Часть 7 (1/1)

Я неслась по улице, сломя голову. Домой мне расхотелось окончательно. Но я, однако, решила учудить чего-нибудь, чтобы никто ко мне не приставал.Самоубиться? Нет, чего бы. Мне еще жизнь нужна! А вот отколоть что-нибудь хочется. Как-то, года четыре назад, мама смотрела по телеку какой-то очередной мелодраматический фильм. Короче, одна героиня там, ей лет десять всего. Она решила тоже чего-нибудь выкинули, но в обратную сторону — чтобы все на неё внимания обратили, как-то так. Ну и она в магазин пошла. Чтобы украсть там чего-нибудь. И попасть в тюрьму. Чтоб о ней все беспокоились. А я этим же вполне могу отвратить от себя. Вот. А потому я направила свои стопы в магазин одежды. Там работала, как раз, моя одноклассница и бывшая подруга Дашка. Пусть же удар будет больше, эффектнее, разрушительней! Мне уже нечего терять.Я собралась с духом, толкнула дверь. Меня окружил яркий свет, этакая чистота-красота. Презираю. — Лерка? Ты че тут делаешь? — спросила удивленная Дашка, стоявшая у кассы и гонявшая жвачку во рту. Бесят эти жвачки! Вид как у дебилов. — Дашка…хоть мы и не подруги больше… — начала, было, я и огляделась вокруг. — Че? — Ты должна меня выручить. — С какой стати? — меланхолично ответила Дашка. — Я сейчас что-нибудь украду, а ты меня поймай, — парировала я.Дашины мутно-голубые глуповатые глаза приобрели хоть какое-то выражение. Хотя это было выражение ужаса. Жвачка чуть из её рта не вылетела! — Лерка, ты че, совсем окосела? Вали отсюда по-хорошему! Делать тебе больше нечего? Ты как стала этой эмо-герл, совсем с ума сошла! Чокнутая!Я была готова послушаться, но после «чокнутой», что-то расхотелось, а потому я на несколько мгновений вросла в пол. К счастью, Дашку позвали куда-то, а я прямиком направилась к вешалкам. Так что бы увести? Хотя неважно. А потому я стащила с вешалки первую попавшуюся юбочку, скулемала её и запихнула за пазуху, нарочно, чтобы видно было. — Э! — появившийся у входа охранник преградил мне дорогу. — Дашка, продавщица ты хренова, у тебя из-под носу юбку сперли, а ты молчишь! — крикнул он, цепко схвативши меня за руку. Больно. Я взвыла. — Отпусти! Дашка тут же подлетела к выходу. — Ах ты, эмо-чмо! Решилась-таки! Ну и чеши в тюрьму, раз так охота! — она взмахнула своими распущенными волосами и удалилась.Охранник же, продолжая держать меня, вызвал милицию. Меня, как самую настоящую воровку, запихнули в машину. Я почувствовала вибрацию, достала телефон. Но сидящий рядом мент выхватил телефон у меня. — Алло! — стал кривляться он. — Дочь? Мы везем её в третье отделение милиции, да, да. Сейчас, мы её привезем, все оформим, затем заберете, — и вернул телефон. — Держи, воровка несостоявшаяся! — Попридержите язык! — вспылила я. Просто не рассчитывала, что мать так быстро узнает. — Чья бы корова мычала, а твоя бы — молчала! Виноватая и огрызается! Дома, не воспитывали что ли? Распустились вообще! — начал читать мне нотацию мент.Вылитый мама!Больше я ничего не запомнила, только мутные, немытые стекла в машине, темный и закуренный коридор третьего отделения и такой же несветлый кабинет следователя Волошина. — Фамилия. Имя. Отчество? — Киреева. Валерия. Олеговна. — Год рождения? — 1996. Затем он записал мой адрес. Тут же в дверь постучались. — Кто там? Вошел дежурный. — К Вам Киреевы Анна Константиновна и Игорь Дмитриевич. — Это за мной. — Я понял. Пусть войдут.Вошли отчим и мама. При виде моего лица они оба как-то поежились, затем подошли и сели на стулья возле стола. Следователь заполнил их анкеты и отпустил нас всех. Правда, мне был предписан домашний арест и сказано, что если еще такое будет, то я тут же буду поставлена на учет. Вот, что происходило, затем дома лучше не рассказывать. Это итак всем понятно.Короче, скажу только наказание — меня месяц будут приводить в школу за руку и уводить оттуда точно так же. Илья, как же я соскучилась! Теперь к его дому даже на километр не подойдешь, чтобы одним глазком посмотреть в его окна. Да, умная ты Лерка! Зла на себя не хватало. Ведь знала, что ничего хорошего с этим магазином не выйдет, а нет поперлась.Теперь не только домашний арест, от которого не сбежишь, но и мама сказала, что будет водить меня к психологу, работающему с трудными подростками. Да, права была Даша: я просто чокнулась. Чокнулась от любви, ненависти, тоски и ревности. Достала мобильный, дисплей показывал пять пропущенных вызовов от него… Несколько раз я уже чуть было не брала трубку, но в голове вспыхивала та картина из парка, и я убирала руку с кнопки ответа. Не нужна ты ему Лерка! Не нужна, и пора уже успокоиться, и жить дальше, но кто бы подсказал, как это сделать.***

Два дня до отъезда пронеслись как в тумане. И был весь как на иголках, даже не мог нормально ни спать, ни есть. Неужели скоро я опять смогу видеть? Неужели?! Честно мне не верилось, но, даже находясь в таком возбужденном состоянии, я не забывал о Лерке. Оставаясь дома один, я несколько раз набирал ей, но в ответ получал лишь гудки, или фразу: « Номер этого абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». Лерка, что же с тобой?Почему ты не хочешь со мной разговаривать? А может что — то случилось? Эти вопросы не давали мне покоя. И сейчас чувствуя, как машина легко мчится по скоростному шоссе, думал о ней. Мобильник призывно завибрировал, еще не успев начать играть мелодию, я вытащил его из кармана:— Алло, — сказал я, надеясь, что это Лера.— Привет, Илюша, — зазвучал звонкий голосок Карины на той стороне, чем заставил меня не слабо удивиться.Думал, она серьезно решила убраться из моей жизни:— Ну, привет, — отозвался я, — Что тебе надо?— Как что? Просто позвонила спросить, как ты? Вы уже выехали? А когда приедете? Я еще зайду к тебе тогда, — защебетала она в трубку. Я, молча, закатил глаза. — Надеюсь, с операцией все пройдет успешно, — продолжала она. А вот и ответ, ну, конечно, она слышала про операцию.— Спасибо, — буркнул я, — Извини, не могу долго разговаривать. Пока, — отключился.— Кто это был? — спросила мама с переднего сиденья.— Никто, — ответил я, прекрасно зная, что стоит мне назвать имя Карина, услышу лекцию на полчаса, какая она хорошая, милая, умная, добрая и так далее.— Как это никто? — удивилась мама, — Небось, эта Лера названивает, — начинала заводиться мама.— Нет, это была не она — коротко ответил я, но мама меня уже не слушала.— Ох, Андрей, — обратилась она уже к моему отцу, — Хоть ты и говорил, что она не плохая девочка. Падчерица, твоего сослуживца — Игоря. Но падчерица все-таки не родная дочь. Да, притом она из этих…ну, как их… — не могла подобрать слово мама.— Эмо, — подсказал отец.То, что Лерка оказалась эмо, было для меня полной неожиданностью. Когда я еще ходил в школу мы с пацанами, бывало, гоняли группу эмо из парка, или возле школы. Обсыпали их мукой, закидывали тухлыми яйцами. Я делал это не потому, что питаю особую нелюбовь к ним, просто тупо за компанию. И то, что Лерка — эмо ничуть не меняло мое отношение к ней. Скорей я испугался.Испугался за нее. Эмо ведь склоны к самоубийству. А вдруг она что-то с собой сделала? Поэтому и не отвечает на мои звонки. Все внутри меня похолодело, как только я представил себе бездыханное тело с порезанными венами. Да, нет! Глупости! Лерка совсем не такая… Я вспомнил ее радостный смех, как она рассказывала, про свою жизнь, про мир вокруг, про свои мечты — все это было окрашено в необычные яркие радужные цвета. Радуга в темноте. В моей личной темной комнате. Человек, видящий мир в таких ярких красках просто не способен, что-то с собой сделать! Я хотел верить в это. Да, и притом, если бы что-то случилось с Леркой, дядя Игорь бы рассказал моему отцу. А там бы и до меня дошло. Я немного успокоился.Мама продолжала возмущаться насчет нравов нынешних детей, и что родители совсем перестали их воспитывать. Я заткнул уши наушниками, и включил одну из песен, перезаписанных с Лериных дисков. Музыка единственное, что сегодня связывало нас. Ехать до клиники оставалось еще около двух часов. Я откинулся на спинку сиденья и погрузился в музыку и воспоминания.