Утро. Гарри (1/1)

Гарри разлепляет глаза поутру и думает, что и свадьба, и, о Господи боже, ночь-после-свадьбы?— просто сон. Не может не быть сном, с ним такого не случается. Он сонно щурится в потолок, мечтая возвратиться в собственные грезы, и понимает, что в собственной койке ему тесно, поворачивает голову.Эйвери спит, прижимаясь к его боку: обнаженная, едва прикрытая покрывалом и восхитительно красивая. Гарри прежде не видел её с утра, только в этих её платьях, с этими её прическами, и теперь любуется ею, пользуясь, что она ещё не проснулась. Длинные темные волосы рассыпаны по подушке, грудь мерно приподнимается от дыхания, а между ключиц, на одной из которых за ночь расцвел бордовый след поцелуя, медальон дремлет вместе со своей хозяйкой. Эйвери вздыхает, и розовые губы приоткрываются. Гарри вспоминает, как целовал её ночью, и думает, что он?— идиот, каких свет не видывал.Впрочем, наверное, всё влюбленные мужчины?— идиоты.Гарри хочет, чтобы Эйвери проснулась, но примерно с такой же силой этого не хочет. В животе щекочет страхом: вдруг она всё же решит покинуть его? Он ерзает на постели, морщится от слегка саднящих царапин по спине и плечам, а потом улыбается широко и глупо. Эйвери доверилась ему, позволила ему стать её первым мужчиной, и, наверное, для неё это очень важно, и если бы она не хотела, ничего бы не произошло.Волны разбиваются о борта ?Леди Энн?, и Гарри слышит их призывный шум. Его зовет море и палуба корабля. Он потихоньку встает, натягивает штаны и набрасывает рубашку, разыскивает сапоги. Видит и Бог, и морские черти, он хочет остаться с Эйвери, в их теперь уже общей постели, но у капитана не бывает выходных дней. Он должен возвращаться к команде.Эйвери недовольно ворочается, будто сквозь дрему почувствовала его отсутствие, и у Гарри перехватывает дыхание, так он хочет заняться с ней любовью снова,?— с такой теплой и сонной, и абсолютно, полностью его. Наконец-то, Господи.Работа не ждет, напоминает себе Гарри. Он прихватывает со стола бутылку грога и делает внушительный глоток. Уже не вода, но ещё не ром, а то, что нужно, чтобы прийти в себя. Застегивает рубашку и продолжает искать свои сапоги, черт бы их взял, и находит под столом. Когда вообще успел их стянуть? Гарри не помнит, для него вся ночь?— это сумбурно-сладостные воспоминания, и от этого он ещё больше чувствует себя идиотом.—?О-о-о, капитан ещё живой, вы посмотрите! —?гогочет вчерашний насмешник Джон. Всё никак не успокоится. —?Мы уж думали, женушка вас заездила совсем,?— доверительно сообщает и ухмыляется.—?Лучше заткнись, если не хочешь, чтобы тебя заездила работа,?— советует ему вездесущий Барт. —?Боцман с радостью найдет тебе занятие!Эрколе, отчего-то крайне довольный, хлопает Гарри по плечу, и тот, несмотря на свою выносливость и силу, едва не приседает?— в основном, от неожиданности. Капитану нравится, что команда больше рада за него, чем выражает недовольство, и только Нейт, не терпящий на борту женщин, хмурится.—?Если на острове с кем-то что случится… —?вздыхает он.—?Почему должно? —?Гарри догадывается об ответе, но всё равно спрашивает.—?Мы доверились женщине,?— корабельный врач ворчит, пока критически осматривает один из старых парусов, манит Барта. —?Этот нужно подготовить для перевязки, понял? —?Мидлтон кивает и подхватывает льняную ткань.Гарри знает все эти байки о ревности кораблей и неудачах, преследующих капитанов, променявших Фортуну на улыбки других, и считает их сказками. Они уже месяц ходят под парусами с его женой в качестве пассажирки, и никто не пострадал. Он хмурится:—?Не мути воду, Нейт,?— советует, почесывая подбородок, на котором за ночь пробилась темная щетина. —?Ты?— хороший врач, и благодаря тебе никто из нас ещё не сдох от поноса или шальной испанской пули, но я разберусь сам.Бурчание Нейта может всколыхнуть остальных, а Гарри не для этого оберегает Эйвери. Смута в команде ему не нужна, падение Десмонда Стайлса также началось с недовольных. Капитан Стайлс уважает и любит свою команду, почитает их за друзей, но навязывать себе решения не позволит. Как и сам себе не позволит их тиранить.—?Нейт снова со своими присказками про баб на борту? —?понимающе улыбается Луи, подходя. Он снова курит, и Гарри морщится. —?Прекрати кривить рожу,?— советует ему Томлинсон. —?Я же не корчусь при виде твоей счастливой физиономии,?— ехидно вскидывает бровь, закуривает, глядя, как дымок от горящих вонючих листьев устремляется в небо. —?Кажется, вы определились с вашими отношениями? —?спрашивает и почему-то косится на сидящего совсем рядом Барта, фырчит:?— Иди, приберись в кают-компании, Мидлтон, хватит уши развешивать!Барт аж подскакивает от такой несправедливости, и у него вспыхивают щеки от обиды. Гарри треплет его по макушке, покрытой платком, и тот съезжает почти на нос. Мидлтон возмущенно пищит, а в глазах Луи мелькает что-то опаляющее, отчаянно похожее на… ревность?—?Не претендую я на твоего оруженосца, Томмо,?— Гарри отпускает Барта работать, опирается о планшир, ощущая под ладонями нагретое солнцем дерево. —?Не бесись.—?Я не бешусь, Хазз,?— Луи опирается спиной о фальшборт, наблюдает, как пираты проверяют такелаж. ?Леди Энн? идет по полному бакштагу. Возможно, к вечеру появится и остров. —?Просто думаю, что сегодня мы здесь и без тебя обойдемся,?— он ухмыляется. —?Англичане нас не преследуют, в конце концов.-…а ты всё устроишь,?— заканчивает за него Гарри, и они оба смеются. —?Я женился, Луи, а не умер, и кольцо на моем пальце не значит, что я не способен следить за порядком на ?Леди Энн?.—?Стремишься быть полезным сегодня?— заполни судовой журнал,?— хмыкает Луи. —?Твоя, между прочим, работа. Но я тебе честно говорю, Хазз, иди к жене,?— он смотрит на Гарри, будто знает что-то, чего тот не знает, и от этого взгляда всегда неуютно, даром, что глаза у Луи?— как вода, холодные. —?Мы не знаем, что нас ждет на острове. К черту, мы не знаем, что будет через несколько часов. Провел бы ты их с женщиной, которую любишь, а не отсвечивал счастливой рожей на всю палубу, а? Ты заслужил отдых. И перестань так улыбаться,?— но сам расплывается в улыбке едва ли не более глупой.—?Не могу,?— отвечает Гарри. Он и правда не может, губы сами разъезжаются в стороны. —?Завидуй теперь,?— добавляет ехидно, и они оба смеются. И, кажется, обоих отпускает, потому что Гарри теперь знает, что всё получилось как нельзя лучше, а он чертовски счастлив. —?Старая карга-то была права,?— припоминает сморщенное, смуглое лицо гадалки. —?Как думаешь?—?Тебе лучше знать,?— жмёт плечами Луи. —?Пойду проверю, как там справляется Мидлтон.Гарри подмечает, что Луи перестал звать Барта по имени, но думает, что это не его дело. С виду их отношения не испортились, ну или испортились, но не настолько. Вероятно, Барт просто натворил что-то, не пришедшееся Луи по душе, а это с ним бывает. Гарри не уверен, что стоит вмешиваться?— сами разберутся, Луи атмосферу в команде чувствует не хуже, чем он сам, а пока что капитан думает, что, беспокоиться не о чем.Он возвращается в каюту и застает Эйвери, сидящей на рундуке. Она старательно заплетает волосы в косу, а, услышав звук открывающейся двери, вскидывает голову.—?Доброе утро,?— Гарри закрывает дверь за собой и прислоняется к ней спиной, склоняет голову набок и закусывает нижнюю губу. —?Как ты?Он с удовольствием наблюдает, как щеки у Эйвери розовеют от вполне невинного вопроса, но она улыбается в ответ:—?Выспалась. А как ты?Разговор, в своей неловкости просто потрясающий. Гарри хочется просто сгрести её в объятия и целовать, пока они оба не начнут задыхаться.—?Счастлив,?— просто отвечает он, пересекает каюту и садится рядом, утыкается носом ей в волосы.Они молчат, не замечая ни отдаленного шума с палубы, ни плеска волн, ни килевой качки. Гарри притягивает Эйвери к себе, думает, что не соврал: он и правда никогда и ни с кем еще не был так безрассудно счастлив, и это счастье где-то внутри плющом путается вокруг сердца.—?Гарри,?— Эйвери теребит в пальцах цепочку от своего медальона, нервничает, и он успокаивающе фырчит ей в ухо: говори, любовь моя, я слушаю, я всегда буду слушать тебя. —?Гарри, я… —?она набирает в грудь побольше воздуха. —?Я скопировала карту. Прости, я не сказала тебе раньше, испугалась,?— она отстраняется. —?И если ты сейчас на меня разозлишься и захочешь выкинуть за борт или ещё что-нибудь,?— нервно улыбается,?— я пойму. Я просто боялась, что кто-нибудь предложит её забрать у меня, и…Гарри чуть хмурится, вслушиваясь в её сбивчивую речь, и понимает: Эйвери нарисовала оставшуюся часть карты, но боялась ему показать потому, что думала, что это что-то изменит. И он понимал её страхи и недоверие, хотя в горле это недоверие царапалось нехорошим зверьком. Оно шипело: не могло быть всё так хорошо, не могло! А, с другой стороны, пока он не предложил ей пожениться, чтобы спасти ей жизнь, могла ли она доверять ему до конца?У Эйвери?— напуганный взгляд, но она смотрит ему прямо в глаза и явно ждет то ли приговора, то ли его какого-то решения. И ещё недавно Гарри бы разозлился, что ему не верят и не доверяют. Посчитал бы предательством. Что-то изменилось, и всё иначе. Луи кое-что объяснил, спасибо ему за это, и храни его морские боги. Теперь Гарри понимает, как выглядел в глазах своей жены, и сколько сил ей стоило ему поверить.Гарри обхватывает её лицо ладонями, прижимается носом к её носу:—?Ты доверяешь мне? —?срывается с его губ прежде, чем он успевает остановить себя.Эйвери тихо отвечает:—?Если бы не доверяла, разве стала бы признаваться?Или разве отдала бы ему свою невинность? Гарри не нужно другого ответа. Не важно, что было ?до?, пошло оно к черту. Важно, что происходит в её сердце теперь.Она отодвигается, вытягивает из волос шпильку и уже привычным движением открывает медальон, вытаскивает сложенную во множество раз карту. Гораздо более новую, чем была раньше, на бумаге, пропахшей рыбой. И протягивает Гарри.—?Делай с ней, что хочешь,?— Эйвери опускает взгляд. —?Как и со мной.Гарри смотрит то на неё, то на карту, а потом улыбается. Неприятный зуд за грудной клеткой, вызванный её былым недоверием, уходит: он понимает, скольких сил Эйвери стоило это признание. Его глупая, смелая девочка.—?Так уж и всё? —?он вскидывает бровь. —?Ты уверена?Эйвери кивает, и в этом жесте столько покорности, что у него внутренности в узел скручиваются: любовь моя, знала бы ты, сколько всего я хочу сделать с тобой! Но он ищет взглядом лампу, а, найдя её горящей на столе, поднимается на ноги.Карта горит так же, как и прошлая, ярко и быстро, и пепел сыплется на столешницу. Эйвери ахает:—?Зачем?Гарри садится перед ней на карточки и берет её руки в свои.—?К черту всё,?— он улыбается и с удовольствием наблюдает, как светлеет её обеспокоенное лицо. —?Я сделал с картой то, что хотел сделать. Если остров есть?— мы придем к нему к вечеру. Если нет?— мне плевать. Иди ко мне,?— он тянет её на пол, в свои объятия, и Эйвери льнет к нему, прячет лицо у него на плече. —?Я не злюсь,?— говорит Гарри чистую правду. —?Мне было обидно, что ты не верила мне, но я понимаю, почему. Правда, это не значит, что я не сделаю с тобой всё, что захочу,?— его шепот на ухо звучит почти дьявольски. —?Раз уж я?— хитрый и развратный пират, которым вас пугают в салонах. Надеюсь, на тебе нет этого инквизиционного орудия пытки?Эйвери облегченно смеется ему в шею.—?Я не смогла бы затянуть его сама на себе, капитан.И Гарри кажется, что всё хорошо теперь, а между ними падают последние стены.