4. Тени прошлого (1/2)

Новый проект получил одобрение Президента на следующий день после запроса. Рекордная скорость, насколько помнила Джулия из всего своего опыта работы на Компанию. Стрелки на часах доходили к семи вечера. Рановато, конечно, но перспектива провести еще одну бессонную ночь в лаборатории её прельщала куда меньше, чем желанная прогулка за город, так что женщина без зазрения совести закрыла ноутбук и, накинув на плечи пальто, быстрыми шагами вышла из кабинета, нарочито громко цокая каблуками. В полуосвещенном коридоре послышались чьи-то мерные шаги. Видимо охранник, патрулировавший этаж, расслышал в тишине звон ключей и направлялся проверить источник звука. Когда он показался в повороте, Джулия уже успела ввести защитный код на электронном замке у двери, и подняв воротник пальто, развернуться навстречу. Незнакомый молодой Турк её узнал и приветственно кивнул головой. ― Рабочий день окончен, мисс? ― День окончен, ночь только начинается, ―многозначительно поиграла бровями глава Медицинского Отдела и независимо сунула руки в карманы.

Турк молча кивнул, не скрывая интереса, окинув её взглядом. Ему было на вид не больше двадцати, наверняка выпустился совсем недавно и похоже, совершенно не знал, с кем имеет дело. Джулия хищно улыбнулась и шагнув к нему навстречу, легонько задела плечом. Обогнула охранника слева, манерно откинула голову, и постаралась придать голосу максимально сладкое звучание. ― Не проводите ли меня к выходу? На улице так темно и опасно. А я совсем не уверена, что справлюсь в одиночку, если встречусь со случайным монстром. Парень сглотнул и польщенно повёл плечом, что видимо, означало согласие. Действительно, совсем новичок,поняла Джулия, внутренне усмехнувшись. Но сейчас ей именно такой и требовался, и она не могла отказать себе в маленькой шалости. Уже в лифте Турк, несколько отвлёкшийся на её нежную горячую ладонь на своем запястье, вдруг опомнился. ― Рабочий день заканчивается только в восемь, разве нет? ― Ах, работа... ― Джулия демонстративно повела носом. ― Она совсем не оставляет времени на личную жизнь. Знаете, у меня сегодня свидание, а я не хочу опоздать. Ну что такое час работы? Как-нибудь наверстаю. ― Конечно, мисс, ― кивнул парень, плотно сжав губы. Джулия знала, что по протоколу тот обязан занести это наблюдение в записную книжку и, судя по его виду, именно так и решил поступить. Ну и Гайя с ним. Всё равно, что можно было сделать сегодня, женщина уже сделала, а за ранний уход с рабочего места она получит выговор только в том случае, если причина окажется менее важна, чем последствия. ― Завтра с утра придет моя сестра, ― заметила она со скрытой насмешкой, обращая на провожатого прозрачные зеленоватые глаза. ― Напомните ей, что надо будет этот час отработать. Уверена, она не будет против. Турк кивнул, хоть и не ясно, согласившись или просто принимая к сведению. Джулию это почти развеселило. Раньше каждый сотрудник этого многофункционального отдела был яркой личностью, со своим характером и отличительными чертами, что определяло их наилучшее соответствие для конкретно обозначенных заданий. Стандартный образ Турка в глазах обывателей лишь служил маскировкой их деятельности. Шестерёнки, обеспечивающиеслаженную и ровную работу огромного механизма не обязаны были быть безликими, их уникальность ценилась высоко и они понимали это. Но теперь штат внедряемых психологов был практически пуст и донести эту информацию до новых поколений было некому. И последние годы работники отдела внешней и внутренней безопасности изо всех сил стремились быть похожи на один типаж. Но если бывшему главе Турков, а ныне – вице-Президенту Шин-Ра – холодность и отстранённость давались легко, выработанные за годы службы, то повсеместные попытки подражать руководителю, чаще выглядели наивно, чем внушающе.

Это не было всеобщей любовью. Боялись Ценга не меньше, чем уважали, но его авторитет несомненно был выше прочих. Что принесёт Отделу новый его Глава? Научатся ли они подражать Винсенту Валентайну так же, как Ценгу, вручив в его руки нити своих жизней отныне? На первом этаже лифт открыл двери, выпуская пассажиров в просторный холл, отделанный чёрной, белой и серой каменной плиткой. Джулия мельком взглянула на часы. Семь. Отлично, самое время.

На улице было темно и снежно, фонари неярко подсвечивали сугробы и в их блеске трудно было заметить скромный чёрный седан с хромированными крыльями. Старомодный, из тех, что выпускали лет тридцать назад еще на бензиновых двигателях. Но именно такие сейчас вновь вознеслись на пик популярности, а многие их обладатели так и остались работать на Шин-Ра в качестве водителей и механиков.

Кто-то стоял у заднего бампера, сливаясь с полумраком, и сложив руки на груди, внимательно смотрел на приближающихся людей. Джулия мысленно захлопала в ладоши. О таком везении она даже не мечтала. ― Благодарю, ― она жеманно склонила голову, сжав ладонью запястье своего сопровождавшего. И многозначительно указала взглядом на затененную фигуру. ― Дальше меня есть кому охранять. Можете быть свободны. Судя по несколько опешившему лицу Турка, он её тоже узнал и попытался одновременно выпрямиться и склониться в уважительном приветствии. Джулия расплылась в торжествующей улыбке, крайне довольная эффектом.

Винсент Валентайн оторвался от столба, который попирал спиной в ожидании, и мотнул головой в сторону машины. ― Садитесь. Турк всё-таки определился с реакцией, кивнул, то ли приветствуя начальника, то ли прощаясь, и развернувшись, быстро зашагал в здание. Джулия разом перестала скалиться и забралась на заднее сиденье, тихо хлопнув дверью. Винсент сел рядом. ― Едем, ― бросил он водителю. Машина зашуршала колесами, плавно трогаясь с места.

― Это было обязательно? ― бросил глава Турков, чуть повернув к девушке голову. В полумраке салона лицо его было слишком светлым, и только багрово-алые глаза поблескивали, отражая искры случайных фонарей за окнами. Лоб скрывала тёмная ткань повязки, а над ней, совершенно чёрной копной, стекали прямые гладкие пряди волос, каким позавидовала бы любая женщина. Джулия с усилием отвела от них взгляд и томно прикрыла ресницы. ― Нет. Но мне хотелось похвастаться. Когда ещё выпадет такой шанс? ― Я просил не афишировать нашу встречу, ― ровно произнёс Винсент, впрочем, без тени недовольства или осуждения. Он вообще не высказывал никаких эмоций, но был явно не в восторге.

― Никто ни о чем не узнает, ― вздохнула Джулия, втайне же как раз рассчитывая на противоположное. ― Если только Турки умеют хранить секреты, ― добавила она лукаво. Винсент промолчал. Это, конечно, было его заботой – подбирать людей для охраны и слежки за каждым мало-мальски значимым членом Компании. По сути, каждый Турк, охранник или следователь, секретарь или оперативник, являлся в первую очередь внутренним шпионом. Так, по крайней мере, было при Артуре. Сейчас трудно было поверить, что та армия молодёжи, вышедшая из стен Академии, вся без исключения годилась для этого, но за спинами тех, кто был на виду, всегда были те, кто оставался в тени. И поверить в то, что теперь от этой невидимой службы безопасности внезапно отказались, было невероятно. Шин-Ра не любила, когда её секреты просачивались наружу. Но ведь внутри себя никто никогда не откажется выслушать пару-тройку сплетен! Джулия снова довольно улыбнулась. Скрытный и необщительный Винсент Валентайн уж точно не будет их развенчивать, как и подтверждать. Казалось, ему было всё равно. Ни разу он не проявил интереса ни к чему, кроме своей работы и ряда профессиональных забот. Ни интригующих замашек, ни тайных романов – компромат словно старался обходить его стороной, и было так приятно изучать эту неприступную крепость. Где-то должна быть слабинка и у этого кремня, раскусив которую однажды, можно было бы впредь быть надёжно защищённой этой информацией.

Джулия знала много тайных страниц самых разных людей и однажды ей подумалось, что будет совсем неплохо присоединить к ним ещё одну. Хотя в данный момент иная корысть заботила её больше, чем всё остальное. Висент был очень нужен ей еще и как ключ к недоступному. Настолько, что налаживать с ним контакт она начала ещё осенью, и сегодня пожинала плоды своей первой победы.

Винсент нехотя согласился взять её с собой в Мидгарское здание Шин-Ра и даже провести во внутренний архив, хранивший массу секретов. Что ему самому там было нужно, Джулия только догадывалась, но так как их интересы не пересекались, нелюдимый глава Турков позволил ей составить ему компанию. Джулия снова искоса окинула его изучающим взглядом. Винсент сидел, не двигаясь, и смотрел в окно на пролетающие мимо постройки – в непосредственной близости к Мидгару люди по-прежнему не торопились селиться, и недостроенные здания, участки дорог и обломки виадуков здесь являли собой безликое нагромождение бетона и стали.

Не так уж и красив, отметила Джулия для себя, когда выскочившая на небо после поворота дороги луна облила его профиль бледным светом. Контрастные тени подчеркнули резковатые скулы, тонкие, плотно сжатые губы, сухие, несколько истощённые черты лица. Но некий шарм в нём определённо был. И это горделивое осознание себя. Джулия просто-таки ощущала идущие от него волны незыблемой уверенности и спокойствия. Ничего не могло быть важней того, что он делает в данную минуту. Ничто не могло отвлечь его в данную минуту. Бесстрастный лицом, но очень, очень живой внутри. И ощущалось это слишком ярко для прозорливого женского взгляда. ― Винсент, ― негромко позвала она только для того, чтобы увидеть, каким плавным и стремительным движением повернёт голову таинственный Турк. И тонко улыбнулась, опустив под его взглядом глаза. ― Нам долго ехать? Винсент снова повернулся к окну, оценивая дорогу. Мидгарская стена находилась уже совсем близко и город за ней был погружен в полнейший мрак. ― Без происшествий – полчаса, ― ответил он, загадочно сверкнув глазами, и Джулии на миг померещился в них золотистый отблеск.*** В Мидгаре царила кромешная ночь. Яркие фары автомобиля едва освещали несколько метров дороги перед собой. Водитель полушепотом ругался себе под нос – Винсент едва различал отдельные пассажи на тему разбитой дороги и "чертовой кротовьей норы", но не вслушивался. Нижний уровень Мидгара и в дневное время был сумрачным местом, а уж ночью, без уличного освещения, вывесок, огней домов... Зато эта "кротовья нора" была самой короткой дорогой к бывшему центральному, непомерно разросшемуся, словно раковая опухоль на теле мира, зданию Шин-Ра. И дорога интересовала Винсента куда больше, чем бормотания водителя. Темнота за окном не была преградой для его глаз – здания, мимо которых осторожно проезжал служебный автомобиль, были видны отчётливо и полно. Пустые провалы тёмных окон мёртвыми глазницами провожали нежданных гостей. Тьма не боялась даже света фар, рассекающих её надвое – она нехотя отступала, оседая под колёсами, но тут же смыкалась за бампером, возвращая себе свои незыблемые права на брошенный город. И если верхние уровни ещё были освещены яркой пеленой лунного света, то внизу даже сам воздух, казалось, был плотным и тёмным, как слежавшаяся в углу подвала вековая пыль. Ни звука, ни малейшего ветра, даже разлетающиеся из-под колёс камни и осколки падали где-то за освещённым пятном дороги совершенно бесшумно. Покинутые строения по обеим сторонам дороги выглядели так сиротливо, что даже тьма не могла скрыть их одиночества. Винсент не мог назвать это красивым. Одинокий, зримо тоскующий, Мидгар не был разрушен и не скалился обломками стен – он просто перестал жить, замерев в своем посмертии. И можно было подумать, что он ждёт кого-то. Тех, кто однажды всё-таки вернётся, или кто наконец разрушит его до основания, стирая с лица земли призраки домов вместе с их мрачной памятью. Почти как я сам, подумалось Винсенту, вызвав неуловимую саркастическую усмешку. Со стороны это могло показаться забавным – человек, который должен был быть мёртв по всем правилам и законам, но мёртв не был, нарушал покой огромного, величественного города, который не должен был быть мёртвым, но был им. Величие Мидгара должно было обеспечить ему долгую жизнь, но у Судьбы всегда и на всё имелись свои планы.

Машина вошла в новый осторожный поворот, нырнув в туннель, как в бездонный чёрный колодец. Это путешествие не было приятным ни для кого – Винсент предполагал, что и водитель, и сидящая рядом Джулия, не испытывают восторга от пейзажа за окнами. Впрочем, ему это было без разницы – он подчинялся своему долгу и своим целям, и остальные должны были руководствоваться тем же. Туннель сменился широким проспектом центральногосектора. Свет фар вновь принялся выхватывать из темноты фасады домов и пустые дорожные разъезды. Когда-то очень давно, еще до повсеместного введения Мако энергии в обиход населения всей планеты, вдоль этого проспекта тянулась зелёная аллея. Винсент и не узнал бы эту территорию, если бы чудом уцелевшая вывеска у ворот не мелькнула перед его глазами. Там в глубине, за воротами, ещё стоял образовательный корпус, в котором он доучивался последние два класса старшей школы... Боги, сколько же лет назад это было? Наконец машину тряхнуло на железнодорожном переезде у центральной станции, и через минуту они въехали на парковку бывшего головного офиса Шин-Ра. Винсент, наконец, отвлёкся от мрачного созерцания каменных джунглей. Приступы меланхолии давно уже стали его вторым "я", но в последнее время это всё больше раздражало воскресшего Турка. Давно бы уже стоило сосредоточиться на другом: хотя бы на ощущении окружившей их незримой опасности. Сам он едва ли боялся укрывшихся внутри покинутых помещений потенциальных врагов, но уязвимая машина, водитель, и ещё женщина... Винсент покосился на, о чудо, наконец-то замолчавшую Джулию, и та чуть натянуто улыбнулась в ответ. Её, очевидно, тоже тяготила обстановка, хоть она и хорохорилась, без умолку болтая, чтобы успокоить себя.

― Приехали, сэр, ― доложил водитель и полуобернулся, оценивая взглядом своих пассажиров. ― Буду ждать здесь, постарайтесь вернуться поскорее.

Автомобиль встал на единственном удобном месте – прямо перед входной лестницей в здание, на небольшом освещённом пятачке асфальта. Неоновый ромб вывески Компании всё ещё тускло мерцал в полумраке, кое-как разгоняя тьму, но после сплошной черноты нижних уровней даже этот свет казался огромным и ярким. Знакомый логотип притягивал взгляд и одновременно воскрешал в памяти целую вереницу событий. Винсент некстати вспомнил, как в его время было модно делать татуировку с этим логотипом, в знак самоотверженной верности Компании. Интересно, остался ли в живых хоть кто-нибудь из его прошлого, из всех тех людей, кто преданно приносил себя на алтарь монопольного монстра? И был ли шанс увидеть хотя бы одну такую татуировку сейчас, когда забыв о всей пользе, принесённой Шин-Ра, люди помнили исключительно о глобальным кризисе, рождённым её алчностью и слепотой? Что ж, им всем придётся постараться, чтобы вернуть Компании честное имя, или хотя бы загладить всё то, что было сделано в прошлом. Для этого Винсент находился здесьсегодня и он намеревался выжать из поездки в старый офис всё, что только сможет.

Джулия, обогнув машину, прижалась к Турку, обхватив его за локоть, и тоже вскинула голову. Красноватый неоновый свет облил её неестественным румянцем, а распущенные волосы превратил в расплавленную алую медь. Страх и восторг смешивались в её лице, и Винсент, испытав отчего-то вину, высвободился из её объятий, зашагав вверх по лестнице. Что ж, Мидгар мёртв, и Винсент тоже, и поэтому они несомненно должны были поладить.

Они спустились на подземный этаж через эвакуационную лестницу. Вызывать лифт, конечно же, было дурной идеей. Судя по живой вывеске на улице, автономные генераторы электричества ещё функционировали, но Винсент понятия не имел, много ли Мако-энергии осталось в них и не заклинят ли они в первую же минуту от неожиданной нагрузки.

Темнота провожала людей таинственным полушёпотом. Под потолком кое-где гудели старые люминесцентные лампы аварийного освещения, мигали датчики движения и светодиодные огоньки автоматических видеокамер, но выделенной генераторами мощности не хватало даже на то, чтобы проводить посетителей движением объектива. Джулия вновь прижалась к Винсенту, очевидно, уже девяносто девять раз пожалев, что сюда забралась. Одной рукой она так сильно сжимала его предплечье, что если бы под рукавом зимнего пиджака Валентайна была живая мягкая плоть, а не стальной наруч защитной перчатки, женщина бы оставила на ней десяток плотных синяков от впившихся до побеления кончиков пальцев. Что-то шуршало и потрескивало со всех сторон, заставляя её вздрагивать вновь и вновь. Но Винсент уверенно шагал вперёд, не оглядываясь и не прислушиваясь к посторонним звукам, и рядом с ним Джулия находила мужество, чтобы так же раз за разом переставлять ноги по гулкому каменному полу. Один раз им обоим показалось, что за ними следует одинокий тусклый огонёк, мелькая на поворотах почти у самого плинтуса стен, но то вполне могло оказаться и нефункционирующей сигнализацией.

Винсенту в любом случае было всё равно. У него была цель и он шёл к ней, равнодушно перешагивая через всевозможные тени. Пусть здание и было частично разрушено, и немногие окна оставались в нём целыми, старый Турк знал, что покоящийся под рабочими этажами архив был нетронут. Ведь он являлся сокровищницей Шин-Ра, колыбелью её тайн и местом упокоения любой информации, которая когда-либо касалась дел Компании. Лишь теперь то, что было сокровищницей, стало склепом. А к склепам Винсенту было и вовсе не привыкать.

Конечно, большинство цифровых копий хранились у Руфуса, за семью замками и семьюдесятью кодами. Винсент же предполагал, что даже он не знает обо всём, что копилось и собиралось в старом офисе. Не то, возможно, давно постарался бы снести его с лица земли, ревностно охраняя насквозь прогнившие тайны Компании. Эти архивные подшивки копились более сорока лет, всё, что подлежало уничтожению и что тиражировалось тысячными экземплярами, десятки тысяч досье и отчётов, планов и схем, расчетов и финансовых смет, проектировочные документы и служебные записки находились в этих стенах.Всё, что было так или иначе связано с Шин-Ра, всё нашло свой покой здесь, в бесчисленных папках без опознавательных бирок.

Винсент без труда разблокировал замки и, распахнув двери, шагнул внутрь. Его встретилидлинные, уходящие вглубь огромного зала, ряды деревянных и металлических стеллажей, книжных шкафов и полок, а под ними приземистые бюро, через один заставленные коробками и стальными сейфами, которым не нашлось места на полу. На полках, словно в национальной библиотеке, стояли книги и журналы, покрытые многолетним слоем плотной серой пыли. Тома реестров в твёрдых непрозрачных обложках, скреплённых канцелярским степлером, покоились на высоких этажерках, укреплённых под самым потолком надёжными стальными рейками, подшивки папок с административными делами грудились кучей на длинных низких столах, расставленных рядами вдоль стен.В плотных металлических коробах с полками-разделителями находились архивы то ли ежегодных, то ли ежемесячных толстых регистрационных журналов, сшитые надёжной капроновой нитью по несколько экземпляров. Пластиковые опорные папки, забитые рукописными и печатными бумагами, стояли даже на полу под шкафами, куда просто не влезли, но не в беспорядке завала, а в организованном хаосе, разобрать который с ходу всё равно было проблематично – количество их оказалось пугающе огромно. Винсент знал всё это, потому что и сам когда-то отработал в архиве четыре месяца – обязательная программа ознакомления любого Турка с индивидуальной спецификой многочисленных отделов Компании.

И вот всё это – всё, до последней бумажки – вновь предстало перед его глазами.

Винсент был более чем уверен, что и его докладные и отчётности, которые он приносил в кабинет начальства в бытность свою оперативником, тоже покоятся здесь – где-то среди всех этих тысяч страниц, потому что пропадать бесследно в Шин-Ра не умело ничего, если ему не помогали. А исчезать отпискам рядового Турка уж точно было незачем. Сохранностью архива озаботились на совесть – воздух был достаточно сух, чтобы не деформировать бумагу, и достаточно влажен, чтобы не иссушать её до состояния пергамента. Под потолком ещё слышался ровный гул принудительной вентиляции. Винсент удивился бы скорее его отсутствию, чем наличию – добросовестность была присуща всем зданиям Компании, какую бы функцию они не выполняли. Подвал не являлся исключением – длинный, тянущийся на милю вглубь, и заполненный бумагами до отказа, он представлял собой надёжное хранилище, которое могло пережить что угодно. Даже попадание ракеты прямо в основание билдинга. Но осмотревшись, Винсент с сожалением подумал, что поторопился миновать малый информационный зал, и понадеявшись на удачу, сразу решил спуститься сюда, в центральный архив. Здесь действительно хранилось всё, что можно было вообразить искателю, но даже у тайн с истёкшим сроком годности есть свой срок годности. Теперь мало кому будет интересно знать, какой подагрой страдал отец Артура и что печаталось в первых выпусках листовок, приглашающих обывателей выбирать услуги Шин-Ра. И уж точно никому не нужнырасписания, планы и отчёты простых сотрудников, которых, нетрудно понять, здесь было абсолютное большинство. Винсент задумчиво качнулся с пятки на носок, обозревая пространство перед собой последний раз, и решительно развернулся к выходу. Делать тут ему было нечего. Следовало бы отправить сюда пару десятков архивариусов, дабы они привели здесь всё в порядок. А до тех пор он попробует получить те же самые данные куда меньшими затратами. Свет за его спиной выключился автоматически и Джулия, всё пытавшаяся высмотреть что-то из-за его плеча, разочарованно вздохнула. Наверняка она уже нацелилась поживиться парой любопытных секретов, но Винсент невозмутимо дождался пока она перешагнёт порог и запер тяжёлую дверь старым ключом-картой. Несмотря на годы неиспользования, охранные и аварийные системы функционировали отлично.

― Откуда у вас ключ от этих дверей? ― полюбопытствовала женщина с хорошо замаскированной завистью. Винсент счёл вопрос риторическим, но всё же решил ответить. ― У меня есть ключи от всех дверей, ― это являлось его должностью и его обязанностью. У него имелся доступ ко всем тайнам и ко всем исследованиям официальной стороны Шин-Ра, но ирония была в том, что ему и собственные тайны слегка осточертели. Владея информацией, можно было контролировать весь мир. Ценг же умудрился найти среди всех людей на планете именно того, кому эти секреты оказались безразличны. Они вернулись в малый информационный зал на минус первом этаже, и Джулия, слегка ободрённая тем, что свет здесь был куда ровнее и ярче, заулыбалась, рискнув-таки отпустить предплечье Турка, за которое неосознанно то и дело ухватывалась. Возвращение к свету и открытому пространству придало ей уверенности – их всё ещё никто не съел.

Джулия почти беззаботно сбросила пальто на стул и, оценив окружение, уверенно полезла в висящий на стене распределитель. Прежде чем Винсент решил её остановить, аварийные огни мигнули и сменились более привычным жужжанием ламп дневного освещения, озарившим весь зал неожиданно ярким светом.

― Аварийного бесперебойника нам не хватило бы для питания компьютеров, ― пояснила Джулия сразу, выныривая из-за щитка распределителя и вытирая руки от пыли салфеткой. ― А ковыряться в блоке мне лень, да и времени много ушло бы, пока определишь, что куда ведёт. Вперёд, мистер Турк. Поживимся чужими тайнами! ― она подмигнула Винсенту и восторженно улыбнулась, демонстративно довольная собой. ― Спорю, вам точно не хочется встретить старость в том сборище бумажного хлама! Винсент внутренне рассмеялся и кивнул головой. Да, он видел девчонку насквозь, и кому-то другому показалось бы безответственным вести её за собой, но сверхъестественная часть его души точно знала, что ей можно верить. И более того – доверять. Подобные чувства давно стали для Винсента роскошью, и ему пришлось научиться определять их безошибочно. Пусть женщина использовала его, преследуя свои цели, но помехой для его дел она точно стать не могла.

Усевшись за один из рабочих столов и включив компьютер, Джулия немедленно приступила к активному шпионажу. Длинные пальцы с дробным стуком бегали по клавиатуре, формируя запросы. Винсент всё же посчитал необходимым предварительно получить информацию о состоянии подключённых к системе генераторов. ― Два часа, ― сообщил он вслух, оценив состояние шкалы энергии. Женщина сердито хмыкнула, но не стала терять времени на перепроверку.

Винсент и не рассчитывал на то, что подземные автономные генераторы вообще функционируют. Но обозрев фронт работ, осознал, что исправные компьютеры серьёзно приободрили его дух. Вся информация обязана была иметь цифровые копии. А пароли подобрать было гораздо проще, чем, как верно заметила мисс Хайт, встретить старость в архиве. Винсент намеревался использовать все шансы, что так удачно предоставила ему Судьба. Неприветливая система данных, едва загрузившись на мониторе, непреклонно потребовала коды доступа: личный и операционный, присвоенный каждому Отделу персонально. Винсент вскинул бровь – для него это было новшеством. Сейчас такое уже не использовали, а тридцать лет назад – ещё не придумали.

Курсор личного пароля мигнул ещё пару раз, а затем поплыл вперёд, оставляя за собой буквы и иероглифы, складывающиеся в полное имя Президента Артура Шинра. Его Винсент помнил досконально. Операционные коды, открывающие доступ в любой отдел Компании, он не знал, но ведь Президенту требовался не частный, а полный контроль всех данных. А значит и код у него был свой, личный. Который не мог знать никто, кроме него самого. Винсент хмыкнул и ввел в окно пароля несколько цифр. Ещё утром их прислал ему Ценг смс-кой. Есть ли в Компании тайны, о который не знает этот вутаец? Одна из четырёхзначных дат соответствовала году рождения сына Артура, другая неожиданно совпала с годом смерти Винсента. Третью Винсент не опознал, но очевидно, она так же что-то значила для старого Президента и забыть её он не мог даже за годы неиспользования своего пароля. Система на несколько секунд зависла, подгружая библиотеки данных, и мигнув, раскрыла перед Винсентом все свои засекреченные недра. Увлечённый просматриванием реестра файлов, он вдруг осознал, что Джулия, до этого лишь бормотавшая себе под нос, оказывается разговаривает с ним. Ничуть не смущаясь отсутствием ответного внимания. Возможно, ей так привычней работалось, и Винсент не стал её одёргивать, но за следующие полчаса осознанного прислушивания ему поведали о семейных драках с сестрой на фоне вечного соперничества, и не менее боевой юности в школе и колледже. В детстве рано выявившая склонность к технике и электронике, Джулия, оказывается, собрала своё первое радио в шесть лет, а в двенадцать научилась отслеживать течение Мако под землёй с помощью лично сконструированного передатчика, запатентованного в том же году и пущенного на поток производства финансами Компании. Она вполне гордилась тем фактом, что немало послужила Шин-Ра в их деятельности по оснащению мира Мако-энергией, и некоторое время работала под непосредственным начальством мисс Скарлет. Хотя конфликт интересов довольно быстро развёл их в разные стороны и Джулия начала работу над созданием собственной отрасли исследований, которая впоследствии позволила ей подать запрос на организацию нового отдела, направленного исключительно на техническое оснащение энергетических Мако-станций. Винсенту почти не мешала её болтовня. Кое-что он и так знал, прочее не было столь уж важно. Однако, поддавшись внезапной мимолётной мысли, Винсент свернул файл с перечнем вошедших в директорат ранней Шин-Ра Мидгарских чиновников, над которым размышлял всё это время, и вбил в запрос поиска досье на доктора Хайта. Поисковик отобразил полтора десятка файлов, Винсент выбрал подходящий и открыл. На фотографии старому профессору было не больше тридцати и он казался весьма приятным мужчиной. Винсент хмыкнул, вспоминая, что приятным он не был ни в тридцать, ни в пятьдесят, когда официально заключил договор с Компанией посредством всё того же Валентайна. Однако досье сообщало, что доктор в неполные восемнадцать женился и счастливо прожил в браке тридцать один год. Так и сообщало – счастливо! Ведомый желанием взглянуть на отважную женщину, терпевшую Хайта столько лет, Винсент пролистал досье вниз, минуя длинный перечень профессиональных заслуг профессора. И замер. Некая Джулианна Хайт, урождённая Ходжо, родилась и выросла в семье обеспеченного Мидгарского писателя, вместе с младшим братом и сестрой. Училась, работала, вышла замуж... Ничего примечательного в её биографии не было, но Винсент, подавляя отчаянно неприятное чувство, пролистал до конца. Прилагающееся фото было чёрно-белым, да к тому же нечётким, но Винсент внимательно изучил его взглядом и откинувшись на спинку кресла, искоса посмотрел на Джулию. Молодая женщина, бегая глазами по строчкам на экране, всё так же продолжала отстранённо рассказывать про свои успехи и неудачи, покусывая губы и время от времени сладко улыбаясь собственным воспоминаниям.

Почувствовав взгляд Турка, она полуобернулась и довольно хмыкнула. Под левым глазом, в тени длинных ресниц, виднелись две едва заметные родинки. Чёрно-белое фото на экране компьютера не передавало таких мелких деталей, но они фигурировали в словесном описании прикреплённого к досье свидетельства о смерти, в опознавательном заключении экспертов, вместе со снимками автомобильной аварии, послужившей тому причиной. Винсент задумчиво сузил глаза. Темноволосая и темноглазая Джулия смотрела на Винсента с цифровой фотографии, и он снова ощутил необъяснимый трепет. Судя по её досье, миссис Хайт умерла бездетной, но между тем, точная её копия сидела в пяти шагах от главы Турков и загадочно покусывала губу, глядя в монитор. Винсент отвернулся и на миг прикрыл глаза, сделав себе мысленную отметку вернуться к этому позже. Это было важно, это было весомо, в этом стоило разобраться, но не во время текущего задания. А первым правилом Турков было и оставалось умение фильтровать информацию и правильно расставлять приоритеты. В данный момент происхождение наследниц профессора Хайта не имело значение, а значит... Резкий скрежещущий звук заставил Винсента вздрогнуть от неожиданности и дёрнуться в сторону. Но это лишь ожил принтер, механически засасывающий в своё нутро листы посеревшей от времени бумаги. Джулия стремительно копировала какие-то данные на отдельные файлы и отправляя их на печать, словно торопилась успеть до запрещающего окрика. Быстрые пальцы так и порхали над клавиатурой, будто принадлежали знаменитой пианистке, исполняющей удивительно сложную увертюру. Грация и кокетство несомненно были её вторым "я", но Винсент давно не вёлся на столь демонстративное обольщение, и снова отвернулся, выискивая глазами в досье на экране ряд сопроводительных ссылок. Миссис Хайт, урождённая Ходжо.

Это не могло быть простым совпадением. И действительно не стало им.

Мысленно обругав себя, Винсент поддался желанию уточнить чуть больше, чем следовало бы, и запросил ещё один документ, пообещав себе закрыть его как только убедится в нерадостной догадке. Он ведь уже почти забыл, каково это – быть любопытным и своевольничать, принимая решения по зову сердца, а не рассудка. И разумеется, пожалел о том, что вспомнил. Мистер Айзек Ходжо. Родился и вырос... Вместе с двумя сёстрами... Начало нового досье отличалось от предыдущего лишь местоимениями и незначительными фактами. Учился в национальной медицинской Академии, закончил с отличием, номинирован на гранты, премии, вёл исследовательскую работу... Винсент хотел всего лишь убедиться в своей догадке и вернуться к нужному ему списку, но внимание его цеплялось за каждое слово, а память, вне его воли, стремительно подбрасывала подтверждения каждому факту, которым сам Винсент когда-то стал свидетелем. Когда ему было семнадцать, и он ещё не думал о карьере Турка, все СМИ Континента трубили о том, что некий гениальный учёный возглавил Научный Отдел всемирной энергетической Компании, и даже его отец тогда лестно отозвался о молодом Ходжо, отметив его похвальную целеустремлённость.

Излагаемую далее информацию, Винсент только пробежал глазами, выхватывая отдельные слова и не задерживая их в памяти, со всё большим напряжением отмечая, как натягиваются в его душе невидимые струны. Это заставляло его нервничать. Всё последующее он и так знал, даже больше, чем было написано. Больше, чем мог бы рассказать кто-то другой, непосредственно контактировавший с Ходжо и рискнувший дать ему характеристику. И многократно больше того, чем хотелось бы самому Винсенту. Наконец внутренний диссонанс из злости и отчаяния одержал над ним верх, и Винсент нервно отозвал запрос. К чёрту Ходжо, здесь он не ради него. Перед ним опять развернулась страница с полным перечнем инвесторов и меценатов, на котором он попытался сосредоточить внимание, прогоняя из мыслей отголоски прошлого, так некстати потревоженные внезапным любопытством.Здесь были те, кто основал начальный фонд для всестороннего роста и развития Компании, с различным акционным и вексельным процентным соотношением для каждого участника. Сформированный ими директорат довольно быстро распался из-за желания каждого его члена перетянуть одеяло на себя, и Компания перешла в единоличное управление. Но список имён и званий, перемежавшийся с обязательным досье на каждого, кто стоял у истоков, был довольно любопытен. В частности, внимание Винсента привлекла занятная сноска, из которой он со странным удовлетворением заключил, что при достижении некоего порога финансовой независимости, практически со всеми лицами, принявшими участие в формировании начального фонда, случались различные несчастные случаи, настолько же не связанные друг с другом, как и с самой Компанией. Причины их описаны были скудно, но Винсенту хватило и беглого упоминания. Многое из упомянутого он проделывал и сам, так что у него не было абсолютно никаких заблуждений на тему того, кто же помогал пресловутым случайностям так вовремя случаться. Компания не могла позволить себе иметь нахлебников, которые считали себя выше неё и думали, что Шин-Ра обязана им.Все, кто каким-либо образом был причастен к монополисту Континента, в первую очередь должны были помнить о том, что это они зависят от Компании, а не наоборот. И напоминания об этом как раз умещались в столь интригующей сноске как предупреждение для всех остальных, кто прекрасно понимал произошедшее, но не вмешивался в виду своей разумности.

Оставшиеся без сносок имена заинтересовали Винсента не меньше. Насколько он понимал, это были те люди, кто вовремя вышел из игры, кого выбили более удачливые конкуренты на право завладеть в будущем таким сладким пирогом, как создающаяся мегакорпорация или же те, кто остался верен и скромен, чтобы не получить себе место в чёрном списке. Они не особенно успели нажиться и потому не привлекли внимания надзорных служб.Но смогли вынести свои имена на передовицы газет и получили довольно большую известность, которая в свою очередь позволила им вознестись ещё выше, обеспечивая себя состоянием и безбедным существованием. Некоторых Шин-Ра продолжала держать на карандаше, но больше в силу привычки. Много лет они никак не пересекались, а уж в последнее время, когда сила Компании сошла на нет, бывшие партнёры и вовсе получили свободу от старых долгов. Винсент задумчиво вскинул бровь, вчитываясь в текст и уже абсолютно забыв о только что терзавшем его бессильном отчаянии. В конверте, который принёс Рено в памятное новогоднее утро, не содержалось конкретных указаний. Разве что пожелания к рабочему процессу. Рекомендации, копии протоколов заседаний оживающей администрации Шин-Ра Билдинга, заметки по реконструкции управленческих веток и планировка смет. Всё, что могло понадобиться для проектировки и расчёта дальнейших действий, которых от Валентайна ожидал Ценг. Город восстанавливался, восстанавливалась сама Компания, и всё это требовало не только денег, но и поддержки населения. Получить её можно было пока одним путём – предоставлением прозрачной отчётности, демонстрацией полнейшего миролюбия и принятием своих прошлых ошибок. Шин-Ра должна была показать, что всё то, что могло опорочить её, осталось далеко позади и теперь Компания готова жить совершенно другой жизнью.Этим и занимался Винсент в данный момент – собирал всё, что могло бы помочь Шин-Ра реабилитировать себя.И хотя вот эта конкретная информация вряд ли могла обелить Компанию в глазах горожан, она казалась старому Турку крайне ценной и способной помочь на данный момент.