Часть 19 (1/1)

***Дяде Генри пришла в голову идея немного порыбачить, что в свою очередь, не могло обойтись без казусов, ведь у них ничего и никогда не получалось так, как задумывалось. Арми предложил взять детей с собой, ведь они не так уж много времени проводили все вместе. Тимоти сразу же согласился, хотя у него были некоторые сомнения, связанные с Фордом, который был ещё очень маленьким и за ним нужен был глаз да глаз. Конечно, если дядя ехал, то и Эзра отправился вместе с ними.Вечер начался замечательно. Они добрались до озера, расположенного недалеко от поместья, и устроились на берегу, где установили несколько удочек. Тимоти казалось странным, что орешник и конский волос можно было приспособить для рыбной ловли, но дядя был категорически против быстрых методов, когда люди заходили в воду и, приманив рыбу, били по ней камнем или просто хватали руками. Он считал это невероятной глупостью и диким варварством и настаивал на методах, требующих терпения.Арми расстелил покрывало, на которое выложил небольшие закуски, прихваченные с собой на случай, если они ничего не поймают. Харпер и Форд играли рядышком, чертя на земле палочками какие-то странные узоры, Эзра помогал дяде со снастями, хотя они по большому счёту только стояли возле кромки воды и обнимались, а Тимоти уговорил Арми немного посидеть под деревом, чтобы он мог его нарисовать. После той ночи, когда обнажённый портрет Тимоти особенно удался, и процесс плавно перетек в интенсивное и жаркое спаривание, как, шутя, говорил о сексе дядя Генри, Тимоти ещё сильнее полюбил рисовать Арми. Браслету, который Тимоти носил, не снимая, не то чтобы он мог его снять, это тоже нравилось: он подсвечивался и будто бы теплел. Арми не мог объяснить, что это значило, но ничего плохого не происходило, так что они не придавали этому особого значения, просто радуясь возможности провести друг с другом больше времени.Приятное тепло разливалось у Тимоти в груди каждый раз, когда Арми прикасался к нему, целовал в висок или едва уловимо ласкал своим дыханием его волосы. Ничего подобного он раньше не испытывал, ведь никто прежде не приближался к нему так близко, не находил способа проделать отверстие в его скорлупе, чтобы проникнуть в его душу. Это было очень странно, и в тоже время приносило чувство комфорта, уверенности в себе и счастья. Допытываться до причин происходящих с ним изменений Тимоти не хотел, позволил судьбе нести его по течению, с замиранием сердца ожидая того, что ждало его за очередным поворотом.—?Рыба! —?завопил вдруг дядя Генри, хватаясь с удочку, но та ни в какую не желала поддаваться его усилиям, поэтому Эзра поспешил ему на помощь.—?Аккуратнее,?— вскочил на ноги Арми,?— не тяните слишком резко, а то сорвётся.Вместе им удалось вытянуть на берег крупную рыбу, которую Тимоти не признал. Но дети так сильно радовались добыче, Форд даже открыл от удивления рот и долго разглядывал живность, посаженную в небольшой горшок с водой.—?Что это за зверь? —?спросила Харпер, тоже наклоняясь над горшком.—?Это не зверь. Это рыба. Нериус называется,?— пояснил ей Арми.—?Ясно. Сейчас будет буль.—?Ну да, рыбы не могут говорить, но они открывают рот и выпускают пузырьки из жабр… Это очень похоже на буль.Харпер тяжело вздохнула, словно отец казался её совершенно непонимающим существом, и это навело Тимоти на кое-какие мысли.—?Что за буль?Но в пояснения уже никто не нуждался, потому что в следующую секунду Эзра, который пытался выловить очередную рыбу, вдруг соскользнул одной ногой вниз и рухнул с небольшого пригорка прямо в воду. Ринувшийся было к нему дядя Генри, ничего не успел сделать: его рука лишь воздух хватанула.—?О, Боги,?— выдохнул Тимоти и, поднявшись на ноги, поторопился на помощь дяде.—?Ты цел? —?поинтересовался Арми, когда они с Генри вытащили вымокшего и недовольного Эзру на берег.—?Всё хорошо, только ногу подвернул.—?Покажи.Эзра присел на ближайший камень, а дядя Генри вспорол ему штанину охотничьим ножом, сбегав за ним к привязанным возле дерева лошадям. В своей сумке он всегда держал множество необходимых мелочей.Лодыжка мгновенно распухала, но не посинела. Когда Арми осматривал её, Эзра морщился от боли и шипел сквозь стиснутые зубы.—?Кажется, кость сместилась.—?Нужно как можно скорее показать врачу,?— принял решение дядя Генри, помогая Эзре подняться на ноги. Пока они устраивали Эзру в седле, Арми собрал снасти, а Тимоти помог детям свернуть покрывало и убрать еду в походную корзинку. Обратно они доехали очень быстро, потому что взволнованный дядя гнал лошадь в полную силу. Тимоти ехал последним, так как не хотел выпасть из седла и добавить им неприятностей.Эзру уложили на кровать в спальне и вызвали доктора, который, ощупав распухшую и покрасневшую лодыжку, сделал вывод, что кость, скорее всего, сломана, и нужно было наложить очень тугую повязку, а поверх неё прикладывать холод. Так же Эзре пришлось ограничить передвижения, обеспечив пострадавшей конечности покой, и дядя Генри принес ему еду наверх. Правда, аппетит у Эзры практически отсутствовал из-за сильной боли, он не притронулся к мясу, отщипнув немного от лепешки с сыром. Арми распорядился, чтобы подали бульон из крольчатины, считавшийся полезным для заболевшего человека, но и его Эзра пил совсем неохотно.Тимоти не нравилось то, что лодыжка так сильно распухла, и стала немного фиолетовой. Эзра стойко терпел терзавшую его боль, но было видно, что это давалось ему совсем непросто.—?Может быть, есть средство, способное немного смягчить боль?—?Пока не вижу в этом необходимости,?— сухо ответил доктор, собирая свои инструменты в небольшой кожаный мешочек.—?Мне кажется, она всё же есть.—?Если вам так кажется, молодой человек, предлагаю заняться лечением больного самостоятельно. А теперь, прошу меня извинить, меня ждут другие дела. Роды?— дело срочное.И он удалился, надвинув на голову полы капюшона, чтобы не намокнуть от резко начавшегося дождя. Арми велел проводить его до ворот, а сам взглянул на Тимоти вопросительно, словно спрашивая у него, что делать дальше. Дядя Генри сидел на краю кровати и держал Эзру за руку, в его взгляде было столько тревоги, что воздух вокруг него от неё будто густел. Тимоти не был уверен почему, но ему чудилось нечто тревожное в изломанной болью улыбке Эзры, и в бисеринках пота, выступивших на лбу. Поэтому он решил обязательно найти средство, способное помочь хотя бы немного заглушить боль, чтобы дать Эзре отдохнуть.В тревожном ожидании неизвестно чего прошла ночь. К утру у Эзры начался сильный жар, и напуганный дядя снова послал за доктором, надеясь хоть чем-то помочь, но усилившееся ненастье жутко размыло дороги вокруг поместья, и путь да него серьёзно удлинился. Врач же, который обычно жил в поместье, за несколько дней до случившегося уехал навестить сына, и пока так и не вернулся.—?Ему только хуже,?— взмолился неизвестно кому дядя Генри, и от переполнявших его эмоций у него даже руки задрожали. Арми постарался его успокоить, усадив в кресло и напоив водой, но что толку было от пустых увещаний, когда на глазах болезнь поглощала того, кто тебе дорог? Когда лихорадка усилилась, и жар стал таким сильным, что Эзру буквально всего затрясло, а зубы его застучали, будто от холода, дядя больше не мог бездействовать. Арми велел набрать в чан ледяную воду, а Генри взял его на руки и попытался сдвинуть с места, когда Эзра вдруг запрокинул голову и выгнулся дугой, будто у него начался припадок падучей болезни. Тимоти рванул к ним, крича:—?Отпусти! Опусти его на пол! Подушку под голову. Голову на бок.Он сам не понимал до конца, что им руководило, но чёткое осознание того, что нужно было делать, направляло его. Дядя засомневался было, оглянувшись на Тимоти, но стоявший рядом Арми вмешался, заставляя его уложить Эзру на пол, скинув при этом с кровати подушку и подстелив её под голову.—?Не трогайте его. Сейчас пройдёт.—?Но он же бьётся, нужно…—?Попытаешься удержать, сломаешь ему что-нибудь. Судороги слишком сильные.—?А если он подавиться языком?—?Голова повернута на бок. Всё обойдётся.Спустя несколько секунд всё на самом деле пришло в норму, и Тимоти велел принести ведро с водой и чистый кусок ткани. Вместе дядей они аккуратно избавили Эзру от лишней одежды, и Тимоти показал ему, как нужно правильно обтирать шею и руки.—?Откуда ты вообще знаешь, что нужно делать?—?Просто знаю. Арми, помоги мне снять повязку. Надо выправить ногу. Из-за неё развилась инфекция, а лихорадка вызвала судороги.—?Так быстро?—?Я не могу заглянуть сквозь кожу и не стану ничего вскрывать, но боюсь, что кость, сместившись, вызвала внутреннее кровотечение.—?О, Боги,?— прошептал дядя, целуя Эзру в висок.Арми разрезал повязку и отбросил их в стороны, а Тимоти аккуратно взял пострадавшую конечность в руки и закрыл глаза, концентрируясь.—?Нужно было сразу это сделать, но я почему-то не осмелился.От его ладоней пошел странный завораживающий голубой свет, комната будто бы крутанулась вокруг своей оси, и через мгновение нога Эзры стала выглядеть сносно, а сам он открыл глаза и непонимающе уставился на глупо засмеявшегося от счастья Генри, по щекам которого текли слезы облегчения.—?Почему я на полу?Дядя обхватил его лицо руками и жарко поцеловал, прижимая к себе.—?Как же ты меня напугал!—?А что случилось-то?Тимоти осел на пол, приваливаясь спиной к опустившемуся рядом с ним Арми и закрыл глаза. Очень хотелось спать. Но теперь он точно знал, что всё случившееся ему не почудилось, и не было просто совпадением. Он действительно мог лечить людей прикосновениями.***Суета, которая поднялась после случившегося с Эзрой, улеглась нескоро. Дядя несколько дней не выпускал Эзру из поля зрения, стараясь оберегать его от любых волнений и тревог, будто опасаясь, что тот обернется пеплом, рассыплется в его руках. Только спустя неделю дядю немного отпустило, и он разрешил Эзре выйти в сад, чтобы немного прогуляться. При этом он придерживал его за талию, принимая большую часть его веса на себя.Тимоти, который сам никак не мог оправиться, кутаясь в плед, жался к Арми, обнимавшему его со спины. После той злополучной рыбалки Тимоти несколько ночей не мог нормально спать, просыпаясь от собственного крика. Его мучили кошмары, в которых Эзра погибал, захлебываясь собственной слюной, и его мертвый остекленевший взгляд преследовал Тимоти наяву.Арми старался сделать всё от него зависящее, чтобы помочь Тимоти выбраться из бездны, в которую тот внезапно рухнул, словно оступившись. Признание собственных возможностей было вовсе легким делом, грозившим большими неприятностями. Конечно, никто не стал бы сжигать его на костре или опускать его руки в кипящее масло в поисках доказательств его невиновности. Но врачевателей, способных исцелять прикосновениями, всё же опасались, так как верили в их способности не только избавлять от боли, но и причинять её, а так же смертельно боялись глупых выдумок о том, что прикосновениями можно было и убить.Тимоти слышал о чем-то подобном ещё мальчишкой, когда жил в поместье дяди. Нелепые россказни казались ему такими глупыми, что он даже не утруждал себя тем, чтобы их запомнить. Его родители погибли, став жертвами войны, от чего-то вполне реального, а вовсе не от заклинания. Иногда ему казалось, что он слышал испуганные, полные боли и отчаяния крики матери, на последнем дыхании звавшей отца, хотя ничего подобного не могло случиться. Мама умерла очень далеко от дома, так что это было не более чем плодом его воображения. С годами эти непонятные чувства поистерлись, забылись и почти совсем исчезли. Но опустошение, испытанное им при исцелении Эзры, сбило его с ног, опрокинуло, заставило окунуться в детские страхи. Снова.Тимоти пытался справиться со всем, как умел, но всё равно выходило не очень хорошо. Слава всем Богам, что Арми был рядом, каждый день, каждое мгновение готовый поддержать, согреть и заставить чувствовать. Без этого Тимоти бы пришлось туго.Первую ночь он просто проспал, тревожно, надломлено. Его терзали размытые кошмары, в которых невозможно было ухватить сути. Весь мир потерял свою первоначальную остроту и четкость. Арми всё ночь держал его в своих руках, гладил по волосам, целовал в висок и шептал всякие глупые нежности на ухо. На следующий день стало лучше, но вместе с тем и хуже одновременно, ведь теперь Тимоти уже не мог забыться, сделать вид, что всё произошедшее?— сон. Приходилось сживаться с новой реальностью. Арми и здесь поддерживал, заставлял проглотить немного еды, сносил на руках в ванную, грел своим теплом и старался внушить чувство уверенности. Он выстроил зыбкий мостик из собственных надежд, по которому Тимоти удалось перейти на другой берег. Арми сумел удержать его, так что примерно на третий день Тимоти достаточно пришел в себя, чтобы перестать прятаться от мира под одеялом. У него были дела важнее.Примерно через неделю они с Арми вышли в сад, укутавшись одним одеялом, чтобы насладиться прохладным свежим воздухом и вечерней тишиной. Тимоти снова чувствовал себя живым. И пока этого было достаточно.Конечно, им предстоял ещё долгий и трудный путь, но его обязательно нужно было пройти, иначе Тимоти так и стал бы постоянно убегать от себя, Арми, друзей и семьи, надеясь найти счастье и свободу где-то на стороне. Хоть он и говорил себе, что после последнего неудачного побега, когда браслет едва не вытянул из него всю душу, он достиг внутреннего баланса, принял свои чувства и готов был двигаться дальше, на самом деле это было не совсем так. Нет, бежать ему больше не хотелось, но настоящего покоя в душе так и не наступило, ведь каждый раз забравшись на очередной выступ, он думал, что достиг вершины, но, поднявшись ещё немного, понимал, что пик ещё очень и очень далеко.Арми не заслуживал такой бури, такого накала эмоций, который бушевал в нем после падения Эзры. Тимоти было страшно касаться Арми теперь, когда дремавший в нем вулкан, наконец, проснулся, и в тоже время хотелось чувствовать его тепло и уверенность постоянно. Арми одновременно было так много и так мало, что сбивало с толку. Но стоять, прижавшись к его груди, чувствуя на себе его руки, было до одури хорошо.Арми, заметив перемену, осторожно коснулся виска Тимоти губами и прошептал едва слышно:—?Генри похож на сошедшую с ума курицу, которая с глупым упорством заталкивает повзрослевшего цыпленка себе под крыло. Эзра скоро врежет ему от души. И будет прав.—?Вовсе нет,?— ответил Тимоти, откидывая голову назад, прижавшись затылком к плечу Арми и закрыв глаза,?— Эзра как никто другой понимает, что Генри пережил. Они едва не потеряли друг друга.—?Но всё обошлось. Благодаря тебе.Тимоти едва слышно вздохнул и устроил свои ладони поверх рук Арми у себя на животе:—?Нам просто повезло. Я мог не справиться.—?Но ты справился. Ты спас его.Тимоти помолчал немного, обдумывая, как лучше выразить свои чувства. Решив, что самый правильный вариант?— прямота, он тихо ответил:—?Мне до сих пор страшно.—?Почему?—?Ты много знаешь людей, способных исцелять прикосновениями? Это так… глубоко, я не знаю, как описать. Как нырять с головой в неизвестных водах, увлекательно, но никогда не знаешь, удастся ли тебе выплыть.Арми сильнее сжал его в своих объятиях, стараясь передать всю уверенность, которую испытывал.—?Я всегда рядом, чтобы подхватить тебя и удержать.—?Я знаю. И от этого ещё страшнее.—?Почему?Тимоти развернулся в кольце его рук, прижимаясь щекой к его груди и выводя кончиками пальцев узоры на его спине:—?А что если ты утонешь вместе со мной?Арми рассмеялся, ероша его отросшие вьющиеся волосы:—?Я достаточно силен, чтобы удержать нас обоих.—?Арми…—?Не бойся. Просто держись рядом.Тимоти хотел возразить, что подобный ответ звучал слишком самонадеянно, но его прервал громкий вскрик Эзры, полный недовольства:—?Генри, поставь меня сейчас же! Я не при смерти и могу идти сам.Тимоти повернул голову, чтобы успеть ухватить краем глаза широкую спину дяди и изящные лодыжки Эзры, мелькнувшие в воздухе. Засмеявшись, он прижался губами в шее Арми:—?Ты был прав. Кажется, Эзра его точно убьет.Посмеиваться над дядей и его отношением к Эзре было весело, но нужно было взять себя в руки хотя бы немного. Зима была на исходе, скоро должно было выглянуть весеннее солнце, теплое и приветливое, и уныние и страх казались такими неуместными и нелепыми при свете дня. Ночью, правда, всё обстояло немного иначе. Но Арми неплохо справлялся. Он буквально укрывал проснувшегося от кошмара Тимоти собой, успокаивая и убаюкивая его. Спустя какое-то время дышать стало немного легче, и Тимоти перестал постоянно ждать какой-то неизвестной опасности, будто бы притаившейся за углом. Он даже выбрался на прогулку, взяв притомившегося от бездействия Сиротку. Далеко от поместья они уезжать не стали, оставшись на поляне, с который открывался чудесный вид на поместье. Сиротка счастливо бодал хозяина головой, привлекая его внимание, подставляя затылок под ласку. Он сильно соскучился и теперь не мог нарадоваться тому, что снова видел Тимоти.Так бы они, наверное и сидели в одиночестве и спокойствии, если бы из леса вдруг не выбежал человек, с какой-то ношей на руках. С такого расстояния нельзя было разглядеть, кто это был и что нес, но он явно очень сильно торопился, едва не запинаясь о собственные ноги от быстрого бега. Тимоти поднялся на ноги и, когда человек поравнялся с ним, увидел, что тот держал на руках пса, голова которого безвольно свисала вниз, а бок весь был испачкан в крови.—?Что случилось? —?спросил Тимоти, забыв про осторожность и всякие нормы вежливости. Мужчина не вызывал у него никаких опасений, он выглядел скорее напуганным и подавленным, нежели грозным, хотя плечи его были достаточно широкими. Лицо незнакомца было перепачкано толи в земле, толи в грязи, на голову была натянута непонятная тряпка, завязанная сзади узлом, а штаны истрепались от времени.—?Какая-то охотничья псина напала на Джима. Они вцепились друг в друга, а Джим совсем не умеет за себя постоять. Он этому не обучен. И я…И тут Тимоти заметил, что сильно дрожали плечи незнакомца. Тот спешил в поместье, наверное, надеясь, что там кто-то смог бы ему помочь. Других логических объяснений Тимоти придумать не смог. Правда, ничем хорошим попытка спасти пса в поместье бы не закончилась, так как там отродясь не водилось звериных лекарей, только конюх, который неплохо разбиралась в лошадях, да скверного нрава охотник, который предпочитал избавляться от порченной собаки, пустив ей стрелу в глаз. Получив один раз нагоняй от Арми, тот просил это дело, предоставив малышке Харпер водиться с захворавшими животными, у которой, кстати, получалось лучше, чем у него. Иногда Тимоти ей помогал, но спасти удавалось далеко не всех. Но теперь-то всё было иначе.—?Эй, не паникуй. Клади его на землю. Я помогу.—?Но…—?Мы тратим время. Делай, как я говорю.Мужчина опустил пса на землю, и Тимоти тут же ощупал его, отмечая, что тот хоть и тяжело и рвано, но всё дышал. Сосредоточившись на его боли, Тимоти закрыл глаза, прижимая пальцы в кровоточащей ране. Пес даже не заскулил, что значило, что он окончательно потерял силы и готовился проститься с жизнью и хозяином. Позволяя теплу течь по рукам, Тимоти отпустил себя, забыв обо всем, кроме пса, которому хотел помочь. Мужчина рядом с ним замер, пораженный, а уж когда пес громко заскулил и вскочил, неловко болтая ногами в воздухе, перекатившись с бока на живот, удивленно вскрикнул.—?Джим!Пес с огромным энтузиазмом вылизал лицо незнакомца, а потом бросился к Тимоти, водя шершавым языком по его щекам. Тимоти попытался увернуться, но так как врачевание отнимало много сил, получилось у него не то чтобы очень хорошо.—?Спасибо тебе! Спасибо! Я никогда не… —?мужчина вдруг подался вперед, заглядывая ему в лицо,?— эй, с тобой всё в порядке?—?Нет, кажется.—?Ты только не вздумай умирать,?— забеспокоился тот, когда Тимоти вдруг завалился на бок, прижимаясь к его плечу.—?Я посижу так, и всё пройдёт.—?Как тебя зовут? Куда мне тебя вести? Эй?!—?Тимоти. Меня зовут Тимоти. Я…—?О, я знаю, кто ты. У нас вся округа знает. А я?— Джош. А это?— Джим. Спасибо, что его спас.—?Приятно познакомиться, Джош. Джим. Это Сиротка.Конь как раз подошел ближе к ним, обнюхивая пса и незнакомца, словно выясняя, можно ли им доверять.—?Отличный конь. Красивый.—?Ага,?— выдохнул Тимоти, всем весом наваливаясь на Джоша. —?Ты посиди так, ладно? Немного. Я что-то устал.И Тимоти ухнул в сон, словно провалился в пропасть.Проснулся он в своей кровати, под теплым одеялом, уткнувшись лицом в подушку. Простонав, Тимоти перевернулся на спину и негромко вскрикнул от удивления, когда увидел, что на его кровати кто-то сидел. Это был Энсел, подогнувший под себя ноги и опершийся локтем о бедро и пристроивший на ладони подбородок. Кажется, Энсел уснул в этой неудобной позе, пока караулил Тимоти. Как они вообще здесь очутились, и что произошло?— оставалось хорошим таким вопросом. И чтобы получить на него ответ, нужно было разбудить Энселя.—?Энсел, эй, Энсел,?— Тимоти аккуратно потряс его за плечо, выдергивая из дремы.—?Какого… я только-только уговорил Виолетту поплавать голышом, а ты самым наглым образом меня разбудил,?— угрюмо нахмурился Энсел, потягиваясь, но Тимоти прекрасно понимал, что друг шутил, и ничего больше. Если бы он, правда, был раздражен, уже бы ударил Тимоти подушкой.—?Для купания совсем не сезон.—?Во сне это не имеет значения.Тимоти ухватил Энселя за руку и потянул на себя, заставляя улечься рядом. Иногда Тимоти скучал по детству, когда можно было беззастенчиво обнимать его, не оглядываясь на всякие условности и обстоятельства. Сейчас это получалось как-то не так, без былой легкости.Энсел покорно вытянулся рядом, прижимаясь щекой к плечу Тимоти и переплетая их пальцы:—?Ты снова здорово всех напугал.—?Я же не специально.—?Мы знаем. Но это не помешало Арми разозлиться, когда он увидел тебя в объятиях незнакомца, беззащитного и трогательно-открытого. Верхом на Сиротке. Хорошо, что Эзра узнал Джоша, иначе бы всё закончилось дракой.—?Эзра знает Джоша?—?Ты забываешь, что он давно здесь живет. Так что, да, он много кого знает. Это и спасло того парня от расправы. Арми взбесился.—?На меня?—?Неа,?— Энсел шутливо ударил его в плечо.—?На Джоша?—?Буквально на секундочку. Но Эзра тут же вмешался, а потом Джош рассказал, что случилось. И Арми пришел в ярость. И велел нам с Эзрой позаботиться о тебе, а сам уехал.Тимоти даже разочаровался немного, что Арми не остался с ним, позволив, пусть и друзьям, но всё же ни Эзра, ни Энсел не были Арми, заботиться о нем. Да и мысль о холодной ночи в одиночестве совсем не радовала.—?Куда он поехал?—?К нашему недавнему знакомому. К Абелю.—?Но зачем?—?На Джоша и его собаку напала борзая. Крупная и злая зверюга. На территории, принадлежащей поместью. Собака, которая изрядно погрызла Джима, ты, кстати, просто обязан познакомиться с ним ближе, это очаровательный, просто невероятный пес. Так вот, по описанию борзая похожа на одного из охотничьих демонов Абеля. Арми решил напомнить ему, что охотиться на его землях нельзя. Тем более, на людей и собак.—?Арми уехал один?—?Нет, Генри отправился вместе с ним.—?Мне это не нравится.—?Мне тоже. Но Арми решил, значит, его не переубедить.Они немного помолчали, и Тимоти спросил тихонько:—?А что Джош?—?Порывался уехать. И сделал бы это, если бы Виолетта не спустилась вниз и не увела Джима в дом. Джошу пришлось остаться. Его едва ли не силком отправили помыться, переодели, накормили. А потом началась сильная буря, и моя очаровательная жена пригрозила ему страшной расправой, если он вздумает сбежать в такую непогоду.—?И он остался?—?Ты бы смог перечить Виолетте?—?Едва ли.—?Тот и оно. А потом подключилась Харпер, которая громко объявила, что дядя Тайлер завтра утром приедет сам. И если с дядей Джошем что-то случиться, он будет ?ну ооочень не доволен?. Так и сказала, представляешь?—?Дядя Тайлер?—?О, завтра сам всё увидишь.Тимоти даже удивляться не стал, всё равно их жизнь походила на череду каких-то странных, затягивающих в вихрь событий, контролировать которые было просто невозможно. Он лишь сильнее натянул одеяло на плечи и, обняв Энселя, прижался лицом к изгибу его шеи:—?Останешься на ночь?—?Упустить такой замечательный шанс позлить Арми? Обижаешь. Конечно, останусь.И Энсел поцеловал его в висок, усмехнувшись. Вскоре они оба мирно спали, деля одно дыхание на двоих.