Часть 2 (1/1)

Идея была смутная, ещё не оформившаяся, но она казалась Тимоти дикой. Идти на такой риск было опасно. С другой стороны, вариантов у него всё равно было немного. Побег не удался.

В середине дня стали приезжать гости, среди них был и Мэттью Макконахи. Он вежливо поздоровался с Тимоти, которому пришлось всё же выйти для приветствия, кивнул головой дяде Генри. А вот с мистером Хаммером обошёлся подчеркнуто равнодушно: просто сделал вид, что высокого широкоплечего светловолосого молодого мужчины в светлой рубахе с закатанными по локоть рукавами не было вовсе. Лишь поджал губы, когда бросил мимолётный взгляд на стоящего возле окна Энселя. И всё.

Тимоти же как раз не мог оторвать глаз от сильных рук с едва заметно вздувшимися от напряжения венами. Он впервые видел человека, не стеснявшегося своего превосходства над остальными. Мистер Хаммер возвышался над всеми, даже над Энселем, на него сложно было не обратить внимания. Именно сила, а так же непринятие устоев и обычаев натолкнули Тимоти на мысль. Ну и ещё слова дяди Генри, конечно. Заметив, что племянник наблюдал за его другом, дядя аккуратно оттеснил его плечом в сторону и, наклонившись к самому уху, прошептал:—?Нехорошо так откровенно подсматривать. Тимоти смутился и постарался сбежать, но дядя добродушно рассмеялся и похлопал его по плечу:—?Не переживай, я тебя отлично понимаю. На войне всякое случается. Сам понимаешь, девушек там особо не водится. Так что мы с Армандом выручали друг друга, как могли.?— О, Боги! Дядя… —?Тимоти показалось, что у него даже кончик носа покраснел от смущения.—?Не робей ты так. В этом нет ничего страшного.—?Я вовсе не смотрел! —?глупо было отрицать, но если уж выбрал линию, нужно было её держаться. Мистер Хаммер словно почувствовал, что говорили про него. Он оторвался от безумно скучной беседы с лордом Слейтером из Северных гор, который тоже хотел попытать удачу в Ловитве, и посмотрел прямо на Тимоти. Затем извинился перед собеседником и направился к дяде Генри.—?Ты решил всех здесь собрать? —?мистер Хаммер встал рядом с Тимоти, будто случайно загораживая его от остальных. Тимоти не обратил бы на это внимания, если бы не вспорхнувшие в животе бабочки. Ничего особенного не случилось, а его едва на изнанку не вывернуло.—?Я вообще никого не приглашал кроме тебя,?— дядя Генри заметил, что Тимоти стало нехорошо и, избавившись от бокала с вином, он аккуратно усадил его в кресло возле окна. —?Дыши, дыши. Всё хорошо.—?Ничего не хорошо,?— сдавлено прошептал Тимоти. Ему удавалось как-то держать себя в руках, пока никто не приставал с вопросами и не подходил слишком близко. Но теперь мир рушился вокруг со скоростью ветра. Один порыв и вот уже нет бумажного домика, в иллюзорной безопасности которого можно было прятаться.—?Всё обернётся наилучшим образом, я уверен,?— дядя Генри жестом подозвал слугу с подносом и всунул в руку Тимоти стакан с терпким вином. —?Пей.—?Не могу.—?Давай. Совсем немного. Кто бы мог подумать, я сам тебя спаиваю, забавно.—?Ничего забавного,?— хмыкнул мистер Хаммер, который всё время держался рядом с ними.—?Ты прав. Или нет. Не уверен. Давай, Арми, скажи ему, что всё образуется.Мистер Хаммер молча погладил Тимоти по спине. Жест был неагрессивный, напротив он должен был успокоить. Но стало только хуже. Тимоти не возражал, чтобы его касались вот так легко, непринуждённо. Но уже послезавтра руки были бы совсем другие, и прикосновения несли бы в себе иной смысл. Во рту появлялся горьковатый привкус при одной только мысли о холодных ладонях мистера Макконахи на его бедрах.—?Тимоти, поверь мне. Всё будет нормально. Арми вон тоже мне не верил, когда нас в годы войны поймали и грозились пытать. Его даже связали пеньковой веревкой. Кажется, её тогда в смоле промочили. И это сыграло нам на руку…—?Вовсе нет. Я не смог её разорвать,?— перебил его мистер Хаммер, пряча руки в карманы брюк.—?Да разве это важно? Всё равно же освободились.—?Потому что ты меня спас.—?Это уже детали. Подумаешь, какая-то верёвка. Ты вел себя как настоящий герой.—?Хватит уже болтать. Тимоти больше не мог слушать их препирательства. Голова совсем пошла кругом. Мысли разбегались в разные стороны, и их всё труднее было собрать воедино.—?Мне нехорошо,?— сдавлено прошептал он, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха.—?Энсел, проводи Тимоти в его комнату,?— вздохнув, сказал дядя Генри.Тимоти поспешно поднялся на ноги и вцепился в локоть подошедшего Энселя, увлекая его за собой вверх по лестнице.—?Ты мне так руку сломаешь.—?Прости,?— Тимоти немного ослабил хватку. —?Мне нужна твоя помощь.Энсел кивнул, не раздумывая:—?Всё, что нужно.—?Помнишь вы с Виолеттой… Что ты использовал? Энсел нахмурился и поспешно закрыл за ними дверь в комнату Тимоти.—?Эм… женьшень?—?У тебя он ещё есть?—?Зачем он тебе?—?Да или нет?—?Осталось немного.—?Нужно, чтобы ты его принес. Срочно. А ещё попроси у конюха пеньковую веревку. Только ту, которой он связывает ноги молодым необъезженным жеребцам. Промоченную в смоле.Энсел недоуменно на него посмотрел:—?Зачем тебе женьшень и пеньковая веревка? Тимоти закусил губу и отвернулся к окну.—?Спасать свою шкуру, зачем же ещё.

***

На следующий день прямо с утра его изловили комиты, приставленные к дому дяди, в чьи обязанности уже много лет входило готовить будущих скрибов к церемонии, и увели с собой. Тимоти лично не имел ничего против Андре Асимана и Джеймса Айвори, но работа, которой они занимались, вызывала мурашки. Оба были уже в летах, обрамленные сединами, но дело своё знали отлично. Ароматная ванна, в которой они оставили Тимоти отмокать на два часа, была не хуже испытания огнём, которому подвергались ведьмы в тёмные времена. Чтобы вода не остывала, в неё добавили какого-то порошка. Всё булькало, бурлило, как в волшебном котле, ноздри щекотал непонятный сладковатый запах, а на глаза всё время стекали капельки пота. За эти два часа Тимоти успел проклясть их самым ужасным способом, который только знал. Дальше нужно было пить какую-то зелёную гадость и лежать на животе. Позже стало понятно, зачем. Его буквально выворачивало наизнанку. Спазмы были нестерпимыми.—?Боги, что это?—?Так нужно, милорд. Потерпите. Необходимо хорошо вас почистить.—?Кишки-то зачем? —?склонившись в очередной раз над тазом, сдавлено прошептал Тимоти.—?Церемония того требует. Примерно полтора часа спустя, его отпоили другой настойкой, и всё прекратилось. Дальше были процедуры, о которых даже думать было неприятно. Живот снова сводило, нужно было терпеть, хотя сил вообще не было. Ты словно переполненный до краёв кувшин с водой, и нужно не расплескать эту самую воду. Отвратительно. Потом его снова загнали в ванну. Теперь уже скребли и шоркали, натирали и чистили. Когда Джеймс попытался намазать белую кашу на его гениталии, Тимоти дёрнулся в сторону и затряс головой.—?Ни за что!—?Нужно удалить волосы.—?Я не стану этого делать.Андре сморщил нос и фыркнул:—?Тогда мы будет вынуждены обратиться к вашему дяде, милорд. Думаю, он сможет совладать с вами. Если будет нужно, подержит. Унижение было нестерпимым, но и спасения от него не было. Пришлось терпеть жжение и чужие пальцы, которые сновали везде, где только можно.—?Осталось немного, милорд. Самое главное?— масло. Постарайтесь не выбить мне глаз,?— ворчливо предостерег Андре.—?Масло? —?что-то холодное и скользкое зашевелилось внутри, словно змея. Чувство смертельно походило на ужас. Настоящая паника. Ещё немного, и ему нечем будет дышать.—?Не волнуйтесь. Только снаружи.—?О, Боги. Джеймс легко погладил Тимоти по щеке:—?Мы всё прекрасно понимаем, милорд. Вам страшно. Вы ведь не первый, кого мы готовим. Поверьте, какие бы мысли не одолевали вас сейчас, всё образуется самым наилучшим образом. Тимоти очень хотел бы ему поверить, но ничего приятного приближающаяся ночь ему не готовила. Ровно в полночь начнётся отсчёт. Тимоти появился на свет в три минуты второго. Семнадцать лет?— возраст полного согласия. Как только стрелки часов доберутся до заветной цифры, все правила приличия будут отброшены в сторону. Не составляло большого труда представить, кто окажется победителем. Нет, нет и ещё раз нет. Тимоти не мог этого допустить. Как только ему разрешили вернуться в свою комнату, чтобы отоспаться, он, завернутый в огромный плащ, под которым ничего из одежды не было, спустился на первый этаж и постучал в дверь Энселя.—?Ты сделал, как я просил?Энсел быстро кивнул головой:—?В точности.—?Он выпил?—?Да, я дождался и забрал бокал.—?А остальное?—?У тебя под кроватью. Ты?— чёртов сумасшедший. Но я желаю тебе удачи. И пусть Боги будут с тобой сегодня ночью.Энсел крепко его обнял и погладил по немного отросшим волосам, уже начавшим курчавиться на концах. Тимоти уткнулся носом ему в плечо и зажмурился. Удача?— это как раз то, что ему было нужно. Весь дом погрузился в темноту ближе к одиннадцати часам. Дверь его комнаты никто не запирал на ключ?— его нельзя было лишать свободы. Подобное расценивалось как серьёзное нарушение церемонии. Тимоти мог попытаться уйти хоть днём, после всех приготовлений. Считалось, что таким образом он усложнил бы задачу кандидатам, на него претендующим. Но вот если бы случайный бродяга с улицы успел бы добраться до него первым, пришлось бы ему следующие четыре года довольствоваться грязной подстилкой и заплесневевшим хлебом. Так что, бежать он даже не думал. Веревка оказалась там, где Энсел её оставил?— под кроватью. Еще, будучи ребёнком, Тимоти научился вязать узлы. Сейчас это умение очень ему пригодилось. Бесшумно выйдя из своей комнаты, он на цыпочках дошёл до конца коридора и завернул за угол. Именно там располагались апартаменты, предоставленные дядей его другу. Сердце колотилось в груди как бешеное и заходилось ещё сильнее при мысли, что дверь могла быть закрыта. Ему повезло. Ему вообще везло в этот вечер. Замки не звякнули, когда он надавил на ручку, старые петли не скрипнули. Тимоти осторожно скользнул внутрь, прикрыл за собой дверь и замер. Внутри было тихо, только ровное дыхание гостя раздавалось во мраке комнаты. Медленно сделав несколько шагов в сторону кровати, Тимоти остановился, прислушиваясь к дыханию мистера Хаммера, силясь уловить хотя бы малейшие изменения. Но мужчина продолжал спокойно спать, а его грудь мерно поднималась и опускалась под тонким одеялом. Мистер Хаммер, хотя глупо было называть человека, которого ты собирался изнасиловать, мистером. Арманд… Арми. Он лежал на спине, одну руку закинув за голову, другую устроив на животе. Голова склонена на бок, рот чуть приоткрыт. Тимоти смог различить это, когда его глаза привыкли к темноте. Если бы Энсел не споил сегодня Арми, как же непривычно это звучало даже в мыслях; сонную настойку, тот давно бы уже проснулся и выставил бы непрошеного гостя за дверь. Дядя Генри со своей военной выправкой открывал глаза при малейшем шорохе. Скорее всего, Арми был таким же. Подождав ему немного и убедившись, что хозяин комнаты продолжал крепко спать, Тимоти подошёл к самому краю и осторожно коснулся кончиками пальцев его щеки. Арми вздохнул во сне и слегка повернул голову, словно пытался спастись от нежеланного прикосновения, но не проснулся. Нужно было действовать, пока ещё было время. Веревка была крепкой, он проверил её несколько раз. Одно руку подтянуть чуть повыше, вторую осторожно поднять и запрокинуть за голову. ?Спокойнее?,?— уговаривал себя Тимоти,?— ?ты эти узлы миллион раз вязал. Всё будет как надо?. Двойной констриктор, который он мог соорудить даже с закрытыми глазами, отличался надёжностью. Правда, развязать его после не получится, так что Тимоти принёс с собой нож. Когда руки Арми были прочно привязаны к изголовью, Тимоти тоже самое проделал с его ногами. Затем он ещё раз проверил надежность конструкции и аккуратно опустил на пол лезвие, отпихнув его. Дело осталось за малым. Даже сквозь белые ночные штаны стояк Арми был отлично виден. Тимоти знал, что так будет. Энсел рассказывал, что в первые свои разы от волнения и переживания никак не мог справиться с эрекцией. После двух-трёх смазанных движений она вдруг пропадала. Виолетта пыталась помочь и ртом и руками, но толку не было. Конечно, потом всё наладилось, но на первых порах их спасала настойка женьшеня, купленная у какой-то бабули—повитухи. От неё стояло крепко. Тоже не долго. Но заканчивалось оргазмом, а не разочарованием. У Тимоти сегодня точно ничего не встало бы. Но ему нужен был член Арми, чтобы исполнить задуманное. Он должен был кончить, заклеймить, испортить, иначе план бы не удался. Пережить подобное унижение Тимоти был не готов. Если честно, он вообще не был готов. А кто был бы? До этого он видел только свой член, да член Энселя. У Арми же был какой-то… огромный. По крайней мере, явно больше, чем у самого Тимоти. Прямой, толстый с аккуратной головкой. И яйца крупные, полные какие-то ровные. Боги, у него даже гениталии были под стать всему остальному?— идеальные. Скинув с себя плащ, Тимоти взгромоздился сверху и замер, не зная, что делать дальше. Нужно было смазать себя чем-то или хотя бы растянуть немного, но время поджимало. ?Так, вздохни глубоко и просто садись?.И тут Арми дернулся как-то странно и, открыв глаза, уставился на Тимоти.—?Тимоти??Давай, садись?,?— мысленно уговаривал себя Тимоти, но страх его будто бы парализовал.—?Что ты тут делаешь? —?Арми в недоумении постарался присесть, но, естественно, смог только голову от подушки оторвать. Когда он осознал, что происходит, то просто взбесился и дёрнул связанными руками из-за всех сил. Изголовье затрещало от его напора, но выдержало.—?Сильнее тянешь, сильнее затягивается,?— зачем-то сказал Тимоти.—?Развяжи, немедленно,?— от напряжения у Арми на шее вздулась жила. Тимоти сам не понял зачем, но он наклонился и прижался к ней губами.—?Прости, не могу.—?Я тебе шею сверну, слышишь?—?Пожалуйста, не сопротивляйся слишком сильно. Так можно запястья сломать. Верёвка пеньковая, просмоленная. А узел крепкий. Такие не развязываются. Арми зарычал и подбросил тело вверх, стараясь столкнуть Тимоти. Тот удержался только чудом, вцепившись Арми в плечи.—?Я тебя убью. Клянусь.—?Хорошо. Как закончим, я сам дам тебе нож. Собравшись с духом, Тимоти чуть приподнялся и постарался насадиться на член Арми. Сразу. Одним движением. Из глаз брызнули слёзы, он до крови закусил губу. И просто замер, не в силах ничего сделать. Арми под ним оцепенел.—?Эй,?— вдруг зашептал он,?— не шевелись. Выдыхай. И медленно, слышишь, очень медленно поднимайся.—?Нет,?— Тимоти не собирался отступать, только не теперь. Арми пытался разговаривать с ним, как с напуганным животным?— спокойно, делая паузы.—?Ты не только себе, но и мне делаешь больно. Нельзя на сухую. Ничего не выйдет. Он дышал глубоко и как-то загнанно, а челюсть была напряжена. Ещё немного и послышится звук крошащихся зубов. Тимоти резко дернулся вверх и свалился набок, подавшись отчаянию. Кажется, он начал реветь в голос.—?Эй, развяжи меня. Слышишь? Взяв себя в руки, Тимоти вытер щеки от слёз и покачал головой:—?Нет. И не подумаю.—?Да чтоб тебя!—?У тебя стоит.—?У меня почти девять дюймов, идиот ты чёртов. Попробуешь сесть, порвёшь всё на хрен! Я не знаю, что за бредовая идея пришла тебе в голову, но это самая тупая из твоих идей. Даже побег был определённо лучше.—?Конечно,?— зло бросил Тимоти,?— мистер Макконахи точно ничего не порвет мне, да? Арми замер на полуслове и уставился на него.—?Я не позволю распоряжаться моей судьбой.—?Не смей даже думать об этом,?— вдруг выплюнул Арми, поняв, к чему клонил Тимоти,?— я тебя никогда не признаю.—?Это мы ещё посмотрим,?— Тимоти упрямо вздёрнул подбородок. —?И это ты помешал мне бежать. Он встал с кровати и рывком открыл ящик туалетного столика, надеясь найти хоть что-то подходящее. Ничего. Он уныло оглядел комнату.—?Ладно, придётся так. Арми снова задергался, стараясь совладать с узлами, его движения стали дикими, как у горной лани, угодившей в смертельную западню. Так дёргается жук перед смертью, если пришпилить его иголкой к листу бумаги. В детстве Тимоти видел, как сын их дворецкого издевался над беспомощным насекомым. Сравнение вызвало спазм в животе, и Тимоти постарался скорее стряхнуть неприятный образ.—?Я тебе шею сверну, клянусь. Тимоти постарался представить, что ему нужно было удержаться в стремени дикого мустанга. С лошадями у него было не очень, но это хоть немного успокаивало. Собственный член был мягким, а яйца трусливо поджимались. Но раз уж решился, нужно было идти до конца. Он снова взгромоздился сверху, когда Арми вдруг обмяк и зашипел:—?Стой. Да стой же ты. Ты весь будешь в крови. Да я тебе кишки выверну, как только попытаешься подняться. Не так. Не на сухую же. У меня в гардеробной… под нижним бельём. Тимоти подумал было, что это такая уловка. Но что Арми, распростёртый на кровати со стоящим и истекающим смазкой членом, мог сделать? Ему некуда было бежать. Тимоти сполз на пол и на негнущихся ногах добрался до названного места. Там под грудой панталон и штанов нашёлся флакон.—?Смажь пальцы и мой член. Лей больше, я не хочу смотреть, как ты корчишься от боли. Движения Тимоти были неловкими. Часть он случайно пролил на живот Арми. Тот дёрнулся и отвернулся, будто ему было противно смотреть.—?Растяни себя.—?Что?Арми зло усмехнулся:—?Засунь пальцы себе в зад, так понятнее? И растягивай. Тимоти смутился было, но природное упрямство взяло вверх. Он протолкнул первый палец и невольно сжался. Второй шёл легче, но всё равно было странно.—?Покрути. Может быть, и найдёшь.—?Что? —?выдохнул Тимоти. Арми ему не ответил. Тимоти решил, что достаточно и, отбросив флакончик в сторону, снова залез сверху. Арми под ним был просто прекрасен. Хотя с чего он вдруг это заметил? Никогда прежде мужчины не казались ему хоть сколько-нибудь интересными. Тем более не вызывали странную тяжесть и резкий прилив тепла внизу живота. Но сильное гибкое тело, поджарый живот, крепкие бедра, бусины сосков, длинная шея со вздувшаяся веной?— всё вместе кружило голову. Тимоти в раз будто опьянел. Он снова припал к шее Арми и не просто всосал кожу, прихватил её зубами. Арми дернулся, двинул подбородком, больно задевая висок Тимоти.—?Отцепись. В отместку Тимоти укусил его за сосок. Член Арми дернулся, Тимоти мог поклясться в этом кровью своих родителей!—?Хорошо подумай о том, что собираешься сделать. Как только я освобожусь, ты и глазом моргнуть не успеешь, как останешься без головы. Я тебя придушу.—?Ну и ладно,?— выдохнул Тимоти. И опустился вниз. Чтобы не заорать в голос, ему пришлось вонзить зубы Арми в плечо. На языке появился солоноватый привкус, но это его не отвлекло от боли ни на йоту. Зад просто горел огнём, дышать было трудно. Его словно на кол посадили. Боль отзывалась где-то в боку и животе. ?Не шевелись, просто… нет?.Арми дернулся вверх, совсем немного, но ощутимо. Тимоти взвыл, не разжимая зубов. Что-то затрещало, грохнул. И тут внутри стало жарко. Арми взревел и перевернул его на спину. Тимоти смотрел на него одуревшим взглядом. Пальцы Арми из-за всех сил сжимали его плечи. В коридоре послышались голоса, какая-то возня. Открылась дверь.—?Арми? —?раздался озадаченный голос дяди Генри. Тимоти закрыл глаза от ужаса. Его нашли. Он не смог… ничего не вышло… Арми ведь так его и не признал. И тут на его шее сомкнулись чужие зубы. Тимоти вскрикнул и дернулся, невольно запрокидывая голову. Его анус сжался сильнее вокруг члена, который всё ещё был внутри. Что-то стекало по яйцам, Тимоти надеялся, что это не кровь.—?Я тебя поймал,?— зло прорычал Арми. —?Я тебя ненавижу. Но я тебя поймал.*** Тимоти лежал на животе на широкой кровати в комнате дяди, укрытый по самые уши одеялом и, прикрыв глаза, прислушивался к разговору между дядей Генри и Арми. Хотя назвать разговором перебранку, которую они устроили, можно было с натяжкой. Очень хотелось спать, но расслабиться не получалось. Малейшее движение отдавалось стреляющей болью в заднице. Низ живота тянуло. И ведь они даже настоящим сексом, как таковым, не занялись. Арми всего лишь вошёл на всю длину, а потом, стиснутый влажным теплом, сразу кончил, перепачкав Тимоти все внутренности своей спермой.

Изголовье кровати не выдержало и треснуло под напором Арми, ему удалось выломать и нижний край. Перевернувшись, он просунул всё ещё связанные руки Тимоти под голову и укусил его за шею в том месте, где она встречалась с плечом. До крови. Как того и требовала церемония. Заклеймённый внутри и снаружи, Тимоти едва не потерял сознание от пережитого волнения.

Дядя поспешил накинуть на них одеяло, но двигаться не позволил. Следом за ним в комнату вбежал прелат, необходимый для закрепления уз, и всполошившийся доктор Сталберг. В дверном проёме молча возвышался Мэттью Макконахи. Когда с грубыми формальностями было покончено, и суматоха немного улеглась, доктор велел Арми медленно вытаскивать член из Тимоти. Звучало отвратительно, но самому Тимоти было наплевать.—?Только очень аккуратно. Тут есть немного крови. Не стоит усугублять.Арми хотел что-то возразить, но в последнюю секунду передумал и, высвободившись, дёрнулся в сторону.—?Не так быстро. Вам придётся мне помочь. Переверните его. А вы, мистер Кавилл, закройте дверь и велите согреть воды. Серьезных повреждений доктор не обнаружил, но велел две недели избегать чрезмерной активности. И как минимум месяц воздерживаться от сексуальных контактов. Смотрел он при этом на Арми.—?Я не могу вам запретить. Но прошу проявить благоразумие. Чтобы спасти доктора от неминуемой расправы, дяде пришлось поспешно вывести его в коридор. Потом появились Лука и Энсел, которые в четыре руки водрузили Тимоти на носилки и унесли в комнату хозяина.—?Я же не инвалид какой-то,?— возмутился Тимоти.—?Ты только так думаешь,?— заверил его Энсел.

И оказался прав. Шевелиться было больно, поэтому Тимоти не смущаясь своей наготы, устроился на кровати дяди на животе и, позволив Луке накрыть себя одеялом, стал прислушиваться к спору между дядей и его другом.—?Это ты его надоумил?—?Вовсе нет.—?Хватит, Генри. Ты рассказал ему про верёвку. И ты обманом зазвал меня сюда, написав, что тебе срочно нужна моя помощь. А в итоге у меня на руках твой племянник, о котором я должен заботиться.—?Я просто подтолкнул мысли Тимоти в правильном направлении. Вы оба?— такие упрямые. Я же просил тебя о помощи, уговаривал. Но ты меня не слушал.—?Если бы ты сказал, что это всего лишь игра, чтобы защитить твоего племянника, как когда-то с Эзрой, то я бы, не задумываясь, вас прикрыл. Но нет, нужно было нашептать ему на ухо всякую чушь…—?Дядя тут не причём,?— подал голос Тимоти. —?Просто тебе не нужен скриб, а мне литор. Я решил, что это удачная комбинация. Ты вернёшься к себе в замок, я останусь с дядей. Ты и думать про меня забудешь. И всё. Четыре года спустя мы оба свободны. Прости, что не спросил. Но я был в отчаянии. Дядя Генри поспешно присел на край кровати и погладил Тимоти по спине.—?Эй, тише. Он прав. Это я разыграл комбинацию.—?Что? —?Тимоти удивлённо оторвал голову от подушки, а Арми со злостью грохнул стакан с виски на комод, но вмешиваться не стал.—?Вы оба такие упрямые. Если бы я предложил тебе попросить помощи у Арми, ты бы встал в позу. Не отрицай, я хорошо тебя знаю. И он бы упёрся рогом. Поэтому мне пришлось хитрить. Слово здесь, слово там. Я позвал Арми, зная, что он бросит всё и помчится мне на выручку. Я видел, что ты собрался бежать, но не стал тебя останавливать, так как гонец уже возвестил о приближении Арми. Я рассказал тебе историю про верёвку. Я послал за Энселем и велел ему вернуться. Истории про то, что Арми терпеть не может эти церемонии…—?Ты всегда отличался хитростью,?— хмыкнул Арми,?— это не раз спасало нам жизнь. Мне ни на миг не стоило об этом забывать. Тимоти поражённо молчал. Ему казалось, что план был придуман им от начала и до конца. А на самом деле его просто обвели вокруг пальца, как глупого юнца. Мальчишку. Тимоти уткнулся носом в подушку, не зная, что сказать. Дядя нежно погладил его по волосам.—?Идеальный был план. Жаль, что он провалился.—?Почему это? —?удивился Арми. —?Ты добился того, чего хотел.—?Четыре года?— это не вся жизнь. Я могу сколько угодно держать туза в рукаве, но ты выиграл партию. Арми вдруг рассмеялся.—?Не хитри. Хватит уже. Ты не хуже меня знаешь, что мои понятия о чести никогда не позволят мне оставить мальчишку здесь, на твоём попечении.—?Что? —?взвился Тимоти, забыв про боль пониже спины,?— Я ни за что…—?Забудь,?— отрезал Арми. —?Нас обоих провели. Ловко. Тонко. Красиво. Я тебя признал. И буду выполнять обязательства, пока жив. Дядя Генри улыбнулся, возвращая Тимоти обратно в кровать.—?Может, тебе даже понравится.—?А вот это ты зря,?— вдруг оскалился Арми. —?Поедешь с нами.—?С какой это стати?—?Пора вспомнить и про свои обязательства.—?Это лишнее.—?Я так не думаю. Ты едешь, даже если мне придётся самому тебя тащить. Бросишь племянника в такой сложный момент одного? Дядя Генри скорчил недовольную гримасу:—?Знаешь, чем взять. Но я не могу оставить дом.—?Значит, Энсел за ним присмотрит.—?Я никуда не езжу без Энселя! Он?— моя правая рука.—?Или Лука. Мне без разницы. И тогда Тимоти понял, что как бы он не пытался выиграть?— всё равно проиграл. Они все проиграли. И выиграли. И нужно было как-то дальше с этим жить.