Глава LV. Сен-Мар (2/2)
– А что за Бреда? – услышанное на совете не давало мне покоя. – Это та знаменитая крепость, которую взял Спинола?– О да… – мечтательно зажмурился Монсеньер. – Лучшие в мире фортификационные сооружения: все ворота обстреливаются со стен, подходы защищены двойным редутом, стены все в углах – у защитников прекрасный обзор, равелины, багинеты – к стенам не подойти.
– А как же тогда ее взяли – сначала голландцы, а потом опять испанцы?– Как всегда, – ласково улыбнулся Монсеньер. – Хитростью. Большинство крепостей берутся хитростью, подкупом и голодом. К штурму прибегают в крайнем случае. Сначала голландцы проникли в крепость на барже в куче торфа и ночью вырезали сорок человек, а потом… Строго говоря, заслуга взятия Бреды принадлежит испанскому Россиньолю.Шифровальщик учтиво поклонился.– Спинола не знал, сколько провизии в крепости и уже хотел снять осаду, но тут защитники начали переговоры со своим подкреплением, безуспешно пытавшимся пробиться к стенам – они использовали световые семафоры, – раскачиваясь с носка на пятку, заговорил Россиньоль. – Сигналы удалось дешифровать – оказывается, провизии осталось на неделю. Спинола предложил голландцам милостивую капитуляцию – и Бреда пала. А он уже готов был бесславно оставить неприступные стены.– Кардиналу-инфанту тоже не с руки сидеть в Корби отрезанному от всех и ждать, пока в городе не кончатся крысы. Я послал ему условия – что гарнизону будет позволено уйти, с оружием и знаменами – не думаю, что у Шатильона возникнут трудности со штурмом.Трудность возникла после штурма – Монсеньер не смог сесть на коня.
– Что за вздор! – бушевал он. – Я прекрасно выдержу час в седле.
– Только через мой труп, – заявил мэтр Шико. – Я еле остановил кровотечение!Накануне Монсеньер проводил рекогносцировку, и кровью из лопнувшего геморроидального узла пропитались не только штаны, но и седло, и даже вальтрап.– Я как никогда оценил преимущества красного одеяния… – падая нам на руки, сообщил Монсеньер. Мне пришлось добавить в микстуру мэтра Шико изрядную щепотку матушкиного порошка – только тогда кровотечение унялось.Так что белый Алкид – сын Ахилла и Алкмены – напрасно ждал седока, чтобы внести его в крепость на своей широкой спине: Монсеньер въехал в покоренный Корби в карете.– Корби взят! Корби отбит у испанцев! Галлас бежит за Рейн! Победа! Победа! Да здравствует король! Да здравствует кардинал! – какой контраст являли улицы ноябрьского Парижа по сравнению с летними…Так что у Монсеньера осталось время на театр. ?Сида? я смотрел три раза в Лувре и два – в Пале-Кардинале, после чего, к собственному удивлению, взял у Комбалетты книгу и прочитал. Что-то было в этом невысоком, некрасивом, несмелом человеке – Пьер Корнель сумел совершить нечто изумительно прекрасное, чему суждено было, как все чувствовали, пережить автора и остаться в веках. Как обманчива бывает внешность!– Монсеньер, – на Дени было жалко смотреть – он чуть ли не в первый раз в жизни возразил кардиналу, – вам не кажется, что Академия несправедлива к Корнелю?– Не кажется, – покосился на него Монсеньер, отрываясь от доклада академиков. – Хорошо изложено. Хорошо, но стоит бросить несколько цветов – свяжитесь с Академией, Шарпантье.– Хорошо, Монсеньер, – подчеркнуто покорным голосом сказал Дени, не поднимая глаз.– Я дал Корнелю пенсион! Я дал ему дворянство! – повысил голос Арман, отшвыривая доклад. – В конце концов, он останется в вечности – пусть поможет остаться там и нескольким академикам.– Кто опять взял моего ?Сида?? – донесся из коридора возмущенный голос Комбалетты. – Я лишь на минуту отвлеклась на почту – книги нет! Люсьен, это ты взял?– Нет, ваша милость –у меня теперь свой есть, мне Коринна купила, – я вынул из-за пояса и показал ей тонкую тетрадь с пьесой.– Да что бы вы все делали без племянниц… – оглядывая кабинет, произнесла Мари-Мадлен. – А вот он где!Пожимая плечами, из-за портьеры воздвигся Буаробер, протягивая Комбалетте ее экземпляр ?Сида?:
– Я впечатлен. После прочтения этого труда передо мною открылась истина, - прижимая руку к груди, он потупился и проникновенно прошептал: – Воздержание… Воздержание. Воздержание!
– В Лувре ?Сида?играли три раза. Я понимаю, дядюшка, почему вы решили поставить заслон этой апологии отказа от всех земных желаний.
– Я знал, что буду неверно истолкован, – с видом мученика произнес Монсеньер. – Что мне еще сделать для появления дофина, что? Если ни Мари Отфор, ни Луиза Лафайет ничуть не поспособствовали возникновению у его величества плотских побуждений?– У королевы была беременность, так трагически завершившаяся выкидышем – и тогдашний фаворит отнюдь не помешал Луи осуществить свой долг перед страной, – заметил Шарпантье.– Нужна свежая кровь. Есть у вас на примете молодой блондин из подходящей семьи? – спросила Мари-Мадлен. – При дворе король всех видел и никого не хочет.– Блондин? – Монсеньер взялся за бородку. – Анри Сен-Мар, второй сын покойного маршала Эффиа, заканчивает военную академию…– Прекрасно! Сколько ему?– Семнадцать.
Сен-Мар появился в Рюэле через неделю.
Во весь опор промчавшись по двору, он спешился и почти бегом кинулся в двери, немного притормозив, кажется, только перед кабинетом.– Анри Куафье де Рюзе д’Эффиа, маркизде Сен-Мар!Обладатель столь пышного титула легко склонился в глубоком поклоне, стремительно выпрямился и уставился на Монсеньера темно-серыми, как кружочки платины, глазами.Светлыевихры надо лбом,высокие скулы, блестящая от пота верхняя губа, еще незнакомая с бритвой, слегка косящий взгляд – Анри смотрел всегда в упор,настойчиво и решительно, но легкая косинка придавала его взгляду оттенок нарушенного обещания – ни один собеседник не мог завладеть им полностью.– Я счастлив служить вашему высокопреосвященству! – выпалил гость.
– Подойди, Анри, – ласково произнес Монсеньер. – Дай-ка я тебя рассмотрю.Два широких шага, твердо грохочущие каблуки – Монсеньер обхватил голову юноши и повернул к свету.– Вылитый отец… – прошептал кардинал. – Твой отец, Анри, был мне хорошим другом, и я сделаю все для его сына.– Благодарю, ваше высокопреосвященство! – слегка отстранившись, чтобы не смотреть на кардинала снизу вверх, выпалил Анри. – Я буду счастлив служить вам так же верно, как и мой отец!– Я зачислил тебя в роту королевских мушкетеров, – Монсеньер протянул Сен-Мару приказ, поданный Шарпантье.
– Не ваших гвардейцев?– Ты нужнее мне в окружении его величества, Анри. Помни: первейший долг дворянина – служить своему королю. Во всем. Служи его величеству и будь предан мне – и ты высоко взлетишь, мой мальчик.– Да, ваше высокопреосвященство! Моя мать говорит мне то же самое. Я счастлив преданно служить вам! – тряхнул кудрями Анри.– Я слышал, ты превосходный фехтовальщик, – сказал Монсеньер. – Ректор военной академии мсье Бенджамен писал мне, что ты лучший на курсе по верховой езде и владению шпагой.– Да, ваше высокопреосвященство! – глаза Анри вспыхнули.– Продемонстрируйте мне что-нибудь из своих умений, – протягивая ему тренировочную шпагу с шариком на конце, попросил Монсеньер.На миг у меня мелькнула мысль, что в пару Сен-Мару встанет сам кардинал – у Анри, вероятно, тоже – он не успел скрыть недоумение, вздернувшее ему брови, но вперед, салютуя клинком,уже вышел Рошфор.Я отступил за письменный стол, продолжая полировать крышку ?Великолепного часослова герцога Беррийского? – недавний подарок Мазарини, присланный с нарочным из Авиньона.Противники скрестили шпаги. Быстрый обмен ударами – Анри спасла гибкость – он чуть не прижал затылок к пяткам, уходя от свистнувшего клинка. И перешел в наступление – я не уследил, какой из ударов лишил Рошфора шпаги и когда Сен-Мар, даже не участивший вдохи,приставил к его горлу острие.– Превосходно, – промурлыкал Монсеньер, хватая на руки трехцветную кошку Газетту. – Превосходно, мой мальчик. Ступайте служить. Помните – я ваш друг и всегда рад вашему визиту.– Благодарю, ваше высокопреосвященство! – припав на колено, визитер поцеловал перстень кардинала и стремительно вышел.– Что скажете? – почесывая Газетту за ухом, спросил Монсеньер, провожая глазами Сен-Мара, пославшего коня в галоп сразу за воротами Рюэля.– Очень красив, – пожала плечами Комбалетта. – И очень глуп.– Очень храбр, – заметил Жюссак. – Фехтует так, будто по яйцам никогда не получал – весь нижний этаж открыт.– Может, и не получал, – сказал Рошфор, утирая вспотевшие виски. – Всеобщий любимчик.– Королю подойдет, – высказался я. – Может быть, его величество начнет носить сложные цвета.Мне очень понравился наряд Сен-Мара: золотисто-зеленая тафта вкупе с зеленовато-болотным оттенком кружева на воротнике и перьев на шляпе – выбор цветовпридавал его облику утонченность, какую редко можно встретить в столь юном возрасте и при столь пылком нраве.*Пьер Корнель. "Сид". Перевод М. Лозинского.