Глава 1 (1/1)

13-ое апреля 2007 года. Мост Джорджа Вашингтона. Питер никогда не был слишком суеверным. Для него кроличья лапка не была обязательным атрибутом удачи, а разбитое зеркало скорее ассоциировалось с гневной лекцией тёти Мэй о недопустимости игры в бейсбол в доме. Не верил он и в мистическую составляющую некоторых чисел, как то тринадцать или тройной шестёрки. Как Питер искренне верил, магия чисел возможна только в математических формулах, что старательно доказывал в школе. А все сегодняшние неудачи списывал просто на усталость и невнимательность, из-за которых постоянно сбоило паучье чутьё – за последний месяц он изрядно вымотался, ни дня не проходило без очередного ограбления, пожара или теракта. И сейчас, судорожно уворачиваясь от пуль крупнокалиберных снайперских винтовок и автоматных очередей, он понимал, что словно сам Бог/Мир/Вселенная пытались достучаться до него и предупредить: ?Не лезь на мост – сдохнешь! Сиди дома!?. Сначала Питер проспал и опоздал на школьный автобус, из-за чего пришлось лететь в школу на паутине. Опоздай он на занятия и это точно вылилось бы в поход до директорского кабинета и отправкой на дополнительные занятия. После школы, помогая пожарным в Гарлеме с тушением пожара в ночлежке, он умудрился повредить правый веб-шутер, что привело к увеличению времени отклика при пуске паутины и периодическому стопору сопла с паутинной матрицей. Как итог, паутина с правого метателя летела недалеко, под хрен знает каким углом и то в виде множества перепутанных нитей, то своеобразной белесой соплёй, напоминая скорее естественные выделения другой конечности… кхм. Стоило вернуться домой и полноценно отремонтировать гаджет, но именно в этот момент на полицейской частоте сообщили о захвате грабителями туристического автобуса на мосту Вашингтона, поэтому полноценный ремонт был отложен на будущее, а на текущий момент хватит и полевого ремонта с помощью мультитула. Чутьё периодически взрыкивало, но Паркер в этот раз решил его проигнорировать. И как он сейчас понимал – зря.

То, что это была постановка, он понял далеко не сразу. Ему бы задуматься, ну какие грабители будут ?стопить? автобус с туристами на мосту, где весьма плотный траффик движения и быстро сбежать после ограбления бы не вышло? Но нет, пассажиры в опасности, надо спешить! Так же его не смутили слишком большое количество вертолётов и катеров полицейского департамента, как и фургонов спецназа, расставленных на подозрительно равных дистанциях практически на трёх секциях моста. Ему бы уже тогда посмотреть на всё это и не лезть в работу полиции, но усталость последних дней и раздражение от сегодняшних неудач притупили бдительность Паркера и он постарался подобраться как можно ближе к автобусу. И вот, когда он уже готовился прыгнуть на крышу захваченного транспорта, его чутьё буквально взвыло сиреной артналёта, заставляя его резко рвануть вверх и позволяя на считанные сантиметры разминуться с парой пуль. Самым шоком для героя стало то, что бронебойные гостинцы прилетели не со стороны автобуса, а от пары полицейских вертолётов. Его так и подмывало заорать в их сторону: ?Какого хрена вы творите?! Я же на стороне хороших парней!?, - вот только времени выразить своё возмущение ему никто не дал, из полицейских фургонов быстро и слаженно выскочили люди в униформе полицейского спецназа и тут же открыли огонь по оторопевшему Паркеру. На третьей минуте судорожных метаний между ферм моста, неудачных попыток вывести из строя хотя бы часть нападавших и банально свалить из ловушки Питер понял, что стреляют по нему отнюдь не копы. Самолично взвалив на себя долг героя, Паркер неоднократно сотрудничал с полицией, помогая как простым патрульным, так и принимая участие в штурме зданий совместно с бойцами спецназа. Поэтому он прекрасно знал весь доступный полиции арсенал вооружения и спецсредств. Его текущие противники пользовались куда более продвинутым да и, что тут говорить, более дорогим вооружением. И уж точно у полицейских не было на вооружении мощных акустических гранат и огнемётов!Срабатывание гранат в непосредственной близости от Питера из-за высокочастотных звуковых колебаний вызывало эффект сильных тошноты и головокружения, что существенно сказывалось на работе чутья и чувства равновесия. Не единожды из-за этого он промахивался паутиной мимо опор или самих противников, а пули периодически чиркали по коже. От этого паника накатывала всё сильнее, а осознание того, что с такими маневрами и акробатикой у него скоро закончится паутина в картриджах заставило его принять решение, на которое он никогда бы не пошёл осознанно. Если он будет только пытаться обезвредить нападающих, то умрёт. Питер полностью отдался инстинктам паука и следующий подцепленный паутиной наёмник отправился не в ближайшую машину, а с тихим воплем вылетел за пределы моста. На мгновение стрельба стихла, а затем стала куда ожесточённейи более плотной. Ещё пару раз Пауку улыбнулась удача – одного из наймитов он буквально вмял в бетонное покрытие моста, отчётливо слыша хруст сминаемой грудной клетки, а второму удалось вернуть взведённую осколочную гранату, прилепив её к забралу шлема. А после у Питера закончилась паутина. В очередной раз пытаясь сменить направление полёта его левый метатель выдал лишь свист спускаемого воздуха, попытка пуска паутины правым браслетом привела к заклиниванию механизма и Паркер на немалой скорости влетел в одну из поперечных балок ферм-перекрытий моста. Ему повезло успеть сгруппироваться и вместо сломанных рёбер и отбитых лёгких Паук отделался только переломом правой руки. И сейчас, со сломанной рукой, уставший, с кучей гематом по всему телу, он понял – не уйдёт. Его не отпустят. Как-то сами собой навернулись слёзы. Не от жалости к себе, нет. Это были слёзы злости на продажных копов, которые просто сдали его наёмникам одного из криминальных авторитетов Большого Яблока. Об этом прямо говорило наличие у его противников техники полицейского департамента. А ещё было до безумия стыдно перед дядей Беном и тётей Мэй. Ведь теперь она останется совсем одна. Сейчас Питер мог сделать для неё только одно – погибнуть так, чтобы никто не узнал гражданскую личность Человека-Паука, вряд ли его прошлые жертвы страдают всепрощением, а узнав о его личности точно отыграются на последнем живом родственнике Паркера. Все эти размышления прошли фоном, пока он старался уворачиваться от пуль, гранат и напалма, лавируя между оставшимися на мосту машинами и обломками бетона. Наконец, приняв решение, Питер резко рванул в сторону наёмников, сейчас его организм выдал просто сумасшедшую дозу адреналина и ряда других гормонов, практически досуха выжимая надпочечники, нещадно насилуя сердце подростка, срывая остатки физических ограничителей и заставляя мозг работать практически на сто процентов. Летевшая в его сторону осколочная граната была перехвачена и в тот же миг отправлена в сторону бойца с огнемётом. Бросок вышел настолько резким, что наёмник не успел среагировать, граната прилетела точно в шлем, резким ударом ломая шею и подскакивая верх. Ещё не успевший осознать своей смерти наёмник даже не начал заваливаться назад, как сработал взрыватель гранаты. Несколько осколков прошили наспинные баллоны с напалмом, вызвав детонацию смеси. На месте наемника вспух огненный шар, расплескивая во все стороны осколки баллона и липкую огненную массу. Взрыв удачно контузил пару ближайших бойцов, что помешало им укрыться от расплескавшегося напалма и теперь два живых факела с воем катались по бетону в тщетной попытке сбить пламя.

Не обращая на них внимания, Питер двигался к наёмнику, вооружённому ручным гранатомётом револьверного типа. Мозг Паука практически мгновенно просчитывал наилучший путь движения и траектории полёта пуль и гранат. Обострившееся до предела восприятие и скорость реакции позволяли засекать момент выстрела и отслеживать сами свинцовые ?подарочки? словно в замедленной съёмке. Герой понимал, что долго такое состояние не продлится и он прекрасно осознавал, что откат от такого скотского использования организма будет для него смертельным, поэтому до исчерпания лимитов хотел забрать с собой как можно больше врагов и иметь возможность подорвать себя, чтобы его не смогли опознать по отпечаткам пальцев, лицу или стоматологической карте. Кровь для опознания использовать не получится, после укуса того паука генетический код Питера изменился кардинально и его схожесть не превышала семидесяти восьми процентов, да и сама ДНК стала нестабильной и, как он подозревал, продолжала мутировать. Он был уверен, что некто, нанявший всех этих наёмников, не только хотел избавиться от него, но и раскрыть его личность – ни одна из пуль не летела ему в голову, наймиты били только по рукам-ногам и в тело. К сожалению, планам Питера сбыться было не суждено. Наёмники явно забеспокоились, осознав, что ранее довольно мирный герой решил не заморачиваться на их счёт и без каких-либо моральных терзаний валит их наглухо. Подручными средствами и вполне успешно. Из загашников были извлечены реактивные огнемёты. Хватило одного залпа. Какой бы ни была быстрой сейчас скорость работы мозга Паркера, но просчитать возможность полного уклонения от этого оружия у него не вышло. Его задело буквально краем, но последствия были катастрофическими – пламя слизнуло всю кожу черепа и правую половину лица, правого плеча и руки, а ударной волной его откинуло на покорёженный автомобиль, раздавив часть внутренних органов. Резкая боль в обожжённой части тараном выбила его из состояния ускорения, заставляя завыть от чудовищных ощущений – Питеру казалось, что его сначала макнули в расплавленный металл, а потом в чан с жидким азотом. Выл он недолго. Сначала сорвался голос, из-за чего он мог выдавать только полузадушенный сип-хрип, затем пропала боль в обожжённых областях – всё нервные окончания банально отмерли. Сейчас резкая пульсирующая боль ощущалась только на границе ожога. То, что он не умер ещё от болевого шока и отказа внутренних органов, было заслугой плещущегося в крови гормонального коктейля. Но Паук понимал, что жить ему осталось считанные минуты. К его местоположению начали подтягиваться оставшиеся в живых наемники. Так вышло, что каждый из них опускал оружие и останавливался не ближе пяти-десяти метров от поверженного героя. Каждый понимал, что этот измочаленный и сожжённых кусок ?мяса? даже двигаться не может, не то что организовать сопротивление. Питер отрешённо наблюдал за собирающимися вокруг него бойцами, понимая, что не сможет предотвратить раскрытие своей личности. Надежда на это таяла с каждым ударом сердца, медленно выдавливаемая с каждой каплей крови из полученных ран. Один из наёмников подошёл ближе, остановившись в паре шагов от полутрупа, затем скатал балаклаву в небольшую шапочку, открывая вид на крайне бледную кожу. Паук сразу его узнал – Лонни Линкольн, Надгробие, один из подручных Амбала. - Отпрыгался, паучок? – ухмыльнулся альбинос. – Гордись, ты так достал босса, что специально для тебя он организовал этот аттракцион! –Линкольн, продолжая лыбиться своими акульими зубами, широко развёл руки в стороны и неспешно крутанулся. Со стороны наёмников донеслась парочка хмыков. - С-суук-кха. – из горла Паркера вырвался надсадный кашель. - Что-что? Я тебя не слышу, насекомое! – чуть ли не пропел Лонни, наклоняясь ближе к герою. Постояв так несколько секунд и не дождавшись продолжения, он разогнулся и достал пистолет: - Впрочем, плевать, у меня нет времени на потрещать. Привет тебе, так сказать, от Амбала, клоун! – Надгробие вскинул пистолет и всадил пулю ровно по центру лба Питера. Прошедшая через всё тело судорога заставила сжаться в кулак левую ладонь, зажав триггер веб-шутера. Повреждённый прошлым взрывом гаджет заискрил и поджёг натёкшее из пробитого бензобака развороченного автомобиля топливо. Казалось, Линкольн побледнел ещё больше и рванул назад, сквозь зубы матеря мёртвого героя, что даже сдохнуть не может спокойно. Спустя десяток секунд, когда пламя добралось до бензобака и вступило в реакцию со скопившимися в нём парами бензина, раздался мощный взрыв, выбросивший объятый пламенем труп героя с моста. Многие в тот день могли наблюдать как огненная капля несколько мгновений летела до вод Гудзона и практически без всплеска упала в реку, камнем пойдя на дно. Весь день и ночь полицейские катера и катера службы спасения барражировали вниз по течению реки, но так и не смогли найти обгоревший труп Человека-Паука. Выловить смогли только его самую первую жертву - неудачливого наёмника, который потерял сознание от удара об воду, а дальше его утянуло на дно снаряжение. А Питеру снился странный сон. Он стоял посреди бескрайнего поля созревшей пшеницы. Ветер вальяжно перебирал спелые золотые колосья, создавая эффект перекатывающихся морских волн. Этот вид настолько заворожил его, что он не сразу осознал, что не чувствует боли, которой он за последние полчаса натерпелся столько, что, казалось, хватит на несколько жизней. Оглядев себя, он не увидел повреждений ни на теле, ни на своём ?рабочем? костюме. С содроганием он прикоснулся к лицу и почувствовал только прохладный спандек смаски. Осторожно стянув её, Паркер ощупал лицо и с облегчением выдохнул – кожа лица была гладкой и упругой, ничем не напоминая корку обгоревшей плоти. Осмотревшись по сторонам, он не заметил каких-либо строений, поэтому принял решение двигаться в сторону заходящего солнца, хотя тут было без разницы куда идти. Но интуиция говорила, что идти надо именно к солнцу, словно там его ждали. Он медленно шёл и с удовольствием вдыхал тёплый вечерний воздух, наполненный ароматами мёда и, почему-то, корицы, как у воскресных булочек тёти Мэй. Руки, лишённые перчаток, нежно оглаживали спелые колосья. Сами растения, словно жаждая ласки, подставлялись под его ладони и нехотя выскальзывали прочь, оставаясь позади юноши. Тревога, вина и грусть, тяжким грузом лежащие на душе Питера, мало-помалу растворялись под воздействием этой умиротворяющей обстановки. Питер не знал, сколько он так шёл, наслаждаясь покоем и умиротворением, да и ему это сейчас было безразлично – не надо никуда спешить, кого-то спасать, ловить преступников, над головой не свистят пули, никто не пытается проломить монтировкой череп, взорвать, поджечь… В чувство его привёл знакомый голос. Такой родной и, казалось, потерянный навсегда из-за собственного эгоизма Паука. - Привет, Пит. - пожилой мужчина, сидя в плетёном кресле, отсалютовал парню широким граненым стаканом, в котором плескалась янтарная жидкость и перекатывались несколько кубиков льда. В горле мгновенно пересохло и Питеру удалось выдавить из себя только еле слышный шёпот: - Дядя… Бен? –Паркер до рези в глазах вглядывался в такое знакомое лицо, такое, каким он его запомнил буквально за несколько дней до смерти дяди: худощавое лицо в обрамлении короткого ?ёжика? полностью седых волос, почти полное отсутствие морщин, несмотря на солидный возраст, только большое их число в уголках глаз и губ – дядя часто улыбался. Глаза юноши прошлись и по остальному телу – всё та же плотно сбитая, жилистая фигура, одетая в старые потёртые джинсы, армейские ботинки, белую футболку и зелёную клетчатую рубашку навыпуск и с подвёрнутыми рукавами; на лице, слегка съехав на нос, были большие полукруглые очки в роговой оправе. Бен по доброму улыбнулся своему племяннику и слегка приподнял бровь, словно говоря Питеру ?Ну как? Насмотрелся? Тогда не стой столбом, подходи.? Паук сглотнул комок ставшей вязкой слюны и на негнущихся ногах дошагал до своего дяди, а потом просто рухнул в его объятья и разревелся – каким бы крутым и классным супергероем он ни являлся, Паркер был ещё и обычным шестнадцатилетним подростком, с кучей переживаний и эмоций, которыми ни с кем не мог поделиться. Вздрагивая от рыданий, Питер взахлёб рассказывал дяде, человеку поистине заменившему ему отца, обо всём, что приключилось с ним и тётей Мэй за последнийгод, прошедший с момента смерти Бена. О том, как ненавидел себя за те слова в их последнюю встречу, как заставлял волноваться Мэй, когда пропадал на геройских патрулях и поздно возвращался домой, о школе и отношениях с одноклассниками. О том, как его необоснованно поливали ?грязью? в газетах, несмотря на то, что он помогал полиции и службам спасения города. И о том, как его, в конце концов, предали и отдали на растерзание наёмникам местного заправилы криминального мира. Бен мог лишь с грустной улыбкой покрепче стиснуть племянника в объятьях и успокаивающе поглаживать по голове. Как в детстве, когда Питер грустил по родителям или приходил домой из школы, побитый хулиганами. Когда юноша наконец смог выговориться, а рыдания сменились редким шмыганьем, он отстранился от дяди и смущённо пробормотал: - Прости, дядя Бен, совсем я расклеился. – Питер ещё раз хлюпнул носом и попытался вытереть остатки слёз рукавом костюма. - Не стоит стыдиться своих слёз, Питер. – Бэн мягко улыбнулся и взлохматил волосы племянника. – Всем нам иногда нужно отпускать эмоции, иначе не долго и перегореть. - Ну, мужчины же не плачут, ты сам мне об этом говорил. – Паук изобразил на лице и в голосе чрезмерно наигранное негодование, стараясь перевести всё в шутку. Его дядя по доброму усмехнулся и ответил: - А ещё я тогда добавлял, что не стоит этого делать на виду у противоположного пола. – он слегка прикрыл глаза и продолжил. – Мужчины плачут только в одиночестве. Ну, или в компании бутылки выдержанного виски. Последняя фраза немного подняла настроение Питеру, а также дала понять, по кому его дядя ежегодно проливал слёзы, особенно в такой компании. Их общение прервало лёгкое покашливание. Поискав взглядом его источник, Паркер обнаружил в этом месте ещё одного человека, так же сидящего в плетёном кресло, только по другую сторону небольшого журнального столика. Смутно знакомый худощавый старик в очках-авиаторах отсалютовал ему бокалом со светлым пивом: - Питер, давно не виделись. –мужчина сделал несколько глубоких глотков из бокала и с удовлетворённо выдохнул. На его усах остался толстый слой пены, что делало его внешний вид слегка забавным и, в некотором роде, каким-то домашним. - Я вас помню, вы присутствовали на похоронах дяди Бена, - Паркер виновато посмотрел на своего родственника, на что Бен ободряюще сжал его плечо, - ещё вы помогли мне справиться с кризисом, когда на меня ополчились СМИ и некоторые недобросовестные банковские служащие и полицейские. Спасибо вам за поддержку. Но кто вы? Старик улыбнулся и кивнул Питеру, продолжая разговор: - Я рад, что смог тогда тебе помочь, Пит. Можешь звать меня Стэн, мы с тобой, так сказать, родственники... Дальние. Кстати, решил что будешь делать дальше? А то солнце скоро сядет. Мёртвый герой непонимающе уставился на старика и спросил: - Делать что? И при чём здесь солнце? Простите, мистер Стэн, кажется, дырка в моей голове не способствует более активной работе мозгов. Стэн по доброму усмехнулся на попытку Паука схохмить, несмотря на довольно мрачную тему для шутки. Но стоило объяснить подростку всю сложившуюся ситуацию, времени действительно оставалось мало: - Питер, ты же не глупый парень и точно понял, что это не обычное место. –старик не спрашивал, а утверждал, на это Паркер мог только коротко кивнуть.– Это Лимб. Здесь души готовятся к своему последующему пути. Пока не село солнце, ты можешь решить: вернуться обратно в мир живых… или же покинуть его окончательно. Питер был ошеломлён. Он с сомнением смотрел на Стэна, всё же то, во что превратилось его тело во время боя на мосту, реанимировать вряд ли выйдет. Он, конечно, помнил, что его метаболизм ускорен, что влияет и на увеличение скорости регенерации, но был уверен - с дырой в голове его регенерация не справится. Не в том случае, когда половина мозга расплескалась по покорёженному остову автомобиля. Стэн понимающе покивал головой и дал ответ на невысказанный Пауком вопрос: - Верно, сейчас такие раны для тебя смертельны. Но я договорился с одной своей знакомой, Она готова пойти тебе на встречу и помочь вернуться в бренный мир - недельку отлежишься и будешь как новенький. К тому же, не только я просил за тебя. Паркер задумчивопосмотрел на солнце, уже наполовину скрывшееся за горизонтом, а затем устало прикрыл глаза. Снова подвергаться критике и нападкам СМИ, рисковать ради мнимой славы жизнью? Нет, этого Питер точно не хотел. Бросить геройскую деятельность? Так не утерпит, снова напялит красно-синий спандекс. А после недели непонятно где, отведённой на восстановление тела, ему просто не хватит смелости взглянуть в глаза тёти Мэй. Он устал. Устал постоянно опаздывать на встречи с девушками или срываться с них, отговариваясь совершенно невнятными причинами, стоит только услышать где-то вдалеке вой сирен. Устал работать на человека, который его же и освистывает в своей газете, при этом нагло наживаясь на мерче Человека-Паука, успев зарегистрировать за собой этот товарный знак. Устал получать синяки, порезы и огнестрельные ранения за, по факту, ничего, простое спасибо. Устал от этой большой ответственности за не такую уж, как оказалось, великую силу. Питер сгорбился и тихо, но отчётливо произнёс: - Простите, мистер Стэн. Я не хочу возвращаться. – он виновато посмотрел на дядю, боясь увидеть осуждение в глазах одного из самых близких ему людей, но… увидел в них лишь понимание и принятие его выбора. Старик понимающе улыбнулся, легко, для его возраста, поднялся из кресла и подошёл к обоим Паркерам, после чего протянул Питеру руку: - В таком случае нам стоит попрощаться. В добрый путь, Питер, рад был с тобой повидаться напоследок. – сухая старческая ладонь крепко обхватила ладонь юноши, пару раз слегка качнула и, расцепившись, была направлена к старшему из Паркеров. – Бенджамин, хорошо посидели. - Спасибо за всё, мистер Стэн. - Питер был смущён и рад, что никто из находящихся здесь взрослых не стал его убеждать вернуться, а просто приняли его выбор как должное.– Эмм, до встречи, наверное? - Стэн, заскакивай к нам иногда, а то Мэри постоянно бурчит, когда я подбиваю Ричи на пару бокалов пива или чего покрепче. – Бен с удовольствием пожал протянутую руку, после чего, слегка приобняв за плечи племянника, повёл Питера к появившемуся дверному проёму. Сам Питер был слегка удивлён. Не так он себе представлял врата в загробный мир. Уж больно эта дверь была похожа на входную, что стояла в доме дяди Бена и тёти Мэй.Те же потёртости, сколы… Но дядя уверенно вёл его к этой двери. Когда же дверь была открыта, то он на пару секунд впал в ступор, а затем на его лице расцвела счастливая улыбка. Слёзы сами собой навернулись на глазах. Двоих людей, сейчас сидящих за столом на кухне, Питер узнал сразу, всё же их фотография уже который год занимала своё почётное место на рабочем столе в его комнате. Бен слегка подтолкнул подростка и тот медленно пошёл в направлении поднявшихся ему навстречу мужчины и женщины. Обнимая родителей, Питер уже не замечал, как его супергеройский костюм превращается в самую обычную повседневную одежду – потёртые джинсы, белую футболку с принтом показывающего язык Энштейна и серые разношенные кроссовки. От входной двери тихим шёпотом донеслось: ?Добро пожаловать домой, малыш.? Когда дверь закрылась и начала исчезать, старик с кряхтение вновь сел в кресло и стал задумчиво рассматривать темнеющие небо. Как только последний луч солнца растворился в ночной мгле, раздался шорох и в соседнее кресло грациозно опустилась женская фигура. Гостья имела весьма… своеобразный внешний вид: до шеи затянутая в облегающий комбинезон, оставляющий открытыми только руки от плеч, на руках – перчатки немногим выше локтя, на ногах – сапоги-ботфорты на небольших каблуках-шпильках, голову девушки покрывал капюшон, плавно переходящий в плащ из нескольких лент. Вся одежда была выдержана в чёрных тонах и подчёркивала божественную фигуру гостьи, способную заставить жаждать тела её обладательницы как гормонально нестабильного подростка, так и седого праведного старца. Единственное, что могло отпугнуть потенциального ухажёра, это чрезмерно бледная кожа и странные тату или макияж на лице и руках девы – словно она только недавно покинула или, наоборот, собралась на фестиваль в честь Дня Мёртвых. Девушка повела изящной рукой над недопитым стаканом виски и вместо него на столе появился бокал, наполненный выдержанным красным вином. Она приподняла бокал и отточенным движением слегка поиграла вином, после чего пригубила напиток. Насладившись ароматом и вкусом вина, она отставила бокал и спросила старика: - Почему ты не попытался его убедить остаться? Малыш важен для этого Мира, он один из Столпов, ты же знаешь. Стэн перевёл свой взгляд на гостью и ответил: - Это не привело бы ни к чему хорошему. Смерть, даже короткая, сильно меняет людей. Исключения, конечно есть, но не в этом случае. К сожалению, этот Питер Паркер родился в не совсем подходящем для него мире. Девушка задумчиво постучала пальчиком по своим губам и пробормотала: - Ну да, ну да, он оказался слишком правильным, слишком… чистым для этой вселенной. Но что же делать со Столпом? Этот Мир и так не особо стабилен и без Паука, способного сплести паутину связей и объединить другие Столпы в прочный Монолит Реальности, он просто схлопнется. Особенно, если один сумасшедший титан соберёт основы Мира. Опять. - Влюбленный в тебя титан, Ди. – усмехнулся старик и сделал очередной глоток из своего бокала. Гостья закатила глаза и раздражённо выдохнула: - Из Мира в Мир одно и то же. Я не виновата, что все отражения этого психа в желании произвести на меня впечатление стараются стереть в небытие полгалактики. Но ты от вопроса не увиливай, Стэн. Что делать будем? - Дадим Миру Паука, которого он заслуживает. – в руках старика материализовался комикс, который был передан девушке. Ди с интересом пролистала развернувшуюся на страницах комикса историю и, немного недоумевая, спросила у Стэна: - Уверен? Он, конечно, опытный, да и та вселенная та ещё мрачная нора, но парень всегда следует кредо своего наставника. Тут лучше бы подошёл другой воспитанник. Старик улыбнулся и отрицательно покачал головой: - Поверь, Ди, он подойдёт лучше всего. Ведь Смерть сильно меняет людей. Точнее, заставляет переосмыслить свою жизнь, свой характер.

Аватара Смерти ещё раз задумчиво прошлась взглядом по герою из другой вселенной, ныне воплощённом в виде комикса, и ответила: - Хорошо, Стэн. Если ты так уверен в нём, я помогу с его воскрешением. – девушка поднялась из кресла и повела рукой, стирая из реальности бокал вина и комикс. – Пойду поговорю с Воплощением Мира, а то он сейчас в истерику скатится из-за пропажи Столпа. Чао! Смерть уже хотела было исчезнуть из Лимба, как старик окликнул её: - Ди, - когда девушка обернулась, Стен бросил ей небольшой прозрачный шарик, в котором словно в янтаре застыл красно-синий паук, точь-в-точь как тот, что подарил Питеру Паркеру паучьи силы, - Это память малыша. Девушка поймала шарик и растянула губы в ехидной улыбке: - Хитрый ты жук, Стэн. Хорошо, я передам посылку адресату. – сказав это, девушка сделала шаг и, буквально, растворилась в тенях. Старик ещё какое-то время сидел в кресле, смотря на звёзды, затем за несколько глотков допил пиво и рассыпался золотыми искрами вместе со столом и креслами. О том, что здесь кто-то недавно был, говорила только немного примятая трава. *** Мир содрогнулся – только что один из стабилизирующих реальность якорей прекратил существовать. Он был в панике, ведь этот Мир был очень молодым, совсем недавно созданным коллективно-бессознательной общностью людей. И умирать буквально через несколько десятилетий после своего рождения ему совсем не хотелось. Попытка восстановить якорь вручную успехом не увенчалась, всё же ему пока не хватало контроля и сил для воздействия на сущность якоря. Просмотр линий вероятностей давал прогноз на почти стопроцентнуюгибель Мира в ближайшие восемь-десять лет. Несколько сотых долей не в счёт, Воплощение Мира не верил в свою удачу, не после того, как, фактически, проспал один из фундаментальных Столпов этой Вселенной. Оставалось только идти на поклон к этой бледной стерве и молить её о помощи в восстановлении якоря. Помимо того, что это само по себе било по гордости Воплощённого Мира, так она ещё и потребует чего-нибудь в качестве оплаты. И это могло быть что угодно. Но жить всё же хотелось больше, чем потакать своей гордыни или задумываться о плате за услугу. На отправленный астральный зов Воплощение Смерти отозвалась практически сразу, что для Мира было достаточно удивительным. Обычно Смерть редко снисходила для общения с ?родственными? сверхсущностями, предпочитая общаться, как она выражалась, с ?интересными? смертными. Хотя, как подумал Воплощение Мира, она уже знает о том, что попало в её владения и сейчас в предвкушении от унизительного вымаливания помощи Миром. На просьбу о помощи в возврате якоря, или как называла его Смерть – Столпа, она ответила отказом. И не успел Мир перейти к вымаливанию помощи, как Аватара Смерти пояснила причину такого ответа – у неё нет власти над душой якоря и тот сам не желает возвращаться в Мир. Единственное, чем она могла помочь, это предоставить Миру краткосрочный доступ к Серым Пределам и поиск подходящей души на роль потерянного якоря, ну и ещё реанимация материального тела Столпа. На вопрос о стоимости предложенной помощи она потребовала одно Абсолютное Право относительно Мира. Соглашаться очень не хотелось, ведь Абсолютное Право не обойти, в его рамках она могла потребовать что угодно, включая и жизнь/существование самого Мира. Но между стопроцентным шансом гибели без якоря и возможным шансом в рамках Права выбор был очевиден. Мир согласился. Смерть щёлкнула пальцами и за ней появились гигантские врата, украшенные барельефами таинства смерти – бесконечное число скелетов людей и других существ отображали множество верований о загробной жизни. Слегка надавив на створки врат и тем самым создав небольшую щель, Воплощение Смерти предложила Миру начать поиск подходящей души. Чем более похожей душа будет на изначальный якорь, тем лучше. К удивлению Воплощения Мира, поиски не заняли много времени, душа нашлась практически сразу – светлая, принципиальная душа опытного борца с преступностью, умеющего сражаться как в одиночку, так и в команде. И не отказывающаяся от воскрешения. Самое то для восстановления якоря.

Мир отметил душу и обернулся к Аватаре Смерти. Она удовлетворённо кивнула и вытянула душу из-за врат, после чего ?скатала? аморфное облачко в небольшой светящийся белый шарик, добавив к нему немного своей энергии. Мир так и не заметил, что в этот момент Смерть что-то поместила в душу героя, как и то, что ослепляющей свет души скрывал на ней несколько тёмных пятен. Затем она дунула на шарик и тот исчез. Мир не успел даже возмутиться такому самоуправство, как почувствовал, что осколки якоря пришли в движение и начали нехотя собираться в единое целое. От радости он даже не понял, что аспекты якоря кардинально изменились. Вместо Единства, Надежды и Правосудия новыми аспектами якоря стали Семья, Страх и Возмездие. Миру осталось только узнать, какое Право предъявит ему Воплощение Смерти. На что она ответила: ?Не мешай ему.? А после растворилась в тенях, не забыв закрыть врата и развоплотив их из этой реальности. Воплощённый Мир на это лишь пожал плечами и попытался ещё раз проверить линии вероятности… и с ужасом осознал, что ничего не видит. Абсолютное Право Смерти не позволяло ему вмешиваться в жизнь и действия якоря даже в такой малости, как просмотр ближайшего будущего. *** Обгоревшее тело Человека-Паука было снесено течением до самого Бэттери-Парк-Сити, где из-за изгиба реки было выброшено на берег недалеко от яхтовой бухты. Была уже ночь, поэтому труп героя так и не был обнаружен жителями района или туристами. Везение ли или же помощь высших сил, но никто не заметил, как труп задёргался и попытался встать. Несколько минут у тела ушло на то, чтобы совладать с нервными импульсами, поступающими от остатка мозга, после чего оно двинулось в направлении причала. Медленно двигаясь в тени, не издавая каких-либо звуков, кроме шарканья и шлёпанья, труп Паркера добрался до ближайшего пирса, после чего залез под него и забился в самый темный угол, приклеившись к потолку. Через пару часов в этом месте было несметное число самых разнообразных пауков, которые облепив труп споро заматывали его в паутину, не заботясь о собственной жизни – когда паутина заканчивалась, трупик членистоногого просто отваливался и падал в воду. Ещё через несколько часов на месте трупа висел гигантский паучий кокон. Если бы здесь случайно оказался человек и не побрезговал прикоснуться к этому ?яйцу? из паутины, то он бы почувствовал слабую пульсацию, периодически пробегающую по кокону.