Часть 18 (1/1)

Они вернулись в поместье на следующий день. Одного единственного взгляда было достаточно, чтобы понять, чем они занимались всю ночь напролет. Эзра настоял на том, чтобы заехать на реку, расположенную недалеко от деревни, так как он не желал появляться дома в неподобающем виде. Можно было подумать, что холодная осенняя вода могла скрыть следы бурной страсти, которые оставил на нём дядя. Хорошо заметные засосы, разбросанные по всему его телу, искусанные губы и царапины на спине. Тимоти успел их заметить, когда Эзра вышел из комнаты, где они с дядей уединились, на ходу застегивая рубашку. В любой другой ситуации Тимоти бы смутился, но в после всего, что произошло, глупо было об этом думать.В реку вслед за Эзрой полез только Арми. Тимоти с дядей остались на берегу, вздрагивая от холода, когда кто-то из купающихся уходил под воду с головой. Тимоти не мог оторвать от Арми взгляда, вспоминая, как он вздрагивал под ним ночью, постанывая от удовольствия и выгибая спину. Никогда раньше Тимоти не могла прийти в голову мысль, что ему позволят обладать, а не только отдавать. Это было невероятно волнующе.Эзра вышел из воды, отряхиваясь, словно большая собака, и дядя поспешил к нему, чтобы укутать в свой дорожный плащ. Но Эзра сначала без всякого стеснения скинул с себя мокрое белье, в котором купался, и продефилировал к своей лошади обнаженным. Тимоти не стал отводить взгляд, даже когда натолкнулся на его член, хотя ситуация была дурацкая. Вытащив из дорожного мешка, привязано к седлу, свежую рубашку и штаны, Эзра быстро в них облачился и укутался в дядин плащ. Арми же ограничился тем, что оставил где-то в кустах свои панталоны, нацепив штаны на голове тело. От этого в паху у него образовалась интересная выпуклость, которая очень заинтересовала Тимоти.—?Даже не думай,?— прошептал Арми, отводя его руку в сторону,?— только что я искупался в ледяной воде, и не хочу, чтобы это было напрасно.—?Я аккуратно.—?Не заставляй меня повторять.Тимоти в ответ на это надулся, но оставил Арми в покое.А когда они вернулись, то выяснилось, что Элизабет уже собралась уезжать. Они с Ником попрощались с детьми, и теперь обсуждали что-то с главным конюхом. Эндрю внимательно слушал Элизабет, отвечал на её вопросы. Судя по его лицу, беседа ему не очень нравилась, но он оставался в рамках вежливости, требовавшейся от человека, занимавшее в доме его положение.Арми направился прямо к ним, чтобы выяснить, в чем дело. Выяснилось, что Элизабет хотела взять одну из лошадей Арми, а Эндрю без разрешения Арми отказывался её отдать. Уладив ситуацию, Арми вернулся к остальным, где был тут же подвержен жесткому допросу со стороны вышедшей на крыльцо Харпер.?— А где вы были? Я ночью зашла к вам в комнату, а она пуста.—?Почему же ты не спала? —?спросил Арми, беря дочь на руки, но её не так–то просто было слить с намеченного курса.—?И у тебя голова мокрая,?— безапелляционно заявила девочка, касаясь его волос.—?Мне пришлось искупаться.—?В реке? —?хитро прищурилась Харпер. —?Но вода же холодная.Арми смутился, не зная, как выкрутиться, когда Ник спас положение. Подойдя к ним, он отвлек Харпер, сказав:—?Обнимешь меня на прощание?Харпер охотно это сделала, не слезая с рук отца. Тимоти заметил, как Элизабет на них посмотрела, и у него внутри всё оборвалось. Чтобы там ни толкало её прочь из родного дома, Элизабет тосковала по детям, ей было плохо вдали от них.—?Ну, ладно. Дорога не близкая, нужно успеть до темноты,?— бодро сказала она, подойдя и поцеловав Харпер. —?У Форда с утра разболелся живот, я дала ему отвар трав, сейчас он спит. Скажи ему, что я очень его люблю, милая.Харпер энергично кивнула головой и крепко обняла мать.—?Я буду очень сильно по тебе скучать.—?Я тоже, зайчик. Присматривай за всеми для меня, хорошо?—?Ладно, мамочка.—?Не разрешай больше Тимми пить.—?Эй! —?возмутился Тимоти, бросив на Элизабет недовольный взгляд.—?Ты делаешься таким открытым, когда пьян. Любой может причинить тебе вред.—?Едва ли Арми позволит, чтобы что-то случилось.Элизабет обняла Тимоти и грустно прошептала ему на ухо:—?Он не всегда сможет быть рядом.После чего они с Ником сели на лошадей и уехали, а Тимоти долго не мог выкинуть из головы её слова.В последнее время ему в голову перестали приходить разного рода глупости, связанные с отъездом, и он стал воспринимать Арми, как некую константу, нечто постоянное. Невозможно было представить ситуацию, в которой Арми бы не остался рядом с ним. Эта странная неопределенность и сводила его с ума.Но долго размышлять над словами Элизабет у него возможности не было: Форд в этот раз плохо пережил разлуку с матерью и почти не вставал с кровати, мучаясь животом. Малыш плакал всё время, когда действие оставленных матерью трав закончилось. Пришлось Тимоти самому взяться за дело.Лучшим источником информации о ребёнке является ребёнок, поэтому Тимоти хорошенечко расспросил Харпер, попытавшись выяснить, что могло спровоцировать болезнь малыша. Та, хоть чаще всего и оказывалась проницательной, тут ничем не смогла помочь, заявив, что Форд не делал ничего необычного. Только стал больше есть. На первый взгляд незначительная информация оказалась полезной, дав Тимоти шанс связать боли в животе и употребляемую пищу. Правда, проанализировав всё, что Форд съедал в течение дня, никаких отклонений от нормы Тимоти не выявил.Убив не один час, Тимоти всё же выявил причину болей Форда, и она его совсем не обрадовала. То, что Элизабет уехала, не смотря на болезнь сына, его разозлило, но срывать злость всё равно было уже не на ком, поэтому Тимоти постарался взять себя в руки и направить все усилия то, чтобы избавить Форда от свалившейся на него напасти. Всю ночь Тимоти по очереди с Арми отпаивали мальчика отваром полыни, горький вкус которого заставлял Форда кукситься и плеваться, но с боем его всё удавалась им напоить.—?Ты уверен, что речь идет о червях?—?Да.—?И как ты это выяснил?—?Лучше не спрашивай, отмахнулся Тимоти, накрывая Форда одеялом и гладя его спине. —?Завтра-послезавтра мы точно выясним, был ли я прав.Перед самым рассветом Форда вырвало всем, что он съел в течение дня, после чего ему, наконец, стало лучше, и он заснул. Оставив Луку присматривать за мальчиком, Арми утянул вконец измотанного Тимоти в спальню, где раздел его словно тряпичную куклу и уложил под одеяло.—?Тебе нужно поспать.—?Тебе тоже,?— произнес Тимоти, не открывая глаз. Он протянул Арми руку и заставил его лечь рядом.—?У меня есть дела.—?Два часа ничего не решат.Арми вздохнул и сбросил сапоги, а потом стянул с себя всю одежду и тоже забрался под одеяло. Тимоти знал, как тот не любил спать днем, ведь если он ложился после рассвета, обязательно просыпался с тянувшей головной болью, которая снималась лишь умелыми руками.—?Я потом обязательно помассирую тебе шею, чтобы ты чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Главное?— поспи немного.—?Хорошо.Они оба уснули почти сразу же, тесно прижавшись друг к другу, чтобы проснуться далеко за полдень, когда солнце уже было в зените, а обитатели поместья вовсю занимались своими делами. Тимоти, как и обещал, размял Арми плечи и шею, чтобы тот не испытывал неприятных ощущений. Потом они долго целовались в ванной, поддавшись порыву. Арми прижимал Тимоти к себе, обняв за талию, и от этого у него по всему телу бежали мурашки, подталкивая Тимоти к тому, чтобы потереться об Арми.—?Мы так никогда не начнем сегодняшний день.—?Это плохо?—?Сам знаешь, что есть вещи, которые я не могу забросить.—?Да-да. У тебя есть важные дела, знаю,?— Тимоти поцеловал его в висок, привстав на цыпочки, и отстранился.Одевшись и приведя себя в порядок, они поспешили навестить Форда, который чувствовал себя гораздо лучше, чем ночью, уже не плакал, но из кровати вылезать не пожелал. Глядя на его светлую курчавую макушку, Тимоти сложил руки на груди и спросил:—?Как она могла его оставить?—?Кто?—?Элизабет. Она же видела, что с ним не всё в порядке.Арми вздохнул и присел на кровать сына, чтобы посадить его к себе на колени. Форд тут же прижался щекой к его груди, довольно рассмеявшись, и крепко ухватился пальчиками за ворот его рубашки.—?У неё не было выбора. К тому же Элизабет знает, что ты здесь. И можешь помочь.—?Почему ты её защищаешь? —?оторвавшись от косяка, возмутился Тимоти, проходя в детскую и захлопывая за собой дверь. Форд вздрогнул от резкого звука, но не заплакал, увлекшись пуговицами на рубашке Арми.—?Потому что знаю, что это правда?—?Она могла задержаться на пару дней.—?Тимоти…—?В конце концов, речь идет о её сыне!—?Она не может оставаться в поместье надолго. Это опасно.—?Что за ерунда? —?Тимоти сел на кровать рядом с Арми и погладил Форде по спине, стараясь успокоиться и взять себя в руки.—?Когда-нибудь я обязательно тебе расскажу, но пока не могу этого сделать.—?Не можешь или не хочешь?Арми уложил сына в кровать и протянул ему деревянного слоника, который кивал головой, если надавить ему на нос. Затем он поднялся и поманил Тимоти за собой.—?Всё, кто знает правду?— подвергаются опасности. Чем меньше людей в курсе дела, тем лучше. Пойми. Я знаю, что говорю.—?Ты ещё хуже дяди Генри,?— ответил Тимоти, разворачиваясь, чтобы уйти.—?Ты уходишь?—?Давно не виделся с Энселем. Загляну к нему.—?Как мне узнать, помог ли отвар?—?Просто загляни в горшок Форда, когда будешь его выносить,?— буркнул Тимоти, насупившись, и ушёл.—?Прекрасно,?— вздохнув, прошептал Арми и вернулся в комнату сына.***Когда Тимоти заглянул в спальню друга, Виолетта, на удивление, не спала, а сидела в кресле с книгой в руках и тихонько читала. Дети мирно спали в своей колыбели, а Энсел вытянулся прямо на полу, закинув руки за голову, и с преувеличенным интересом рассматривал потолок. Тимоти кивнул Виолетте головой, она ответила ему теплой улыбкой и продолжила чтение, а Тимоти сел рядом с Энселем и тихонько спросил:—?Что ты делаешь?—?Отдыхаю.—?Почему на полу?—?Здесь удобнее.Виолетта вдруг встала с кресла, нависая над Тимоти, и прошептала ему прямо в лицо:—?Буду тебе очень благодарна, если тебе удастся вытащить его ненадолго на улицу. Последние две недели он только и делает, что сидит возле нас.—?Неправда. Я хорошо погулял на свадьбе Тома.—?Ты уснул ещё до того, как мы сели за стол. А потом свалил всё на вино. Сходи, подыши немного воздухом. Мы никуда не денемся.—?Но…Тимоти решительно поднялся на ноги и потянул Энселя за собой.—?Давай, поднимайся. Проведаем Сиротку.С тех пор, как Тимоти впервые увидел жеребёнка, он сильно вырос и возмужал, превратившись во взрослого, сильного и выносливого коня с красивой гривой. Сиротка любил побегать, подавшись порыву так, чтобы только пыль из-под копыт, так что Тимоти часто выводил его на прогулку. Вместе они облазили все окрестные поля и луга, когда Арми не мог разделить с ними радость путешествия.Конечно, в последнее время, с тех самых пор как появилась угроза в лице Макконахи, количество прогулок резко сократилось, так что Тимоти очень хотел нормализовать ситуацию. Энсел отлично сидел верхом, с ним можно было не опасаться попасть в передрягу или свалиться, поэтому Тимоти попросил Эндрю, который в этот вечер работал в конюшне, седлать Сиротку и Воронка.—?Трава мокрая. Будьте аккуратнее на спусках,?— предупредил Эндрю, поправляя подпругу.—?Хорошо,?— кивнул Энсел, забираясь в седло.Эндрю махнул им на прощание и скрылся в конюшне. Тимоти не так часто видел его в последнее время. По поместью ходили слухи, что у Эндрю наконец-то всё сложилось с его возлюбленной Эммой, которая долго держала парня на расстоянии вытянутой руки. Поэтому всё свободное от обязанностей время он проводил с ней. А в ночные смены часто выходил другой конюх. Так что, можно было считать, что им повезло, что Эндрю был на месте.Ещё не стемнело, солнце только начинало клониться к горизонту. Небо слегка окрашивалось в багряный цвет, и на траве появилась первая роса. Лошади шли легко, и Тимоти почувствовал долгожданную свободу от давивших на него иногда стен поместья. Ему не было в них плохо или неуютно, просто время от времени возникало желание выбраться и глотнуть свежего воздуха.—?Ты всё ещё хочешь сбежать? —?спросил Энсел, направляя Воронка по тропинке вдоль луга. Тимоти покачал головой и пожал плечами:—?Нет. В последнее время всё как-то изменилось.—?Арми тебя убедил?—?Неа. Взял тем, что как раз и не пытался.Они доехали до небольшой поляны и спешились, позволив лошадям свободно гулять по лугу. Воздух был влажным от прошедшего днем дождя, но земля успела немного просохнуть. Под деревьями лежал ковер из опавших разноцветным листьев, и Тимоти наклонился, чтобы собрать несколько в букет.—?А у вас как с Виолеттой?—?Нормально,?— ответил Энсел, вертя желтый листочек в руке,?— только поспать почти не удается.—?Дети быстро растут. Не успеешь оглянуться, а уже будешь учить их ездить верхом.—?Может быть,?— заметил Энсел, но в его голосе промелькнуло что-то такое, что заставило Тимоти насторожиться. Что-то было не так. Совсем не так.—?Энсел?Тот вздохнул глубоко и выбросил листик:—?Мы с Виолеттой думаем о своем доме. Не таком большом. Где детям будет спокойно.Тимоти замер, обдумывая услышанное. Ему эта мысль была неприятна, расставаться с Энселем не хотелось, особенно после всего пережитого. Но и удерживать его возле себя всю жизнь не вышло бы. Да и не честно это было.—?Я поговорил с лордом Кавиллом. Он сказал, что вполне можно найти хороший дом по-соседству от мистера Дауни. Тогда можно будет собираться всем вместе.—?Нужно попробовать, если вы оба этого хотите.—?Ты, правда, так думаешь?—?Да. Вы оба заслужили собственный мир.Энсел тепло ему улыбнулся:—?Спасибо! Я думал, ты станешь отговаривать.—?Не могу и не стану этого делать. Не знаю, захочет ли Лука поехать с вами, но без него с детьми будет непросто.—?Отпустишь его, если он согласиться?—?Конечно, кто-то же должен научить вас менять пеленки.Они долго ещё гуляли по лугу и разговаривали, делясь переживаниями и сомнениями. У Энселя после рождения детей, когда его любимая супруга и новорожденная дочь едва не погибли, сильно изменилось мировоззрение. Теперь он хотел быть как можно ближе к семье, а походы, приключения и странствия его больше не интересовали. Ему хотелось обзавестись собственным гнездом, где можно было выращивать птенцов, не заботясь о том, что вторгнется кто-нибудь посторонний и подвергнет всех опасности. И Тимоти его хорошо понимал: он ещё не забыл, какой легкой была новорожденная малышка в его руках. И какой хрупкой была человеческая жизнь.Когда они стали возвращаться, небо начало сереть, а на тропинку, по которой они ехали, медленно оседала ночная мгла. Энсел направил Воронка вперед, чтобы указывать Тимоти путь и предупреждать об опасности: ямах или выступающих корнях, которые могли послужить причиной трагедии. Сиротка водил ушами, прислушиваясь к раздававшимся в вечерних сумерках шорохам, а Тимоти крепко взялся за поводья, полностью концентрируясь на дороге.—?Ты там живой? —?спросил Энсел, не оборачиваясь. —?Такое ощущение, что ты даже не дышишь.—?Всё нормально,?— поспешно ответил Тимоти, ругаясь про себя на собственную глупость. Ведь прекрасно же знал, что ездит кое-как, но всё равно позволил себе увлечься разговором и долгожданной близостью Энселя, забыл про время и теперь дрожал от страха. С Арми почему-то было иначе: даже в самую непроглядную тьму Тимоти чувствовал себя уверенно и спокойно. И хоть он достаточно доверял Энселю, всё равно тревожился.—?Почти приехали. Я вижу огни поместья,?— подбодрил его Энсел. Тимоти открыл было рот, чтобы ответить, но тут Сиротка замер, как вкопанный, не желая сдвигаться с места, отчего Тимоти сильно толкнуло вперед. Он едва удержался в седле, чуть не перелетев через голову собственного коня. Воронок заржал и встал на дыбы. На тропинке перед ними припадая на передние лапы стояли скалящиеся и рычавшие волки. Тимоти никогда не видел ничего подобного, хищных зверей, кроме лис да рысей у них не водилось. Поговаривали про медведей, но живых бурых великанов никто не встречал, а волках уж и говорить не чего. И между тем вот они, были прямо перед ними. Тимоти растерялся было от страха, но Энсел предупреждающе поднял руку и сказал:—?Не двигайся. Это не волки.—?Нет? —?переспросил Тимоти, наклонившись к самой шее Сиротки и поглаживая его, что успокоить.—?Это собаки.—?Но…Договорить Тимоти не успел. Раздался зычный голос, скомандовавший что-то на непонятном для Тимоти языке, и звери тут же сели, послушно завиляв хвостами. На поляну из кустов выехал высокий широкоплечий наездник, лицо которого почти нельзя было разглядеть в темноте. Он поравнялся с Энселем и, сняв охотничью шляпу, поздоровался и извинился:—?Простите, если мои собаки напугали ваших лошадей. Они впервые в этих землях, вот и повели себя неподобающим образом. Ничего подобного больше не повториться.И тут, наконец, Тимоти понял, что его смутило: цвет кожи у наездника был как сажа. Черный. Таких в их землях опасались, но не подвергали гонениям, так как встретить их можно было не так уж часто.—?Я специально отпустил их ближе к ночи, ведь в это время по этой тропинке почти никто не ездит. Ещё раз приношу свои извинения.—?Нам всем повезло, что наши лошади хорошо обучены и не бросились вскачь. Уверен, мой друг бы этого не оценил.Наездник повернулся в сторону и вдруг обратил внимание на Тимоти, задержав на нем взгляд, и Тимоти пришлось выдавить из себя улыбку, хотя на душе, почему-то было совсем не спокойно.—?Позвольте представиться. Меня зовут Абель Макконен, я подданный его величества. Я изредка приезжаю сюда поохотиться, когда выпадает удобный случай.—?Энсел. А это?— мой друг, Тимоти.—?Рад знакомству. Вас нужно куда-нибудь проводить? А то время позднее и темное.—?Большое спасибо, но в этом нет необходимости. Мы уже приехали.—?О,?— понимающе кивнул Абель,?— поместье Хаммеров.Энсел позволил Тимоти проехать вперед, а сам пристроился позади. Абель приветливо улыбнулся и добавил, глядя почему-то только на Тимоти.—?У моего народа принято говорить друзьям свое второе имя то, которое мы получаем при поступлении на службу. Друзья зовут меня Уикенд.Тимоти постарался скрыть своё замешательство, когда вежливо улыбнулся ему в ответ, но желание поскорее вернуться к Арми почему-то не проходило, так что он пришпорил Сиротку, позволив Уикенду и его собакам смотреть им в спину.Когда они вернулись в поместье, стало уже совсем темно, и вместо Эндрю их встретил Жером, который молча увел лошадей в конюшню. Энсел похлопал Тимоти по плечу и отправился к себе в спальню, а Тимоти задержался в гостиной, в задумчивости перебирая лежавшие на столе книги. Мыслями он остался в лесу среди высоких деревьев, на убегавшей вдаль тропинке. Он никогда раньше не видел мулатов, и это будоражило немного, пугало и заставляло задуматься. В детстве ему рассказывали страшные сказки, в которых люди с темной кожей воровали непослушных детей и увозили с собой за океан. Людей с черной кожей называли атриумами, множество государств относило их к диким и жестоким народам, способным на отчаянные зверства. С ними вели войны, их опасались, но некоторые короли, вроде правившегося сейчас Клавдия, брали атриумов на службу, считая хорошими разведчиками из-за их хитрости и умения слиться с окружающим миром не смотря на броский цвет кожи. Абель никак не шел у Тимоти из головы, и с этим ничего не получалось сделать.—?И долго вы собираетесь здесь сидеть? В темноте? Свеча уже давно погасла,?— проворчал бесшумно спустившийся по лестнице Лука, светя Тимоти в лицо свечой, которую держал в руках, пристроив её в маленький подсвечник. На нем была длинная ночная рубаха почти до самого пола с рукавами и мягкие сандалии с развязанными ремешками. Тимоти так сильно задумался, что не заметил, как остался в полной темноте. Вопрос Луки застал его врасплох и заставил вздрогнуть.—?Нет, я просто задумался.—?Я иду на кухню, так как у деток разболелся живот и нужна укропная вода. А вы здесь.—?Уже ухожу.Лука пробурчал ещё что-то, но Тимоти не стал разбираться, что именно, быстро поднялся наверх и зашел в их с Арми спальню. Арми лежал на спине, разбросав в стороны руки и укрывшись одеялом до середины. Грудь и плечи остались неприкрытыми, и Тимоти мог спокойно рассмотреть темные курчавые завитки. Стянув с себя обувь и сбросив одежду, он намеренно проигнорировал ванную и забрался на кровать, юркнув под одеяло. Арми почти никогда не ложился, не дождавшись его, но в этот раз всё было не так, как всегда. Даже здесь, в безопасности собственной спальни, слушая спокойное дыхание спящего Арми, он не мог выбросить из головы опасную темную фигуру. И это сильно его тревожило, ведь не случилось ничего такого, чтобы оправдывало его повышенный интерес к новому знакомому. Решив, что лучший способ отвлечься?— это заняться чем-нибудь приятным, Тимоти поцеловал Арми в плечо, а затем подполз к его паху, не выбираясь из-под одеяла, и взял мягкий член Арми в рот. Арми был податливым и расслабленным, почти себя не контролировал, так что невероятно просто получилось довести это до того состояния, когда он громко постанывал сквозь сон и подавался бедрами навстречу.?— Тимоти… —?прошептал Арми, прежде чем излиться ему в рот. На этот раз Тимоти проглотил всё, не подавившись и не закашлявшись, что можно было считать успехом. Выбравшись из-под одеяла, Тимоти повалился на перину рядом с Арми и, повернув голову, обнаружил, что Арми следил за ним осоловелым после сна и недавнего оргазма взглядом.—?Я соскучился,?— прошептал Тимоти ему в плечо, и Арми повернулся на бок, чтобы крепче его обнять.—?Я тоже. Иди ко мне.Арми поцеловал его в ещё слегка соленые губы и погладил по пояснице, спускаясь ниже.—?Теперь я просто обязан ответить тем же.—?Правда?—?Да. А ты будь хорошим мальчиком и не мешай мне.