13. (1/1)

Я надеялся, что в Калифорнию мы с Тави поедем вместе. Можно было бы полететь самолетом, но я хотел посмотреть страну. Однако Тави ехать отказалась:— Мне надо в Москву, — объяснила она. — Забрать вещи, повидаться с друзьями, договориться с Ханной, познакомить ее с Россом. Она, знаешь ли, относится к нему, как я к тебе, и почти так же долго. А ты встретишь меня дома, и это будет здорово.Я не думал, что это будет так уж здорово, но спорить не стал. После того, как Эндрю привез ей паспорт и прочие документы, Тави стала очень собранной и деятельной. Она упаковала свои вещи, купленные здесь, оставив только пару смен одежды и туалетные принадлежности. Сумка получилась небольшая. Я закинул ее в багажник, к своим сумкам. Кейс с саксофоном улегся на заднее сиденье. Ключи от нового дома и документы были у меня при себе. Рано утром мы с Тави распрощались. Мне надо было ехать на запад, а ей — на восток, в машине Росса. По здравом размышлении, самолет решили отставить из-за проблем с визами и таможней. Надежнее было перебраться через океан Дорогой. Тави не брала телефон — он все равно был бесполезен на Дороге, а роуминг из России слишком дорог. Мы обнялись и разъехались. Мне предстоял путь в четыре с половиной тысячи километров. Ни здесь, на Земле, ни на Каллисто, ни на Марсе я никогда не преодолевал подобных расстояний один. Одно утешение, что машина точно будет в порядке: я верил во все, что выходило из рук Росса. Нас провожал только Эйрик. Йодзу еще спал, Эндрю уехал к себе, а Наари не считала нужным прощаться. Живая жизнь, она всегда оставалась с нами, где бы мы ни были. Я ехал на запад по трассам, идущим сквозь поля, леса и рощи. Останавливался в придорожных кафе, ночевал в мотелях. Большие города, сквозь которые шла дорога, я старался миновать побыстрее. Мне нечего было в них делать. Туристические заманки на плакатах у въездов были не для меня. Конечно, если бы мы с Тави были вместе, мы бы нашли время для туристских красот. Но один — я спешил. Ехать Дорогой быстрее, чем обычной трассой. Что, если она приедет, а меня не окажется дома?..Я покупал яблоки в придорожных лавочках, мелкие сувениры, трубочный табак и трубки из тыквы и кукурузных початков. В Карни, Небраска, среди пустых осенних полей, в окне антикварной лавочки мне бросился в глаза саксофон. Было странно увидеть его здесь, и я остановился. Сакс оказался баритоном первой трети двадцатого века, позеленевшим и потемневшим. Лак и позолота давно с него облезли, ссохлись клапаны, неизвестно когда потерялась трость. Я купил его просто из сострадания к старику. И еще из надежды, что, может, его удастся отреставрировать. У меня не было корней на этой земле, и старый саксофон казался неплохим способом хотя бы наладить связь. Впрочем, я же с Марса. У тех, кто расселился по субСолнечной, нигде нет корней. Между Шайеном и Ларами меня догнала осенняя буря. Ветер нес листья и ветки, лило так, что я не видел дороги. Я остановился у обочины, чтобы переждать. Сидел и слушал музыку. Когда буря начала стихать, около меня остановилась патрульная машина. Невысокая полицейская, кажется, с примесью индейской крови, посоветовала мне вернуться в Шайен и заночевать там. Но до Ларами было ближе, и я поехал вперед. В городе были перебои со светом — буря оборвала провода. Я заснул в пустом холодном номере мотеля на окраине, а утром поехал дальше. Вайоминг я миновал быстро. Задержался в Солт-Лейк-Сити, чтобы нормально пообедать и немного размяться. Послушал прогноз погоды. Для Невады обещали песчаную бурю, а мне предстояло ехать через Неваду. Лас-Вегас я огибал и предполагал заночевать в Рино. Рино мне понравился: небольшой город в пустыне рядом с озером. Я снял номер в гостинице: хотелось нормально выспаться и помыться. Завтра — Сан-Франциско. Завтра я перемахну через горы и увижу море. ?Акура?, я чувствовал, тоже устала. Я загнал ее на мойку, проверил масло, в очередной раз залил бензин. Начиная с Вайоминга, на мои вирджинские номера посматривали с любопытством. В Калифорнии надо будет перерегистрировать машину. И нормально поесть. После кормежки в Доме Детей от дорожной еды у меня ныл желудок. В Сакраменто у меня улучшилось настроение. Я проезжал через города, которые должны будут стать для меня близкими знакомыми: Вакавилл, Фэрфилд, Вальехо. С моста через пролив Карквинес были видны холмы — зеленовато-бурые, сглаженные, пушистые от волнующейся под ветром травы. Пахло морем — не так, как в Норфолке, иначе. Над трассой кричали чайки. Я миновал Ричмонд, Эль Серрито и Беркли, замечая названия улиц и вывески. Я буду знать эти места. Это будет мой город. Весь огромный конгломерат, растекшийся по холмам вокруг бухты Золотые ворота. Я проехал через Окленд и пересек залив по знаменитому мосту. Чайки и даунтаун Сан-Франциско приветствовали меня. ?Акура? влилась в городской трафик, и я стал внимательнее слушать навигатор. Мне нужно было добраться до Саутерн-Хилс, в самый конец Окридж Драйв — наш новый дом стоял в конце улицы, на отшибе. Я ехал, примечая магазины, прачечные, церкви, бары. Все это — мое навсегда. Кованые ворота стояли запертые. С моря наползал вечерний туман. Вокруг приглушенно шумел город. Я посмотрел на море, на горы. Везде огни. Везде люди. Запирающий механизм пискнул и ворота распахнулись. Дом ждал меня. Я оставил ?акуру? у ворот гаража и вошел. Дом пах мастикой и деревом, известкой и моющим средством. Новый. Чистый. Девственный.Свет зажегся. Из кранов текла вода. Одинокий фикус в кадке в углу гостиной ждал, когда его польют. Я заглянул в спальни — кровати стояли незастеленные. В самой большой спальне толстенный матрац скалился геральдическими лилиями обивки. В кухне у телефона лежал листок с приветственной запиской от риэлтера и его телефоном, а также списком телефонов коммунальных служб. Я пролистал толстенный справочник, нашел на карте ближайший супермаркет, перетащил в дом сумки и саксофоны и поехал в магазин. В доме не было даже чайника, даже кофе и простыней. Интересно, будет ли Тави довольна моим выбором посуды?Я устал. Я почувствовал это, когда выбирал тарелки. Синие, или зеленые, или черные? Слегка ныла голова, хотелось есть. Я махнул рукой на посуду и пошел в ресторанчик супермаркета, чтобы поужинать. У меня не было сил готовить, и не было желания травиться замороженными обедами — они до тошноты напоминали мне студенческую юность в Альба-сити. Ресторан оказался мексиканским. До этого я не ел настоящей мексиканской еды. Впрочем, я был слишком голоден, чтобы различить вкус. Я запомнил только, что в этой еде много красного перца. Крепкий черный кофе меня взбодрил, от еды прояснилось в голове, и я снова пошел выбирать тарелки. Чтобы не раздумывать долго, взял квадратный стеклянный сервиз с пальмовыми листьями. Добавил к нему зеленые стаканы и прозрачные зеленые чашки. Синие простыни размера ?кинг сайз? и пару подушек. Два одеяла — потеплее и потоньше. Полотенца, бумажные салфетки, черный махровый халат. Купил пять фунтов дорогого кофе и кофемолку, фильтры для кофеварки и молотый мускатный орех, яблоки и виноград, оливковое масло, итальянский хлеб с пряными травами, ветчину из оленины и замороженный свиной окорок. Взял сливки, зеленый чай, апельсины и виноградный сок. Местное красное вино на пробу, текилу, джин и ром. Шампунь, зубную пасту и щетки, пену для бритья, мыло и зубную нить. Почти дойдя до кассы, вернулся, чтобы поискать заварочный чайник. Не нашел и взял вместо него френч-пресс и крупные грунтовые помидоры. Я не помнил, когда в последний раз я ходил за покупками так основательно. Может быть, на Каллисто? Или раньше? Какая разница?Загрузив багажник и заднее сиденье, я поехал домой. Дома вымыл новую посуду, кое-как заполнил зияющую пустоту новенького, обшитого темным деревом холодильника. Повесил полотенца в ванную, застелил постель. И понял, что не усну. Я устал, да, но одновременно был взбудоражен. Да и разница во времени сказывалась. По времени Вирджинии, сейчас был ранний вечер. Я нашел гардеробную и повесил в нее одежду. Зарылся лицом в любимое зеленое платье Тави, пытаясь найти в нем хотя бы тень ее запаха. Но платье было совершенно чистым и не пахло ничем. Мой ноутбук нашел в гостиной вайфай, и я принялся искать джазовые клубы. Их оказалось много. Достаточно, чтобы скоротать вечер. В сумерках было прохладно. Я вызвал такси, надел свой старый, еще на Каллисто купленный коричневый костюм и поехал в Клуб Делюкс. Сегодня там была хорошая программа. Такси я вызвал потому, что не хотел сидеть в клубе совсем уж трезвый. Мне нужно было расслабиться с дороги. Клуб Делюкс меня не успокоил. Я перебрался в Сом Бар, но там оказалось еще скучнее. Таксист посоветовал мне Йошиз, но клуб был забит, а в ресторане не нашлось свободных столиков. И я поехал в Майтли. В каждом месте я срывал объявления, где говорилось о наборе музыкантов. Пригодится. Домой я вернулся заполночь и изрядно навеселе. Джазовая жизнь этого города била ключом, и я поверил, что найду здесь свое место. Двор был подсвечен — это меня удивило. Автоматика, но несколько секунд я был уверен, что Тави вернулась. Впрочем, она же обещала позвонить, когда вернется на континент. У порога меня ждали. На крыльце, на плетеном коврике с надписью ?Добро пожаловать? сидела черная кошка. Тощая, без ошейника, она потерлась о мои ноги и вошла в дом, едва я открыл дверь. — Что тебе? — спросил я. — Ты пришла к нам жить?Кошка мяукнула. Я взял ее на руки.— Чей ты, зверь? Свой собственный или просто пошла искать приключений? Кошка вывернулась из рук, спрыгнула на пол и снова потерлась об мои ноги. — Идем, я тебя угощу, — предложил я. В блюдце из нового сервиза я налил сливок, в тарелку положил кусок мяса. Пока зверь ел, пригляделся к нему повнимательнее.— Так ты кот, — сказал я. — Вот как. Ну, добро пожаловать. Кот ел жадно, урча над мясом. Голодный. Наверное, все же бродячий. Но сливки он проигнорировал, и я налил ему воды. Когда кот наелся, я отнес его в ванную. Вымыл, закутал в новое полотенце. Он изрядно поцарапал мне руки. — Веди себя прилично, кот, — говорил ему я. — Если ты хочешь остаться здесь, тебе нужно быть чистым и красивым. Пожалуй, трезвым я бы не стал мыть кота. Но мне было одиноко. Я переоделся и принял душ перед сном, а кот вылизывался, сидя на застеленной кровати. — Я назову тебя Вишез, — предупредил я его. — Нет, это плохое имя. Ты будешь Марс. Марс Эккенер. Кот мяукнул. Кажется, он был не против. — Завтра отвезу тебя к ветеринару, — пообещал я. — Вдруг ты чей-то?Кот принялся вылизывать хвост. Я зевнул и понял, что сейчас свалюсь. Искать пижаму не было сил. Я забрался под одеяло и заснул. Марс всю ночь проспал со мной, на подушке, мурлыча мне в ухо.