IX: Welcome Back! Master!!! (1/1)

Когда Акира, вызванный с кухни ради новой порции кофе, уже спешил с кофейником в допросную, он чуть ли не налетел на входе в столовую на Мами, которая выглядела так, будто бы повстречалась с приведением: бледная, дрожит, пустой взгляд… — Ямагава-сан, всё хорошо? — участливо поинтересовался Акира. От его слов она вздрогнула и шарахнулась, и только потом подняла взгляд. Бариста склонил голову набок. — А-а… Ямагава… сан? Она помотала головой, затем пошла совершенно в другую сторону — в учебный корпус. Акира, держа поднос, свободной рукой почесал голову. — Что это на неё нашло?.. — протянул он. Пожав плечами, он продолжил путь к Акечи.

— О, это чудесно, вы как раз вовремя, Карасу-сан! С такими словами Акечи встретил Акиру на пороге и тут же чуть не силком затащил внутрь. Моришиге, заняв кресло-качалку, покачиваясь, явно блаженствовал там. Однако, когда Акиру затащили вовнутрь, Актёр распрямился, с интересом смотря на Бариста. Поднос быстро отправили на стол, в то время как Акечи вынул из розетки настольную лампу, после чего расправил шнур. Акира, стоя в центре комнаты, покосился сначала на Акечи, потом на Моришиге. Часто-часто моргая, Бариста почесал макушку. — А-а… Принц-детектив обернулся и улыбнулся. Затем подошёл к Акире, обошёл его кругом, приглядываясь. — Видите ли, Карасу-сан, не могли бы вы послужить… анатомическим пособием, да. Бариста склонил голову набок. — Анатомическим… пособием? Акечи покосился на Моришиге. — У нас с коллегой возник маленький дискус. Моришиге-сан утверждает, что удушение — наиболее… оптимальный вариант убийства… Моришиге тут же подал голос: — Теоретически, повторюсь, Акечи-сан! По спине Акиры пробежалась орава мурашек. Его руки сами собой коснулись шеи. Непроизвольно. Акечи широко-широко улыбнулся, продолжая играться со шнуром от лампы в руках (сама лампа у него была под мышкой). — Итак, начнём же эксперимент, Моришиге-сан. Карасу-сан — заранее извиняюсь, вам придётся пострадать. Акира даже не успел сказать ?А?, как Акечи слитным движением очутился у него за спиной и накинул на шею петлю. Бариста ощутил, что его душат на самом деле. Он начал спешно отбиваться, вцепившись пальцами в удавку. Моришиге сначала замер на месте, не в силах поверить в происходящее, а потом резко подскочил. — Акечи-сан, что вы!..

— Как видите, предложенный вами способ имеет высокие требования к исполнителю, Моришиге-сан, — Акечи же, ничуть не смутившись и даже не вспотев, спокойно удерживал Акиру в петле. Акира почувствовал, что воздуха ему начинает не хватать. Моришиге ткнул пальцем в Бариста: — Акечи-сан, прекратите это безумие! — Потребуется внезапное нападение, жертва, неспособная оказать сопротивление, а также неимоверное усилие с вашей стороны… — Акечи ослабил петлю и выпустил Акиру, который, упав на колено, начал громко-громко дышать, восстанавливая дыхание. — Да вы не переживайте, у меня всё под контролем, — обернулся принц-детектив на Актёра. Моришиге сделал шаг вперёд и неловко взмахнул рукой. — Акечи-сан, а что если бы вы случайно его убили?! Акечи улыбнулся. — Не переживайте, я всего лишь немного придушил его, — махнул рукой он, после чего поставил лампу на стол. Продолжил размышлять вслух: — Это не считая того, под ногтями, вероятнее всего, останутся частицы шнура, ибо ими жертва будет пытаться освободиться от удавки. И потом — делать удавку из чего-то навроде этого, — он кивнул на лампу, — просто перевод материала. Кроме того, вы не подумали, что достаточно всего лишь бегло оглядеть вашу комнату, чтобы обнаружить, что именно было пущено на удавку? Возмущение потихоньку сошло с лица Моришиге. Он задумался, потом сел обратно в кресло. — Тем более — как любитель, вы наверняка будете пытаться перекрыть дыхательные пути, а не сонную артерию… Акира поднялся на ноги. В его глазах плескалась ярость. Акечи обернулся на Бариста. — О, вы уже готовы? Что ж, прошу извинить за… Он снова не успел отреагировать, как руки принца-детектива сомкнулись на его шее. На этот раз захват был гораздо плотнее, сильнее и… Акира почувствовал, что начинает терять сознание. Моришиге, только успевший расслабиться, подскочил как подорванный, уставившись на происходящее. — Вот эта техника гораздо эффективнее того, что предлагали вы, Моришиге-сан. Достаточно всего лишь около минуты, чтобы цель начала терять сознание… Моришиге, открыв рот, неотрывно следил за действиями Акечи, который, стоя сзади, своими руками в перчатках крепко и довольно… уверенно душил Бариста. И также резко он разорвал захват. Актёр пришёл в себя. — Акечи-сан, хватит, я вас уже понял, не видите что ли… — Да не переживайте вы, просто так нагляднее… Акира, вырвавшись, снова оказался на коленях, судорожно дыша. На его шее виднелось покраснение в виде рук принца-детектива. — Проблема в том, что для данной техники нужна особая тренировка. Душить — это, повторюсь, наука, Моришиге-сан! И не любителям в неё лезть! — Я убью тебя, Кроу… — просипел Акира, покуда у него из глаз били слёзы. Моришиге покосился на Акиру. — Вы что-то сказали, Карасу-сан? Акечи хихикнул. — Ну что, моя маленькая демонстрация вас убедила, Моришиге-сан? Тот сложил руки на груди. — Даже слишком. Но откуда вы это всё знаете, Акечи-сан? Акечи важно поднял палец. — А вы как думаете? Детектив — это кладезь криминального знания, — он начал загибать пальцы, — анатомия, физиология, биология, химия, физика… — И приёмы удушения? — скептически поднял бровь Моришиге. Акечи развёл руки в сторону. — Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни, Моришиге-сан! Акира наконец оказался на ногах. Отдышался. Акечи снова обернулся на него. — Напоследок, пожалуй… Моришиге вздохнул, подошёл к Акечи и положил ему руку на плечо. — Акечи-сан, хватит, я вас прошу! Акира отскочил на метр. Акечи покачал головой, убрал чужую руку с плеча и сделал шаг вперёд. — Моришиге-сан, ?опыт — лучший учитель!? — важно изрёк принц-детектив. — Учитесь!.. А я покажу вам способ, который доступен даже кому-нибудь, вроде полных профанов. Смотрите внимательно, Моришиге-сан! Акечи встал перед Акирой. Его ноги незаметно согнулись. Акира выставил вперёд кулаки. — Так даже интереснее. Вы намерены сопротивляться, Карасу-сан? В глазах Акиры читалось желание начистить кому-то лицо. Возможно ногами. И снова его подвела реакция: он едва ли успел моргнуть, как Акечи очутился рядом и сделал подсечку, в результате чего Бариста полетел на пол. Ударившись, он ощутил, как его дыхание перехватило. Акечи же очутился сверху, прижав Акиру к полу, и его пальцы снова сомкнулись на шее ?анатомического пособия?. На этот раз хватка была как у бульдога — Акира ощутил небольшой хруст, когда ему сжали шею. Он стремительно побледнел. — В таком положении даже ребёнок лет десяти способен одолеть много превосходящего противника… — М-м… я не уверен, Акечи-сан, что ребёнок… в состоянии так чётко осуществить подсечку, — пробормотал Моришиге, с невероятно растерянным лицом. — Это уже детали, Моришиге-сан! Главное — пережать вот эту артерию. — Акечи чуть ослабил хватку, показывая место при помощи большого пальца. — Видите? Акира, ощутив прилив сил, начал активнее сопротивляться. Моришиге, встав с места, внимательно изучал захват — кажется, к этому моменту его моральные дилеммы по поводу происходящего уже окончательно разрешились. — Конечно, без знания анатомии или специального обучения её нащупать трудно. В этот момент пальцы Акечи снова сжались стальной хваткой. Акира, замерев, ощутил подступающую темноту. В глазах пульсировало, сознание держалось только усилием воли и упрямством. Внезапно, всё исчезло. Акира начал кашлять. Акечи поднялся и отряхнул руки. — Маленький недостаток: при удушении руками могут часто оставаться синяки в виде рук того, кто душит, — Акечи подошёл к подносу, после чего налил кофе, сливок, сахара и размешал. Сделал глоток. Отставил чашку в сторону. — Поэтому удавка — лучший выбор. Но, повторюсь, хорошую удавку сделать сложно, если не обладать определёнными знаниями… Акира продолжал валяться на полу, не в силах встать. — Мой комплимент вам, Карасу-сан, отличный кофе. Во взгляде, который ему бросил Акира, была видна чистая и ничём незамутнённая ненависть. Между тем, Акечи подошёл к Бариста и протянул руку: — Премного благодарен, что вы поучаствовали в моём маленьком объяснении! Акира, мрачный, бледный, всё же принял руку Акечи, который помог ему встать на ноги. — Не беспокойтесь, Акира-сан! Посидите пока, отдышитесь… всё пройдёт, я вас очень аккуратно придушил. Моришиге издал на это нервный смешок, косясь на багряную шею Акиры. — Акечи-сан, это безумие! Акечи пожал плечами. — Это ?безумие? может спасти кому-нибудь жизнь. — Или отнять её… — прохрипел Акира. За обедом произошло много чего любопытного. Начиная с того, что Джен, демонстративно фыркнув, села к столику возле кухни, покинув общий. За ней, что-то бормоча себе под нос, села и Мами. И как только она это сделала, тут же завязался пустяковый разговор. И хотя причины произошедшего для всех, кроме избранных, оставались в тайне, пустующее место прямо посередине стало… выглядеть одиноко. С подачи Акечи Минато, Акихико и Кишинума сдвинулись в сторону Эрики, в то время как Моришиге сел вплотную к своему непосредственному начальству. Ну а Акира, сверкая своей фиолетовой гематомой на лбу и покраснением в районе шеи (Ренко с подозрением поглядывала на эту отметину), разносил всем тарелки с карри и рисом. Да! Фирменный рецепт Сакуры, который немного помогла модифицировать Урсула, которая занялась вплотную шоколадом на сладкое. И хотя вот был ни капли не день Валентина, но шоколад, да ещё и вручную сделанный… м-м. Акира, который имел возможность попробовать, категорически заявил: это было не вкусно. Это было восхитительно! Урсула, кстати, помогала ему разносить карри. Кишинума, который уже успел попробовать в первых рядах, с восхищением воскликнул: — Да это изумительно, Урсула! Урсула, как раз нёсшая поднос, в этот момент вздрогнула и смущённо заулыбалась. Акира, от греха подальше, переместился к ней поближе, как раз выложив со своего подноса последнюю порцию — Кёко. — Вы правы, Кишинума-сан, — Акечи, который наконец-то оторвался от компьютера и зачерпнул ложку, распробовал тоже. — Кажется очень знакомым… — его взгляд переместился на Акиру. — Вкусно, — бросил Минато, сидя перед пустой миской. — А можно мне добавки? Урсула в этот момент покачнулась, затем умудрилась запнуться нога об ногу, в результате чего её поднос… не дав ему опрокинуться, подхватил Акира, заодно поймав и саму Горничную. Она немного покраснела и засмущалась. — Господин Аой, вы… — она нервно засмеялась, в то время как Бариста продолжал держать её вместе с подносом. Кёко, сидя за своим местом, ощутила, как против её воли пальцы сжались на палочках. Она в недоумении взглянула на свою руку, точно бы она была не её. — Урсула-сан, всё правда очень вкусно! — произнёс Дэймон, который как раз смог распробовать. Горничная раскраснелась и того больше, после чего попыталась выпрямиться… по итогу поднос, который она держала вместе с Акирой, выскользнул из рук и полетел на пол вместе с двумя тарелками… Парень едва-едва успел упасть вслед за ним на шпагат и поймать тот у самой земли. Ренко моргнула, глядя на эту картину. Ощутила, как Марибель склонилась к ней ближе. — Ты с него взгляда не сводишь, Ренко, — шепнула та подруге, загадочно улыбаясь. Физик фыркнула. — Да сдался он мне, Мери! Урсула тем временем помогла подняться Бариста (в процессе чуть не упав вместе с ним), после чего, показав на него ладонью, громко произнесла: — Карри готовил господин Асай! Изумление стало ответом.

Под самый конец обеда, когда Урсула начала выносить шоколад, а Акира кофе, все почувствовали… некоторое предательство со стороны своих животов, которые уже ощущали полноту и тяжесть. Единственный человек, воспринимавший всё это совершенно стоически, был Минато, перед которым лежали пять тарелок из-под карри, в то время как он протирал губы салфетками. Кишинума вальяжно качался на стуле. В какой-то момент ножка стула хрустнула… и, извергая ряд проклятий, Хулиган очутился на полу. — Да что не так со стульями в этой академии! — в сердцах бросил он. Акечи вздохнул и покачал головой. — Возможно, они просто не рассчитаны на такое, Кишинума-сан. В этот момент откуда-то со стороны кухни раздался треск, будто бы что-то упало на пол, вслед за ним последовал женский вскрик и чьё-то недовольное бормотание. Акечи моргнул и уже хотел было обернуться, как он обратил внимание, что атмосфера за столом радикально переменилась. Кишинума, замерев вместе с новым стулом, с открытым ртом смотрел куда-то за плечо принцу-детективу. Акихико, сжав кулаки, вообще чем-то напоминал хищного зверя готового к рывку. Минато прекратил даже есть, а заместо того, щурясь внимательно смотрел на что-то. Урсула, сжимая поднос и стоя где-то возле двери на кухню, вжалась в спину Акире. Казалось, она стала даже белее, чем была до этого. Дэймон так вообще замер в крайне неудобной позе, с поднесённой к губам чашкой. По которой внезапно пробежала трещина с громким хрустом. Хитаги, обернувшись на треск, мягко толкнула брата в плечо, в результате тот отмер и, прошептав что-то одними губами, отставил чашку в сторону — та, как только он это сделал, развалилась на две половинки. И только Эрика, скосив глаза куда-то за спину принцу-детективу, продолжила своё чаепитие.

Что-то произошло. Или кто-то. И судя по реакции… Акечи осторожно оглядел всех, затем произнёс: — За моей спиной что-то есть, господа? — Тау, — как приговор прошептал Акихико. Акечи медленно повернулся назад. За его плечоми вправду стояла Тау. При этом, стояла не просто так, а на стуле, который непонятно как очутился под ней, сделав её визуально выше. На её лице было недовольство. Губы поджаты, щёки надуты, руки в боки… обиженная-преобиженная прямо. — Чем… обязаны вашим визитом… Директор-сан? — натянуто улыбнулся принц-детектив. — И вы ещё имеете наглость спрашивать! — всплеснула она руками. — Тунеядцы! Хулиганы! Да я таких отвратительных ученичков не припомню уже лет двадцать! — Тау точно бы бесновалась, и поэтому не стеснялась жестикулировать, топать ногами и кричать на высоких нотах. Все присутствующие, заметив, насколько Тау была зла, ощутили неприятный холодок. Мами поёжилась. Акечи поднял руки. Урсула, стоя возле двери на кухню, держала в руках поднос с шоколадом. — Ма-а, директор-сан, спокойнее, мы же, вроде, ни в чём не виноваты… Тау ударила кулачком об ладонь с громким хлопком. — Именно! Вы совершенно ничего не делаете! — она положила руки на грудь. — Я, значит, денно и нощно слежу за вами, обеспечиваю быт, еду, условия проживания… А вы! Вы разрываете моё сердечко! Акечи нервно рассмеялся. — Директор-сан, не стоит так переживать… В этот момент Тау уставила палец на принца-детектива с невероятной скоростью. — А ведь это вы всё виноваты! Вы и Хулиган-сан! Кишинума помотал головой, качнулся на новом стуле. — Я-то тут при чём? Тау надулась, словно шарик. — При чём?! Да это вы ведь перевели за три дня уже пять стульев! Пять стульев! Это возмутительно! — она топнула ногой. — И ладно вы превратили кого-нибудь при помощи них в кровавый фарш, так нет же! Её слова прозвучали как холодный душ. Марибель прижалась к Ренко. — Вы их используете совершенно не по назначению! И я, как отвечающая за порядок, вынуждена ввести дополнительные правила! Против своей воли, Хитаги фыркнула. Тау тут же посмотрела на неё. — О, вам смешно, Игрок-сан? Я посмотрю, как вам будет смешно сейчас… Справочники запищали, оповещая владельцев, что на них что-то пришло. Акира сунул руку в карман и достал свой оттуда. Включил и вывел сообщение на экран. Новые правила, введённые в академии ?Пик Надежды?. 1) Категорически запрещается качание на стульях. За первый сломанный стул ученик получает предупреждение. За второй — наказание. За третий — смерть. 2) Запрещается использование школьного имущества для драки/в качестве оружия, если не предполагается убийство. На первый раз ученик получает наказание. На второй раз — смерть. — Да это безумие! — воскликнул Акихико, уставившись на экран. Тау гордо подбоченилась. — Нет, Боксёр-сан, это новая реальность! — на её губы наползла злая-злая улыбка. — И маленький спойлер для моих бесполезных ученичков: если до завтра в их светлые головки не придёт мысль убить кого-то, я заставлю их это сделать! Кишинума качнулся на стуле и хмыкнул. Кукла перевела на него взгляд. — И да, Хулиган-сан, ещё одно движение… — за спиной Тау из воздуха материализовались два огромных шестиствольных пулемёта. — И я вас нашпигую свинцом. Мысль ясна? Эрика усмехнулась. — Хо, а разве они настоящие? В этот момент пуля просвистела мимо её уха, заставив детектива вздрогнуть. Пуля вонзилась где-то позади неё в стенку. Эрика медленно потрогала ухо. Обернулась: на стене красовалось совершенно реальное пулевое отверстие. На лице Эрики возникла гримаса ярости. От выстрела Урсула, раскрыв рот, выронила поднос, который грохнулся с адским звоном, рассыпав шоколад в форме звёздочек по полу. Акира, наклонившись, быстро начал собирать их обратно с невозмутимым видом. — Надеюсь, всем хватит такой демонстрации? — оглядела присутствующих Тау, весело улыбаясь. Хулиган побледнел, замер на месте, потом медленно уселся за стулом прямо, боясь лишний раз дышать. Собственно, его соседи и окружающие были точно также белы, как снег. — Вот, так правильно, — заботливо кивнула Тау. — Что ж, предупреждение я сделала. Чао! — пустив воздушный поцелуй, Тау исчезла в своей манере. Повисло тяжёлое молчание. — Шоколад? — неловко улыбнувшись, произнесла Урсула. Ответа не последовало. Акечи, нахмурившись, уставился куда-то в сторону.

Ууджима, рисуя что-то в блокноте, заметил, что окружающие начали покидать столовую. Не то чтобы он так хотел за ними проследить, но боковое зрение всё равно не подчинялось его воле. А это значило только то, что и ему пора искать укрытие, где никто не будет мешать ему… В этот момент его плечо схватила чья-то рука. Ууджима сначала вздрогнул, а потом разозлился на такое вторжение в его личное пространство. Он сердито обернулся… чтобы заметить стоящего над ним Дегустатора. На лице его была самая обычная дежурная улыбка (пару котов назад Ууджи даже нарисовал одного с такой улыбкой и причёской Акечи, которого распилили бензопилой), но было в ней что-то… что-то. Художник почувствовал, что смотрит Дегустатору в глаза и почему-то не может отвести взгляда. По его телу прошлась дрожь. — Ууджима-сан, не возражаете, если мы сейчас с вами побеседуем? Ууджима медленно кивнул. Затем помотал головой. — Побеседовать? Акечи вздохнул. — Да, побеседовать, Ууджима-сан. Не возражаете? Тот хотел что-то сказать в ответ, но его грубо оборвали, даже не дав вставить и слова: — Давайте поторопимся, Ууджима-сан, у меня ещё много работы. Художник ощутил, что хватка на его плече была стальной. — Хорошо, хорошо, сейчас… — раздражённо убрал руку с плеча Ууджима, поднялся, затем последовал за надоедливым Дегустатором. На самом краю сознания у него мелькнула мысль, что он что-то забыл. А его блокнот с карандашом всё также продолжал сиротливо лежать на столе, раскрытый на последней странице.

В середине допроса мысль, до того неоформленная, неожиданно ударила его, как молния: он забыл! Он забыл блокнот! Это выразилось в том, что Ууджима стал ещё более раздражённым и несносным, чем ранее. Если до этого все ответы он цедил сквозь зубы, точно бы выплёвывая их, то теперь, на эмоциях, он говорил всё, ничего не скрывая, стараясь как можно скорее покончить с допросом. Вот только у проклятого Дегустатора вопросы кончаться не хотели, и он снова и снова что-то спрашивал, спрашивал… — Ууджима-сан, вы сильно нервничаете, спокойно, — льдисто улыбнулся Акечи. Художника успокаивали только картины смерти Дегустатора, которые он рисовал в своём воображении. Но они плохо помогали, поскольку источником беспокойства служил забытый блокнот: а что если его кто-то найдёт? А если он его посмотрит? А если… и эти ?если, если, если? его сводили с ума. Точно бы вместе с блокнотом он оставил в столовой часть себя. Поэтому, когда Дегустатор наконец-то закончил с вопросами, Ууджима, не прощаясь, подорвался с места, распахнул дверь и пулей побежал в столовую. Акечи, глядя ему вслед, почесал затылок. — И это всё из-за блокнота?.. — помолчал. — Всё-таки интересно, из одного они мира, Ирису-сан и Ууджима-сан… — положил руку на подбородок. — Всё-таки паттерн… Моришиге откинулся на кресле. — Кого будем звать следующим, Акечи-сан? Принц-детектив обернулся. — А давайте как раз Ирису-сан и спросим. Она, вроде, возле кухни… — Акечи взял в руки рацию. — Наберу-ка я Карасу-сана… Между тем, Ууджима, по мере того как он бежал к столовой, начал выдыхаться. На последнем издыхании он налетел на человека в белом и красном, который тоже шёл к столовой. У парня возникло ощущение, что он налетел на скалу. Результатом стало то, что Ууджима очутился на полу. Помотав головой, он поднял взгляд. — Эй, ты не ушибся? Над ним навес человек-мускулы, человек-скала — Боксёр. Как его там звали?.. — И да, парень, не в обиду будет сказано, но тебе нужно больше тренироваться, — Боксёр, улыбнувшись, протянул руку. У Ууджимы возникло невероятное желание плюнуть тому в самодовольное лицо. От столкновения у него болело плечо. — Прости, что я тебя не заметил. Нехотя, Ууджима принял его помощь и поднялся. После чего, не оборачиваясь, заковылял в сторону столовой. — Если что, ты можешь меня найти в спортзале! — напоследок крикнул надоедливый спортсмен.

Когда Ууджима всё-таки зашёл в столовую, он остолбенел: над его блокнотом, склонившись, стояла девушка с белыми волосами. Как там её звали?.. В любом случае, она, с чашкой кофе, стоящей рядом, внимательно смотрела на плод его творчества. Ууджима, стараясь не дышать, сделал шажок. Другой. Третий… Ему хотелось понять: что же она чувствовала, видя его творчество? Что? Что?.. В его душе боролись возмущение (как она посмела!) и, в то же время, страх: а вдруг ей не понравится?.. Или понравится? Что было страшнее из этого — непонятно. Но, поскольку она стояла к нему спиной, он не мог этого увидеть. Вот он теперь крался, медленно подбираясь к ней ближе, ближе… между тем, страницы в блокноте закончились (с рисунками), и она, вздохнув, закрыла блокнот. Затем, озираясь по сторонам, обернулась… чтобы встретиться взглядами с Художником. Ууджима жадно вглядывался в неё. Наверное, с такой же жадностью вглядывался в своё время Леонардо Да Винчи, когда писал с натуры Мону Лизу. С удивлением он обнаружил, что она была довольно красива, а её экзотичность только придавала особую изюминку. Девушка сжалась и отвела взгляд в сторону. Он просто молча смотрел на неё — пристально и неотрывно, а в его глазах точно бы застыл вопрос: ?Ну? НУ?!?. И эта неудобная пауза длилась и длилась, в нерешительности и страхе… Неизвестно, действительно поняла ли его она или же просто сказала первое, что пришло в голову: —…кра… си… во… Сердце Ууджимы пропустило несколько ударов. Его язык сам собой облизнул губы. — Леди! Леди! На лице девушки сама собой появилась улыбка и она обернулась. Возле кухонной двери стоял Бариста, весь запотевший. Он направился к девушке. Та же, словно бы забыв про Ууджиму, взяла кружку и пошла тому навстречу. — Вас хочет видеть Акечи-сан у себя. Она кивнула. — Да, Карасу-сан. Ууджима тем временем подошёл к своему блокноту и спрятал в карман. Почему-то его сердце болело от обиды.

Кухня пришла в покой: вся посуда была перемыта, всё, что должно было отправиться в холодильник, — отправилось. Даже полы и столешницы были тщательно вымыты. А Урсула наконец-то смогла успокоиться и сама усесться поесть. Да, она настолько отдавала себя своим обязанностям горничной, что это даже пугало, — такая самоотверженность… Не успел Акира как следует расслабиться на кухне после обеда, как его рация заработала. — Карасу-сан, приём! Приём! Акира, вздохнув, взял ту в руку, нажал на кнопку: — Да, слушаю? — Не могли бы вы подойти к допросной? У нас тут возникла определённая… трудность, да.

Когда Акира зашёл в допросную, Акечи встречал его как спасителя, мессию. Во всяком случае, насколько быстро его затолкали внутрь и насколько при этом устало-обеспокоенное выражение было у принца-детектива… Внутри обнаружилась Кёко, разумеется. Которая, дрожа, сидела обняв себя. — Что произошло?.. — покосился на неё Акира. Акечи развёл руки в стороны. — Не знаю, она так уже минут десять сидит, ни на что не реагирует. Сначала начала кашлять, выпила какую-то таблетку, потом почему-то уставилась в сторону и так и сидит с тех пор. Акира нахмурился и приложил руку к подбородку. — А после чего она так?.. Акечи поднял взгляд к потолку. — Кажется, когда начались вопросы о прошлом. Ну, знаете, самые обычные. Письменно она на некоторые ответила, а вот устные… Моришиге подал голос: — Он спросил её про начальную школу. Акира сложил руки на груди. — А… — посмотрел на принца-детектива.

Тот улыбнулся. — Я всё пытался выяснить, как связаны она и Ууджима-сан. Ведь даже Моришиге-сан и Кишинума-сан связаны, хотя по ним и не скажешь… Актёр громко покашлял. — В любом случае, попробуй её разговорить. Моришиге-сан за тобой запишет, — похлопал Акечи Акиру по плечу. — А вы куда собираетесь, Акечи-сан? Тот размял пальцы. — Пройдусь немного. Проверю медпункт, — кивнул на стол, где лежал лист бумаги. — Список того, что я бы хотел узнать, я оставил там. Разберёшься. — А-а… — Акира от такого напора ошалел и потерял дар речи. Акечи наклонился к его уху и прошептал: — А ещё, что-то мне говорит, что она меня побаивается. С чего бы это?.. Затем принц-детектив помахал рукой свои товарищам и быстро покинул комнату. Акира, покачав головой, поставил стул напротив Кёко и уселся рядом. — Ирису-сан, — осторожно произнёс он. Ноль реакции. Акира положил руку на подбородок. Чуть-чуть подался вперёд. — Леди, вы меня слышите? Девушка вздрогнула, моргнула, после чего закашлялась и полезла за таблетками, которые уверенным движением вытащила из ячейки, разорвав бумагу, и проглотила две. Осознанность в её взгляде, промелькнувшая на миг, снова исчезла. Она опять обняла себя и задрожала. Акира помолчал. Снял очки с носа, подул на стёкла и протёр их платком, натянул обратно. Моришиге следил за происходящим затаив дыхание. Наконец, Акира поднялся со своего места, подошёл к Кёко. — Кёко, проснись, — в этот момент он очень аккуратно и нежно положил руки на неё, приобняв со спины. Девушка задрожала сильнее, гораздо сильнее, чем раньше. На её глазах сами собой выступили слёзы. — У… — вырвалось из неё. — У… Её губы тряслись, в голосе звучали ноты отчаяния. — УТАРО! — вырвался из неё внезапный крик, после которого она окончательно разрыдалась и впала в истерику. Акира просто молча прижал её к себе, стянул с головы шляпку и начал поглаживать. В какой-то момент он ощутил, как её тело снова забилось в треморе, сильнее, точно бы под действием тока. — Тихо, Леди, тихо. Всё хорошо. Акира не знал, кем был этот самый ?Утаро?, но, вероятно, кем-то важным для девушки. Настолько важным, что она… В любом случае, сейчас у Кёко была самая настоящая истерика: с соплями, красными глазами, ручьями слёз, а также нехваткой воздуха. Всё, что Акире оставалось, — это продолжать гладить ту по голове, молчаливо внимая её истерике. Он ощутил, как её руки сжались на его руках, сжались крепко, до боли, до впившихся в кожу ногтей. В какой-то момент даже показалось, что она словно бы нарочно хочет причинить ему боль, чтобы пошла кровь, чтобы… Как бы то ни было — он молча всё это терпел, просто ожидая, когда её запал, когда то, что вызвало такую сильную реакцию, исчерпает топливо. И вот она словно бы начала успокаиваться: дыхание постепенно выравнивалось, всхлипы становились всё реже, а слёзы — высыхали. Медленно, но верно она словно бы приходила в себя, просыпалась от кошмара, который на неё внезапно напал. Моришиге боялся лишний раз шелохнуться, наблюдая за произошедшей сценой. Что-то в ней было настолько интимное… настолько интимное, что разрушать его — точно бы совершать страшной силы святотатство. Кёко, продолжая сжимать руки Акиры, медленно подняла голову, чтобы заглянуть тому в глаза. — Вы в порядке, Леди? — прошептал он. Та ответила лёгким кивком, затем протёрла глаза. — Я рад, что с вами всё хорошо, Леди. Она не сводила с него взгляда. Затем сказала: — Кёко. Акира моргнул, поднял бровь, всматриваясь в её лицо. А на нём, между тем, медленно, осторожно, точно бы первый снег, появлялась слабая улыбка. — Кёко. Меня зовут… Кёко. Акира медленно кивнул. — Да, Кёко. Улыбка расцвела ещё больше. — Спасибо тебе, Акира. Моришиге наконец-то решил напомнить о своём существовании: — А-а… Ирису-сан?.. Карасу-сан? Те вдвоём перевели взгляды. Руки Кёко опять сжались на руках Акиры. — Леди, давайте закончим с делом. И потом я угощу тебя кофе. Идёт?.. Кёко кивнула. Расслабила пальцы. Акира уселся напротив, пробежался взглядом по вопросам. Нахмурил брови и положил руку на подбородок. Девушка не сводила с него взгляда. Затем сказала: — Скажи. Если я — Леди, то кто тогда ты? Акира поднял глаза. Улыбнулся в ответ. — Зови меня Джокер, Леди. — Джо-кер, — по слогам произнесла Кёко, словно бы пробуя слово на вкус. Кивнула. — Хорошо, Джокер. Моришиге, наблюдая за происходящим, ощутил себя ещё более лишним, чем ранее. Что, впрочем, не помешало ему исполнять свой долг. Одно он мог сказать наверняка: до самого конца допроса царила какая-то неправильная атмосфера. Совершенно и абсолютно не допросная. У него было ощущение, что его посадили протоколировать ход свидания, что невероятно смущало. Хитаги скучала. И обвинить в том было как будто бы некого: на сегодняшний день у неё не было никакой работы или заданий, которыми она могла бы заняться, поэтому ей было очень, очень, очень, отвратительно скучно. Немного развлекали её беседы с братом, который почему-то завёл разговор о её прошлом и очень тщательно рассказывал его, чуть ли не в деталях. О да! Они стояли сейчас в магазине, потому что… ну, так получилось, что, когда Хитаги надоело слушать россказни брата, она просто убежала вперёд и по итогу оказалась здесь. Серьёзно, зачем с таким серьёзным лицом рассказывать, когда она впервые пошла в детский сад или в какой школе училась? И ещё при этом повторять, насколько это важно, весомо… Автомат был гораздо интереснее. Против своей воли Хитаги расплылась в улыбке и потёрла ладони. Дэймон в этот момент махнул рукой на свои попытки что-то объяснить сестре, так что та могла наслаждаться минутами спокойствия. — Де-ей… — протянула Хитаги, закинув голову назад и повернувшись на брата. Тот поднял бровь и взглянул на сестру. — Дай монетки, а? Глаза Хитаги в этот момент горели дьявольским огоньком разврата. Дэймон покачал головой. — Я оставил их в комнате. Хитаги надула губы. — Дей, но как ты мог их забыть? Тот почесал голову. — А ты разве мне сказала, чтобы я их взял? Хитаги шумно втянула воздух ноздрями. — А рассказы свои ты не забыл! Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы их не прервали: — Хицугири Хитаги… сан? — раздался низкий голос позади. Брат и сестра обернулись. На входе в магазин стоял Кишинума Ёшики, Супер Хулиган. Хитаги прищурилась. — Да, Кишинума-сан? Тот вывернул карман и достал оттуда с пяток монет. — Можете для меня что-нибудь выиграть? Хитаги заулыбалась, после чего рывком очутилась подле Хулигана и сгребла себе монетки. — Конечно, Кишинума-сан! Сейчас всё выиграем! — следующим рывком она очутилась возле автомата, и, облизнув губы, сунула в него монетку. Дэймону только и оставалось, что тяжело вздохнуть: ему не очень хотелось потакать дурному азарту сестры. Но иногда… как это… всё было против него?.. Между тем, на автомате загорелось табло ?Вы выиграли сто монет!?. Лицо Дея, когда она наблюдал дико радостную Хитаги, подставившую ладони под этот дождь из денег, стало невероятно грустным и скисшим. Куда ему девать уже эти монеты? Кишинума только и охнул, смотря за происходящим, как за маленьким чудом. Хитаги повернулась на Хулигана: — Сегодня ваш счастливый день, Кишинума-сан! Игрок тут же сунула в автомат новую монетку. Табло завертелось…

Когда Акечи проходил мимо школьного магазина, он услышал какой-то шум оттуда, чьи-то голоса. Он остановился, нахмурившись. Затем направился на звук. Когда он открыл дверь, то заметил целое собрание: Джен, Мами, Эрика, Кишинума и Дэймон, столпившиеся вокруг автомата, в который, с дико горящими глазами, Хитаги вставляла монетки. Количество призов перевалило за четыре десятка, кажется… — Шестьдесят четыре, — словно бы прочитав его мысли, произнесла Мами. Хотя, скорее, она прокомментировала новую выскочившую капсулу. Акечи задумался. Вчера ему, когда он совал монетку, словно в насмешку выскочил идеально работающий радиовзрыватель от С4. Только вот самой взрывчатки не выскочило. Возможно… теперь повезёт? Хотя, конечно, он уже приготовился к тому, что придётся идти по самому сложному пути и делать всё самому. Была бы у него только химическая лаборатория под рукой… он бы уже вчера сделал что-нибудь вроде нитроглицерина. Но, чего нет… — Шестьдесят пять… — усталым тоном сказала Мами. Дэймон покачал головой. — Сестра, может хватит? Тебя уже всю трясёт. Хитаги, видимо на адреналине азарта, задорно рассмеялась и покачала головой. — Дей, я не остановлюсь, пока не выиграю всё у этого чёртова автомата! Между тем, Кишинума, стоявший ближе всех, взял новую капсулу в руки. — Ка… цэ… эн? — протянул он, смотря на подпись, которая была на капсуле. Внутри, как видел Акечи, был какой-то белый порошок. — Может, лекарство какое? Принц-детектив заметил, в какой улыбке в тот момент расплылась Эрика. И тут его щёлкнуло. Лекарство. — А ну все замерли! — крикнул он, что было мочи. Его слова сначала заставили всех вздрогнуть, а потом замереть. Он медленно пошёл в сторону Кишинумы. — Кишинума-сан, передайте эту капсулу, пожалуйста, мне. Хитаги, ощутив запах чего-то интересного, ни могла не поинтересоваться: — Акечи-сан, что это вы себе такое хотите забрать? Тот нервно хихикнул. — Забрать? О, вы неправы: я хочу это уничтожить. — Уничтожить? — нахмурилась Джен. Тем временем, Акечи аккуратно вынул капсулу из рук Хулигана, затем так же осторожно положил ту к себе в карман. И только тогда он позволил себе выдохнуть, достать платок и протереть лоб. Затем обвёл взглядом окружающих. В глазах Эрики читалась скука. — Хицугири-сан, чтобы между нами не было недопонимания: вы только что выиграли… — Акечи поморщился. — Некоторое количество цианистого калия. — Циа… что? — поморщил лоб Кишинума. — Potassium cyanide, Кишинума-сан, — фыркнула детектив. Хитаги сложила руки на груди, размышляя. Джен, как только услышала химическую абракадабру, закатила глаза. Эрика, заметив, что понимания не добавилось, положила руку на лицо. — Акечи-кун, ваш выход. Вы любите объяснять. Акечи фыркнул. — Цианистый калий — страшнейший яд. Достаточно не так много подсыпать в чай или кофе, чтобы человек отошёл в мир иной. От его слов веселье или радость, какие бы они ни были до того, пропали, уступив место страху и изумлению. Акечи покосился на автомат. — У меня были подозрения, что он не просто так здесь стоит… — Именно, Дегустатор-сан, вот именно! Акечи чуть не подпрыгнул до потолка, когда у него за спиной внезапно возникла Тау. Собственно, у остальных реакция была не хуже: та же Мами чуть не хлопнулась в обморок. Принц-детектив зло посмотрел на куклу. — Директор-сан, не могли бы вы… появляться не настолько внезапно? — у него дёргался глаз. Тау сложила руки на груди и показала язык. — Больно надо мне! А вообще, — она оглядела всех присутствующих. — Вы, ребята, невероятно невезучие! — Невезучие?.. — протянула Джен. Тау замотала головой. — В точку! Ведь я старательно оставляла для вас эти монетки, думала, может, мои глупенькие ученички возьмутся за ум… — от высокой патетичности в её голосе у присутствующих скривились лица. — А они мало того, что ограбили мой автомат, так ещё и только на сто четырнадцатую попытку выиграли хоть что-то полезное! Акечи потёр виски. — Директор-сан, я не думаю… Тау повысила голос: — А я ведь так старалась! Яды, огнестрельное оружие, ножи, катаны, инструменты, дрели!.. Мами поёжилась. — Чокнутая… Кукла проигнорировала ремарку. — Ну, хотя бы цианистый калий… — мечтательно протянула Тау, обняв себя. — В общем, я буду только рада, если вы найдёте правильное применение моим игрушкам! — в следующую секунду она опять испарилась. Акечи шумно выдохнул через нос. — Как она меня бесит… — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс он. — Меня тоже, — вторила ему Эрика. В этот момент они оба уставились друг на друга как на незнакомцев. Хитаги, прикрыв руку ладонью, хихикнула. Про неё тут же вспомнили. — Да, Хицугири-сан… не могли бы вы пока собрать всё, что навыигрывали? — улыбнулся Акечи. Игрок подняла бровь и склонила голову набок. — Я думаю, больше мы автоматом пользоваться не будем. Во избежание. В глазах Хитаги застыла невероятная обида.

Марибель, поморщившись, положила руку на лицо. Больно. Очень больно. По какой-то причине у неё началась самая обыкновенная и невыносимая мигрень. Никогда ещё в жизни она не ощущала настолько невыносимого давления на голову. Три дня. Три дня тихого ада. Поэтому путь её лежал в медпункт. А где ещё ей было найти лекарство от её проблем?.. И хотя причину, вероятнее всего, препарат не устранит, во всяком случае она смогла бы наконец-то освободиться от этого давящего ощущения в висках. И да — головная боль только нарастала, нарастала. Настолько, что, не выдержав, она пошла сюда. Когда Марибель распахнула дверь в медпункт, на самом краю зрения она заметила какое-то движение… впрочем, это было не важно: зайдя внутрь, она начала вертеть головой, в поисках нужной полки. К несчастью, подписей нигде не было, где что лежит. Марибель подошла и выдвинула ближайшую полку шкафчика. Начала там копаться. Рвотное, мочегонное, слабительное, при отравлениях, при диарее… Вероятно, здесь всё для желудка. Задвинула полку обратно, начала проверять под ней… Успокоительное, транквилизатор, галоперидол, аминазин… — Что это вы тут делаете, Хан-сан? Марибель чуть не прищемила себе пальцы, когда, резко вздрогнув и выпрямившись, умудрилась задвинуть телом полку. Хорошо хоть вовремя успела убрать. Она обернулась. На проходе стоял Акечи, который двумя пальцами держал в руках что-то тонкое… волос?.. Какая-то верёвочка? Нет, всё-таки волос. Светлый. — У меня… голова болит… — поморщилась Марибель и снова помассировала виски. Акечи покачал головой. — Так и сказали бы. Я бы вам помог бы найти… тем более, мне уже рассказали, как тут всё организовано… Он подошёл к стенду на противоположной стороне и выдвинул оттуда ящик. — Насколько боль ужасна, Хан-сан? Та помолчала. — Очень. Акечи перевёл на неё взгляд. Кивнул. — Очень так очень, Хан-сан. Я могу вам дать сильное обезболивающее, но у него могут быть побочные эффекты… Марибель покачала головой и снова поморщилась. — Нет. Что-нибудь… попроще, сначала. Акечи почесал грудь. — Ваша воля, Хан-сан. Покопавшись, он достал пачку каких-то таблеток. — Берите вот эти, Хан-сан, — протянул ей их. Она взяла. — Довольно неплохие, но стоит поосторожнее с злоупотреблением и побочными эффектами: вызывают повышенную утомляемость и сонливость. Марибель, слушая его вполуха, достала таблетку. Акечи покачал головой. — Лучше больше двух в день не употреблять. И вообще… не каждый день принимать их… — принц-детектив подошёл к стоявшему кулеру в медпункте, вынул стаканчик и начал набирать воды. Затем подал ей стакан. Марибель положила таблетку в рот, глотнула воды и залпом проглотила. Возможно, в том был лишь эффект плацебо, но она ощутила облегчение. Акечи покачал головой. — Всё же, не злоупотребляйте таким, Хан-сан… — Акечи подошёл к самому дальнему шкафчику, присел на корточки, начал что-то рассматривать. Марибель смотрела за всем этим с интересом. — А откуда вы знаете столько про это лекарство? Акечи, не глядя, ответил: — Моя мать им часто пользовалась. Настолько, что я успел в достаточной мере понаблюдать за его действием… — он поднял глаза к потолку. — Впрочем, там и другой гадости хватало… Марибель положила руку на лицо. — Пользовалась? Часто?.. А… Акечи поднялся и отряхнул брюки. — Умерла, Хан-сан. Здоровье подвело, — Акечи повернулся и наставительно поднял палец. — Так что не злоупотребляйте лекарствами, Хан-сан! Они могут свести в могилу! Марибель вздрогнула, ощутив за этой фразой какой-то зловещий подтекст.

Когда они вышли из медпункта, Акечи, подойдя к двери, достал из кармана тот самый волос, после чего закрыл дверь, заткнув волос в пространство дверного проёма. Марибель не смогла сдержать любопытства: — А это… Акечи повернулся на неё, затем поднёс палец к губам. — А это наш с вами маленький секрет. У Марибель дёрнулся глаз. — Видите ли, я всё же опасаюсь, что кто-то… с не самыми добрыми намерениями всё же возьмёт что-нибудь опасное из медпункта. И на случай, если это случится… — он покосился на дверь. — У меня будет маленькая ловушка на преступника. На всякий случай. — Вот оно как… — кивнула Марибель. — Хан-сан, вы ведь сохраните это в секрете? — сложил руки вместе Акечи и прищурил глаз, смотря на девушку. Та ничего не ответила, а просто развернулась и пошла прочь. Акечи, провожая её взглядом, почесал голову. — Что ж… не пора ли мне вернуться на мой пост?.. — обратился он сам к себе.