Глава 6. Зимние сумерки. (1/2)

— Да никуда он не пойдет! Ни с тобой, ни с кем-то ещё! — крик Коцита заполнил зал. Ахерон поморщился, направляясь к двери.

— Зря ты так. Поселил в нашем доме раздор.— Лучше уж раздор, чем смерть, — Коцит скрестил руки, нервно топая ногой. — Я не смогу его защитить.

Говорил быстро, нервно, как и все остальное, но Ахерон без труда мог прочесть в этой фразе истинный мотив: “Я не прощу себе его смерть”.

Он вздохнул, награждая Коцита тяжелым взглядом.— Нам надо на охоту. Хотя бы троим. Скажу ему, что принесем скоро еду. Собирайтесь.

— Ладно, — долетело со спины согласие, в котором Ахерон не нуждался. Для себя он все уже решил.— Флегетон.Ахерон стоял у закрытой спальни, вслушиваясь в шорохи за ней, но слуха касался только свист ветра и скрип окна.

— Мы идем на охоту. Голод никому не друг, — продолжил он, глядя на темное дерево двери. — К утру принесем тебе вкусненького.В ответ тишина.

— Оставь его, — Коцит порывисто надел пальто и скривился. Все еще злился, может даже сильнее прежнего от того, что ему пришлось уступить.Он считал, что сегодняшнюю ночь стоило провести не высовываясь и, в другой ситуации Ахерон бы согласился, но не сейчас. Слишком накалилась обстановка в этих стенах, и охота могла помочь выпустить накопившуюся злость.

К тому же и Флегетону, и Стиксу, который предпочитал деликатно молчать, требовалась еда. Так что не стоило оттягивать неизбежное.

Ахерон снова постучал костяшками пальцев.

— Дорогой мой, ты слышишь?Внутри начало закрадываться неприятное предчувствие. Коцит был чересчур резким и взвинченным, сорвавшись почти без причины. Хотя причины были. Дело вовсе не во Флегетоне, даже не в его капризах и очевидном незнании. Проблема крылась глубже, как горький осадок, она пряталась на самом дне у каждого из них в душе и отравляла жизнь.

Они были охотниками по природе, но теперь стали жертвами. Постоянное ощущение, что дуло револьвера направлено прямо в висок не исчезало и тягота этого осознания становилась все острей в тесных стенах непривычной квартиры. Очередное напоминание, что они уже потеряли дом, а могут потерять еще и друг друга или собственную жизнь.

Грохнула створка окна. Ветер застонал с новой силой, и от этого звука стало особенно тягостно. Будто чужое молчание — это уже случившаяся потеря.— Флегетон.Ахерон дернул за медную ручку, но та не поддалась.

— Я слышу, — голос Флегетона звучал странно. Не так близко, как должен бы, перемежающийся звуками дребезжащего окна. А в интонация смесь обиды и какой-то неясной решимости.Недобрый голос, точно у вестника беды.— Уходите. Мне нужно одиночество.

— Мы скоро вернемся, — пообещал Ахерон и отступил.

Может, им всем нужно одиночество сейчас. Хотя бы на краткое время, чтобы восполнить силы.

Может, предчувствие все-таки лгало, царапая грудную клетку изнутри.

Может...Ни черта не может.

Ночь клонилась к своему завершению и наступал самый темный час. Час перед рассветом. Ахерон гнал свою кобылу по ночным улицам Петрограда, обгоняя уходящую луну. Ему нужно успеть как можно раньше, и на то слишком много причин.

— Не вернется до утра — охота начнется уже на него, — рычал сквозь зубы Коцит, когда обнаружилась пропажа Флегетона.

Угроза, скорее всего пустая. Коцит мог кричать, скалиться и разбивать предметы, но за своих он держался крепко. Это Ахерон уже успел понять и, в том числе за это, все еще оставался вместе с теми, кто когда-то подарили ему вечную жизнь.

И все же, полной уверенности не было. Флегетон совершил глупость, сбежав, и, наверняка, совершит еще больше глупостей в городе. Ахерон сам не знал, загонял ли он бедное животное из опасения того, что могло за это время случиться, или все-таки из желания поскорее вернуть Флегетона в дом.

Он остановился лишь на широком проспекте восточной части города. Острый слух уловил направление дома, где сейчас никто не спал. За большинством дверей — сонная тишина, а там, в конце тонкого переулка гвалт голосов.

Ахерон свернул туда как раз в тот момент, когда веселые переливы разговоров прервал крик. Слишком громкий, слишком истошный. Дом наполнился топотом нескольких десятков ног, потом новым криком. Через пару мгновений к нему добавился еще и женский пронзительный визг.Ахерон спешился быстрее, чем мог бы сделать это любой человек и, убедившись, что улица пустынна, ринулся вперед. Со скоростью ветра он оказался у резных ворот и дернул за ручку калитки, лицом к лицу сталкиваясь с Флегетоном.

— Ну как, нагулялся на эту ночь?С губ Флегетона сорвался вздох облегчения. Человеческая привычка, от которой он видно все еще не избавился.— О, ты не представляешь, насколько, — он издал натянутый смешок и потянул Ахерона за локоть на заснеженную улицу. — Становится слишком шумно, пойдем.Ахерон посмотрел наверх, откуда доносились голоса. В узких окнах с не закрытыми ставнями мельтешили светлые проблески. Топот ног, кто-то продолжал заливисто смеяться, не понимая происходящего, кто-то надрывно повторял одно имя.— Павлик! Павлуша! Павлу-ушенька! — женский голос сорвался на вой.— И правда шумно, — согласился Ахерон, отступая в темноту.От Флегетона отчетливо пахло свежей кровью. На первый взгляд ничего не бросалось в глаза, но чем больше смотреть, тем больше можно увидеть мелочей: края рубашки, едва заметно торчащие из-под рукавов сюртука, пропитались алым, одежда надета несколько небрежно, явно впопыхах, а с губ содрана кожа, будто их слишком много кусали.В душе колыхались знакомые воспоминания собственных первых месяцев и знания, которые дались дороже, чем Ахерон бы хотел того.Он шагнул в тонкий проулок, куда не добирались ни последние лунные лучи, ни блеклый свет газовых фонарей.— Сколько ты там оставил трупов?— Ну-у, — Флегетон свел брови, делая вид, что вспоминает, — если говорить про этот дом, то всего один. Другой в переулке неподалеку.Ахерон нахмурился и повернул голову, втягивая запах промозглых улиц. “Неподалеку” понятие слишком растяжимое. Здесь пахло кровью только от Флегетона, в остальном улица была чиста.Флегетон поправил рукава рубашки, скрывая под пальто их багровый цвет.

— Не беспокойся. Не думаю, что его найдут скоро, да и время сейчас неспокойное, спишут на особо зверское убийство.— Два зверских убийства, которые совсем на убийства и не похожи? — Ахерон вернул свой взгляд и покачал головой, хмурясь сильнее. — Почему не спрятал второе тело? Барышня оказалась слишком громоздкой, незаметно не вытащишь?Дом продолжал шуметь десятками голосов и вспыхивать отсветами свечей в окнах.Выбор стоял между тем, чтобы идти разбираться с оставленным мертвецом где-то в подворотне и тем, чтобы все-таки уйти. Судя по тому, как суетились в доме, лучше было не медлить и убираться.— Начнем с того, что это была не барышня, — Флегетон поджал губы, — и да, мне некуда было деть труп. Разве что в окно выкинуть, но, не думаю, что это было хорошей идеей.Ахерон смерил его долгим взглядом и фыркнул. Не барышня. И правда, имя-то кричали мужское. Флегетон одернул одежду и заправил за ухо упавшую на лицо прядь волос, встречаясь с ним взглядом.

Послышался шум открывающейся двери.

Нет времени медлить.— Пойдем, — положив ладонь на плечо Флегетона, Ахерон заспешил по скользкой мостовой. — Хорошей идеей было вести своего спутника в более укромное место, чем в опочивальню.

Он бросил последний взгляд через плечо на мельтешащий в окнах свет и вздохнул. А перед глазами будто бы совсем другой дом, бревенчатый, какие только в деревнях стоят и тонкий запах: крови и цветков сирени, вплетенных в волосы.— Впрочем... Вряд ли ты знал, чем это кончится.Ахерон нахмурился и, резко дернул головой, отгоняя наваждение. Брякнула серьга в ухе, этим мягким звоном возвращая действительность.

Перед ним стылая зима и городские улицы, а вовсе не его первая весна в новой жизни.