5. Турки это не только ценный мех... (1/2)

Вообще-то, у Руда были выходные. Целых три дня: вчера, сегодня и завтра. Небывалая роскошь для человека его профессии, да ещё и настолько приближённого к своему начальству, что оное могло считаться уже практически членом семьи. К счастью, бывший босс дал клятвенное заверение, что глаз с Президента не спустит, и действительно, так и не появившийся после новогоднего корпоратива на работе Руфус, по слухам, плотно обосновался в своей квартире, не выходя даже за газетой. Так что причин не верить обещанию Ценга, которому определили апартаменты в том же доме этажом ниже, у Руда не было.

Впрочем,это не значило, что он обрадовался внезапному телефонному звонку,разбившему его трёхдневный почти-отпуск на "вчера отдыхал, завтрадогуляешь". Руд вообще не любил внезапностей, не вписанных в рабочийграфик хотя бы за сутки, и нежданное распоряжение, что через несколькочасов он должен кровь-из-носу быть в рабочем состоянии, адекватном виде и чистом костюме, не доставило ему особого восторга. А перегар вчерашний,спрашивается, куда он должен был успеть деть за это время? Руд был всего лишь человеком, самым обыкновенным рядовым Турком, и способностямиЦенга оказываться в идеальной форме в любой миг дня и ночи, не обладал. Прикинуввремя и свои возможности добраться до апартаментов Президента, Рудсперва приуныл, потому что отведённого ему времени оставалось совсеммало, а вертолёт ему едва ли позволят взять – всё-таки они жили почти в центрегорода, и внезапно нарисовавшаяся перед окнами жилых домов громоздкаявертушка вряд ли добавила бы ему общественной любви. Но потом он вспомнил, что секретаршачто-то говорила про водителя, стало быть за ним пришлют машину. И в таком случае у него вполне хватало времени побриться и доесть оставшийся со вчерашнего дня последнийкусок пиццы, заботливо убранный Рудом в холодильник среди ночи, потому что Рено едва не встал в него ногой. Разыскиваяпо всему дому необходимые мелочи и детали одежды, он то и дело косилсяна разложенный диван, где дрых хозяин квартиры, по совместительству его парень и соратник по службе. Не то, чтобы Руд хотел присоединиться – за полутора суток он отоспался на месяц вперёд – простоРено так счастливо похрапывал и обнимал руками-ногами подушку, что было просто по-человечески завидно. Вокруг могли бегать толпы Бахамутов, Солджеров,по отдельности, друг за другом, кидаясь Метеорами, да хоть самими Орудиями. Рено не вздрагивал от посторонних звуков даже кончиком рыжего хвоста. Руд похвастаться такой безмятежностью не мог и как-то совершенно по-детски этим восхищался. Огорчало только одно: растолкать и спросить, почему сотовый телефон оказался в пустой цветочной вазе, и где в таком случае могут прятаться его наручные часы с инфракрасной подключаемойматрицей, ещё вчера ночевавшие на прикроватном столике, было невозможно. А очень-очень хотелось, потому что на часы, в отличие от телефона,дозвониться не удалось... Обещанныйводитель приехал вовремя. Руд увидел его через неплотно сдвинутые жалюзина кухне, как раз обдумывая, успеет ли он сварить себе кофе. Не успел, но не расстроился. Всё равно турку для кофе надо было выискивать подгорой грязной посуды, половину которой пришлось бы перемыть просто потому что она имелась. А у Руфуса не могло не быть нормального кофе, иесли приехать вовремя, любимый Президент не откажет слегка похмельномуТурку в этой маленькой слабости… Недожидаясь звонка или сигнала клаксона, Руд вышел сам, приглушённо, но обстоятельно закрыв за собой дверь. Поднял воротник пиджака и вышел изподъезда прямо в закат, полной грудью вдохнув морозный воздух. Головуслегка повело от обилия кислорода, рано садящееся солнце слепило отражённым в окнах высокоэтажки напротив оранжевым светом. Руд чутьулыбнулся, достал из нагрудного кармана затемнённые очки и надел, привычным жестом встряхнув, чтоб открылись. — Погнали, — бросил он, садясь рядом с водителем. — Работа не ждёт. — Но и не убежит, — весело ответил тот, протянув руку для приветствия. В итоге убежало солнце. Не было и пяти пополудни, когда они подъехали кэлитной охраняемой многоэтажке, но темнота уже окончательно спустиласьна город, и только снег на обочинах посильно разбавлял её, переливаясьсверкающими льдистыми бликами под светом многочисленных фонарей. Швейцароткрыл перед Рудом входную дверь, вежливо окликнув по имени. Сталобыть, его уже ждали, были предупреждены... Надежда на кофе становилась призрачнее. Нов холле его встретил не администратор плазы, а бывший шеф. Как в старые добрые времена, устойчиво расставив ноги, заложив руки за спину и сверху вниз взирая на подходящих за заданием подчинённых. В данныймомент из подчинённых наличествовал один только Руд, да и то уже не прямой, но эффект был и работал. Одиноко и независимо стоящий Ценг казался тем незыблемым столпом мира, на который опирается всё сиюминутное и суетное, и без которого любая целостность просто распадётся на куски, лишившись своего единого стержня. Длинныечёрные волосы его были собраны сзади в тугой хвост, вутайские черты лица казались надменными и строгими, а губы изгибались в чём-то, напоминающем улыбку, особенно пугающую в неярком освещении. Руд хотел всего лишь кивнуть, но Ценг шагнул к нему навстречу и обняв, хлопнул по спине, как старого друга. — Спасибо, что отозвался. И прости за испорченный выходной. Это было... странно. Настолько, что Руд не сразу нашёлся с ответом. Жизньего принадлежала Компании, и раньше Ценг не давал себе труда извинятьсяза исполнение своих прямых обязанностей. Вутаец не стал ждать, что ему ответят, и подав знак следовать за собой, развернулся к лифтам. Руд ещё не привык быть большим начальником и такая торжественность заставляла его слегканервничать. Хотя, учитывая нынешнюю специфику работы департамента ТУРК,Начальник охраны мог бы считаться вторым лицом, после главы самогодепартамента. Ну и, может быть, его заместителя. Вспомниво том, что этим заместителем, как ни странно, до сих пор являлся Рено,которого любая ответственность приводила в ужас и трепет, Руд усмехнулсяуголками губ. К счастью или нет, но его безалаберный парень мог быть кем угодно, только неисполнительным и вдумчивым замом, незаменимым в случае крайних ситуаций. Думать он не умел, это правда, предпочитая сперва бежать и действовать, а потом разбираться. А вот Руду как раз теперь предстояло научиться делать это, прежде чем принимать скоропалительные решения. И скорее всего – за двоих. Распрощавшись с минувшими весёлыми оперативными буднями. Ценг всё посматривал на него искоса, пока мужчины шли к лифту. Руд шагнул в открывшиеся двери сразу за бывшим начальством, и по старой привычке встал за его спиной, сцепив руки в замок. Рефлексы, мать их так... Даже в относительно неформальной обстановке не удавалось избавиться от этого ощущения. Сколько лет он знал Ценга, и модель общения у них всегда была строго регламентированной внутренней дисциплиной отдела. — Минут через сорок Президенту нанесёт визит мистер Уоллес, —произнёс вутаец, когда лифт, дёрнувшись, беззвучно поехал вверх. — Нетак много людей знает об этом, а посвящать нужно ещё меньше. Как всегда, в общем. Рудкивнул, без труда понимая то, о чём бывший босс не сказал. Охранять Президента должны лучшие, самые проверенные и верные, и не важно, какой пост они занимают теперь. Особенно рядом с таким... непростым клиентом. Удивительно было другое – непривычнодоброжелательный Ценг, разительно отличающийся от того безэмоционального сухаря, в которого он превратился в последние пару лет. Даже сейчас он почти улыбался, глядя на Руда слегка исподлобья, склонив набок голову, будто заговорщически приглашал на секретное, но очень увлекательное совместное задание. — Президент ещё не очень хорошо себя чувствует, — добавил Ценг мягко. —Возможно эта встреча утомит его быстрее, чем мы рассчитываем. Надо будетпозаботиться о том, чтобы наш гость без приключений нашёл отсюда выход и добрался до дома. Ну или туда, куда пожелает. Вежливо ипредупредительно, как потенциального союзника. Задание ясно? Рудхотел уточнить, будет ли он один нести пост телохранителя, но промолчал и кивнул. Сам скороувидит, неугодных Ценг просто бы не пригласил. Зато Руд получит возможность выслушать весь разговор и понять, как дальше относиться к этому гостю.

Но пока мысли о том, куда делся его привычный немногословный босс, определённо требовали куда более внимательного изучения.

Онвдруг представил, как внезапно оказавшийся с ним рядом Рено усмехается во весь рот, и нисколько не смущаясь присутствием Ценга в двух шагах, громогласно шепчет напарнику на ухо: Ему что, Руфус дал? Сияет, как у кота яйца...Ожидаемо получает от него по шапке, и как ни в чём не бывало отводит глаза, что-то демонстративно-беззаботно насвистывая. Н-да, напарник бы здесь развлёкся от души... Поэтому его сегодня и не было. Лифтотсчитал два десятка этажей и остановился на самом верхнем. Двериоткрылись прямо в широкий круговой офис с мягким серым ковром и изогнутыми бледно-голубыми стенами. Крошечные огни вмонтированных в потолок спотов горели по всему периметру, рассеивая мягкий желтоватый свет. Дальняя стена была полностью застеклённой от пола до потолка, открывая живописный вид на ночной город. Посередине офиса, чуть справа от центра, стоял длинный диван и пара кресел, обитыхчёрной глянцевой кожей. За ними виднелся журнальный столик иззеркального стекла на витых ножках из чёрного мрамора. Слева стоялширокий чёрный стол, сверкающий идеально отполированным покрытием.

Это был малый офис, для вот таких частных, нерабочих приёмов, и потому обязан был производить впечатление. На одном из кресел, запрокинув голову назад, сидел молодой Руфус в тёплом бежевом костюме-тройке, вытянув руки на подлокотниках. Худое бледное лицо казалось уставшим, и запавшие под глазами тени тоже не красили его, но в целом, он выглядел лучше, чем обычно. Небрежно откинутые волосы золотились под неярким светом ламп, хотя раньше были тусклыми, точно выгоревшая солома. На звук шагов Руфус открыл глаза и чуть повернул голову, но увидев старого друга, вновь откинулся назад, являя собой воплощённую расслабленную непосредственность. Чувствовалось, что его недавно подняли из постели, и он отсчитывает минуты, чтобы вернуться туда вновь. — А, мой начальник охраны, — он приветственно взмахнул рукой, не открывая глаз, и сдержанно улыбнулся. — Садись, располагайся. Кофе? — Эм. Да, пожалуй. Спасибо, босс... — Не надо, — поморщился Руфус, словно ему было больно это слышать. — Не наедине. Ты больше не оперативник. Можно себе позволить немного панибратства. Руд не определился, что ему хочется больше – пожать плечами или вежливо оскалиться, и решил обойтись кивком, которого, впрочем, всё равно не увидели. — Ценг распорядится.

Руд только сейчас заметил, что Ценга рядом с ним больше нет. Похоже, он вообще не выходил из лифта, вновь отправившись на первый этаж. — Но его нет. —Ему и не нужно быть здесь, чтобы знать мои распоряжения и предугадывать их, — Руфус снова приоткрыл глаза и чуть презрительно скривил губы. — Он рассказал, зачем тебя вызвали? — В общих чертах, бо... Руфус. — Этот Уоллес. Баррет. Хорошее имя для руководителя террористов, — Руфус неоднозначно помахал рукой в воздухе, демонстрируя своё сомнение. — Но плохое для надёжного партнёра по бизнесу. Я распорядился принести досье на него, всё, что смогут найти. Думаю, ты успеешь ознакомиться. — Про какую честь он нанесёт свой визит? — Руд сам не заметил, как официальная обстановка и впрямь рассеялась, стоило перейти с должностей на имена. Он уже устроился в кресле напротив и сейчас ёрзал в его уютных объятьях, пытаясь проникнуться своим положением. Было чертовски здорово наконец не стоять за плечом у господина, а беседовать почти на равных. — Мне нужно то, что у него есть. А он, раз всё-таки согласился сюда приехать, готов это отдать. Вопрос лишь, сойдёмся ли мы с ним в цене? Он мне задолжал маленькую услугу с тех пор, как я финансировал их идиотскую затею с повстанцами. Быть может, он осилит вспомнить об этом. Руд помнил Баррета и не горел желанием с ним встречаться. Злобный, взрывной, но чертовски расчётливый мужик был не тем противником, против которого хочется выйти один на один. Но и на него можно было найти управу, так что Руд поневоле задумался, как можно вывести его из себя, лишив способности здраво соображать, если вдруг придётся предотвращать конфликт. С хорошо сработавшимся напарником, можно было бы его и осилить, но ведь Ценг просил работать аккуратно и вежливо... Если будет на то хоть малейшая возможность. Руд открыл было рот, спросить, кто будет его напарником сегодня, но вдруг услышал, что за его спиной вновь подъехал лифт, с тихим шорохом открыв двери. Увы, это оказался не официант с кофе. — Я всё собрала, мистер Президент, — донёсся до Руда звонкий, но полный достоинства женский голос. Он обернулся, свесившись над подлокотником креста, и удивлением узнал в визитёре Елену. Свою старую приятельницу, маленькую, чуть смешную, то и дело важничающую по поводу своей должности.. В стандартном турковском пиджаке и тёмно-синих прямых брюках, но гораздо более элегантного покроя, чем ей приходилось носить во время упадка Шин-Ра. Туфли на каблуке добавили ей роста, и хоть от них не было толку в оперативной работе, само их наличие демонстрировало высокий статус, позволявший дополнять официальный костюм личными аксессуарами. Под пиждаком угадывалась кожаная портупея с двумя пистолетами вдоль боков, почти незаметных при небрежном взгляде. Вечно непослушные соломенные волосы оказались собранными в аккуратную укладку. Словом, привычная болтливая девчонка как-то неожиданно изменилась, похорошела, и будто бы даже сменила специализацию. Руки её, неожиданно тонкие и изящные, прижимали к груди не полуавтоматическую винтовку из своего личного арсенала, а тонкую бумажную папку с логотипом Компании на корешке. В первый миг Руд даже не узнал её. Во второй – счёл, что по заданию, Елена должна была изображать незаметную в уголке секретаршу. Но что-то ему подсказало, что он ошибается. Здесь не перед кем было играть, да и в лицо её многие знали, особенно члены Лавины, так что маскироваться для них было бы не самой разумной идеей. — Не совсем то, что вы просили, но тоже очень интересно! — Елена быстро шагала вперёд по ковровой дорожке от лифта и воодушевлённо помахивала папкой, судя по всему – с досье на Баррета - перед собой.— Даже отзывы работодателей с угольной шахты в Кореле. Вы, кстати, знали, что пятнадцать лет назад он сам противостоял террористическим группировкам, отстаивая право Компании на возведение в Кореле Мако-реактора? Жаль только, что потом сам к ним переметнулся, но судя по всему, он в городе до сих пор вне закона после того взрыва. Ой, привет Руд! Боги, неужели правда ты? Ой как здорово! Совершенно не стесняясь присутствия Президента, которому, казалось, было вовсе не неприятно, а даже чуть смешно, Елена взмахнула руками и облапила едва успевшего встать Руда. Они не виделись со дня своей последней миссии почти месяц назад, и для неё это был ужасно долгий срок! Конечно, она снова трещала без перерыва, умудряясь удерживать на лице выражение деловой сосредоточенности. За это качество ей делали неоднократные выговоры, но возможно, на офисной работе оно принесёт пользы больше, чем на оперативной. Турк-болтун даже хуже, чем предатель, но в то время у Ценга особо не было выбора, а сама Елена компенсировала невеликий разум отважной щенячьей преданностью. Перевод на новую должность Руд распознал моментально и мысленно его одобрил. Он считал, что даже самой отважной девушке не следовало мотаться по опасным заданиям, натирая мозоли ребристым рожком автомата. Для этого есть такие, как он: ничем не выдающиеся, исполнительные и заменимые.

Похоже, Руфус так посчитал тоже. — Я теперь в аналитическом, — подтвердила Елена его мысли, улыбаясь во весь рот, когда растаявший от проявления таких бурных эмоций Руд перестал тискать её в объятьях. — Подняли ужасно много информации, а я слежу, чтобы она не сделала ноги куда не надо. Наконец-то могу делать макияж без опасения, что перемажусь кровью и сажей. Правда здорово выгляжу? Она одёрнула приталенный пиджак, выгодно подчёркивающий маленькую грудь и прочие соблазнительные изгибы, и не удержавшись, многозначительно подмигнула старому приятелю. В кресле за её спиной предупреждающе кашлянул Руфус. — Ой, прошу прощения, босс! — Елена тут же опомнилась, перестала кривляться и вновь напустила на лицо преувеличенно серьёзное выражение исполнительной секретарши. — Так вот... Досье вам принесла, чтобы вы ознакомились. Всё, что нашли. Для более подробных запросов потребуется некоторое время, но пока вот, что есть. Руфус пролистал почтительно протянутый документ сперва словно бы нехотя, но затем увлёкся и перестал изображать скучающее равнодушие. Судя по всему, интересное там и правда было. Руд перевёл взгляд на Елену и кривовато улыбнулся ей левой половиной лица. Девушка потупила смеющиеся довольные глаза и сцепила руки в замок. — Возьми, — Руфус уже протягивал своему телохранителю папку с досье, вернув на лицо привычное невозмутимое выражение. — Тебе тоже будет интересно. Мне есть, чем прижать его, но может ты посоветуешь ещё что-то? Ну вот, теперь у него ещё и спрашивали совета...

Руд несколько неуверенно взял предложенные бумаги и снова опустился в кресло, щурясь на мелкие печатные строки. Потом вдруг сообразил снять тёмные очки, перевесил их в нагрудный карман, и текст неожиданно обрёл резкость и читаемость. Смешок Елены над ухом прозвучал необидно, но очень значительно. Итак, судя по всему, любить Шин-Ра Баррету было не за что. Как, впрочем, и большей части населения, если рассматривать каждого персонально. Так или иначе, но множество людей потеряли родных и близких из-за чего-то, случившегося по воле или вине Компании. Так что здесь он не сильно отличился. Первая террористическая организация Аваланч, которую Руд ещё застал, придя в оперативники, целью своего существования поставила открытую войну с Шин-ра. Что было удивляться тому, что в конце концов они своего добились и реактор в Кореле был взорван, погребя под собой три четверти городка? Примечательно было, пожалуй, то, что именно в то время сам мистер Уоллес был на стороне Компании и пытался противостоять террористам своими силами. Похвальное, но бессмысленное стремление, впоследствии сильно испортив ему отношения с оставшимися жителями Корела, которые все как один были на стороне повстанцев. А дальше, сведя всю череду печальных событий к одному истоку, Баррет сам озлился на Шин-Ра, искренне считая именно её причиной всех бед. Месть его была не самой продуманной, но весьма действенной, и в последующие годы он здорово попортил жизнь Артуру и его Компании своими террористическими наклонностями. Как и Мидгару, впрочем, ибо ослеплённый гневом, он так же, как и Президент, не слишком считался с посторонними жертвами. Экологической организацией, борющейся за сохранение Лайфстрима и всей Планеты, его Лавина была лишь номинально. Баррет умело прикрывался этой ширмой, чтобы сводить старые счёты, и никто не мог упрекнуть его в том, что ширма эта – пустышка. Да, Мако-генераторы вредили Планете. Но взрывы их так же были далеко не полезны, не говоря уж о том, что целые сектора лишались необходимой электроэнергии, а восстановление повреждённых домов и строений сильно замедлялось. — Со стороны мистера Уоллеса было крайне необдуманно взять себе имя той группировки, с которой мы сражались так много лет, — хмыкнул Руд, перелистнув страницу, и поднял взгляд. Руфус медленно и самодовольно улыбнулся. — Он конечно не подозревает этого. Руд серьёзно кивнул. В самом деле, старый шахтёр не мог знать, сколь тесные взаимоотношения были в своё время между двумя этими враждующими организациями... А так же, вряд ли понимал, что многолюдный и технически оснащённый Аваланч запросто мог потягаться с Шин-Ра в умении вызывать страх и ненависть к себе среди населения. Руд помнил, что сам был весьма удивлён, когда после нескольких лет тишины внезапно вновь всплыло это имя в газетах, но ещё больше он удивился, узнав, какие жалкие крохи недовольных составляют теперь её костяк. Дальнейшие столкновения Шин-Ра с Барретом и компанией приводили ко всё более печальным итогам. Перелистнув ещё одну страницу, Руд неосознанно поморщился. После нескольких прикреплённых к листу фотографий он увидел небольшой отчёт из Джунона. Писанный его собственной рукой почти три года назад. Пожалуй, та идея с показательной казнью была всё же не слишком продуманной, настроив против Шин-Ра не только Аваланч, но и многих сочувствующих им простых людей. Увы, старый Президент ничему не научился за годы своего правления, а новому уже не осмеливались перечить, и это неприятное событие ещё больше омрачило взаимоотношения между стремительно терявшей сторонников Компанией и партией Баррета, наоборот, обретающей всё большую популярность. Под локтем что-то звякнуло. Руд почти не глядя протянул руку и взял объёмную керамическую чашку с чёрным густым кофе. Отпил, поставил обратно, даже не задавшись мыслью, откуда оная здесь взялась. Сахару было ровно столько, сколько требуется, на языке остался мягкий привкус мёда.

Руд кивнул сам себе и продолжил чтение, перелистнув новую страницу. Дальше шёл анализ его банковских обращений, связей и покупок. Перечень оружия и взрывчатки не был разнообразным, но поражал размахом. Кроме того, среди прочего фигурировала некоторая техника, автомобили и стройматериалы, не очень подходящие к разрушающей деятельности Лавины. Тьфу-тьфу, что в Эдже Баррет никак себя не проявлял и свои взрывные наклонности на новый город не проецировал. Может и правда, демонтаж Мако-реакторов притупил его жажду мести, но по сей день Шин-Ра Руфуса не видела от него ничего. Ни хорошего, ни дурного. Но Баррет не сидел сложа руки – счета это подтверждали. Только вот цель его деятельности Руд не понимал. Зато понимал, что означают нули в отдельной вкладке-скане его кредитного счёта. На последней странице была небольшая по объёму информация о его дочери. Небольшая, потому что никаких документов на неё не существовало и всё описанное напоминало лишь краткий очерк. Двенадцатилетняя Марлен всё так же жила у мисс Локхарт в Седьмом Небе, занималась с частными репетиторами, не посещая ни одной школы при этом, на выходные уезжала на частную ферму на юге от Калма, где подрабатывала на овощных полях. Не похоже было, чтобы Баррет отправлял ей значительные денежные отчисления, но тот факт, что он никогда не оставляет приёмную дочь без патронажа, сомнений не вызывал. — Кажется, у них довольно тёплые отношения, — вполголоса заметил Руд, и заметив непонимание на лицах, пояснил. — С этой девочкой. Марлен.

— Обычные отношения отца и дочери, — хмыкнул Руфус, поморщившись, словно ему было неприятно это признавать. — Он там задницу рвёт, строит счастливое будущее, а девчонка, скорей всего, просто мечтает почаще видеть его рядом.

—Это можно будет использовать? — Руд задумчиво почесал переносицу. Идея шантажировать Баррета девочкой не очень ему нравилась, но Руфусу она вполне могла прийтись по вкусу. — Это, и его нули на счёте, и анализ рынка его покупок, — несколько раз кивнул головой Президент, насмешливо дёрнув уголком рта. — По правде говоря, он должен мне ноги целовать за то предложение, что я ему приготовил. Жаль, его самомнение не позволит ему так согнуться. Руд хмыкнул и Елена над его плечом хихикнула в кулак. Локтем он случайно задел пустую кофейную чашку, и та звякнула, опрокинувшись на блюдце. Руд искоса взглянул на неё, недоумевая, откуда она здесь взялась и почему пуста, и только навязчивый привкус мёда во рту говорил о том, что его любимый медовый раф уже закончил своё существование в его желудке.

Его кресло неслышно обогнула высокая фигура неизвестно откуда материализовавшегося Турка, забрав пустую чашку. Руд сперва изумился было, потому что пять минут назад он совершенно точно был единственным оперативником в офисе, не считая Елены, но через миг пришло узнавание, и он тут же успокоился. Действительно. Кем же ещё мог оказаться новоявленный Турк, появившись бесшумно и из ниоткуда – именно так, как умел только бывший глава их Департамента? Ценг обладал множеством сверхспособностей и незаметное появление точно из воздуха было одной из них. Конечно он появился через какой-нибудь скрытый вход, о существовании которого Руд не знал, но мог догадываться. Но в общем, и в бытность его простым Турком, Ценг мог материализоваться за спиной какого-нибудь террориста, разряжая обойму тому в затылок без лишнего шума. Вдруг всё встало на свои места и Руд понял, почему ему не предложили выбрать напарника. За спиной Президента могли находиться лишь самые старые и преданные, ну а то, что верней и преданней Ценга в Шин-Ра не было никого, знали не только Турки, но даже и гости из-за океана.

Молчаливый вутаец перехватил его понимающий взгляд и улыбнулся самыми кончиками губ. Он не смотрел на Президента даже искоса, но Руд знал, что ни одно движение последнего не останется незамеченным. Идеальный пример исполнительного служащего, что молчит и знает своё место, не пытаясь давать советов. Готовый защищать его до последней капли крови, невзирая на цели и характер поручений. Руд видел это профессиональным взглядом, да и многолетнее сотрудничество бок о бок не позволяло ему сомневаться в намерениях Ценга. Но это и изумляло его каждый раз, год от года, после каждой миссии. От некоторых заданий даже ему было непросто отмыться: всё же совесть Руда не до конца атрофировалась за годы службы. Ценгу, казалось, было плевать. Приказ был для него важней моральных терзаний. Приказ Руфуса был приоритетней даже собственной жизни. И множество раз, после самых грязных поручений, от которых более эмоциональный человек перестал бы считать себя человеком, лишь Ценг равнодушно вытирал пальцы от чужой или своей крови, и привычно вставал за плечом пославшего его на смерть господина. Руд учился у него всю жизнь. И никак не мог постигнуть этого. Так чего было удивляться, что для встречи с главарём противодействующей группировки, процент опасности которого был более, чем зашкаливающим, Руфус пригласил именно его, невзирая на несоответствие нынешнему званию своего лучшего Турка. На столике за креслом Президента залился трелью внутренний телефон. Руфус повернул голову в сторону звука, не открывая глаз, и прислушался. Автоматический щелчок возвестил соединение со стойкой ресепшена на первом этаже. — Мистер Уоллес прибыл, — кратко возвестила администратор, — проводим к лифту.

— Не забудьте разоружить и изъять барабан из протеза, — отдал приказ Ценг. — Слушаюсь, господин Вице-Президент, — отрапортовала девушка и отключилась. — Мне пора, — выдохнула Елена, расправив плечи и как-то разом посерьёзнев. — Буду контролировать лифт. В случае чего, мой номер блокировки вы знаете. Руфус кивнул и перетёк в собранное сидячее положение, перестав изображать размякшего от жары кота. Он выглядел ужасно представительно и серьёзно, даже Руд оробел, невольно поднявшись со своего места. Снова стало чуточку неудобно находиться на одном уровне с таким высоким начальством, и чтобы скрыть неловкость, он переместился за его спину, встав рядом с Ценгом, по правую его руку. Началось томительное ожидание. Руфус принялся листать принесённое досье скорей для того, чтобы занять руки и скрасить минуты, чем ожидая увидеть что-то пропущенное в первый раз. Руд достал из нагрудного кармана затемнённые очки, встряхнул их и надел, разом прекратив щуриться на освещение. Наконец в шахте лифта зашумело, возвещая о движении долгожданного гостя, и Руд позвоночником почуял, как напрягся внешне незыблемый вутаец. Самоуверенный и агрессивный, Баррет появился из дверей лифта и сразу стало ясно, что окружающее пространство для него слишком мало. Не было похоже, чтобы его смущала ситуация, хотя он был хмур и внутренне подобран. Замасленная безрукавка не сходилась на его обширной груди, открывая взору старые шрамы и ожоги, полученные ещё во времена их противостояния с Шин-Ра. Широченный пояс, подобный тем, что носили Солджеры, закрывал уязвимый торс. А от мускулистых жилистых рук могли нарасти мозоли у оружия, но уж точно не наоборот. Руки, мысленно поправил себя Руд, бесстрастно наблюдая, как цепко осматривает офис их гость. Из уважения к хозяевам или же для демонстрации своих мирных намерений, но сегодня Баррет явился со вполне приличным, хоть и нефункциональным протезом, изображавшим нормальную человеческую руку. А вовсе не со своим чудовищным пулемётом, отдача от которого едва не сносила хозяина с места при стрельбе.

Хотя, не исключено было, что никаким уважением тут и не пахло, а прозорливый повстанец просто понимал, что в офис к Президенту его не допустят вовсе, будь у него хоть намёк на тайное вооружение.

— Добрый вечер, мистер Уоллес, — с деловитым радушием поприветствовал его Руфус и положил отвлекавшие его бумаги в ящик стола. — Располагайтесь. Очень рад, что вы нашли время для меня

— Так вы же не отстанете, пока вас в лицо не послать, — скривился Баррет в ответ. Видимо, в шутку, так как он всё же грузно упал в кресло напротив и испытующе скользнул взглядом по каменным лицам охранявших Руфуса Турков.

Руфус медленно и змеинно улыбнулся. Да и вообще он был похож на змею, готовящуюся к гипнотизирующему танцу с зарвавшейся добычей. Чёрта с два мистер Уоллес сможет выйти из этого кабинета без того, что нужно от него Президенту.

— Но сперва всё же хотели бы выслушать, не так ли? — доброжелательно произнёс он. И только давно знакомый с ним человек мог бы различить в этом вежливом голосе насмешливые нотки скрытого превосходства. — Ну, если чего новенького, — хмыкнул Баррет, откинувшись на спинку кресла.

Руфус стёр с лица подобие на улыбку. Глаза его были прищурены и чрезвычайно серьёзны, и даже спина источала уверенность. Руд вдруг почувствовал, что бесконечно горд своим боссом. Ради такого и правда можно было отдать жизнь, не задумываясь. — Хочу предложить вам сотрудничество. Если мистер Уоллес чего и ждал, то явно не этого. — Чего? Я не собираюсь работать с вами! — возмущение подкинуло его на месте, заставив вцепиться пальцами в подлокотник кресла. Глаза изумлённо вытаращились от такой прямодушной наглости.

Руфус качнул головой, принимая ожидаемый, в общем-то, ответ. — И я вполне могу вас понять. Теперь ухмыльнулся Руд, разумеется – про себя. Босс ещё ни разу не попытался дать понять ни одному собеседнику что-то вроде того, что на самом деле все они тут белые и пушистые, и лишь случайные и независящие от них факторы очернили репутацию Шин-Ра. Как всегда, эффект был ошарашивающий. Мистер Уоллес был готов высмеять любые увещевания в обратном, но к такому смиренному принятию его точки зрения самим Руфусом, готов он явно не был. — По правде говоря, я и сам был бы не в восторге от такого предложения в обычное время, — усмехнулся Президент уже открыто. — Но вы нужны нам, а мы пригодились бы вам. — Я не собираюсь сотрудничать с теми, кто раздолбал мою жизнь, чёрт возьми! — Руд увидел, как задвигались желваки на лице Баррета и порадовался тому, что протез в роботизированной руке был не боевой: с лидера террористической группировки сталось бы пустить его в ход.

Но на Президента, похоже, все эти гримасы не произвели никакого впечатления – его спина быласпокойна и пряма, а руки свободно лежали на столе, словно в знак открытого желания выслушать все претензии. Многие ловились именно на это обманчиво доверительное ожидание. Ассоциации со змеёй стали острее – Руфус, словно напряжённая кобра, гипнотизировал врага взглядом, не шевелясь и не опасаясь за свою жизнь.

Мистер Уоллес гневно пыхтел напротив, пронзая взглядом из-под насупленных бровей, Президента, но в конце концов взял себя в руки и тяжело опустился в кресло, давая понять, что готов разговаривать дальше.

— Верно ли я понимаю, что вашу жизнь, как вы говорите, раздолбало противостояние Шин-Ра и Аваланч? — невозмутимо поинтересовался Руфус, поведя плечом. — Аваланч, что ставила перед собой цель уничтожить жизнь на планете, и Компанией моего отца, что пыталась не допустить этого? Едва ли можно обвинять одну из сторон в неизбежных разрушениях войны, учитывая, что именно другая сторона развязала эту войну. Как вы считаете? — Я не связан с Аваланчем, — процедил Баррет, поджав губы. — Но ведь вы взяли их название, — подвёл итог Руфус ледяным голосом. — Считать ли мне вас идейными продолжателями Фухито или вы просто хотели пустить пыль всем в глаза своим громким именем?

— Это было... Необходимо на тот момент. Руфус слегка напрягся, спина под плащом одеревенела. Руд понял, что Президент что-то отчаянно подавляет в себе: едва ли он выносил Баррета легче, чем тот Шин-Ра, но ему нельзя было выплёскивать агрессию и торжествующее превосходство. Не с этим собеседником. Здесь гордому Президенту приходилось в чём-то уступать, для того, чтобы в будущем верней заполучить власть над ним. — Что ж, теперь всё позади и наше противостояние не приносит выгоды никому из нас, — заключил Руфус после паузы. — Раз уж вы не Аваланч, а я не Артур Шинра, мы можем всё забыть и договориться жить в мире, так, как вы всегда и хотели. — Погодите-ка, — непреклонно рявкнул Баррет громовым голосом, не успевая за стремительным перематыванием потенциального конфликта. — Но ваши сотрудники повинны в смерти моих друзей! Что, их тоже забудем? А может вы их вернёте? Чё-то много между нами пролегло трупов, чтобы вот так запросто сидеть здесь и распивать чаи, говоря о сотрудничестве. Руфус слегка поднял голову. Руд прямо-таки ощутил, не видя этого, как Президент слегка прикрывает глаза, чтобы взглянуть на своего оппонента словно бы сверху вниз. — Мы оба несли потери в нашем противостоянии. Вы сами знаете, что иногда отстаиваемые интересы стоят очень дорогой цены. И вы знали, на что шли, отправляя своих друзей на смерть. Лес рубят – щепки летят. Да, между нами была война, мистер Уоллес, и, как на любой войне, без случайных жертв было не обойтись. С обеих сторон.

— Только ваша сторона вышла сухой из воды и свалила всю вину на меня и мою группу, — зло выплюнул мистер Уоллес. — Вы хотите после этого сотрудничать? Найти общий язык и зарыть топор войны? Мне хватило вашего лицемерия. Я с ним боролся, напомнить?

— Мы говорим о разных вещах! — вспыхнул Руфус. Руд приготовился к перехвату, если вдруг Баррет сочтёт эту вспышку направленной агрессией, но тот только захлопнул рот и с удивлением воззрился на приставшего от негодования Президента. — О каких жертвах вы печётесь? Вы рассчитывали напугать Шин-Ра, заключить мир без новых сражений, зная, что Компания не сможет выстоять перед новым внутренним врагом, и вы заявляетесь под именем Аваланча, которые несколько лет нарушали покой и мир, агрессоров, оккупировавших города и уничтожавших все плоды наших трудов. Вы что-нибудь знали о них, кроме того, что Шин-Ра отдаст что угодно, лишь бы не сталкиваться с ними вновь? Насколько было тяжело вычищать их норы отовсюду, так, чтобы избежать лишних жертв и паники? А сколько зла и разрушений причинила миру эта организация? Сражались ли вы с теми монстрами, перед которыми ваш замечательный подвиг по уничтожению Бахамута прошлой осенью, бледнеет, как сухой лист? Хоть кто-нибудь из вас знает о том, как это всё было на самом деле? И вот вы появляетесь в жизни едва-едва успокоившегося от потрясений Мидгара, под чудовищной эгидой Аваланча, и вы ждали, что мы не ударим по вам изо всех орудий?

Баррет фыркнул, как возмущённый конь, даже ноздри его вздулись. Руфус слегка опомнился и непринуждённо опустился на своё место, словно и не было минувшей горячечной вспышки. — Уж ваше-то участие точно было минимальным. Руд внутренне рассмеялся. Ценг едва дёрнул плечом в стороне – вероятно, его тоже позабавило это утверждение. Но Руфус уже взял себя в руки и не позволил себе даже снисходительной улыбки. — Можете считать, как хотите. Тем не менее, всё в прошлом. Я не мой отец, а вы – не Аваланч, иначе давно бы гнили в земле вместе с теми, кто носил это имя.

— Не скажу, что вы не пытались воплотить это стремление! — Баррет уязвлённо потёр шею, несколько выбитый из колеи. Руд в самом деле не знал, чем старый повстанец представлял себе тот Аваланч, никто из обывателей уж точно не владел настоящей информацией, но внезапная пылкая речь хладнокровного Руфуса произвела на него впечатление больше, чем можно было ожидать. ― Я сразу понял, что ваша органицация блефует, ― удовлетворённо заключил Руфус, прикрыв глаза и опустив голову. ― Мой отец, при всей своей хватке, был полным кретином в плане распознавания человеческих мотивов. Я понял, что новый Аваланч подделка, как только вы стали позиционировать себя эко-организацией. Насколько я помню, те мерзавцы развивали прямо противоположную идеологию. — Бхах! — громыхнул мистер Уоллес насмешливо. — То-то вы за нами гонялись, как погонщик за чокобо. — И ни разу не поймали, верно? — усмехнулся Руфус в ответ. Баррет с подозрением замолк. — И сейчас я разговариваю с вами, не как с врагом, хотя видят боги, поводов у нас обоих достаточно, а как с партнёром, с которым я могу считаться. — Тем не менее, не слишком ли много личных счетов между нами? — бросил Баррет вопросительно. — Мой город, мои друзья, моя жена... — Мои сотрудники, мой отец, — с готовностью подхватил Руфус. Баррет озадаченно дёрнул плечом. — Я не убивал вашего отца! — А я – вашу жену. — Да, но вы... — Баррет замолчал, открыв рот. В голове с явным скрипом прокручивались шестерёнки. — Но вы Шинра! — Верно, — кивнул Руфус. — Настолько ли вам ненавистно моё имя, что вы готовы обречь тысячи людей, лишь бы не встать со мною рядом?

Удивительно, но старому повстанцу хватило этой неоднозначной фразы, чтобы сделать для себя правильные выводы.

— Что вам от меня нужно? — спросил Баррет после долгого молчания совсем другим тоном. — Энергия. Мы хотим добывать нефть. Вы знаете, как это сделать. Мы можем помочь друг другу. — Что? Откуда вы?.. — Вы уже немолоды, мистер Уоллес, — ровно произнёс Руфус без намёка на снисходительную улыбку, которую можно было бы ждать. — Но вот ваша дочь... Сколько ей? Двенадцать? Пора думать о её дальнейшей судьбе и о её обучении. Вы способны дать ей такую жизнь, чтобы она ни в чём не нуждалась. — Не смейте втягивать её! — Баррет снова приподнялся над креслом, сжав поручень в кулаках так, что скрипнула, прорываясь, плотная вощёная кожа обивки. Руд напрягся всем телом, отмечая краем глаза аналогичное движение Ценга. — Я сам справлюсь со всем, чтобы её жизнь сложилась наилучшим образом! — Я не сомневаюсь, — Руфус слегка кивнул и соединил кончики пальцев перед собой, на уровне глаз, совершенно не отреагировав на вспышку своего оппонента. — Но ведь можно облегчить путь – и ей и себе. Наш мир на грани кризиса. Предприятия не работают даже в половину силы – не хватает топлива. Мы запустили одну гидроэлектростанцию, но её мощности едва хватает, чтобы поддерживать энергию в больницах и жилых квартирах, а строительство новых невозможно без того же топлива и человеческой силы. Замкнутый круг. А вот с вашей помощью строительство и производство можно ускорить в разы и мир только скажет вам спасибо. — Но это вы довели планету до кризиса, — хмыкнул Баррет, снова опустившись в кресло, и установив локоть в поручень, подпёр кулаком подбородок. — Так что это ваша вина, что вокруг разруха и бардак. — Да. Мой отец довёл планету до кризиса, — легко согласился Президент, глядя ему прямо в глаза. — Но и вы, мистер Уоллес, в не меньшей степени повинны в этом. В своей борьбе вы не считались с жертвами и разрушениями, да вы даже не знали, что происходит в затерроризированном городе. Ни вы, ни мой отец, не придавали значения последствиям. И разрушили Мидгар именно вы. Не Сефирот, не Метеор и не Дженова. Это были вы, мистер Уоллес, и маразматик Артур Шинра. Теперь мы можем долго мериться прошлыми обидами, завуалированно оскорблять и соревноваться в остроте подначек, но я – не Артур. Я делаю то, что должен был сделать давным-давно. Вопрос лишь, с вами ли я буду делать это. Баррет молчал, с некоторым изумлением глядя на Руфуса. — Знаете, сколько людей умирают ежечасно, не получив вовремя медицинской помощи? — продолжал Руфус чуть громче, напряжённо уперев ладони в столешницу. — Сколько тысяч детей голодают, потому что нет ресурсов для обеспечения провианта? Сколько деревьев вырубается ежедневно для того, чтобы сжечь в обогревательных печах? И как это влияет на и без того больную природу? Вы думали, чтобы спасти мир, достаточно организовать пару взрывов и всё наладится? Вы ошибаетесь. Вы низвергли Шин-Ра, но вместе с ней рухнула и стабильность. Это вы ввергли мир в хаос, а нам теперь приходится выбираться из вашей доброжелательной услуги. Его голос был настолько убедительным, с нотками обречённости и вины, что Руд сам был готов поверить во всё изрекаемое. На него нечасто действовали подобные увещевания, тем более – вовсе не направленные на него. Но Баррета, похоже, проняло. Всё же в душе он оставался тем простым честным работягой, которым был в молодости, и вина и сочувствие были знакомы его сердцу. — И что вы мне можете предложить? — спросил он после паузы. Руфус не отводил от него уверенного проникновенного взгляда. — Развивать нефтяную промышленность. Мы наладим добычу, перепрофилируем заводы и уже через год топлива будет достаточно для того, чтобы без промедлений начать строить экологические гидроэлектростанции по всему миру, не используя больше энергию Мако. — Так вы хотите, чтобы я отдал вам чертежи нефтяных станций и возможность новой монополии? — воскликнул Баррет негодующе. — Этого не будет! Спина Руфуса просто источала мысленный призыв: Богиня, дай мне сил... А ему мозгов... Но невероятная выдержка продолжала удерживать на его лице безмятежность. — Нам это и не нужно. Шин-Ра будет достаточно, скажем, тридцати процентов акций. На владение мы не претендуем. По крайней мере пока не приобретём полный пакет,закончил про себя Руд за него. Баррет с сомнением хмыкал. Что-то боролось в нём, заставляя здоровую руку сжиматься в кулак и разжиматься снова. Однозначно, это было значительное продвижение в переговорах, но Президенту необходимо было больше, гораздо больше. — Мне нужны гарантии. — Кроме того я беру на себя все расходы по строительству и эксплуатации, по крайней мере на полтора года, — продолжил Руфус спокойным тоном, будто уже озвучивал подписанный договор. — Достаточно вам этого? — Нет! ― скривился Баррет возмущенно. — Где гарантии, что со мной и с моей дочерью ничего не случится, когда вы получите всё, что хотели? Или что вы не принудите меня шантажом изменить условия со временем? — Я не страхую от несчастных случаев, мистер Уоллес. Я даю вам слово уважать вашу частную жизнь и вас, как полноценного партнёра. Но если вы этому не верите, то всегда можете обратиться к директору Туэсти. Его предательство Шин-ра тем фактом, что он работал на вас, бесспорно, но он важен и полезен Компании сейчас, как и мы ему. И мы оба это знаем. Я закрываю глаза на всё, что было, пока наше сотрудничество является плодотворным. — Значит если я выйду из-под власти вашего тридцатипроцентного поводка, перестану быть полезным и начну приносить проблемы, ваше отношение изменится? — Ну а как вы поступили бы на моём месте? — Усмехнулся Руфус невесело. — Я всё же думаю, что мы сможем найти компромисс в любом случае. У меня нет амбиций моего отца, я просто хочу вернуть миру стабильность. Да и ликвидация такой крупной фигуры, которой вы в последствие станете, бросит на Компанию слишком нежелательную тень, так что этого можете не бояться. Доброе имя слишком тяжело даётся, чтобы портить его таким заметным поступком, и я не собираюсь возвращаться к политике моего отца. Она мне, знаете ли, никогда не нравилась. Баррет задумался снова, уже надолго. Было странно видеть такую напряжённую работу мысли у человека подобного склада ума. Руд всё же предполагал, что думать и анализировать мистер Уоллес любит не так сильно, как бегать и стрелять. Так что он ждал по меньшей мере вспышек ярости, категоричных отказов и победы принципов над здравым смыслом. Но Руфус, видимо, знал чуть больше, чем скромный телохранитель, потому что терпеливо ждал ответа. — Что ж, звучит достаточно здраво, — с сомнением заключил Баррет, словно сам не ожидал, что скажет такое. — Не знаю, мне трудно вам верить, но кажется, вы действительно очень отличаетесь от своего отца. Мне нужно будет подумать. — Я не тороплю, мистер Уоллес. Уверен, вы примете правильное решение. Такая ваша помощь миру будет гораздо существеннее, чем ненаправленные взрывы и терроризм. Баррет встал с кресла, показывая, что разговор окончен и больше с него ничего не взять. Президент не стал препятствовать, вежливо кивнув гостю. О пожатии рук, разумеется, не шло пока и речи. Но встретившись врагами, сейчас они расставались... уже кем-то другим. Заслуга и труд Руфуса были в зарождении надежды на превращение этих "кого-то" бы в уважающих друг друга знакомцев. Пусть даже и не в скором будущем. С Барретом спешка являлась скорее врагом, чем соратником – и Руфус, похоже, прекрасно это понимал.

Руд шагнул из-за спины Президента, обошёл стол и кресло Баррета, правда с другой стороны, нежели старый повстанец. Тот хмуро покосился на Турка, но ничего не сказал. Спину им грел, а кое-кому и жёг, прощальный взгляд Президента Шин-Ра, не промолвившего более ни единого слова. — Я довезу вас до Седьмого Неба, — произнёс Руд, когда за ними закрылись двери лифта и в ограниченном пространстве испытывающий взор мистера Уоллеса стало невозможно выносить молча. ― Каникулы скоро кончатся. — Чего? — недоумённо свёл брови Баррет.

Руд неожиданно для себя улыбнулся. — Мне кажется, ваша дочь хотела бы провести эти дни с вами.*** Когда за гостем закрылась дверь, Руфус разом обмяк и запрокинул голову. На его плечи тут же легли чужие руки. Руфус прикрыл глаза и слегка улыбнулся – той улыбкой, что не доставалась никому, кроме его телохранителя и зама, и они оба знали это. — Устал? — спросил Ценг, склонившийся за его спиной. Руфус усмехнулся шире. — Ты не слишком меня оберегаешь? —Считаешь? — в голосе над его головой послышались самодовольные нотки. Руфус с закрытыми глазами видел, как проникновенно изогнул бровь вутаец. — Мне, казалось, наоборот. — Не умер же я без тебя как то, ― хмыкнул Президент, наслаждаясь спонтанным массажем затёкшей шеи. Проклятый вутаец видел его насквозь и это было прекрасно.

— Но пытался не раз, — Ценг покровительственно коснулся губами его лба. — И не два. Я боюсь, что не знаю таких чисел.

Руфус неслышно задохнулся от восторга и этого тёплого голоса, рождающего по всему телу волну озноба. Ноги его стали ватными и если бы он стоял – то мешком повалился бы на пол. Или на вовремя подхватившие бы руки. О, он знал, как они могут быть тверды и нежны одновременно... Руфус со свистом втянул воздух сквозь зубы и расслабил машинально напрягшееся тело. Как бы он не хорохорился, он и правда слишком устал... И эта внезапная нежность со стороны турка раскрыла усталость явственнее, чем попытки отрицать её. — Проводить вас до апартаментов, Президент? — Ценг не мог не почувствовать движения мышц под своими ладонями и теперь без сомнения издевался над ним. Хорошо, что хотя бы не предложилдонести на руках, хоть это и было в духе Ценга – не то забота, не то насмешка, под маской невозмутимости и покорности. Руфус хотел огрызнуться, передёрнуть плечами, бросить что-то презрительное, не позволяя Ценгу показывать свои знания о его настоящем состоянии, но вместо этого неожиданно для себя согласился. — Почему бы и нет. Теперь вутаец остался единственным, кому разрешалось видеть и усталость, и сломленность Руфуса, хоть это и пугало его самого. Руфус не любил быть слабым, не позволял себе никогда, чтобы не ловить на себе насмешливый и снисходительный взгляд отца. Но ведь вутайцу можно было доверять с тех самых пор, как только Ценг стал прикрывать его перед Президентом, рискуя своей жизнью, между прочим. Ни разу с тех пор Руфус не усомнился в его преданности, даже если оная, порой, обретала замашки ревнивой тирании. Столько лет прошло... Пожалуй, теперь можно было перестать оглядываться на свои страхи и получать желаемое просто так, лишь потому что он этого пожелал. Сейчас Руфусу хотелось просто оказаться подальше от офиса, желательно под одеялом и под своим ледяным вутайцем. Он опёрся ладонью о подставленный локоть и встал, с сожалением оторвавшись от мягких объятий кресла. Напряжённый разговор действительно выпил из Руфуса все силы, поэтому он не возражал против того, чтобы Ценг взял на себя ответственность за его спокойствие на этот вечер. Оказавшись на ногах, Руфус сперва пошатнулся, но потом обрёл равновесие и решив, что слишком уж непозволительно раскис, попытался отдёрнуть руку и придать себе независимый вид. Ценг сделал вид, что ничего не заметил, для верности накрепко сомкнув пальцы на его запястье. — Ты ведь себе действительно слишком много позволяешь, — недовольно заметил Руфус, когда снова попытался выдернуть руку, уже в персональном президентском лифте. Снова безуспешно. Ценг слегка мазнул по нему взглядом, не меняя равнодушно-скучающего выражения лица, и Руфус в который раз ощутил тот мгновенный испуг, когда он понимал, что не может различить в этом взгляде ничего, что могло бы хоть намекнуть о настроении и мыслях вутайца.