12. (1/1)
Переодеваясь ко сну, Тави огорченно вскрикнула: — Ну что за день! Я в ванную и вернусь. — Что случилось? — не понял я. — Великие женские радости, — ответила она. И, видя, что я не понял, объяснила: — Менструация. Я теперь дня три вообще соображать не буду. В постель она улеглась в пижаме. Прижалась ко мне, сонно сказала:— Я сегодня не любовница.Я поцеловал ее в лоб.— Я понимаю. Я думал, все будет как-то более жестко. Суровее. — Я тоже, — кивнула она. — На нас надавили, нас прижали и нас подкупили. Что-то мне не верится, что на таких условиях они не могли никого найти для Дома-у-Дороги. Я точно знаю одну такую пару в Москве. Правда, они привязаны к городу.— И что у них общего с нами?— Любовь, — улыбнулась Тави. — Они очень друг друга любят и давно друг друга знают. — Наверное, любовь — это все-таки редкость, — сказал я. — В сочетании с готовностью принять в дом кого угодно — уж точно, — зевнула Тави и уснула. Она отключилась мгновенно. Во сне перевернулась на живот, засунула одну руку под подушку, другую притянула к лицу. Она всегда так спала. Я перевернулся на спину, закинул руки за голову. Было еще светло, да и уснуть так сразу я не мог. Где-то точно был подвох. Надо подумать. Йодзу и Росс наткнулись на меня не случайно. Дело было в Тави. Они искали что-то, что могло бы привлечь ее и удержать. В то, что Россу я понравился, я верил. В то, что Йодзу, брезгливый и высокомерный, согласился иметь дело с Митричем только потому, что так захотел его брат — нет. Наверное, по неписанным правилам Дома Детей меня нельзя было просто забрать с Каллисто, я должен был согласиться уйти. А я согласился? Не помню. Совершенно ничего не помню.Беспокойство Наари, Эндрю и остальных о моем здоровье, наверное, было вполне искренним. Скорее всего, планы внутри планов не включали похищение Тави из ее дома. Наверное, я сам должен был найти ее и привести в Дом Детей. Просто у меня оказалась депрессия; просто что-то еще пошло не так. В планах всегда что-то идет не так. Не учитывается человеческий фактор. Наверное, Дому Детей вообще сложно учитывать человеческий фактор. Только Эндрю действительно понимает людей, но по-настоящему хорошо он понимает лишь преступников. И Тави оказалась здесь. На три недели, за которые мы с ней должны были познакомиться, узнать друг друга, понять и полюбить так, чтобы захотеть всегда быть вместе. Чтобы я захотел всегда быть с ней вместе, потому что иначе вся история не имела бы смысла. Воздействовал ли Хаору на мои чувства? Нет. Это неинтересно. Скучно. Но он насылал мне сны, в которых Тави пела, и я был готов к ее появлению, и ждал его. И я так сильно нуждался в том, чтобы кого-то любить и чтобы меня любили. А Тави оказалась именно тем человеком, которого я надеялся встретить всю жизнь, даже если и не думал об этом. Она меня любила — заранее, еще никогда не видя. Впрочем, что я знаю о ведьмах?Это ведь неправда, что у нас было только три недели. Но ограниченность во времени придала мне смелости и сил, и все получилось хорошо. Стремительно, но хорошо. И когда мы уже не могли представить себе жизни друг без друга, когда я готов был обойти пешком полсвета, чтобы найти Тави, если она исчезнет, нам предложили — что? Обеспеченную жизнь, свой дом, возможность распоряжаться собой. Казалось бы, что в этом такого? Что значат деньги для существ, подобных Наари, Хаору и Эйрику? Бумага, человеческий сор. Им ничего не стоит... ничего не стоит что? Все должно быть безупречно с точки зрения людей. Наши связи с Домом Детей, должно быть, невозможно отследить. Скорее всего, такими вещами занимается Эндрю. А может, я ошибаюсь. Мне никогда не было по-настоящему интересно, как в Доме Детей распределяются обязанности.Тави лишилась своих написанных книг. И я уже никогда их не прочитаю. Жаль. Если бы у меня отобрали всю музыку, которую я написал, смог бы я писать дальше? Не знаю. Но взамен она получила здоровье. И возможность сменить страну обитания. Она этого хотела. Но хотела ли она посвятить всю свою жизнь Дому-у-Дороги? Она знает, что это такое, наверное, она думала об этом. А мне... Мне все равно. Мне нет дела до моей роли в этих планах внутри планов, потому что я в выигрыше. Я жив и здоров, я люблю и любим, и я могу выбирать, что делать дальше. В ограниченном объеме, конечно, но разве не вся человеческая жизнь — выбор в ограниченном объеме?Но если наш дом будет проходным двором для всякого, путешествующего между мирами, мы с Тави очень быстро сойдем с ума. Мы с Тави... Приятно так думать. Сама мысль о том, что есть ?мы?, приятна.Тави... Она стала Тави, когда я увидел ее, процитировала книгу, прочитанную в юности. Она старше, чем выглядит, как, впрочем, и я. Интересно, узнаю ли я когда-нибудь, как ее звали раньше, какой она была? Или можно считать, что моя Тави возникла под моим взглядом, и раньше ее просто не было? Был другой человек, с другой жизнью, другим именем, другой внешностью. Сильно ли она переменилась? Я — нет, не сильно. Просто стал моложе и здоровее, да волосы отросли. А она? Не знаю. Не спрошу, а она не скажет. Мне нравится думать, что Тави — моя и только моя. Хотя в первую очередь она своя собственная.Итак, мы с Тави. Нам нужен по-настоящему большой дом. Такой же, как этот, а может, даже и больше. Чтобы можно было устроить кабинеты для нее и для меня, общую спальню, гардеробную, библиотеку, гостиную с плазменным экраном и хорошим звуком, чтобы можно было купить рояль, чтобы были комнаты для гостей и несколько ванных. Чтобы рядом обязательно было море. Может быть, я смогу обустроить для себя студию. У нас будет кот и еще — собака. Афганская борзая, или русская псовая, или сеттер. Два кота. Надо будет как-то изолировать нашу часть дома от гостевой, чтобы мы не мешали гостям, а они — нам. И если денег хватит, я найму человека, который будет заниматься уборкой. Потому что иначе Тави придется только и делать, что мыть, вытирать, выносить мусор. И обязательно, обязательно нужно будет найти себе занятие. Иначе недолго будет сойти с ума. Обеспеченность после многих лет нищеты развращает, мы с Тави не застрахованы от синдрома победителей в лотерее. Мы и правда выиграли. Но нас нагрузили обязанностями, к которым лично я не готов. Не думаю, что гости пойдут потоком. А даже если и так — мне нужен кусок моей собственной жизни. И Тави нужен. Но она будет учиться водить машину, учиться стрелять, обустраивать дом. А чем займусь я? Музыкой, конечно, но как именно? Буду писать и пытаться продавать что-то свое, как Piano Gays? Или устроюсь в клубе, как на Каллисто? Или найду место сессионного саксофониста в какой-нибудь звукозаписывающей студии? Не знаю. Не могу представить. Все зависит от места, а я даже не представляю, из чего придется выбирать. Но что-нибудь обязательно будет. Я уверен. *** Меня разбудила нежная ласка горячих губ. Тави проснулась и, как часто бывало, занялась той частью меня, что пробуждалась первой. Когда она поймала мой взгляд, ее глаза вспыхнули лукавством. Я протянул руку, чтобы погладить ее по волосам. Когда-то я считал, что этот вид любви может быть только унизительным. Я изменил свое мнение. Тави оральный секс унижением для себя не считала. Кажется, ее возбуждал контроль, который она получала надо мной в эти моменты. Я осторожно перевернулся на бок, чтобы ей было удобнее, и прикрыл глаза. Смотреть на нее в эти моменты было возбуждающе, ощущать все, что она делала — просто сводило с ума. Снова промелькнула мысль о моем недавно прорезавшемся желании, и снова исчезла вместе с оргазмом. А когда я продышался, Тави уже ушла. Это было странно: обычно после мы менялись, и уже я проверял на ней новоприобретенные навыки. Я снова задремал, а когда проснулся, комната была залита солнцем, а Тави исчезла. В гостиной бормотала плазма. Я глянул на экран: много зелени, ветра, солнца и насекомых. Тави любила этот сериал. Говорила, что она родилась и выросла в таком же климате. Она скучала по дому — не по Москве, а по тому городу, в котором осталось детство. Интересно, сможем ли мы поселиться в городе, который бы напоминал ей прошлое? В кухне за столом над чашкой с кофе сидел сонный Эндрю и смотрел в свой планшетник. — Привет! — он помахал рукой. — Кофе еще есть. Я налил себе кофе, сделал сэндвич с холодным мясом на теплом еще хлебе и сел напротив.— Ты не видел Тави?Эндрю махнул рукой куда-то в сторону.— Она с Йодзу. Кажется, она неважно себя чувствует. Вы уже выбрали город?— Мы же не знаем, из чего придется выбирать, — напомнил я.— А! Я разве не сказал? Нью-Орлеан, Сент-Луис, Сан-Диего, Сан-Франциско, Лас-Вегас, Сарасота. Были еще варианты с Абердином и Портлендом, но отпали. — Почему? — спросил я из вежливости. — Там не самые оживленные перекрестки. Вегас — место специфическое, в Сент-Луисе реальность местная накладывается на параллельные Штаты, где полно оборотней и нежити, Сан-Диего — пересечение с Дикими Землями, постядерный мир.— Сарасота?— Низкая преступность, роскошные пляжи, куча богатеньких туристов. Довольно скучно, на мой взгляд. Новый Орлеан — сам понимаешь. Там даже после урагана тот еще котел. Толпы помешанных на вуду, но попадаются настоящие колдуны. — Как-то не впечатляет, — признался я.— Юг, смешение кровей, родина джаза, — продолжал Эндрю, забыв про свой кофе. — Там здорово. Туристов много, но туристов везде много. Особенно в Вегасе. Игорная столица и все такое.— А Сан-Франциско? — заинтересовался я.— Хороший город. Но на самом деле, это три города — Фриско, Окленд и Беркли. Фриско — богемный город, квир-столица. Окленд — мало приятного. Высокая преступность, спортивные команды, промышленность. Беркли — университетский город, довольно большой. Смешение направлений. Мощный перекресток, старый. У вас с Тави есть какие-нибудь предпочтения?Я пожал плечами.— Мы еще не обсуждали. Мне бы хотелось побережье. — Сан-Франциско, Нью-Орлеан, Сарасота, Сан-Диего, — перечислил Эндрю. — Только Вегас в пустыне.Я кивнул.— Почему такой большой выбор? Есть какие-нибудь пожелания?— У нас? — спросил Эндрю. — Да нет... То есть они неважны, потому что мы уйдем из этого мира через несколько лет, а вам оставаться. Значит, вам и выбирать. Само ваше присутствие на перекрестке изменит его, так что действительно все равно, где вы обоснуетесь. Решать вам, потому что и жить тоже вам. — Что значит ?уйдете?? — не понял я.— То и значит, — сказал Эндрю, заглядывая в чашку. — Дом Детей здесь временно. Он родом не отсюда и место его не здесь. Рано или поздно Наари придется вернуться во Дворы, и всем вместе с ней. И гвардии, и консорту, и магу-аналитику. Я немного знал о Дворах — Кей и Росс, как умели, описали мне структуру мироздания. Добавил свой вклад и Эйрик. Только Йодзу отмалчивался. — Тебе не страшно? — спросил я. — Ты же человек.— Я был в Заречье, — ответил Эндрю. — После этого мне уже ничего не страшно. Когда на руках умирает любимое существо, личные страхи отступают. — Йодзу? — не поверил я.Эндрю кивнул. — И с магическими созданиями случаются беды, — сказал он. Тави я нашел под деревом. Она сидела на траве, опираясь спиной на брюхо исполинского белого кота. Кот лениво ловил лапой опадающие с дерева листья. Тави чесала ему живот. — Это Йодзу, — сказала она. — Чудесный котик, правда? Мне хотелось подойти к ней, поцеловать, но не хотелось приближаться к коту. Каждая его лапа была длиной в мой рост, хвост шуршал в траве, как огромная змея. Теперь я понял, откуда на стволе дерева на такой высоте столько глубоких царапин — это просто Йодзу точил когти. Я не особенно любил Йодзу и в его человеческой ипостаси, а уж такого...Я покачал головой.— Лучше ты иди ко мне, — предложил я.— Мне вставать не хочется, — ответила Тави. — Ну разве он не чудо? Прекрасный белый кот. Она потянулась, чтобы почесать кота под подбородком. Он замурчал. От этого звука вибрировала земля. — Пойдем выбирать место, — предложил я. Тави протянула ко мне руку. Я шагнул вперед и помог ей подняться. Она отряхнула платье от налипших травинок, поправила волосы. Йодзу лежал в тени и шевелил хвостом. И смотрел на меня одним глазом, не мигая. Я обнял Тави, чувствуя, как плечи греет осеннее солнце. Непогода и дожди отступили ненадолго. Сегодня был первый день индейского лета. Теплые дни и холодные ночи, и заморозки. По крайней мере, так писали об этой поре.— Торопишься отрясти прах этого дома со своих ног? — спросил Йодзу.Я не заметил, как он сменил форму. На траве под деревом сидел человек — то, что выглядело, как человек. Я задумался о том, почему при смене формы никуда не девается одежда и как обходится закон сохранения массы. — Просто зачем тянуть? — спросила Тави. — Ты поставишь контур, чтобы коты не уходили далеко?— Твои коты? — уточнил Йодзу. — Поставлю. Только не забудь, что не все ваши гости будут нормально относиться к котам. — Это проблемы гостей, а не котов, — заметила Тави и сказала мне: — Пойдем. Действительно, лучше все сделать побыстрее. Информация о домах, которую предоставил нам Эндрю, была стандартными риэлтерскими роликами. Только плюсы и никаких минусов. После третьего виртуального путешествия по новенькому, только что отстроенному особняку, в котором еще никто никогда не жил, я сказал:— Кажется, сначала надо выбрать город. Потому что все эти дома одинаковые.— Ну, неправда, — возразила Тави. — В Сан-Диего двенадцать комнат, а в Сарасоте всего восемь. В Сент-Луисе из окон вид на заповедник и слишком маленький гараж. С учетом гостей, нам нужен гараж не меньше, чем на три машины. — Все равно, сначала город. Я хотел бы поселиться возле моря.— Да, — кивнула Тави. — Море — это хорошо, и климат более ровный. Сент-Луис меня ничем особенным не привлекает, и климат там не очень. Но Сан-Диего и Сарасота в смысле климата тоже не фонтан. — И я против Лас-Вегаса, — сказал я. — Слишком похоже на марсианскую пустыню. Если уж выбирать, то что-то более зеленое. — Значит, по сути, выбор между Новым Орлеаном и Сан-Франциско? — спросила Тави. — А знаешь, я только сейчас поняла, что компьютер мне придется оставить.— Почему?— Он рассчитан на европейские сети и европейское напряжение. Заберу только жесткие диски. А комп куплю здесь, помощнее. Заодно монитор сменю. Давно хотела. Ну что, давай смотреть Фриско и Новый Орлеан?Дом в Новом Орлеане мне не понравился. Он был старым — двухсотлетний перестроенный особняк. Вычурный стиль, маленькие комнаты. А Тави не понравилось то, что он стоит на городском перекрестке и при нем нет бассейна. — Как туристическое место — хорошо, — сказала она, — но жить в нем я бы не хотела. Мы открыли файл с домом в Сан-Франциско. Я выключил звук — сладкие голоса риэлтеров меня раздражали. Зеленая черепичная крыша и стеклянные стены первого этажа покорили меня сразу. — Гараж на четыре машины, — перечисляла Тави. — Какая отличная зеленая изгородь. Кипарисы или что-то еще?— И бассейн, — добавил я. — Кухня как раз как я хотела, — сказала Тави. — Только занавески я бы сменила. И надо будет докупить морозильник.— Камин в гостиной, — указал я.— В них во всех есть камины, — заметила Тави. — Это важно, но не главное. Мне нравится стиль. Очень современный - и в то же время уютно. — И смотри, с одной стороны вид на море, а с другой — на горы. — Но там должно быть ветрено, дом на самом холме.— Зато он многоуровневый. Видишь, гараж заглублен.— Вижу. И верхушка холма срезана. Деревьев маловато.— Посадим.— Никогда нигде не жила настолько долго, чтобы вырастить дерево, — призналась Тави. — Давай посмотрим комнаты. Мы посмотрели комнаты, одну за другой. Тави понравилась мансарда, а мне — светлая угловая комната рядом с гостиной. — В подвале можно будет сделать студию, — предложил я.— И к этой расцветке стен и пола подойдут любые занавески. — Интересно, мебель там есть или придется покупать? Если это та мебель, что идет вместе с домом, то мне не нравится цвет. Слишком претенциозно.— Можно будет закрыть покрывалами, а потом поменять, — сказала Тави. — Мне тоже не нравится. Не люблю черно-белые интерьеры. Представляешь, как много дел? Купить посуду, и постельное белье, и занавески...— И ковры...— Не хочу ковры.— Хорошо. И бытовую технику, кроме кухонной, и плазму в гостиную, и рояль.— И узнать, где можно найти дрова для камина, и близко ли магазины...— Магазины — ерунда, все можно заказать на дом. — Я люблю покупать растения, пообщавшись с ними. — Я буду тебя возить. — О, смотри, а сюда добавить стеллажи — и будет отличная библиотека.Я остановил файл. Мы переглянулись. Похоже, выбор был сделан.