Глава 22. В которой всё решится (2/2)

— Протего! — Щит Драко получился таким сильным, что нескольких Пожирателей, решивших одновременно атаковать, отбросило к дальней стене комнаты и лишило сознания.

Если бы не магия в перстне Драко, он бы точно уже был схвачен — Пожирателей было так много, что только успевай отбиваться. Питер позаботился о том, чтобы ни одно заклинания не угодило ни в Малфоя, ни, конечно же, в Гермиону.

Драко совершенно не стеснялся пользоваться магией ядра, но вот Гермиона не собиралась этого делать. Она была уверена, что справится хоть с сотней Пожирателей своими силами. Была уверена даже тогда, когда в её спину прилетел пущенный Алектой Кэрроу Круциатус. Питер видел, как яркая вспышка несётся прямо к Гермионе. Юноша успел лишь раскрыть рот, но магия ожерелья на шее гриффиндорки справилось с заклинанием не хуже самого Пэна. Щит отбросил Круциатус обратно той, кто выпустил его, и Аллекто рухнула на пол, крича и корчась от боли.

Вдвоём Драко и Гермиона загородили Питера, не подпуская никого к нему. Конечно, Пэн мог одним щелчком пальцев переломать Пожирателям все кости, но ему нужно беречь силы для самого главного удара. Лишь Северус оставался в стороне. Он не помогал ни Пожирателям, ни Драко и Гермионе. Он стоял и смотрел, как сражаются его ученики, как бывшие союзники падают без сознания. Это была не его битва. Северус понимал, что сегодня — конец Тёмного Лорда, что он падёт и без его вмешательства.

Сам Волдеморт не ожидал, что его последователи — самые сильные и жестокие волшебники — проиграют в этой схватке. В схватке с детьми! Как такое вообще возможно?! Волдеморт смотрел, как Пожиратели Смерти падали один за другим, и готовился сразиться с Питером Пэном, трусливо прятавшимся за спинами своих друзей.

Питер оглядел поле боя, поверженных Пожирателей, запыхавшихся Драко и Гермиону и рассмеялся.

— Видимо, прошлое тебя ничему не научило, — проговорил он сквозь смех. — Что ж, ты умрёшь в любом случае.

— Посмотрим, — прошипел Волдеморт. — Авада Кедавра! — выкрикнул он, и зелёный луч вылетел из его палочки.

Питер, почти играючи, легко остановил заклинание рукой и отбросил в сторону, где оно с хлопком исчезло. — Неплохой удар, — похвалил он. — Теперь моя очередь. В руке юноши возник шар красного света, который он запустил в Волдеморта. Но волшебник отбил заклинание. С огромным трудом, потратив много сил, но отбил. Питер не стал ждать ответного удара, а атаковал сам. Заклинанием, в разы сильнее предыдущего. Волдеморт ничего не успел сделать. Луч красного света ударил его прямо в грудь, и волшебник отлетел к стене, где, зажав рот руками, всё ещё сидела Нарцисса Малфой. Женщина уже дёрнулась в сторону господина, но тот крикнул, останавливая её:

— Не трогай меня! Довольно игр, Питер Пэн, — яростно прошипел он, поднимаясь на ноги. — Я вижу, ты силён. Очень силён. Ну так я отберу твою магию. Империо!

— Не-а, — ухмыльнулся Питер и дёрнул пальцем в сторону, ломая руку Тёмного Лорда. Палочка его упала на пол и покатилась в сторону. — Ты недостоин владеть такой силой. Свяжи его, —сказал он Гермионе. —Инкарцеро, —произнесла девушка. Из её палочки появились верёвки и крепко опутали Тёмного Лорда, что ему даже было невозможно пошевелиться. — Видишь ли в чём дело, — начал Питер, медленно подходя к волшебнику, пытавшемуся вырваться из волшебных пут, — я с самого начала не хотел сотрудничать с тобой. — Позади Питера послышались стоны и кряхтения. Он обернулся через плечо и увидел, как Беллатриса пытается подняться на ноги. —Повелитель! —воскликнула она и уже хотела броситься к своему господину, но Драко направил на неё палочку. — Только попробуй, — произнёс он с кровожадной ухмылкой. — Ах ты, глупый мальчишка! — злобно воскликнула Беллатриса. — Я убью тебя. Вас всех! Гнусный предатель! — крикнула она Снейпу, краснея от злости и ярости. — Обещаю: ты будешь страдать! Ох как ты будешь страдать.

— Советую тебе не лезть, Беллатриса, — проговорил он. — И так понятно, что вы проиграли. — Я перегрызу тебе глотку, — процедила она. — Ничего не кончено! Мы никогда не проиграем!

— Какая самоуверенность, — сказал Питер, оглядывая волшебницу, сидевшую на коленях. — Наверное, ужасно видеть, как твой господин умирает. Как его убивает ребёнок. Я…

— Хватит разговоров, — перебил его Северус. — Просто сделай это. — Да, — улыбнулся Питер, — что-то я слишком заговорился.

До самого конца Волдеморт был уверен, что у Питера ничего не получится. Он просто не может убить его — крестражи никому не позволят это сделать. Они — самая надёжная защита. Он был уверен даже тогда, когда Питер схватил его голову и сдавил. Даже тогда, когда сильнейшая магия прошла через его тело, будто доводя кровь до кипения, ломая каждую косточку и плавя мозг. Волдеморт буквально чувствовал, как умирают части его души, он будто слышал их предсмертные крики. Слышал так отчётливо, словно они орали прямо ему в уши. И он сам вопил вместе с ними. Громко, истошно, пока глаза его не закрылись и не наступила чернота.

— Нет! — закричала Беллатриса. По худому лицу волшебницы заструились слёзы, тонкие руки потянулись к Тёмному Лорду. — Повелитель!

Понемногу приходившие в себя Пожиратели смотрели на бездыханное тело своего господина и не могли осознать, что всё кончено. Они переглядывались, перешёптывались и надеялись, что Волдеморт поднимется на ноги и убьёт Питера Пэна.

Питер осел на пол. В его глазах резко потемнело, закружилась голова. Он использовал так много магии, что сейчас сам рисковал погибнуть. Юноша дышал тяжело, пытаясь прийти в себя, но всё было безуспешно, а по голове будто стучали множество маленьких молоточков.

— Они нападут, если увидят, что ты слаб, — прошептал Снейп, пытаясь поднять Питера на ноги. — Приди в себя.

Юноша поморщился от боли, вставая на дрожащих ногах. Северус, чтобы тот не упал, усадил его на стул, на котором всего несколько минут назад сидел сам Волдеморт. Юноша откинулся на спинку и оглядел Пожирателей из-под полуопущенных век. Господи, как же он устал.

— Ваш господин мёртв, — проговорил он слабым, хриплым голосом. — И… будет крайне глупо продолжать бороться за него. Так что… я предлагаю вам… присоединиться ко мне и построить новый идеальный мир… вместе.

Пожиратели молчали. Они молча смотрели на Питера, восседавшего на стуле их повелителя, на Северуса, стоявшего за его спиной. Они молчали и тогда, когда Питер, держась за Гермиону, покидал поместье. Лишь Нарцисса окликнула Драко, когда он выходил из гостиной.

— Драко, — произнесла она дрожащим голосом, — не уходи.

Юноша посмотрел на мать долгим, извиняющимся взглядом и, отвернувшись, вышел за Питером. Когда дверь за ними закрылась, из-за неё раздался душераздирающий, полный настоящей боли крик Беллатрисы. Волшебница кинулась в Волдеморту, сначала даже боясь дотронуться до него. Она окликала его, а потом начала неистово трясти, громко крича. Но Тёмный Лорд не открывал своих красных змееподобных глаз. Теперь он их никогда не откроет.

— Как ты, Питер? — обеспокоенно спросила Гермиона, когда они шли к воротам. — Мне нужно к ядру, — тихо сказал он, бледнея всё больше. — Оно поможет.

— Потерпи немного. Скоро будем в Хогвартсе. Пэн еле перебирал ногами, повиснув на Гермионе и Драко. Лоб его покрылся потом, а глаза закрылись. Девушка была очень обеспокоена состоянием Питера, ведь она никогда прежде не видела его таким… уязвимым. Это будто был совсем не Питер Пэн, а очень похожий на него мальчик.

Трансгрессия к магическому барьеру замка почти убила Питера. Он с громким вздохом повалился на землю и упал бы, если бы Драко и Гермиона не удержали его.

— Питер, пожалуйста, не отключайся! — взмолилась Гермиона. — Ещё чуть-чуть. Скоро будем в замке. Венгардиум Левиоса! — И Питер взмыл в воздух, будто ничего и не весил. — Скорее!

Девушка со всех ног побежала через лес, совсем не разбирая дороги. Она перепрыгивала через поваленные деревья, корни, торчащие из земли, спотыкаясь, почти падая — конечно, ведь палочка Драко давала совсем мало света! Но Гермиону не волновало, как сильно изорвётся её одежда — лишь бы с Питером всё было хорошо.

Северус смотрел, как голубой свет затерялся среди деревьев. В замок волшебник возвращаться не спешил, да и не хотел, чтобы его видели с Пэном. Это вызовет много вопросов, на которые он не знал, как отвечать. Но больше глупых расспросов, он не хотел видеться с Дамблдором. Северус был уверен, что директор не спит и ждёт его в своём кабинете. Наверное, Снейп пока сам не поверил в то, что Тёмный Лорд действительно мёртв. Наверное, всё это была уловка, хорошо отыгранный спектакль, и Волдеморт сейчас будет здесь с огромной армией, чтобы убить Питера Пэна и их всех. Но всё было спокойно. Где-то в чаще леса прокричало какое-то существо, а за спиной Северуса безмятежно мерцал защитный барьер. Неужели, они победили? Северус шумно вздохнул, на секунду прикрыв глаза, и зашагал к замку.

В кабинете директора горел свет. Снейп увидел его ещё издалека. Дамблдору было совсем неспокойно этой ночью. Он не мог ни на что отвлечься — все его мысли занимал Питер Пэн. Мальчик, решивший бросить вызов Волдеморту. Волшебник и не думал, что Питер победит, но когда он увидел на пороге своего кабинета Северуса, поверить пришлось.

— Неужели, у него получилось? — спросил Дамблдор, стоя у окна.

— Да, директор. Тёмный Лорд мёртв.

Оказывается, чтобы окончательно поверить в произошедшее, нужно было сказать об этом вслух. С плеч Северуса словно свалился огромный, неимоверно тяжёлый груз. Он наконец был по-настоящему свободен.

— Как он это сделал? Один, — Дамблдор повернулся и прошёл к небольшому шкафу, откуда извлёк бутылку из тёмного стекла.

— Разве это так важно? — спросил Северус, садясь напротив директорского кресла. — Тёмный Лорд мёртв. Всё наконец закончилось.

— Не подумайте, что я не рад, — сказал Дамблдор, слабо улыбнувшись. — Просто я хочу быть уверен, что он вновь не вернётся.

— У Пэна был крестраж, — начал Северус. Дамблдор так и застыл с наклонённой к кубкам бутылкой в руке. — Понятия не имею, где он его взял. Возможно, он всё это время был прямо здесь, в замке

— А остальные? — просил Дамблдор, налив медовуху в кубки.

— Я думаю, уничтожены. Пэн использовал очень могущественную магию. Змея сгорела прямо на моих глазах. Но Пэн сам чуть не погиб. Он... — Мерлин, Гарри! — воскликнул директор и бросился к двери, уронив кубок на пол.

Для Гарри Поттера эта ночь стала очень тяжёлой и по-настоящему мучительной. Он спал в своей комнате в башне Гриффиндора, когда почувствовал нестерпимую боль. Его мозг будто плавился, рискуя взорваться в любой момент. Гарри громко закричал, хватаясь за голову. Рон тут же проснулся и бросился к другу.

— Гарри! Гарри! — Рон тряс друга, пытаясь привести в чувства. — Позовите кого-нибудь! — крикнул он Дину, Симусу и Невилу, смотревших на юношей с распахнутыми от страха и паники ртами. Они втроём кинулись к двери, столкнувшись прямо перед ней и еле протиснувшись в коридор. — Чёрт, Гарри! Юноша всё продолжал кричать, держась за голову. Он весь покрылся потом, на глаза хлынули слёзы. Успокоился он через минуту — боль ушла так же резко, как и появилась. Пробормотав что-то невнятное, Гарри отключился.

— Что произошло? — взволнованно спросила МакГонагалл, ворвавшись в комнату в ночной мантии. Волшебница подбежала к Гарри и ощупала рукой его горячий лоб.

— Я... я не знаю, — пробормотал Рон, которого самого трясло от страха. — Он просто начал кричать. Ни с того ни с сего.

— Поднимайте его. Отнесём мистера Поттера в больничное крыло.

Шум из комнаты Гарри разбудил остальных. Сонные, ничего непонимающие головы повысовывались из дверей и с любопытством начали смотреть, как бесчувственного Гарри несут по коридору.

— Отправляйтесь в постели! — скомандовала МакГонагалл. — Здесь не на что смотреть. Гарри не приходил в себя даже тогда, когда мадам Помфри вливала ему в рот какое-то мутное зелье. Голова юноши покоилась на подушке, а сам он не очень часто и тяжело дышал. — Мистер Уизли, мистер Финниган, вам лучше идти спать, — сказала МакГонагалл. — Пусть он отдыхает.

— Вы думаете это Сами-Знаете-Кто, профессор? — спросил Рон.

— Возможно, — кивнула МакГонагалл. — Но до утра мы всё равно ничего не узнаем.

Нехотя Рон и Симус всё-таки отправились обратно в башню Гриффиндора. А МакГонагалл, очень обеспокоенная состоянием Гарри, осталась сидеть с ним. Волшебница ещё не знала, что этой ночью Волдеморт погиб. Погиб вместе со всеми своими крестражами. Даже с тем, что жил в Гарри. — Убит? — переспросила МакГонагалл. Дамблдор кивнул. Волшебник пришёл в больничное крыло сразу, как Снейп рассказал ему о крестражах. Сам Северус тоже был здесь. — Но... но как такое возможно? Кто это сделал?

— Всё это время у нас под носом Питер Пэн вынашивал план убийства. Полагаю... — Питер? — глаза МакГонагалл распахнулись ещё шире. — Питер Пэн? Но как ему удалось? Он всего лишь мальчик! — Совершенно необычный мальчик, — проговорил Дамблдор, садясь на одну из свободных коек. — С Питером мы ещё побеседуем, но факт остаётся фактом. Волдеморт мёртв. И теперь, когда связь между ним и Гарри уничтожена, я в этом абсолютно уверен.

— А Пожиратели? Что будет с ними? — спросил Северус.

— Я отправлю Министру письмо. Пусть проверят поместье Малфоев. Но не думаю, что там кто-то остался. Северус, присмотрите, пожалуйста, за Питером. Он, как никак, теперь национальный герой.

Питер Пэн был очень слаб. Так слаб, что его сердце еле билось — жизнь по-тихоньку покидала его тело. Гермиона и Драко неслись со всех ног через лес, по коридорам, подземелью, желая как можно скорее попасть к ядру. Грейнджер верила, что оно спасёт Питера. Просто не могло не спасти. Ей было всё равно, что они победили — сейчас все её мысли занимал лишь Питер. Она просто не могла потерять его.

Они положили Питера под самое ядро и поднесли его руку к пылающей поверхности. Но ничего не происходило — Питер не шевелился. — Давай. Давай! — воскликнула Гермиона, находясь на самой грани истерики. — Не может быть! Чёрт!

Она от отчаяния и бессилия опустилась на пол и заплакала, закрыв лицо руками.

— Может, надо подождать? — произнёс Драко. Он и сам не собирался верить в то, что Пэн вот так просто погибнет.

— Подождать? Сколько ты предлагаешь ждать?! — крикнула Гермиона. — Этого не может быть. Он не может умереть.

?Но Тёмный Лорд же умер?, — подумал Драко.

Ему захотелось рассмеяться. Так громко, на сколько это вообще возможно. У них получилось. Получилось уничтожить его ночной кошмар, но, видя, как Гермиона сидит рядом с Питером и сжимает его руку, он не стал смеяться. Просто не мог смеяться. Драко опустился на пол, прислонился к стене спиной и, закрыв глаза, уснул.

Наверное, там, за гранью, всё-таки что-то есть. Другой мир, куда отправляются такие, как Питер. Там темно, мрачно, холодно. Нет запаха, цвета и каких-либо чувств. Одна сплошная пустота. Ты просто болтаешь где-то между чего-то, а, может, этого чего-то и вовсе не существует. У тебя есть только мысли, которые становятся слишком реальными и громкими. Кроме себя самого и поговорить не с кем. Наверное, отсюда появилась сама Тень. Питеру бы точно не понравилось здесь — слишком уж скучно. Как хорошо, что для него пока не пришло время.

Когда Пэн очнулся, он всё ещё был невероятно слаб. Голова юноши болела, а по телу будто проехался поезд — так ломило каждую мышцу и косточку. Открыв глаза, Питер сразу поморщился от яркого света. Спустя несколько минут он понял, что прямо над ним пылает огромный шар. Попытавшись подняться, юноша понял, что что-то давит ему на грудь. Это была голова Гермионы. Девушка уснула, так и сжимая руку Питера в своей и положив голову ему на грудь. Даже во сне её лицо было очень напряжённым, беспокойным, будто она готова была в любой момент кинуться в бой.

— Гермиона, — тихо позвал Питер. Голос его был хриплым. — Гермиона, просыпайся.

— Что? — вскинула она голову. — Питер! Хвала Мерлину, ты жив! — Она начала покрывать лицо юноши поцелуями, борясь с желанием расплакаться. — Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше, — прокряхтел он, вылезая из под ядра. Его спина и шея жутко затекли и болели. Он огляделся. — Я даже не помню, как мы трансгрессировали.

— Ты был в ужасном состоянии. Я... я боялась, что ты не выживешь. Питер, я так испугалась.

— Ну, Гермиона, — тепло улыбнулся Питер и погладил девушку по щеке. — Я тебя никогда не оставлю. Тем более, что со мной может случиться? Я же Питер Пэн!

— О, кто проснулся! — весело проговорил Драко, потягиваясь. Он так и проспал возле стены, завернувшись в мантию. — Утро доброе!

— Я смотрю, тебе весело? — спросил Питер, поднимаясь на ноги.

— Ну а что грустить? Мы победили. Тёмного Лорда больше нет. Вообще, я предлагаю это отметить, — сказал он, хлопнув в ладоши.

— Идея хорошая, — улыбнулась Гермиона. — Но сначала надо поесть. Который, кстати, час?

Драко посмотрел на свои наручные часы и ответил:

— А мы ещё успеваем на завтрак. Пошли, нечего рассиживаться.

Этой ночью волшебный мир Британии потрясла новость о смерти жестокого и опасного тёмного волшебника — Волдеморта. Праздники и гуляния по всей стране продолжались аж до самого утра. Волшебники выходили на улицы, поздравляли друг друга, пели песни и разговаривали так громко, как только могли — они слишком долгое время боялись вечером выйти из дома.

Министр Магии — Руфус Скримджер — узнав из письма Дамблдора о гибели Волдеморта, сначала не поверил этой новости и отправил в дом Малфоев отряд мракоборцев. Там они нашли Нарциссу, пытавшуюся привести гостиную в порядок, и Беллатрису Лестрейндж, горько рыдающую над телом Тёмного Лорда, словно мать над сыном. Отдавать тело своего любимого господина мадам Лестрейндж не желала. Она царапалась и пыталась отбиваться, истошно кричала, пока её не оглушили.

— Давно пора было это сделать, — сказала Нарцисса, равнодушно глядя на упавшую без сознания сестру. — Я чуть с ума не сошла от её криков, — и волшебница вернулась к уборке.

Тело Волдеморта, как и саму Беллатрису забрали. Нарцисса смотрела на всё с равнодушием и холодностью. Для неё смерть Волдеморта означала лишь то, что её сын вновь сможет вернуться домой.

Куда делись остальные Пожиратели, никто не знал. Возможно, они попрятались кто где, боясь быть схваченными. Некоторых, не слишком осторожных, может быть, уже поймали, но Питер был уверен, что он ещё встретится с ними.

Он, Гермиона и Драко вышли в Большой зал, когда все уже собрались. Тяжёлые деревянные двери скрипнули, и все, сидевшие за длинными факультетскими столами, обернулись. Но не похоже было, что хоть кто-нибудь знает о том, что произошло этой ночью. Питер, Драко и Гермиона молча и быстро заняли свои места и принялись слушать прерванную речь Дамблдора. — Как я уже сказал, — продолжил он, — этой ночью Лорд Волдеморт погиб. — Он задержал взгляд своих голубых глаз на Питере. — Трое наших учеников бросили ему вызов и победили, став — не побоюсь этих слов — национальными героями. Мистер Пэн, мистер Малфой и мисс Грейнджер проявили настоящую храбрость и доблесть. Конечно, не сомневаюсь, что без нарушения большей части школьных правил здесь не обошлось, — волшебник добро улыбнулся, — но что это в сравнении с тем, что вы сделали для всех нас? И в честь этого замечательного события я объявляю всю неделю праздничной. — Студенты начали кричать и аплодировать. — А теперь давайте насладимся пиром, — сказал Дамблдор и на столах появились великолепные кушанья.

Новость потрясла всех. Если год назад большинство студентов даже не верили, что Волдеморт жив, то теперь их вновь заставляли поверить в его гибель. Да и от руки кого?! Пэна, Малфоя и Грейнджер! А разве Поттер — не Избранный? Разве не он должен был убить Волдеморта? Либо новоиспечённые герои врут и Тёмный Лорд скоро вернётся. — Мерлин, неужели, это правда? — тихо сказала Лаванда Браун своей подружке Парвати. — Думаешь, Сама-Знаешь-Кто действительно мёртв?

— Не знаю, — ответила Парвати, покосясь на Гермиону. — Новостей от ?Пророка? ещё не было. — К чёрту твой ?Пророк?! А ты что думаешь, Гарри? Мадам Помфри никак не хотела отпускать Гарри, когда он проснулся утром, но Дамблдор убедил её, что мальчику ничего не угрожает. Напичкав гриффиндорца разными зельями и снадобьями, целительница всё же отпустила его.

По дороге на завтрак, Дамблдор объяснил Гарри, что это был за приступ. Директор рассказал юноше и о их связи с Волдемортом, и о крестраже внутри него, и о том, почему он мог говорить со змеями — всё, о чем так давно следовало рассказать. Сначала Гарри не поверил словам директора, но потом понял, что вот сейчас ему по-настоящему стало легко дышать. Всю жизнь его грудь будто сковывали невидимые путы. За столько лет он привык к ним, что почти не ощущал их давления, но когда они пропали, всё будто стало по-другому. Но Гарри был зол. Зол так, что чуть не погнул пальцами вилку. Он столько лет рисковал собой и ради чего? Чтобы теперь восхвалять какого-то Питера Пэна? А Малфой? Он вообще Пожиратель! Его отец был там, в Отделе Тайн, в прошлом году. А теперь он — национальный герой? — Несправедливо, — буркнул Гарри.

— Что ты сказал? — переспросил Рон. — Говорю, что очень рад, — юноша криво улыбнулся и уткнулся в пустую тарелку. — Они молодцы.

Юноша обернулся на слизеринский стол, где у всех были лица будто на похоронах. Студенты змеиного факультета молча ели, не разговаривая и не смотря на Драко и Питера, вид у которых был крайне помятый.

Когда в Большой зал с криками влетели сотни сов, держа в лапках свежий выпуск ?Ежедневного Пророка?, на главной странице которого красовалась огромная надпись ?ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ МЁРТВ?, все окончательно поверили, что Волдеморта больше нет. Разговоры стали громче, радостней, но с новоиспечёнными героями никто не разговаривал. До тех пор, пока полностью не прочти статью, в которой Министерство называло Питера, Драко и Гермиону чуть ли не спасителями. — Не верю, — сказал Гарри после завтрака. — Дамблдор не мог не знать, что они затевают. Он всегда в курсе всего!

— Ну, может, он действительно не знал, — ответил Рон. — Не думаю, что Пэн так уж делился с ним своими планами. Вспомни себя пару лет назад. Ты ему тогда тоже ничего не говорил.

— Это другое, — настаивал Гарри. — Тогда я многого не знал. Не знал о нашей с ним связи. Может, он мне просто не доверяет?

— Не говори ерунды, Гарри. Уж кому, а тебе Дамблдор доверяет полностью. Пойди и сам спроси у него. Но та слава что теперь на них обрушилась... Они просто у тебя её отобрали.

Вечером Гарри действительно собирался поговорить с Дамблдором, но директор опередил его, передав через Снейпа приглашение на чай. В назначенное время гриффиндорец стоял перед горгульей, почему-то не решаясь назвать пароль. Почему-то Гарри боялся услышать от волшебника то, что тот никогда ему и не доверял, что с появлением Пэна он, Гарри, стал просто запасным планом. Он стал легендой уже тогда, когда пускал слюни в пелёнках. Гарри был уверен, что только ему хватит сил справиться с Волдемортом. Он делал это не раз. Даже тогда, когда многие с помощью магии не могли призвать свои носки. А тут его просто заменили. Обидно? Ещё как! Хоть Гарри никогда и не нужна была вечная слава, какое-то особое отношение, он — за столько лет — свыкся со своим предназначением, и сейчас потерять это было как-то больно и неприятно. Особенно, когда на кого-то свалились почести, уважение, а его считали лжецом.

— Клюква в сахаре, — сказал Гарри, и каменная горгулья отпрыгнула в сторону, освобождая проход на лестницу.

— Добрый вечер, Гарри, — с улыбкой сказал Дамблдор. Волшебник сидел за своим столом, на котором уже стояли чашки с ароматным чаем. — Присаживайся. Вижу ты всё ещё в замешательстве от утренних новостей. И даже обижен.

— Профессор, я... — Позволь мне всё объяснить. — Волшебник отпил из чашки и начал: — Ты, наверное, заметил, что Питер Пэн — очень необычный юноша. Так и есть. Он не совсем из нашего мира, Гарри. Его магия отличается от нашей, и она, смею положить, много могущественней любой, с которой мне приходилось сталкиваться. У него есть свои определённые цели, о которых я пока не знаю, но очень надеюсь выяснить. Одной из таких целей стало убийство Волдеморта. Уж не знаю, решил ли он занять его место или сделал это из добрых побуждений — под влиянием мисс Грейнджер конечно — но факт остаётся фактом. Волдеморт мёртв, и ты не можешь этому не радоваться. — У меня такое чувство, профессор, — начал Гарри, нервно заламывая пальцы, — будто вы всё знали с самого начала, а мне не рассказали, потому что не доверяете. Будто... — Нашёл тебе замену? — улыбнулся Дамблдор. — Я всегда был уверен, что именно ты, Гарри, сможешь победить его. Что это под силу лишь тебе. Видишь ли, ваша связь с Волдемортом очень необычная. Не знаю, было ли вообще когда-то что-то подобное. И только она — как бы мучительна она ни была — могла помочь победить его. И вот теперь её нет, крестраж в тебе уничтожен. И ты можешь наконец жить спокойно. — Профессор, вы знали о крестражах с самого начала, да? — спросил Гарри осторожно. Директор кивнул. — Но зачем вы просили меня сблизиться со Слизнортом? — Мне нужно было узнать, сколько крестражей создал Том. Но теперь это уже не важно.

— Значит, Пэн уничтожил все крестражи? — Дамблдор кивнул. — Но как? Если уж вы не знали, сколько их, то как он мог знать?

— Питеру это не понадобилось. Ему хватило силы, чтобы убить Волдеморта и так. Думаю, его магия уничтожила крестражи через самого Волдеморта. Наступило молчание. Гарри обдумывал слова Дамблдора. Он знал всё с самого начала. О крестражах, о связи — обо всём. И ничего ему, Гарри, не рассказал. Почему?

— Я хотел защитить тебя, Гарри, — проговорил Дамблдор, будто прочитав мысли юноши. — Было очень жестоко с моей стороны вываливать на тебя всё сразу. Я ждал, пока ты будешь готов.

— А как же пророчество? В нём говорилось, что только я могу убить его. Почему у Пэна это получилось?

— Пророчества, предсказания нередко бывают ошибочны, — улыбнулся Дамблдор. — Я никогда не был их особым поклонником. Пока ты был крестражем, ты — и только ты — мог найти их. Только уничтожив их, можно было убить Волдеморта. — Думаете, Питер опасен? — спросил Гарри, помолчав.

— Думаю, он достаточно силён, чтобы доставить нам проблем. Но не беспокойся, за ним будут присматривать.

— Я не доверяю ему, профессор. И Гермиона теперь с ним. Разве... — Тебе не стоит переживать об этом. Сейчас, когда всё закончилось, тебя должна волновать учёба и прочие радости и проблемы юности. Советую тебе насладиться ими, а о Питере я позабочусь.

И действительно — Гарри должен радоваться. Для них всех началась новая жизнь, необременённая войной, страхами. Теперь самой большой проблемой могли стать лишь предстоящие экзамены. Гарри должен радоваться, что теперь он может просто насладиться школой, временем с друзьями и всем, что он любит. Но он не радовался. Просто не мог, пока Пэн представляет хоть какую-то угрозу. Пусть Дамблдор и сказал, что за Питером будут следить, Гарри собирался сам пристально наблюдать за слизеринцем.

Праздники в гостиных факультетов не прекращались до самого утра. Студенты смеялись, разговаривали, отмечая самую великую победу. И пусть никто из них даже палец о палец для неё не ударил, для каждого начиналась совершенно новая жизнь. Они говорили о Питере, называли его героем и просто красавчиком. Говорили о Драко, называя его не таким плохим, как думали раньше, и очень даже симпатичным и милым. О Гермионе, что она действительно очень храбрая и невероятно умная, но как всегда лезет, куда не просят.

— Радуйся, Гарри, — сказал Рон сидевшему в одиночестве другу. — Они просто сделали за тебя всю работу. — Не в этом дело, Рон, — вздохнул Гарри.

— А в чём? Что они украли твою славу?

— Не неси ерунды, — нахмурился юноша. — Ты же знаешь, мне это не нужно.

— Тогда в чём дело? Гарри и сам не знал ответа на этот вопрос. Он был уверен, что со смертью Волдеморта в его жизнь придёт спокойствие, нормальность, но, может, назревала новая, более страшная война.

— Я не доверяю, Пэну, — проговорил Гарри. — Мне кажется, что он что-то задумал. Что-то нехорошее.

— Да ну, — отмахнулся Рон. — Он, конечно, мрачный тип, но зачем ему тогда было убивать Сам-Знаешь-Кого? Они же могли просто объединиться.

— Не знаю. — Юноша отпил из бутылки сливочного пива, что он держал в руке.

— Тем более, я уверен, что Гермиона не стала бы участвовать каких-то мрачных делишках. Она же такое распознаёт на раз. Нам пора перестать искать везде заговоры и просто жить.

Вот сейчас Драко Малфой чувствовал себя по-настоящему живым. Будто он избавился от тяжёлых цепей, сдавливающих его грудь, ломающих кости. Его больше не преследовал страх провала, смерти. Он мог спокойно учиться, приезжать на каникулы домой и не чувствовать себя там чужим.

Для Гермионы тоже началась новая история. Девушка была в этом просто уверена. Никаких поисков, планов — лишь учёба и Питер. Это будет несомненно лучшее время.

Они втроём сидели в небольшой уютной комнате с мягкими бархатными диванами и камином — той самой Выручай-комнате — пили украденный их ?Трёх Мётел? огневиски и разговаривали о каких-то совершенно обычных вещах. Они уже были изрядно пьяны и громко смеялись над любыми глупостями.

— Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, — произнесла пьяным голосом Гермиона, положив голову Питеру на плечо. Юноша обнял девушку за плечи и поцеловал в макушку.

— Я никогда не чувствовала себя так легко.

— Это всё виски, — с ухмылкой на раскрасневшемся от випитого лице сказал Драко и сделал большой глоток из стакана. — Завтра тебе будет о-о-очень плохо. — Я знаю, что такое похмелье, Малфой, — закатила глаза Грейнджер. —Я не такая невинная дурочка, как ты думаешь.

— Интересно, — протянул Драко. — И когда же ты перестала быть невинной?

Гермиона уже открыла рот для ответа, но закрыла его обратно и покраснела, поняв, что имел в виду Малфой.

— Да ладно, Грейнджер, не смущайся. Мы уже взрослые для таких разговоров. И это нормально, если ты ещё ни с кем... Если бы меня окружали такие идиоты, как Потти и Уизел... — Малфой, ты просто озабоченный придурок! — громко выругалась Гермиона, покраснев ещё больше.

— А что? Это же естественно. Я вот уже... — Закрой рот! — Гермиона запустила в слизеринца бархатной подушкой. — Я не хочу это слушать!

— Какая же ты зануда, Грейнджер! — и он бросил подушку обратно.

Питер наблюдал за их перепалкой и ухмылялся. Ему было весело. Весело от того, как все вокруг наивны и глупы, как поверили, что они в безопасности. Но никто не безопасности. Над Британией нависла ещё большая угроза. Но пусть они веселятся и развлекаются, пока могут, живут свои жалкие бесполезные жизни, пока он, Питер Пэн, готовится перейти к следующей части своего гениального плана.