Часть 7 (1/1)

Шутливую возню прервало деликатное покашливание, раздавшееся за спиной у Тимоти. Тот обернулся и выбросил лопух, заметив, как Арми рассматривал его со стороны, слегка наклонив голову на бок. Тимоти поспешно встал на ноги и одёрнул задравшуюся рубаху, стараясь скрыть овладевшее им волнение. Он так пока и не определился, как относился к тому, что услышал. По мнению Тимоти Арми изрядно перегнул палку, пытаясь заставить слуг его уважать, но как правильно выразить мысли, не спровоцировав очередной конфликт, Тимоти не знал. Энсел тоже поднялся на ноги и, коснувшись плеча Тимоти, сказал:—?Я оставлю вас. Виоллета, должно быть, уже проснулась. Когда он свернул на боковую дорожку, скрывшись за деревьями, Арми прошёл мимо Тимоти и опустился на плед, вытянув ноги. Он похлопал по месту рядом с собой, приглашая. Тимоти перекатился с носков на пятки, кивнул сам себе и сел справа от него, устроившись так, что его ноги оказались на коленях у Арми. Разговор с Энселем практически подвёл черту под тем временем, которое Тимоти провёл рядом с Арми, подтолкнул его к единственному правильному решению: постараться принять ситуацию такой, какой она была, и не создавать новых поводов для ссор. Четыре года?— это не вся жизнь. Вполне можно было приспособиться и подождать. Да и физический контакт, как бы ребячески он не выглядел, всегда помогал Тимоти успокоиться и сосредоточиться. Поэтому Тимоти без зазрения совести пользовался близостью Арми, чтобы настроиться на нужный лад.—?Я искал тебя. Лука сказал, что вы здесь.—?Ты злишься?—?С чего бы мне? —?Арми опёрся на руки и откинулся назад, наслаждаясь теплом.—?Я был здесь с Энселем.—?Он?— твой друг. Я не могу требовать от тебя невозможного. Да и смысла в этом нет никакого.—?Той ночью… ты ревновал?—?Не к тому, к чему ты подумал. У вас с Энселем сложившиеся с годами отношения, ты ему доверяешь. А я как слепой котёнок: не знаю, что сказать и как, чтобы не нарваться на глухую стену. Да и беспомощность, которую я до сих пор ощущаю, когда думаю о том, что ты с нами сделал, иногда глушит мой разум. Я злюсь. Довольно часто.—?Прости,?— прошептал Тимоти.—?Не извиняйся. Мы уже решили, что нет смысла сожалеть о сделанном. Надо двигаться вперед. И вот об этом я хотел с тобой поговорить.—?О будущем?—?Давай пока не будем забегать вперед. Настоящее?— вот, что меня беспокоит. Тимоти убрал упавшую на глаза челку и спросил:—?А что с настоящим?—?Я знаю, что у нас разные представления о том, кто ты и какое место занимаешь в доме. Но это не должно касаться никого кроме нас. Слуги не могут оспаривать твоё положение. И я настойчиво прошу тебя их в этом не поощрять. Тимоти, решив, что самое время немного разрядить обстановку, стянул с себя сапоги и вытянул босые ноги, позволяя им немного отдохнуть. Арми тут же, машинально, взял одну из его ступней в руки и стал разминать его стопу и пальцы. Действовал он вроде бы осторожно, но от этого у Тимоти кожа мурашками покрылась. Отступать, правда, было уже поздно, так что оставалось делать вид, что всё как всегда, и что в прикосновениях Арми не было ничего особенного.—?Я не поощряю.—?Но ты отказался обсуждать с пастухом вопросы, которые у него возникли.—?Он спросил меня о пастбищах. Я ничего о них не знаю.Арми улыбнулся и взял в руки другую его ногу.—?Тимоти, Освальд всего лишь хотел узнать твоё мнение и выразить своё, обратив внимание на возможную проблему. Всё, что ты должен был сделать?— выслушать его. Он прекрасно знает свою работу. У него в подчинении десятки пастухов. Но без одобрения владельца стада он не станет перегонять все сто голов на новое место.—?Сто голов? —?у Тимоти глаза округлились.—?Коровы, быки, телята.—?Боги всемогущие.—?Он не застал меня и обратился к тебе, уверенный, что твоего слова достаточно. И он не ошибся. А ты его запутал.—?Я не понимаю в этом ничего.—?Пока нет, но со временем ты разберешься. А пока просто задавай вопросы. Один из самых правильных: а как бы вы поступили, Освальд? Он сразу скажет тебе, как лучше. А ты, подумав, примешь решение. Если засомневаешься в чём-то, спросишь мнение других пастухов.—?Зачем мне это? Арми погладил его колено и улыбнулся как-то грустно.—?Война закончилась, но ты сам понимаешь, что это может быть не навсегда. И, если я уйду, ты должен будешь взять дом на себя, чтобы позаботиться о себе и детях в моё отсутствие.—?Но я не готов,?— взмолился Тимоти, ощущая, как улетучивается лёгкость, чувствовавшаяся в воздухе ещё утром. Арми не был ему сильно близок, но мысль об окровавленном мече в его руке навевала грусть. Ничего подобного не должно было случиться. Никогда. Арми взъерошил ему волосы.—?И не надо. Просто дай себе шанс научиться. Дай себе время.—?Ладно,?— вздохнул Тимоти.—?Кстати,?— добавил Арми после небольшой паузы,?— я рассчитал Роберта.—?Зачем? Это всё из-за глупых цветов? Ты не должен был…—?Дело не в цветах, Тимоти.—?Разве? Арми взглянул на небо, прищурившись:—?Если в доме случится пожар или кто-то на нас нападет, каждый человек в поместье должен знать, что самое важное?— спасти детей. И тебя. Никто не должен колебаться. Это недопустимо.—?Меня не нужно спасать,?— фыркнул Тимоти,?— я сам могу о себе позаботиться.—?Возможно,?— ответил Арми,?— но важен сам факт того, что они должны быть уверены, что для меня это?— первоочередная задача.—?Я же слышал ваш с Робертом разговор,?— напомнил Тимоти.—?Я знаю. Я тебя видел. Ты совсем не умеешь прятаться.—?Вы спорили о цветах.—?Я никогда ни с кем не спорю, Тимоти. Роберт позволил себе заметить, что, цитирую: ?Вашей глупой женушке лучше позаботиться о Вашем счастье, быть хорошей девочкой и прилежно стараться в спальне, нежели лезть в мои гортензии?. Тимоти побледнел, когда это услышал. Его уже несколько раз называли супругой, сравнивали с девочкой, но в этот раз прозвучало унизительнее некуда. Арми погладил его по шее, успокаивая.—?Я позволил себе решить, что подобные речи абсолютно недопустимы в отношении моей семьи. Что бы не происходило между нами, как бы мы не поступили в дальнейшем, ни один человек не имеет права оскорблять тех, о ком я забочусь. Я выплатил Роберту месячное жалование и отпустил его. Правда, без рекомендаций. Тимоти смог только кивнутт, всё ещё чувствуя, что вся кровь отлила от его лица. У него замерзли ноги и пальцы на руках. Арми, видимо, как-то это почувствовал, так как он тут же завернул его ноги в угол пледа, а руки сжал между своими, слегка растирая.—?Надеюсь, ты понимаешь, почему я так поступил?—?Да,?— голос у Тимоти звучал хрипло.—?Хорошо.—?Я ведь не твоя жена? —?устало спросил Тимоти, приваливаясь к его боку.—?Конечно, нет,?— усмехнулся Арми,?— для жены у тебя слишком сварливый характер.*** На следующее утро Тимоти провел несколько часов в конюшне, слушая наставления Эндрю и пытаясь покормить Сиротку самостоятельно. С первого раза, когда он попытался в тот же день, когда ему показали жеребёнка, получилось не так, чтобы очень, но Эндрю заметил с улыбкой, что Тимоти не безнадёжен. С каждым разом становилось немного лучше, так что Тимоти уже вполне ловко обращался с рожком, из которого жеребёнок высасывал молоко. Пообщавшись немного с Эндрю, Тимоти пошёл в сад, чтобы посидеть немного возле фонтана. Там он практически нос к носу столкнулся с Эзрой и дядей Генри, между которыми явно что-то происходило. Ещё с того вечера, когда они обсуждали браслет, который Тимоти, кстати, так и не смог снять, он заметил, что дистанция между Эзрой и дядей Генри сократилась. Они часто проводили время вместе, гуляя с детьми и разговаривая. Решая свои заботы, Тимоти практически забыл о том, что в доме жил ещё кто-то, кроме него, Арми и детей. К слову, Харпер и Форда он, можно сказать, вообще всерьёз не рассматривал, так как не знал, о чём с ними разговаривать. Вот и теперь мелкие бегали вокруг фонтана, кидались маленькими камушками и смеялись. С этим можно было смириться. А вот с тем, что дядя от него отдалился?— нет. Эзра вытянулся на спине на бортике чаши фонтана, а дядя сидел от него чуть в стороне, но при этом Эзра ловко вытягивал пальцы на ногах, чтобы коснуться его бедра. Тимоти смущённо кашлянул, давая понять, что он здесь и мог их видеть, но ни тот, ни другой даже не пошевелились, чтобы сменить позицию. Тимоти подошёл к воде и подставил ладони под весело разлетающиеся струйки.—?Эзра хочет съездить в деревню,?— начал вдруг дядя Генри, запахивая приоткрытый ворот рубашки,?— дети выразили желание поехать с нами. Думаю, Арми будет не против. Тимоти пожал плечами, не зная, что лучше на это ответить.—Ты не хотел бы поехать с нами?—?Серьёзно? —?удивился Тимоти.—?Абсолютно,?— ответил дядя и улыбнулся. Тимоти его очень не хватало, хотя и жили они под одной крышей. Он привык делиться своими сомнениями и опасениями с дядей, просить у него совета. Сейчас же, когда Тимоти с головой ушёл в выстраивание комфортных отношений с Арми, а дядя большую часть свободного времени проводил с Эзрой, поговорить о чём-либо не получалось.—?Я вам не помешаю?—?Нет,?— ответил Эзра, опуская босую ногу в фонтан и поднимая тучи брызг.—?Тебе нужно развеяться. Да и я не помню уже, когда мы с тобой болтали в последний раз.—?Ты уже спросил Арми?—?Ещё нет, но обязательно сделаю это, если ты согласишься. Эзра качнул ногой, да так удачно, что брызги долетели даже до Тимоти. Пожав плечами, и вытерев щёку, Тимоти сел рядом с дядей и толкнул его плечом в плечо:—?А если он не согласится? Дядя широко улыбнулся Тимоти, будто бы выиграл целую войну в одиночку, таким самодовольством светилось его лицо.—?Он обязательно согласится.—?Ну, тогда я поеду с вами,?— ответил Тимоти. Арми на удивление легко согласился их отпустить, чем несказанно удивил Тимоти. Конечно, он не держал его взаперти, не контролировал каждый шаг, но всё равно казался Тимоти очень осторожным человеком, привыкшим чрезмерно заботиться о близких людях, особенно о своих детях, в которых он души не чаял. Так что Тимоти был практически уверен, что детей Арми с ними не отпустит. И не угадал совсем. Арми спокойно выслушал дядю, не перебил ни разу, обдумывая его слова. Затем присел перед дочерью, и спросил её, улыбнувшись, хотела ли она поехать с дядей Генри, Тимоти и Эзрой в деревню на ярмарку. Харпер словно бы задумалась, накручивая прядь волос на палец, потом кивнула головой и крепко обняла отца, выразив тем самым своё согласие. Форд же просто был слишком маленьким для подобной поездки, поэтому его решили оставить дома с Арми. Арми не любил ярмарки, так что дядя его даже не пробовал звать с собой. Оставшуюся часть дня они провели все вместе, обсуждая предстоящее путешествие. Тимоти больше слушал, чем говорил, но ему очень нравилось наблюдать за дядей, который с энтузиазмом ребёнка описывал Харпер предстоящее путешествие. Эзра тоже был в гостиной, сидел на диване возле окна и задумчиво водил пальцем по ободку расписной керамической чашки. Он то и дело бросал на дядю Генри короткие взгляды, настолько выразительные, что невозможно было не понять, о чём он думал. Тимоти отложил книгу, которую читал, и присел рядом с Эзрой, решившись на так необходимый им обоим разговор. С самой первой встречи они взяли не ту ноту, потом их отношения стали напоминать некое мирное соглашение, в котором каждая из сторон делала вид, что не замечала другую, но холодок всё же чувствовался. Этим они доставляли неудобство дяде, так как практически не могли спокойно находиться в одной комнате. А дядя Генри сильно пересмотрел свои взгляды на отношения с Эзрой, жаль только, что Тимоти, поглощённый собственной личной жизнью, пропустил эти перемены. Они никогда не проявляли теплоты на людях, держались строго в рамках приличия, соблюдая определённую дистанцию. Но нельзя было не заметить то, с каким трепетом и обожанием Эзра смотрел на дядю, когда думал, что никто не видел его. А эта нежность, с которой дядя укрывал уснувшего в кресле возле камина Эзру пледом, стараясь его не по тревожить? Задор, с которым дядя залез на самую высокую яблоню, чтобы нарвать для Эзры яблок, хотя в доме было полно людей, готовых это сделать с меньшим риском для здоровья. Эзра обожал яблоки. Так что дядя совершил ребяческий, но такой глупо-романтичный в глазах Тимоти поступок, ради него. Тимоти было очень интересно, что заставило дядю передумать, ведь до отъезда он был решительно настроен оставить всё так, как было. Именно об этом он надеялся завтра поговорить с дядей, улучив момент. Каким-то образом всё между нимэ с Эзрой изменилось, а Тимоти чувствовал себя немного не в своей тарелке, так как прозевал этот момент. Эзра посмотрел на Тимоти удивлённо, когда тот сел рядом, но ничего не сказал.

Поэтому Тимоти пришлось самому начать разговор:—?Ты правда не против, что я еду с вами?—?Почему я должен быть против?—?Нас с тобой нельзя назвать лучшими друзьями.—?Мы и не должны ими быть,?— пожал плечами Эзра, отпивая из чашки,?— Генри тебя не хватает, так что уж точно не стану дуть губы и мешать вашему общению. Тимоти не смог сдержать улыбку:—?Генри? Уже не лорд Кавилл? Эзра усмехнулся на это:—?Он всегда лорд Кавилл. Но для меня он всегда будет Генри.—?Хорошо,?— Тимоти помолчал немного, собираясь с мыслями. Подобрав нужные слова, он протянул Эзре руку ладонью вверх,?— я бы хотел попробовать сначала. Не слишком разумно вести военные действия внутри одного лагеря. Что думаешь? Эзра глянул на его ладонь немного удивлённо, но быстро взял себя в руки и пожал её.—?Думаю, что пока ты не делаешь больно Арми, а я не причиняю боль Генри, мы вполне можем начать сначала. Тимоти тепло ему улыбнулся и вдруг, забыв про неловкость, спросил, подавшись вперед:—?Ну и чем ты взял моего дядю? Эзра оставил чашку в сторону и, заправив за ухо прядь волос, понизив голос, сказал Тимоти на ухо:—?Я решил, что твой удачный опыт можно взять на вооружение. И просто залез на него сверху.Тимоти едва не провалился сквозь землю от смущения.*** Тимоти никогда до этого не бывал на деревенских ярмарках, которые собирали огромное количество бродячих артистов, желавших заработать, и мелких торговцев, предлагавших широкий ассортимент всевозможных мелочей. До деревни, куда они направлялись, было около часа езды. Дядя Генри ехал рядом с Тимоти, они обсуждали Сиротку, дядя пытался советовать что-то полезное, а Тимоти отшучивался и смеялся. Эзра немного отстал, показывая Харпер какие-то цветы и белок на дереве. Девочке безумно нравилось в лесу, она вертела головой по сторонам и засыпала Эзру вопросами. Они без приключений добрались до деревни, и дядя Генри, спешившись, помог Харпер спуститься на землю. Они оставили лошадей возле ближайшей таверны, заплатив конюху за то, чтобы он накормил и напоил их, а сами устремились туда, где толпился народ, и играла музыка. Дядя Генри велел держаться рядом и не разбредаться, так что Тимоти счёл разумным усадить Харпер себе на плечи: так ей было лучше видно молодого парня, глотавшего кинжалы и девушку, исполнявшуюся замысловатые па на канате, натянутом на приличной высоте. Да и шансов потерять малышку так было гораздо меньше. Тимоти уже не испытывал сильной неловкости рядом с Харпер, хотя нельзя было сказать, что они с Фордом вызывали у него умиление или что-то подобное. Тимоти совсем не умел ладить с детьми, но Эзра, усмехнувшись, заверил его, что это не сложнее, чем заботиться о жеребёнке. Харпер, к слову, проявляла к Сиротке интерес и несколько раз ходила на конюшню с Тимоти, наблюдая за ним и Эндрю и пытаясь помочь в силу своих способностей. Для трёхлетки у неё совсем не так плохо получалось. Но, как и все дети, Харпер быстро утратила интерес к происходящему на площади и, потянув Тимоти за прядь волос над ухом, сказала:—?Я пить хочу. Тимоти повертел головой, пытаясь определить, куда делись дядя и Эзра, но их не было в зоне видимости. Тимоти это сильно не понравилось. Он был в этой деревне впервые, не слишком хорошо ориентировался и уж точно не хотел потеряться, когда с ним была Харпер. Не хватало ещё, чтобы с ней что-то случилось. Куда они оба запропастились?—?Дядя Генри просил никуда не уходить. Ты можешь потерпеть? Харпер мотнула головой и ткнула указательным пальцем в небольшое здание чуть сбоку, с покосившейся вывеской. Доверие оно не внушало, выглядело как-то неказисто, да и шум внутри, судя по всему, стоял изрядный, но на деревянной вывеске была криво намалевана тарелка, от которой шёл пар, и Харпер нетерпеливо дёрнула ножкой.—?Мы только туда и обратно, Тимми. Пожалуйста. Я, правда, сильно хочу пить. Тимоти вздохнул и направился внутрь, надеясь, что их не потеряют окончательно, а внутри хотя бы что-то приличное, а не харчевня. Однажды, будучи ещё мальчишкой, он забрел в харчевню, пока ждал отца, договаривавшегося с кузнецом, и вид полуголой девицы, вольготно устроившейся на коленях у бородатого и пузатого мужика, который руками делал у неё под юбкой нечто тогда ему непонятное, так сильно его напугал, что он выскочил на улицу, заливаясь слезами. Ещё бы, ему было около пяти, и всё чуждое вызывало тревогу. Внутри было несколько столов, за которыми сидели мужчины самой разной наружности. Ни один из них не смахивал на разбойника или пропойцу, но и особым богатством их одежда тоже не отличалась. Скорее всего, это были местные жители, отдыхавшие от повседневных забот, или путешественники, приехавшие поглазеть на ярмарку. Тимоти, не спуская Харпер с плеч, подошёл к хмурому человеку возле высокой стойки и попросил кружку воды. Собственных сбережений у Тимоти почти не было, но сначала дядя, а теперь и Арми всегда заботились о том, чтобы у него в кармане водилась монета-другая. Практически всё деньги, которые достались им от родителей, унаследовала сестра, а то немногое, что полагалось ему, дядя вложил в недвижимость, чтобы у Тимоти была собственная крыша над головой. Так что, ничего особенного он заказать не мог. Правда Харпер перестала испытывать жажду сразу, как оказалась внутри. Она вертела головой по сторонам, будто кого-то искала, а потом резко ущипнула Тимоти за щеку, привлекая его внимание.—?Это он! —?громким шепотом поведал девочка, теребя Тимоти за волосы.—?Кто? —?Тимоти не видел там, куда указывала Харпер, ничего особенного. Но девочка продолжала проявлять настойчивость.—?Смотри! Этот грубиян делает ему больно. И вот тогда Тимоти, наконец, заметил, что стол в углу занимали двое. Один из них был высокий и широкоплечий, в дорогой на первый взгляд рубахе, с взлохмаченными волосами и потным красным лицом. Ему было сильно за пятьдесят, и он производил отталкивающее впечатление со своим обвисшим животом и толстой бычьей шеей. Второй значительно меньше, хрупкий, с широко открытыми глазами и закушенной губой. Светлые, немного отросшие волосы падали на лицо, а на щеке красовался свежий след от удара. Харпер едва не прыгала на плечах Тимоти от нетерпения.—?Ну же. Мы должны что-то сделать. Тимоти подался вперед, пытаясь понять, что происходит. Он увидел, как мужлан грубо сжал запястье молодого парнишки, которому, наверное, было столько же, сколько и Тимоти, наклонился к его лицу, усмехаясь.—?Ему больно,?— повторила Харпер, и голос её зазвенел в наполненном гомоном голосов зале таверны. Толстяк повернулся в их сторону, и Тимоти, спустив Харпер на землю, скомандовал ей:—?Найди дядю Генри. Скорее. Глупо, конечно, было отправлять трёхлетнюю девочку одну, но позволить ей остаться он тоже не мог. Тимоти ясно сумел разглядеть лицо парнишки, застывший в его глазах страх и дрожащие от боли губы. Он не мог просто стоять и смотреть. А Харпер уж точно не нужно было становиться свидетелем намечавшейся драки.—?Ты делаешь ему больно.—?Ты кто вообще такой, сопляк? Вали отсюда. Тимоти расправил плечи и сжал пальцы в кулаки, ощущая пузырящийся под кожей гнев.—?Отпусти его. Мужик расхохотался и, разжав руки, встал из-за стола.—?Вижу, ты смелый. Ну, ничего. Это мы сейчас исправим. Тимоти почувствовал сильное желание отступить на несколько шагов назад, но он заставил себя остаться на месте.—?Кстати, у тебя такое смазливое личико. Думаю, ты не против будешь к нам присоединиться. Голоса за спиной Тимоти затихли на мгновение, но тут же снова возобновились - всем было плевать на этого мужика и его жестокость по отношению к незнакомому мальчишке. Как и на Тимоти. Оставалось полагаться только на себя, так как надежды на внезапное появление дяди Генри почти не осталось. Тимоти схватил стул и швырнул его в противника, попав тому в живот. Серьёзного вреда это толстяку не причинило, конечно, но порядком разозлило. Тот пыхтя, двинулся на Тимоти, намереваясь его то ли придушить, то ли головой о стол приложить. Тимоти легко увернулся, но долго играть в кошки мышки у него не получилось-нужно было вытащить зажатого в угол парнишку из таверны, а сделать это, когда возле самого твоего носа летает внушительный кулак, не так-то просто. Тимоти в очередной раз попытался поднырнуть, уклоняясь от удара, когда здоровяк схватил его другой рукой за горло и оторвал от земли, будто бы Тимоти ничего не весил. Он притянул Тимоти к самому своему лицу, растягивая губы в мерзкой улыбке:—?Самое время узнать, какой ты на вкус, лапочка. Тимоти, беспомощно дёргавший ногами в воздухе, забился словно птица, попавшая в силки, извиваясь всем телом и вцепившись обеими руками в запястье сдавившей горло руки. Здоровяк грохнул его со всей дури на стол, приложив затылком о деревянную поверхность и наклонился, причмокивая:—?Ты хотел поучить меня, как обращаться со своим скрибом, но, кажется, это я тебя кое-чему научу. Тимоти захрипел и попытался пнуть его в живот, но промахнулся из-за того, что всё перед глазами расплывалось из-за сильной головной боли и нехватки воздуха. На глаза выступили слезы, воздух в легких постепенно заканчивался, предательски свело низ живота, и Тимоти подумал, что сейчас позорно намочит штаны. Тут здоровяк вдруг ослабил хватку, давая ему возможность вдохнуть немного воздуха, и дёрнул его за руку, разглядывая запястье:—?Это что ещё такое? Тимоти попытался выдернуть свою руку, но её держали крепко, настолько, что точно останутся синяки.—?Не твоё дело.Толстяк ударил его по лицу, разбив ему в кровь губу и оцарапав скулу:—?Заткнись, чучело. Откуда у тебя родовой знак Хаммеров? А, скотина?—?Так мне молчать или говорить? —?съязвил Тимоти, приподнимаясь и баюкая ушибленную губу. Здоровяк взревел и схватил его за браслет, видимо, попытавшись его снять. В ту же секунду он взревел будто попавший в капкан медведь, и отдёрнул руку. Тимоти успел заметить, что на его ладони остался большой словно выжженный раскалённым железом след.—?Ах, ты сволочь! —?он ринулся на Тимоти, но в этот момент отсиживавшийся в углу Том вскочил на ноги и, подпрыгнув, что было силы ударил его кувшином по голове. Здоровяк взревел, обернулся и пнул его ногой в живот, заставляя согнуться пополам.—?Ты чего, шельмец, удумал? Тимоти попытался сползти со стола, планируя броситься противнику на спину, когда рядом кто-то промелькнул, замахнувшись. Здоровяк резко дёрнулся и схватился за левый бок. Тимоти увидел Эзру, который сжимал в руке небольшой короткий кинжал. Он замер в собранной, оборонительной позе, готовясь снова напасть.—?Я с тебя за это шкуру спущу,?— толстяк бросился на Эзру, метя ему ногой в живот.—?Вот уж сильно в этом сомневаюсь. В дверном проёме возвышался дядя Генри. Пусть обычно он не казался Тимоти опасным противником, сейчас вся его поза выражала угрозу, причём совсем не показную, а самую реальную. Дядя отлично владел мечом, мог управлять двумя одновременно, да и силы ему было не занимать, не говоря уже о хитрости. Он почти всю войну прошёл, не раз спасал свою жизнь и жизнь товарищей. Так что, увидев его, Тимоти без сил повалился на стол, откуда его тут же стащил Эзра, затаскивая себе за спину.—?Ты кто вообще такой?—?Лорд Кавилл. Ты напал на моего племянника, попытался напасть на моего скриба, жестоко обращался со своим. У меня есть все основания вспороть тебе брюхо.—?Твоим племянником? Да этот стервец влез в мои дела! Я…—?Тимоти, живо на выход.—?Я не уйду без…—?Я сказал, немедленно,?— в голосе дяди прозвучала сталь. —?Там тебя ждёт Харпер. Забирай её и иди к лошадям. Эзра, проводи их.—?Что? —?Эзра возмутился, было, но дядя бросил на него всёго один взгляд, и тот, нахмурившись, подхватил Тимоти под локоть. Когда они были уже у самого выхода, дядя вынул из ножен тяжелый кинжал и двинулся на здоровяка.—?Ты можешь сам отдать мне мальчика, а можешь заупрямиться. И тогда твои внутренности соберут с пола славные хозяева этого клоповника. Тимоти не слышал, что ответил толстяк, потому что они с Эзрой вывалились на улицу, где угодили в объятия перепуганной и заплаканной Харпер, вцепившейся в них мёртвой хваткой.—?Тимоти! Эзра! Я так испугалась. Пока Тимоти успокаивал всхлипывающую девочку, прижимая её к себе и поглаживая по волосам, Эзра прижал к губе Тимоти вымоченный холодной водой платок.—?Не волнуйся, детка. С Тимоти всё хорошо.—?Этот дядька чуть его не убил.—?Вовсе нет,?— ответил Эзра, стирая с щеки Тимоти кровь,?— ты была храброй девочкой и сразу нас позвала. Конечно, сначала ты привела Тимоти сюда одного, а должна была рассказать всё нам, как мы с тобой и договаривались. Но ты ведь больше не станешь так делать, правда?Харпер мотнула головой и крепче обняла Тимоти:—?Папочка так расстроится.—?Ничего, милая. Как-нибудь переживём,?— постарался подбодрить её Эзра. Тут хлопнула дверь таверны, и на крыльце появился дядя Генри, вытиравший острие кинжала от крови полой своей рубахи. Рядом с ним стоял худой перепуганный паренек, весь в ссадинах и синяках. Тимоти хотел спросить, жив ли толстяк, но не решился. Он и так уже сильно разозлил дядю, для одного дня было достаточно.—?Харпер, я тобой очень недоволен. Когда вернёмся домой, я выскажу твоему отцу всё, что думаю по этому поводу. —?Генри перевел взгляд на Тимоти. —?А ты… надеюсь, случившееся было для тебя уроком, и ты больше никогда не полезешь на соперника, превосходящего тебя в силе, в одиночку. Это не геройство, а глупость. Нужно было позвать нас.—?Он убил бы его! —?возмутился Тимоти. Дядя хмыкнул и кивнул пареньку, подбадривая.—?Сколько тебе, Том?—?Шестнадцать. Тимоти оторопело уставился на него.—?Сколько ты прожил с Икаром?—?Два года,?— выдохнул Том.—?Это же не законно,?— ошалело выдавил из себя Тимоти, а Эзра подошёл к Тому и накинул на него свой плащ.—?Естественно, поэтому Икар даже возражать не стал, когда я отнял у него мальчика. Но суть не в этом. Икар уже два года вел себя так, обижая Тома и издеваясь над ним. Два года. И Том до сих пор жив,?— в голосе у дяди появились обречённо—усталые нотки,?— Как бы сильно ты не хотел его спасти, в данной ситуации десять минут ничего бы не решили. Но они могли стоить вам обоим жизни. Так что, в следующий раз, а, зная тебя, он, этот следующий раз, обязательно будет, позови меня, прежде чем махать кулаками. Тебе семнадцать, Тимоти. Ты ещё не готов к серьёзным дракам, в которых, кстати, иногда приходится убивать. Учись реально оценивать ситуацию. И не бойся просить о помощи. Тем более, если на кону не только твоя жизнь. Вздохнув, дядя приобнял Тома за плечи и подтолкнул его в сторону Тимоти и Харпер.—?Присоединяйся к ним. Эзра, ты отвечаешь за этих троих, пока я расплачиваюсь с хозяином конюшен. Давайте без глупостей, ладно?—?Отвечаю головой? —?усмехнулся Эзра, тряхнув попавшими на лицо прядями.—?Может быть, и каким другим местом, я пока не решил,?— дядя бросил на него игривый взгляд. —?Всё, давайте по лошадям. Пора домой. Возвращение в поместье нельзя было назвать триумфальным. Оно сильнее напоминало поспешное отступление остатков армии с поля брани. Харпер пересела на лошадь Тимоти, а Тома устроили на одном коне с Эзрой. Дядя Генри ехал последним, всё время оставаясь начеку, на случай если Икар решит догнать их и попытаться отомстить. Но никто не бросился следом за ними, так что им удалось благополучно добраться до дома. Возле главного входа их встретил невозмутимый Лука, который тут же снял с лошади заснувшую Харпер и унёс её в дом, бросив на остальных недоумённый взгляд. Эндрю велел своим людям увести лошадей, при этом он обеспокоенно кивнул Тимоти, словно спрашивая у него, что случилось, но вслух ничего не сказал, так как был хорошо обучен и никогда не заговаривал с хозяевами первым. Тимоти настолько устал, что не смог из себя ни слова выдавить, только едва заметно махнул Эндрю рукой, показывая, что обязательно всё объяснит позже. Ухаживая за Сироткой, они достаточно сдружились, чтобы делиться друг с другом подробностями своей жизни.—?Нужно послать за врачом, чтобы осмотреть Тома и тебя,?— сказал дядя, плотнее укутывая гостя в плащ Эзры. Тимоти хотел было заверить его, что с ним всё в порядке, когда на крыльцо поспешно вышел Арми и направился прямо к ним. Поравнявшись с Тимоти, он без лишних предисловий взял его за подбородок и развернул к себе, осматривая.—?Это что ещё такое? Генри, ты должен был за ним присматривать.—?Думаешь, я не знаю? Это мой племянник, на секундочку. Но Харпер обвела нас вокруг пальца. Снова.—?Ты не смог справиться с трехлетней девочкой? —?Тимоти чувствовал, как дрожали руки Арми, что с головой выдавало его волнение. Арми редко не мог справиться с собой, значит, случившееся действительно выбило его из колеи.—?Уж лучше я буду сражаться с армией противника в одиночку, чем вновь попытаюсь присматривать за твоей дочерью вне пределов этого поместья. Я был уверен, что это Эзра придумал ехать на ярмарку. Но на самом деле, его уговорила Харпер.—?И ты не подумал сказать об этом мне? —?Арми развернулся к Эзре, едва сдерживаясь.—?Она сказала, что услышала о ярмарке от Луки. Ещё спросила, кто такие канатоходцы. Я ей поверил.—?Ты же её с пеленок знаешь.—?Поэтому и купился! Она хорошо меня изучила.—Ей три года.—?Это ничего не меняет. Она характером пошла в мать, если что-то вбила себе в голову, то не отступит, пока не добьётся своего. На ярмарке она дождалась, пока мы окажемся в толпе, и увела Тимоти под глупым предлогом. Тимоти не вмешивался в разговор, устало привалившись к Арми и прикрыв глаза. Только оказавшись в безопасности он, наконец, осознал, какую глупость совершил и по-настоящему испугался за свою жизнь. Всё могло закончиться совершенно иначе, если бы браслет не обжёг Икара, а дядя не успел вовремя. В голове роилась сотня вопросов, на которые ему хотелось бы получить хоть какие-то ответы, лицо и голова страшно болели, а о том, чтобы лечь на спину не могло быть и речи. Арми был тёплым, в его руках Тимоти чувствовал себя защищённым, что было одновременно странно и до дрожи приятно. В конце концов, ему было всего семнадцать лет, и он мог побыть ребёнком ещё чуть-чуть, прежде, чем взрослый мир с его идиотскими правилами и недомолвками на каждом шагу поглотил бы его окончательно.—?Харпер никогда ничего не делает просто так,?— перебил препирательство Эзры и Арми дядя. —?Она попыталась спасти Тома. Нужно просто объяснить ей, что действовать скрытно глупо. Нужно просить о помощи и посвящать людей в свои планы.—?Тома? —?Арми встрепенулся, только сейчас заметив маленькую сиротливую фигурку, примостившуюся на ступенях возле крыльца.—?Ему шестнадцать. И он два года прожил с мерзким человеком по имени Икар в качестве его скриба. Тимоти почувствовал, как рука Арми, обнимавшая его за талию, сжалась сильнее. Арми явно представил себе его на месте юного измождённого мальчишки, а это совсем не то, что им сейчас было нужно. Поэтому он привстал на цыпочки и, прикоснувшись губами к бешено бьющейся жилке на шее Арми, прошептал:—?Я в порядке.—?О нет,?— продолжил дядя, который каким-то образом его услышал,?— он не в порядке. Тут никто не в порядке. Тимоти получил по лицу, пытаясь отбить Тома у Икара. Кстати, отец Тома продал его этому извергу, когда парнишке едва исполнилось четырнадцать. Икар очень хотел, а семья Тома нуждалась в деньгах. Икар два года дурачил всех, утверждая, что Том уже достиг возраста согласия. И тут твоя дочь решила, что самое время его спасти. Самостоятельно. Здорово, правда? Тимоти, естественно, сам того не зная, её поддержал. Потом в кучу малу вклинился Эзра, спасая любимую девочку и дорогого нам дуралея. Слава Богам, что я вовремя вмешался. Арми дернулся, как будто его плетью ударили, бросая взбешённые взгляды то на Тимоти, то на Эзру.—?Ладно, он. Но ты-то!—?У меня не было времени на реверансы, нужно было спасать твоего… —?Эзра запнулся, подбирая слово,?— их всех нужно было спасать. Я сделал то, что должен был.—?Может, хватит на сегодня? —?вдруг взмолился Тимоти. —?Тому нужен врач и скорее, я устал и едва стою на ногах. А мы тратим время на болтовню. Арми, готовый что-то сказать, вдруг разом сдулся, успокаиваясь немного. Он наклонился и прикоснулся губами щеке Тимоти, пытаясь немного унять его боль этим незамысловатым движением. В любое другое время Тимоти возмутился бы, отпрянул, но сейчас он смог только податься вперед, измазав очередную рубашку Арми в своей крови.—?Мы все обязательно поговорим завтра. Давно пора. Но сейчас давайте уже успокоимся и позволим доктору осмотреть Тома.—?Надо приложить к твоей губе лед.—?Хорошо,?— покорно согласился Тимоти, чувствуя, что глаза закрываются сами собой. —?Ты только сам, ладно? Не люблю докторов. Арми снова коснулся его лица губами и кивнул, позволяя доктору приблизиться к напуганному Тому, опасливо выглядывающему из кокона плаща.—?Не волнуйся, приятель. Здесь тебя никто не обидит. Врач осмотрел Тома и сделал вывод, что тому необходим длительный восстановительный период. Мальчик был истощён, измотан и напуган. Не было повода диагностировать серьезные внутренние повреждения, лишь многочисленные ушибы, ссадины и порезы. Детальный осмотр показал, что он подвергался сексуальному насилию, и уж точно не единожды, так что доктор прописал ему различные мази и настойки, которые должны были позаботиться о пострадавших областях. Также у Тома неправильно срослась рука в одном месте после застарелого перелома, и в будущем её нужно было ломать заново. Эта идея приводила Тимоти в ужас, он представить себе не мог, что нужно было причинить парню боль, чтобы помочь ему. Но больше всего Тимоти угнетала мысль о двух годах, которые ребёнок провел в руках жестокого тирана, забавлявшегося с ним ради собственной потехи. Как теперь помочь Тому пережить подобное и двигаться дальше, Тимоти не знал, но очень хотел разобраться. А ещё его мучило чувство вины, так как он порадовался, что сам оказался рядом с Арми, а не с тем же Макконахи. Арми никогда сознательно не причинял ему вред, не пытался слишком рьяно навязать свою волю, не давил и не приказывал. С ним вполне можно было жить. Доктор помог Тому принять ванну, напоил его успокаивающей травяной микстурой и велел им дать ребёнку отоспаться. Арми выделил парню отдельную комнату, недалеко от их собственной спальни, где, юркнув под одеяло, Том мгновенно уснул, что говорило о том, как сильно он был измотан. Лука вызвался присматривать за ним, объяснив это тем, что мальчишка?— совсем ещё дитя. А дети?— это его вотчина. Эзра усмехнулся, услышав это, но спорить не стал, и, заглянув к Харпер и Форду, чтобы пожелать им доброй ночи, тоже отправился спать. А Тимоти, Арми и Генри остались внизу в гостиной, так как им многое нужно было обсудить. Тимоти надоело оставаться в неведении относительно тех странных мелочей, которые были связаны с Харпер, родовым браслетом Хаммеров и внезапным сближением дяди Генри и Эзры. Тимоти не был уверен, что эти вещи были как-то между собою связаны, но ему нужны были ответы, и он дошёл до того состояния, когда готов был их требовать. После случившегося Арми проявлял к нему какую-то кроткую нежность, придерживал пузырь со льдом, сделанным особым способом, позволявшим льду не таять при комнатной температуре. Тимоти иногда задавался вопросом, как это возможно, но когда его нос болел, а губа распухла, единственное, что его интересовало?— это возможность унять боль. Он без возражений позволил Арми держать плотную ткань со льдом возле своего лица, радуясь про себя даже такому незначительному облегчению. Дядя сел в кресло возле камина и задумчиво разглядывал огонь, обдумывая, что сказать. Наконец, собравшись с мыслями, он нарушил тишину, поделившись своим мнением по поводу всего случившегося. А дальше, выдержав короткую паузу, он заговорил об Эзре.—?Он умеет настоять на своём. Сначала я хотел оставить всё как есть, позволив ему жить своей жизнью. Но это как пнуть щенка, который всё время ходит за тобой по пятам. К тому же, он действительно мне нравится, так что я уступил его притязаниям. Один раз. Но дальше его уже было не остановить. Честно, я пытался.—?Ты его признал не только формально? —?спросил Арми, подтыкая плед под ноги Тимоти.—?Для него это никогда не было формальностью. А для меня стало реальностью совсем недавно. Но теперь, когда Эзра всё же нашёл правильные слова, я думаю, что он прав почти во всём.—?Уже не планируешь дать ему свободу в будущем?—?Кто знает,?— вздохнув, ответил дядя Генри, - может быть через два года я стану ему не нужен, и он захочет свободы.—?Едва ли,?— вклинился Тимоти, стремясь поделиться своими наблюдениями до того, как кто-нибудь из этих двоих велит ему замолчать,?— он в тебе души не чает.—?Похоже на то. Он мне тоже нравится. Но молодость?непостоянна. Так что я ничего не загадываю. Тимоти не стал с ним спорить, хотя был уверен, что Эзра ни за какие богатства мира не отказался бы от дяди Генри. К тому же у него самого этих богатств было больше, чем звёзд на небе. Хотя в одном дядя был прав: глупо было думать об этом сейчас. Правда, оставались ещё вопросы, на которые ему нужны были ответы:—?Что происходит с Харпер? Арми отвел взгляд и убрал пузырь со льдом в сторону, подбирая правильные слова. Когда ему удалось сформулировать четкую мысль, то она прозвучала примерно так:—?Харпер видит будущее.—?Что?—?Она?— провидица, как мать. Видит будущее, но только то, которое нельзя изменить.

Фиксированная точка в пространстве, как называет это Элизабет. Сколько не бейся, а будет всё равно так, как должно быть.—?Провидица? Это же сказки.—?Нет,?— мотнул головой Арми,?— это не так. Просто прислушайся к тому, что она говорит, и ты поймёшь, что это правда.—?Что толку от дара, если ты не можешь ничего сделать?—?Это не дар,?— осторожно ответил Арми,?— это проклятие.—?Да уж, очевидно,?— с одной стороны Тимоти не хотел верить в подобные россказни, с другой он ещё помнил, как Харпер обронила, улыбнувшись, что Тимоти станцует с Арми. И они действительно танцевали возле фонтана в день свадьбы Энселя. Если то, что произошло, можно было назвать танцами. И Тома она нашла уверенно, словно знала, что он должен был быть там. Но тогда…—?Она сказала, что ты будешь меня любить. Когда мы играли в детской. Она… Арми нахмурился, но быстро взял себя в руки и улыбнулся Тимоти, пытаясь его успокоить:—?Она не сказала, что это будет за любовь. Какого рода. И ни слова о том, что ты полюбишь меня в ответ. Так что, ничего страшного в её словах нет. Тимоти закусил нижнюю губу, явно не убеждённый, но не готовый пока ступать на опасную почву. Он просто позволил Арми увести его от скользкой темы, когда тот заговорил о браслете.—?Элизабет что-то сделала с браслетом. Заговорила его. Снять его может только тот, кто надел.—?Ладно, завтра я попрошу Харпер,?— проворчал Тимоти, но тут он заметил недовольные взгляды, которые бросал на него дядя Генри. —?Что?—?Браслет защитил тебя сегодня, когда Икар схватился за него. Не лучше ли его оставить?—?Неплохая идея,?— быстро добавил Арми, поглаживая Тимоти по тыльной стороне локтя, едва касаясь чувствительной кожи сквозь тонкую ткань рубахи,?— учитывая, как ты любишь попадать в неприятности.—?Ты ведь не знаешь, что там за чары,?— заметил Тимоти.—?Ничего плохого, так как до тебя его носила Харпер. Элизабет ни за что не причинила бы ей вреда.—?Я подумаю над этим,?— кивнул Тимоти, но Арми уже понял, что он согласится. Всё было написано на его лице.—?Вот и славно. А теперь давайте уже спать. День был трудным. А завтра нужно будет заняться Томом, поговорить с парнем, объяснить ему всё, дать понять, что здесь он может чувствовать себя в безопасности. Придумать, как помочь ему пережить случившееся. Да и ты, Тимми, мне так и не похвастался, чему научился, ухаживая за Сироткой. Я очень хочу его увидеть,?— зевнув, сказал дядя, вставая с кресла.—?Энсел тоже горит желанием познакомиться с жеребёнком, покажу вам обоим.—?Если Том не будет возражать, то и его возьмите,?— предложил Арми,?— ему это будет полезно.—?Хорошо,?— Тимоти потянулся и бросил на Арми хитрый взгляд,?— так и сделаю, если ты донесешь меня до спальни. Под громкий смех Генри Арми иронично изогнул бровь, поглядывая на Тимоти.—?Я заслужил, я?— герой.—?Дурак ты, а не герой,?— возразил Арми, но всё же взял Тимоти на руки, прижимая ближе к себе,?— но так уж и быть, помогу тебе добраться до постели, а то рухнешь от усталости по дороге в спальню.—?В следующий раз, когда буду на тебя злиться, напомни мне, что ты?— лучший. Арми залился румянцем смущения, но возражать не стал. А Тимоти мог поклясться, что дядя Генри, уходя к себе в комнату, ему подмигнул.