Часть 3. Карнавал бессмертных (1/2)

Максимилиан Твоми коротал очередную бессонную ночь в офисе за чашкой кофе и почерканными листами бумаги. Да, в последнее время он пил слишком много кофе, притом, что запах этого напитка не нравился Максу никогда. Однако с таким нарушением режима сна и бодрствования, какое в последнее время сохранялось у Твоми, приходилось искать средства от вечной сонливости. Экстрасенс был убежден, что кофе несколько помогает – и напиток давал эффект, пусть и плацебо. В лаборатории под офисом доктор Торрес, профессор Себастиан и доктор Полгар-Терек проводили анализ ДНК мьюту, чтобы выдать заказанные им экспертизы. Результатов Твоми ожидал с тревогой и напряжением. Одно дело – просто слова о родстве с кем-то, совсем иное – документально подтвержденное родство. К наличию общих с мью генов Макс долгое время относился спокойно, хоть и не испытывал симпатии к ?вымершему? существу – такому примитивному и недоразвитому на вид. Но после беглого знакомства с Тиисом родство с мью вызывало у Твоми только негативные, самоуничижительные мысли и чувства. Тиис, ?брат? мьюту, оказался скрытной напыщенной тварью, безразличной к чьей-либо судьбе, кроме собственной. Таким же можно было считать и Джованни Лучано. Значило ли это, что и Максимилиан Твоми был таким? Разве все, что делал Твоми, не было продиктовано личной заинтересованностью? Разве он не удалялся от мира, считая весь свет несовершенным, не способным понять его? Мьюту всегда про себя называл это здоровым эгоизмом, но при этом не мог сказать, когда именно эгоизм становится нездоровым. Он снова сомневался в себе. И не только в себе. Что если Тиис по-прежнему был рядом с Максом Твоми? Что если заносчивого ?посланника богов? забавляло наблюдение за душевными терзаниями брата? И чего от него можно ожидать? Каковы были его цели? Мьюту восстановил в памяти события, развернувшиеся в кабинете Элмы Торрес. Мью не использовал телепортацию, когда Макс приказал ему убраться – он просто исчез. Выходит, новоявленный собрат скрылся, замаскировался, как и делал все время до этого. Еще и слова подозрительного Хасарда: ?Он все равно предупредит тебя…?. А не сказал ли Тиис чего-то, прежде чем исчезнуть? Твоми отчаянно напряг память. Кажется, было что-то, едва слышимое, адресованное лично ему. Вот только он тогда не разобрал ни слова. Теперь мьюту так силился припомнить хоть что-то, хоть отдельные звуки, что у него начинала болеть голова, и в один миг, как по незримому воздействию извне, в его сознании возникло четкое и ясное веление Тииса: ?Помни о пирамидах!?. Максимилиан вскочил с кресла и резко обернулся, но не увидел никого. Как и не почувствовал никакого чужого присутствия, сколько бы ни оглядывался и ни пытался распознать стороннюю энергетику. В итоге Твоми оставил затею, объяснив для себя внезапное наваждение собственной патологической подозрительностью. Он отвлекся от мутных мыслей и только теперь осознал, что же его рука непроизвольно вырисовывала на бумаге. Глаз. Синий глаз животного с тонким продольным зрачком. Макс тут же почему-то захотел сделать зрачок круглым, но неверные линии привели к тому, что он заштриховал весь глаз, так что теперь рисунок изображал пустую глазницу.

Глаза бездонные чернеют пустотою, И череп зыблется на хрупких позвонках, В гирлянды убранный искусною рукою; О блеск ничтожества, пустой, нарядный прах! Под каждым климатом, у каждой грани мира Над человеческой ничтожною толпой Всегда глумится Смерть, как благовонья мира, В безумие людей вливая хохот свой! –

Проговорил Максимилиан и, скомкав лист бумаги, кинул его на пол. Оставаться наедине со своими мыслями Твоми больше не хотел. Он надел медицинский халат и спустился в лабораторию. - Макс! – как всегда приветливо встретила его Элма. – Ты вовремя. Как раз нужно обговорить с тобой результаты, на которые мы выходим. - Вы работаете в хорошем темпе. Это радует, - дал оценку деятельности ученых мьюту. – Я слушаю вас. - Эдмунд знает о тебе чуть больше, чем мы, - сообщила доктор Торрес. – Он рассказал нам, кто был третьим донором.

Макс перевел взгляд на Себастиана. Твоми уже успел установить, кто мог быть третьим – еще позавчера безумная случайность помогла ему в этом, позволив получить образец тканей предполагаемого донора. И все же этих генов в общей структуре генома мьюту было весьма немного, поэтому у него оставалось пространство для сомнений. Все тот же страх ответов заставлял Макса сомневаться в истине, а страх неизвестности – раскапывать ее все глубже. И все же Твоми ждал, что истина принесет ему хоть немного облегчения, если третий донор окажется хоть немного лучше двух других, если только такие умозаключения вообще уместны.

- Я могу попробовать внести ясность, исходя из того, что я знаю, - начал издалека Эдмунд. – Видите ли, Gyrucephalopsidus Relictus, в просторечии называемые ?мью?, всегда рассматривались учеными только как предки современных экстрасенсов. Имелись данные об их необычайно высоких психических способностях. И если современные экстрасенсы уступают предкам в этом, значит должны выигрывать в интеллекте. Эволюция развивает один признак в ущерб другому, она не может развивать все сразу. Поэтому мью считались существами примитивными и неразумными, хоть и очень сильными в ментальном плане. Задачей ученых ?Р-инкарнации? было создание существа со способностями мью, но при этом обладающего сознанием и развитым интеллектом. Однако совмещение генов мью с генами любого современного экстрасенса дало бы в результате существо физически немощное – оно бы не пережило все ?необходимые? процедуры и тесты. Поэтому было решено ?скрестить? мью с другим разумным существом. Для этого были взяты гены человека, здорового крепкого мужчины.

- Не совсем здорового, - поправила его Елена Погар-Терек. – У Лучано имеется довольно редкий дефект по Y-хромосоме. Не вдаваясь в подробности, скажу, что он стерилен. Хм, а может это как раз врожденное бесплодие подтолкнуло мужика к такому решению?

Мьюту покачал головой. У Джованни точно были иные мотивы.

- Мне лично это неизвестно, - Себастиан нервно откашлялся. – Я продолжу. Выдающийся интеллект нового существа был еще одной целью ученых ?Р-инкарнации?. И для достижения этой цели использовалась третья группа генов – всем известного гениального алаказама Нико Старра.

- Да, от него были взяты все гены, отвечающие за развитие познавательных способностей, - подтвердила Елена слова профессора. Твоми резко выдохнул, сам не ведая, был это вздох облегчения или разочарования. Его собственные заключения подтвердились, но почему-то результат не вызывал никаких эмоций. Интеллект гениального алаказама никак не влиял на мнение мьюту о себе. Хотя он мог бы сказать, что Крикс был хорошим, в том редком употреблении слова ?хороший?, которое Макс практически никогда не использовал и которое не смог бы объяснить. Но Крикс, кроме прочего, был вечным доверчивым ребенком – тем, кем Твоми уже давно боялся быть. Максимилиан сделал весьма печальный вывод: он до сих пор многого не знал о жизни. Он был гением в медицине, прекрасно знал, как функционируют живые организмы, но вот все, что касалось феноменов психики, процесса общения, становления личности, оставалось для него потемками. Тринадцать лет изоляции проточили эту дыру, карстовую пещеру в его знаниях о мире, создавая очередную труднопреодолимую преграду на пути к тому, чтобы влиться в общий поток жизни.

Больше никакой тайны в происхождении мьюту не было, и Макс ощущал некую душевную опустошенность. Словно теперь при столкновении с реальностью он будет безоружен, ему больше некуда будет отступать, потому что когда все известно, нельзя ничего домыслить. Ясность, которой он желал, не принесла облегчения. Твоми чувствовал беспомощность.

Голос Эдмунда Себастиана вырвал его из плена тяжких мыслей и чувств: - Только позже исследователи выяснили, что мью не просто архаичный вид, чудом доживший до наших дней – он тоже эволюционировал, развивался. И некоторые из его представителей обрели иммунитет к ?темному излучению?. Весь экстрасенсорный потенциал этого вида перешел к мьюту вместе с гениальностью и феноменальной памятью Нико Старра!

- Это не очень вежливо – говорить в третьем лице о том, кто находится здесь, - заметил Твоми, все еще пребывающий в подавленном настроении.

- Я извиняюсь, - растерянно выговорил Себастиан. – Я увлекся. Что я хотел сказать, иммунитет к ?темному излучению? – это одно, а использование его для атаки – другое. Это то, что я называл ?фактор Z? под влиянием Стивена Кинга. Я имею в виду, что X и Y вместе дают не XY, а Z. Целое всегда больше, чем просто сумма частей! Мистер Твоми, Вы – новый уникальный биологический вид, сильнейший экстрасенс на свете! Все это звучит фантастически, но, увы, в связи с этим генов Лучано в Вас недостаточно для дачи заключения о биологическом отцовстве. - У нас будет дополнительный аргумент – редкая мутация Y-хромосомы, - заметила доктор Полгар-Терек. – Мы сделаем эту экспертизу. - Хорошо, - коротко заключил Максимилиан. Теперь он думал о словах Себастиана, ища в них новую зацепку, чтобы спасти свою шаткую самооценку. ?Я до сих пор не принял себя, - рассуждал Твоми, - потому что не знаю себя до конца. Теория о факторе Z только подтверждает это. Проклятье, но неужели меня нужно вскрыть и разобрать на части, полностью, до конца, чтобы я смог смириться с тем, кто я есть?! Я новый вид, для которого не установлены стандарты. Я мог бы быть, кем мне будет угодно. Но смогу ли я??.

- А как быть с Нико Старром? – неожиданно прервал его раздумья голос Эдмунда. Очевидно, из уст Себастиана теперь все знали о том, что алаказам-революционер выжил. Учитывая планы мьюту, это не создавало проблемы, а даже все упрощало. - Думаю, пока ему лучше ничего не знать, - решил Твоми и удалился. Челнок гвианских авиалиний плыл в облаках над океаном сквозь сгущающиеся сумерки. Корабль нес Хасарда обратно к бездушному монохромному городу, где проходила в вечной борьбе вся жизнь, такая же черно-белая, словно шахматная доска. Короткий миг, когда Юджин смог увидеть иные цвета жизни, промчался и сгорел, подобно метеору, но кадабра и не ждал от Абраксаса большей щедрости. Бог не помогал смертному экстрасенсу даже сейчас, когда Хасарда вновь одолевала головная боль.

На борту челнока царила тишина, типичная для крайнего за день рейса, когда все пассажиры дремали в дороге. Юджин был исключением. Попытки заснуть или просто сидеть с закрытыми глазами приводили лишь к усилению головной боли, и кадабре оставалось только смотреть в иллюминатор на звезды, пока те еще виднелись над облаками в чистом, непрокопченном небе. Его чуткий слух задел тихий глухой шлепок, с каким капля разбивается о пол или другую поверхность. Звук повторился. Что-то капало на чемодан Хасарда, лежащий на его коленях. Юджин повернул голову и увидел два свежих пятна темно-красной жидкости – у него снова пошла кровь из носа. ?Я надеюсь, ты не имел в виду мою смерть, когда говорил, что все закончится в Нью-Йорке?? - с отчаяньем, замаскированным под сарказм, обратился кадабра к Абраксасу. Бог рассмеялся: ?Я желаю твоего благополучия, а не твоей смерти. Именно поэтому уже скоро, в Нью-Йорке, я отпущу тебя. Твое тело идеально меня выносит, но в скором времени могут начаться последствия эманации?. ?Последствия?!? - от этого слова у Хасарда дрогнуло сердце. Почему Абраксас не посчитал нужным предупредить его, если эманация опасна?! Хотя, что это изменило бы? Разве Юджин мог отказаться? Разве у него был выбор? ?эманация приводит к сдавливанию мозга. Но тебе не о чем волноваться, мой друг?. Хасард в панике взглянул на руку, которой закрывал нос – ладонь была покрыта кровью, рукав джемпера тоже. Такого сильного кровотечения у Юджина не было со времен трансформации в промежуточную форму! ?Не о чем волноваться?!? - едва сдерживался экстрасенс, чтобы не закричать в голос. ?Это всего лишь твоя наследственная болезнь, и твое негодование сделает тебе только хуже. Я покину твое тело раньше, чем ты сможешь ощутить мое воздействие. Верь мне?. ?Ага, и ?верь в меня!? - с той же иронией боли добавил Хасард. Он открыл чемодан, достал одну из запасных футболок, разорвал ее и использовал ткань вместо платка. Наконец кровотечение прекратилось, но головная боль только становилась сильнее. Оставшееся время в пути так и не принесло Юджину ни покоя, ни сна. По прибытии в аэропорт Шафран-Сити Хасард ощутил, что Абраксас снова вел его, и вел в НЦИЭС. Юджин был сломлен! Под влиянием бога он совершал то, чего клялся себе не делать никогда: добровольно расстался с Прекрасной Еленой и возвращался к ?женщине в красном?! Интересно, как Сабрина отреагирует на это? Как воспримет его ?измену? собственница с кожаным хлыстом в руке, которая всегда получает то, что хочет? Она, в конце концов, получила и Юджина, хоть ей и пришлось обрабатывать его не один год. Да уж, когда Хасард был рядом с мисс Андерс (точнее сказать, в ее плену), он и помыслить не мог об источнике ее власти над собой. Но сейчас экстрасенс смотрел в глаза правде. Такое прозрение стоило дорогого.

После подобного осознания однозначно нужно было уйти навсегда! Бежать прочь от ?женщины в красном? и никогда не возвращаться! Юджин боялся вновь попасть под ее влияние, боялся снова жить не своей жизнью. Из-за несносной тревоги слизистая его носа вновь начала кровоточить, красные капли упали на воротник пиджака.

С тяжелым сердцем Хасард шагал к бывшему стадиону Шафран-Сити, как на эшафот. Попав под контроль Абраксаса, он смог понять, что такое, когда твоей жизнью распоряжаются в личных целях, а ведь именно это и делала с ним Сабрина! Мысли, которые были не его. Поступки, на которые он считал себя неспособным. Стиль одежды, который его взбесил бы, увидь он на ком-то аналогичные шмотки. Сколько своего парализующего яда она закачала в его мозг?! Когда последние следы ее влияния выйдут из его головы вместе с сочащейся кровью?! Может, именно сейчас? Кадабра действительно хотел этого, уже невзирая на возможные последствия.

Эусин Фанталлен высадил Ника Адельберта недалеко от бара-ресторана ?ПсихоТоксин?, как и просил гипно. Выскочив из аэрокара и небрежно промокнув галстуком испарину на лице, Ник зашел в бар и торопливо направился в служебное помещение. Там на диване с черно-белой клетчатой обивкой неподвижно, будто черная мумия, лежал Джон. Рядом на барном табурете сидел Модест Рейнольд младший. - Ты едва не опоздал! – пристыдил Ника дроузи. Адельберт прокашлялся и ослабил узел клетчатого галстука. - Непредвиденные обстоятельства, - все еще тяжело дыша, ответил он Рейнольду.

Гипно приблизился к Джону, присел у дивана на корточки, достал из кармана пиджака заранее приготовленный шприц и вколол Старейшине сильный анестетик прямо через бинты. Джон молчал и не шевелился, словно пребывая в глубоком трансе, но и Ник, и Рейнольд знали, что на самом деле он сходил с ума от боли. Старейшина жил на обезболивающих уже не первый год. Но с конца 2094-го состояние его заметно ухудшилось. Джон не говорил с Ником или Модестом о своей скорой смерти, хотя доверял им. Он знал, что такая новость их испугает и обескуражит. - Вы знали, что Нико Старр жив? – придя в себя, наконец, заговорил Джон.

- Теперь да, - кивая, отвечал Адельберт. Для дроузи же новость явно стала великой неожиданностью. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но из горла вырвался только невнятный хрип. Модест отдышался и попытался спросить что-то логичное: - Он с Сабриной Андерс? Теперь все хорошо? - Нет, - ответил Джон. Он сохранял привычную плавность тона, но произнес отрицательное слово так твердо, как отрезал. – У нас все еще на пути Ясперс. - Ясперс! – нервно воскликнул Рейнольд. – Этот ублюдок Ясперс! Я никогда не понимал его. Чего он добивается? - Власти, - ответил Ник, подняв брови. – Дорвавшись до нее, он устроит тиранию. Ты думаешь, зачем ему понадобилось новое восстание? Он рассчитывал, что все идейные погибнут там. - Идейные – то есть те, кто с Сабриной Андерс? – уточнил Модест. - Да, то есть те, кто лоялен к людям, - пояснил гипно. – Именно этим его не устроила Сабрина – в его глазах она в первую очередь человек. - Рудольф выбрал время перед выборами как самое удачное для захвата власти, - добавил Джон. – Сейчас его планам мешает только Нико Старр, без которого Сабрина Андерс беспомощна. Лучано уже тоже не такой сильный противник. Ясперс станет третьей силой и получит то, что хочет. Если только мы не сделаем первый шаг. Ник вновь вытер галстуком пот и тряхнул мокрой гривой. Лицо Модеста тоже покрылось испариной, мокрые пятна проступили на его рубашке. Дроузи снова тяжело дышал, словно ему было душно. - Что именно нам делать? – обратился к Старейшине более решительный гипно. - Устранить его, - был ответ Джона. - Это последнее дело Сабрины Андерс к Братству Прорицателей.

- А как же кодекс? – невнятно буркнул Рейнольд.

- Просмотрите одно видео с исторического канала, - посоветовал Джон. – Ник, у тебя оно должно быть. С моим сыном… Гипно кивнул и достал с полки ноутбук, поставил его на стол и подозвал к экрану дроузи. Ник включил компьютер, нашел нужный файл и запустил просмотр. На фоне пирамид в Мексике Юджин Эрл Хасард, перспективный молодой историк, рассказывал о становлении религии своего народа: - …В отличие от других мировых религий, в абраксианстве есть лишь одна заповедь: ?нельзя убивать?. Вероятно, это табу возникло из-за междоусобных конфликтов вождей древних общин, а также сражений за женщин, которые были просто неизбежны при соотношении полов один к трем. ?Нельзя убивать себе подобных?, - так эта заповедь стала звучать после того, как люди ступили на берег нынешней Америки и стали пытаться вытеснить экстрасенсов с исконно абраксианских земель. Добавление всего двух слов в божественный закон фактически стало разрешением на убийство чужаков и защиту своей территории. Проблема была в том, что абраксиане не знали военного дела. Поэтому воевать им было сложно как в физическом, так и в моральном плане – энергетика смерти, нависшая над полями сражений, буквально сводила их с ума. Экстрасенсы несли огромные потери, защищая свои земли, - и тогда произошел раскол в их религиозной и магической традиции. Возникло направление черной магии – чернокнижие – и культ Стража могил Генгара. Представители знатных родов, высокопоставленные жрецы, разочаровавшиеся в обращениях к Великому Абраксасу, решили обращаться за помощью напрямую к Смерти: ведь, как им казалось, в те времена к Генгару перешла верховная божественная власть. Конечно, ?верные? абраксиане были напуганы этим. Они боялись, что поклонение Духу Смерти навлечет на их народ еще больше бедствий, и обернули оружие против чернокнижников – ведь отступников они уже не считали ?себе подобными?. Вспыхнула страшная война, уничтожившая многие древние святыни и забравшая невиданное ранее число жизней. Вероятно, в этот период времени и возник миф о противостоянии Абраксаса и Генгара и уничтожении священного города абраксиан. Раскол религиозной и магической традиции экстрасенсов завершился тем, что чернокнижники были оттеснены на север, а ?хранители истинных абраксианских традиций? двинулись на юг, не желая продолжать жизнь в местах, переполненных энергетикой смерти. Колонизация Северной Америки обернулась тем, что последователи культа Генгара жили в постоянных гонениях и лишениях – их символика и обряды внушали людям ужас. Экстрасенсов принимали за ?демонов?, преследовали и убивали, часто с изощренной жестокостью. В итоге часть из них вернулась в абраксианскую веру. Высокопоставленные жрецы, с которых начался раскол, в большинстве предпочли вообще отказаться от религии, а их ритуалы стали смесью двух противоположных магических традиций. Со всеобщим признанием факта врожденности экстрасенсорных способностей магические обряды полностью утратили свое значение. Однако абраксианские религиозные традиции сохранились большинством экстрасенсов как источник надежды, спасающий народ в смутные времена. В контексте новых войн заповедь ?нельзя убивать себе подобных? стала трактоваться крайне вольно. Определение ?себе подобных? весьма размыто, различные группы экстрасенсов причисляют к ним разных представителей своей расы. Но если все же принимать во внимание контекст, в котором возник этот закон, - речь идет обо всех экстрасенсах, готовых защищать исконно абраксианские ценности - жизнь, свободу, силу духа и преимущественное следование ненасилию… Видео остановилось.

- Теперь вы понимаете, мальчики? – обратился к Нику и Модесту Старейшина. - БОГИ дают нам разрешение на устранение Ясперса. Я знаю, что этой ночью в ?Арес Хилл Плазе? Рудольф соберет совет. Без Старейшины. Он будет говорить о восстании, о защите чести Братства Прорицателей, о спирали истории, которую он разрубит любой ценой! Один из вас должен там быть.

- Я понял, - косо ухмыльнувшись, кивнул гипно. – Я предложу ему выпить за все это. В четыре утра по нью-йоркскому времени над Шафран-Айлендом нависла неплотная облачность, сквозь просветы которой сочился алый рассвет. Рваные облака были сизыми, словно края воспаленной раны. Черный челнок компании ?Ген. Супериор? пулей прорезал израненное небо и устремился к белому острову среди серого бетона – Научному Центру Исследования Экстрасенсорных Способностей. Воздушный корабль приземлился почти бесшумно. С его борта сошли пятеро ученых – Элма Торрес, Эдмунд Себастиан, Елена Полгар-Терек, Ян Уэст и Максимилиан Твоми. Генеральный директор ?Ген. Супериор? был одет в черные джинсы и рубашку защитно-синего цвета с расстегнутым воротником, поверх которой была накинута черная кашемировая куртка с погонами и накладными карманами. Такой стиль казался более органичным для него, чем нарочито официозный. Под расстегнутой курткой можно было заметить кобуру с револьвером ?Кольт Анаконда?. В руке Макс держал кожаную папку для документов. Направляясь к НЦИЭС, мьюту бросил на пирамиды в небе вопрошающий и тревожный взгляд.

Уэст проводил коллег в конференц-зал научного центра, где их встретили Крикс Никополидис, Джильда Бишоп, Юджин Хасард, Шон и Сабрина Андерс.

С первого же мгновения встречи бесцветные глаза Твоми встретились с сапфирно-синими глазами Сабрины. Мьюту почувствовал в жадном, не отпускающем его взоре страстное желание женщины увидеться с ним вновь, и понял, что, наверное, и сам ждал той же возможности. Теперь он ощущал, что ее образ действительно был завораживающим – холодные глаза, черные волосы, белая кожа, острые скулы. Ее холод – только внешняя оболочка разрушительного пламени. Это напоминало Максимилиану идеальные линии револьвера. Женщина из огня и стали. Видимо, с ней рядом должен быть кто-то из камня и льда. Почему он думал об этом? Мьюту тряхнул головой, словно хотел выкинуть ненужные мысли. Похоже, как только из головы исчез эфемерный голос, мысли разбуженным роем устремились в возникшую пустоту, силясь ее заполнить.

- Приветствуем вас в НЦИЭС, - обратился к пришедшим Шон Андерс. - Мы тоже рады видеть вас, - ответил Твоми за всех ученых. – Предлагаю переходить к делу.

- Замечательно, - перехватила инициативу Сабрина Андерс и сделала шаг вперед. – Теперь Вы готовы посвятить меня в свой план, мистер Твоми? Макс расстегнул молнию папки и достал три заламинированных документа. Он безмолвно показал их Сабрине. Ему показалось, что женщина умела сохранять самообладание в любых ситуациях, но сейчас, когда она читала документы, ее челюсть отпала. - Это правда? – проговорила она, глядя на Твоми с каким-то укором. - Чистая, - безрадостно ответил тот. – Три независимые экспертизы сделаны в соответствии со всеми стандартами. Я – единственный биологический наследник Лучано. Ему не нужно было смотреть на лица тех, кто находился в зале, чтобы ощутить их удивление. Макс и не хотел видеть их лица, не хотел знать, как они посмотрят на него теперь. Отношение к нему и прежде было, мягко говоря, настороженным. Мьюту опасался, что ему придется отчаянно доказывать, что он не такой, как о нем думают. Как сделать это, если он сам не знал, каков же он на самом деле? - Я надеюсь, никто не станет делать поспешных выводов на этой почве, - произнес, наконец, Твоми твердым указательным тоном. – Я сам бы с радостью проигнорировал этот факт своей биографии, но он играет роль в моем плане. Решающую роль. А план таков: управляя мыслями Лучано, заставить его публично отречься от всего, чем он владеет, в пользу своего единственного биологического сына – Максимилиана Твоми. И предоставить ему и всей широкой общественности три независимые экспертизы, подтверждающие совпадение ДНК. Эта задача ляжет на плечи Крикса. - Если я понимаю верно, - напрягся Нико, - это придется делать официально, при свидетелях? Алаказам явно морально готовился к иному, и мьюту был вынужден разочаровать его.

- Да, ты заявишь о своем выживании, Нико Старр, и назначишь президенту встречу, при камерах. У тебя будет все необходимое оборудование, чтобы ты смог взломать систему безопасности. - И как я пронесу это оборудование с собой? – оторопел Крикс. – Меня же обыщут с пристрастием не один раз! Твоми помедлил, прежде чем ответить. Он знал, что следующая деталь его плана шокирует алаказама еще больше, хоть и был уверен, что знаменитый революционер не пойдет на попятную. Даже несмотря на то, что Макс собирался предложить ему то, от чего сам пришел бы в ужас. Твоми несколько раз попытался сглотнуть ком, стоявший в горле, но безуспешно. Еще более мрачным голосом, чем раньше, он произнес: - Это оборудование будет в тебе.

Видимо, Никополидис предпочел вовсе не воспринять услышанную фразу, потому что он переспросил: - Что, простите? – и его лицо выражало искреннее, полнейшее непонимание.

Вряд ли Крикс не знал об уровне развития современных технологий. Активное применение нанотрансплантации стартовало за десяток лет до его казни, так что сведения о подобных инновациях уж точно не прошли мимо него. Алаказам просто не мог примириться с услышанным, что было неудивительно. На секунду мьюту даже засомневался в том, что Никополидис не откажется от участия в деле, притом, что Твоми разобрал его сознание до мельчайших составляющих и теперь знал все о моральных принципах и клятве Крикса. И все равно Максимилиан не мог преодолеть тревогу, предлагая другому то, на что сам ни за что бы не согласился.

- Установление прямой связи между мозгом и электроникой давно возможно, - сказал Макс, избегая прямого взгляда в глаза Нико. - Фанталлен уже пользовался этим – то же самое подготовлено и для тебя. Часть нанооборудования установят в затылочную область, часть – в глазницу. Из-за перенесенного в детстве воспаления ты все равно ослепнешь на правый глаз, рано или поздно, так что в некотором смысле это можно считать услугой.

Никополидис молчал. Твоми ждал от него любой реакции: очередного растерянного вопроса, гневного крика или истерического смеха – но только не молчания. В натянутой тишине заново укреплялось пошатнувшееся смирение Крикса и его готовность действовать. Он не отступится ни перед чем, как мьюту и предполагал. И все же Макс Твоми не испытывал облегчения. Ему было бы легче, если бы алаказам обрушил на него гнев или негодование, но только не проявлял такое молчаливое согласие. Иначе ситуация выглядела так, словно Твоми нагло пользовался склонностью Никополидиса к самопожертвованию.

- Элма Торрес и Ян Уэст проведут операцию, - добавил мьюту напоследок, - здесь, в медицинском кабинете. Они оба профессионалы, и тебе не о чем волноваться.

- Не то, чтобы я сомневался, - заговорил после очередной паузы Крикс, - в Вас, Ваших коллегах или Вашем плане… но все же: у нас есть план Б? - Закономерный вопрос, - отметил Твоми и степенно огласил: - План Б – это мой выход.

Голос его теперь был твердым и уверенным, в чем-то даже торжественным. Он давал понять, что промаха не будет. Любыми средствами – если потребуется, то самыми грубыми – но дело будет сделано. Пути назад быть больше не могло.

- А как быть с Дуче? – внезапно спросил Себастиан.

- Дуче? – переспросил Твоми. Он понятия не имел, о ком говорил профессор, и ответ Эдмунда в какой-то мере его шокировал: - Это персиан Джованни – он тоже результат смешения ДНК. Кот-экстрасенс. Он может предупредить хозяина об опасности. - И что, он настолько силен, что может помешать алаказаму? – не понимал проблемы Максимилиан.

- Вы смеетесь? – нервно воскликнул Себастиан. – В нем гены Вашей биологической матери! Лучано перестраховался. - Но этот кот испугался меня! – вмешалась Джилл. – Когда я была в кабинете Джованни… - Ты применяла экстрасенсорику? – спросил ее Эдмунд. - Нет, а что? – ответила алаказам. - Скорее всего, Лучано активировал излучатель, - сделал вывод профессор. - Это он напугал кота. Твоми перевел взгляд на Джильду Бишоп. Какое-то время он изучал ее. Макс почувствовал, что Джилл что-то знает о нем, что заставляет ее смотреть на мьюту как-то иначе, не так, как все. В ней чувствовалось некое сострадание с долей ужаса. Очень странное чувство. Макс решил, что поговорит с Джильдой потом, наедине – вдруг то, что она знает, окажется важно для него лично. Угрозу исполнению плана это точно не составляло – в противном случае алаказам не стала бы молчать. - У нас все равно все под контролем, - обратившись к собравшимся, настоял Твоми. – Если Крикс сработает все быстро и четко – а я уверен в нем, как в себе – то персиан нам точно не помеха. И вы же понимаете, что иного пути нет? Все задумчиво молчали. Если бы другой путь существовал, они бы давно сами нашли его. Да и к тому же, если мьюту вышел в свет только теперь, спустя тринадцать лет, для такого шага нужна была веская причина. В итоге ничего не оставалось, кроме как признать то, что его план пусть и не лучший, но уж точно единственный. Никополидис, которому в этом плане отводилась главная роль, уже давно смирился с тем, на что шел. Его стоило поддержать в неуклонной решимости, целеустремленности и верности данным обещаниям.

- Если что, скажите, что я погиб, потому что верил в идею, - голосом, осипшим от того, что у него пересохло во рту, промолвил Крикс. – Чтобы никто после меня не повторил этой ошибки. Многие из присутствующих тут же захотели что-то ему возразить, но мьюту опередил их, твердо объявив: - Как ты считаешь нужным. Но я уверен, что твое завещание нам не понадобится. Если уж Твоми говорил так, значит, стоило верить в это. ?Если только боги не заинтересованы в ином?. В голове Макса все еще звучало эхо фразы: ?Помни о пирамидах?. О каких пирамидах говорил Тиис? В Египте, где были похоронены его далекие предки? В Мексике, где его прародителям жрецы приносили человеческие жертвы? Или в Нью-Йорке, в небе над руинами ресторана ?Лугия?? Да что толку думать о словах ублюдка Тииса! Все равно мью никогда ничем толком не помогал ?брату?. - Я предлагаю назначить встречу с Лучано на восемь часов, - озвучил Твоми последнюю деталь. – А до того еще есть время отдохнуть. Мисс Андерс, в этом заведении найдутся гостевые комнаты для меня и моих коллег? - Конечно, – ответила женщина. – Нам всем сейчас лучше держаться рядом.

- Это верно, - подтвердил Макс. – Удачи всем нам. Произнеся прощальное пожелание, он сделал несколько шагов к дверям, только чтобы показать, что совещание окончено. Он чувствовал обжигающий холод взгляда Сабрины Андерс за спиной. Еще пара мгновений – и она пойдет за ним, чтобы лично предложить ему комнату. Таковы уж последствия запрещенного приема, каким он склонил ее на свою сторону. Твоми понимал, что до того, как это произойдет, ему нужно перехватить Джильду Бишоп. Он резко развернулся и быстрыми шагами направился в коридор за Стальной Леди. Алаказам остановилась, услышав его шаги.

- Следите за мной? – искоса глянув на Макса, спросила она. - Почему ты так смотришь на меня? – отпарировал Твоми.

- Из любопытства, - пожав плечами, объяснила Джилл. - Первый раз, что ли, с этим сталкиваешься? - Нет. Ты ведь знала обо мне и Лучано – откуда? - Я общалась с его личным психологом, - ответила алаказам, как ни в чем не бывало. Она не собиралась скрывать что-либо, и Максимилиан мог узнать у нее то, что волновало его.

- Интересно, - задумчиво протянул он. - И, похоже, этот психолог что-то тебе поведал обо мне?

- Ты уверен, что хочешь знать всю правду о себе? – серьезно, без притворства спросила Джильда.

Неужели она боялась ранить его чувства? Неужели он мог узнать нечто худшее, чем то, что уже знал до этого? Несмотря ни на что, мьюту не отступил: - Я хочу знать одно: почему Джованни поступил так.

- Скорее, почему так относился? – уточнила Джилл. Твоми не ответил на вопрос. - Так я слушаю, - поторопил он Стальную Леди.

- Ты же никогда не думал, что Лучано поделился своими генами только ради эксперимента? – Джильда Бишоп понизила голос до шепота. - Он хотел, чтобы его исследователи вырастили в пробирке мозг экстрасенса, пригодный для пересадки человеку. Подобные опыты уже делались ?Р-инкарнацией?, около сорока лет назад. Правда, без значительных успехов. Но ведь тогда у них не было профессора Фуджи и технологии копирования сознания. - Значит, Джованни Лучано надеялся перенести свое сознание в мозг самого сильного экстрасенса? – сделал вывод Макс. Джилл, возражая, покачала головой:

- Он надеялся перенести мозг в свою голову вместе с сознанием. А тело сильнейшего экстрасенса хранилось бы в холодильниках ?Р-инкарнации? как источник генетического материала, резервная копия на случай, если мозг по какой-то причине придет в негодность. Остальные органы Лучано просто заменил бы. И стал бы практически бессмертным.

- Значит, вот как он планировал? – проронил Твоми, шокированный услышанным. – ?Мьюту станет набором органов в морозильнике ?Р-инкарнации?, а я стану бессмертным??! Мьюту вновь задумался о словах Элмы Торрес. Безупречное тело, чудо, в каждой клетке которого записана память обо всей вселенной! И это тело хотели разобрать на части и разложить по контейнерам для заморозки?! А этот потрясающий мозг хотели поместить в голову бесхребетного, но жестокого ублюдка?! Расходник. Материал. Набор органов. Как это низко… и как страшно.

Во время размышлений над словами Джильды на Твоми было больно смотреть. Джилл дружески стукнула его по спине: - Эй, расслабься! Ничего этого ведь не случилось! Мьюту поднял на нее недоуменный и все еще отсутствующий взгляд: - От удара по хребту я должен был расслабиться? Встреча с реальностью пугала его каждый раз. Она вновь и вновь будоражила в нем навязчивые вопросы.

- А, забей, - махнула рукой алаказам, все еще пытаясь ободрить его. - К счастью, все пошло не так с самого начала. Мозг нового существа кардинально отличался от мозга любого существующего в мире биологического вида. Тогда Джованни, скрипя зубами, решил сделать тебя своим оружием.

- Это он называл ?партнерством?, - горестно заключил Макс. - Как он только посмел! Стальная Леди пожала плечами. Что еще она могла ему сказать? Для таких случаев нет стандартных высказываний, да и она вовсе не психолог. Макс Твоми не осуждал ее. Он встал и обессилено поволок ноги прочь от дверей ее комнаты, не подозревая, что еще один экстрасенс стал невольным свидетелем их беседы.

Юджин Хасард благодаря Абраксасу имел возможность услышать все детали плана Твоми с самого начала. И услышанное не позволяло ему оставаться в стороне. Ему, как никому другому, теперь было ясно, что Максимилиан хочет осуществить именно план Б. Кадабра, как и все остальные, понимал, что если мьюту будет говорить сам за себя, общественность не воспримет его слова из-за предрассудков. А если за него замолвит слово народный герой Старр, все поверят в мьюту, и уже не будет иметь значения, что Твоми сделает потом. Нико Старр рискнет, а, может, и поплатится жизнью ради репутации Макса Твоми. Хасарда так задевало то, что судьбой Нико кто-то распоряжался в корыстных целях. Ведь кадабра сам был в той же ситуации. Именно поэтому он нагнал Максимилиана и схватил его за рукав куртки. Тот развернулся с невозмутимым выражением, но ничего не сказал Хасарду.

- Признайся, Твоми, ты ведь жаждешь, чтобы пришлось прибегнуть к плану Б! – заявил ему в глаза Юджин. - Ты страдал, это верно… Но ведь и Нико страдал! Ты отомстишь, а он погибнет!

- Я не собираюсь мстить. Я лишь помогаю Сабрине Андерс. Как и Нико. Он знает, на что идет.

Выражение лица мьюту оставалось неизменным, его бесцветные глаза были холодны. Слова Хасарда не играли для него роли сейчас, после всего, что стало ему известно. Кадабра взирал на мьюту с презрением и отчаянием: - Ты используешь его! Ты хочешь уподобиться своему биологическому отцу?! - Что бы ни сказал ты, или кто-либо иной, моих планов это не изменит, - оставался непоколебимым Твоми. - Ты планировал это с самого начала?! - Разумеется, - сделав Хасарду одолжение, ответил Макс. - Ты в гневе, Юджин, - заметил он. – Можешь ударить меня.

Оскалив зубы, Хасард ударил собеседника. Просто кулаком в живот. Мьюту практически не почувствовал этого.

- Ударь еще раз, - посоветовал он, и Юджин последовал его словам.

Он ударил Твоми еще несколько раз, пока не истратил всех физических сил. Его дыхание сбилось. Хасард опустил саднящие руки и попытался отдышаться. Все было правильно – физические нагрузки помогают неплохо справиться с гневом, это научный факт.

- Надеюсь, тебе стало легче, - бросил Юджину мьюту и ушел. Максимилиан не знал, куда идет. В голове снова клубилось множество разных мыслей. Встреча с Джованни Лучано теперь стала важна, как никогда, хотя Твоми всегда знал, что встретится с ним вновь, чтобы отдать долги. Как же мьюту хотелось увидеть реакцию Джованни на свой успех, как он хотел разрушить картину мира Лучано, вопреки которой Макс Твоми стал успешным и сильным! Но при всем этом Юджин Хасард все же был в чем-то прав. Крикс был жертвой, как и сам Твоми. И тоже не успел увидеть настоящую жизнь. Цепочка размышлений навела Максимилиана на совершенно неожиданную мысль. На какое-то время он просто застыл на месте как громом пораженный – настолько он сам не мог поверить в возникшее намерение. Но в итоге душевный порыв пересилил ступор, и Макс Твоми направился к комнате Сабрины Андерс. Он знал, что женщина ждет его, и что дверь не заперта. Мьюту вошел без стука и увидел мисс Андерс, стоящую у окна в полумраке, в привычном красном мундире, идеально облегающем стройное тело. Твоми приблизился к женщине и, собравшись с духом и стиснув зубы, обнял ее со спины. Он ощутил неведомый прежде прилив тепла, от которого все тело пробрала приятная дрожь.

- Чего ты от меня хочешь? – задала Сабрина самый нелепый и ненужный вопрос. - Ты знаешь, - прошептал Твоми. - Мы живем один раз, и никто не знает, что будет завтра.

Возбуждение по отношению к человеческой женщине выглядело для него естественным – ведь одним из его предков являлся гангстер, чьей слабостью были женщины. И по неосторожности этого человека одна из его брошенных любовниц выносила гангстерского отпрыска, который стал прародителем клана Лучано.

Макс, поддавшись желанию, схватил мисс Андерс на руки, метнулся к ее кровати и грубо повалил Сабрину на алые простыни. Скинув и отбросив в сторону куртку, он склонился над женщиной и попытался поцеловать ее, но она поспешно отодвинулась от него.

- Ты меня пугаешь, - с загадочной улыбкой прошептала Сабрина.

Мьюту растерянно вздохнул. Этого стоило ожидать.

- Мой… эм-м, шванцштукер вполне человеческий, если ты об этом… - смущенно высказал он. - О другом, - перебила его мисс Андерс. - Целуя тебя, я и его целую? Сабрина столкнула Макса лицом к лицу с его опасением. Репутация Джованни Лучано бросала тень и на него самого в свете генетического родства. И это могло быть не просто предрассудком. Джованни использовал Макса, Макс собирался использовать Крикса. Нет, все же знали, что иного пути просто нет…

- Нет! - вслух заявил Твоми, - я не номер два, ни из экстрасенсов, ни из людей. Я - первый я. Сабрина улыбнулась и сама поцеловала его. - Рада, что ты наконец-то сам пришел к этой мысли, - сказала она и принялась расстегивать мундир. Макс тоже начал спешно избавляться от одежды. - Неустанно надо мной кружит демон, неуловимый в потоках воздуха, - заговорил он, глядя на прекрасную обнаженную женщину на алых простынях перед собой, в то время как сам скидывал рубашку. - Я вдыхаю - и мои легкие сжигает горячий воздух, полный желания и раскаяния!

- Ты всегда читаешь Бодлера во время секса? – иронично спросила Сабрина.

Твоми вновь смутился: - Ты же знаешь, это мой первый раз… - Тогда позволь прочесть мне, - попросила женщина. Максимилиан снял брюки, лег рядом с мисс Андерс и кивнул ей в знак согласия. Ее рука заскользила по его телу, с губ песней заструились слова: Кто изваял тебя из темноты ночной, Какой туземный Фауст, исчадие саванны? Ты пахнешь мускусом и табаком Гвианы, Полуночи дитя, мой идол роковой. Ни опиум, ни хмель соперничать с тобой Не смеют, демон мой… - Когда ты успела увлечься творчеством Бодлера? – удивленно поинтересовался Твоми. - Когда узнала тебя, - прошептала Сабрина.

Мьюту напрягся, предчувствуя нечто, от чего ему было не по себе. - Ты не любишь его стихов, - озвучил он свои подозрения. - Ты просто хочешь получить меня. Мисс Андерс не стала ничего отрицать, она молчала. Взгляд Сабрины говорил за нее: ?Я всегда получаю то, что хочу?, и это ввергло Макса Твоми в ярость. Он ударил женщину. Наотмашь ладонью по щеке.

Она не вскрикнула от боли, лишь гнев исказил ее лицо. - Ты охренел?! – разозленно вскричала она.

- Никто не посмеет пользоваться мной! – осатанело заорал в ответ мьюту.

- А на меня никто не посмеет поднимать руку!

Сабрина попыталась врезать ему кулаком, но Твоми ушел от удара и схватил ее за горло. Он начал душить ее. И кто бы мог подумать, какая сила на самом деле могла быть в его тощей руке? Мьюту мог размозжить женщине трахею, если бы продолжил усиливать мертвую хватку. - Что… ты… делаешь?! – хрипела она. И тут Макс отпустил Сабрину. - Ничего! За свою жизнь можешь не бояться. Но запомни этот урок. Я не потерплю такого отношения, больше никогда ни от кого НЕ ПОТЕРПЛЮ! Максимилиан собирался уйти. Но что он может сделать сейчас в таком состоянии? Нужно было хоть как-то выплеснуть эмоции. Его до боли напряженный ?шванцштукер? подавал ответ, как сделать это – и Твоми набросился на мисс Андерс.

После секса ему вновь приснился кошмар, но такой, каких у него еще не было. Твоми снилось, что он находится в помещении, погруженном в плотный сумрак, но, тем не менее, Макс понимал, что это была смотровая или процедурная ?Санкториума?. Смотровой стол, на котором он лежал, был завешен ?ширмами? из грязного полиэтилена – темные потеки на нем навевали нехорошие мысли. Одежды на Твоми не было, и, посмотрев на свое тело, он оторопел, увидев, что все оно покрыто страшными гноящимися ранами. Множественные гнойники блестели в толще тканей, словно яйца или личинки насекомых.

- Очень плохая кровь, - услышал мьюту знакомый сиплый из-за курения голос. - Мы можем поместить синтетическую мускулатуру на металлокерамический заменитель костной ткани? – спросил другой голос, также знакомый – голос интерна Себастиана. До слуха Макса Твоми донесся шелест, и он повернул голову к источнику звука. Полиэтиленовая ?ширма? с одной стороны качнулась, как от ветра, и на соседнем столе мьюту увидел ?это? - собственную копию, лишенную кожи, плоти и большинства костей. Утраченные кости были заменены металлокерамическим скелетом, обтянутым синтетическими мышцами, но с настоящей кровью, размазанной по клеенке, на которой лежали ужасающего вида остатки живого существа.

- Он выкашляет свои внутренности – и этим все закончится, - изрек голос профессора Фуджи. И тут же Твоми увидел в кювете у стола нечто жуткое, что моментально заставило его проснуться. Пробуждение сопровождалось тошнотворным чувством ужаса и отвращения. Встав с постели, Макс заметил, что у кровати среди брошенной одежды лежал подаренный женщиной серебряный амулет в форме ловца снов. ?Зря снял, - подумал мьюту. – Лекарство надо принимать, даже если это только плацебо?.

Твоми посмотрел на спящую Сабрину. Ее тело было закрыто алой простыней по самую шею, так что он мог видеть только прекрасный силуэт. Что он сделал с этой женщиной?! Что на него нашло? Они ведь с ней, в конечном счете, хотели одного и того же. И эта ложь насчет Бодлера – не такая значительная. Зачем было драматизировать? Макс никогда бы не подумал, что был способен на такое. Простила ли Сабрина его за удар, если согласилась после этого спать с ним в одной постели? Или ее присутствие рядом было укором для его совести? Должен ли он извиняться перед ней, если и она была не права?

Почему только Твоми связался с этой женщиной? Теперь мысли о ней занимали слишком много места в его сознании. Может, Максимилиан просто хотел лучшей судьбы для экстрасенсов? Да, скорее экстрасенсы были для него ближе, чем люди – по крайней мере, экстрасенсы ни разу не сделали ему лично ничего плохого. Но это не причина. Твоми не понимал своих чувств, но зато понимал другое. Ему не нужно было принятие. Он не боялся быть изгоем. Никакая общественная реакция или геополитические вопросы тоже не волновали его. У мьюту всегда был один-единственный страх – страх перед самим собой. И в этом страхе была вся суть трагедии искусственно созданного организма!

Не зная, что еще делать, Макс Твоми собрал с пола свои вещи и пошел в ванную, чтобы смыть с себя память о ночном кошмаре. Вода, смывающая переживания – еще один эффект плацебо. И почему-то Твоми мог легко поверить во все эти придуманные эффекты, но принципиально не верил в высшие силы.

Хан припарковал машину на 2-м уровне около одной из новых высоток в Западном Шафран-Айленде. Он вышел из машины… и словно очнулся ото сна или гипноза. Басман не помнил, как оказался здесь, отчего его мучила такая сильная головная боль, почему его идеальный костюм был забрызган кровью с левой стороны, как и лобовое стекло машины со стороны водителя. Что-то холодное и скользкое ползло по шее… струйка крови из уха! Казавшийся еще вчера хладнокровным, Хан Басман почувствовал, как мороз прошел по спине с ощущением близости смерти и последним воспоминанием – о взорвавшейся голове Тила Босворта.

- Умер. Жестокой смертью, - прошептал азиат на удивление спокойно и смиренно. Парень поднялся на перила вдоль тротуара 2-го уровня, балансируя над городом, как канатоходец. Из бара неподалеку во всю орала музыка: ?Dead as dead can be?, - My doctor tells me. But I just can't believe him, Ever the optimistic one. I'm sure of your ability To become my perfect enemy. Легкий ветер трепал белоснежный костюм Хана, запятнанный кровью Аттилы. Неожиданно неуправляемый аэрокар пронесся прямо над тротуаром, оборвав мучения Басмана. Парень не успел почувствовать боль. Укрывшийся в тени Генгар улыбнулся собственному ?милосердию? и, просочившись сквозь стену здания, отправился на встречу с новой жертвой.

Рудольф Ясперс проснулся от неприятных зудящих ощущений в правой глазнице. В пустой, мертвой глазнице, закрытой черной пластиной.

- Бре-е-ед… - подумал алаказам и попытался снова лечь, но зуд усилился. Он проникал сквозь глазницу по атрофировавшемуся нерву в мозг, и это было невыносимо. Рудольф встал с постели. Его левый глаз был здоров, но алаказам с трудом мог его открыть – веки отекли, роговицу заволакивала пелена вязких слез. Раздвинув пальцами опухшие веки, Ясперс с трудом нашел дорогу в ванную комнату в темноте и слезном тумане. Рудольф открыл дверь и чуть было не ослеп окончательно – все было белым. Не просто в светлых тонах, а отвратительно слепяще-белым. У алаказама закружилась голова, он, шатаясь, подошел к зеркалу. Пластина, закрывавшая пустую глазницу, была раздроблена, и осколки вонзились в плоть… Как это произошло?! И откуда плоть взялась в мертвой глазнице?! Может, опухоль… О, нет! О Великий Абраксас и все Духи Небесные, где ваша милость?! Что теперь делать? Удалить инородные частицы из раны, для начала. Срочно. Ясперс вздохнул, стиснул зубы и запустил когтистые пальцы в мягкую плоть. Он легко сковырнул осколки вместе с выросшей в глазнице опухолью, и комок плоти с отвратительным чавканьем плюхнулся в раковину. Экстрасенс когтями отодрал оставшиеся рваные куски кожи вокруг раны, после чего его пальцы скользнули внутрь и уперлись в тонкую кость глазной впадины. Рудольф остановился. Он убрал руки от лица, глубоко вздохнул и вновь разлепил набухшие веки левого глаза мокрыми от крови пальцами. Кровавые брызги на зеркале и тошнотворно-белой раковине напугали его, но не так, как мысль об опухоли и вид собственного лица с разодранной пустой глазницей. ?Эта зараза засела глубже…? - прошептала паранойя в мыслях Ясперса, и его рука опустилась в карман брюк за ложкой. Он проломит металлом кость и выцарапает эту дрянь из своей головы! Он победит. Если только эта битва реальность, а не… СОН! - Ты думаешь, я поведусь на это, сопляк Никки? – грозно произнес алаказам, вставая с постели – на этот раз не во сне, а наяву.

Ник Адельберт, склонявшийся над спящим Рудольфом с маятником, подпрыгнул от неожиданности и начал пятиться к выходу из комнаты. Ясперс присел на кровати и ощупал свое лицо – в гипнотическом сне он сковырнул пластину с пустой глазницы и расцарапал кожу вокруг. Клочки плоти застряли под когтями, а рука крепко сжимала ложку, которую мгновение назад он был готов вонзить себе в глазную впадину. В каком наркотическом трансе наглый гипно придумал такой способ убийства?! Алаказам пару раз прокрутил ложку в окровавленных пальцах и отбросил ее в сторону.

- Конечно, ты делаешь успехи, Никки Крюгер, - Ясперс принялся издевательски отчитывать Ника, словно завалившего экзамен студента, – смог обвести меня вокруг пальца с наркотой в шампанском и уже почти сумел наслать на меня убийственный кошмар, сыграв на моей канцерофобии. Но не дотянул, немного не дотянул… Ты никогда не дотянешь до таких, как я, хоть ты и Адельберт… последний из знатного рода! Рудольф выхватил из-под подушки пистолет. Гипно метнулся к двери – замок защелкнулся перед его носом. Тогда Ник бросился к окну, но Ясперс силой мысли стремительно захлопнул и его. Открыть окно гипно не удавалось ни с помощью физической, ни психической силы – телекинез Рудольфа был в десятки раз сильнее. Алаказам же не торопился нажимать на курок. Он, казалось, наслаждался паникой Адельберта. Это и заставило Ясперса потерять бдительность – в помещении внезапно появился Джон. Под звуки выстрелов Старейшина схватил Ника за шиворот и телепортировался прочь. Ясперс выругался, пребывая в бешенстве от бессилия. Адельберт таки обвел его вокруг пальца.

Пробуждение Сабрины Андерс было весьма тяжелым. Она чувствовала себя такой разбитой, что с радостью бы оставалась в постели весь день, но позволить себе такую роскошь сейчас женщина никак не могла. Такого дикого и грубого секса, как с Твоми, у нее не было ни с кем, и в то же время она должна была признать, что никто не доводил ее до такого высокого момента, как он.

Дело было в том, что Сабрина впервые столкнулась с силой, которую не могла подчинить себе. Это ее пугало, но и заводило тоже. ?Он спаривается, как животное. Да, именно спаривается – самое подходящее слово!? - подумала мисс Андерс, сидя на постели и поглаживая ладонями стонущее тело. Синяки и ссадины рассказывали о том, как Макс хватал ее за запястья и плечи изо всей силы, как вонзал зубы и когти ей в шею и не только. Язык снимал с пересохших искусанных губ соленые следы крови.

?Генетическая память… Ну да. В нем же гены мью – примитивного ископаемого животного! Чего еще стоило ожидать??. Если бы Сабрина задумалась над вопросом о генетической памяти и половом влечении чуть глубже, а еще к тому же услышала рассказ Джилл об экспериментах ?Р-инкарнации?, проводимых сорок лет назад, она наверняка поняла бы кое-что об источнике собственных экстраординарных способностей. Когда-то ведь она искала ответ, и так отчаянно, что даже подбила Яна Уэста на чудовищный эксперимент. Обреченный скрываться борец за права экстрасенсов ?во имя науки? согласился на пересадку себе теменного глаза обреченного на смерть алаказама, благодаря чему приобрел слабую способность к телекинезу, но не более того. Вспоминать сейчас тот опыт, толком не приблизивший коллектив НЦИЭС к разгадке, было жутко - каким скандалом могло бы обернуться подобное деяние, останься хоть малейший намек в документации исследователей или хоть мельчайший отрывок тех событий в их памяти! К счастью, в те времена мисс Андерс уже оценивала перспективы и потому тщательно и эффективно зачищала все следы.

Но теперьСабрина думала о другом. Возможно, уже давно она сама искала силу, которую никто не сможет обуздать, чтобы тот, кто владеет этой силой, примирил ее с самой собой. Потеряв власть, которую, как ей казалось, она всегда имела над мужчинами, мисс Андерс чувствовала себя разбитой, но в то же время и свободной. Впервые.

Долго пребывать в раздумьях не позволяло время. Нужно было привести себя в порядок перед важным, историческим событием. Сабрина встала с постели и, неся в руке халат, направилась в ванную. Отворив дверь, она застыла на пороге. Макс Твоми принимал ванну в ее апартаментах! Его вещи были сложены на полу. Он не ушел после всего, что между ними произошло. Нет, он лежал в воде и бесстрастно смотрел на женщину бесцветными глазами. Взгляд мьюту словно ощупывал следы на ее теле, оставленные пару часов назад. Но в большей степени он все же невозмутимо и нагло наслаждался ее наготой. Сабрине же было сложно взглянуть на его тело, особенно на его ?шванцштукер?. И все же она решилась. Ее взгляд тоже зацепился за следы на его теле – уже старые шрамы от игл и скальпелей. Еще какое-то время они так молча смотрели друг на друга, словно в первый раз. - Ты первый ты, это правда, - наконец, подобрала слова мисс Андерс для того, чтобы выразить то, что вертелось на уме.

- Что же я такого особенного там сделал? – спросил Твоми.

- Не важно, что ты там делал – важно, что для тебя это значило.

Макс посмотрел ей в глаза. Трудно было сказать, доволен он или нет. Скорее, он воспринял услышанное, как должное. Такая реакция – точнее, отсутствие эмоциональной реакции у Твоми – начинала злить мисс Андерс. Она открылась ему, оголилась перед ним, а он… А что должен был сделать он?! - Так ты позволишь мне помыться? – вновь обретя привычный решительный тон, произнесла Сабрина.

Мьюту молча вылез из воды, взял одежду и полотенце и ушел. Сабрину как-то странно будоражила мысль о том, что они будут мыться в одной ванне и вытираться одним полотенцем.

Когда мисс Андерс вышла из ванны, все еще с влажными волосами, в коротком халате из красного шелка, Макс Твоми уже был полностью одет и заваривал для себя и для нее кофе.

- Тебе придется выпить две чашки, - сказала ему она. – Я чувствую, что Крикс уже проснулся. Детектив Фанталлен еще раньше выехал в управление полиции. А мой отец в Шафран-Айленде - готовится руководить обороной.

- Все фигуры на доске? Эндшпиль? – понимающе произнес Твоми.

- Чертовски верное слово, - согласилась Сабрина. Она нервничала. Все они ступили на дорогу, свернуть с которой уже будет нельзя. И никакими словами нельзя было передать всей масштабности того, как важно было дойти до конца. ?Тронул – ходи?. Ничего нельзя будет переиграть. Облачившись в привычный строгий мундир, мисс Андерс ушла, чтобы в личном кабинете встретиться с Криксом и объявить шах Джованни Лучано.

Ник Адельберт все еще не мог опомниться. И дело было не столько в стрессе из-за того, что его жизнь висела на волоске, а в том, что сам Старейшина Джон спас гипно. Неужели он, ?сопляк Никки?, заслужил такую честь?

Адельберт помогал Джону идти к аэрокару, стоящему у центрального входа ?Арес Хилл Плазы?. Огнестрельные раны Старейшины кровоточили голубовато-белой жидкостью. ?Наверное, перфторан или заменитель крови в том же роде?, - про себя отметил гипно. Он привел Джона к машине, где их ожидал Модест Рейнольд, в пылу волнения обмахиваясь планшетным компьютером. - Ну как? Надеюсь, обошлось без жертв с нашей стороны? – спросил дроузи. - Пока да, - неуверенно ответил Ник, помогая Джону сесть на заднее сиденье. Раненный Старейшина с трудом мог двигаться – увечья, которые он получил, спасая Адельберта, резко сократили оставшееся ему время. - Что не так? – почуял неладное Рейнольд. - Не следует волноваться, - попытался успокоить своих сообщников Джон. – После покушения на Старейшину Ясперс автоматически потерял все полномочия.

Его тело резко скрючилось в приступе боли. Он не издал ни звука, но конвульсии были куда красноречивее. Ник схватил Старейшину за руку – мышцы Джона были напряжены до предела, но силы в его теле практически не было. Гипно понимал, что должен что-то сделать, и, к превеликому счастью, он мог. Обыскав внутренние карманы своего пиджака, Ник нашел нужный препарат и шприц. Он вновь сделал Старейшине инъекцию прямо через бинты, и вскоре мышцы Джона расслабились и дыхание выровнялось. Он снова мог говорить. - Мой знак власти – камень храма Абраксаса в Гвиане, - Старейшина достал из кармана амулет с грубым осколком неизвестного черного минерала на толстой цепочке, - пусть он пока будет у тебя, Ник Адельберт. У гипно перехватило дыхание от неожиданности, хотя он понимал, что сейчас Джон мог доверять лишь ему и Модесту Рейнольду. Ник покорно принял артефакт из рук Старейшины. Конечно, явно неспроста Джон четко сказал, что это только ?пока?… Оставался еще один союзник, кому они не просто доверяли, а в кого верили. - Наши жизни сейчас всецело в руках одного алаказама, - заключил Джон. – Так что, мальчики, помолитесь, как следует, за Нико Старра. Крикс Нико проснулся в начале седьмого утра, когда Джилл еще спала. Его сон прервался минута в минуту после окончания действия снотворного, принятого полтора часа назад. После операции алаказам ощущал боль в затылке, о чем его предупреждала Элма Торрес. Она же посоветовала Криксу, какое обезболивающее стоит принять, и следование рекомендации доктора Торрес – первое, что осуществил Никополидис, встав с постели.

Что Криксу пришлось перенести ради дела всей своей жизни?! Он никогда бы не подумал, что операция на мозге и глазу будет осуществляться при его полном сознании! Алаказам не чувствовал боли – мозг не реагирует на боль, а перед рассечением кожи и кости была проведена местная анестезия. Но воспоминание о манипуляциях, от которого мог бы оградить общий наркоз, заставляло испытывать дрожь и ощущать внутри тошнотворный холод. Металлические рамки, фиксирующие голову, запах медкабинета, звон инструментов, который невольно приходилось слышать, и постоянные вопросы Яна Уэста, все ли хорошо, нет ли слабости, в порядке ли зрительные ощущения… Почему нельзя было даже закрыть глаза?! Точнее, глаз. Второй глаз остался в кабинете, где-то в кювете с прозрачным раствором. Хорошо, что хотя бы этого Крикс не видел.

Никополидиса успокаивала лишь одна мысль – о том, ради чего он пошел на это. Если бы сейчас алаказам допустил хоть каплю сомнения – наверняка он не пережил бы вмешательства. Он даже на короткий миг порадовался тому, что с операцией все решилось и осуществилось так быстро, и для страхов и сомнений попросту не осталось времени.

Крикс привел себя в порядок так тщательно, как никогда, освежив шерсть лосьоном, причесав седеющие усы и стерев с уха грязные следы от пластыря. Рана на шее все никак не хотела заживать. ?Интересно, а как с регенерацией у того человеко-эрбока?? - подумал алаказам. Во время второй их встречи у Охотника уже не было раны на шее. Вдруг он так же за день отрастил и свои грязные лапы? Впрочем, это уже не было важно.

Никополидис вышел из ванной и снял с вешалки приготовленный для этого дня белый костюм-двойку. Алаказам никогда раньше не носил белых костюмов. Он не носил костюмов вообще. Поэтому сейчас, поправляя перед зеркалом воротник белой рубашки, он не узнавал себя. Он стал серьезнее… и еще старше. В таком торжественном виде он, белая фигура, делающая первый ход, встретился с мисс Андерс в ее кабинете. Там он отправил видеосообщение для Лучано и выложил копию в Сеть. ?Я выжил, несмотря на то, что многие хотели моей смерти. И теперь я как лидер экстрасенсов, борющихся за свои права, хочу обсудить с Вами наше дальнейшее мирное сосуществование. Я приеду в центр ?Р-инкарнации? в 8:00 без оружия. Надеюсь, мы найдем компромисс?. Когда встреча с Лучано была назначена, Крикс вернулся в отведенную ему в НЦИЭС гостевую комнату. В первую очередь алаказам увидел пустую постель. Потом услышал непонятный шорох и несколько занервничал. А еще мгновение спустя увидел Джилл, сидящую на краю ванны. В ее руке была опасная бритва. Та самая бритва, которой Крикс в очередной раз сбривал шерсть вокруг раны. Зачем она понадобилась Джильде? От мыслей о возможных вариантах Крикса передернуло – ему не давала покоя весьма спорная страница ее биографии о способе ?насолить тренеру?. Но Джилл просто ковыряла бритвой штукатурку, выцарапывая на стене символы новой революции. - Ты сможешь забыть меня, если потребуется? – неожиданно спросила Стальная Леди. Нико тряхнул головой, не веря услышанному: - Что за странный вопрос?

- Я серьезно, - взглянув на него из-под сдвинутых бровей, заявила Джилл. - Если так случится, сможешь меня забыть? - Нет, - покачал головой обладатель уникальной памяти. - Что ж, а я тебя смогу, - твердо ответила Стальная Леди, но при этом опустила глаза. Крикс прикусил губы. Он не ожидал услышать подобные слова перед расставанием, перед решающей миссией, перед боем, из которого он может не вернуться. Что было в голове у этой женщины? Почему она решила завершить все так? Неужели предчувствовала что-то плохое. Но даже если так… зачем ранить напоследок того, кто тебе не безразличен? - Тебе нравится причинять боль мужчинам? – отчаянно вопросил Нико. - Извини, но мне кажется, я не из тех, кому нужно причинять боль. Разве я сделал тебе что-то плохое? Или я мало страдал, шел по жизни легко и свободно? Это не так, и ты прекрасно знаешь, как я мучился! И больно делать мне не надо! - Я не стремлюсь сделать тебе больно, я берегу тебя от иллюзий, - был ответ Джильды. - Тебе будет полезно знать правду. ?Душе не всегда нужна правда, иногда она хочет надежды?, - подумал Крикс, но так и не решился сказать это вслух. Что сделано, то уже сделано. А говорить это ?на будущее?… А вдруг Джилл Бишоп права в своих предчувствиях, и их общего будущего нет? В то же время по ее голосу и траурно опущенной голове Никополидис понимал, что своей ?правдой? она пыталась отрезвить себя – ведь она влюбилась в Крикса и безумно боялась потерять его. Стальное сердце не знает боли. Но после встречи с Криксом Нико в ее груди не осталось стали.

Он стоял на пороге. Уходящий. Весь в белом. В струящихся сквозь окно лучах рассвета. Почти святой. Она смотрела на него с благоговейным страхом. Он был ее богом, давший ей новую жизнь, и если он сейчас уйдет навсегда, жизнь ее кончится. Спасая ее, он совершил недальновидный поступок – ведь тем самым обрек ее на нынешние страдания.

Исправить ничего уже было нельзя. Нико Старр должен был выполнить свою клятву, переступив через чувства – свои и Джильды. Уходя, Крикс забрал ее берет в знак того, что не сможет с ней расстаться. Это было символично. Что бы ни пыталась делать Джилл, дух Нико Старра уже не отпустит ее никогда. Лин Домино и Джованни Лучано утром проснулись в одной постели. Их разбудил звонок секретаря Тины Матори. Она сообщала о том, что Нико Старр назначил президенту встречу.

- Это… сейчас еще сон? – потягиваясь, пробормотал Джованни.

- Нет, идиот! – выкрикнула Домино и отвесила ему пощечину. - Вот это было вовсе не обязательно! – все еще сонно буркнул Лучано и встал с постели. Он подошел к бару и взял бутылку виски. Джованни отпил прямо из горла, чтобы прийти в себя и снять нервное напряжение еще до того, как оно станет ощутимым. - Значит, так, - начала рассуждать Лин, которая уже почти оделась, в то время как Лучано стоял перед ней, в чем мать родила. – Это явно событие мирового резонанса. Копия попала в Сеть. Если что-то пойдет не так, эти крысы дадут нам прикурить. Удивительно, что в Шафран-Айленде пока тихо. Нужно этим воспользоваться. Я обеспечу тишину в Шафран-Айленде. МакБи еще жив, я отправлю туда ?Три-плэкс? с ним. А ты отправишься на встречу с Нико Старром. И не забудь своего бесценного кота. - Я не хочу встречаться с ним! – возмущался Джованни, натягивая белье. - Он опасен! - Другого пути нет, – констатировала Домино. - Пока не разберешься с мятежниками в своей стране – можешь и не мечтать о мировом господстве! Лучано отвернулся и задумался, уставившись в пол. - Может, я уже давно не мечтаю о нем… - себе под нос недовольно пробормотал он.

Лин Домино укоризненно покачала головой: - Джованни, ты подтверждаешь худшие опасения… Лучано оскалил зубы. Сжав кулаки, он подошел к Лин вплотную, почти прижав ее к стене.

- Это ты втянула меня в эту долбанную войну! – прорычал он, грозя ей пальцем. - С легкой руки моей деспотичной матери! Женщина саркастично ухмыльнулась: - А ты только что догадался? Конечно, Джованни. Ты пешка, а я гроссмейстер.

Джованни засопел, как бешеный таурос. Кровь до боли застучала в его висках от гнева. Он очень хотел бы влепить пощечину нахалке Лин Домино, но вместо этого произнес: - У меня для тебя сюрприз, маленькая тварь: ты родилась пешкой – пешкой и останешься! А кто стоит за ?Р-инкарнацией?? - Да, в этом ты прав, - признала Лин. - Но я самая старшая пешка! Так что надевай свой ?лапсердак?, - она подняла с пола черный мундир и швырнула его Лучано, - и отправляйся на переговоры с алаказамом, ?восставшим из мертвых?!

В ответ на остроту Джованни показал ей средний палец.

Юджин принял твердое решение не оставаться в НЦИЭС. Во-первых, до его квартиры было рукой подать. Во-вторых, он спешил сбежать из логова Сабрины, пока та не вздумала снова предъявить свои права на него. В-третьих, только вдали от бывшего стадиона он мог опомниться от всего, чего наслушался там. - Зачем ты только потащил меня туда?! – вопрошал кадабра Абраксаса, который теперь, как и обещал, покинул его тело и стоял с ним рядом посреди спальни.

- Ты же всегда так хотел знать все, Юджин, - дивился бог реакции Хасарда.

- Я не думал, что все сложится так… и Твоми погубит Нико Старра! – негодовал Юджин. - Он уже ?умирал? однажды, был ?бессмертным героем революции?! Теперь он умрет по-настоящему!

- Это неразумно, - констатировал Абраксас, выслушав полную эмоций речь Юджина.

Кадабра развел руками: - Прости, причины таких решений недоступны бессмертному разуму. Может, хоть раз в жизни я совершу достойный поступок, пусть и последний! Но это то, что возвышает нас над богами – мы можем умереть друг за друга, а вы нет! Абраксас поднял глаза, словно что-то прикидывал в уме. Юджин не верил, что его слова могли тронуть бога. И решение, которое, в конечном счете, озвучил Абраксас, искренне удивило его: - Хорошо. Я не позволю этому алаказаму умереть.

Бог снова задумчиво замолчал, а потом приблизился к Хасарду и опустил руки ему на плечи. Я хочу тебя как-то отблагодарить. Я искренне надеюсь, что ты проживешь счастливую жизнь. Ты забудешь о болезнях. Ты не будешь ощущать бремя стальной ноги, ибо частица бога останется в тебе навсегда.

- Даже не знаю, что на это сказать, - ответил кадабра.

?Ты украл у меня подвиг, - думал он, - и шанс зауважать себя. Хотя разве могут твои шансы спасти Нико Старра сравниться с моими??. - Я одолжу твою птицу? – больше утвердительно, нежели вопросительно сказал Абраксас, указав на Сэма, сидевшего на подоконнике. - А это не навредит ему? – испугался Юджин за своего питомца.

- У брейвери достаточно развитый мозг, к тому же я справлюсь быстро, - ответил бог и слился с телом птицы, не дожидаясь ответа Хасарда.

Юджин силой мысли распахнул окно. Брейвери взмахнул крыльями и ринулся с подоконника вниз. Он заскользил по воздуху прочь. Кадабра проводил его взглядом и отошел от окна. Вот и все. Тело и жизнь Хасарда снова принадлежат одному ему. Но какая судьба ждет его и других ньюйоркцев, если в этом многострадальном городе сойдутся в битве Великий Абраксас и Страж могил Генгар? Юджин лег в постель с неприятным ощущением, будто во тьме хищный призрак, затаившись, следит за ним, сверлит налитыми кровью глазами его спину и ждет, когда он заснет, чтобы во сне вытянуть из его тела жизнь… Но какой бы настырной ни была тревога, усталость оказалась сильнее. Едва опустив голову на подушку, кадабра провалился в глубокий сон, лишенный сновидений.

Внезапно острейшая боль пронзила его сердце – и Хасард вскочил. Его лицо, на котором проступили жилы, покрылось холодным потом, ему было трудно и больно дышать. Сердце будто медленно разрывалось, во рту ощущался железный вкус крови. ?Как?! Неужели все? Почему?! Нет! Проклятый бог, ты же пообещал…?. Но ответа не было – была только боль. Когда стало немного легче, экстрасенс с неимоверным усилием открыл глаза. У изголовья его кровати стоял Генгар. Огромный, черный, как копоть, со злорадно сияющими красными глазами. В лапе он держал длинную и острую стальную спицу. Призрак проткнул ею свое тело, как куклу вуду, в области сердца – и кадабра снова согнулся и взвыл от нестерпимой боли за грудиной, а после захаркал кровью. - О нет, речь только о тебе. Ты бегаешь от меня всю свою жизнь. Юджин начал понимать, о чем говорил Генгар. С рождения он постоянно оказывался на грани гибели, чаще всего из-за слабого здоровья. И всегда находил силы выбираться, потому так надеялся, что сумеет прожить долгую жизнь, многое успеть и самостоятельно решить, когда умирать, как поступают многие старые алаказамы. Но теперь его сердце трепетало и стонало от боли и отчаяния – жизнь его подошла к концу, а он ничего толком в ней не сделал из того, о чем мечтал! Ну разве я так страшен? А во сне – так это даже не больно. Нужно просто крепко, КРЕПКО заснуть… Его когтистая лапа коснулась лба кадабры и силой опустила голову экстрасенса на подушку. - Если уж ты настиг меня, - с горечью в голосе прошептал Юджин, - умоляю: сделай это быстро.

Я могу вовсе не отбирать твою жизнь сейчас. Могу даже позволить тебе дожить до ста, а то и ста пятидесяти лет и самому выбрать день своей смерти, как это повелось у вас. Ты просто должен мне сказать, где сейчас Абраксас! Хасарда охватила оторопь. С одной стороны, Абраксас вернулся в город и больше не старался скрываться, так что Генгар найдет его в любом случае – раньше или позже. С другой стороны, если призрак нападет на него прямо сейчас, спасение Нико Старра окажется под угрозой. Рассчитывать на понимание и рассказать Генгару о плане Максимилиана Твоми? Чистейшее безумие… Кровожадному духу не понравилось, что Юджин делает выбор слишком долго. Генгар медленно поднес стальную спицу к своей морде и начал вонзать ее себе между глаз. Кадабра успел многое перенести за свою жизнь, но такой боли не чувствовал никогда. Он потерял всякое самообладание и, вцепившись когтями себе же в голову, уже не стонал от боли, а просто орал. Весь Шафран-Сити мог пробудиться от его исступленного крика. - О чем же ты думаешь, Юджин Эрл Хасард? Ты ведь хочешь жить! Ты так упорно уходил от меня, что я мог это почувствовать – силу твоей любви к жизни! - Центр ?Р-инкарнации?! – едва сдерживая подступающие от боли слезы, прокричал Юджин.

- Я слушаю, - усевшись ?американской четверкой?, деловито произнес он. Хасард сел в кресло напротив, устало опустив голову и плечи, и заговорил: - Видишь ли, нас волнует одна и та же проблема – справедливость: тебя на каком-то там божественном уровне, который я не могу понять, меня в обществе смертных, которое ты, должно быть, презираешь… И все же все это вместе – одна вселенная, и нам будет легче, если мы будем дополнять друг друга. Так что я предлагаю сотрудничество, ни больше, ни меньше. Моральный контракт… В общем, я готов дать тебе свое тело для того, чтобы ты мог действовать. Я, как ты знаешь, прекрасно переношу эманацию… - Считаешь, что смертный может поручиться за бога? - Я готов на максимум, который доступен мне – умереть за это, - решительно ответил Юджин. - Ненавижу, когда вы, смертные, начинаете так драматизировать! Однако шанс умереть у тебя будет, если ты действительно этого хочешь, Юджин Эрл Хасард. Одно дело отдать свое тело богу, который создал таких, как ты, по своему подобию, но совсем другое – Духу Смерти. Возможно, эту эманацию ты не переживешь, или переживешь с ужасными последствиями. Взамен я обещаю тебе, что выслушаю аргументы Абраксаса… но никаких гарантий более! Кто бы мог подумать, что Генгар вернет Юджину то, что украл Абраксас! С другой стороны, какая цена может быть уплачена за подвиг и шанс уважать себя? И все же такой моральный контракт выглядел лучше, чем ничего. Хасард уставился в пол и горестно проговорил: Вот стали в колокол звонить, И вот уж жезл судейский сломан! Мне крутят руки на спине И тащат силою на плаху! Все содрогаются от страха И ждут, со мною наравне, Мне предназначенного взмаха В последней, смертной тишине! Под его тягостную речь Генгар встал с кресла, подплыл по воздуху к кадабре и слился с его телом. Эта эманация не имела ничего общего со слиянием с Абраксасом – по телу Юджина волной прошла нестерпимая боль, отчего он стиснул зубы и застонал. Однако вскоре все закончилось. Подчиненный воле Генгара, Хасард вышел на улицу, накинув на плечи джинсовку и старую кожаную куртку. Возле тротуара 2-го уровня стоял серый аэрокар спортивного типа. Лобовое стекло с левой стороны, водительское сиденье, руль и приборная панель были забрызганы кровью с кусочками костей, будто голову водителя расстреляли разрывными пулями, но никаких следов выстрелов при этом в машине не было. Хасард ни за что не сел бы в этот аэрокар, но его действиями руководил Генгар, и кадабра не мог даже что-либо сказать Духу Смерти. Юджин снял куртку и джинсовую рубашку. Он вытер джинсовкой стекло, приборную панель и руль, насколько это было возможно, а куртку накинул на сидение, пропитанное кровью. Оставшись в брюках и футболке белого цвета, он понял, что никак не сможет выйти чистым из творившейся истории. Еще хуже было внезапно вспомнить, что точно так же был одет Джефф Хейз в день своей смерти. А на бардачке аэрокара лежала мокрая, покрытая красно-коричневыми пятнами визитка ?Ген. Супериор?. Логотип этой компании стоял на больничном костюме Уэста, а также на всем оборудовании и медикаментах в палате, в которой Хасард лежал зимой 2090-го. И тогда у него так жутко болела голова… точно так же, как сейчас.

- Почему ты не прекратишь мучить меня? – заводя машину, осведомился Юджин. я умею только насылать боль, но не снимать ее. Кадабра вздохнул. И в таком состоянии придется вести машину? Ну что ж, это не его проблема. Аэрокар рывком поднялся в воздух. Машина, дергаясь, понеслась между улицами 2-го и 3-го уровней, а за ней на город стал надвигаться непроглядный угольно-черный грозовой фронт. Мотор иногда ?чихал?, и за этим звуком тут же следовал раскат грома. Юджина насторожило такое совпадение. Он сбавил скорость и стал внимательно смотреть в боковое зеркало – несомненно, гроза двигалась параллельно с ним, и гром появлялся сразу после прерывистого звука, то и дело издаваемого мотором. ?И вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя ?смерть?; и ад следовал за ним…? - подумал Хасард, посмотрев куда-то далеко вперед сквозь вымазанное кровью стекло. Все ассоциации теперь сходились в одну траурно-черную точку.

Лин Домино прибыла в центр ?Р-инкарнации? около семи утра. Она одарила охранников центра придирчивыми замечаниями и заставила их еще раз проверить исправность всех систем безопасности. Раздав указания ?Три-плэксу?, женщина поднялась на последний этаж 1-го уровня и, открыв кабинет заведующего онкологическим отделением своим личным универсальным ключом, изучила список пациентов. Тот, кто был нужен ей, лежал в первой палате. Домино покинула кабинет заведующего, сделала несколько шагов по белому коридору медицинского блока и вошла в нужную палату.

- Тайсон? – обратилась она к крупному лысому мужчине, сидящему на койке. Часть его черепа была заменена перекрывающими друг друга металлическими пластинами. Пациент играл на ноутбуке в какую-то ?стрелялку?, не обращая внимания на капельницу, установленную в локтевую вену. Мужчина являлся последним Координатором ?Три-плэкса?.

- Чем обязан, Лин? – поставив игру на паузу и обернувшись к женщине, спросил МакБи.

- Ты ведь уже давно в курсе, что медики не смогут тебе помочь, - сказала Домино. Тайсон нервно хихикнул.

- Ты хочешь сделать мне кое-что напоследок? – он со всей силы ударил ладонью по кровати и облизал губы.

- Да, предложить миссию, - игнорируя его скабрезную шутку, заявила Лин. - Что ты выберешь – медленно сдохнуть здесь или совершить последнее правое дело?

МакБи, проведший последние годы исключительно в больнице, не ожидал услышать подобного предложения. - Чего? – насупившись, переспросил он.

Домино сложила руки на груди и взглянула на него исподлобья: - Босворт пропал без вести, Фелиндо мертв. Ты последний Координатор ?Три-плэкса?! Услышав это, Тайсон сам выдернул капельницу из локтевой вены и вытащил назально установленный зонд из желудка. Посмеиваясь, Координатор встал и демонстративно снял больничную рубашку. Голый МакБи поставил руки с торчащими из вен катетерами на пояс и кинул взгляд на пустую постель: - Не передумаешь насчет кое-чего? Домино с бесстрастным лицом смотрела сквозь него. Бледный, как червь, лысый, отвратительный. Кровь, смешанная с прозрачной слизью, блестела у него под носом. Животное. Еще одно тупое животное из зверинца ?Три-плэкс?.

- Президент Лучано сегодня встретится с лидером бунтарей, - сообщила Лин. - В Шафран-Айленде не должно быть шума, понял? Тайсон МакБи, до которого, наконец-то, дошло, что дело серьезное, принялся натягивать старые спортивные штаны и футболку. - Не будет, - буркнул он. – Некому будет. Координатор накинул на плечи потертую кожаную куртку и надел на босые ноги кроссовки. ЛинДомино проводила его взглядом, про себя отмечая, насколько жалким был его вид.

Спускаясь на первый этаж, разговаривая с охраной, требуя сейчас же вызвать к центру всех агентов ?Три-плэкса?, кроме дежурной смены, Тайсон постоянно утирал рукавом куртки кровавые сопли. Он поздно подумал о том, что не стоило выдергивать зонд так резко. Выйдя на лестницу перед входом в здание, он высморкался на ступеньки. Во рту у МакБи было до противного сухо. Холод заставлял дрожать все его тело – по-прежнему дебелое, но уже не такое сильное, каким оно было буквально пару лет назад. Модест Рейнольд привез Ника и Джона в ?Психотоксин?. Гипно и дроузи помогли Старейшине снова занять место на ?шахматном? диване в служебном помещении бара. Джону было просто необходимо восстановить силы, пока Ник и Модест будут ожидать прибытия Эусина Фанталлена. Не прошло и получаса, когда детектив примчался в бар-ресторан, где была условлена встреча, прямиком из управления полиции. - Я договорился обо всем, - объявил он, войдя в служебное помещение. – Как вы? - Ясперс потерял полномочия, - сообщил Джон. Эусин покачал головой: - Ты же понимаешь: теперь ему нечего терять! Сейчас он наверняка собирает всех и произносит пламенную речь о том, что настало роковое время.

- Нам нужно остановить его, да? – тревожно спросил Ник Адельберт. Похоже, геройства с него уже хватило. Но отступать было некуда. - Да, - произнес Фанталлен, - мы с тобой поедем в Шафран-Айленд на моей машине. Мне нужен кто-то, кто меня прикроет, хоть я и не собираюсь сражаться, но мало ли что. А Модест отвезет Джона в НЦИЭС. Это самый надежный вариант сейчас.

Дроузи кивнул в знак покорного согласия. Гипно молчал, хоть и не собирался ничего оспаривать. Его молчание вполне устроило Эусина – мужчина понимал, что Нику нужно свыкнуться с мыслями о новом ?подвиге?. Фанталлен и Адельберт перенесли Джона в аэрокар Рейнольда, и тот помчался в Шафран-Сити. Когда черная машина скрылась из виду, Эусин и Ник сели в бордовый аэрокар детектива. Фанталлен взял курс к ?Арес Хилл Плазе?.