X: Tension (1/1)

— Что ж, Фурудо-сан, начнём тогда? — Акечи радушно улыбнулся, щуря глаза на Эрику. Она хихикнула. — Акечи-кун, можете не играть в добродушного хозяина, — её улыбка отзеркалила его. — И да, прежде чем мы начнём… — Эрика кивнула на карту, которая лежала на столе возле ноутбука. — Не могли бы вы мне дать вашу карту за авторством Ууджимы-сана? Я нанесу на неё камеры и их покрытие. Акечи поднял бровь. — Хо? Неужели вы всё помните? Эрика фыркнула. — Для моей абсолютно точной фотографической памяти это сущий пустяк. Принц-детектив присвистнул. — О, так вас не за красивые глаза назвали ?Супер Детективом?? У Эрики дёрнулась правая половина лица. — Вы хотите это проверить, Акечи-кун? Моришиге устало вздохнул. Затем подал голос: — Господа детективы, давайте не будем затягивать! Ещё три допроса осталось… — устало протянул Актёр, откинувшись на стуле. Акечи и Эрика посмотрели на Моришиге. Принц-детектив молча подошёл к столу, забрал с него рукописную карту и карандаш, отнёс Детективу. Та ответила поклоном, после чего, склонившись над картой, начала быстро ставить точки и штриховать что-то. — И всё-таки… эйдетическая память… — вдумчиво протянул Акечи. Затем он, подумав, взял в руки опросник. — Тогда, может быть, я запишу пока с ваших слов?.. Эрика в это же время скользила карандашом по бумаге, стремительно раскрашивая территорию. — Как хотите, Акечи-кун. Принц-детектив направил остриё ручки на бумагу. — Тогда первый вопрос: ваше полное имя, возраст, год рождения и род занятий. — Фурудо Эрика, Детектив, год рождения и возраст предпочту сохранить в тайне. Рука Акечи замерла. — Хо?.. — он покосился на Детектива. Та подняла голову и фыркнула. — Маленькие женские слабости, Акечи-кун, понимаете, — мило-мило улыбнулась. Акечи покачал головой. — Что ж, тогда следующий вопрос…

Акира, сидя на стуле для допросов, покосился в сторону Эрики, сидевшей в углу комнаты и молчаливо пьющей чай. — О, не переживайте, Карасу-сан, — кивнул в её сторону Акечи. — Просто Фурудо-сан выразила желание посидеть здесь до самого конца допросов, — повернул голову в её сторону. — Верно, Фурудо-сан? — голос Акечи немного хрипел и сипел. Эрика же с королевским достоинством проигнорировала Акечи и сделала глоток чая. Затем протянула руку к тарелке для сладкого. Акира покосился на Акечи, который в этот момент сидел возле ноутбука. Затем перевёл взгляд на Моришиге, который стоял над ним. Актёр прочистил горло. — Акечи-сан немного перестарался с голосом сегодня и просил остаток допросов провести меня. Акира моргнул. — А… его личный? Акечи пожал плечами и сделал глоток чая из чашки. — Кому-то просто придётся поумерить свою болтливость, — из уст Эрики лился сарказм. Она кинула взгляд в сторону принца-детектива. — Не так ли, Акечи-кун? Тот в ответ очень кисло поглядел на Эрику. Вздохнул. — Что ж, Карасу-сан, позвольте начать ваш допрос, — Моришиге протянул опросник. — Акечи-сан, запишите точное время: семнадцать часов и сорок одна минута.

— Значит, вы посещаете школу Шуджин с этого года. Я вас правильно понял? — Моришиге, вчитываясь в ответы, обратился к Акире. Тот кивнул. — Верно. — Также вы сказали, что находитесь на испытательном сроке. Не могли бы вы подробнее рассказать эту историю? Акира сцепил пальцы в замок и выдохнул. Эрика на своём месте подобралась. — И за какие же, интересно, прегрешения вас так, Карасу-сан… — сощурила она глаза. Бариста поднял голову. — Я заступился за женщину. Лицо Эрики разом поскучнело. Точно бы сейчас прозвучала какая-то жуткая банальность. — Наверняка её обижал какой-нибудь ублюдок со связями, который просто купил это дело. Акира тяжело вздохнул и едва-едва кивнул. — Какая банальщина, — Эрика взяла в руку шоколадку и откусила небольшой кусочек. Запила чаем. Моришиге перевёл на неё взгляд. — А… как вы… Эрика откусила новый кусочек. — За эти три дня, что я его знаю, он не пропускал ни одной юбки. Глаза Акиры расширились, а сам он покраснел. — Не считая того, что он вертится на кухне, называет Ирису-сан ?Леди? и многого другого, — Эрика поморщила носик. — Я только не уверена, он представитель дамских угодников или просто озабоченный кобель. Лицо Бариста попунцовело. Он открыл рот, но звуков из него не выходило. — Учитывая всё это, вероятность того, что он попадёт в дурную историю из-за своей тяги к дамам, высока как никогда. И поэтому такой уровень суждения доступен Фурудо Эрике. Акечи, не сдерживаясь, рассмеялся в голос. Моришиге, стыдливо отвернувшись, тоже, видимо, прятал за кашлем смех. И только самому Акире смешно не было ни капли. —…моя жизнь была разрушена этим ублюдком, Фурудо-сан, — тихо произнёс он, серьёзно-пресерьёзно, кинув на Детектива волчий взгляд. Та фыркнула. — Не смешите меня, Карасу-сан. Все проблемы в вашей жизни вы создали себе сами. Кто вам мешал, в конце концов, пройти мимо и не ввязываться? На это Акира мог ответить только молчанием.

Грустная-грустная Хитаги только и могла вздыхать, провожая призы, которые она выиграла, взглядом. Да, за ужином, когда все собрались вместе, Моришиге (Блин по какой-то причине помалкивал), провёл розыгрыш призов, которые она навытаскивала из автомата. Упаковки печенья, рамена, бутылки колы, пачка элитного кофе (в этот раз урожай был богат именно на еду), пара женских сумок, туфли, мужские рубашки… Но всё это слабо волновало Хитаги. Её разлучили с её прелестью! С единственным средством от скуки в этой школе! Не, иногда здесь случалось что-нибудь эдакое, но именно постоянного лекарства Хитаги пока не смогла найти. И вот так она и сидела за своим местом, положив голову на стол и лениво провожая призы… часть из них так и не нашла своего владельца, вроде вот этой камеры с мгновенными фотографиями. Моришиге, осмотрев её, весомо сказал, что та где-то на пятьдесят снимков. Она сейчас лежала прямо у носа Хитаги. А та могла только грустить, чувствуя зудящее чувство азарта и желания пойти выиграть что-нибудь ещё. А потом ещё. А потом ещё. А потом… Перед Хитаги возникла чашка. — Вам налить, Хицугири-сан? Хитаги скосила глаза вбок. Перед ней стоял их штатный Бариста — Карасу Акира собственной персоной. Хитаги прикрыла глаза. — Угу. До неё донёсся звук льющегося кофе. — Молока, сливок, сахара? Хитаги задумалась. Подняла голову. Интерес, до того грозивший умереть, воскрес снова. — А в чём разница будет? Акира нахмурился. — Это чисто как вам нравится, Хицугири-сан. Хитаги подложила руку под щёку. — А давай без ничего! Акира пожал плечами и просто долил напитка до верха. Но вместо того, чтобы откланяться и уйти, он замер, задумавшись или засмотревшись на что-то. Хитаги сделала глоток кофе. Потом другой. — Всё-таки это не моё! — весомо заявила она внезапно. Акира скосил взгляд. — Вы не любите кофе?.. Хитаги покачала головой. — Я не могу сказать, что не люблю, но и восторга он у меня не вызывает. Акира кивнул и улыбнулся. — Что ж, буду иметь в виду, — он поставил пустой кофейник на поднос. Собирался уходить… потом обернулся. — Вас… что-то беспокоит, Хицугири-сан? Хитаги внимательно посмотрела на Бариста своими пронзительными голубыми глазами. — Знаете… а да! — стукнула кулаком по столу. Акира вздрогнул от её напора. — В этой академии категорически ничего не происходит! Это ужасно! Акира покивал. — Ну… может быть это и хорошо… что ничего не происходит?.. Хитаги подняла бровь. — В плане… если бы что-то случилось… оно ведь могло бы быть и не очень хорошим?.. — осторожно произнёс Бариста. Хитаги кивнула. — Но мне всё равно скучно, — ткнула пальцем на оставшиеся перед ней лежать призы, — и никто не хочет брать эту новую чудесную камеру и фотоальбом! — в её голосе звучало обвинение, точно бы призы были в чём-то виноваты. Акира моргнул. — А почему бы вам тогда не пофотографировать? Хитаги задумалась. Серьёзно задумалась, аж вся нахмурилась. Наконец, вдумчиво произнесла: — Ну, меня как-то фотографии не интересуют… я думала, что кто-нибудь вроде Фурудо-сан или Акечи-сана заинтересуются этим! Акира пожал плечами. — Мне кажется, первой это просто не надо, а второй об этом не подумал. Хитаги пробурчала: — А мне теперь думать, куда их девать… Бариста покосился на фотоаппарат. Потом на фотоальбом. На его лице возникло озарение. — Может быть, вам сделать фотоальбом нашего… класса? Хитаги замерла. — Что?.. Акира начал развивать мысль: — Ну, смотрите: нас всех сейчас много. Мы все живы, здоровы. А… — в этом месте он сделал осмысленную паузу. — И потом: разве не приятно оставить что-нибудь на память? На лице Хитаги было сомнение. — Вы бы… вы бы могли сделать какие-нибудь смешные или интересные фотографии! Хитаги задумалась, постучав пальцами по столу. Акира собирался сказать что-то ещё, но позади него раздался голос: — Бариста-сан, что я вам говорил по поводу вас и общения с моей сестрой? Тот чуть не взлетел под потолок и от неожиданности. Обернувшись, он заметил хмурого-хмурого брата Хитаги, который, скрестив руки на груди, буравил Акиру взглядом. Несмотря на разницу в росте, Дэймон смотрелся грозно. Хитаги помахала рукой брату. — Дей, не будь таким букой — меня просто угощали кофе, только и всего! Дэймон с подозрением скосил взгляд на Бариста. Тот судорожно закивал. — Всё именно так, Хицугири-сан. — Тогда что вы здесь всё стоите и не уходите обратно — к себе на кухню? — в голосе Дэймона звучала угроза. Хитаги поднялась. — Дей, ну хватит! Карасу-сан просто пытался меня убедить, что фотоаппарату я бы сама могла найти применение! Лицо брата Хитаги смягчилось. Он посмотрел на камеру. — Но ты ведь на самом деле могла бы найти применение фотоаппарату. Игрок нахмурила брови. — Да? И какое? Дэймон почесал макушку. — Как я знаю, поймать успешный кадр — это очень сложная и азартная игра.

В этот момент внутри Хицугири Хитаги что-то щёлкнуло. Она плотоядно покосилась на фотоаппарат. — Игра… Дэймон прикрыл ладонью рот, сообразив, что ляпнул. — Сестра, я не совсем это имел в виду! В глазах Хитаги появился азарт. Она тут же сцапала фотоаппарат. Обернулась на брата: — Дей, ты — лучший брат! Акира предпочёл в тот момент откланяться. — Что ж, тогда все вам наилучшего, Хицугири-сан, — он посмотрел в сторону, откуда шёл галдёж и гам. — Что это там?.. Дэймон фыркнул. — Санада-сан и Кишинума-сан устроили чемпионат по армрестлингу. Меня тоже пытались в это затащить. Глаза Хитаги, казалось бы, начали излучать свет. — Дей! Как ты мог от такого отказаться?! — она очутилась возле брата.

Тот даже не успел пискнуть. — Сес… — А ну пошли! Я обязана запечатлеть, как мой брат одержит сокрушительную победу! После этого Хитаги потащила брата к месту проведения соревнования. Дэймон вяло пытался сопротивляться. Мами, надев на волосы полотенце, занималась тем, что блаженствовала после душа, накинув халатик на тело — такой, после некоторого поиска, нашёлся в бане. Мами достала молочко для тела, которое выиграла Хитаги, — к её счастью, никому из женской половины оно не понадобилось — спустила халатик с тела и начала втирать молочко в кожу — если она о себе не позаботится, как говорится, то кто?.. Мами вздохнула. Ей всё не нравилось, её бесила эта академия, её бесили её одноклассники, её бесило… Раздался звонок. Она вздрогнула и покосилась на дверь. Проигнорировала ту и продолжила втирать в тело крем. Звонок повторился. Второй раз. Третий. — Да поняла я уже! — недовольно буркнула Мами и, плотно завязав халат, подошла к двери. Нажала на переговорную кнопку. — Да? — ворчливо поинтересовалась она личностью визитёра. — Мами, можно к тебе? ?Иностранка с её йобисутэ*!? — мысленно выругалась Мами, когда поняла, что навестить её решила не кто иная, как Джен. По какой-то причине последняя решила, что они близкие подруги (впрочем, Мами сама этому поспособствовала), и теперь называла её исключительно по имени! Без суффикса! О-о, насколько это отвратительно! Смущающе! Даже Джессика обращалась к ней так только когда они оставались совершенно наедине! С другой стороны, если она уже задала тон беседы, переключаться на более формальный стиль было бы… неправильно. И кто говорил, что британцы — чопорные черти, не терпящие вмешательства в личную жизнь?! — Да, Джен-сан, заходи. Во всяком случае, её японская душа потребовала соблюсти хотя бы такую дистанцию. Она ещё раз поправила халат, затем раскрыла дверь, впуская новоиспечённую подругу к себе. Дженнифер выглядела уставшей, но довольной: видимо, опять тренировалась на своей доске (Мами вздрогнула, когда вспомнила, какие трюки та крутила в спортзале). Британка, заметив, что хозяйка комнаты была в халате, не сильно смутилась. — Я… не очень вовремя, да?.. Мами фыркнула. — Раз уж зашла — будь гостем, — она с трудом натянула самую милую из своих улыбок. — Что-то случилось, Джен-сан? Та вздохнула. Затем приставила доску для скейтборда к стене. — Мне неспокойно, — нехотя призналась спортсменка. Мами подняла бровь. Дженнифер снова шумно выдохнула. — Да кузен всё, понимаешь!.. — её лицо помрачнело. — Устроил мне истерику на пустом месте! Мами показала ладонью на стул. — Присядь пока, Джен-сан. Спортсменка кивнула и спешно приземлилась на предложенное место. И тут же надулась: — И вообще — мы с тобой подруги или нет, чтобы ты меня ?Джен-сан? да ?Джен-сан?? Мами, покачав головой, положила руку на переносицу. — Брайтон-сан, вот вроде язык вы знаете. А правилам почему-то не хотите следовать. Дженнифер пожала плечами. — Да знаю я их, — и затем, в сторону: — но в моём времени вы были не такие на правилах повёрнутые… — Джен-сан, тебе, как иностранке, прощается и так очень многое. Спортсменка фыркнула. — Да знаю я. Но меня это ещё дома достало. Как просто с американцами — говоришь всё, что думаешь! Мами приземлилась на кровать. — Тогда почему ты приехала в Японию, да ещё и язык выучила, что я твой акцент почти не чувствую? Дженнифер подняла глаза к потолку. — Не то чтобы я так этого хотела… Мами подняла бровь. — Ну, просто когда у нас в школе предлагали дополнительные курсы, я взяла японский. Подумала, почему бы и нет! — И выучила чужой язык так хорошо? — неверяще произнесла Мами. Спортсменка развела руками. — У нас хорошо учили. А сенсей была из Японии! Ну и… — Дженнифер смутилась. — Мне просто язык понравился. Он у вас такой странный… и красивый. Мами положила руку на висок. — Я не знаю, откуда ты приехала, Джен-сан, но твоё владение японским совершенно ненормально для иностранки. Джен фыркнула. — Эй, интернет не вчера придумали! Мами моргнула. — Инте… что? Теперь настал черёд удивляться Дженнифер. — А у вас разве нет интернета? Мами натянуто улыбнулась. — Это немного смущает, но в моём времени был всего лишь 1984 год. Дженнифер присвистнула. — Это же такая древность! Я… — подняла глаза к потолку. — Даже мои родители тогда не родились! — вдумчиво: — А был ли интернет в 1984?.. Мами сдержала желание прорычать что-то нелестное. Вместо этого продолжила улыбаться. — Причём здесь это, Джен-сан?.. Дженнифер недовольно посмотрела на Мами. — Джен я, Джен, Мами! Мами тяжело вздохнула. — Мы с тобой знакомы всего три дня. Я не готова переходить на йобисутэ с настолько незнакомым человеком. Дженнифер задумалась. — Ладно, тогда как мне тебя называть? — Манон. Во всяком случае, я согласна опустить суффикс в твоём имени, если ты меня будешь называть так. Просто ?Мами?… — она выдохнула. — Нет, это слишком. — Маммон? — подняла бровь спортсменка. — Манон, — повторила хозяйка комнаты. — Ну, я и говорю — Мамон! Мами положила руку на лицо. — ?Маммон? — демон жадности из Лемегетона*. Дженнифер приоткрыла рот. — Реме что? Мами махнула рукой. — Я сама не особо в курсе, но одна моя знакомая этим прямо увлекалась. Какая-то западная книга о демонах, — недовольно добавила: — все уши прожужжала перечислением нечисти оттуда, — серьёзно посмотрела на спортсменку. — А меня называй Ма-нон. Поняла? Ма. Нон. — Но тебя же ?Мами? зовут, — сложила на груди руки Дженнифер. — Джен, личное имя — это как святыня, — наконец произнесла Мами, не выдержав и повысив голос. — И только избранные имеют право в неё входить. Вроде очень близких друзей. Или родных. Поняла? — А тогда какое к этому отношение имеет ?Манон?? Мами отвела взгляд в сторону. — Это прозвище, которая получила, работая в одном особняке горничной, — и тут же добавила, покраснев, — и я не каждому его говорю, Джен! — Я думала, такое только у нас осталось… — подложила руку под голову Дженнифер. Заметив недоумение Мами, сказала: — Ну, горничные всякие, особняки. Я была в таком в гостях однажды! ?И почему только мне везёт на пустоголовых упрямых дур — сначала недомузыкантка, теперь спортсменка…? — устало подумала хозяйка комнаты. Сначала Джессика, теперь Дженнифер… Да, это была просто какая-то карма — уйти от одной одержимой, чтобы напороться на другую. Она поспешила перевести беседу: — Вот оно как. Кстати, а зачем тебе была нужна та книга, которую ты у Хицугири взяла? Лицо Джен поскучнело. — Да… оно как-то само, на импульсе получилось? Мами улыбнулась. — А не причастен ли к этому Флай-сан? Дженнифер зарычала. — The book of common prayer, какая прелесть, — фыркнул Марти, изучив выставленную на общее обозрение книгу. Раскрыл её, пробежался глазами. — Ещё и на английском, чудесно. Прочитаем это только я и кузина. — А что это за книга, Флай-сан? — поинтересовался Акечи. — Мне кажется, я что-то о ней слышал… — нахмурил лоб. Марти фыркнул. — Бесполезная книженция и сборник молитв англиканской церкви. Я бы посоветовал её сжечь. Джен подскочила на месте. Её вены на лице вздулись. — Я возьму её! — И всё-таки, что такого особенного в этой книге? — прищурилась Мами. Джен вздохнула. — Просто книга молитв. Праздников. М… — поморщила лоб. — В общем, такое. — Не думала, что ты религиозна, Джен. Та надулась. — Да больно мне надо. Но… — она выдохнула. — Это не повод сжигать книгу! — затем поморщилась. — Меня в детстве в качестве наказания заставляли оттуда страницы переписывать. Я… не знаю, что на меня нашло, но я поняла, что это будет неправильно. Мами покачала головой. — Нам этого не понять, Джен. Мы ж японцы. Дженнифер всплеснула руками. — А то я этого не знаю! И вообще — Марти как с цепи сорвался, когда вышел от Акечи. Что они там не поделили такого, а?.. Улыбка сама собой увяла на устах Мами. Та сжала кулаки. — Милый парень, который вежливо задаёт вопросы. А Марти вёл себя так… — Мисс Брайтон. Дженнифер вздрогнула и посмотрела на Мами. Та подняла взгляд. — Вам стоит его остерегаться. Если хотите жить долго, мисс Брайтон. Лицо Дженнифер помрачнело. — И ты туда же, Манон! Что вам он вам всем так не нравится?! — в её голосе звучало возмущение. Мами помолчала. — Если ему понадобится переступить через мой труп — он переступит, Джен. После этого наступило зловещее молчание. Акечи проснулся в своей постели от звуков, которые издавал его работающий ноутбук, — это было пищание, навроде будильника, противное и высокочастотное. Он уселся на кровати и протёр лицо. Затем взял в руку лежащие на тумбочке часы, присмотрелся к ним, щурясь в темноте. — Время пришло, значит, — произнёс он. Затем скинул одеяло: как оказалось, под ним он спал практически нагишом, в одном нижнем белье. Отложил часы в сторону, подошёл к шкафу, где висели пять сменных комплектов его костюма. — Кто-то очень постарался… — покачал он головой, доставая вешалку с ближайшим. Часы, отложенные им на тумбочку, показывали местное время: Около шести часов и тридцати минут.

Когда Акира влетел на кухню, там уже всё дышало жаром, паром, а Урсула, в своём неизменном амплуа, продолжала воплощать божество кухни и домашнего уюта. На этот раз были блинчики. О! Орудуя сковородками на двух конфорках, она умудрялась печь по два блинчика за раз — нечто недостижимое по меркам обычного человека. Акира тут же подал голос: — Я здесь, Урсула-сан! Та кивнула, затем мотнула головой в сторону блинчиков. — Тогда пока начинайте разносить их по столам, господин Абунай! Акира подхватил поднос с тарелками, на каждой из которых лежало по стопочке блинов, соусы. — Включите кофе-машину Урсула-сан! Та кивнула и танцующим движением очутилась возле аппарата, щёлкнула по кнопке, запустила кипячение, затем также быстро оказалась снова у плиты. И всё это — за считанные секунды! Акира же поторопился в зал — там как раз ждали своей очереди первые едоки. Почему-то он посчитал забавным, что одним из них оказался Акечи. ?Кажется, Кроу, тебе настала пора доказать, что ты не просто так супер дегустатор блинов?, — хихикнул он в своих мыслях.

Блинная башня, стоящая перед принцем-детективом, очень напоминала Пизанскую — такая же неровная, косая… разве что аппетитная. Рядом лежали соусы и инструменты: вилка с ножиком, мёд, шоколад, кисло-сладкий соус, джем, бобовая паста. Сам же Акечи, повязав салфетку вокруг шеи, со своим задумчивым видом смотрелся как альпинист, готовый покорять новые вершины. И, вероятно, эту башню он видел эдаким Эверестом. Надо ли говорить, что все, вольно или невольно, но смотрели сейчас только на него. В конце концов, он же, можно сказать, собирался продемонстрировать всем свой талант — а что могло быть интереснее? На некотором отдалении стояли, кстати, блины с припёком — включая зеленоватый, самый загадочный из них всех. — Специально для вас, господин Гендо! — поклонилась Урсула. — Мне правда очень неудобно, что всё это время я игнорировала ваш талант! Акечи прикрыл глаза. Улыбнулся. — Что ж… приятного мне аппетита. Марти усмехнулся во все зубы: — Назвался груздем, полезай в кузов! Весь стол медленно повернулся на Марти. Акечи моргнул. — Мистер Флай, это сейчас на каком языке было? Тот фыркнул. — Вы же у нас Супер Блинный Дегустатор. Я просто горю от желания увидеть ваш талант, Мистер Акечи. — Это было на русском, — сдала кузена Джен. Тот бросил недовольный взгляд на неё. —…оригинальные у вас познания, Мистер Флай, — покачал принц-детектив головой. А дальше происходило натуральное уничтожение. Под всеми соусами, во всех вариациях, с верным товарищем — чашкой кофе — Акечи отчаянно поедал блинную гору и блинные холмики. Не забывая, конечно же, отпускать комментарии между делом: — О, блинчики с зелёным луком и креветками? Оригинально, не пробовал такое… Его живот надулся как шарик — что было видно даже сквозь одежду. А он всё поедал, поедал, поедал… Минато смотрел на это действие тихо вздыхая и откладывая в сторону шестую тарелку из-под блинов. Акихико покосился на соседа. — Что, нашёл собрата по разуму? — шутливо бросил Боксёр. Тот сделал глоток кофе. — Мне просто было бы интересно попробовать те блинчики с креветками, только и всего. Спустя полчаса блинчики были категорически и в полном объёме разбиты доблестным блинным дегустатором. Хитаги, освоившаяся с фотоаппаратом, сделала несколько фотографий Акечи и Минато — между этими двумя точно бы было невидимое соревнование, в котором Акечи вышел победителем. После этого сомнений в том, что этот человек — дегустатор, ни у кого не осталось. Разве что у самых скептиков, навроде Эрики или Марти. Чуть покачиваясь, Акечи поднялся со стула. — Что ж, я рад поприветствовать всех и поздравить с успешным началом нового дня! — Акечи выдохнул и улыбнулся. — Я очень и очень рад, что наше маленькое дружное общество продолжает не поддаваться соблазнам директора! Его речь встретили хлипкие и сонные аплодисменты. Акечи, собираясь сказать что-то ещё, икнул. Прикрыл рот, затем посмотрел в ноутбук. — Я хотел бы сегодня увидеть… — хрипловатым голосом начал он, — оставшихся учеников. Это будут… — он снова посмотрел в список. — Октавиан Урсула и Амели, Хицугири Дэймон и Хитаги, Усами Ренко и Хан Марибель. Порядок точно такой же. Дэймон, услышав своё имя, шумно выдохнул. Хитаги, возясь с фотоальбомом, подняла голову. — Я прошу первого человека явиться минут через… — Акечи посмотрел на часы, — сорок. Дэймон поднял руку. — Да, Хицугири-сан? — кивнул принц-детектив. — А могу я поприсутствовать на допросе моей сестры? Хитаги скептически уставилась на брата. Акечи покачал головой. — Это будет нарушением конфиденциальности. Дэймон повысил голос: — Но она моя сестра! Хитаги нахмурилась, задумавшись. — Допрос — это личное дело каждого, и, если я не ошибаюсь, ваша сестра достаточно взрослая, чтобы она могла отвечать за себя сама, без вашей опеки, — Акечи снова икнул и прикрыл рот. Игрок подала голос: — Дей, что ты так переживаешь? Я справлюсь сама! Марти, до этого молчавший, хмыкнул. Дэймон перевёл взгляд на Барабанщика. — Вы находите это смешным, мистер Флай? Тот покачал головой и нагло ухмыльнулся. — С чего бы? Акечи постучал ложкой об чашку. — В любом случае, порядок уже определён, нарушить его нельзя… — М-м… господин Генки?.. — произнесла Урсула. Акечи замер на месте. Его глаза опасно сузились. Марти, услышав ?Генки?, зафырчал, прикрыв рот рукой. Принц-детектив медленно-медленно обернулся на Урсулу. — Мисс Урсула, — его голос звучал обжигающе холодно, — я понимаю, что в вашей маленькой голове больше одной буквы имени не помещается. Я вам сочувствую, — он положил руку на сердце. Минато нахмурился, точно бы ощущая что-то опасное. — Но не могли бы хотя бы брать мою фамилию, а не имя?.. Акира загородил собой Урсулу. — Акечи-сан, не надо, — серьёзно сказал он, глядя тому в глаза. Урсула тем временем, высунулась из-за спины Бариста и, дрожа, кивнула. — Да, господин Гинко, — и тут же, точно бы ощутив опасность, она поправилась. — То есть, господин Акико, — чувствуя, что она сделала только хуже, Горничная начала крутить пальцы друг вокруг друга. Акечи замер с невероятно кривым лицом. Эрика, не стесняясь, рассмеялась в голос. — Теперь вы у нас девушка, да, Аки-чан? Принц-детектив выдохнул. — Что вы хотели, Октавиан-сан? — его голос звучал глухо и низко, с рычащими нотами. Та обрадовалась: — Просто я хотела сказать, что вы могли бы нас вдвоём с сестрой спросить — мы с ней всю жизнь работали у одних господ. И… — она почесала голову. — Так будет проще для нас всех. Амели не очень разговорчивая, я часто путаю всё… вы понимаете, да? Акечи наконец смог вернуть себе улыбку на лицо. — Октавиан-сан, я понимаю, что ваш случай уникален в медицине, но я вынужден отказать. Я жду вас через полчаса возле моей двери. Моришиге-сан. Актёр поднял голову. — Возьмите пока ключи, мне надо отойти и привести себя в порядок. После этого Акечи торопливо покинул помещение. Эрика, улыбаясь, проводила его взглядом. — Так, улыбочку-улыбочку! Хитаги, вглядываясь в объектив, выцеливала кадр, в который должны были попасть Акира, Урсула и Амели — последняя молча согласилась на просьбу, хотя по её виду не скажешь, что она была хоть как-то заинтересована. Композиция представляла собой Бариста, оперевшегося на столешницу и державшего в руках поднос с кофейником и парой кружек, от которых поднимался пар (это было важное условие!). Правее него (по центру) стояла улыбчивая Горничная, державшая в руке тарелочку с блинами (остатки). С самого краю с невозмутимым видом устроилась Метательница ножей. И да — когда Амели попросили улыбнуться — она это сделала. Только улыбка в её исполнении получилась… страшноватая. Это было пугающее сочетание растянутых губ, абсолютно ледяного взгляда, лица, напоминающего маску (Амели даже не моргала!) и бледной кожи. Все присутствующие ощутили что-то жуткое. Хитаги нахмурилась. — Амели-сан, сделайте лицо попроще, пожалуйста! Урсула вздохнула. — Леди Хина, это немного… сложновато для моей сестры. Хитаги убрала фотоаппарат от лица. Нахмурилась: — Это ещё почему, Урсула-сан? Та начала смущённо крутить пальцами. — Ну, видите ли, Леди Хару… — в поисках подсказки, она с мольбой посмотрела на сестру. Та прикрыла глаза и убрала с лица улыбку. — Я не умею. Акира и Хитаги с изумлением уставились на Амели — за прошедшие три дня это была первая фраза, которую она вообще произнесла. Бариста улыбнулся. — У вас очень красивый голос, Амели-сан. Та проигнорировала комплимент. Хитаги снова начала глядеть в целеискатель. — Ладно, Амели-сан, тогда просто сделайте своё обычное выражение лица. Всем остальным — улыбочку! Наконец, Хитаги нажала на кнопку. Вспышка, шуршание камеры — и вот оттуда вылезла фотография. Игрок присмотрелась к ней. — Превосходно! Да у меня просто талант! Акира, вздохнув, поставил поднос на столешницу, после чего помахал затёкшими руками. Подошёл к Хитаги. Та перевернула фотографию ?лицом? к участникам. — О, у вас хорошо получилось! — расплылся в улыбке Акира. Урсула, смутившись и раскрасневшись, кивнула. Амели буквально на секунду удостоила снимок взглядом, но тут же потеряла интерес. Хитаги, полюбовавшись напоследок фотографией, быстренько спрятала её в альбом. — Урсула-сан, Карасу-сан, Амели-сан — благодарю вас за участие! — поклонилась. Урсула помахала рукой. — Заходите ещё, Леди Химико.

Кишинума направлялся к общему мужскому туалету. Просто потому, что возвращаться в свою комнату ему было лень, а тот вон, поблизости… Идя по коридору, Хулиган ощущал радость и лёгкость. Однако, едва он успел подойти к пункту назначения, держа руки в карманах… как замер, услышав из туалета страшные звуки. Как будто кто-то опорожнял желудок. Очень сильно. — Я… я… я убью её! — снова звуки рвоты. — Я убью… эту суку! — новая порция. — Я вырву ей кишки! — и ещё разок. Кишинума, чуть побледнев, так и замер на месте. Потому что он узнал голос, хотя такие интонации от его владельца слышал впервые, — не кто иной, как Акечи Горо собственной персоной. Из туалета донёсся шум воды. Затем из раковины. Наконец, наружу показался бледноватый Акечи с влажным лицом. Его взгляд немного блуждал. Кишинума торопливо сделал шаг в сторону. Принц-детектив, поморщившись, посмотрел на Хулигана. — А… Кишинума-сан… — слабо улыбнулся. — Мне нездоровится немного, — икнул. — Желудок… слабоват. Кишинума почесал голову. — А зачем тогда было столько есть? Акечи очень криво улыбнулся. — Я не мог удержаться от блинчиков. Вы понимаете, да? — икнул, затем зажал рот руками. — Всего вам наилучшего. Когда Акечи скрылся за поворотом, Кишинума наконец-то нашёл в себе силы зайти в туалет. Предчувствие чего-то зловещего напрочь смыло у него радость от сытного завтрака.

— Октавиан Амели-сан, верно? — Акечи с интересом посмотрел на вошедшую внутрь гостью. Та ответила лёгким наклоном головы. — Присаживайтесь, — показал на стул. Амели, не меняясь в лице, села. Акечи улыбнулся. — Я не уверен, в какой форме вам было бы удобнее отвечать на мои вопросы… — он терпеливо посмотрел на неё, ожидая чего-нибудь. — Видимо, письменная вам предпочтительнее. Верно? Новый кивок от Метательницы ножей. Акечи вздохнул. — Моришиге-сан, давайте бумаги. Актёр протянул кипу бумаг. Акечи, не глядя, положил их перед Амели. Протянул ей ручку и список вопросов. Она приняла их, затем взяла первый листок. Начала что-то писать. Скосила глаза на следующий листок, который лежал под чистым. Молча достала его и подняла, держа двумя пальцами за уголок. Акечи, заметив жест, приподнял бровь. Затем взял протянутый листок. Пробежался по нему. Список обнаруженного в медпункте… Это была копия. — Моришиге-сан, аккуратнее надо! Вы нашей гостье отдали копию списка лекарств в медпункте! — возмущённо потряс листком Акечи. Затем положил тот возле ноутбука. Актёр виновато рассмеялся.

Дэймон сидел на допросном стуле в обманчиво расслабленной манере. То есть он как бы был показательно расслаблен, но на самом деле — невероятно напряжён. Внутренне. Собран. Впрочем, его допрос подходил к концу — он успешно отразил основную часть вопросов, и теперь принц-детектив, точно бы потеряв интерес, задавал вопросы в большей степени для галочки. Акечи пробежался глазами по списку. — Что ж, я думаю, это была основная часть вопросов, на которые я хотел бы услышать ответы. — Я могу тогда идти? — приподнял бровь Дэймон. Принц-детектив вдумчиво скосил взгляд в сторону. — Напоследок… Что вы скажете о сотрудничестве с директором школы — Тау-сан? Дэймон замер как вкопанный. Его глаза медленно расширились. Моришиге уронил в тот момент мышку. — Вы… что… простите?.. — неверяще произнёс Дэймон. Его руки начали трястись. Акечи, заметив реакцию, поспешил уточнить: — Если бы, чисто гипотетически, к вам бы обратилась директор школы и предложила бы… убить кого-то в обмен на жизнь вашу и вашей сестры — вы бы согласились? — Акечи невинно улыбнулся. Кулаки Дэймона медленно сжались, с громким хрустом. Он шумно выдохнул. Затем зло посмотрел на Акечи. — Может быть кому-то столь беспринципному, вроде вас, и могла прийти в голову такая мысль, но я ни за что на свете!.. — Мечника трясло от ярости. — Не соглашусь на сделку с этой психопаткой! — его голос аж дрожал. Акечи помахал руками. — Ма-а, что вы так переживаете, Хицугири-сан, это ж всего лишь предположение. Нереальная ситуация, — поднял палец. — Акечи-сан, не надо доводить гостя, пожалуйста, — жалобно произнёс Актёр, приложив руку к лицу. — Вам было мало мистера Флая? Принц-детектив развёл руки в стороны. Дэймон прикрыл глаза и начал успокаиваться, что-то бормоча под нос. — Туше, Моришиге-сан, увлёкся, — он повернулся в сторону Мечника. Поклонился. — Прошу прощения, Хицугири-сан, за такой грубый и невероятно возмутительный вопрос. В ваших высоких моральных качествах я не сомневался. В этот момент Дэймон ощутил противоестественное желание сжать кулак и вмазать Дегустатору прямо в лицо. — Дорогие ученики! Директор просит вас собраться в спортзале! Акечи покачал головой. — Помяни Дьявола… — И да, особо умным — не опаздывать. Вы ведь не хотите узнать глубины щедрости вашего директора на наказания, да? После того, как громкоговоритель прекратил работу, наступила тишина. Акечи хлопнул в ладоши. — Что ж, раз госпожа директор хочет нас видеть — не будем её задерживать, не так ли? Трио спешно покинуло помещение.

Хитаги, стоя перед сценой, возилась с фотоальбомом. Очутилась здесь она одна из первых, если не считать, конечно, Боксёра, Счетовода и Скейтбордистки. Хитаги в поисках вдохновения (хороших кадров) курсировала по Академии. И такой момент ей попался: тренировки активной части их маленького сообщества. Хитаги, правда, не представляла, как туда затесалась Счетовод (судя по её взмыленному виду и горящим глазам, она была готова убивать), что, впрочем, не помешало новоиспечённому фотографу сделать несколько кадров, включая постановочный. И именно в момент фотосессии их настигло объявление про общий сбор. Хитаги за то время, пока она бегала с фотоаппаратом, успела почувствовать, что фотографирование — её страсть. Чем-то это напоминало сложную азартную игру, в которой ты делаешь всё, чтобы победить: хитришь, играешь на пределе сил, изучаешь правила… разве что у тебя нет противника — поэтому Хитаги не могла сказать, что, будь у неё возможность, она бы перепрофилировалась в Супер Фотографа. В фотографировании был азарт — но его было недостаточно. Тем более, количество пластинок было ограничено, и перезарядить потом их не предоставилось бы возможным. И уже больше половины Хитаги умудрилась потратить. Если быть точным — у неё оставалось десять кадров. Однако с задачей запечатлеть всех ?одноклассников? она справилась. Не хватало только классического совместного кадра (а откуда она знает, что это классическая фотография?). Поражённая мыслью, Хитаги замерла на месте. А ведь сейчас, фактически, они все соберутся в зале… Проблема: как ей самой тогда попасть в кадр?.. В этот момент её глаза скосились на сцену — там, со всей грацией появилась улыбчивая Тау. Хитаги, улыбнувшись, подошла вплотную. Тау, заметив ту так близко к сцене, с интересом посмотрела на неё, подняв бровь. — Вы что-то хотели, Азартный Игрок-сан? Хитаги кивнула, ответив на улыбку Тау своей: — Я считаю, Директор-сан, вы невероятно пренебрегаете своими обязанностями! Тау застыла на месте. Между тем, её беседа привлекла к себе внимание присутствующих. А также тех, кто только-только прибывал — например, тех же Физика и Мечтательницу. — Что, простите?.. Хитаги, поймав кураж, продолжила своё наступление: — Я говорю, что для директора такой элитной, модной и престижной академии, вы не справляетесь с обязанностями! Тау в возмущении раскрыла рот широко-широко. Вокруг спорщиц собирались ученики. — Я поддерживаю! — тут же выпалила Мами, высунувшись из-за спины Акихико. По толпе прошло тихое одобрение. Тау едва не взорвалась от негодования. Её глаза зло посмотрели на Хитаги. Та же не собиралась останавливать наступление: — Я возмущена тем, что вы, как директор академии ?Пик Надежды?, могли забыть о такой важной вещи! — Вещи… забыть?.. — Тау дёрнула головой, покуда её нахмуренный лоб говорил о той работе мысли, которая у неё началась. — Стирка, уборка, мусор… — начала загибать пальцы. — Готовка, ремонт, шитьё… Кишинума подошёл к сцене, протолкнувшись сквозь Минато и Ренко. Почесал голову. — А что здесь происходит?.. Кукла, между тем, вернулась в реальный мир. И уставила руки в боки. — Стоп, не морочьте мне голову, Игрок-сан! Если я что-то и забыла — то я сделаю это сейчас! — Хо! Готова поспорить, что даже сейчас вы это не сделаете! Глаза Тау загорелись азартным огоньком. — Не сделаю, значит, да? Хитаги вздёрнула нос. — Настолько некомпетентный директор, как вы, просто даже и не догадается, что он забыл сделать. Кукла прыжком очутилась возле девушки. И да — под Тау неведомым образом возник стул, который сравнял их по росту. — Значит спорим, что, как профессиональный директор с многолетним стажем, не угадаю, что именно такого я могла забыть, да? — она протянула руку. Хитаги фыркнула. — А спорим! — пожала в ответ. Не сговариваясь, они обе посмотрели на Кишинуму, который был ближе всего. Тот спешно подошёл и разбил руки. — На что спорим? — ухмыльнулась Тау, уже явно празднуя победу. Хитаги подняла глаза к потолку. — На просьбу. Маленькую просьбу. — Если попросишь отпустить кого-то наружу — нет, — повернула голову вбок Тау. Игрок усмехнулась. — Нет, это была бы слишком большая просьба для нашего маленького спора. Тау хмуро покосилась на Хитаги. — Итак, я должна угадать, что же именно я могла забыть, да? — Именно. Три попытки! — закивала Азартный игрок. Тем временем, внутрь вошли Акечи, Моришиге и Дэймон — они были последними. — Господа, что здесь происходит? — поинтересовался Акечи, заметив столпотворение, собравшееся вокруг сцены. Ответил Минато: — Хицугири-сан и Тау-сан устроили спор по поводу того, что Тау-сан — некомпетентный директор. — ЧТО?! — вырвалось из Дэймона. Джен, видимо, решила нанести удар милосердия: — Угу. Они поспорили на то, что Тау не угадает, что же она такого могла забыть. Дэймон, помрачнев, подобно баллистической ракете устремился к сестре. Все почему-то предпочитали перед ним расступаться. Акечи еле-еле поспевал за разгорячённым Мечником. У сцены, тем временем, события набирали оборот: Тау, прыжком очутившись на сцене, гордо выпятила грудь и произнесла: — Поскольку я директор школы, для выпуска из которой нужно убить одноклассника… Её слова вызвали возмущение и крики. — То я забыла вам предоставить мотив! — Тау с гордостью посмотрела на Хитаги. — Ну? Права я? Права?.. — Ха, — хмыкнула Азартный игрок. — Может быть, если бы академии навроде вашей были бы обычным делом — я бы даже не возмущалась. Дэймон прибавил шагу, теперь отдалённо напоминая разогнавшийся поезд. — Но даже и в такой академии наверняка бы директор позаботился! Мимо, Тау-сан! — Гха!.. — лицо Тау, буквально на мгновение, но приняло дикую гримасу. — Ай! — пискнула тем временем Хитаги. Дэймон, очутившись возле сестры, схватил ту за ухо. — Дей, что ты творишь! Не видишь, что ли: я делом занята! — Верно, Мечник-сан, это наша дуэль, и посторонним нельзя в неё вмешиваться! — тут же оживилась Тау. Дэймон очень зло и мрачно посмотрел сначала на свою сестру, потом Тау. Отпустил ухо Хитаги и встал по левое плечо. — Мы ещё поговорим об этом, — шепнул он ей. Акечи, подумав, встал по правое плечо от Хитаги. Между тем, Тау напряжённо думала. Эрика с милой улыбкой наблюдала за происходящим. Её глаза бегло оглядели фотоаппарат, который висел на груди у Азартного игрока. — Тогда… — Лоб Тау был сморщен в напряжении ментальных сил. — Я забыла вам составить расписание и уроки — вы об этом говорите, да, госпожа азартный игрок?! Хитаги снова задрала нос к потолку. — Я бы не возражала против занятий, — и тут же навела на куклу указательный палец, — Но нет — вы промахнулись, Тау-сан! Та, помрачнев, ушла в свои мысли. В воздухе царило невероятное напряжение. Все словно забыли как дышать. Тишина, которая царила в тот момент в спортзале, казалось бы, могла быть просто физически пощупана. Хитаги, усмехаясь, произнесла: — Повторюсь: некомпетентный директор вроде вас никогда, никогда не подумает о таком. Клянусь честью азартного игрока! Тау, злая и хмурая, изучающе посмотрела на своего оппонента, точно бы стараясь выгравировать его в своей памяти. На мгновение — на мгновение — её глаза задержались на фотоаппарате, который висел у Хитаги на груди. — Не пожалейте о своих словах, Хицугири Хитаги-сан, — голос Тау звучал так, словно бы она намеревалась проклясть Азартного игрока. — Я забыла… вас поздравить с зачислением в академию? На лице Хины появилась дьявольская улыбка. — И снова мимо, Тау-сан. Дэймон вздохнул с облегчением и немного расслабился. — А ЧТО ЖЕ Я ТОГДА ЗАБЫЛА?! — взорвалась директор. — Кхем-кхем, — общий фокус внимания тут же сместился в сторону источника звука — Эрики, которая покашляла. — Если вы не возражаете, то я бы хотела стать той, кто ответит на этот вопрос. Тау кивнула и сложила руки на груди. — А госпожа азартный игрок говорила всего лишь об одном маленьком глупом обычае: фотографироваться всем вместе в начале года. Я права, Хицугири-сан? Хитаги, улыбаясь, кивнула. Коллективное ?ЧТО?!?, которое прозвучало, казалось бы, даже от Акечи, накрыло зал. Тау выглядела так… словно бы её ударили мешком. Эрика выглядела довольной, чем-то напоминая кошку, которая разворошила банку с хозяйской сметаной и теперь лакала её в одиночку. — Касательно причин, которые её побудили начать это маленькое представление, — вероятно, вы должны были стать фотографом, Директор-сан, потому что иначе Хицугири-сан просто не попадёт в кадр. Хитаги ещё раз кивнула, подтверждая слова. Тау тупо уставилась на соперницу. — Что?.. — казалось бы, картина мира директора школы взаимных убийств только что пошатнулась. — Да, Тау-сан, моя маленькая просьба — сделайте совместное фото всего класса! Акечи моргал, переводя взгляд то на Эрику, то на Хитаги. — Простите, Фурудо-сан, но как вы это поняли?.. — Всего лишь зная талант Хицугири-сан и побывав объектом её недавнего интереса, я смогла сделать этот вывод. И поэтому такой уровень мышления доступен Фурудо Эрике! Хитаги тем временем повернулась к одноклассникам. — Ребята! Давайте строиться для совместной фотографии! — повернулась к Тау, после чего всучила той фотоаппарат. Кукла даже не отреагировала, что-то бормоча себе под нос. — Директор-сан, давайте! Обещания надо исполнять! Хитаги достался взгляд, обещавший тысячелетия мук. Та же не обратила внимание, а побежала выстраивать композицию в кадре: кто первым, кто последним, кто сядет, кто после кого… Тау посмотрела на фотоаппарат, который был у неё в руках. Она испытала желание сломать его, разорвать, нашпиговать свинцом… сдержалась. В конце концов, было бы несолидно устраивать сцену из-за такой… постыдной… унизительной… мелочи. Про себя Тау пообещала, что отомстит. Наконец, она навела объектив. — Сейчас вылетит пуля, — зло усмехнулась она, и, добившись выражения ужаса на лицах некоторых учеников, нажала на кнопку.