Личное счастье. Луи (1/1)

Едва солнце заваливается за горизонт, небо будто густеет, наливаясь темнотой, высвечивая первые звёзды, и всё вокруг замирает, ждёт?— то ли чуда, то ли катастрофы. Оставшиеся на палубе матросы ждут только, когда Эрколе доскажет очередную бесконечную историю. Сидя там же на бухте каната Элизабет вытягивает ноги, что-то спрашивает и над чем-то смеётся, а у Луи от взгляда на это челюсти сводит от желания… Желания что-то сделать, он даже не знает, что. Возможно, стоит придушить кого-нибудь, но не её, конечно. Эрколе. Нет Эра, нет их милой болтовни, нет странного желания. Замечательное решение.Кто-то становится пиратом ради свободы, кто-то потому, что не было другого выбора. А кто-то, вот, потому что интересно и потому что шанс, видите ли. Девушка на кубрике?— это совершенно неприлично и совершенно небезопасно, его сёстрам, да ни одной другой женщине такое просто в голову бы не пришло, но Элизабет Мидлтон почему-то решила, что вполне может такое выкинуть. Она ведь не так уж сумасбродна? Вольнолюбива, но рамки чувствует, да и не стремится спорить или бунтовать по любому поводу. Луи точно знает, что она вполне доступна разумным доводам и покладиста и сейчас видит?— или фантазирует? —?что в ней есть и что-то обыкновенно-женское. Тем страннее сам факт того, что она здесь, на пиратском корабле, да ещё по собственной воле.Луи отворачивается от палубы, потому что чувствует?— уже ум за разум заходит, лучше он подумает о Гарри, а Элизабет пускай подождёт своей очереди когда-нибудь.Прошедший месяц с небольшим для ?Леди Энн? оказался месяцем неожиданностей, а уж сколько неожиданностей просыпалось на голову Луи, он и считать бросил. Главное, что, так или иначе, со всеми неожиданностями, даже самыми обескураживающими, он справляется. ?Пути Господни неисповедимы?,?— говорила мать. ?А над всеми людскими планами он смеётся до слёз?,?— добавлял отец. Ну, вот и подтверждения. На просторах океана они встретили обычный французский корабль, а все последующие события завели их в какие-то совсем фантастические места в поисках чьих-то сокровищ. Пока, правда, больше всех выиграл Гарри?— даже если нет никаких сокровищ, капитан своё получил. Убедить бы его в этом.Луи надеется, что Гарри вполне убедится сам. Сегодня он был счастливый, напряжённый, согласный взять Эйвери в жёны ещё прежде, чем ему предложили. Эйвери была такая же напряжённая, но не менее счастливая, а Луи только тогда и понял, что всё происходит так, как надо, Если бы эти двое видели себя со стороны, тоже перестали бы сомневаться. У Гарри и Эйвери было то что-то неуловимое, что было у Лиама и Шерил. То, чего не было у родителей Луи, которые жили, как добрые друзья, и в которых всегда не хватало непонятного, но важного?— желания коснуться, быть ближе, каких-то особенных улыбок на двоих. Не то, чтобы Луи разбирается в любви, но глазам своим он пока доверяет.На квартердек поднимается Лиам, задумчиво хмурится, становясь рядом с Луи подальше от рулевого.—?Слышал эту идиотскую затею про ненастоящий брак? —?Луи кивает, вполне понимает такие возмущения. Лиам-то думал, что Гарри знает, что делает, а тут выясняется, что он даёт такие странные обещания. —?На кой-тогда жениться?—?Чтобы защитить Эйвери, если что-то пойдёт не по плану.Лиам просчитывает варианты и явно всё сам понимает, хмурится ещё более недовольно. Ну, а что, им уже не один план пришлось менять на ходу за этот прошедший месяц с небольшим. Луи не нравилась эта идея, потому что свадьба ради чего угодно кроме свадьбы это плохая идея, и потому что он подводил под монастырь лучшего друга. Но это было единственным, что он смог придумать, и, Бога ради, он не настаивал, первым бы начал придумывать что-то ещё. И всё равно Луи до сих пор не уверен, что влез в своё дело. Потому что предложить способ спасения Эйвери одно, а предложить лучшему другу жениться в течение нескольких дней?— это совсем другое.—?Это была моя идея,?— признаётся Луи. —?Я беспокоился, и это всё, что я смог придумать. Но я никого не заставлял, это просто идея.—?Ну вот, добеспокоился,?— скептически фыркает Лиам. —?Сестёр у тебя больно много, вот и привык обо всех подряд заботиться, несчастный.Луи пожимает плечами. Не обо всех подряд, а о тех, кого пустил в сердце. Забота о Гарри, Лиаме и Найле давно стала частью натуры, и пока Гарри мотыляло от надежды к священному ужасу перед браком в целом и Эйвери в частности, Луи тоже мотыляло от решения не вмешиваться к желанию контролировать каждый шаг, чтобы всё обошлось.—?Но без меня они бы не поженились,?— Луи говорит это из чистого упрямства, и Лиам явно это понимает.—?Да кто их знает. Они, вроде, в восторге друг от друга. Не первую неделю.Луи уверен, без его вмешательства Гарри и Эйвери долго ходили бы кругами, и не только потому, что она аристократка, а Гарри пират, но и потому, что сами себя не всегда понимают?— как и положено людям, в общем-то. Ладно, Гарри взрослый и теперь уже даже женатый мальчик, и, разумеется, Луи в него верит.—?Всё, ты своё сделал, дальше они сами,?— Лиам закидывает руку Луи на плечо и для верности хлопает ладонью по груди, как будто пытается так изгнать из него привычку усложнять и много думать. Коротко смеётся. —?Женить бы тебя, болвана, чтобы не беспокоился.—?Тогда я за жену буду беспокоиться, скучать и всё вот это,?— так же смеётся Луи. —?Буду к тебе бегать и трагично вздыхать, обещаю.—?И всё равно, хоть о своей женщине будешь заботиться, а не обо всех, кто под руку попадётся,?— отмахивается Лиам. —?Ничего, покуришь, и отпустит тебя. А на самом деле, женщину тебе правильную надо выбрать, тогда не будешь психовать и усложнять.Ах, так он психует и усложняет. Весьма лестная оценка. Измышления Лиама Луи откровенно веселят.К ним, наконец, поднимается Найл с ромом, лимонами и сахаром?— не иначе как в честь праздника. Луи вытряхивает из головы навязчивые мысли о том, что уже сделано, и садится вместе с друзьями на рундуки, вытягивает ноги.—?Ты уже всё продумал? Может, ещё и жену мне выбрал? Ну-ка, любопытно послушать.—?А что, сам боишься не справиться?—?Это же ты у нас знаток. Он мне тут сказал, что мне женщину нужно правильную найти,?— поясняет Луи для Найла, всем видом демонстрируя скепсис в адрес этого утверждения.—?Вот ты почаще вспоминай о том, что тут и кроме тебя есть умные люди,?— улыбается Найл. —?Давай, Лиам, мне тоже интересно послушать.—?Ты рано радуешься, тоже под раздачу попадёшь,?— Найл этой угрозой не проникается, а Лиам и вовсе игнорирует, делано внимательно окидывает Луи взглядом.—?Надо, чтобы она без тебя умела шаг сделать, и ты не психовал, что, пока ты на корабле, она сидит у окошка и страдает. Ты вот заботиться любишь, а просто на пустом месте беспокоиться тебя бесит,?— вдохновенно вещает Лиам, а Луи чувствует, как у него округляются глаза от таких выводов. —?Пускай делом каким-нибудь занимается. Иначе ты нас всех допечёшь,?— Найл с готовностью покивал. —?Чтобы и не принцесса бесполезная, и не крестьянка, с твоими-то вкусами. Да и предки не оценят,?— Лиам делает вид, что задумывается, чего бы ещё потребовать. —?И чтобы, когда ты на берегу, тобой не командовала, а ты о ней заботься, пожалуйста, сколько влезет.—?И чтобы о тебе заботилась. А то что всё ты, да ты,?— хохотнул Найл.Луи накрывает лицо ладонью, но не удерживается, громко ржёт. Тут же получает два тычка под рёбра от дорогих друзей, внезапно озабоченных его личным счастьем.—?То есть, я, если короче, не женюсь.—?Чего не женишься? —?удивляется Найл.—?А где я такое чудо природы найду?—?Не в борделе точно, и не среди этих твоих, малахольных, из горожанок,?— хмыкает Лиам. —?Это чтобы проблем поменьше было, истерики не закатывали, когда в море уходишь, и заверений в любви не требовали?—?Иди ты,?— отмахивается Луи. Не говорить же, что Лиам прав. Да все так делают! —?Вот и я о том?— где искать? Нигде,?— Луи изо всех сил пытается выглядеть хоть немного опечаленным этим фактом. —?Даже на французском фрегате для меня девицы не нашлось.—?Да, Паула не подходит,?— деланно задумчиво говорит Лиам.—?Конечно, не подходит,?— возмущается вдруг Найл,?— она ещё ребёнок!Лиам смотрит так, как будто это как раз Найл и есть неразумный ребёнок. Они с Луи многозначительно переглядываются.—?Да ты не волнуйся, это же не навсегда,?— переключается Лиам на новую жертву. —?Через пару годков вполне можно будет жениться.—?Это не наше дело.—?Не наше с Лиамом, ты хотел сказать? —?улыбается Луи.—?Друг мой,?— проникновенно начинает Лиам, захватывая Найла за плечи и легонько встряхивая,?— это, конечно, не наше с Луи дело, но раз уж мы начали, давай продолжать. Тебе вот как раз нужно какое-нибудь нежное, милое создание, на которое ты будешь молиться, беречь, холить и лелеять. Что там ещё делают?—?Кладут себя к ногам дамы сердца,?— подсказывает Луи.—?Ну предположим,?— хмыкает Лиам. —?А пару лет ты вполне подождёшь.—?И фантазия у тебя,?— Найл скептически закатывает глаза и стряхивает с плеч руки Лиама. —?Давайте лучше сыграем?Лиам снова переглядывается с Луи, но ни слова поперёк не говорит, достаёт кости. Судя по отсутствующему виду, Найл крепко задумался, хоть кого-то Лиам убедил. Интересно, если Эйвери вышла за Гарри, как теперь Паула на все эти матримониальные планы смотрит? Луи кажется, что вот на Найла она смотрит вполне благосклонно, но она ребёнок, а Найл?— добрый и открытый, есть ли тут что-то ещё? Если и нет, у Найла будет время на то, чтобы это исправить, если только он, наконец, себе сознается, что сознаваться есть в чём.—?Представляю себе лицо Шерил, когда к ней явится Гарри,?— говорит Лиам, выкидывая восьмёрку. —?Уходил с пленницей, вернулся с женой. Что с людьми любовь делает, а?—?Вот завтра узнаем, что,?— смеётся Луи, забирая у него кости. Найл смотрит осуждающе, словно говорит: ?кому тут по статусу положено быть воспитанным и деликатным??.—?Ну-ка, парни, давайте уже честно скажем, мы очень рады за Гарри,?— Лиам разливает ром и рассовывает им в руки кружки,?— мы же все видим, он в восторге от Эйвери, она в восторге от него, и всё прекрасно. Давайте, за любовь и всё такое.Где её, эту любовь, взять, и как она выглядит? Три стакана сталкиваются под незамысловатый тост, и всё как-то естественно сворачивает в сторону обычных дружеских посиделок, хоть и впервые без Гарри. Они четверо были мальчишками, встретившись под командой Десмонда Стайлса, но уже тогда кое-чего стоили. И с тех пор, став мужчинами, доказав, что с ними стоит считаться, они так и держались вместе, ещё крепче после того, как откололся Зейн. Луи кажется, вот так вот, вместе, они могут дойти до Ада и обратно, если нужно будет.Они все отлично друг друга знают, хотя стараются в душу друг другу не лезть, оставляя за собой и другими право на тайны. Слова Лиама оседают где-то на задворках сознания, и Луи думает, что, наверное, друг во многом прав в своих оценках, только вот что с этими оценками делать? И надо ли? Во всяком случае, их корабль явно не лучшее место для того, чтобы думать о мифических женщинах, подходящих под только что придуманное описание. Правда, Найлу и думать не нужно.Утром выясняется, что же любовь делает с людьми. Судя по Гарри, делает их до крайности довольными. Матросы на палубе встречают капитана почти как героя. Луи косится на сидящую тут же Мидлтон и думает, что о половине шуток, которые сейчас будут носиться по палубе, ей лучше вообще не догадываться.—?Иди, приберись в кают-компании, Мидлтон, хватит уши развешивать!Элизабет чему-то возмущается, вспыхивает, и не так, чтобы у Луи было этому объяснение. Гарри треплет её по голове, и это без причины возмущает уже Луи, царапает за грудиной. Ещё один, что вы все к ней руки-то тянете? Жест кажется совсем неподходящим, но только лишний раз доказывает, что все считают Мидлтон Бартом.В приступе, видимо, той самой заботливости, о которой говорил Лиам, Луи уговаривает Гарри бросить попытки капитанствовать и отправиться к жене. Как будто ему нужны эти уговоры, в самом-то деле. Но совсем скоро?— возможно, уже сегодня,?— покажется остров и наступит напряжённое время до тех самых пор, пока они не найдут обещанное золото. Или найдут его полное отсутствие. В общем, пока есть возможность, пускай хоть порадуется жизни.—?Перестань так улыбаться,?— говорит Луи Гарри и сам улыбается, как идиот.—?Не могу,?— довольно отвечает Гарри. —?Завидуй теперь.Гарри и Эйвери явно обо всём договорились, и Луи, наконец, отпускает давящее чувство невнятной вины, сменяясь радостью за лучшего друга. Луи не уверяется, что его вмешательство было оправдано, но зато теперь точно знает, что в результате всё вышло как нельзя лучше. И да, он почти завидует.Томлинсон спускается на орлопдек, заглядывает к Найлу на пару минут и идёт в кают-компанию?— проверить, как справляется Элизабет, отосланная с палубы. Та на его появление никак не реагирует, с крайне увлечённым видом перебирает перья на столе. Когда это они успели стать интереснее его? Луи устраивается на рундуке под большим кормовым окном, подкладывает под спину валяющуюся тут же подушку, вертит в руках первую попавшуюся книгу, но не открывает. Самому ему делать внезапно совершенно нечего, если только не заняться чтением или наблюдениями, потому что придумывать, чего бы ещё опасаться на острове, он уже устал, а судовой журнал заполнять?— дело капитанское. Луи выбирает наблюдение за странно молчаливой мисс Мидлтон.Барт повсюду и всегда, и странно понимать, что Барт вовсе не Барт, а очень даже Элизабет. И имя ничего не меняет, но имя… Меняет всё? Меняет отношение ко всему, что делает Барт-Элизабет, и меняет отношение к идиотским тёплым чувствам под рёбрами, которые Луи так и не может разобрать. Он по-прежнему ценит её за исполнительность, лёгкий характер и человеческую внимательность, но её вольное обращение с матросами, то, что она сама стала матросом, злит?— больше этого злит только панибратское отношение матросов к ней. И это переплетение эмоций сбивает с толку. Как кто-то настолько маленький физически может занимать столько места в пространстве и в мыслях? Женщины на корабле не к беде, но к головной боли от невозможности понять себя самого?— точно. Элизабет Мидлтон не единственная женщина, которую он знает, и даже не единственная на этом корабле, да она вообще стала вдруг женщиной всего несколько дней назад, но теперь Луи не понимает, как мог не видеть очевидных вещей, и не понимает, почему их не видят все остальные. Правда, если кто-то ещё окажется чуть внимательнее камня, ей будет грозить опасность куда более определённая, чем Эйвери.Луи откладывает книгу, решает заняться хоть каким-то делом. Судя по тому, что Гарри здесь до сих пор нет, он всё же внял советам заботливого друга и ушёл радоваться. Кто-то же должен записать, что вчера было и почему капитан так рад.—?Подай, пожалуйста, судовой журнал,?— просит Луи, но не дожидается реакции. —?Элизабет?—?Так это мне? —?она, наконец, отвлекается от своих ?увлекательных? занятий, передаёт тетрадь даже не глядя на Луи. Двигает в его сторону целое перо и чернильницу. —?А полчаса назад я была Мидлтон.Луи едва воздухом не давится. Это что-то новенькое.—?А как мне тебя называть, интересно? Или ты успела фамилию сменить?—??Барт? будет достаточно.Какой, к чёрту, Барт. Луи бы посмеялся, если бы у Элизабет было хоть немного менее напряжённое выражение лица, и если бы она хотя бы на него смотрела, а не игнорировала.—?Боже, не говори, что ты обиделась,?— как маленького ребёнка увещает Луи. —?Я не могу звать тебя Бартом,?— объясняет, как будто оправдывается,?— я его перед собой не вижу.Он правда не может больше относиться к ней, как к Барту, потому что на парня Элизабет похожа только если не приглядываться, а он уже пригляделся. Она хмурится, поднимает, наконец, на Луи глаза?— зелёные, ясные и неожиданно обиженные. Да какого дьявола?—?Дело не в имени, а в том, как ты меня отсылаешь.—?Я не сказал тебе ничего, что не сказал бы кому-то другому.Теперь хмурится уже Луи. Потому что вдруг чувствует, что она, возможно, права, и он почти чувствует себя виноватым, но что сказано, то уже сказано. Почему проблемы возникают на ровном месте? Всё же, Боже, было нормально.—?Это не так, и ты это знаешь. Я не прошу никакого особого к себе отношения из-за моего пола, но можно же общаться со мной по-человечески? Не надо говорить со мной так, как будто я самый худший из матросов на этом корабле, я этого ничем не заслужила.—?Элизабет… —?он начинает почти угрожающе и тут же напарывается на ещё более скептический взгляд,?— ничего подобного я не имел в виду.—?Я здесь закончила,?— бросает она и спокойно уходит к двери. —?Ты уже определись, пожалуйста, простил ты меня или нет.А Луи хочется кого-нибудь убить, но не её, конечно. Её хочется остановить, хорошенько встряхнуть, высказать возмущение такими претензиями и, возможно, клятвенно пообещать исправиться. Вместо этого Луи мрачно наблюдает, как открывается дверь и в неё впархивает Паула, тут же здоровается с ними обоими.—?Доброе утро, Паула,?— улыбается Элизабет и, похоже, весь её дневной запас доброты и улыбок достанется кому угодно, только не Луи. Луи достаётся честь объяснить Пауле, куда подевалась её тётя и новоприобретённый счастливый дядя.