6. Бедная мисс Кеннеди! (1/1)
Хилари не спала, когда они вернулись в постели, она села и потребовала объяснить, где они были.- Мисс Робертс заходила, включила свет, и я проснулась, - сказала Хилари. – Я заметила, что вы положили подушки в свои постели, но мисс Робертс не заметила. В любом случае – что вы делали?Пэт рассказала ей. Хилари выслушала ее в изумлении.- Ну и что вы теперь обе собираетесь делать? – сказал она. – Честно, я думаю, вы рехнулись. Никто и не поверит, что вы были старостами в вашей старой школе. Ведете себя, как сущие младенцы!Близнецам было досадно слушать слова Хилари, отчасти потому, что они в глубине души чувствовали ее правоту. Они юркнули в постели и притихли, задумавшись. Конечно, иногда приятно почувствовать себя независимыми и дерзкими – но теперь это не казалось таким уж забавным!
***На следующее утро в десять они попросили мисс Робертс отпустить их. Мисс Робертс, очевидно, была уже извещена и ожидала этого, потому не стала задавать никаких вопросов. Близнецы вместе направились в комнату мисс Тибальд.Директриса была занята составлением расписная и попросила их минуту обождать. Было невыносимо мучительно просто сидеть и ждать, пока она закончит свое занятие. Обе близняшки нервничали гораздо сильнее, чем хотели показать. Пэт начала подозревать, что директриса пишет обо всем их родителям. Хоть она и ворчала по поводу поступления в Сен-Клэр, но совсем не хотела, чтобы об их неприятном поведении стало известно дома.Наконец, мисс Тибальд закончила. Она развернула свое кресло и посмотрела на близнецов. Она выглядела очень серьезной, но не сердитой.- Я внимательно просмотрела отчет, который ваш отец прислал мне об успехах в прежней школе, - начала директриса. – Они очень впечатляют, похоже, там вы вели себя как ответственные и прилежные дети. Не могу представить, чтобы за несколько недель вы совершенно изменились, поэтому я не стану обращаться с вами как с упрямыми, капризными детьми. Я знаю, должна быть серьезная причина вашему весьма странному поведению прошлым вечером. В самом деле, мои дорогие, вы тогда порядком огорошили меня и Мамзель, когда заявились в класс в ваших голубых ночнушках, - директриса улыбнуласьБлизнецы вздохнули с большим облегчением, и Пэт начала поспешно объяснять, что случилось на уроке французского.- Здесь французский совсем не такой, как в нашей старой школе. Как бы мы ни старались, нам это не помогает, потому что мы всегда делаем все неправильно. Это не наша вина. И Мамзель просто уж слишком разозлилась на нас вчера, и…
Мисс Тибальд терпеливо выслушала Пэт.- Что ж, ваши трудности с французским легко устранить, - сказала госпожа директриса. – Я переговорила с Мамзель, и она сказала, что вы неплохо говорите и неплохо понимаете, но вы не настолько хорошо подкованы во французском правописании. Она предлагает давать вам полчаса дополнительных занятий в день, пока вы не нагоните остальных. Это очень мило с ее стороны, потому что она невероятно занята. Она так затрудняет себя потому только, что вы отстаете от класса лишь в одной вещи, и потому что надеется, что вы это исправите и приложите все усилия, занимаясь с нею. В этом случае нам больше не придется возвращаться к разговору о вашей нелепой выходке прошлым вечером.Близнецы смотрели на мисс Тибальд в смешанных чувствах. Они вздохнули с облегчением оттого, что неприятный разговор позади, – но, о, Боже, о, Боже – дополнительный французский каждый день! Как утомительно! И все же, как мило со стороны Мамзель Абоминабль предложить им помощь.- Спасибо, мисс Тибальд, - сказала Пэт, наконец. – Мы попытаемся. Если мы нагоним остальных, то уже не будем так злиться и стыдиться, когда нас ругают перед всем классом.- Что ж, вас не будут ругать, если Мамзель поймет, что вы стараетесь, - ответила мисс Тибальд. – А теперь пойдите к ней и договоритесь, в какое время дня вам лучше всего проводить дополнительные занятия. И больше не разгуливайте по коридорам в своих ночных рубашках после половины одиннадцатого!- Не будем, мисс Тибальд, - близнецы улыбнулись директрисе.***Жизнь, похоже, налаживалась. То, что они сделали, уже не выглядело, как вопиющий акт неповиновения, заслуживающий сурового наказания, но всего лишь досадным недоразумением. И потому, хотя они были искренне пристыжены, выходя из кабинета, но с легким сердцем поскакали по коридору к учительской, где сидела Мамзель, проверяя гурду сочинений по-французски, и шептала про себя, листая страницы:
- Très bien, ma petite Hilary (очень хорошо, Хилари, малышка)! Ах, эта невозможная Джоан! Ах... войдите!Близнецы вошли в учительскую, и Мамзель, подойдя к ним, похлопала по плечам. Хотя она была необыкновенной вспыльчивой и скорой на расправу, но по существу, очень доброй и мягкосердечной.- А, теперь мы выясним, насколько умными вы можете быть, когда нагоняете других в учебе, - сказала она. – Каждый день вы будете работать со мной, и мы станем добрыми друзьями, nes’t ce pas (не правда ли)?- Спасибо, Мамзель, - сказала Пэт. – Мы вели себя вчера по-дурацки. Больше этого не повторится!- И спасибо, что предложили с нами заниматься каждый день, - добавила Изабель.Таким вот образом уроки с Мамзель стали проходить более гладко. Близнецы прилагали все усилия, и Мамзель была с ними терпелива.***Однако никто не прилагал никаких усилий ради бедной мисс Кеннеди! Джанет была прирожденной проказницей и шалуньей, и она доставляла злосчастной учительницы истории немало крайне неприятных часов. У Джанет имелась превосходная коллекция карандашей для розыгрышей, каждый из которых она испробовала на мисс Кеннеди с непревзойденным успехом.У одного из карандашей кончик был сделан из резины, так что его кончик отгибался сторону, когда мисс Кеннеди хотела им воспользоваться. Кончик другого карандаша вдавливался внутрь, как только им пытались что-либо написать. Все девочки с огромным рвением наблюдали за тем, как несчастная учительница яростно сражается с карандашами и в удивлении взирает на них, не понимая, почему они ведут себя так странно.Тогда Джанет подготовила карандаш, который и вовсе не писал, хотя, казалось, был великолепно заточен. Зрелище того, как мисс Кеннеди изо всех сил давит на карандаш, пытаясь вывести им ?очень хорошо?, заставило всех девочек в классе хихикать в кулак.- Девочки, девочки! Пожалуйста, не шумите так сильно! – воскликнула мисс Кеннеди. – Откройте ваши учебники по истории на странице восемьдесят семь. Сегодня я хочу рассказать вам о том, как жили люди в семнадцатом столетии.Класс, как один человек, принялся листать страницы учебников истории самым яростным образом, производя при этом шум, подобный шелесту деревьев на ветру. Они все листали и листали страницы, бормоча себе при этом ?восемьдесят семь, восемьдесят семь?.- Какой номер вы сказали, мисс Кеннеди? – спросила Кэтлин невинно, хотяона и сама прекрасно слышала.- Я сказала страница восемьдесят семь, - сказала мисс Кеннеди вежливо.Она всегда была вежливой, никогда не позволяла себе грубоватости, как Мамзель, или саркастичности, как мисс Робертс.- Ой, восемьдесят семь! – воскликнули все девочки в один голос и тут же принялись, как одна, листать страницы своих учебников в обратную сторону, серьезно и деловито, пока Джанет не хихикнула, а за ней и весь класс разразился хохотом.Мисс Кеннеди постучала по столу ладонью.- Пожалуйста, пожалуйста, - умоляла она. - Я очень прошу вас вести себя потише, и дать мне вести урок.- Пожалуйста, скажите, мисс Кеннеди, люди в семнадцатом столетии носили одежду или просто шкуры? – спросила Джанет невинным голоском.Мисс Кеннеди казалась удивленной.- Разумеется, вы знаете, что они носили одежду, - сказала она. – У меня есть рисунок с изображением одежды, которую носили в то время. Вы должны бы знать, что тогда не носили шкур, Джанет.- Даже свои собственные шкуры? – спросила Джанет.Это было не так уж смешно, но класс в подобном состоянии был готов хихикать над чем угодно, поэтому близнецы, как и все остальные, присоединились к хохоту.- Возможно, они выскакивали из своих шкур, вот почему они их не носили, - вставила Хилари.За этим последовали новые смешки, хотя половина класса даже нt разобрала, что Хилари сказала.- Девочки, я больше не могу этого терпеть, я действительно не могу, - произнесла мисс Кеннеди. – Мне придется на вас пожаловаться.- Ох, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, мисс Кеннеди! – запел класс хором, и одна или две девочки сделали вид, что всхлипывают.Бедная, мисс Кеннеди! Она постоянно сталкивалась с таким к себе отношением, хотя старшие классы вели себя получше. Младшие школьницы совсем не собирались вести себя жестоко или бессердечно, но они любили пошутить и не переставалидумать, как это воспримет мисс Кеннеди. Они просто полагали, что она простушка и сама напрашивается на неприятности.
Однажды утром, когда класс особенно разошелся, все внимание было приковано к Джанет. Кэтлин хихикала, потому что знала, что должно произойти. Когда Джанет подала знак, каждая девочка должна была бросить свой учебник по истории на пол. Джанет кивнула, и девочки выпустили свои книги.Бум! Мисс Кеннеди подскочила в испуге, а в следующий миг дверь отворилась, и вошла мисс Робертс! Она давала урок в соседнем классе, и когда раздался, подобно пушечному выстрелу, грохот двадцати оброненных учебников истории, она решила, что пора разобраться.- Мисс Кеннеди, я не знаю, готовы ли вы сообщить мне имена девочек, которые неподобающе себя ведут, - произнесла мисс Робертс очень холодно, - но я была бы рада получить их от вас на большой перемене. Я полагаю, вы, как и я, находите затруднительным заниматься при таком шуме.Мисс Робертс обозрела класс, и все притихли, половина девочек покраснела. Мисс Кеннеди покраснела тоже.- Прошу прощения за этот шум, мисс Робертс, - сказала она. – Видите ли…Но мисс Робертс уже покинула класс, захлопнув за собой дверь весьма решительным образом.- Кенни никому не скажет, - прошептала Джанет Изабель. – Если скажет, то придется ябедничать на весь класс, а ей это будет стыдно.Мисс Кеннеди никому не сказала, но укрывшись в своей комнате, она всю ночь переживала и всхлипывала. Она пришла в Сен-Клэр, потому что ее подруга, мисс Льюис, с которой они были очень близки, заболела, и сейчас мисс Кеннеди чувствовала, что подвела ее, потому что девочки совершенно отбились от рук, и она была уверена, что ни одна из них не приготовила как следует урока по истории ни разу за семестр! А мисс Робертс так внезапно вошла и была так холодна и недружелюбна, и так сурово говорила с ней потому в учительской. Что если она все расскажет и пожалуется мисс Тибальд? Ужасно ощущать свой провал, а бедная мисс Кеннеди понятия не имела, как возможно обратить этот провал хоть в какой-то успех.- Я боюсь девочек, вот почему! – сказала она себе. – И я не решаюсь пожаловаться на них, потому что тогда они меня возненавидят, и мои уроки будут проходить еще хуже, чем раньше.А в спальне Джанет уже задумывала новую проделку, чтобы провести бедную, ни о чем не подозревающую мисс Кеннеди. У Джанет были братья, озорники по всем статьям, и они присылали ей все разновидности фокусов, которые сами опробовали на занятиях.- Пэт! Изабель! Вы спите? – прошептала Джанет. - Чего скажу! Мои братья выслали мне петарды! Слышали вы о них когда-нибудь?
- Никогда, - сказала одна из близняшек. – Что это вообще такое?- Ну, вы бросаете их в огонь, и они трещат, и шипят, и плюются, - прошептала Джанет в восторге. – Мое место как раз рядом с камином, так что на следующей неделе ждите веселья! Я ожидаю посылку уже завтра.
Близнецы захихикали. Что, интересно, скажет Кенни, когда огонь начнет трещать, шипеть и плеваться. Они даже обнялись, воображая, как переполошиться мисс Кеннеди.- Джанет! – прошептала Пэт. – Давай…Но Хилари, староста спальни, положила конец шептанию.- Замолчите! – воскликнула она. – Вы знаете правила, не так ли? Ради всего святого, угомонитесь!