Часть 17 (1/1)

Роберт столько сил вложил в свадьбу, надеясь организовать торжество самым лучшим образом. Тем нелепее была мысль, что Тимоти почти ничего из неё не запомнил кроме смущённого Тома, теребившего от волнения белую лилию. Торжественная часть с клятвами, обменам браслетами, опусканием на воду венков, связыванием рук золотой шелковой лентой, которую выбирала и повязывала Сьюзан, ещё как-то смутно всплывала, а вот всё, что было после запечатляющего поцелуя?— будто смыло за борт высокой волной. Тимоти сам бы толком не смог объяснить, как это получилось, ведь до спиртного он почти не дотрагивался. Пригубил всего пару бокалов сладкого вина и заел его странного вида булочками, которые, кажется, пузырились, когда их откусывали.А проснулся утром в их с Арми кровати, абсолютно голый. Он лежал на животе, уронив голову на скрещенные руки и отставив в сторону зад. При попытке пошевелиться, внутри что-то предательски дернулось и задело его простату. Тимоти даже вскрикнул от неожиданности и толкнулся внезапно болезненным членом в матрас, потираясь им о простыни.—?О, Боги. Нет, ещё один раз я не выдержу. Мне же не семнадцать лет. Уймись,?— простонал за его спиной Арми, натягивая на себя простыню.Тимоти попытался было перевернуться, но ощущение наполненности никуда не делось, так что Тимоти осторожно провел ладонью по своим ягодицам и обмер, когда нащупал нечто пушистое и длинное. Бесцеремонно дернув, он извлек из себя это непотребство, зашипел от резкой боли, и, вздрогнув, с негодованием отбросил на пол то, что напоминало кошачий хвост! Боги, как ему вообще в голову пришло…В памяти было чисто: ни единой зацепки, что же произошло. Так стыдно ему давно уже не было. Набравшись храбрости, Тимоти всё же повернулся и растолкал спящего Арми, сорвав с него простыню.—?Что произошло?Арми приоткрыл один глаз, глянул на него недовольно, но прятаться и уходить от ответа не стал. Потянувшись и сев, оперевшись спиной на изголовье кровати, он оглядел Тимоти и усмехнулся:—?Роберт договорился с Элизабет, чтобы она изготовила ему особые сласти, из-за которых гости не смогут забыть свадьбу. А ты, опасаясь перебрать с алкоголем и повторить своей же подвиг со свадьбы Энселя, только их и ел.—?О, Боги!—?Поверь, ты был не один такой. К середине празднества осталось очень мало гостей, способных стоять на ногах. Кажется, даже Сьюзан искупалась в фонтане, зазвав туда новоявленного мужа. А Роберт, сначала пытавшийся уговорить их оттуда выбраться, присоединился к ним. Они с Томом страстно целовались и даже начали раздеваться, но супруга Роберта всё же сумела взять себя в руки и увела их в спальню.—?Почему я этого не помню?—?Ты был сильно занят: доказывал дяде Генри, что брак?— самая прекрасная вещь на свете. И так проникновенно, что всё же уговорил его сделать Эзре предложение. А так как прелат ещё не ушёл, то тут же зарегистрировали ещё один брак.—?Но у них же ещё не закончился четырехлетний срок.—?Когда я вернулся обратно, после того, как проводил Виолетту и детей в дом, ведь их муж самым бессовестным образом спал в кустах акации, было уже поздно. Я попытался разрешить возникшее недоразумение, но прелат отказался признавать брак недействительным только на основании этого факта. Ты так обрадовался, что полез на стол?— танцевать, но я тебя во время снял. Ну, а дальше ты решил, что в нашей сексуальной жизни не хватает разнообразия, каким-то образом выпросил у Эзры, откуда ты вообще в курсе, что они у него есть, какие-то особые игрушки, превратился в кота и раз пять довел всё до логического конца. Два из них ты был сверху.—?Что? —?глаза у Тимоти стали просто огромные. Арми, обняв его, рассмеялся:—?Не переживай, ты не очень много пропустил, алкоголь никому не добавляет стойкости.—?Боги…—?Когда придешь в себя, повторим.—?Ты знал про эти проклятые булочки? —?возмутился Тимоти, пихая его в плечо.—?Ну, да. Элизабет предупредила меня, чтобы я их не ел.—?Тогда почему ты позволил мне столько съесть? Это же ужасно.—?Сначала я честно хотел тебя предупредить, но потом Энсел перебрал и вырубился, дети близнецы стали плакать, Виолетта занервничала, и я забыл. А когда вернулся, ты уже был готов.—?Ненавижу тебя.—?Вчера ты мурлыкал, что я самый лучший Арми на свете, и ты хотел бы вылизать меня с ног до головы.—?Хватит! —?Тимоти упал на спину и накрыл голову подушкой, стараясь спрятаться от охватившего его чувства стыда.—?Не переживай, ты был очарователен.—?Это ужасно.—?Вовсе нет. Кстати, напомни мне, потом поищем под кроватью твои ушки.Не только Тимоти оказался не в состоянии вспомнить, где закончил празднование: большая часть гостей тоже не могла внятно ответить на этот вопрос. Поместье напоминало улей, который кто-то специально разворошил: люди снова туда-сюда, пытаясь вернуться к привычному распорядку, но у них это не получалось, ведь в голове остались только обрывки воспоминаний, которые никак не складывались в целое. Это касалось и слуг, ведь Роберт был настолько щедр, что угостил всех. И теперь обитатели дома и те, кто приехал на торжество, медленно приходили в себя.Одевшись, Тимоти спустился к завтраку, где в гордом одиночестве поел хлеба с козьим сыром и выпил немного ягодного морса. Никто к нему не присоединился, даже Арми предпочёл сразу уйти на пробежку. Задвинув за собой стул, Тимоти поднялся на второй этаж, постучал в дядину дверь и дождался, пока ему разрешат войти.Дядя сел обратно в кресле, поджав под себя ноги, попивая что-то из большой кружки. Эзра ещё спал, лежа на животе и завернувшись в одеяло, из которого торчали только его голые пятки. Шторы оставались плотно задернутыми, но при этом в комнате было свежо, что значило, что дядя уже открыл одну маленькую фрамугу, чтобы проветрить. Тимоти неловко огляделся по сторонам, и дядя кивком головы указал ему на небольшой пуф возле окна, на который Тимоти пришлось сесть. Вид у дяди был взъерошенный, ещё неуложенные волосы торчали во все стороны, а пройме халата виднелись темные курчавые волоски. Проследив за его взглядом, дядя вздохнул и поправил ворот. При этом Тимоти успел заметить на его пальце небольшое кольцо с зеленым камнем.—?И как только я тебя послушал?Тимоти пожал плечами:—?Понятия не имею.—?Мне потребовалось большая часть ночи, чтобы успокоить Эзру, который внезапно протрезвел ближе к полуночи.—?Он сильно расстроился из-за того, что случилось?—?Ты себе не представляешь: расплакался, потому что, по его словам, не помнил лучший момент своей жизни. Я пообещал ему, что мы обязательно сделаем это снова, чтобы он мог в полной мере насладиться этим моментом.Тимоти хотел было что-то спросить, но тут его медленно просыпающийся мозг уловил и проанализировал нечто странное в сказанном дядей.—?Внезапно протрезвел?Дядя поежился и поставил чашку на пол, бросив на Эзру тревожный взгляд.—?Именно.—?А ты?—?Что я?—?Ты сказал, что тебе пришлось его успокаивать. Ты помнишь это, более того, звучит так, словно ты вполне себя контролировал.—?Допустим.—?Ты, что, не был пьян?—?Постарайся не разбудить Эзру.—?Ты ведь не ел булочки, которые так любезно приготовила нам Элизабет. Воспользовался ситуацией, чтобы потом свалить всё на меня. Но ведь Эзра был вовсе не против, зачем было устраивать шоу?Дядя снова вздохнул и, понизив голос, объяснил:—?Пока мы искали Кейт, наткнулись ещё кое на кого. Детали я расскажу после. Я был взвинчен в последние дни, всё шло как-то не так, Эзра ходил тихий и задумчивый. Я запаниковал. А тут ты, просто в стельку, вещающий о том, что брак?— это святое. Я просто тебе подыграл.—?Ты неисправимый лгун, дядя,?— хмыкнул Тимоти.—?Когда узнаешь всё, поймёшь меня.—?Прохвост,?— добавил Тимоти и почему-то улыбнулся. Как бы там ни было, у дяди, как всегда, существовали свои мотивы, и их ещё предстояло выяснить.***Оправившись немного после гуляния, обитатели поместья проводили Тома, которого Роберт увозил к себе. Расставание далось Тимоти нелегко, ведь он успел сильно привязаться к мальчишке, и теперь, хоть и радовался за него, всё равно испытывал грусть, с которой сложно было смириться. До самого отъезда Том никак не мог успокоиться и всё рассказывал о том, какой красивой была свадьба, словно Тимоти там не было. Конечно, он старательно слушал, чтобы не выдать своего незнания, кивал головой и улыбался. А Том очень живо описывал свои чувства, особенно волнение, которое испытывал, когда Роберт надел ему на запястье церемониальный браслет с красивой филигранью. И затопившую его радость, буквально пузырившуюся у него под кожей в тот момент, когда Сьюзан соединила их руки золотой лентой, словно сплетая их души воедино. Глаза Тома так лучились счастье, что Тимоти понял, как сильно Том любил Роберта и как много он для него значил.Поэтому когда Том крепко обнял Тимоти, прежде чем забраться на лошадь, Тимоти ответил крепким объятием и широкой улыбкой, хотя внутри у него всё сжималось в преддверии расставания. Том представлял собой покой и душевное тепло, которого Тимоти часто не хватало, и мысль о прощании неприятно колола. И хоть Арми был рядом, обнимая его за талию и прижимаясь к его боку, всё равно когда лошади вместе с наездниками скрылись из вида, Тимоти развернулся в объятиях Арми и уткнулся носом ему в грудь, больше не сдерживая слезы.—?Будет тебе,?— попробовал было утешить его Арми,?— до поместья Роберта всего час езды. Ты будешь часто с ним видеться.—?Это всего лишь эмоции, ничего больше.Но всё равно Тимоти чувствовал себя как-то иначе, особенно когда заглянул в комнату, где до этого жил Фокс, а сейчас осталась лишь соломенная подстилка да пустая миска, и осознание необратимости случившегося ударило с такой силой, что Тимоти окончательно накрыло. Он закрылся в спальне, скинув обувь, рухнул на кровать, и, подтянув колени к груди, закрыл глаза и лежал так добрую половину дня. Никто его не тревожил до самого ужина, пока Арми не решил, видимо, что достаточно ему хандрить.—?Спускайся и поешь с нами,?— предложил Арми, садясь на краешек кровати.—?Я вроде не голоден.—?Пожалуйста, не нужно так.—?Ладно,?— ответил Тимоти, поднимаясь.Ужин прошел в тишине, потому что Энсел так устал, возясь с малышами, что уснул, пока они вели себя мирно, Виолетта осталась в спальне, присматривать за детьми, и еду ей подали туда, а без Тома, который обычно заводил за столом какие-нибудь интересные разговоры, атмосфера царила самая напряженная, что ещё больше всё усложняло. В конце концов Эзра не выдержал и, отодвинув опустевшую тарелку, предложил, взглянув на Тимоти.—?Ты ведь знаешь, что сегодня ночью в деревне будут гуляния в честь Дианы?Тимоти кивнул, делая вид, что занят едой, а на самом деле просто ковыряя в своей тарелке.—?Не хочешь пойти со мной?Арми и дядя Генри одновременно удивленно на него посмотрели, задетые тем, что их не позвали. Тимоти, заметив это, вдруг усмехнулся и, пожав плечами, ответил:—?А почему бы и нет?—?Мы с Арми не приглашены? —?напрямую спросил дядя, буравя Эзру многозначительным взглядом.—?О, вам и без нас есть что обсудить.Так что в деревню они поехали вдвоем.Празднество в честь Дианы устраивалось ежегодно в одну из ночей, когда осень плавно перетекала в зиму. Зажигалось множество костров, вокруг которых танцевали люди в звериных масках, опытные мастера устраивали огненные шоу, били барабаны, вино лилось рекой, а счастливые люди веселились до самой зари. Тимоти никогда не был на таком действе, только слышал о чем-то подобном, и теперь как завороженный смотрел по сторонам, разглядывая царившее вокруг безумство.—?Не робей. Вот будет главное представление, тогда и повод хотя бы возникнет. А пока рано.—?Главное представление? —?спросил Тимоти, кутаясь в плащ, хотя от горевшего рядом веселого трескучего костра жар шел во все стороны.—?Диана же богиня охоты. Каждое празднество заканчивается появлением охотников, которые, гуляя среди ?зверья?, ищут себе кого-то, с кем можно уединиться. Никто ни к чему принуждать не станет, но, думаю, ты не обрадуешься, если к тебе кто-то подойдёт с предложением продолжить праздник уже вдвоем.Тимоти и раньше слышал о больших гуляниях, устраиваемых в честь Дианы или Весты, но сам своими глазами не видел, поэтому плохо представлял себе детали. Когда Эзра объяснил суть церемонии, Тимоти невольно сглотнул и закрыл глаза, представляя людей, облаченных в костюмы охотников, гуляющих среди разряженного народа, желавшего продолжения. Его подобная перспектива не пугала, скорее наоборот, но вот просто отдаться кому-то чужому казалось глупым и странным. Вот если представить на месте партнера Арми, картина обретала смысл. Жаль, что тот остался в поместье вместе с дядей.—?У нас же нет масок.Эзра окинул его заинтересованным взглядом и хмыкнул:—?Они нужны лишь для концовки, до неё вполне можно веселиться и так. Я хочу потанцевать и выпить немного вина.Тимоти пихнул его в плечо:—?На свадьбе Тома было недостаточно?Эзра уверено взял Тимоти за руку и потянул за собой в толпу гуляющих, радостно отдающихся барабанным ритмам и огненным всполохам. Наклонившись к самому уху Тимоти, Эзра прошептал:—?Я ничего не пил. Просто претворялся.—?Что?Ответа не последовало, так как Эзра полностью отдался танцу, и Тимоти оставалось только подчиниться музыке и двигаться рядом. Тимоти никогда прежде не видел, как Эзра танцевал, тем более так самозабвенно. Его тело словно слилось с музыкой, каждый жест был невероятно гармоничным и между тем наполненным энергией. Выждав, когда барабаны немного стихли, Эзра притянул Тимоти за руку ближе и, увлекая его в танец, проговорил:—?Не только Генри умеет добиваться своего. Я так же сильно хотел быть с ним до самого конца. Меня при одной мысли о расставании раздирает изнутри. Не хочу его терять. Но если бы я стал его расспрашивать или просто предложил, он бы отказался.—?Вовсе нет.—?О, ты его совсем не знаешь. Из чистого упрямства, замаскированного под здравый смысл, он стал бы сопротивляться. А так ему кажется, что он завоевал меня, добился своего, заманил меня в свои сети. Но разве это важно? Я очень сильно его люблю. Пусть потешит свое самолюбие. Зато мы друг друга стоим.Тимоти был способен лишь кивнуть головой, удивленный и огорошенный. На самом деле дядя Генри заслуживал нечто подобного: найти человека, способного обвести его вокруг пальцы, обуздать и приручить. Эзра?— это как раз то, что ему было нужно.Они потанцевали ещё немного, когда небо вдруг озарилось огнями, и Тимоти удивленно замер, будто зачарованный. Костры, факелы, огоньки вокруг горели так ярко, что превращали ночь едва ли не в день. Барабаны стали бить часто, ритмично и тревожно, и на площадку в центре вышли люди с копьями, луками, венками на головах, в высоких охотничьих сапогах. Среди них были и женщины. Тимоти выпусти руку Эзры и, забыв про приличия, указал пальцем на две фигуры в толпе:—?Арми?! Дядя Генри?Эзра звонко рассмеялся:—?Генри же знал, что это за праздник. Понимал, что я вожу его за нос и провоцирую. И не мог оставить это просто так. Естественно, он и Арми в это втянул, обрисовав ему перспективу. Арми тот ещё ревнивец, хоть и тщательно пытается это контролировать и скрывать. Он не мог запретить тебе пойти, посчитал глупым напрашиваться с нами. Но, уверен, Генри был очень убедительным. Ты как хочешь, а я собираюсь позволить себя ?поймать?, а потом от души повеселиться.И не успел Тимоти ничего сообразить, ?охотники? шагнули к ?добыче?, а Эзра потянул его за руку в сторону шума и костров. Туда, где их уже ждали. Не заметить Арми было просто невозможно: он возвышался среди остальных почти на целую голову. Тимоти немного несмело шагнул к нему, чувствуя, как внутри всё трепещет от предвкушения. Арми протянул ему руку, за которую Тимоти тут же взялся.—?Я не понимаю, как позволил уговорить себя,?— прошептал Арми ему в губы, и Тимоти улыбнулся, касаясь своим носом его.—?Понятия не имею почему, но я очень рад, что ты пришел.За спиной Арми дядя Генри уже вовсю целовал Эзру, запустив руку ему в волосы. Поцелуй выглядел вовсе нескромно, дядя широко открывал рот и буквально пытался проглотить Эзру. Раньше это бы смутило Тимоти, но не сейчас. Краешком глаза наблюдая за целующейся парочкой, Тимоти чувствовал возбуждение, буквально его поглощавшее. Это было странно и между тем захватывающе.Оторвавшись от губ Эзры, дядя поманил их за собой рукой:—?Я знаю, где здесь можно уединиться.Они свернули в переулок и оказались возле небольшого домика с заколоченными ставнями и покосившейся крышей, который всё же выглядел достаточно крепким, чтобы выдержать их компанию. Дядя Генри поддел дверь кинжалом, с которым не расставался никогда, распахнул её и пригласил всех внутрь.—?Ты уверен, что хозяева не появятся в самый неподходящий момент? —?забеспокоился Арми, но дядя успокоил его, пояснив:—?Здесь давно уже никто не живет.Он легко нашел в темноте свечу и зажег её так, словно делал это неоднократно. Пламя осветило небольшую гостиную со старой, почерневшей от времени мебелью. Прямо за столом находилось две двери, по углам которых виднелась паутина. Эзра смахнул её и заглянул внутрь:—?Ты предлагаешь уединиться на тюке с сеном? —?брезгливо спросил он.—?Оно свежее,?— поспешил заверить его дядя.—?Откуда ты знаешь? —?удивился Арми, а Эзра с шумом захлопнул дверь и повернулся к дяде, пылая от гнева.—?Ты всё это спланировал.—?Вовсе нет. Мне пришлось импровизировать, когда ты начал меня провоцировать. Я сразу же понял, что ни за что на свете не позволю вам поехать одним.Дядя подошел к Эзре, потерся щекой о его плечо и заглянул ему в глаза, будто ища одобрения. Эзра долго не мог оставаться надутым, потому что близость дяди действовала на него особенным образом, заставляя терять последние крупицы самообладания. И тот бессовестно пользовался этим, обнимая Эзру, целуя его в шею и шепча что-то непристойное ему на ухо.Тимоти наблюдал за ними, не в силах пошевелиться. Картинка была слишком странной, чтобы возбуждать, но в тоже время от неё по коже бежали приятные мурашки. Дядя вдруг стал расстегивать на Эзре рубашку, опускаясь всё ниже, и Арми, опомнившись, ухватил Тимоти за локоть и потянул в соседнюю комнату:—?Мы не станем подглядывать за ними.—?Они же вовсе не против.—?Я не хочу, чтобы ты смотрел. Есть дела гораздо интереснее,?— и Арми поцеловал его страстно и горячо, заставляя забыть обо всём на свете.Мысли о дяде Генри и Эзре разом вылетели у него из головы. Наверное, любой нормальный человек сказал бы, что это излишне банально, странно и совсем неинтересно, но не осталось ничего, кроме больших обжигающих ладоней Арми на его плечах, немного шершавых губ на шее и щекочущего дыхания возле уха. Арми способен был завести его буквально за считанные мгновения, даже если особо не старался. От него исходила такая сильная энергия, что привычное оказывалось забытым, и Тимоти хотелось лечь на спину и призывно развести ноги или, что ещё хуже, опуститься на четвереньки, прижать голову к матрасу и повыше оттопырить зад, водя им из стороны в сторону. Слава всем Богам, что это происходило только в его голове, иначе Арми бы точно испугался такого напора и шарахнулся бы от него в сторону. Хотя, возможно, просто посмеялся и потерся бы щетиной о его живот, заставляя корчиться от смеха. Реакцию Арми трудно было предсказать.Они целовались как безумные, потираясь друг о друга пахом. Руки Арми были буквально везде, они гладили Тимоти по спине и бокам, сжимали его ягодицы, забирались под рубашку. Тимоти извивался и постанывал, сжимал в руках ворот, чтобы притянуть Арми ближе, укусить за нижнюю губу, лизнуть краешек рта, прижаться грудью и животом, потереться.Арми рванул полы его рубахи, и пуговицы со звоном покатились по полу. За стеной раздался громкий протяжный стон Эзры, полный желания и удовольствия, с характерной хрипоцей, которая появляется от неумелого обращения с большими предметами, если, беря их в рот, сглатывать. Это случилось внезапно, но пришлось как нельзя кстати, добавляя остроты моменту. Тимоти вздохнул, оторвался от Арми на секунду, чтобы бросить взгляд на пол, и смирился с тем, что обратно ему придётся ехать в одном жакете. Во избежание повторения, он быстро скинул с себя штаны и бросил их на пол. Подняв взгляд, Тимоти обнаружил совершенно обнажённого Арми, медленно укладывающегося на соломенный тюк в углу комнаты. Его член стоял колом, и Арми ласкал себя, неотрывно глядя на Тимоти. В его взгляде было столько неприкрытого желания и одновременно тепла, что Тимоти сглотнул и отвел взгляд. Он не мог смотреть на Арми спокойно, от одного его вида делалось душно.—?Ты долго станешь там стоять?Сбросив оцепенение, Тимоти преодолел разделявшее их расстояние и буквально рухнул на Арми, больно задев локтем его ребра.—?Ну, что же ты так. Покалечишь.Тимоти даже извиняться не стал, так сильно ему хотелось. И не столько самого секса, а близости Арми, его открытости, доверия. Это невозможно было передать словами, столько эмоций было намешано. Можно было только чувствовать в унисон.Арми позволил Тимоти поцеловать себя в живот, затем взял руку Тимоти и вобрал сразу два пальца в рот, посасывая их. После той свадебной ночи Арми запомнил, какие вроде бы на первый взгляд мелочи сводили Тимоти с ума. Как следует увлажнив пальцы Тимоти, Арми развел ноги и направил руку Тимоти себе между ягодиц, одобрительно ему улыбаясь.—?В прошлый раз у тебя неплохо получилось.—?Я почти ничего не помню.—?Давай освежим твою память.Внутри было тепло и влажно, а мускулы так сильно сжимались вокруг его пальцев, что Тимоти представить себе не мог, каково это?— погрузится полностью. Растягивать Арми было приятно, а когда Тимоти касался простаты, Арми кусал губу и поджимал живот, не позволяя себе стонать в голос. Тимоти не настаивал, понимая, что Арми нужно время, чтобы полностью раскрыться. Обхватив головку его члена губами, а ствол?— свободной рукой, Тимоти все внимание уделял вставшей перед ним задаче, не забывая поигрывать с крупными, покрытыми словно бархатной кожей яичками.—?Я очень близко,?— прошептал Арми, выгибаясь навстречу движениям его руки. Тимоти быстро достал пальцы, облизал собственную ладонь, чтобы немного увлажнить свой член, и толкнулся внутрь, заставляя Арми зашипеть от дискомфорта.—?В прошлый раз мы использовали масло.—?Я его не взял. Просто будь медленнее.Это было странно и между тем невероятно приятно. Тимоти понимал, что долго не продержится, поэтому он снова обхватил член Арми рукой, чтобы подрочить ему быстро и сильно. Несколько движений, и Арми излился ему в кулак. Откинув голову назад, беспорядочно толкаясь и закусывая от переполнявших чувств губу, Тимоти зажмурился и тоже кончил, даже не успев выйти.Он без сил опустился на Арми и уткнулся ему носом в шею.—?Надеюсь, здесь есть вода. Иначе я не смогу ехать верхом,?— произнес Арми, отдышавшись. Тимоти усмехнулся и тряхнул волосами:—?Мы можем оторвать рукав от моей рубашки и использовать его.—?И как это поможет?—?Если заткнуть вход, то ничего не вытечет наружу.Арми грубо пихнул его в плечо:—?А ведь я всё время забываюсь и принимаю тебя за взрослого.—?Что я такого сказал?Чтобы прекратить этот нелепый разговор, Арми обнял его за талию и поцеловал.