Часть 1 (2/2)

Да и вообще, все наши друзья после выпуска смогли разобраться в себе и осуществить свои планы. Кё поступила в университет, чтобы стать учительницей. Она всегда обожала две вещи: детей и командовать. Сунохара поступил туда же, но отчислился через год, стал инструктором по вождению и абсолютно счастлив, ибо раздолбайство у него в крови и с этим ничего уже не поделать. Томоё всегда была общественным деятелем, им и осталась: стала специалистом по социальным связям в крупной компании и уехала на Хоккайдо. Рё училась на врача, а пока практиковалась медсестрой в новой больнице на окраине. Котоми занялась физикой, намереваясь восстановить утерянные из-за катастрофы труды своих родителей, и укатила совсем далеко, кажется, в Америку - мы с Нагисой месяц грустили об ее отъезде. Миядзава открыла маленький бар в районе, который раньше считался самым опасным в городе, и теперь все разногласия местных хулиганов решаются путем чемпионатов по армреслингу. Санаэ и Акио продолжали печь хлеб и устраивать вечеринки по выходным…Все было хорошо.Через год после нашей свадьбы Нагиса забеременела. Мы недавно переехали из дома Фурукава: я скопил немного денег, и мы сняли маленький старый дом в тихом районе рядом со школой.

Рано утром я уходил на работу. Нагиса спала, и я, неизменно погладив ее по голове, тихо закрывал дверь. Весь день я ездил по городу, выполняя заказы, а Нагиса была дома – у нее часто кружилась голова, поэтому мы решили, что лучше не подвергать ребенка угрозе, и она уволилась на четвертом месяце.

Вечером я возвращался измотанный как черт, но на берег реки поднимался бегом, чтобы скорее ее увидеть. Вот она: вышла встретить меня и стоит на перекрестке, как всегда опустив глаза и думая о чем-то далеком и непостижимом. Машу рукой, но так ее не отвлечь. Подхожу и кладу ей руку на плечо.

- Привет, милая.Наконец-то поднимает голову и улыбается, а ветер перебирает ее волосы, горящие огнем на солнце.Дома было всегда уютно, тихо и как-то невозможно думать ни о работе, ни вообще о чем-то, что могло принести проблемы. Мы ужинали, смотрели фильмы. Я обожал лежать на полу, подложив руки под голову, и в какой-то медленной полудреме слушать, как Нагиса гремит чем-то на кухне, как там посвистывает чайник, течет вода и звенит посуда. Я иногда порывался помочь ей с готовкой, но она только смеялась и говорила, чтобы я вынес мусор. Обязанность была символическая: у черного хода стоял контейнер-переработчик, и чтобы ?вынести мусор?, не нужно было даже выходить на улицу. Часов в одиннадцать Нагиса обычно засыпала, опустив голову на стол – опять не рассчитала свои скудные силы и решила почитать перед сном. Я разбирал постель и переносил ее туда, думая о том, что бог, возможно, все-таки есть. Сам ложился позже: смотрел телевизор или играл в приставку, жуя соленых кальмаров – с некоторых пор ее от них тошнило, но я-то их любить не перестал…Я был счастлив настолько, насколько это возможно, и еще полгода пролетели как одна неделя.В этот день шел снег. Такой сильный, что было не видно, что происходит через дорогу. Весь город словно впал в кому – людей вокруг почти не было, улицы завалило, а светло-серое небо все роняло охапки густых, пушистых хлопьев. У Нагисы начались схватки на три недели раньше, чем ожидалось.Возвращаясь домой, я увидел, что она не встречает меня, как обычно. Я подумал, что она, скорее всего, решила зайти к родителям, и пошел домой один, но на полпути меня вдруг охватил такой сильный и беспричинный страх, что я рванул по улице бегом, увязая по колено в снегу.

Предчувствие меня не обмануло: я нашел ее на полу в кухне. Она скулила от боли, обхватив живот руками, и я бросился к телефону.- Доктор Судзуми, это Окадзаки. Моей жене плохо, пришлите машину!- Томоя-сан, мы вышлем к вам скорую помощь, но… все замело, город стоит в пробках. Они доедут не раньше, чем расчистят дорогу.- Но что делать?!- Мне очень жаль, Томоя-сан… боюсь, я ничем не могу вам помочь. Рядом с вами живет наша медсестра, Мияги-сан. У нее сегодня выходной, думаю, она сможет придти. Это в любом случае будет быстрее, чем приедет машина…- Спасибо!Я бросил трубку и вернулся на кухню. Осторожно подняв Нагису, я отнес ее на постель и снова схватил телефон.- Санаэ-сан, мне нужна ваша помощь. И позовите медсестру Мияги – сроки не совпадают, и Нагисе плохо.Я услышал, как Санаэ охнула и опрокинула что-то на пол.- Будем через десять минут.Вернувшись к Нагисе, я взял ее за руку. Она еле дышала, но мои пальцы стиснула так, что я удивленно уставился на нее – она всегда бутылку газировки с трудом открывала, а сейчас, пожалуй, выиграла бы у меня партию в армреслинг.- Все будет хорошо. Скоро придет медсестра, все будет в порядке!Она открыла глаза и чуть улыбнулась.- Конечно… ты ведь никуда не уйдешь?Эти слова еще больше напугали меня. Никогда Нагиса не сомневалась в том, что я рядом.Это всегда как-то само собой разумелось. Мы никогда не произносили даже этой фразы, ?я тебя люблю?. Просто так сложилось, что мы всегда были вместе, и все было как-то… очевидно.Я вспомнил, как ?сделал ей предложение?. Время было довольно тяжелое – я только устроился на работу после школы и с непривычки очень выматывался, денег не хватало, а Нагиса то и дело падала с простудой.Однажды в субботу мне позвонили из полиции: отец буянил на улице, и его арестовали на несколько суток. Я, проклиная все на свете, стал собираться в отделение, чтобы освидетельствовать его личность и принести ему документы. Выходные были безнадежно испорчены: идти в полицию и краснеть там за отца, которого полгода даже не видел – хуже не придумаешь. Нагиса, несмотря на мои просьбы, аргументы и даже рычание, увязалась со мной.Из кабинета я вышел просто взбешенный. Отец был выше всяких похвал, сидел и молчал, будто это вовсе не его дело. На все вопросы отвечал я, оправдывался я, бумаги писал я, и все это выглядело так, будто то ли он за мной не следит, то ли я за ним. Под залог его не отпустили, и он остался в отделении на пару суток. Вашего отца никогда не арестовывали за пьяное хулиганство? Тогда вы вряд ли сможете понять, в каком я был бешенстве: было чертовски обидно отвечать за человека, к которому на самом деле давно не имеешь отношения. А еще я точно знал, что повышения на работе мне теперь не дождаться еще, наверное, полгода: никакая компания не будет поощрять сотрудников с такой репутацией.Я вышел из отделения, хлопнув дверью, и зашагал по улице, еле сдерживая гнев. Я совсем забыл про Нагису, которая бежала за мной.- Томоя-кун… ты куда? Томоя-кун!Я свернул в какой-то пустой переулок, не сдержался и врезал кулаком по каменной стене. Услышал, как за спиной вскрикнула Нагиса, но почему-то разозлился еще больше и снова начал колошматить стену, оставляя пятна крови на штукатурке. Нагиса обхватила меня сзади и попыталась оттащить от стены. Пустая затея: в семье давно бытовали шутки про то, что если она не позавтракает, ее может унести ветром, а я на плохое телосложение никогда не жаловался.- Уйди! Отстань, сказал! – рявкнул я и попытался ее оттолкнуть, но она вцепилась в мою рубашку и тянула меня назад. Я повернулся, чтобы толкнуть ее, даже, наверное, ударить, чтобы она дала мне, наконец, выместить клокотавшую внутри ярость. Я уже не соображал, что делаю.

Но она это понимала, поэтому просто прижалась ко мне и обхватила изо всех сил, не давая поднять руку.

Мне стало так стыдно, что всякая злость улетучилась. Я сполз вниз, на асфальт, и мы сидели так с минуту, не двигаясь. Я чувствовал себя как кусок желе – бездумно смотрел на небо, а Нагиса обнимала меня, уткнувшись лицом в мою рубашку. Потом мы стали разговаривать, очень тихо и как-то скованно.- Прости.- Ничего…- Нет, правда. Я хотел тебя ударить.- Я знаю. Болят руки?- Ерунда.Я вдруг понял, что ничего больше не хочу. И никого. Мне просто нужен человек, который меня не боится, даже когда я атакую стены.- Нагиса.- Да?..- Выходи за меня.- Угу.Распахнулась дверь, и вбежали трое людей, напуганных и засыпанных снегом. Медсестра тут же разделась, попросила Санаэ принести полотенца, Акио отправила на кухню греть воду, быстро успокоила Нагису…И начался ад.

Рождение ребенка – тяжкий труд, который почти полностью ложится на мать, но Нагиса выбилась из сил еще в самом начале и от нее не было почти никакого толку. По дороге Санаэ объяснила медсестре нашу ситуацию, и Мияги-сан вколола Нагисе какие-то лекарства, но это почти не помогло. Она несколько раз теряла сознание от боли, и нам приходилось приводить ее в себя.

Этот кошмар продолжался шесть часов. Все это время я не отпускал ее руку, но впал в какую-то прострацию: мне казалось, что это никогда не закончится. Я не понимал, почему все в этом мире настолько плохо устроено, почему моя жена плачет и кричит от боли, но ничего не происходит, а я совершенно ничем, ну ничем не могу помочь…Этот звук был настолько странный, что я даже не понял, что случилось. Пока я с глупым видом хлопал глазами, Мияги и Санаэ запеленали ребенка и протянули мне сверток. Он был очень маленький, брыкался и кряхтел, а потом снова заплакал.- Нагиса?Я повернулся. Она лежала, не шевелясь, страшно бледная и уставшая.- Нагиса! – я схватил ее за руку и словно обжегся – лед и то был бы теплее.- Томоя?.. - она приоткрыла глаза и повела головой по сторонам, как делают люди, когда им трудно сфокусировать взгляд.- Я здесь. Я здесь, все хорошо! Смотри, - я наклонился и показал ей ребенка. – Это она! Это Сио!- Красивая, - улыбнулась Нагиса. Голос ее едва теплился, я с трудом мог расслышать, что она говорит. – Сио-тян…- С ума сойти… это наш ребенок! Наша дочка, ты представляешь?!! – я вдруг засмеялся, как дурак. – Скоро пойдет в школу, как мы. Будет играть в бейсбол. Мы никуда не уедем, к черту этот Токио, потому что наша дочь должна ходить в нашу школу!! Коко-сан наверняка еще ведет рисование… Я просто не могу поверить!..- Я рада, что Сио-тян родилась дома…

- Ты в порядке? Ничего не болит?- Да, но я очень устала… я… могу немного отдохнуть?.. – еле слышно прошептала Нагиса.

Она лежала и улыбалась, дыша тяжело и медленно. Я услышал, как где-то неимоверно далеко Акио что-то кричит в телефон, а Санаэ зовет Нагису.- Конечно! Конечно, спи. Я же говорил, что все будет хорошо… а ты так волновалась, - радостно подытожил я и увидел, что она закрыла глаза.- Нагиса?..Она не пошевелилась.- Нагиса! Нагиса… уже спишь? Смотри, Сио опять ревет, - я приложил ее ладонь к щеке ребенка, но как только разжал пальцы, ее рука скользнула вниз и упала на одеяло со страшным глухим звуком.Но я снова ничего не понял.

- Ты в порядке, милая? – тупо спросил я.Рыжий Акио подошел ко мне и попытался увести из комнаты, положив руку на плечо.- Пойдем, Томоя-кун. Пойдем. Пойдем… - повторял он, уткнув глаза в пол. Я не хотел никуда идти и не понимал, зачем.

Нагиса спала, отдыхая после тяжкой работы. Она была какой-то… странной, но я не мог уловить, что в ней не так.

Санаэ, непонятно как оказавшаяся у дальней стены, медленно и неуклюже осела на пол, как будто ей отказали ноги. Сио вдруг затихла, и я все понял. Мой тупой мозг наконец сложил два и два.

Внезапно снова вбежали какие-то заснеженные люди, начали разворачивать на полу провода и что-то кричать. Мужчина в зеленой докторской куртке взял Нагису за запястье и обернулся ко мне. Его губы шевелились, но я не слышал ни слова.- Что вы делаете? Вы что, совсем дураки? - удивленно спросил я. - Она же умерла.Лицо у мужчины вытянулось.- Да, господин Окадзаки. Пятнадцать минут назад. Но мы все равно обязаны…Я подошел к Санаэ и протянул ей ребенка. В глазах у нее появился какой-то признак движения, и я терпеливо ждал, пока она возьмет сверток из моих рук. Потом, покачиваясь, подошел к двери и распахнул ее.

Засвистел ветер, метель ворвалась в прихожую, и порог засыпало снегом.- Убирайтесь.После похорон я проснулся ночью и увидел, что Санаэ и Акио сидят на кухне. Их силуэты четко выделялись на голубом фоне прозрачной двери.

- …заберем Сио, – говорил Акио-сан, стряхивая пепел с сигареты. – Хотя бы на первое время… Ему будет не до того.

- Хорошо, - кивнула она.

Повисла тишина.- И ты не заплачешь? – помолчав, вдруг рыкнул пекарь.- Что?..- Ты не плакала. Ни разу, даже в тот день.Санаэ молчала.- Послушай меня. Мы прожили все вместе двадцать отличных лет, и почему-то я должен довольствоваться этим. Мы потеряли ее во второй раз, но самое ужасное не это, а то, что мы должны снова это пережить. У нас опять есть ребенок, и мы не имеем права сломаться сейчас, поэтому ты должна… расслабиться хоть на минуту.- Я в порядке, - дрогнувшим голосом возразила она.- Брехня! Не могу смотреть, как ты держишь все в себе! – рявкнул Акио и вскочил на ноги. - Заплачь ты уже, черт тебя побери!!Санаэ беззвучно упала на пол, зажав рот руками, дрожа и задыхаясь. Папаша докурил сигарету, поднял жену на руки и унес в комнату, как всегда уносил заболевшую Нагису.

Это однозначно был перебор. До рассвета я яростно пялился в потолок, а утром пошвырял вещи в сумку и уехал, не попрощавшись со стариками и не взглянув на дочь. Нагиса забрала с собой все хорошее, что у меня было – все те жалкие крупицы добра и сочувствия, которые она нашла и вырастила во мне. Больше мне никто не был нужен.

Сначала, первые пару месяцев, я пил без остановки, погружаясь в туман и воспоминания. В голове билась одна мысль, навязчивая, неистребимая, как сердцебиение: ?Не уберег, не уберег, не уберег…?. Виноват был только я: чего мне стоило молча пройти мимо несколько лет назад?.. Потом я вернулся на работу. Вкалывал как черт, с утра до вечера, сознательно выматывая себя: это был единственный способ засыпать по ночам. Меня быстро повышали, да и платили все больше, но мне было все равно: очередную зарплату я просто закидывал в тумбочку и брал оттуда деньги, не считая. Мне ничего не было нужно, кроме еды, вина и элементарных бытовых вещей.

Сио осталась в доме Фурукава. Они сами попросили об этом, а мне в первые месяцы было настолько плевать, что я почти забыл о ней. Про себя я называл ее просто ?ребенок?, будто она и вовсе не имеет ко мне отношения. Несколько раз я ловил себя на чудовищной мысли, что Нагиса умерла из-за нее, но мне хватало сил отбросить этот бред. Я понимал, что просто хочу свалить вину на кого угодно, лишь бы не принимать ее на себя.Один раз, спустя три года, ко мне зашла Санаэ-сан. Это было какое-то особенно хреновое утро, в ту ночь я не спал ни минуты, и меня мутило, но взгляд на эту женщину меня слегка успокоил. В светлом платье, с длинными золотистыми волосами, она напомнила мне о прежней жизни. Мне даже на миг показалось, что на мне школьная форма, а она сейчас наденет фартук и снова предложит мне какую-нибудь ужасную булочку.

Но это ощущение быстро кончилось: из-за юбки Санаэ выглянула девочка. Рыжая девочка с ореховыми глазами.

Она была катастрофически похожа на Нагису. Я подумал, что просто сдохну, если этот ребенок еще раз посмотрит на меня, поэтому почти вылетел на кухню, пробормотав что-то невразумительное про готовящийся обед.

Странно, правда? Я должен был обрадоваться, увидев, что она так похожа на мать, и разразиться волной любви и нежности. Но меня попросту трясло: лицо Нагисы, в последний год уже ставшее расплывчатым, опять обозначилось четко и ярко, будто я видел ее минуту назад. Поток мыслей снова стал отравлен чувством вины. Стоя над раковиной, я отдышался, умылся ледяной водой и вернулся в комнату.

Санаэ-сан вздохнула, взглянув на меня. Я предложил ей денег – мне они все равно были не нужны, но она отказалась, сказав, что им пока хватает. Потом я все-таки решился спросить, как их состояние в моральном плане. Санаэ бодро улыбнулась и ответила, что все хорошо.

Я вспомнил, как на днях увидел через улицу папашу Акио. Ну конечно, лучше не бывает… Перед женой-то он бодрится, но за эти годы ему, похоже, ничуть не полегчало – мрачный и наполовину седой. И я его понимаю: все эти штучки типа ?время лечит? со мной тоже не очень проканали.Санаэ ушла, погладив меня на прощанье по голове. От этого детского жеста я почти успокоился и даже действительно приготовил себе поесть. К вечеру, впрочем, обычное состояние вернулось.Встаю я в шесть часов утра. Голова обычно раскалывается либо от недосыпа, либо от вчерашней попойки. Собираюсь на работу, завтракая стаканом кофе. Первое время искал в холодильнике сэндвич, который Нагиса всегда делала мне с собой, потом попытался делать его себе сам, но это оказалось выше всяческих сил. По утрам стал зачем-то смотреть новости. Ничего хорошего там не показывали, но вроде как чем-то занят. Ухожу на работу и торчу там до позднего вечера, перевыполняя план в полтора раза. Мне давно дали свою бригаду, но я мотаюсь по заказам вместе с ними: так больше устаешь. Заслужил уважение и начальства, и этих ребят. Они думают, я по доброте душевной вмахиваю с ними наравне. Не разубеждаю: это их подбадривает.Возвращаюсь домой, шатаясь от усталости. Если чувствую, что вырубаюсь – падаю на диван. Если нет – иду в бар или просто по городу таскаться. Иногда встречаю своих с работы, они куда-то зовут, но я отказываюсь: все равно в любой компании сижу в темном углу и молча глотаю виски. Попробовал однажды напиться к чертям, до веселья, но ничего не вышло: просто уснул раньше обычного.Хуже всего, конечно, зимой. Я стал плохо переносить холод, снегопад погружает меня практически в анабиоз. Однажды я повернул голову после звона будильника и увидел, что в окне падает снег – точно такие же огромные, частые хлопья. Я пролежал так весь день: просто не смог пошевелиться.Если я недостаточно вымотался за день, мне снится школа. Нагиса, Котоми, близняшки Кё и Рё. Я снова дерусь на футбольном поле, вырезаю звезды из дерева, разбираю коробки с декорациями, ем булочки Санаэ и торчу с Сунохарой в общежитии. Но все это происходит как сквозь замызганную, поцарапанную пленку, все пропитано такой нереальностью и болью, что я почти остаюсь в сознании, отчетливо понимая, что это просто сон. После таких ночей я просыпаюсь совершенно разбитым, будто меня всю ночь пинали или возили мордой об стену.

Если повезет, я сплю до утра тяжелым, мутным сном без единого образа. А если Ками-сама будет особенно благосклонна ко мне, мне снится странный мир: синее небо, прозрачно-рыжая трава и от земли вверх плывут, поднимаясь, тысячи золотых огоньков. У горизонта – серые горы со снежными шапками и облака. Никакого солнца нет, только миллион светящихся точек, плывущих в теплом воздухе. Когда я вижу этот сон, я спокоен, и меня не терзают никакие неприятные мысли. Единственное, что мне непонятно – этот мир совершенно пуст, там нет ни одного живого существа и ничего не происходит.Я постоянно думаю о том, какая у меня была бы жизнь без нее, и уже давно понял, что лучше бы мы никогда не встречались. Но каждый раз, когда она проходит мимо меня во сне, не сказав ни слова, меня словно окунает в ледяную воду, и я чувствую, что упускаю что-то предельно важное.?Нагиса, я очень скучаю. Забери меня…?