Часть 1 (1/2)

Я постоянно думаю о том, что было бы, если бы я не ответил ей. Если бы просто промолчал и пошел по своим делам. Чаще всего мне кажется, что так было бы лучше.Ничего бы не случилось.

Если бы мы не познакомились, не было бы никакого театрального кружка, подработок и дурацких песен про выпечку. Я не занимался бы каким-то странным спектаклем, не вырезал бы целую неделю деревянные звезды (морские звезды, черт возьми, именно МОРСКИЕ звезды!!) и не умирал бы от ужасных звуков, когда Котоми играла на скрипке.Какая у меня была бы жизнь?Думаю, все было бы так же, как до нее. Моим единственным другом был бы Сунохара. Я бы, наверное, немного встречался с Рё, просто от скуки, а Кё ревновала бы и швырялась в меня учебниками. Я бы навсегда сбежал от отца, думаю, к Сунохаре. И уж точно я бы даже не вспомнил, что когда-то был такой мультик для детей - про большую семью булочек.

Школьник-раздолбай, неразговорчивый, унылый, равнодушный ко всему, что видит… Потом я стал бы работать, и все было бы так же, как и сейчас, один в один. Работа – вечер в баре – дом. Точнее, квартира.Да. Все было бы точно так же, только без этой гнетущей, чудовищной тоски, этой боли, которая пригибает к земле и не дает нормально спать. Без вечного, неизменного чувства вины и кошмарных снов, где снова все хорошо.

Я живу только потому, что жив. Мое тело просто следует привычке. Я просыпаюсь, выхожу из дома, ем, сплю снова, но в этом нет никакого смысла, и спроси меня сейчас, чего я хочу, я не знал бы, что ответить.

Я хотел бы в тот далекий день пройти мимо нее, покрутив пальцем у виска, и продолжить свою жизнь, в которой не было ни единого луча света. Я много думал над этим… Ведь и до ее появления вокруг было солнечно и цвела весна, но для меня это было лишь видением, бесцветным, тусклым и почти не меняющимся. Блеклая, темно-синяя картинка, апофеоз меланхолии. Белая тьма…Это было жестоко – показать мне все краски жизни, а потом уйти.В деталях помню этот день, первый в учебном году. У подножия холма, где стояла школа, я увидел девочку. Бледная, маленького роста, с темно-рыжими волосами до плеч, она выглядела очень слабой – во всех смыслах. Девочка стояла, опустив глаза и тихо кашляя. Вокруг не было ни души – линейка уже началась, и я хотел пройти мимо, но вдруг она произнесла хрипловатым от простуды голосом:- Ты любишь эту школу?Девочка не могла меня видеть, я остановился чуть позади. Она, наверное, могла услышать, как я подошел, но явно была погружена в свои мысли и разговаривала сама с собой.

Я не ответил ничего: школу я ненавидел.- …А я очень, очень люблю. Но ведь все рано или поздно заканчивается. Сможешь ли ты полюбить это место снова, когда все изменится?Я стоял и слушал, как какая-то ненормальная девчонка разговаривает сама с собой у края школьной дорожки. Если бы я знал, что этот голос будет звучать у меня в голове каждую ночь уже шесть лет, и я ничего не смогу с этим поделать, я бы промолчал. Но…- Какая к черту разница?.. Пойдем уже, и так опоздали, - раздраженно произнес я. Девочка обернулась, ветер взметнул ее челку и бросил мне под ноги горсть лепестков сакуры.Нагиса.

Как я узнал потом, она набиралась храбрости, чтобы подойти к школе, потому что очень много пропустила из-за болезни и осталась на второй год. Все друзья, с которыми она училась, уже выпустились, и она боялась, что ее не примут в новом классе. Однажды она сказала, что если бы я не заговорил с ней тогда, она постояла бы еще чуть-чуть, а потом пошла бы обратно домой.Год за годом я представлял себе этот момент. Я не говорю ни слова, и вот она, подождав немного, разворачивается обратно к дороге; проходит мимо меня, не поднимая взгляда от земли, даже не подозревая о том, что могло бы произойти с нами.

Какой была бы моя жизнь?Перво-наперво, я не занялся бы поиском членов театрального кружка. А это значит, что я не познакомился бы с Котоми Ичиносэ.Я бы только краем уха слышал про девушку-гения из библиотеки, которая не ходит на уроки, потому что готовится к экзаменам сама и выигрывает для школы все олимпиады по физике. Я не вспомнил бы, что знал ее, когда мы оба были пятилетними детьми. И никогда не был бы в ее комнате, обвешанной вырезками из книг и газет о Котару и Минаэ Ичиносэ, известных ученых, которые погибли в авиакатастрофе.

- Ты забыл меня, Томоя-кун, но подружился со мной снова, и все твои друзья стали моими тоже. Я ведь теперь не одна, верно? – вдруг зазвучал в голове тихий меланхоличный голос, и сиреневые глаза снова скользнули по моему лицу.Я не знал бы истории про чемодан с плюшевым медведем, не отнимал бы у нее ножницы в книжном магазине и не копался бы ночами в ее саду, потому что посадить эти чертовы цветы было для нее очень важно.

Целый кусок моей жизни вдруг взял и выпал, рассыпался у меня в руках, и Нагиса была тут, казалось бы, совсем не при чем. Но если бы я не занялся кружком, то вряд ли заговорил бы с Котоми, а ведь она была одним из моих лучших друзей…Если бы я не узнал Нагису, я не познакомился бы с ее родителями. С теми родителями, о которых я мечтал всю жизнь – со своим бесконечно пьющим отцом и призрачной, несуществующей матерью, которая умерла, когда мне было четыре.

…Познакомьтесь – Акио Фурукава! Огромный рыжий мужик, вечно с сигаретой в углу рта и ухмылкой во все лицо, любитель поработать, посмеяться и поиграть в бейсбол. А вот и его жена Санаэ: славная женщина с длинными золотистыми волосами, похожая на старшую сестру Нагисы, с тихим грудным голосом и мягкой улыбкой…

Воспоминания нахлынули на меня светлым, радужным потоком.Вот я подхожу к дому Нагисы. Это булочная, ее отец печет хлеб и держит магазин. Вот я открываю дверь, и меня, как всегда, встречает Санаэ-сан.- А, это ты, Томоя-кун! Как прошел день?- Спасибо, все в порядке. Нагиса немного задержалась, она с девчонками в библиотеке.- Хорошо. Попробуй вот это, - улыбается она и протягивает мне булочку. Я, уже наученный подозрительно относиться ко всему, что она готовит, осторожно откусываю кусочек.

Несъедобно. Она зачем-то положила в булочку кинзу и рисовый крекер. Теперь ей надо как-то осторожно сообщить о том, что она опять испекла невкусный хлеб.- Санаэ-сан, а зачем вы положили в булочку крекеры?- Невкусно? – губы у нее задрожали.- Нет, совсем нет, просто…Дальше обычно следует сцена, увидев которую в первый раз, я чуть не умер. Через месяц общения с семьей Фурукава я понял, что подобное происходит в среднем раз в неделю, но до конца привыкнуть так и не смог.- Я испортила булочки!.. – вдруг зарыдала Санаэ, закрыв лицо руками.- Ты ее обидел, придурок?! – проревел голос из глубины дома, и в магазин тут же вывалился Акио с бейсбольной битой наперевес.

- Булочки, - быстро пояснил я, пока он меня случайно не прибил.- Я… я… опять сделала невкусный хлеб! - всхлипнула Санаэ-сан и выбежала из магазина, заливаясь слезами.

Акио бросил биту, запихнул себе в рот две этих ужасных булочки с крекерами и рванул за женой, чуть не падая на поворотах и на бегу крича с набитым ртом: ?Я люблю их!! Очень вкусно, милая!!!?.- А я все думал, почему Нагиса такая странная… - бормочу я, когда оседает туча пыли.Я бы не узнал еще многих, многих друзей – Коко-сан и ее мужа, Ёсидо, который стал моим напарником. Я не общался бы с управляющей общежитием, которая заботилась о Сунохаре и разгоняла его драки с футбольной командой. Юкинэ, Томоё, девушки из музыкального клуба, ребята из студсовета… черт, у меня вообще были бы знакомые без нее?..Но, пожалуй, решающим стал случай, произошедший той же осенью.

Нагиса еще не наладила общение с одноклассниками, а я никогда к этому особенно и не стремился. Поэтому когда мы однажды столкнулись в школьном коридоре, я заговорил с ней снова. Она была тихим и ненавязчивым собеседником, и меня это полностью устраивало. На большой перемене мы выходили на улицу, сидели на каменной ограде под деревом и обедали, изредка обмениваясь парой слов. Я в основном питался шоколадными батончиками, а она приносила обенто, любовно завернутый матерью; я с удовольствием оставлял ей половину конфет, а взамен таскал мясо из ее коробки.В тот день она заговорила про баскетбол, восхищаясь последним матчем нашей сборной.- А ты умеешь играть, Томоя-кун?- Да… умею, - я запнулся. – Был в школьной команде когда-то.- Ты ушел оттуда? Почему?- Надоело, - буркнул я.- Я бы так хотела посмотреть из зрительного зала, как кто-нибудь играет…- Ты никогда не видела игру?Нагиса покачала головой.

- Только по телевизору.Я вздохнул.- Хочешь, покажу тебе как-нибудь после школы?Ну вот зачем, зачем я это сказал?

- Конечно! Я очень хочу увидеть… ты сможешь завтра?- Да. Завтра после уроков.- Я возьму мяч в физкультурном зале! Пока, Томоя-кун, - засияла она и исчезла за поворотом.На следующий день влил сильный дождь. В школу я, наплевав на уроки, не пошел, и все утро просидел с Сунохарой в общежитии, играя с ним в карты и лениво листая учебники. Я был уверен, что Нагиса не будет меня ждать и вообще вряд ли пойдет в школу в такую погоду: здоровье у нее явно было очень слабое.Часа в три мы немного перекусили, переключая каналы в телевизоре. Я опять отверг очередной план Сунохары по завоеванию Томоё, который любой нормальной девушке вместо романтического настроя вменил бы желание как следует его треснуть. Мой друг был и остался непревзойденным специалистом по идиотским розыгрышам, а Томоё все-таки девушка серьезная, если не оценит шутку, может и отпинать как следует…Через несколько минут повисло странное молчание, и я вдруг понял, что нужно сходить в школу. На всякий случай, просто так. Уроки уже давно закончились, но меня не отпускало непонятное беспокойство. В конце концов, ничего от этого не случится.- У тебя есть зонт?..- Полный бред, - бормотал я, направляясь к школе. На всех тротуарах было по щиколотку воды. – Она же не сумасшедшая! Уже, наверное, давно дома чай пьет…Я подошел к баскетбольной площадке, окинул ее быстрым взглядом и уже приготовился с облегчением уйти, ругая себя за наивность, но мое внимание привлекла светлая фигурка у одного из колец.- О черт, - убито произнес я и побежал через площадку.Дождь шел сплошной стеной, но я уже ясно ее видел. Нагиса стояла у ограды поля, по обыкновению, опустив глаза, и прижимала к себе оранжевый мяч.У меня просто не было слов.- Фурукава! – заорал я. Она, кажется, не услышала, опять погрузившись в свои бесконечные мысли. Как я понял потом, с ней это часто случалось.Я бросил зонт, подбежал, снимая на ходу еще сухой пиджак, и накинул его на девочку.

- Нагиса!! Ты что тут делаешь?! – зарычал я, схватив ее за плечи. Только после этого она подняла глаза и… улыбнулась.- Привет, Томоя-кун! Ну что, покажешь мне, как бросают мяч? – радостные глаза.- Ты… ты просто нечто. Послушай, я вовсе не хотел приходить, я тебя обманул... Тебе нельзя здесь находиться, заболеешь ведь! Ты что, целый час тут стояла?- Мы же договорились...Я вздохнул. Это было просто невообразимо. Телефон ей свой дать, что ли…Забрав у нее мяч, я прошелся по кругу, набивая его об асфальт. Давно же я не играл… а ведь всегда хотел, сколько себя помню. И я прекрасно знал, что у меня не получится забросить мяч в корзину, хотя я отлично играл раньше. Какой черт меня дернул обещать ей это – по сей день для меня загадка.

Я подвел мяч к кольцу и поднял руки для броска. Нагиса с нетерпением следила за мной.Я прыгнул, выронил мяч и грохнулся, подвернув ногу. Меня вдруг снова захлестнуло раздражение и отвращение к себе, я сидел на асфальте и смотрел, как дождь смывает с него мусор и мелкие песчинки.- Томоя-кун?..Ах да, девочка. Девочка хочет, чтобы я бросил мяч. Мне вдруг стало почти смешно.- Фурукава, я любил баскетбол и очень хорошо играл, - криво улыбнулся я. – Но полгода назад подрался со своим отцом и повредил руку, теперь она не поднимается выше плеча. Так что баскетбол для меня закончился, - я поднял голову и посмотрел на нее. - Прости, я не смогу попасть в корзину.Я не сумел сдержать злость и сожаление, как ни старался. Именно после ухода из баскетбольной команды моя жизнь превратилась в дерьмо, и я не мог этого забыть. Я не мог простить отца, хоть в той драке была, конечно, и моя вина.

Нагиса смотрела на меня огромными несчастными глазами.- Томоя, прости меня… я не знала, что… - жалобно пробормотала она.- Все нормально, Фурукава. Пойдем домой, - мягко произнес я и встал на ноги.

Но девочка, похоже, опять меня не слышала. Она покачнулась и сделала шаг назад.- Пойдем домой! – закричал я.- Я правда не хотела, - прошептала Нагиса, подняла руку к голове и рухнула без сознания на мокрый асфальт.- Фурукава!!Подбежав, я плюхнулся рядом и приподнял ей голову. На щеках у нее горел яркий румянец, с волос стекала вода. Я совершенно растерялся.- Ты невыносима, Фурукава Нагиса! - чертыхаясь, я взвалил ее на спину и почувствовал, что у нее сильный жар. После недолгих раздумий я побежал к ее дому, радуясь, что эта дурочка такая легкая и надеясь, что она придет в себя по дороге.

Но этого, конечно же, не случилось.Нагиса проболела неделю. Каждый день я заходил в пекарню узнать, как она; ей медленно становилось лучше.

Это и была моя первая встреча с ее родителями. Неся Нагису домой, я был уверен, что ее папаша оторвет мне голову, а о лице матери вообще старался не думать. Но ничего ужасного почему-то не произошло: когда я ввалился в пекарню, Акио привычно подхватил ее и унес в дом, а Санаэ поблагодарила меня, печально улыбаясь, и предложила чаю. Я подумал, что они, видимо, не поняли, кто тут виноват, но малодушно решил внести ясность завтра и поспешил уйти.

За целый день в школе я собрался с духом и был готов к серьезной взбучке, но на следующий вечер все повторилось.- Еще раз спасибо, что донес ее вчера, - хлопнул меня по плечу Акио, когда я пришел. – Сейчас она в порядке. Пролежит несколько дней, но все будет нормально.- Это все из-за меня. Нужно было пойти раньше, но я подумал, что она не будет меня ждать в такую погоду, - пробормотал я, зажмурив один глаз в ожидании расправы.- Ты не виноват, милый, - ошеломила меня Санаэ-сан. – Просто Нагиса… к ней надо привыкнуть. Она не всегда думает так, как думал бы на ее месте сильный и практичный человек… я думаю, ты уже понял. Ей нужно… - женщина запнулась.- Чтобы ее поддерживали, - вырвалось у меня.Санаэ-сан улыбнулась.- Да, что-то вроде того. И раньше мы вполне успешно с этим справлялись, но эти времена прошли. Глупо все время ее опекать, да мы и не сможем этого сделать… Мы переживаем за нее, она очень слаба, но я надеюсь, что все образуется. Когда она не перешла в следующий класс, мы боялись, что она останется одна. Томоя-кун, скажи честно, у нее есть друзья, на которых можно положиться?..Я улыбнулся при мысли о том, сколько хороших людей Нагиса собрала вокруг себя, чтобы вернуть этот дурацкий театральный кружок.- Много, Санаэ-сан. У нее очень много друзей.- Значит, она не будет одинока. Это главное, - широко улыбнулся Акио.Тогда я не понял, почему отец странной девочки посчитал именно это главным.Где-то через полгода Нагиса сказала в случайном разговоре:- Когда я была очень маленькая, я сделала что-то плохое. Родители не говорят, а сама я не помню… Но я думаю, что чем-то сильно их обидела. Я очень хочу извиниться, но не знаю, за что...Я тогда подумал, что она опять забивает себе голову какой-то ерундой, у нее это всегда превосходно получалось. Но еще через пару месяцев мы с Акио сидели на заднем дворе после закрытия магазина, и он, вытаскивая из пачки сигарету, вдруг сказал:- Тебе нужно знать, почему Нагиса так часто болеет.Я удивился. Разве это не из-за плохого иммунитета?.. Зачем мне нужно это знать, я тоже не понял, но решил пока не перебивать и кивнул.- У нас были большие мечты, - начал Акио.- У вас?- Да. У меня и Санаэ. Она работала учительницей, а я… хм… играл в театре. Я выиграл национальный конкурс, это был большой успех, и все только начиналось…Я удивленно уставился на него. Папаша – актер?.. Тогда странное увлечение Нагисы театром становится понятнее, она ведь наверняка знает об этом.- Мы оба обожали свою работу, это было наше призвание. Пропадали там целыми днями, и получалось так, что у нас совсем не оставалось времени на то, чтобы проводить его с Нагисой, - он задумчиво повертел в руках сигарету.- И что-то случилось, – пробормотал я, вспомнив о том, что она ?сделала что-то плохое?.- Да. Однажды был очень снежный, холодный день, середина зимы… У нее с утра поднялась температура, но мы не смогли дозвониться до врача и дали ей лекарство, обычное жаропонижающее. Когда ей стало легче, мы решили, что ничего не случится, если мы сходим на работу. Нагисе тогда было пять с половиной, и она часто оставалась дома одна. Всего несколько часов, подумал я. И мы ушли, когда она заснула…Он вдруг замолчал и попытался закурить; я не стал перебивать его мысли.- Когда я вернулся, Нагиса лежала на улице в одной пижаме. Видимо, ей стало хуже, и она вышла ждать нас… она пролежала там около часа, ее даже немного занесло снегом.Я вздрогнул. Пятилетний ребенок с температурой целый час лежал в снегу… после такого не только слабое здоровье будет.

Акио наконец удалось зажечь сигарету, но курить он не стал, и она медленно тлела у него между пальцами.- Само собой, я тут же вызвал Санаэ и врача… но было, конечно, уже поздно. Врач сказал, что Нагиса, скорее всего, умрет. Когда мы это услышали, то поняли, что наша жизнь заканчивается. Я пообещал себе, что если моя дочь выживет, я больше никогда, никогда не оставлю ее одну…

Всю ночь Нагиса пролежала на грани комы, но наутро ей стало лучше. Пока она была в больнице, мы с Санаэ решили, что найдем такую работу, чтобы всегда быть дома. Санаэ думала, что научится печь хлеб, поэтому мы выбрали пекарню…- И вам пришлось делать все самому, верно? – чуть улыбнулся я, вспомнив булочки Санаэ-сан.- Именно, - он кивнул. – Но потом все как-то наладилось… Нагиса думает, что виновата перед нами. Глупости, я считаю. Да, мы расстались со своими мечтами, но я могу поклясться, что ни я, ни Санаэ ни разу не пожалели об этом, не пожалели ни секунды. В конце концов, для чего еще нужны родители? Наши блестящие планы мешали нам увидеть, что мы теряем. Мы заслужили, чтобы жизнь ткнула нас носом в самое важное.?Заслужили?… Это слово прошило меня насквозь. Я почти увидел все это: как Акио в ужасе прижимает к себе маленькую Нагису, а вокруг падает снег; увидел больничные стены, рыдающую Санаэ, капельницы и сдвинутые брови врача. Мне стало настолько не по себе, что захотелось поскорее взбежать по лестнице, ввалиться в комнату Нагисы и убедиться, что с ней все хорошо.Мы немного помолчали. Я все понимал, ну или почти все.

- Нагиса переживает. Может, лучше рассказать ей?- Нет. Я рассказал тебе, чтобы ты не оставлял ее одну, потому что это самое страшное, что может с ней случиться.?После всего услышанного – неудивительно?, - подумал я.- Я постараюсь.Прошло еще три года.

После школы я устроился в компанию по ремонту электрооборудования, где работаю и сейчас. Муж Коко-сан дал мне рекомендацию, и после пары месяцев упорного труда я стал неплохо справляться. Нагиса работала администратором в семейном кафе, и мы любили проводить там время.