Глава 32 - Следующее, что ты скажешь... (2/2)

— Я бился со Стендом, способным красть тепло тела у неосторожных, используя невидимые "жезлы". Но Тодо все еще заставлял своего Гекку уворачиваться, прыгать, нырять, перекатываться и использовать оба движка на мече, а также харкен, встроенный в его эфес, находя и используя каждую возможность ударить в своего противника, пока тем временем извивающимися тросы постоянно угрожающими поймать его в ловушку, остановись он хоть на мгновение.

— Я бился с кораблем, управляемой гориллой, и даже победил человека, способного манипулировать металлом! Пеллинор резко затормозил, и Тодо встал прямо в центре всех четырех тросов. Малейшее неверное движение – и Гекка наткнется на них. Он не мог прыгнуть. Он не мог отойти в сторону. Он не мог увернуться. Тодо оказался в ловушке электрический паутины Гилфорда.

— По сравнению со всем этим даже твои движения кажутся медленными и предсказуемыми. На это Тодо дал простой, но лаконичный ответ. — Ты слишком болтливый. Даже на расстоянии было что-то удивительно красивое в движениях Гекки. Он скользнул на месте, разворачиваясь так, что оказался боком к Пеллинору, поставив одну ногу прямо перед другой. С этого момента он использовал свои ходовые, чтобы проехать по земле прямо к Гилфорду по прямой линии с вытянутым вперед мечом. — Атака в лоб? — спросил Гилфорд. — Ясно. Тогда я втяну обратно свои топоры и–... Что? — Похоже, он все-таки заметил, — сказал Оги, слегка расслабившись к этому моменту. — Вот только поздновато. Уклонения Тодо не были случайными. Он заманивал Гилфорда именно в эту атаку. И теперь его недо-оружие оказалось в ловушке, завязавшись узлом за этим огромным деревом! — Теперь у рыцаря Корнелии есть три варианта, если он хочет сбежать, — сказал Тодо. — Он может опустить ручки топоров. И хотя это позволит ему двигаться, это наименее вероятный вариант, так как он потеряет слишком много тактического преимущества. Второй – он может попытаться ударить меня тросами. Тем не менее, этим действием он может создаст брешь, которая позволит мне сбежать, и он все еще будет лишен своего оружия. Третья возможность: использовать другое его дальнобойное оружие, встроенное в его фрейм, которое я смогу в любой момент разрубить своим мечом. — Чтобы эта битва приняла вот такой оборот... — откровенно сокрушался Гилфорд. — Какое разочарование... что ты избрал такую очевидную атаку! — Тодо, берегись! — крикнул Оги, едва веря своим глазам.

Вместо того, чтобы сделать то, что думал Оги, Пеллинор вцепился в свои пятки и изо всех сил потянул за все четыре ручки топоров. Каким бы невероятным это ни казалось, этот найтмэйер компенсировал недостаток скорости и трудности управления четырьмя руками чистой, непреклонной грубой силой. Достаточной, чтобы вырвать с корнями это массивное дерево, которое должно было быть в три раза выше его собственного роста! Оги лихорадочно соображал, осмысливая меняющуюся ситуацию. — Сила Пеллинора поразительна, но теперь меж тросов появились бреши, благодаря которым Тодо может выбраться до того, как это дерево приземлится. Однако, Гекка теперь стоял совершенно неподвижно по причинам, которые вообще не имели смысла для Оги. У него не было причин оставаться там, не в такой ситуации! Он был легкой добычей! Если только не... Неужели вид вырванного с корнем дерева привел в ужас даже такого ветерана, как Тодо? Это казалось невозможным, и все же... И все же, по какой еще причине он продолжал стоять там неподвижно? Иногда человек должен сделать определенный расчет в своей жизни. Британнская вера в то, что люди не равны, звучит как оправдание злых и греховных поступков, и все же мы бессознательно отмечаем этот факт в нашей повседневной жизни. Оги так и сделал. Здесь и сейчас. Некий расчет, который мог бы многое рассказать нам о скромной натуре этого бывшего учителя, ставшего борцом сопротивления. Обладал ли он какой-то особой способностью, которая могла оказаться полезной Черным Рыцарям? Конечно. Однако.... Военный опыт, тактические способности и присутствие совсем рядом на поле боя живой легенды, откровенно говоря, обесценивали это. Богатства знаний и мудрости.... какая польза может быть от такого человека, как он? Какая польза от него и его сил, если они могут даровать бо?льшие дары тем, кто больше этого достоин? По его мнению, Оги и Тодо не были равны: в процессе этого весомого расчета Оги – в отличие от большинства других, кто делает этот самый расчет – пришел к абсолютно противоположному выводу — жизнь другого человека значит гораздо больше, чем его собственная. И вот, теперь, когда он был достаточно близко, чтобы сделать это, он выстрелил своим харкеном мимо позиции Тодо, зацепив гарпуном другое большое дерево. С помощью этого рычага Оги вжал полный вперед, одновременно сматывая свой харкен, благодаря чему он мог быстро добраться до Гекки и перехватить по пути Тодо— В следующее мгновение его Бурай превратился в развалину. Но он был жив! Как-то. Что бы ни случилось в тот момент, на самом деле он ничего не помнил. Последнее, что он помнил, это то, что он быстро приближался к Гекке на полной скорости, а затем— — Ты там жив? — спросил Тодо. Оги наклонил голову набок. Гекка даже не пострадал, тот находился в паре метров от него. — Еще да, — сказал Оги, слегка морщась. — Вроде бы ничего не сломал, но если найдешь этот чертов колокол, можешь заставить перестать его звонить, ладно? А, точно. Время доклада. Его Бурай можно считать списанным приземление на него этого громадного деревца. Это означало, что оставаться здесь, вероятно, менее безопасно, чем выйти наружу. По крайней мере, там он мог двигаться, прятаться и, возможно, делать что-то еще полезное. Здесь же... Ну, не так уж и много. На этой конкретной точке зрения был поставлен большой восклицательный знак, когда он заметил катящегося прямо к нему Пеллинора, который, похоже, был гораздо больше заинтересован в Тодо, нежели в том, чтобы прикончить его. А он и не против! Оги выбрался наружу и спрятался за деревом, задыхаясь так тяжело, что эхо отдавалось в ушах. Ему было немного трудно понять, что ему делать дальше, пока четырехрукий бегемот сражался с его личным героем, остановившись всего в нескольких скудных метрах от него. Что ж, похоже, для начала следующее, что он собирался сделать, это осознать, что тяжелое дыхание, которое он слышал, принадлежало не только ему. Оги чуть повернулся и недоверчиво уставился на британнского мальчишку, прячущегося в кустах и отчаянно хватающегося за грудь так, как будто его сердце совсем скоро взорвется на маленькие составляющие. — Эй, парень! — покричал он ему полушепотом. — Не думаю, что сейчас это самое безопасное место.... Ты в порядке? О нет! Если у него сейчас сердечный приступ или что-то в этом роде, то, возможно, он мог бы... ====Наннали==== Должно быть вполне так очевидно, что Наннали не выпадало много возможностей, чтобы урабатываться до седьмого пота. Даже ее обучение Хамона в значительной степени было медитативным по своей природе, опять же, из-за ее физического состояния. Были пределы тому, что С.С. могла добиться с ней. Обычно мастер Хамона, обучающий нового ученика, подвергает того напряженной, возможно, даже изнурительной тренировке, все для того, чтобы вывести его талант на поверхность. До сегодняшнего дня Наннали никогда не сталкивался с таким испытанием. И все же, она прошла его без малейшего следа гордости или радости. И действительно, в столовой царила угрюмая победа. Ее друзья сгорбились над кружками с кофе. Бодрые. Живые. Опасности больше нет. И теперь способны позволить себе шокироваться тем, что приключилось с ними. Ривалз первым почувствовал, как на его плечи обрушилась страшная тяжесть. Это было видно по тому, как он осел. Остальные мало чем отличилась. Для Милли это было как удар под дых. Для Сузаку – ударом в спину, а Нина, по какой-то причине, держалась спиной и крепко сжимала подолы формы кончиками пальцев. Наннали казалось, что на всех трех лицах было написано имя Софи. Как оказалось, победа над Стенд может быть самой легкой частью. — Готово, — сказала Наннали. — Теперь мы должны быть в безопасности. — Это наша Наннали, — сказала Милли. Она потянулась и встала, но у Наннали осталось впечатление, что облегченная улыбка была всего лишь маской, скрывающей ползущее напряжение того, что еще предстояло. — В последнее время ты правда начала брать себя в руки, да? За этим милым личиком скрывается неповторимый ум. — Это прямо застало меня врасплох, — добавил Ривалз. Еще одно представление. В его голосе не было той озорной интонации, чем обычно. — Победить во так просто дикий Стенд? Просто чума! Как тебе это удалось? — Это сейчас не важно, — сказал Сузаку. Все серьезно. Все дела. Если бы его можно было представить терминах того, в какой форме он был одет, то в тот момент, когда все это началось, он (образно говоря) снял свою "школьную" форму и надел свою "военную". — Боюсь, нам придется сообщить о смерти Софи... — он замолчал. Военная форма на мгновение померкла, и мелькнула школьная, но вскоре он вновь стал по стойке "смирно". — А также о возможности того, что существует пользователь Стенда, имеющего личную неприязнь к этой школе. Я знаю, что это трудно, но–... — Я знаю, как она победила его. Все взгляды обратились к Нине, которая все еще сидела спиной к остальным. Ее голос едва ли был выше шепота, и все же это было похоже на крик к небесам. Это показалось странным. Нина была такой застенчивой девочкой. Очень замкнутый и немного боязливый. Такая интонация и такие ощущение от нее казались ее полной противоположностью. Может, ее желание сохранить Нине жизнь имело какой-то побочный эффект? — Ты знаешь? — сказал Ривалз. — Ну, я не прочь послушать после того, как мы разберемся–... — Это имеет смысл, если призадуматься над этим, — продолжила Нина, полностью игнорируя Ривалза. — К ней вернулось зрение и вокруг нас появляются пользователи Стендов. Неизвестный со способностью, который хотел навредить Наннали. Все это имеет смысл, если призадуматься над этим. Всему есть только одно объяснение. — Нина... — сказал Сузаку, осторожно подходя к ней сзади и принимая осторожный, успокаивающий тон. — У тебя был шок. Ты не спала всю ночь. Тебе просто нужно отдохнуть–... — А потом она сделала это с тем доставщиком! — продолжила Нина, не обращая внимание на Сузаку и поворачиваясь к ним.

Наннали почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Если бы она представила себе лицо, на котором мог быть абсолютный страх и гнев, рожденный этим страхом, это было бы такое лицо. Необузданные эмоции были настолько сильны, что казалось, будто очки Нины треснули от напряжения. Теперь, по крайней мере, Наннали могла правильно определить интонацию в ее голосе. Испуг. Трепет. Обвинение. И именно из такого рода психологических стрессов обычно рождаются теории заговора. Бессильные начинают искать ответ, имея на руках слишком мало информации. Они начинают натягивать доступное, чтобы попытаться снять это напряжение, чтобы решить головоломку с недостающими пазлами. Довольно часто именно так строится образ, отличный от реальности, но достаточно похожий на нее, из-за чего людей практически невозможно разубедить. — Ты пользователь Стенда! Иначе как еще у тебя получилось бы победить этот Стенд?! Похоже, что сегодня Наннали испытывала на себе стороны своих друзей, которых никогда раньше не видела. Гнев и страх, переполнявшие Нину, представляли собой контраст с той умной и тихой девушкой, которую она знала как подругу. К тому же она никогда не представляла себе Милли чем-то иным, кроме как озорной и дразнящей подругой. Голос, с которым в этот момент говорила президент студсовета, казался ей более усталым и измученным, чем во время всего инцидента с этим Стендом. — Нина, — начала Милли, — подумай, о чем ты говоришь. Ты правда веришь, что Наннали – пользователь Стенда? — Мне как-то даже сложно представить это, — сказала Ривалз. — Если только ее сила не скрашивает твой день улыбкой. — У нас сейчас на повестке более важные дела, — сказал Сузаку. — Но даже если у Наннали действительно есть Стенд – а я так не считаю – ты хочешь сказать, что она использовала его, чтобы навредить людям? — Ясно, я поняла, — сказала Нина, пробираясь шажками из-за угла комнаты к двери. — Вы все под влиянием ее способности. Не подходите! Держитесь от меня подальше! — Нина, прошу–... — начала было Наннали, пытаясь ободряюще протянуть к ней руку. — Я сказала, держись от меня подальше, урод! Как будто внезапно осознав, что она сказала, как будто эти слова были брызгами холодной воды, капавшие с кирпича, Нина ахнула и выбежала из комнаты, схватившись за голову. — Наннали... — вздохнул Ривалз. — Слушай, мне так жаль. Ты этого не заслуживала. Проклятье, Нина! Вот тебе и благодарность. Это так на нее не похоже. — Нехватка сна, — сказала Саёко. — Должно быть, она провела всю ночь, изо всех сил стараясь не заснуть рядом с госпожой Вуд... Весь стресс и травма, скорее всего, не прошли бесследно. Конечно. Если кто-то и мог это понять, так это, конечно же, девочка, которая не могла открыть глаза долгие восьми лет после убийства ее матери. После того как ее окровавленный труп упал на нее сверху и... Как странно. Теперь, когда она действительно пыталась подумать об этом, детали были не так ясны, как раньше. На самом деле, теперь, когда она задумалась об этом, как вообще заключение контракта с С.С. смогло излечить ее от психологической травмы? Нет. Лучше оставить эти размышление на другой раз. Сейчас нужно волноваться о более важных вещах, и она намеревалась помочь всем, чем только могла. — Я попытаюсь поговорить с ней, — вызвалась Милли. — В конец концов, кому как не президенту разбираться, когда член его студсовета выходит за рамки дозволенного. Сузаку, можешь, пожалуйста, позаботиться о... ты знаешь. — Разумеется, — сказал Сузаку понимающе, но грустно. — Сузаку Бойко, но грустно сказал. — Я позабочусь, чтобы началось расследование и потребую усилить охрану школы. — Я могу что-нибудь сделать? — спросила Наннали. — Эй, ты и так сделала больше, чем мы могли бы попросить, — сказал Ривалз. — Победить Стенд... Блин, твой брательник будет так горд. Я уже так и вижу это. При любых других обстоятельствах он бы хвастался неделями. — Господин Кардемонд совершенно прав, — сказала Саёко. — Заставить обманом его укусить себя было гениальным планом. Вы должны гордиться собой. Пожалуйста, позвольте нам разрешить эту ситуацию. Один человек не может сделать абсолютно все, да и не должен пытаться. Милли и Сузаку, казалось, было немного неловко слышать эти слова, хотя, возможно, Наннали просто намеренно искала это. В последнее время эти двое, похоже, пытались взвалить на себя слишком много. Навряд ли это хорошо сыграется на их здоровье. Независимо от того, какое дружелюбное лицо они выставляют для всех остальных, пытаться спасти весь в миру одиночку невозможно. Этим не спасти своих друзей. Так же, как и не спасти себя. — Ну, эм, давай не будем просто сидеть здесь и упиваться грустью, — сказал Ривалз, когда остальные ушли. — Во, давайте лучше включим телик и постараемся забыть обо всем. Хоть как-то да отвлечемся, верно? "Тогда с этого момента я предлагаю тебе следить за новостями. Потому что ты можешь стать немного холоднее..." Холодок пробежал по ее спине, когда она вспомнила, что это еще не конец. Она чувствовала тяжкое предвкушение, удивление и ужас от того, что она может увидеть, и каким-то образом понимала, что ее худшие фантазии не могут подготовить ее к реальности. — Ривалз, — сказала она. — Можешь... пожалуйста, включить новости? — Да не вопрос! — с энтузиазмом ответил Ривалз. — Как я и сказал, это хорошенько нас отвлечет от–... Он замолк, как только экран ожил. Они вдвоем уставились на невероятное изображение, заполняющее экран, включая слово "прямая трансляция" в правом верхнем углу, прочитали текст, прокручивающийся внизу, и услышали слова, произнесенные репортером. — М-мистер Джостар! — ахнула Наннали.

Она в полном потрясении поднесла руки ко рту. О нет! Как? Как это могло произойти? Подождите... Другой человек на картинке... Она знала, кто это! Не это ли он имел в виду? Тот читающий мысли? Это казалось невозможным. После смерти Софи она думала о виновнике самое худшее. Она думала, что он был чудовищно злым, далеко за пределами возможностей искупления. Но это? Такое нападение? Наннали обнаружила, что существуют уровни презрения и злобы далеко за пределами и ниже обычных монстров. Что в этом мире действительно есть демоны и дьяволы, ходящие по земле. Что она каким-то образом, сама того не желая, сделала одного из них своим врагом.***====Гилфорд==== Каким человеком был Гилберт Гилфорд? Стойким. Верным принцессе. Очень умелым пилотом наймэйера. Человеком чести и достоинства, верившем в британнские идеалы, но применявшем их по-своему. Если встретитесь в бою с бесчестным противником и победите его с честью, то вы выигрываете на всех возможных фронтах, потому что вы добились победы не только в буквальном смысле, но и в моральном, и, кроме того, еще больше наточили собственное мастерство. Против такого врага, как Тодо, он знал, что ошибки не прощаются и что малейшее колебание в действиях может оказаться фатальным. Поэтому он уделял его одиннадцатому помощнику минимальное внимание, увидев его найтмэйер: он больше не мог участвовать в битве в таком состоянии и, следовательно, мог считаться минимальной угрозой, которой следовало, по праву чести, по крайней мере, предоставить возможность сдаться, а не убить в беззащитном состоянии. Некоторые из его коллег могли бы назвать это наивностью, но, по мнению Гилфорда, в этом лежала огромная доля практичности. Отнеситесь к своему противнику справедливо, особенно в его поражении, и вы действительно превзойдете его во всевозможных отношениях. С таким твердо принятым решением он перевел все свое внимание на найтмэйер Тодо, убрав в кобуру один топор и вытащив то, что можно было бы считать крохотным орудием для найтмэйера. Пистолет размером с человека. Если он позволит себе сражаться с Тодо, применяя одну и ту же атаку в течение какого-то времени, это даст Чудотворцу возможность приспособиться и контратаковать, чего он никак не мог допустить! — Сражаться уже бесполезно, — посоветовал Гилфорд, открывая огонь по позиции Тодо. Как и ожидалось, найтмэйер, которого он пилотировал, был достаточно быстр, чтобы увернуться от его огня. — Твоя подмога вышло из строя, так что тянуть время больше ни к чему. — Когда альтернатива – смерть, — возразил Тодо, направляя меч в совершенно бессмысленном направлении. — Сражаться никогда не бывает бесполезно! Странное дополнение к рукояти меча начала быстро двигаться–... Харкен, встроенный в конец эфеса? Хм! Как неоригинально. И все же, похоже, это была битва настоящего мастерства. Не было никаких сомнений в том, что его странная новая модель найтмэйера была более гибкой и ловкой, но в то же время было очевидно, что Пеллинор – более мощный и крепкий. Вот почему вместо того, чтобы попытаться увернуться от удара, Гилфорд отразил летящую атаку и наблюдал за неизбежным последующим нападением. А затем он заметил что-то, чего там совершенно не должно было быть. Вернее, кого-то. Юный британец, шагающий к террористу-одиннадцатому! — Как этот мальчишка здесь оказался? — задумался Гилфорд, но отбросил эту мысль как неважную.

Это несколько осложняло ситуацию. Мог ли он в одиночку обезопасить мальчишку под напором атак такого пилота, как Тодо? Пока тем временем террористы попытаются получить бесчестное преимущество. Внезапно харкен отпрянул, и Гилфорду пришлось поднять топоры, чтобы отразить атаку. Из меча, которым Тодо пользовался, посыпались искры, и движки, встроенные в заднюю часть клинка, внезапно оттолкнули его до того, как Гилфорд успел контратаковать. — Трус! — крикнул Гилфорд, снова занеся топор. — Использовать заложника для–... Он остановился на полуслове, и любопытно было то, что он остановится потому, что его противник тоже остановился. Такой противник, как Тодо, не стал бы без веской причины колебаться или запинаться в боевой обстановке, и через мгновение Гилфорд почувствовал это. Любой, кто достаточно долго сидел в фрейме найтмэйера, быстро развивал "чувство" своей машины. Это давало им подсознательно знание, что тут "что-то не так", еще до того, как приборы могли бы сказать им, что именно это такое, благодаря чему их тела уже двигались на опережение. Именно это сейчас почувствовал Гилфорд. Разница в весе. На его найтмэйере лежал дополнительный вес! Это стало очевидно, когда тот мальчишка запрыгнул перед установленной на голове фактсферой. Он обернулся, хотя там, где большинство начинало бы с поворота тела так, чтобы голова следовала за ним, этот мальчик делал прямо противоположное. Его голова повернулась на девяносто градусов, после чего тело как будто бы заметило это и попыталось нагнать голову. Но слишком поздно. — Кьюэлл Сореси! — заревел Гилфорд, и сейчас был один из тех редких моментов, когда он радовался, что находился в внутри найтмэйера.

Тем не менее. Находится так близко к нему все еще может быть опасно. Понимаете, это зависело от многого. Прямо сейчас он мог оказаться либо самым опасным существом на острове, либо же пауком, которому суждено было оказаться в ловушке под стеклянным стаканом. В этом смысле можно сказать, что первое все же будет поправдивее. На поле боя чаще всего именно незнание становится приглашением для дамы с косой. Из чего можно было сделать вывод: неопределенность сама по себе была достаточным оружием. — Гилфорд, Гилфорд, Гилфорд! — сказала Кьюэлл. Черты его лица... Это было похоже на то, как если бы кто-то вылепил человеческое лицо из глины, а затем использовал ниточки, чтобы управлять им, при это не смотря за получившемся результатом. — Вы двое прервали меня, а ведь я собирался переодеться! Как грубо. — Тодо, осторожно! — крикнул одиннадцатый на земле. — У парня Гиасс! Я просто уверен, что он какой-то враг! Гиасс...? Что это? Было ясно, что прежние колебания Тодо были вызваны лишь смущением, вызванным присутствием Кьюэлла. Теперь, когда его союзник выяснил, кто представляет угрозу, он без колебаний атаковал Гилфорда своим впечатляющим мечом, вынудив его блокировать и парировать атаку своими наэлектризованными топорами. Тем временем, этот вес покинул верхнюю часть его тела, мгновение спустя приземлившись на иссиня-черный найтмэйер. Чем бы ни были плохи его тела или ум, в атлетизме Кьюэллу определенно не откажешь. Однако, Тодо, похоже, был полон решимости вообще не давать Кьюэллу возможности что-либо сделать. Очевидно, его яростные движения как будто бы вообще не мешали этому уроду. Однако. Своими движения он заставил эти странные волосы с большой скоростью ударить Кьюэлла в бок, отправив его в полет с вершины найтмэйера, причем в таком падении, которое обычно заканчивалось тем, что впоследствии вас осматривал кто-нибудь в белом халате. Ну а в случае Кьюэлла? Он свалился с найтмэйера, как вода со скалы, приземлился с грацией гимнаста, но все же с общим впечатлением мешка гнилых яблок, упавшего на мокрый цемент. Гилфорд выстрелил тремя топорами, чтобы держать Тодо на расстоянии, и направил винтовку на Кьюэлла— — Гилфорд! Ты прямо расстраиваешь меня! — смеялся Кьюэлл. Его плечи неестественно подпрыгивали от глубоко тревожащего смеха. — Ты думаешь, я здесь, чтобы сражаться с тобой? Когда поблизости это грязные одиннадцатые? Мы с тобой на одной стороне, позволь мне помочь тебе, заморозив этого пилота найтмэйера–... — О, даже не думай! Другой одиннадцатый выскочил с поляны и повалили Кьюэлла на землю, бесполезно прижимая пистолет к голове монстра. Сам же Гилфорд в таком случае полностью переключил свое внимание на Тодо, который теперь, несомненно, проделал то же самое с ним. И правда, то, как он использовал эту крошечную пушку, было поистине поразительным. Гилфорду пришлось использовать все три топора, чтобы защититься от удара, а оставшейся рукой он дал залп через крошечную щель в своем импровизированном щите. — Я человек чести, — произнес Гилфорд между очередями. Он отпрыгнул, подальше от пары, когда Черный Рыцарь быстро пронесся между деревьями, продолжая стрелять в него. — Вот почему, Тодо, я скажу тебе, что твое текущее мышление в корне неверно. Ты думаешь, что, так как твой друг удерживает Кьюэлла, он больше не играет большого значения в сражении. Из своего новообразованного укрытия Гилфорд поднял топор и использовал его отражающую поверхность, чтобы взглянуть на поляну и подтвердить свои опасения.

— Если его сила работает так, как описал Бартли, то твой друг уже покойник. Гилфорд слишком хорошо помнил то разъяснение. Видите ли, вместе с его физической гибкостью приходило два этапа. Первый? Он мог копировать любые физические аспекты, вплоть до любой "особой способности", которой жертва могла обладать. Все, что ему нужно было сделать, это каким-то образом прикоснуться к ним. Достаточно было бы пятнышка пролитой крови или даже отрубленной конечности. Что касается второй части... — Покойник? —хихикнул Кьюэлл. Даже отсюда Гилфорд мог сказать наверняка. Менялась его внешность. Его волосы начали менять форму и цвет. Черты лица становились все больше похожими на одиннадцатого. Даже одежда колыхалась и двигалась под ним, приспосабливаясь к той же форме Черных Рыцарей, которую носил прижимающий его к земле человек. — Зачем мне убивать его, если он гораздо полезнее мне живым? — Он использует способность! — закричал Тодо. — Пристрели его, пока он не разогнался с ней! — Я... Я не могу! — крикнул в ответ одиннадцатый, подтверждая часть разъяснений Бартли. Одиннадцатый держал палец на курке. Все, что ему нужно было сделать – нажать. Просто выстрелить. Одна пуля. Он не мог промахнуться. — Я не знаю, как это объяснить.... Это как... как будто я держу пистолет у своей головы! Какое это, должно быть, ужасное чувство, что он испытывает. Адреналин. В опасности он обостряет чувства. Притупляет боль. Позволяет телу толкать себя слегка за границы возможного и немного быстрее, с оплатой, причитающейся после достижения заветной безопасности. Если та вообще была достигнута. Некоторые могут назвать это "бей или беги". Для воина и ветерана это чувство было не ново. Против неукротимого врага нужно оценивать опасность и реагировать соответственно обстоятельствам. Нужно научиться делать это быстро или узнать, каково это чувствовать ледяное прикосновение смерти на своих плечах. Кьюэлл выскользнул из хватки одиннадцатого всего лишь благодаря грубой силы. Одиннадцатый попытался нажать на курок. Но он не мог. Он не сможет. Наверное, он вспотел под этой маской. Не от жары. От давления. От адреналина. От этого всепоглощающего чувства опасности, за которое он сам был ответственен, пока тем временем его зеркальное отражение полностью повернулось к нему спиной и направилось прямиком к найтмэйеру Тодо. — Тч, тч! — предостерег Кьюэлл Гилфорда, даже погрозив ему пальцем. Он был похож на червя, который почувствовал, что его вот-вот вскроют. — Рассказывать им о моих способностях было не очень разумным, когда я пытаюсь помочь тебе. Гиасс Бартли рассказал тебе обо мне? Вот как ты узнала? — Гиасс...? — нахмурился Гилфорд. — Вы оба говорите об этом Гиассе! Что это вообще такое? Еще какая-то сила, о которой мы не знаем? — ...Ты хочешь сказать, что не знаешь о Гиассе? — спросил Тодо. — Любопытно. Возможно, ты не так хорошо осведомлен о делах собственного правительства, как оно тебе кажется. — И мне все еще абсолютно побоку на все это! — крикнул Кьюэлл. — Так, давайте-ка посмотрим, как работает Гиасс твоего дружка... Подчинись мне, Тодо! Черный найтмэйер направил на него пушку. — Стой! — закричал он, и вновь ноль эффекта. — Взорвись! Блин, да как работает этот Гиасс? Надо было все же сперва узнать об этом перед тем, как копировать его! — Ты можешь копировать способности вместе с внешностью? — сказал Тодо. — Тогда будет лучше, если ты умрешь здесь. Однако... Тут-то и крылась вторая часть силы "[Almost Human]". Бартли назвал ее "Абсолютный Страж". Способность подавлять инстинкт самосохранения! Целиком и полностью! Вот почему Гилфорду не нужно было спасать Кьюэлла – не то чтобы его особенно заботило спасение обезумевшего, умирающего дурака с неустойчиво мощной способностью – от открывшего огонь по его позиции Тодо. Потому что, видите ли, другой одиннадцатый, которого Кьюэлл скопировал, довольно ловко встал прямо перед ним. Руки широко раскинуты. Защищает своего врага против собственной воли. — Ч-что я делаю? — сказал одиннадцатый, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я не могу... Это его сила? Гилфорд приказал Пеллинору вложить топоры в ножны, а затем руками вырвал с корнями два дерева по обе стороны от себя и швырнул их в Тодо, словно дротики. В этой атаке не было ничего бесчестного – в конце концов, она наделала много шума. Тодо, похоже, справился с этой задачей, выстрелив своим харкеном, сцепленный с его мечом, а затем одновременно выстрелив еще одним харкеном, установленном в его груди, после чего два гарпуна ударили деревья по бокам, спася тем самым найтмэйер Тодо от сильного удара. В этот момент Гилфорд бросился вперед, чтобы выйти в рукопашную. — Сдавайся, и я попытаюсь найти помилование для тебя в суде, — спокойно сказал Гилфорд, когда они принялись танцевать: топоры и меч, найтмэйер к найтмэйеру, опытный пилот к опытному пилоту. Скорость против силы. Честь и достоинство против хитрости и коварства. — Это лишь вопрос времени, когда Кьюэлл научится использовать способности твоего друга, и любая твоя попытка напасть на него будет блокирована твоим же другом. Единственный, кого здесь еще не победили – это ты. Продолжать сражаться бесполезно. — Я же тебе уже говорил, так ведь? — сказал Тодо. — Когда альтернатива – смерть, сражаться никогда не бывает бесполезно! — Правильно говоришь, Тодо! Продолжай сражаться! — закричал его друг, зачем-то постукивая себя по глазу. — В такой ситуации, как эта, самое худшее, что можно сделать... это ====Тодо==== На поле боя абсолютное доверие к товарищу – важнейший инструмент выживания. Отсутствие доверие вызывает холодное прикосновение смерти ко всем вокруг – rак к тебе, так и к вашим товарищам. Тодо знал это. И все же, его чувства и опыт привели его к недоверию к силе человека, борющегося прямо сейчас с панической атакой, которую он сам на себя и навлек, хотя они были на одной стороне. — Успокойся, — сказал он своему пассажиру, мчась через лес так быстро, как только мог. Похоже, это не сработало. Тодо прищелкнул языком. Не на Оги. Больше для себя. Предполагалось, что в глазах других он был своего рода тактическим гением, но он никогда не относил себя к любым стезям командования. Сначала солдат, потом уже воин. — Постарайся выровнять дыхание. — С-спасибо, — выдохнул Оги, снова пытаясь взять себя в руки. — Слава богу, что ты заметил мою подсказку. Итак, что сейчас мы будем делать? — Сейчас? Сейчас мы доложим Зеро, — сказал Тодо.

Чего он не сказал, так это своей оценки битвы. Что даже если бы их не прервали, Пеллинор вполне мог бы победить их обоих. Если бы битва затянулась, ему пришлось бы отступить. Пеллинор был слишком силен и слишком разносторонен. Будь этот найтмэйер побыстрее, Тодо не сомневался, что их обоих очень быстро захватила бы эта грозная машина.

— У британцев появился новый мощный пользователь способности. Мы обязаны предупредить Черных Рыцарей. Скажи мне. На что это было похоже? — Ты про то, когда я приставил к нему пистолет? — вздрогнул Оги. — Я бы это описал... Как если бы я приставил пистолет к собственной голове. Как будто бы, если даже кто-то физически пытался бы заставить меня нажать на курок, я все равно бы не смог. Нет, даже не так. Я бы ударил их, или даже выстрелил бы в них. Или начал бы полетить по всем, кто попытался бы напасть на того британца... Черт! Какой же я все-таки бесполезный! Хм? Как-то необычно видеть, чтобы "пользователь способности"вел себя так скромно. Будь это сила Стенда, или Гиасс, или, может быть, что-то еще, Тодо всегда поражало, насколько все они казались уверенными. В самих себе. В своей силе. Но не этот человек. Это заставило его на мгновение задуматься. Возможно, он мог бы, по крайней мере, довериться одному пользователю Гиасса. — Сейчас это не имеет значение, — задумчиво сказал Тодо. — Что сейчас нам нужно, так это доложить, что... У меня сложилось впечатление, что Корнелии ничего не знает о Гиассе. Из-за чего напрашивается вопрос... Какой вопрос? Как высока эта башня тайн? Почему военные не знали о Гиассе? Что это за странная сила и чем она отличается от Стендов? Слишком много вопросов! А ответов еще меньше! Впрочем, это была не та проблема, которую мог решить такой человек, как Тодо. Если бы он хотел разгадывать тайны, то стал бы полицейским или детективом, а не пошел бы в армию. Его разум лучшего всего был нацелен на решение боевых задач, на победе над врагами, если только те оставались реальными и осязаемыми. Но так же, как и сами Стенды, оказалось, что истинная природа стоящих перед ними проблем была больше неосязаемой, бесформенной – видимой только тем, кто обладал достаточной силой. Да, как это было верно... Ибо гордый воин должен также понимать, что когда он сталкивается с врагом, которого он не может одолеть, нужно отступить. — Мы должны как можно скорее связаться с остальными и поделиться этой информацией, — вновь повторил ранее сказанное Тодо. — Возможно, вместе мы сможем сложить эти кусочки пазлов и увидеть большую картину. — Большую картину... — задумчиво повторил Оги. — Ты прав. С тех пор как все это началось, мне кажется, что над всеми нами нависло нечто большее, чем мы можем видеть. Прямо сейчас наш первостепенный долг решить эту загадку, прежде чем она поглотит кого-то еще. И мы должны сделать это, избежав опасной ловушки. — О какой ловушки ты говоришь? Оги повернулся и посмотрел прямо в фактсферу. — Думать, что мы на хорошей стороне. И после этого Тодо задался вопросом, возможно ли, что в руках его модифицированного Гекки находился хотя бы один сражающийся на этом поле битвы хороший человек.***====Джозеф==== Даже в мире, где "магия" реальна, есть те, кто является мастерами "магических фокусов". Джозеф научился этим навыкам как само собой разумеющееся и быстро еще в юном возрасте. Потрясенный сценическими артистами, очарованный их изобретательностью, для юного творческого ума было вполне естественно ухватиться за это, заглянуть в самые глубине в свое свободное время и научиться повторять их мастерство ради собственных целей. Шоуменщина? У Джозефа этого было в избытке. Он был самоуверен. Он был дерзок. У него не было абсолютно никаких проблем, чтобы показать это, благодаря собственной сюрреалистичной харизмы. Он был е застенчивым мяукающим котенком, а скорее свирепым львом, требующим внимания. С помощью шоуменства фокусник может в собственных целях легко манипулировать эмоциями своей аудитории, что облегчает совершать обман над ними. Да, обман было жизненно важным компонентом любой иллюзии, независимо от того, использовался тут Хамон или нет. Скрывать от зрителей суть выполняемого фокуса, и к тому времени, когда они даже поймут, что искать, будет уже слишком поздно. Для Джозефа это означало демонстрацию, притворство на грани поражения, заманивать врага в ловушку, которую тот не увидит, пока ее челюсти не сомкнутся вокруг них. Так он сражался. Именно так он и мыслил. И прямо сейчас он думал, что против него вышел самый страшный враг. Тот, кого нельзя обмануть. Тот, кого невозможно провести. Тот, кто сможет действовать в направлении противодействия любому плану еще даже до того, как вы начнете воплощать его. Враг, которого невозможно обмануть, как бы ты ни старался его перехитрить. Даже сейчас, стоя спиной к Джозефу, он знал, что этот враг знает все, о чем он думает и что делает. Ему не нужно было смотреть на Джозефа, чтобы видеть его. Или, если уж на то пошло, видеть его насквозь. — Как трогательно, — сказал Мао. — Но эти мысли куда-то вообще ведут? Или ты собрался написать книгу к тому моменту, как мы здесь закончим? При таких обстоятельствах Джозефу осталось только одно. Из-за этой бомбы-вонючки он больше не мог использовать Хамон. Единственным инструментом в его распоряжении оставался лишь [Hermit Purple]. Он должен был подойти ближе, чтобы использовать его. Вот только Джозеф не мог сделать и шага вперед без того, чтобы этот ублюдок не сделал два шага назад, оказавшись вне досягаемости его атаки. В этих условиях единственным доступным ему вариантом было— — Использовать ноги! — внезапно сказал Мао, легко убегая в сатирической, насмешливой манере. — Поймай меня, если сможешь! — Наглый ты сучонок! — крикнул Джозеф, поднимая колени и быстро гонясь за гаденышем с [Hermit Purple] на руке, готовясь выпустить его в любой момент. — В чужом глазу соринку видим, а в своём и бревна не замечаем!бросил Мао в ответ, но Джозеф решил, что не стоит обращать внимания на слова Мао.

Все, что было ранее – прозрачный блеф, который должен был запугать Джозефа, чтобы он не нападал. Позволить врагу диктовать условия битвы – не совсем то, что позволил бы себе победитель, будь у этого парня еще какие-то трюки в рукаве, а Джозеф никогда не позволил бы себе опуститься до повторения одного и того хода, когда его каждый раз можно было раскусить! Поэтому он будет напирать на врага до тех пор, пока тот не окажется в пределах досягаемости [Hermit Purple], и тогда он— Он глотнул воздух, когда этот всепоглощающая тошнотворная вонь обожгла его горло. Джозеф тут же остановился, осознав это. Эта кинутая бомба-вонючка была не только для того, чтобы помешать ему использовать Хамон! Она еще должна была помешать ему устроить нормальную погоню! Вследствие чего он не мог быстро двигаться, если не полагаться на "анаэробное дыхание", от которого он лишь сильнее устанет в прямой драке. Даже если он догонит Мао, в таком состоянии— — Будет детской задачей победить даже оппонента сильнее, — хохотнул Мао, остановившись на месте, все еще находясь спиной к Джозефу. — Что случилось? Разве ты не хотел выбить из меня объяснения? Что я здесь делаю? Ладно, так и быть, дам тебе подсказку. Ты все равно еще еще догадался. Слова. Это все, что у него было. Слова. Джозеф хрустнул костяшками пальцев и сделал шаг вперед, всего через миллисекунду после того, как Мао сделал то же самое. Той же ногой. Несмотря на очевидный вес в его карманах, было совершенно очевидно, что выбранное Мао оружие не было чем-то физическим. Психология. Идеальный инструмент для психологической войны. Мао слегка повернулся, наклоняясь немного вперед, чтобы сохранить дистанцию между ними. Он мог вытащить и точно определить неуверенность в человеке, найти маленький сомневающийся голосок в его голове и использовать против него собственных внутренних демонов. В таком случае его следующим шагом, вероятно, будет— — Когда ты прав, ты прав! — сказал Мао. — Абсолютно прав! Я скажу что-нибудь вроде: он просто использует ее в своих целях. Ее Стенд. Ее связь с тобой и Фондом Спидвагона. О, какой он плохой-плохой мальчик! Использует тебя так же, как ты используешь его. Только он гораздо хуже, и ты это прекрасно знаешь. — Пытаешься настроить нас друг против друга? — спросил Джозеф. Он быстро двинулся влево, но Мао, шаркая ногами, отошел от надгробия. Черт! Очевидно, что что-то подобное не сработает. Он осведомлен об их окружении так же хорошо, как и сам Джозеф. — Такая тактика терпит неудачу, когда я уже и так знаю, что ты пытаешься провернуть. Чего бы ты там не хотел, тебе придется подойти с какой-нибудь другой тактикой, чтобы получить желаемое. — То же относится и к тебе, — заметил Мао, качая пальцем. — Пытаешься загнать меня в угол? Не сработает, но ты все равно будешь продолжать пытаться гнаться за мной, на случай, если я оступлюсь и дам тебе шанс схватить меня. Ха-ха-ха! Ну удачи, удачи! Она тебе понадобится. Разум Джозефа уже обдумывал множество возможностей: он мог бы ухватиться за надгробие или статую и подтянуться вперед. Он мог бы использовать [Hermit Purple], чтобы метнуть что-нибудь прямо в него. Или он мог бы использовать вторичную способность своего Стенда, чтобы найти что-то полезное, например, противогаз или мыло... Вот только его интуиция подсказывала ему, что оставить за спиной этого поганца – самое худшее, что он мог сделать. — Ничто из этого, кстати, все равно не сработало бы, — предупредил Мао. — Если бы ты рванулся вперед, то оставил бы себя открытым для атаки в критический момент. Если бы ты попытался бросить в меня чем-нибудь, я бы почувствовал, куда ты целишься, и легко увернулся. И если ты уйдешь до того, как наш разговор закончится, ты сильно пожалеешь об этом. Это обещание. Становилось все более очевидным, что Мао ведет его по большому кругу. Тч! Это означало, что он мог держать их здесь, в маленьком и ограниченном пространстве, не давая Джозефу возможности приблизиться, загнав его в угол. Он мог поддерживать "определенный уровень дистанции", где они могли свободно разговаривать, не подвергая при этом себя риску нападения. Вот только для Джозефа это тоже не имело смысла. Зачем он это делает? Зачем приходить сюда лично? Он мог бы легко прочесть мысли Джозефа на улице незамеченным, раздобыть номер телефона, а затем позвонить ему, чтобы поговорить об этом или о чем-нибудь другом. Ничего из этого не выйдет, если Джозеф просто развернется и уйдет. Так почему? Зачем ему подвергать себя риску, выходя лично? — Оказалось, я не просто водил твое тело по кругу, — захлопал в ладоши Мао. — И твой разум тоже! А ты так и не можешь догадаться. Ну, как я и говорил, Лелуш уже заметил бы это к этому моменту. Учитывая твой выбор слов в мыслях ранее, я подумал, что ты поймешь это достаточно скоро. Но нет! Совсем нет!

— Тогда я задам свои вопросы вслух, — объявил Джозеф, продолжая свое бессмысленное преследование. — Даже если ты их уже слышал, даже если бы я продолжал молчать. — Это просто потому, что ты обожаешь слышать звук собственного голоса. — Все так! Но это также даст держать мне мои мысли организованно, благодаря чему я смогу понять живую головоломку, которую ты представляешь. Начнем с того, что если твоя конечная цель воссоединиться с С.С., то зачем нападать на меня? Если я умру, это не приблизит тебя к ней. Хммм? Я ведь прав? И если уж на то пошло, тебе бы больший прок было заняться другими людьми, с которыми она заключила контракт, если ты действительно хотел привлечь ее внимание. С другой стороны, я поддерживаю с ними контакт. Охо-хо! Если только ты не завидуешь тому, что она приложила руку к моему обучению Хамоном, а тебя она даже не пыталась учить! Ах-ха! Еще одна реакция от мыслечитающего. Да, похоже, вот так и можно читать его. Намеренно избегать фокусироваться на нем непосредственно, наблюдать за ним всем сразу, и что-то маленькое да выдаст его. Подергивание пальцев, чуть более тяжелый шаг, чем обычно. Он просто не мог скрыть это вовремя от наблюдательности Джозефа. Да, даже читателю мыслей не по силам полностью избежать потрясающие навыки холодного чтения Джозефа Джостара! — Трудно сказать, кто из вас более самоуверен, — сказал Мао. — Ты или все же Лелуш? Скорее, все же он. Он бы, по крайней мере, рассмотрел бы возможность того, что я планирую сделать, в отличии от тебя. Мне опять становится скучно, так что я дам тебе еще одну догадку, а потом просто расскажу. — О нет! Неужели тебе не весело со мной? — с сарказмом спросил Джозеф. — Хочешь, я умю жонглировать? Еще я знаю парочку просто удивительнейших трюков с узловатой веревкой, которые я бы был так рад показать тебе. Кроме того, если бы ты подойдешь немного поближе, я мог бы заставить свой кулак казаться намного больше, чем он есть на самом деле. В то же время я еще мог бы округлить твои глаза за этими дурацкими очечками, которые ты носишь. — Ладно, ладно! Я тогда просто расскажу тебе, — сказал Мао.

Он сунул руки в карманы, и Джозеф напрягся. И что теперь? Было ли это еще одним импровизированным оружием, которое он собирался использовать?

— Можно и так сказать, — ответил Мао на мысли Джозефа. — Это просто маленький сотовый телефон, который я приобрел, вот и все. — Похоже, ты хоть немного, но начинаешь понимать свое положение, — сказал Мао. — Ох, офицер! Я случайно подслушал, как вон тот состоятельный британнский гражданин добровольно и сознательно жертвовал деньги Черным Рыцарям! Это было так ужасно, что даже приезжий китаеза заволновался! Шантаж? И все? Нет, стойте. Подумай об этом немного более тщательно.

— О да, подвергни нас больше этому скоростному мыслительному процессу. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Это ведь так ужасно интересно. Если это был шантаж,то он мог бы сделать это по телефону, как и предполагал Джозеф. Опять же: зачем рисковать, показывая свое лицо? В этом не было никакой смысла. Никакой выгоды, только риск попасть в плен, делая это лицом к лицу. Если только... был ли сам риск? Может быть, в этом и был смысл с самого начала. Явившись лично и продемонстрировав всю глубину своих способностей к сбору информации, он намеренно пытался загнать холодное чтение Джозефа в угол: независимо от угла подхода Джозеф не мог напасть на врага, который мог читать его мысли и пришел одновременно подготовленным. Ни один тактик в мире не смог бы одолеть такого врага! Шантаж эффективен только тогда, когда цель загнана в угол, и прорывание на свободу обойдется ей намного дороже. В попытках Джозефа загнать Мао в угол, быть может, именно его вели туда, а он даже этого не заметил? Мао начал аплодировать и угрожающе улыбаться Джозефу, не говоря ни слова, но в этом не было необходимости. И Джозефу не нужно было обращаться к своим навыкам холодного чтения, чтобы получить приблизительное представление о том, о чем сейчас думает Мао – теперь он все понимал. Следующее, что он скажет: "Отдавай С.С., или я разрушу твою жизнь. Жизнь твоей сестры. Твоей племянницы, ее "бойфренда", его сестры и весь Фонд Спидвагона". — Мне вовсе не обязательно это говорить, — сказал Мао. — Но да, веди себя так, как будто я это сказал. Но я зайду еще дальше. Одним звонком на определенный секретный номер я мог бы привести тебя в те же условия, в каких оказался твой дорогой дедуля: когда-то герой, а теперь разыскиваемый собственной Родиной как враг государства. Разница лишь в том, что ты действительно совершил преступление, в котором тебя обвинят. — Скажи хоть еще одно поганое слово о моем дедушке, и я–... — Ты что? — спросил Мао, небрежно подбрасывая телефон в руке. — Я буду стоять прямо здесь и сделаю это прямо перед тобой. Именно. Я позвоню прямо сейчас, если ты не согласишься передать мне ее. Никаких вопросов. Никаких фокусов. Помни, я раскрою любой твой обман или трюк. Отдай мне С.С., или ты никогда не узнаешь правду о том, что задумал твой дорогой старый дедуля. Это чертов заносчивый сукин— — Ах, но разве это не интересно? Это-то тебя и беспокоит больше всего, не так ли? Все эти истории о милом старом дедушке ДЖОДЖО! Спасая деревни от вампиров, однажды он сам становится вампиром! Ха-ха-ха! Ничто! Ничто не сравнится с павшим героем детства! Но в этом мире нет героев, Джозеф Джостар! Даже ты, кто спас нас всех от Карса, обратился к финансированию того, что публично считается террористической организацией, и все по собственным эгоистичным причинам. Это, похоже, у вас наследственное. Джозеф Джостар был много кем. Он был упрям. Он был самонадеян. Он был хитер, наблюдателен, откровенен, шутом и немного извращенцем. А еще он был храбр до безрассудства. Если бы мужество было колодцем, вода в колодце Джозефа была бы окрашена его гордостью. Даже выйдя против самого сильного врага он будет стоять высоко и гордо. Он будет лгать. Он будет лукавить. Он будет обманывать. Если понадобится, он намеренно создаст пространство между собой и своим врагом, чтобы придумать способ победить его. Он будет притворяться трусливым, но продолжит вести себя храбро, давая себе время сбить противника с толку и перехитрить его. Однако... однажды в его жизни даже хитрость подвела его. Он столкнулся с врагом, слишком сильным, чтобы его можно было победить, и без разницы, что у него было на руках. Никакое количество остроумия или предсказания его следующего хода не могло привести Джозефа к победе, и поэтому, столкнувшись с этим врагом, он просто мысленно сдался. Над ним возвышался человек или, по крайней мере, существо, имевшее прямо сейчас "облик" человека. Побитое тело Джозефа неприятно лежало на камнях. Он едва мог пошевелиться. Враг приближался, дыша знакомым дыханием. Хамон. В сотни раз... — А теперь умри, кусок ты дерьма! А затем, прямо в тот момент, когда эта заряженная Хамоном рука опускалась к черепу Джозефа... В самый последний момент он совершил совершенно бессознательное действие, которого сам не понимал. Но его тело понимало. Это был его инстинкт самосохранения, пробуждающийся к жизни, заставляющий его действовать вне разума... В следующее мгновение Джозеф почувствовал, как его нога поднялась в воздух, и камень выбил телефон из руки Мао, оставив пользователя Гиасса таким же шокированным, как и самого Джозефа. — А? — сказал Мао, повернувшись к телефону в полном замешательстве. — Но... он действовал не думая! Это невозможно! Никто не может действовать совершенно не думая! Даже на подсознательном уровне! Теперь у него был шанс! Воспользовавшись случаем, Джозеф кинул [Hermit Purple], чтобы ухватиться за ближайшее надгробие, а затем воспользовался им, чтобы быстро подтянуться вперед. Читающий мысли был слишком отвлечен, чтобы отреагировать. Он попытался отшатнуться назад, но безуспешно: теперь, когда он был в пределах досягаемости, [Hermit Purple] легко поймал его за запястья и связал их вместе в мгновение ока! У него не было никакой возможности сбежать. Посмотрим теперь, как он выкрутится! — Поймал тебя, сучонок! — сказал Джозеф, самодовольно откидывая назад волосы. Он слегка дернул [Hermit Purple] вперед, грубо повалив Мао на землю у его ног. — Хм? Что ты там говорил? Угрожал разрушить мою жизнь? Мне было бы интересно узнать об этом поподробнее, пока я буду выбивать из тебя дерьмо! Хочешь что-нибудь сказать, чтобы я передумал, мистер читающий мысли? Или лучше предскажи, что я сейчас с тобой сделаю? — Э! — ахнул Мао. — Эм, в этом нет никакой необходимости, ха-ха-ха! Я просто тогда шутил, да, просто шутил! Ты что, не понимаешь шуток? Нет? Что-то мне подсказывает, что ты на это не купишься. Ха-ха-ха! Джозеф ударил его наотмашь.

— Не думай, что я этого не заметил, — предупредил он. — Ты только что пытался сунуть руку в карман, так ведь? Хм? Еще какая-то атака? — Вовсе нет! Честно говоря, мне очень жаль, что я помешал тебе попрощаться с твоим зятем, это было довольно грубо с моей стороны. Хотя, несмотря на то, что ты с ним не ладил, он, должно быть, был очень хорошим человеком. Да. Очень хорошим человеком! Иначе зачем бы твоя сестра вышла за него замуж и была бы твоя племянница хотя бы наполовину такой же милой, если бы он не был, по крайней мере, порядочным отцом? Тч. Так всегда было с показушниками, которые думали, что у них есть преимущество. Попади они в вашу милость, и они вдруг начнут умолять за свою жизнь. Впрочем. Это оставило Джозефа с вопросом, что с ним делать... Извлекающая информацию группа из Фонда Спидвагона казалось подходящем вариантом. Лучше всего держать его подальше от Черных Рыцарей— — Ах, да! Вот, понимаешь? — сказал Мао, стоя на коленях и пресмыкаясь перед Джозефом. — Держу пари, что твой зать научился именно у тебя быть таким умным и храбрым! Да, наверняка от тебя он понабрался этому! — Хм? — изогнул бровью Джозеф. — Несмотря на то, что мне приятно слышать такую сладкую мелодию, я не совсем догоняю. Джозеф Фенетт – умный и храбрый? Не потрудишься объяснить, что ты имеешь в виду? — С радостью! — сказал Мао. Ну. Наверное, это должно быть что-то стоящее. Насколько бы низко ни думало о нем подсознание Джозефа, это могло бы даже помочь выразить ему его почтение.

— Ну, если об этом призадуматься, он представлял значимое дополнение для Стенд Аута. Такой дальнобойный нападающий, должно быть, помог им по полной раскрыть их способности! Без его поддержки им не удалось бы преуспеть, но если бы он попытался предать их, его семью постигла бы незавидная судьба. Итак! Вместо этого он воспользовался первой выпавшей возможностью, чтобы позволить врагу убить его, лишив тем самым Стенд Аут важного ресурса и сохранив при этом свою семью в безопасности. Видишь! Какой он храбрый! Как хитер! Разве ты не согласен? Джозеф Джостар? — Хмммммм, звучит как-то надуманно... — задумался Джозеф. — Мне, конечно, хотелось бы верить, что так оно и было, и все же я–... Твою мать, чего ты ржешь, говноед? Я не припомню ничего смешного из того, что ты мне только что сказал! — И это была твоя ошибка, — сказал Мао, и поверх забрала-очков Джозеф увидел в его глазах маниакальный блеск. — С самого начала ты думал, что я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой. Поговорить с ним? Э? Но в этом не было никакого смысла. Если Мао пришел сюда не для того, чтобы поговорить с ним, то какой во всем этом смысл? Он поднял недо-телепата на ноги и уставился ему прямо в эти проклятые Гиассом глаза, затем открыл рот и— И бросил его на землю. Его вдруг осенило, и смех Мао стал громче, пронзительнее, маниакальнее. Он уже собирался спросить, что, черт побери, Мао имел в виду, пока не переварил, что тот только что сказал. Мао пришел сюда не для того, чтобы говорить с ним. Но здесь не было никого, кроме мертвых, а из них как ни посмотри не выйдут хорошие слушатели, так что единственное здесь живое существо было... было... — Следующее, что ты скажешь, — сказал Мао между смешками. — "О мой Бог, куда он делся?" Ха-ха-ха! — О мой Бог! — закричал Джозеф. Он хлопнул себя ладонями по щекам и обвел взглядом кладбище. — Куда он делся?! <— To Be Continued*** Способности: Оборотень (на данный момент вселен в Джозефа Фенетта) Способности: Heightened Senses (Обостренные Чувства): Все чувства подняты до уровня, недоступного человеческому пониманию. Almost Human(Почти Человек) Характеристики: Разрушительная сила — E Скорость — E Дальность — E Выносливость — A Точность — E Потенциал развития — A Don't Touch Me (Не Трогай Меня): Способность Стенда активируется прикосновением. Это включает в себя контакт с любой отделенной от остальных частью тела до тех пор, пока разделение произошло в течение последней минуты. Активация этой способности восстанавливает физическое состояние жертвы. Despised By They (Презираемый Всеми): Физическое состояние крайне неустойчиво – Пользователю осталось жить не более недели. Однако, тело чрезвычайно гибкое и крепкое, оно способно выдержать тупую травму, которая обычно убила бы человека, и может изгибаться, казалось бы, под невозможными углами. Характеристики: Дальность — E (только при прикосновении) Контроль — E (эффект автоматический) Длительность — C (только одна цель за раз) Стабильность — A (Пользователь может свободно контролировать активацию) Better Than He (Лучше, Чем Он): Активируется прикосновением и может воздействовать только на одного человека за раз. Жертва вынуждена защищать Кьюэлла от любой опасности, о которой она узнает, даже с риском для собственной жизни. Может также атаковать союзников, чтобы сохранить Кьюэлл в безопасности. Seal of Absolute Suspension (Печать Абсолютной Отстраненности) Характеристики: Дальность — A (эффекту подвержена область, может свободно контролировать затрагиваемую область) Контроль — C (не может напрямую контролировать действия жертв) Длительность — D (активация останавливает сердце) Стабильность — A (Пользователь может свободно контролировать активацию) Field of Time (Барьер Времени): В пределах затрагиваемой области восприятие людей будет заморожено до тех пор, пока не будет отключен сам эффект Гиасса или если их переместят из затрагиваемой области. Те, кто в момент применения способности делают шаг, будут сознательно поддерживать свое равновесие, чтобы не навредить себе. Параметры Найтмэйера Характеристики: Атакующая сила — B Дальность — B Защита — C Скорость — B Устойчивость на поверхности — C Требуемый навык пилота — B Brake Sword (Останавливающий Меч): Специально разработанный меч с вращающимся лезвием. Включает в себя встроенный харкен в навершии рукоятки, а также движки, встроенные в ее спинку – они позволяют быстро изменять направление в отношении найтмэйера и более свободно манипулировать атаками мечом.