Эпилог. (1/1)

Последние угольки костра мерцали в прозрачном утреннем воздухе на краю шахты, а черный круг обгоревших деревянных обломков блестел в солнечном свете, кусочки угля напоминали вспыхивающие на свету гладкие черные крылья какой-нибудь птицы. Я сидел, склонившись над углями, и, помнится, размышлял, как это забавно, что кто-то мог смеяться так рано утром, и все время оглядывался, чтобы выяснить, кто бы это мог быть, потому что не был уверен, что это смеялся я. Я решил, что это, должно быть, кто-то наверху, в скалах, смеется и ест свой ?завтрак старателя?, как его называла когда-то Вирджиния, рассказывая мне о туристах Криппл-Крик. Это больше походило на кудахтанье, чем на смех. Вирджиния? Куда, черт подери, подевалась Вирджиния? Как это по-женски. Время нашего утреннего купания, и где она, скажите на милость? Полдюжины раз я сползал вниз, к месту нашего старого лагеря и расчищал снег в расщелине-кухне. Ее не было ни там, нигде поблизости, вообще нигде. Ее не оказалось и на том обломке скалы, где мы обычно спали.Я похлопал руками и увидел, как снег слетает с них легким белым облачком, но самого похлопывания не почувствовал. Как это по-женски. Уехать на паккарде в город и бросить меня здесь, на краю этой странной дыры в земле. Но паккард она водит изумительно. Она способна ехать левым колесом по центральной линии разметки, как по рельсу. В этом на нее можно положиться, как и во всем, что касалось трейлера, ведь никто так потрясающе не водит, как Вирджиния. Она наверняка сейчас обретается где-нибудь в массажном салоне Мэйми, и когда она вернется назад, ко мне, она наверняка расскажет, почему решила бросить меня здесь так надолго, возле колодца, безо всяких объяснений. Конечно, мне хотелось поговорить с кем-то, рассказать, что она исчезла, и я даже не могу сказать когда, и ее нет нигде, и я не могу ее найти, даже сейчас, когда снегопад прекратился, а прошлой ночью она была слишком занята купанием в стодолларовых банкнотах чтобы заметить, что я остался в живых. А потом она купалась в куче зеленых брезентовых шляп, и Эдди подошел и сказал, что она должна привезти их обратно в Новый Орлеан, потому что они ему очень нужны, и еще попросил купить новых браслетов для Лорали. Вроде он так сказал. Он был мертвецки пьян от бурбона и ?Божественной Смеси?, кусочки которой приклеились к волосам Лорали, но она не обращала на это внимания. Она всегда чувствовала себя отлично. О, Боже милостивый, как же одиноко мне было у того колодца, так одиноко, что я подполз к нему и заглянул внутрь, но это была всего лишь глубокая красная дыра в земле. На одной из стен, может, в сорока футах от края, может, в восьмидесяти, а может, и в ста двадцати был какой-то выступ, изогнутый, выдающийся кусок скалы, а за ним абсолютно ничего не было видно.

...Я был на самом деле рад увидеть Клелла Дули, поднимающегося по заснеженному склону в сопровождении Уэйна Мэкина и еще трех или четырех человек, на всех были снегоступы, они махали руками и что-то кричали, пока не добрались до меня.Я пытался расспросить их о Вирджинии, не видели ли они ее, но, кажется, они ничего о ней не знали, а потом они начали меня избивать и, кажется, Дули и один из его спутников ударили меня чертовски много раз, прежде чем увести с собой.