Wind of Agartha (1/1)

"Она такая красивая". Прекрасная балерина грациозно исполняла свой танец, и Хитаги оставалось лишь восхищённо наблюдать за её движениями. Лиловая пачка и каштановый водопад волос элегантно развевались при каждом па. Танцовщица видела, какое впечатление она производит, и самодовольно улыбалась краешком губ. "Да, я прекрасна и знаю это. Любуйтесь же мной!" — словно говорила она. И Хитаги любовалась, словно завороженная. Эта девушка будто была высшим созданием не от мира сего. Она то и дело косилась прищуренными лиловыми глазами на свою наблюдательницу, и от улыбки на её щеках появлялись ямочки, а родинка под правым глазом придавала её лицу игривое выражение. Но внезапно всё переменилось. Свет, исходивший от балерины, сменился густым серым туманом, застлавшим всё, что видел глаз. Танцовщица исчезла из поля зрения, и оказавшаяся в одиночестве Хитаги почувствовала животный страх. Ей вдруг захотелось, чтобы рядом был... "Спаси меня..." Она произнесла имя, но звук не покинул её горла. Одна в давящем тумане, она вдруг растеряла всю храбрость, по-детски надеясь на помощь кого-то дорогого. Но вместо ожидаемого человека в тумане она вновь различила силуэт балерины. — Слава Богу... — прошептала Хитаги, и на её глазах выступили слёзы облегчения. Она сделала шаг навстречу девушке, но её остановила острая боль в районе солнечного сплетения. От этой боли у неё перехватило дыхание, и Хитаги упала на колени, руками сжимая подобие иглы, торчащее из её груди, и в ужасе взирая на орудие. В этот момент бархатный смех послышался со всех сторон. Перед Хитаги показалась балерина. Хицугири подняла глаза, только чтобы встретиться с холодным взглядом и насмешливой улыбкой танцовщицы. — Ли... Лир... — силилась выдавить Хитаги, но от боли у неё отказывали голосовые связки. Балерина вновь рассмеялась. — Ничего личного, сестричка, — усмехнулась девушка. — Просто тебе следовало бы знать одну простую истину: две лилии могут быть либо союзниками, либо злейшими врагами. Третьего не дано. А теперь, — она склонила голову набок и мило улыбнулась, — умри, пожалуйста... Хитаги резко раскрыла глаза и увидела над собой лишь ставший привычным потолок комнаты в общежитии. Супер Азартный игрок тяжело дышала, на её лбу выступил холодный пот. Когда сквозь ужас проступил здравый смысл, она первым делом села в кровати и осмотрела место "ранения", всё ещё отдававшее фантомной болью. Едва она убедилась, что никаких ран нет, эта боль утихла, и Хитаги смогла вдохнуть полной грудью. До утреннего объявления ещё оставалось время, и девушка завалилась обратно в постель. Её сонный взгляд зацепился за лежащую на прикроватном столике брошь, и она, не раздумывая, взяла её в руки. Красный цветок, с которым Хитаги так и не смогла расстаться, по непонятным причинам всегда успокаивал её в таких случаях и дарил душевное равновесие. Вот и сейчас Хитаги сжимала брошь в ладони, и на её лице появилась улыбка. Приведя мысли в порядок, Хитаги решила спокойно обдумать свой сон. "Эта балерина явно меня убила, — от такого неутешительного заключения Хитаги нахмурилась. — Но что это? Предостережение или... воспоминания?" Азартный игрок хмыкнула. "Это, конечно, звучит глупо, но нельзя отметать любую догадку. Я явно ей доверяю, раз так спокойно пошла к ней тогда, — продолжала рассуждение девушка. — К тому же, она назвала меня "сестричка", так что можно считать, что я вспомнила ещё одного из многочисленных родственников". Этот странный сон вызывал ряд вопросов, главными из которых Супер Азартный игрок сочла следующие: что значат слова балерины про лилии и кого она сама так хотела увидеть? Дэймона? От размышлений Хитаги отвлёк бодрый голос Тау. — Сейчас семь утра. Просыпайтесь же, дорогие ученики, и приветствуйте новый день в школе взаимных убийств! Это "весёленькое" приветствие каждое утро вызывало у Хитаги желание саркастически рассмеяться кукле в лицо, но каждый раз она неизменно хмыкала и нехотя сползала с кровати. Вот и сейчас Хитаги лениво спустила ноги с постели, чтобы собраться навстречу новому дню.*** Как и после первого суда, в тот день утро вновь было тяжёлым. Многие ученики не могли отделаться от мысли, что на месте Джессики мог оказаться кто угодно из них. Супер Гитаристка ведь совершенно не хотела совершать это убийство, но оно всё равно произошло. Произошло в результате глупой ошибки, в результате паники и отчаяния. Не улучшал всеобщего настроя и тот факт, что вчерашний суд стараниями Эрики и Марти был превращён в дурацкую игру. Всё время поездки в лифте из зала суда выигравшая Супер Детектив насмехалась над барабанщиком, издевательским тоном вспоминая все его самую малость ошибочные предположения. Марти старался игнорировать её, хотя по его раздражённому выражению лица и хмыканью было видно, как сильно эта история его задевает. И хуже всего было то, что ни один из них не явился на завтрак. "Уж не переубивали ли они друг друга?" — усмехнулся на это Кано. Остальные ему ничего не ответили. Мысли одноклассников на этот счёт разделились на две основные категории: одни думали, что эти двое считают себя выше общества остальных; другие надеялись, что у них проснулась совесть и им стало стыдно смотреть в глаза одноклассникам, нутром понимая наивность этого предположения. Но все догадки разбились в пух и прах, когда в столовую с обычным насмешливым выражением заявился Марти. Супер Барабанщик лишь расслабленно махнул рукой в приветствии и направился прямиком к чайнику. Пока он ожидал утреннюю порцию любимого напитка, Супер Барабанщик часто ловил на себе осуждающие взгляды, но ему, казалось, было совершенно плевать на мнение остальных. Он настолько безмятежно насвистывал какую-то мелодию, что Акихико не выдержал наблюдать за ним и враждебно поинтересовался: — И чего ты добивался, соглашаясь на вызов Эрики? Марти заинтересованно повернул голову в сторону Супер Боксёра, который сейчас своим суровым видом напоминал прокурора. Супер Барабанщик выдержал паузу, вслушиваясь в кипение чайника, и, когда от прибора послышался щелчок, с усмешкой проговорил: — А что такого? Разве так плохо немного развеяться? Сказав это, Марти принялся заваривать свой чай. Он выглядел беззаботно, и Акихико поднялся с своего места, подошёл к барабанщику и холодно объяснил: — Нет, в желании развеяться нет ничего плохого. Только вот оно совершенно неуместно в такой обстановке. Мы, между прочим, заперты в школе, где нас заставляют убивать. Вместо того, чтобы развлекаться, нам нужно искать выход. И делать это надо сообща. А ты своими играми демонстративно плюёшь на коллектив, с которым, по-хорошему, стоило бы сработаться! — на этих словах Акихико уже не сдерживал своё раздражение. Марти с задумчивым видом отпил немного чая и оглядел окружающих. На лицах многих читался немой укор. Неожиданно Супер Барабанщик заявил: — Ну, я ни на какую коллективную работу не подписывался. Хотите работать сообща — действуйте! Если вам понадобится моя помощь, я с радостью помогу. Но насильно меня втягивать в чуждую мне деятельность не надо. Такая прямолинейность вызвала у одноклассников шок. Некоторое время никто не мог ничего сказать, и Марти спокойно допивал свой чай. Наконец, Дэймон хмуро отметил: — Вы говорите так, словно вам всё равно, если придётся прожить всю жизнь в этом проклятом месте. Марти усмехнулся непонятно чему, с звоном отставил опустевшую чашку и, не говоря ни слова, направился к выходу. — Вы куда? — удивилась Хитаги, которая тем утром немного медленно соображала. — На исследование нового этажа! — воодушевлённо объявил Марти. — А... завтрак? — осторожно спросила девушка. — Без завтрака обойтись можно, а без утреннего чая — нет, — заявил Марти и на прощанье махнул рукой, подмигнув Супер Азартному игроку. Его слова напомнили другим, что после суда открывается новый этаж, и мрачные мысли чуть потеснились в их головах, уступая место любопытству. Что же ждёт их в следующей части школы?*** — Санада-семпай, можешь немного задержаться? Оклик товарища заставил Акихико, готового к исследованию этажа, остановиться и недоумённо взглянуть на Супер Повелителя персон. Минато же подождал, пока остальные уйдут вперёд, и только тогда осторожно проговорил: — И что ты думаешь по поводу того, что мы недавно обсуждали?.. Акихико быстро смекнул, что его товарищ имеет в виду разговор о Тёмном часе, и неопределённо пожал плечами. — Тут вообще всякая чертовщина творится, — шёпотом проговорил он. — Словно мир, в котором мы живём, перевернули вверх тормашками. И знаешь... — боксёр нахмурился, словно боясь сказать что-то глупое, — у меня такое чувство, что мы здесь... чужие. — ...словно это место нас отвергает, — тем же таинственным тоном закончил за него Минато и кивнул сам себе. — Наверное, именно из-за этого у меня стала чаще болеть голова. Хотя, это может быть просто стресс, — добавил парень после пары секунд раздумий и покачал головой. — В любом случае, мы должны выбраться отсюда, и как можно быстрее, — уверенно заявил Акихико. На этом товарищи неспешно зашагали в сторону лестницы. С лица Акихико не сходило выражение мрачной задумчивости. Минато его ни о чём не спрашивал: повелитель персон считал, что в таком состоянии не стоит доставать Акихико. Если он решит, что хочет выговориться, Минато всегда выслушает и поддержит. И такая поддержка понадобилась Супер Боксёру уже сейчас. — Да, мы должны быстрее выбраться отсюда... — внезапно мрачно проговорил Акихико. — Мы все. Эта череда смертей должна закончиться. Я уже потерял Шинджи и Мики, а затем и нового товарища. Больше допускать такого я не намерен, — кулаки Супер Боксёра непроизвольно сжались. На его лице появилось выражение решимости. Минато с пониманием кивнул и ободряюще улыбнулся. — Я понимаю, как ты себя чувствуешь, — задумчиво проговорил повелитель персон. Акихико удивлённо взглянул на товарища, а затем, вспомнив, мрачно вымолвил: — Прости. Твои родители ведь тоже... Минато жестом остановил его. Акихико понимающе затих. Тогда Минато, убрав руки в карманы, уверенно проговорил: — Что бы мы ни обнаружили на новом этаже, оно обязательно поможет нам найти выход. Акихико лишь усмехнулся. Отчего-то ему хотелось верить этому парню.*** Едва одноклассники ступили на последнюю ступеньку, ведущую на третий этаж, они столкнулись с уходящим оттуда Марти. Тот заявил, что ничего интересного для себя не нашёл, и довольно быстро удалился. Но остальные не могли с ним согласиться: новые помещения им приглянулись. Первым из них была комната отдыха, которая, ввиду огромного количества игр, привела Хитаги в настоящий восторг и взбодрила девушку. Далее был обнаружен кабинет искусств, полностью заставленный разнообразными бюстами, мольбертами и завешанный яркими картинами и фотографиями, и подсобное помещение. И последний по порядку посещения, но не последний по интересу — кабинет физики. Сам кабинет представлял собой просторное светлое помещение с белыми стенами и высокими потолками. Повсеместно были расставлены различные приборы, столы и шкафы с оборудованием. Центром этой композиции служил странный гигантский аппарат, словно взятый из какого-нибудь научно-фантастического фильма о далёком будущем. При взгляде на него у одноклассников перехватывало дыхание, столь фантастичным он казался. — Какая громадина... — только и смогла вымолвить Хитаги, глядя на аппарат снизу вверх. — И что это может быть? — растерянно поинтересовался Шинтаро. Кано с усмешкой пихнул его в бок. — А вот это ты попробуй сказать, — лукаво проговорил парень, щуря свои кошачьи глаза. — Ведь наши мыслители — ты и Усами-сан. Шинтаро в очередной раз за это утро проворчал что-то нечленораздельное, но определённо сердитое. Он всё ещё злился на Кано за то, что тот втянул его в эти исследования, прервав приятный сон. Шинтаро был бы просто счастлив отсидеться в своей уютной тёмной комнате как обычно, но с приходом Кано надежды на спокойную жизнь рушились, как карточный домик. Супер Хиккикомори всего-то хотел мирно провести свои дни в одиночестве, безвылазно находясь у себя комнате, но тут заявился Кано. С громким хлопаньем двери он ввалился в обитель Шинтаро и безапелляционно заявил: "Пора вылезать из своей каморки, Шинтаро, и идти навстречу приключениям!" И вот несчастный хиккикомори смотрит на жуткий непонятный аппарат, боясь даже представить его истинное назначение, а Кано стоит рядом и хихикает. Пока остальные рассматривали это чудо науки и техники, Ренко и Марибель недоумённо переглядывались. Внезапно последняя осторожно обратилась к окружающим: — Вы что... воздухоочистителя никогда не видели? Все как один повернулись к девушкам и одарили их удивлёнными взглядами. — Так это — воздухоочиститель?! — удивился Дэймон. Ренко кивнула. Видя, что остальные впервые сталкиваются с такой вещью, она сочла нужным объяснить: — Такие аппараты, пусть и более современные, а следовательно, маленькие, обычно ставят, например, в библиотеках и других местах, где постоянно много людей... Неужели, вы и правда никогда с таким не сталкивались? — не смогла удержаться от повторного вопроса Супер Физик. Ей всё ещё казалось, что это какая-то глупая шутка. Но нет, одноклассники с совершенно серьёзным видом выслушали её. Повисло молчание, во время которого они попытались переварить полученную информацию. Наконец, Кано с усмешкой поинтересовался: — Из какого вы века, Усами-сан, что для вас такое — обыденность? Ренко ничего не ответила. Им с Марибель оставалось лишь удивляться такому странному раскладу событий.*** Хоть Хитаги и приглянулась комната отдыха, сейчас девушка находилась в совершенно ином месте — в библиотеке. Эта уютная кладезь информации была самым подходящим местом во всей школе, чтобы подумать о чём-то важном. К тому же, Хитаги надеялась найти в книгах ответы на некоторые вопросы. Так, сейчас она шерстила справочник по ботанике в надежде узнать больше о лилиях. "Не зря же эта балерина упоминала их", — думала Хитаги. В разделе лилий она видела множество красивых цветов, но ни один из них не привлёк её внимания так, как это сделала паучья лилия. Знакомые алые лепестки-лапки сразу же бросились в глаза. "Это же хиганбана!" — от осознания Хитаги даже вздрогнула. Сосредоточенно нахмурив брови, она согнулась над книгой и принялась читать статью о цветке, который ещё в начале заключения привлёк её внимание. Пропустив ненужные ботанические факты, она узнала следующее: "Паучья лилия, также известная как хиганбана или ликорис, — цветущее в день осеннего равноденствия (Хигана) растение. Считается цветком мёртвых и часто ассоциируется с загробным миром по двум причинам. Во-первых, ликорис растёт на кладбищах. Во-вторых, Хиган является также днём поминания умерших. Цветок ядовит". Не закрывая справочник, Хитаги сцепила руки в замок и уставилась в стену книг перед собой. Успех поисков несказанно воодушевил её, и она вдруг почувствовала себя способной свернуть горы. Её мозг работал на удивление быстро, словно хорошо смазанный механизм. "Значит, хиганбана — паучья лилия, — рассуждала Хитаги. — Я давно чувствую странную связь с этим цветком, так что можно предположить, что говоря о двух лилиях, балерина имела в виду меня и... может, себя?.. То есть, она говорила, что мы с ней похожи, и эта похожесть либо сблизит нас, либо сделает врагами. Причём вышло явно второе". Хитаги криво усмехнулась. На волне успеха она хотела было продолжить размышления, но в реальность её вернул неожиданный вопрос. — Что читаете, мисс Хитаги? Хитаги резко вздрогнула. Тихо подошедший Марти стоял совсем близко, заглядывая ей через плечо. Не желая кому-то открывать свой внутренний мир и мысли, Супер Азартный игрок резко захлопнула книгу. — Секрет, — невозмутимо заявила она. Марти усмехнулся и отошёл на пару шагов назад. Он в примирительном жесте развёл руки и с улыбкой проговорил: — Ну, раз уж не хотите говорить, не смею доставать расспросами. Хотя я удивлён, что вы увлекаетесь биологией, — задумчиво добавил барабанщик. На это Хитаги ничего не ответила, лишь отвела взгляд. Марти пожал плечами и стал искать что-то среди книг. Хитаги ещё некоторое время не меняла позы, погружённая в свои мысли. Наконец, она поняла, что окончательно упустила нить размышлений, и, чтобы не сидеть просто так, поинтересовалась: — А вы тут что ищете, Марти-сан? — Детективы, конечно! — без промедления заявил Супер Барабанщик. Хитаги заинтересовалась. Некоторое время она рассматривала Марти. Тот лишь улыбался своей обычной насмешливо-самоуверенной улыбкой. Наконец, Хитаги подпёрла щёку рукой и с мягкой, понимающей улыбкой проговорила: — Значит, вы собираетесь провести матч-реванш? — Именно, — Марти усмехнулся и небрежно продолжил: — А то знаете, моя мужская гордость не позволяет оставить всё как есть. На этих словах Хитаги вспомнила Эрику. Почувствовав вкус победы, Супер Детектив теперь при каждом удобном случае поддевала Марти, напоминая ему о его проигрыше. Очевидно, что Марти такой расклад не нравился, и он был намерен отомстить. Именно поэтому Супер Барабанщик решил освежить в памяти основные детективные трюки. Как Супер Азартный игрок, Хитаги хорошо понимала его: она умела проигрывать, но если выпадал шанс реванша, она была не намерена его упускать. Хитаги как никто другой знала вкус победы и умела его ценить, как ценят хорошее вино. Но она также понимала ещё одну вещь: многое в игре зависит от соперника. Хитаги вдруг лукаво усмехнулась. — Боюсь, это будет замкнутый круг, Марти-сан. Гордость детектива вряд ли сильно уступает мужской. Супер Барабанщик на секунду замер, в растерянности глядя на книгу на полке перед собой. Неожиданно на его лице расползлась улыбка. — Чертовски верно, мисс Хитаги! — Марти звонко засмеялся. Хитаги покачала головой. Она медленно поднялась со стула и, взяв справочник, неторопливо, пружинящими шагами направилась к полке, где и положено было быть книге. Девушка поставила том на место и, сделав свой фирменный поворот головы, с ухмылкой проговорила: — Вот только вашими играми вы наживёте много врагов, Марти-сан. Марти снисходительно улыбнулся. — Поверьте, мисс Хитаги, мне всё равно до тех пор, пока я получаю от этого удовольствие, — загадочно заявил он.*** Комната отдыха являлась идеальным местом, чтобы немного расслабиться между взаимными убийствами. Там была куча журналов и превеликое множество игр: от самых необычных и сложных до привычных карт. Праздному настрою способствовала и мебель, в том числе мягкие чёрные кресла. Сейчас в помещении находились четверо. По разные стороны столика в центре комнаты, с веерами карт в руках, расположились Хитаги и Кано. Оба улыбались, но за их улыбками скрывалось нечто демоническое. Можно сказать, что эти улыбки заменяли им классическое безразличное "покерное лицо". Азарт бурлил в крови обоих, в особенности Супер Азартного игрока, оказавшейся на родной почве. За внешней расслабленностью скрывалось напряжение и острое желание победить. Пара словно играла не на жизнь, а на смерть, и каждый использовал всё, что мог. Остальные двое — всегда следующий за сестрой Дэймон и Шинтаро, которого Кано насильно таскал за собой целыми днями с момента исследования третьего этажа, — сидели в креслах и с интересом наблюдали за этой игрой-сражением. Оба совершенно не разделяли настроя игроков и не понимали, как можно так серьёзно относиться к простой карточной партии. Им было невдомёк, что для Кано Шуи и Хицугири Хитаги это было не просто времяпровождение, а битва за гордость. Тем временем Кано уж как-то по-особенному хитро усмехнулся, жестом фокусника разложил карты на столе и, широко улыбаясь своей кошачьей улыбкой, объявил: — Каре! Есть что ответить, Хицугири-сан? Глядя на четвёрку королей перед собой, Хитаги сделала растерянное лицо и приложила палец к губам. — Каре, значит? Неплохо, — Супер Азартный игрок закивала. В это время Шинтаро пробормотал: — Хм... Этот парень умеет играть, — Супер Хиккикомори поёжился, вспоминая старые партии. Ему самому ещё ни разу не удалось обыграть этого хитреца. Затем он пробурчал: — И почему в школе есть карты? Разве это не запрещено? Дэймон хмыкнул. — С таким-то директором? Учитывая её пристрастие к алкоголю, не удивлюсь, если она ещё и курит! Шинтаро пожал плечами в немом согласии и вернулся к наблюдению за игроками. Тем временем Хитаги вышла из задумчивости. Нарочито медленным движением она разложила карты и с ангельской улыбкой проговорила: — Неплохо. Но у меня пять карт. На столике против четырёх королей расположились тузы и джокер. Глаза Кано на миг расширились от удивления. Хитаги усмехнулась. — Что, не ожидали? Не один вы умеете подмешивать карты, Кано-сан, — на её лице появилась торжествующая улыбка. Шуя откинулся в кресле. Его выражение лица было удивлённо-обиженным, словно говоря: "Не понимаю, о чём вы". — Я и не думал жульничать, — невинно заявил он. — С чего такие жестокие обвинения, Хицугири-сан? Хитаги подалась вперёд и с энтузиазмом принялась за объяснение. Сейчас она как никогда чувствовала своё превосходство, и её вид невольно вызывал ассоциацию с великими детективами, в конце произведения объясняющими, как они раскрыли преступника. — Ну, мой глаз намётан на разного рода трюки, а прятать карты, как это сделали вы, — вообще один из простейших. Но, надо отдать вам должное, я не сразу заметила это, а только когда было уже слишком поздно что-то менять. Вы талантливый лжец, Кано-сан, — Хитаги одобрительно кивнула. Кано продолжал улыбаться. Девушка хитро подмигнула и добавила: — Но только на стороне Супер Азартного игрока ещё и удача. Кано некоторое время молчал. Он успел понять, что "удача" Супер Азартного игрока — не что иное, как хитрый трюк. Мастер подмешивания карт и жульничества в домашних условиях, Шуя был поражён, встретив ещё более ловкого шулера. Они с Хитаги обменивались взглядами, полными уважения и в то же время презрения. Наконец, он заявил: — С тобой интересно играть. Редко кто видит мою ложь насквозь, — Кано загадочно усмехнулся. — Ну что вы, Кано-сан, — девушка склонила голову набок и невинно улыбнулась, — я просто понимаю вас. Мы в чём-то похожи, в конце концов. Ваше умение врать очень полезно для азартных игр, и я буду рада бросить вам вызов вновь. Кано промолчал. Тогда Шинтаро, который вёл для них счёт, решил объявить результаты: — Хицугири-сан выиграла. С разницей в одно очко. Просто невероятно... — уже тише промямлил Шинтаро, хватаясь за голову. Хитаги с милой улыбкой склонила голову набок. Для неё такой исход был очевиден, как дважды два — четыре. Кано, с лица которого исчезло самоуверенное выражение, поднялся со стула и протянул Хитаги руку. — Что ж, в этот раз победа не за мной, — усмехнулся он. — Но игра была очень интересна, спасибо. Хитаги пожала его руку. Тогда Кано не спеша побрёл к выходу. Шинтаро также счёл нужным удалиться. Едва эти двое ушли, Хитаги, глядя им вслед, тихо проговорила: — "Две лилии могут быть либо союзниками, либо злейшими врагами. Третьего не дано". В этот момент она была просто счастлива найти себе соперника по уровню. Эта маленькая битва здорово стимулировала девушку, и она была бы рада вступить в новую. Небольшая на вид победа заставила её чувствовать себя на вершине мира и уверила, что родная почва всегда поддержит. Хитаги настолько была погружена в свои мысли, что совершенно не обратила внимания на косой взгляд Дэймона. Его изумрудные глаза были с мрачной сосредоточенностью устремлены на сестру. "Лилии, значит..." — пронеслось в его голове.*** Как ни странно, кабинет физики, который так старательно избегали остальные и который отталкивал своей недоброжелательно-футуристической атмосферой, привлёк Кёко. Наверное, именно потому что там редко кто бывал, он приглянулся любящей одиночество Ирису. Ей нравилось запустение, позволяющее оставаться наедине со своими мыслями, не боясь вторжения. А её мысли сейчас занимал определённый человек. "Ууджи". Даже сама Кёко не могла точно сказать, в какой момент она сократила в своей голове имя Ууджимы Сатоши. Просто теперь, после того как она совершенно случайно, из чистого любопытства заглянула в его блокнот, она начала чувствовать в нём родственную душу. За всё время заключения они ни разу не разговаривали. Но Кёко и не нуждалась в пустой болтовне — ей хватало просто встречаться с ним взглядами. Ей было достаточно постоянной дистанции между ними — каким-то чудесным образом за завтраком между ними всего оказывалось одно и то же число стульев. Но главным средством общения с ним она считала рисунки. Хоть их стиль был довольно прост, Кёко они казались восхитительными. Она верила, что Супер Художник оставляет этими рисунками сообщения, а она сумела понять их смысл и его самого. Он разделял её чувства, и от этого на душе становилось тепло. Наверное, она не была так счастлива со времён младшей школы. Кёко свято верила, что именно этот человек и предназначен ей. Она уже живо представляла, как они вместе будут обсуждать его новые рисунки. В её мечтаниях не было никого, кроме них двоих. Внезапно в её фантазии ворвались чьи-то голоса. Кёко раздражённо щёлкнула языком и, не желая быть кем-то увиденной (не дай Бог, с ней ещё заговорят!), скрылась в тени шкафчиков. Благо, Ирису всегда умела быть незаметной. Иногда даже она думала, что могла бы с таким умением стать шпионом. Кёко успела спрятаться как раз вовремя: в помещение вошли Ренко и Марибель. На лицах девушек были серьёзные выражения, а Супер Мечтательница ещё и болезненно держала руку на лбу. — Ты точно не хочешь вернуться в комнату? — обеспокоенно спросила Супер Физик. Марибель слегка покачала головой. Кёко в своём укрытии едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть и не выдать себя. Девушка уже давно не верила, что люди могут искренне сопереживать другим, и в словах Ренко ей виделось лишь лицемерие. Тем временем вошедшие остановились неподалёку от укрытия Ирису. Ренко огляделась, но не заметила притаившуюся совсем рядом Кёко, и заговорила: — Итак, в чём дело, Мери? В этой точке помещения мы скрыты от камеры, не бойся, — добавила она, заметив обеспокоенные взгляды подруги. Марибель слегка качнула головой. Она некоторое время молчала, глядя в пол и собираясь с мыслями. Наконец, она заговорила: — Ренко... Я, кажется, наконец-то поняла, в чём причина моего плохого самочувствия. Ренко встрепенулась. Ещё в первый день в этом месте её подруга стала жаловаться на боль в голове, которая с тех пор постоянно сопутствовала ей, а теперь она знает причину. Но что-то встревожило Супер Физика. В голосе Марибель была странная обречённость, смешанная с ужасом, и волнение закралось в сердце Ренко, с каждой секундой молчания мечтательницы всё глубже и болезненней пуская корни и перерастая в нечто более жуткое, граничащее с настоящим животным ужасом. Наконец, Марибель подняла глаза на Ренко. Они будто почернели за несколько секунд, а взгляд их сделался опустошённым. Всё это только подпитывало нарастающую панику. Хриплым голосом девушка заговорила: — Я уже говорила тебе, что перестала видеть сны. Моя способность видеть границы также притупилась, но сегодня ночью я поняла, что вновь могу их чувствовать. И тогда я попыталась хоть чуть-чуть рассмотреть, что нас отделяет от внешнего мира. И лучше бы я этого не видела... — сипло заключила Марибель, невидящим взглядом уставившись на подругу. Она смотрела на неё, но в то же время словно пыталась разглядеть что-то сквозь неё. Ренко поёжилась. Возможно, ради собственного спокойствия лучше просто забыть о том, что ей только что сказала Марибель, но природное любопытство было сильнее. И Ренко поддалась ему. Она собралась с силами и тихо спросила: — И... что же ты увидела? Марибель покачала головой. — Я могу тебе рассказать, но лучше увидеть это самой. Марибель вопросительно взглянула на подругу. Ренко едва заметно, но уверенно кивнула. Поздно было поворачивать назад, когда она уже начала этот разговор. К тому же, после всего, во что она втянула подругу, Ренко не могла позволить ей нести это бремя в одиночестве. Даже получив согласие Ренко, Марибель некоторое время колебалась, недоверчиво глядя на подругу. Внезапно на её губах появилась слабая благодарная улыбка, и Супер Мечтательница беззвучно прошептала: "Спасибо". Супер Мечтательница положила руки на глаза подруги, и в следующие несколько секунд Марибель и Ренко уже обе видели это — нечто кроваво-красное и пульсирующее, всем своим видом напоминающее кровеносную систему. Периодически оно вздрагивало от пробегающих по нему электрических импульсов. Всё его существо словно представляло собой сгусток отрицательной энергии, и короткого взгляда хватало, чтобы у девушек разболелась голова. Не в силах долго видеть это, исследовательницы быстро прекратили смотреть. От ужаса у Ренко сбилось дыхание. Зрачки сузились, и она в немом вопросе уставилась на Марибель, которая с виноватым видом опустила глаза. Мысли разбегались, словно множество проворных кроликов. Едва Ренко собрала их в кучу, она хрипло спросила: — И ч-что это было? Марибель ещё больше помрачнела. — Боюсь, это — барьер, который отделяет эту школу от внешнего мира. Но это ещё не всё: когда я попыталась заснуть, мне это долго не удавалось. А когда всё-таки получилось, я увидела во сне, что... — Марибель нервно сглотнула. Ренко с трепетом ожидала продолжения. — Что? — тихо спросила Супер Физик. — Это барьер, который питается отрицательными эмоциями. Эмоциями тех, кто находится внутри него.