Слова (1/1)

— Мессир, стол накрыт, только гостей все нет и нет, — возмутился Бодан, стоящий возле порога комнаты Гаррета.— Ты же знаешь наших гостей, Бодан, они никогда не приходят вовремя, — ответил Гаррет, копаясь в содержимом ящиков стола.Как раз в этот момент радостно залаял Дэйн, встречая кого-то внизу.— Я дома, любовь моя, — раздалось из прихожей.Гаррет облегченно вздохнул – Андерс в последнее время все реже бывал в поместье, с головой уходя в свои дела в лечебнице и подполье. Гаррет был не очень рад такому развитию событий, но ничего не говорил – он знал, насколько это важно для Андерса, и также знал, что любые разговоры на эту тему будут бессмысленными.Бодан поспешно спустился в гостиную, бормоча что-то себе под нос, а через несколько мгновений на пороге комнаты появился Андерс.— А где остальные? – поинтересовался он.— Кто их знает. Наверное, скоро придут, — ответил Гаррет, не отрываясь от своих поисков.— Ты что-то ищешь? – спросил Андерс.— Мерриль давала мне почитать одну книгу, и так как ее нет в библиотеке, она должна быть здесь.— А что за книга?— Да ничего особенного, эльфийская магия, тебя не заинтересует.Он уже хотел закрыть ящик стола, когда вдруг увидел что-то белое в дальнем углу. «Чем-то» оказался тонкий белоснежный платок. Гаррет нахмурился, пытаясь вспомнить, как он туда попал.— Что ты хмуришься, любовь моя? – спросил Андерс, уже успевший снять свою куртку и одеть одну из рубашек Гаррета.— Думаю, что это за платок.Андерс взял ткань в руки и улыбнулся, рассматривая ее.— А я уж думал, что потерял. Это мой платок, любовь моя.— С каких пор ты стал орлейским аристократом, Андерс? – поинтересовался Гаррет, подняв бровь.— Ну он не совсем мой, — Андерс рассматривал вышитые на платке узоры. – Это платок матери Дайлена. А мне достался в подарок. На нем А, как «Амелл», и Дайлен решил, что и мне подходит, — Андерс задумчиво провел пальцем по золотой букве.— В Круге однако не так уж плохо жилось, если у учеников были золотые перстни да орлейские платки, — заметил Гаррет.— О нет, ты ошибаешься. Такие вещи были только у избранных. Мало кто не забывал о своих детях, даже из богачей. Дайлен рассказывал, что его мать, пока жила, большую часть своих сбережений потратила на подкупы храмовников да слуг в Кинлохе, а все свои деньги она завещала Кругу, и, как говорят, именно поэтому Ирвинг так заботился о Дайлене. Конечно, его способности тоже сыграли свою роль, но слухи в Башне расходились быстро.

— Но разве у Ревки были деньги? — удивился Гаррет. — Мать говорила, что она сбежала от семьи, и никогда больше не появлялась в Киркволле.— Я знаю лишь то, что говорил мне Дайлен. Ревка сбежала не одна, а со своим возлюбленным, каким-то Киркволлским магом. Он, видимо, знал, где и как достать денег.Андерс грустно улыбнулся, вновь повертев платок в руках.— Ты редко говоришь о Дайлене, хотя очевидно часто о нем думаешь, — сказал Гаррет, пытаясь скрыть закравшуюся в голос ревность.— Наше расставание было не самым лучшим, — ответил Андерс, поспешно сунув платок в карман.Он выглядел так, как будто бы хотел добавить что-то еще, но в этот момент из прихожей раздался лай Дэйна, и Андерс лишь тряхнул головой, направившись вниз. Гаррет чуть заметно нахмурился и последовал за ним, пытаясь забыть и о платке, и Дайлене.