Прощение. Бетти (1/1)

Остров, который Бетти в первый раз увидела на следующий день после свадьбы капитана, лежал чуть в стороне от их курса. Наверное, координаты на карте не очень точны, но совсем без карты в этой пустынной части океана найти маленький клочок суши было бы вовсе невозможно. Безымянный остров, до которого корабль добрался к вечеру, оказался небольшим, густо поросшим лесом и совсем пустынным; никто так и не выглянул из джунглей, пока галеон обходил берег, выискивая место для стоянки.Они бросили якорь в небольшой бухте уже на закате и быстро спустили шлюпки. Было неожиданно приятно почувствовать твёрдую почву под ногами и убедиться, что карта не врала. Далеко в лес углубляться не стали, там не было ни тропинки, а кое-где лианы сплетались так туго, что их можно было только разрубить, поэтому ограничились тем, что убедились в том, что ближайшее к месту стоянки пространство безлюдно, нашли ручей и подстрелили пару птиц. Заодно Джон обратил внимание на кокосы, которые тут же всем понадобились, но висели слишком высоко и не падали даже с трясущейся пальмы.—?Джон, уймись,?— просит Бетти,?— хочешь их расколотить или пальму из земли выворотить?—?Про выворотить это идея,?— отмечает Эр.Бетти только демонстративно фыркает, но потом жалеет пальму. Примеривается к расстоянию и решает, что, раз пальма небольшая, то можно и попробовать.—?Давай-ка, подсади меня,?— она деловито шлёпает Эрколе по груди и скидывает сапоги. —?Я вас всех спасу.Эр, привычный уже почти ко всему, не задавая вопросов, подставляет ладони, закидывает вверх. Бетти легко взлетает ему на плечо, тут же упирается в пальму, пытаясь сохранить равновесие. Победно смотрит на Джона внизу.—?Спасибо, что не на голову, чертёнок,?— бурчит Эр, придерживая её ноги.—?На голове не удержусь.Бетти аккуратно тянется к орехам, но те не поддаются, и приходится проявить чудеса гибкости, чтобы взять нож. Первый кокос благополучно приземляется в руки Джона под одобрительный хохот подошедших зрителей?— откуда только взялись. Тут же переправляется в руки Найла и Лиама, которые со знанием дела одобряют это начинание. За первым кокосом следуют все остальные.—?Тут кончились, двигаем к следующей пальме, Эр,?— объявляет Бетти, присматривая пути, как бы спуститься, и широко улыбается. —?Ну прости, что ты такой высокий, а я такой наглый.—?Слезай давай,?— по-доброму ворчит Эр.—?Смотри, как Барт раскомандовался,?— комментирует Лиам. —?Ты его, что ли, покусал?—?Мидлтон, что за цирк? —?вздыхает где-то позади Луи, но Бетти игнорирует риторический вопрос, аккуратно спрыгивая и даже не заваливаясь лицом в песок. Поднимает глаза и пару секунд наслаждается всем набором эмоций у боцмана на лице, от неодобрения до ужаса перед её выкрутасами. —?Постарайся хотя бы не убиться.Она вопросительно приподнимает бровь, недовольная его обращением, всё ещё пытающаяся понять, что оно означает. Ещё вчера всё было в порядке, а теперь она то Мидлтон, то Элизабет, то он не имел ничего такого в виду, то говорит так, как будто чем-то недоволен, то Барта он не видит. Что за цирк, Томлинсон?—?Это моё задание, сэр? Будет исполнено.—?Уж постарайся,?— цедит Луи.—?Он поест, и ему полегчает,?— смеётся Лиам. —?Найл, пожалуйста, ускорь этот процесс, а? Я тоже жрать хочу. Когда пальмы в зоне доступа кончаются, все окончательно разбредаются в разные стороны. Бетти устраивается поудобнее у костра, где-то сбоку волны накатывают, облизывают берег и отступают, унося с собой песок, закручиваются пенными барашками и подступают снова, с шорохом толкаясь. К Бетти подсаживаются бессменные Эр и Джон, они же притаскивают ужин и втягивают в ничего не значащий разговор. Постепенно к ним присоединяются остальные матросы, разговор сворачивает в какие-то типично мужские дебри. Бетти в этом не участвует, сидит, разглядывая длинное алое перо попугая, думает о том, что все эти пираты рядом ей товарищи, всегда подскажут, не откажутся что-то рассказать, и всё же иногда они её раздражают, сейчас, например, обсуждая вчерашнюю свадьбу. Бетти радуется за капитана и Эйвери, а мужчины говорят о какой-то ерунде, половину из которой Бетти пропускает мимо ушей, обсуждают чьих-то жён. И да, ?я сделал бы так же??— высшее мужское одобрение. Хорошо, капитан этого всего не слышит.Не так, чтобы Бетти слишком высокого мнения о себе или требует чего-то экстраординарного от окружающих, но она достаточно воспитана, чтобы уставать от людей, у которых никаких манер нет в принципе, как и желания вести себя не то, что по правилам, а хотя бы прилично, и достаточно щепетильна, чтобы не терпеть небрежности, нежелания элементарно побриться и организовать вокруг себя порядок, а этим грешили почти все матросы, кроме разве что Эрколе.И вот это вот благороднейшее создание Господа Бога. В её маленькую головку закрадывается подозрение о том, что разделение мужчин и женщин до брака диктуется не приличиями, а тем, что, знай девушки о мужчинах столько, сколько знает теперь Бетти, большинство из них ни за какие блага не выйдет за большинство мужчин. И все эти товарно-денежные аспекты матримониальных планов совсем не кажутся теперь низменными, как раз наоборот, если уж девушка должна отдать свою жизнь кому-то вроде этого, то не иначе, как за полное содержание. А ведь её саму от чего-то подобного, страшно подумать, возможно уберегла болезнь тётки Палмер. Она ведь уже присматривалась к женихам для Бетти, когда слегла. А и нет, даже в постели она то и дело заводила разговоры, что, мол, плохо девушке оставаться одной, у неё и отца-то толком нет и всё такое, и вот будь мистер Палмер жив, то, конечно, он бы позаботился о бедной Бетти, а так, как же быть? Миссис Палмер и её верная подруга мадам Бине при любом случае поучали её и даже строили какие-то безумные планы на брак, а Бетти каждую ночь молилась, чтобы дальше планов не пошло, потому что идея брака в целом, может, и прельщала её воображение, но вот предложенные варианты супругов совсем не вдохновляли чувств. Все подобные разговоры ей удавалось перенаправлять на воспоминания этих кумушек. Иногда они вспоминали собственные браки и тогда горячо ругали мистера Палмера и мсье Бине, заставляя задаваться вопросом о том, зачем же они так хотят выдать замуж Бетти.Бетти хорошо помнит слова Паулы ?я не хочу, чтобы меня просто кому-то отдали? и хотела бы сказать, как хорошо понимает мисс Рид. Если уж Эйвери вышла замуж за пирата, Паула тоже может быть свободна в выборе? Теперь-то у неё нет необходимости выходить замуж по указке. Эйвери, в итоге, повезло?— и будущего мужа заранее узнала, и на его привычки посмотрела. Наверняка для своей племянницы она хотела бы такого же понимания, с кем она связывает свою жизнь.В разговор Бетти включается только когда Эрколе каким-то образом снова начинает рассказывать истории о Средиземном море, различных парусах и непостоянном ветре, которого иногда и вовсе нет неделями.—?И как тогда кораблю идти? —?спрашивает она.—?На вёслах, как. На больших судах по сотне вёсел, и на каждое весло по три раба. Так, если ветра нет, галера всё равно идёт.—Господи, триста человек на одни только вёсла,?— качает головой Джон.—?Триста человек на вёслах, и ещё сотня в трюме, на замену тем, кто не выдержит,?— невесело хмыкает Эрколе. —?У христиан рабы мусульмане, евреи и еретики, а у мусульман?— христиане.—?И всё это в одном крохотном море? —?Бетти честно пытается представить себе этот безумный мир, но не может. —?Как-то мне здесь больше нравится.—?Пойдёмте, хоть глянем, что тут такое,?— предлагает вдруг Джон, указывая на лес. —?А то осмотрелись так, что и не видели ничего толком.Среди ночи осматриваться? Кажется, кому-то слишком похорошело от рома. Бетти смотрит на тёмную стену джунглей, на клубящуюся под ветвями темноту и категорически не хочет отходить от костра. Ну, может, сходить до недалёкого озерца искупаться было бы неплохо, но ни в какие приключения ввязываться не хочется, тем более ночью. Бетти почти физически чувствует, что это земля чужих богов, давно умерших, но всё ещё страшных.—?Вы как хотите, а я завтра, при солнце.—?Боишься? —?усмехается Джон.—?Разумеется. Вот полезем туда среди ночи, я ногу сломаю, и придётся лежать на месте, пока вы завтра пойдёте сокровища искать. Мне такого не надо.—?Какая сознательность,?— Бетти разве что на месте не подпрыгивает, совершенно не ожидая услышать за спиной комментарии Луи. И кто из них вездесущее создание? —?А остальные что в лесу забыли, не все пальмы обтрясли?—?Да мы просто ноги разомнём,?— гнёт своё Джон и даже поднимается. —?Что с нами будет?—?Ничего,?— Луи подходит к костру, пожимая плечами,?— шагайте, я же вас не останавливаю.Разминать ноги?— на самом деле за какими-то ночными приключениями,?— отправляется и Эрколе, предательски оставляя Бетти с боцманом, который за каким-то чёртом усаживается рядом. Взгляд по сторонам даёт понять, что Найл и Лиам заняты каким-то разговором с Паулой, а всем остальным ничего не интересно, кроме собственных дел. Мелькает мысль всё-таки сбежать в лес, но вся компания исследователей уже ушла.—?Хорошо, что ты выполняешь мой завет не убиться.—?Я-то думала, ты поел, и тебе полегчало,?— на Луи Бетти старательно не смотрит, сверлит взглядом Лиама и Найла в надежде, что те заметят потерю друга. Тщетно,?— а ты выжидал момент для очередной шпильки.—?Я поел, мне полегчало и стало интересно, о чём вы тут говорите. И вообще, мало ли, чего ты на кубрике наслушалась.—?Ничего такого, самое страшное?— храп,?— Бетти наконец поворачивает голову. —?Ты обо мне настолько плохого мнения? У меня есть две ноги, и я могу вполне физически уйти от неподходящих разговоров. А ещё у меня есть голова на плечах, и я понимаю, что слушать не стоит.—?Ты когда так грозно фыркаешь, похожа на очень недовольного маленького ёжика,?— улыбается Луи.Улыбка у него всегда выходит светлая и заразительная, открытая, смягчающая черты, и Бетти точно знает, что такая достаётся не всем на корабле. А ещё знает, что она не заслуживает колкого ?Мидлтон?.—?Я думала, ты способен на более изящные оскорбления,?— поджимает губы Бетти. —?Я понимаю, что я виновата, но, Бога ради, ты меня простил, нельзя как-то нормально общаться со мной?С лица Луи улыбка уходит медленно, будто неохотно. Он наклоняет голову, заглядывая Бетти в лицо, потом вздыхает так, как будто его всё достало. Интересно, она в первых рядах этого всего или где подальше?—?Я не собирался как-то тебя обижать,?— медленно говорит он,?— и уж конечно я не собирался тебя оскорблять.—?Может, ты слишком рано меня простил? И на самом деле продолжаешь на меня злиться?По Луи видно, что вот как раз сейчас он начинает медленно сатанеть, но Бетти слишком обижена, чтобы отступить.—?Хватит придумывать. Я буду называть тебя по фамилии, ладно? Не приведи Господь, я назову тебя Элизабет на палубе. Ты хоть понимаешь, что в таком случае я тебя защитить не смогу? —?Луи, очевидно, видит бегающие мысли в её голове и теперь начинает объяснять, как несмышлёнышу. —?Может, ты не в курсе, но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. И совершенно не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты женщина, это кончится катастрофой.Повисает удушающая пауза. Почему-то прежде мысли о таком простом факте, что Луи может пытаться её защитить, Бетти в голову не забегали. Она действительно чувствует себя несмышлёнышем.—?Спасибо,?— буквы, наконец, оформляются в слова. —?Просто ты звучал довольно обидно. Можно помягче?—?А можно не реагировать так остро и не придумывать свою версию событий? —?Луи окидывает её взглядом с головы до ног, снова, наконец, улыбается, как будто чему-то своему. —?Кажется, ты неплохо задаёшь вопросы, если тебя что-то интересует, а я на них отвечаю.—?Значит, буду атаковать тебя вопросами,?— улыбается она в ответ. —?Где вы, кстати, потеряли капитана и его жену? Я их весь вечер на берегу не видела.—?Где-то в безоблачной стране счастья,?— Луи смеётся, кажется, придерживая самые саркастичные ответы. —?Надеюсь, завтра они найдутся.Ох, хорошо, что тётка не узнает, что Бетти вытворила, и что теперь она так хорошо знает сильную половину человечества, что мужчин не видит вовсе, кроме одного, который видит в ней смешливого полезного матроса, которого приходится звать по фамилии, чтобы за борт не выкинули. За что вот ей это? Бетти поправляет платок на голове, жалея, что нельзя так поправить мысли.—?Брось, ты за них рад.—?Разумеется. Даже почти завидую.Бетти из-за его улыбки тоже хочется улыбаться и пообещать себе больше не придумывать ничего. В конце концов, Луи её простил, на неё не злится, и, вообще, кажется, между ними снова мир. Это?— то малое, что она боялась потерять, так что в пору праздновать, что это малое всё ещё при ней.