Дорога (1/1)

Открывай двери, отключай телефон.И не нужно долго думать, мы не будем спать.Мне бывает трудно, и уходит сон.А сейчас мы обнимемся и будем молчать.И мы будем стоять и дышать у окна,И не думай, что я пьян, я просто очень устал.Мне разбили колени, я полз на рукахЧерез весь город до твоих дверей.До стены с картиной, за стеной река.И страна большая, как твои глаза.И над нею луна белее, чем снег,Что порой мне так напоминает твой смех.Так давай не спать, так давай мечтать,Как мы будем бегать летним полемВ небе искать облака, похожие на белых слонов,Что шагают по комоду из далеких детских снов.И это будет словно песня, но песня без слов.Я упал спиной в траву, и в глазах облака.Будут птицы звенеть над моей головой,Хоть на миг я стану зеленой травой.Так открывай же двери, открывай глаза.Раздвигай стены, мы не будем спать.Мы откроем все окна, ты поможешь мне встать.И мне нравится верить, что я буду стоять.(Сергей Чиграков / Павел Михайленко, ?Про Слонов"(Про Слонов, 2005)—?Мор… Ты ведь поедешь со мной? —?с надеждой в голосе спросил Энтони.Мора стояла у плиты и варила кофе. Пару минут она молчала, а затем выключила газ, подошла к столу и налила напиток в чашку, стоящую перед Энтони. Сев на соседний стул, она заглянула в его лицо снизу-вверх и спросила:—?Ты уверен, что стоит?—?Конечно.—?А твои родные? Я все еще помню, как меня приняли дядя и тетя.—?Не обращай внимание. Достаточно того, что мама тебя ждет. Она у нас главная. Если она принимает человека?— принимают все. И не потому что слушаются ее, а потому что к ее мнению прислушиваются и ценят. Да и вообще, наша семья никогда не грешила пуританством. У каждого есть свой скелет в шкафу, о котором знают все и не осуждают, потому что понимают, что человек?— это человек,?— Энтони немного помолчал, глядя в серо-зеленые глаза. —?Кстати… У меня для тебя кое-что есть,?— он поднялся и вышел из кухни, а через минуту вернулся с синим бархатным мешочком в руках. —?Вот. Мама отдала мне его, когда я улетал к тебе. Отец подарил его ей на мое рождение. А я дарю тебе,?— он достал из мешочка кольцо, отданное матерью, надел его девушке на пальчик и поцеловал холодную руку. —?Спасибо тебе за сына…Мора долго с улыбкой рассматривала колечко.—?Красивое… —?наконец сказала она, а потом заключила лицо Энтони в свои ладони и притянула к себе, чтобы крепко и нежно поцеловать. —?Спасибо…Момент нежности был прерван настойчивым звонком в дверь, который разбудил Остина. Мальчик тут же начал громко требовать мать, и Мора побежала в детскую. Энтони отправился открывать дверь. На пороге стояла взволнованная миссис Мэрфи.—?Что случилось?—?Ох, Тони, конец вашему спокойствию пришел. Подлый Джон проследил за мной и теперь знает, где живет Мэри. Он рассказал Джейсону, и тот собирается приехать за девочкой и внуком в ближайшее время. Думаю, через пару часов он уже будет здесь, если не раньше,?— женщина прошла на кухню и тяжело опустилась на табурет.—?Чаю хотите? —?спокойно спросил Энтони, ставя чайник на плиту.—?Да какой чай, Тони? Нужно что-то делать…—?Не переживайте, Мэрфи. Я их просто так не отдам… —?мужчина подошел к окну, открыл его и нервно закурил.Энтони был в бешенстве. За все время пребывания Моры и ребенка в больнице, ни отец, ни Джон ни разу не навестили ее. Получая информацию о ее самочувствии от миссис Мэрфи, они довольствовались малым. А теперь этот грубый мужлан О’Лири собирается забрать его Мор и сына, совершенно не беря во внимание то, что Энтони имеет на них больше прав, чем какой-то нерадивый отец, использующий свою дочь для самоутверждения.—?Вот и вся любовь… —?как будто прочитав мысли Энтони, произнесла крестная.В дверях кухни появилась Мора с ребенком на руках. Она слышала весь их разговор.—?Что нам делать, Ардли? —?тихо спросила она.—?Ничего серьезного, Мор. Думаю, нам с тобой в этой квартире уже ничего не светит. Просто иди и спокойно собери вещи. Мэрфи, поезжайте на ферму и соберите все, что необходимо. Остальное можно будет докупить по пути. Переедем пока в Дублин. Сходим в консульство, чтобы оформить ваши миграционные документы. Думаю, с этим большой волокиты не будет. Я иногда просто благодарю судьбу за то, что я Ардли,?— он усмехнулся. —?Нам нужно будет добраться до Ливерпуля, а оттуда уже домой.—?Вы и меня хотите с собой взять? —?изумленно спросила женщина.—?Конечно. А вы против?—?Против, конечно! Я здесь, на своей земле. Зачем мне ваша Америка? Мэри уже взрослая, самостоятельная, мамой стала. С малышом и без меня отлично управляется. Ей нянька не нужна. А миссис О’Лири нерадивая мамочка, за младшими присмотр нужен. Да и жизнь моя вся тут… Ты уж прости меня, девочка, но я остаюсь,?— миссис Мэрфи печально посмотрела на крестницу.—?Ладно… —?Мора старалась не показывать, что расстроена, но ее глаза наполнились слезами. В этот момент Энтони испугался, что из-за крестной она может отказаться ехать с ним.—?Ну, не надо плакать, малышка,?— миссис Мэрфи подошла к крестнице и крепко обняла ее. —?Ты же понимаешь, что я всю жизнь тут прожила, и я тут нужнее. А у тебя новая жизнь. Это же не значит, что мы не будем видеться. Я в гости приеду как-нибудь. И ты будешь приезжать. И почту с телеграфом еще никто не отменял. Тем более, ты же прожила в Чикаго без меня почти год…—?Это совсем другое! —?Мора все-таки расплакалась. —?Я тебя люблю, крестная…Она рыдала как ребенок, которого впервые в жизни надолго разлучают с матерью. Энтони вдруг понял, что впервые видит ее в слезах. Наверное, это и есть искренность. Когда человек не стесняется, не пытается показать себя сильнее, чем он есть на самом деле, а просто честно признает, что ему будет тяжело в разлуке. Мужчина подошел к плачущим женщинам и просто крепко обнял их обеих. Остин на руках у Моры смешно закрякал от тесноты, от чего все дружно рассмеялись. И все… На душе у каждого стало как-то очень тепло.—?Я провожу вас в Дублин и посижу с Остином, пока вы будете собираться.—?Спасибо, Мэрфи. Вы замечательная мать,?— Энтони нежно улыбнулся женщине, а та, наконец, прониклась симпатией к этому молодому человеку, который так круто повернул жизнь ее маленькой Мэри.***Ливерпуль провожал дождем. Встречи c отцом удалось избежать, но Мора переживала, что уходит вот так, не попрощавшись. Поэтому, в последний час перед отплытием в Нью-Йорк она зашла на портовый телеграф и заказала разговор с Голуэем. Трубку взяла миссис О’Лири.—?Эбигейл, позови, пожалуйста, папу. Мне очень нужно с ним поговорить.—?Он вряд ли захочет с тобой говорить. Ты его очень обидела. Почему ты сбежала? Чем тебе плохо с нами?—?Эби, пожалуйста…—?Хорошо, сейчас спрошу…Через пару минут Мора услышала в трубке разъяренный голос отца:—?Какого черта, Мора? Ты в своем уме? Ты что делаешь? Ты моя наследница и должна быть здесь. Ты поняла? Возвращайся!—?Пап, тише… Подожди… Я хочу объяснить.—?Не нужно мне ничего объяснять! Ты должна быть здесь?— и точка! Что этот наглый американец о себе возомнил? Он думает, раз обрюхатил тебя, то теперь имеет право? Черта с два!—?Пап… Папа! Я, кажется, люблю его…Отец внезапно умолк.—?Да что ты знаешь о любви, дурочка…—?Папа… Я знаю, что ты винишь меня в смерти мамы. Я могла бы разделить ее судьбу… Но Ардли… он спас мне жизнь, понимаешь? Как ты думаешь, что бы мама сказала ему?—?Обещай, что будешь писать,?— устало проговорил отец.—?Конечно, буду!—?Если там будет плохо, сразу возвращайся. Эти американцы?— они не такие, как мы… Этот твой Ардли… Пришел, думал, ему все можно. Взял мою девочку…—?Папа!—?Ладно, прости… Дам ему шанс.—?Спасибо. Я люблю тебя, папа.—?И я тебя люблю, дочка. Прости меня за все. Я не хотел. Мне просто было невыносимо, что ты так похожа на Мору. Я ведь люблю ее до сих пор…—?У тебя есть Эби. Она хорошая.—?Да… Но твоя мать была незаменима.Оператор предупредил, что время заканчивается.—?Ладно, папа, я побежала, а то скоро отплытие. Я пришлю телеграмму прямо из порта в Нью-Йорке. Не скучай!—?Прощай, девочка. Еще раз прости.Мора повесила трубку и тяжело выдохнула. На улице ее ждал Энтони с коляской, в которой тихонько копошился Остин.—?Ну, что?—?Он просил обязательно писать и возвращаться, если будет плохо.—?Мировой мужик. Я уже раскаиваюсь в своих недавних мыслях о нем,?— рассмеялся мужчина.—?Ага, только для начала он наорал на меня и про тебя не забыл.—?Ты знаешь к нему подход?—?Он очень любил маму…—?А ты на нее похожа…—?Я сказала, что могла бы разделить ее судьбу, а ты спас мне жизнь.—?Это случайность.—?Это волшебство, Ардли…—?Пойдем, объявили посадку. Остин скоро захочет есть.—?Ты его за полтора месяца изучил до мелочей,?— усмехнулась Мора.—?Ну, он же мой сын…***Путь до Нью-Йорка оказался не самым легким. Мора выходила из каюты только на то время, когда нужно было погулять с сыном. Да, многих, кто путешествовал первым классом и размещался в этой части судна, интересовала эта семья. Как правило, люди в таких местах охочи до сплетен и других ?полезных? развлечений. Вынужденная необходимость проводить время на ограниченной территории заставляет искать себе всяческих развлечений. Компания-перевозчик заботится об этом, заказывая хороших музыкантов, отменную еду и наполняя бары всевозможной выпивкой на любой вкус. Но что может быть интереснее сплетен? Одна из дамочек, положившая глаз на красивого молодого американца, втерлась в доверие к администратору и узнала, что мужчина и девушка с ребенком носят разные фамилии, не состоят в браке и родственниками вообще не являются, что их хотели поселить в разные каюты, но мистер Ардли ?доплатил?, чтобы их поселили вместе. Фамилия Ардли вызвала живой интерес, и сразу объявились те, кто ?когда-то знал вашего батюшку?. Таким образом, до конца плавания Энтони, как и Мора, замкнулся в каюте, и с ребенком они стали гулять только по ночам, когда большая часть пассажиров уже спала.В Нью-Йорке было холодно. С неба сыпали крупные хлопья снега, поэтому, разместившись в гостинице, Энтони оставил Мору с мальчиком и отправился по магазинам, чтобы купить девушке теплое пальто. Мора не смогла забрать с фермы свои теплые вещи, с которыми ездила в Чикаго в прошлом году, поэтому понадеялась на пальто, которое носила в Голуэе. Но его оказалось недостаточно. Вернувшись, Энтони тихо вошел в номер, думая, что Мора отдыхает с дороги. Остановившись в дверях комнаты, он увидел, что девушка сидит на постели и, задрав на груди блузку, кормит малыша. Он стоял, опершись о притолоку, и смотрел на нее, а Мора подняла на него свой серо-зеленый взгляд, тепло улыбнулась и снова отдала все внимание сыну.—?Ты прекрасна…Девушка улыбнулась, не поднимая глаз. Энтони вышел в прихожую, снял пальто и свитер, вымыл руки и вернулся в комнату. Забравшись на постель позади Моры, он обнял ее и прижался щекой к ее затылку.—?Остин сейчас заревнует,?— усмехнулась девушка.—?Не заревнует. Он наестся и будет спать. Да, малыш?Мальчик отпустил сосок и моментально уснул, посапывая маленьким носиком. Мать осторожно поправила блузку, поднялась и отнесла ребенка в коляску. Вернувшись к постели, она опустилась в объятия Энтони, который прижал ее к себе что было силы.—?Спасибо, что поехала со мной, Мор… Я… —?он умолк и, отстранив от себя девушку, вгляделся в ее лицо. —?Мор… А что, если я люблю тебя?—?Ты говоришь это так неуверенно, что лучше бы и не говорил,?— усмехнулась Мора. —?Ты сейчас в состоянии размягчающей нежности из-за Остина, поэтому лучше не говори ничего о любви. Через некоторое время ты можешь пожалеть об этих словах…—?Я много думал об этом. Я просто никогда еще не испытывал такого…—?Просто поцелуй меня… Это лучше любых слов… —?улыбнулась девушка.Энтони навис над ней и попытался вложить в поцелуй все, что не смог сказать сейчас, а его рука медленно расстегнула ее джинсы и проникла под ткань белья. Его пальцы пытали Мору своей нежностью, а губы продолжали ласкать губы, шею, грудь сквозь ткань блузки. Девушка одну за другой расстегнула пуговицы его рубашки и, обнажив сильные плечи мужчины, провела кончиком языка от ключицы к подбородку, а потом прикусила зубами кожу на шее, от чего Энтони издал полурык-полустон, и отпустил все свои желания.Спустя неопределенное количество времени они лежали, не разделенные ничем, и думали каждый о своем.—?Уже полночь. У нас билеты на шесть утра,?— тихо сказал мужчина, поглаживая пальцами обнаженную спину Моры. —?Нужно хоть немного поспать. В поезде особо не выспишься.—?Тогда не болтай, а спи,?— усмехнулась Мора.Из коляски послышались шевеления, а следом Остин подал голос, моментально перейдя на свой обычный голодный плач.—?Вот и поспали… —?констатировал Энтони.—?О, боже! Что опять? —?Мора завернулась в простыню, поднялась и направилась к коляске. Взяв мальчика на руки, она подошла к кровати и села, откинувшись на подушки. —?Пеленки сухие. Кушать хочешь? Ненасытный! Только недавно ел.Прижатый к материнской груди, Остин вдруг затих, сунул в рот пальчик и прикрыв глазки, приготовился засыпать.—?Ну вот… Ребенок просто хотел к маме,?— усмехнулся Энтони. —?Оставь его, пусть спит с нами.Мора аккуратно уложила малыша между подушками, а затем поднялась, чтобы надеть сорочку. Одевшись, она вернулась в постель, погладила спящего мальчика по животику и сказала:—?Спасибо, маленький, что родился у нас…***Поезд прибыл в Чикаго в назначенное время. Энтони и Мора взяли на вокзале такси и отправились в особняк Ардли. Девушка очень нервничала. Но, будто бы узнав о ее страхах, все домочадцы уже давно уехали в Лейквуд, чтобы, по традиции, отпраздновать Рождество там. Дом пустовал. Даже прислуга не заходила сюда уже, как минимум, пару дней, поэтому и ворота открыть было некому. Благо, у Энтони были ключи от калитки.За все время своего пребывания в Голуэе, Энтони всего раз отправил матери телеграмму, когда Мору с ребенком выписывали из больницы. После он углубился в свою новую семейную жизнь и думать забыл обо всем остальном. Мать, понимая это, не пыталась выйти с ним на связь. Она никому, кроме мужа, не говорила ни о телеграмме, из-за которой сын так спешно уехал, ни даже о том, что у Энтони родился ребенок, а Уна, дозвонившись до отца только через две недели после его отъезда, звонила потом всего пару раз, давая ему возможность побыть с новой семьей, не отвлекаясь на нее. Она не была обижена и не чувствовала себя брошенной дочерью. Напротив: она мечтала поскорее познакомиться с братом и увидеть горячо любимую Мору, и только невозможность приблизить это событие омрачала ожидание. Молли же не особо распространялась о том, что любовница ее бывшего мужа беременна, и даже Кати, любимая сестра бывшего мужа и лучшая подруга, в доме которой она узнала об этом, не была в курсе происходящего. Дядя с тетей тоже решили не обсуждать этот факт, разумно промолчав по приезде в Лейквуд на Рождество. Таким образом, все довольствовались фактом, что, по словам миссис Ардли, ?Энтони вряд ли стоит ждать?, думая, что он просто снова в разъездах по университетским делам.В пустоте огромного дома Мора почти потерялась. Она сразу же почувствовала себя лишней в этом кругу. Она никогда ни в чем не нуждалась, ее отец был богат и успешен, но дело было не в деньгах. Ее семья была простой и непритязательной в быту, а их дом?— не более чем вместительным и практичным, так же как и коттедж, в котором жила она сама. Поэтому излишество дома Ардли ощутимо давило на нее, заставляя поджилки сжиматься в комок. Энтони почувствовал ее неловкость.—?Не переживай, Мор. Этот дом строился больше ста лет назад, когда аристократы, переселившиеся из Европы в Америку и открывшие здесь дело, старались продемонстрировать свою власть, власть своих денег и фамильного статуса. Поэтому дом так велик. Но ты привыкнешь, потому что моя мама постаралась, чтобы никто не чувствовал здесь себя неуютно.—?Я надеюсь… —?только и сказала Мора, озираясь по сторонам.Она забрала сына из коляски и прижала к себе. От этого единения ей стало немного спокойнее.—?Пойдем, покажу тебе нашу комнату.—?Нашу?—?Ты думала, я отселю тебя и сына в отдельную комнату только потому что мы с тобой еще не разобрались в своих чувствах? —?усмехнулся Энтони.—?Я думала, что у вас не принято неженатым спать в одной постели.—?Да перестань ты уже равнять мою семью с остальным обществом! —?рассмеялся мужчина. —?Моего отца всегда считали и до сих пор считают ?эксцентричным?, ?не вписывающимся в рамки общепринятых норм?. Неужели ты думаешь, что при таких отзывах в этом доме кто-то будет осуждать нас?—?Но твой дядя…—?Мой дядя?— отдельная тема. Он просто очень вспыльчивый человек. При этом, он сам был зачат вне брака. Бабушка родила его в шестнадцать лет, сбежав с дедом из дома. А мой отец о существовании моего старшего брата Лиама узнал, когда тому было шесть лет. Они с мамой поженились, когда мать уже носила мою сестру Каталину. И было время, когда отец довольно активно ходил ?налево?…—?Идиотизм… —?только и сказала Мора.Энтони замер, а потом громогласно расхохотался, поняв, что сейчас его жизненная ситуация ни коим образом не нарушает семейных традиций. Отсмеявшись, он повесил на плечо большую сумку, взял в руки два чемодана и направился к лестнице.—?Вот. Тут довольно уютно,?— мужчина пропустил Мору с ребенком вперед. —?У меня самая маленькая комната в доме. Я настолько привык жить в квартире, что, вернувшись домой после развода, занял ее. Собственно, до женитьбы я в ней и жил. Ты располагайся, а я схожу на чердак за детской кроваткой.Мора молча кивнула, а когда Энтони скрылся за дверью, подошла к небольшой кровати у стены и, уложив сына, села рядом. Комната была достаточно большой. Девушка даже попыталась представить, каких же размеров другие комнаты, и снова почувствовала давление со стороны дома. Она воспринимала его как живое существо. Так было со всеми предметами. И сейчас Мора твердо вознамерилась подружиться с этим домом. Для начала она оглядела комнату.Это было настоящее жилище увлекающегося подростка. Сразу было видно, что Энтони женился очень рано, потому что тот Ардли, которого узнала Мора, был совсем другим. Он ушел из этой комнаты и оставил себя прежнего здесь. Один раз она была в его квартире, и то, что она там видела, совершенно не вязалось с тем, что она видела здесь: по стенам были развешаны всевозможные карты, гербарии, плакаты по естествознанию вперемешку с афишами джазовых музыкантов и вечеров танго. Танго? Помнится, он говорил, что его семья долгое время жила в Аргентине. Два больших окна прикрывали горизонтальные бамбуковые жалюзи, дополненные плотными хлопковыми шторами темно-зеленого цвета. Мора любила этот цвет. На полу был расстелен большой безворсовый ковер?— то ли перуанский, то ли мексиканский. Мебель простая, с многочисленными отсеками, а один из шкафов вообще напоминал каталожный: много ящичков, и каждый из них был снабжен табличкой, на которой красивым почерком Энтони было перечислено его содержимое. На двери ванной висели смешные картинки, описывающие назначение данной комнаты.—?Ну как? —?Энтони с улыбкой смотрел на Мору, стоя в дверях с деталями детской кроватки в руках.—?Ничего… —?девушка немного смутилась от того, что не сразу заметила присутствие мужчины, увлекшись изучением комнаты.—?Тебе нравится? Я подумал, наверное, нужно будет найти кровать побольше. А то тесновато.—?Не стоит. И так уместимся.—?Как скажешь… Я только ?за?, чтоб ты была как можно ближе,?— он широко улыбнулся.—?Знаешь… —?задумчиво начала Мора. —?Я только что поняла, что я в тебе нашла… Эта комната подсказала мне. И… Еще не поздно все вернуть. Ты все еще тот Энтони Джеймс Ардли. Она страдала, видя, что он еще не исчез совсем, но неумолимо растворялся в твоем взрослении. Ты пытался соответствовать ей, тебя тяготила разница в возрасте. Думал, что так будет правильно? Что взрослая женщина нуждается во взрослом мужчине?—?Мор…—?И твой девятнадцатилетний Энтони нашел семнадцатилетнюю Мору. С ней ему было комфортнее, он мог не прятаться под личиной взрослого мужчины. Я чувствовала это…—?Думаешь, я не осознавал этого? Взросление неизбежно. Я хотел взрослеть. И спрятал того Энтони в знак протеста. Я хотел, чтобы меня любили таким, какой я есть. Взрослеющим. Хотя бы в ответ на то, что я продолжал любить жену, даже когда ее выходки начали подтачивать мое терпение. Тогда я не хотел смириться с тем, что меня любят по большей части за вот это все… —?он обвел рукой стены комнаты. —?Волшебство в том, чтобы, меняясь вместе, каждый раз влюбляться заново.—?Немногие способны на это, Ардли. Удел большинства?— привычка…—?И все же, с тобой я почувствовал, что это возможно. Наверно, поэтому я решил, что влюблен.—?То есть, ты все-таки не уверен?—?Я не дурак, Мор. Как я могу быть в чем-то уверен, когда моя пылкая и нежная любовь к Молли обернулась полной катастрофой? —?он поставил детали кроватки у стены и, подойдя к Море, уселся на полу напротив.—?Это необъективно. Это просто страх.—?И все же… —?Энтони помолчал. —?Хотя, я согласен насчет того, что мне рядом с тобой комфортнее, потому что ты младше мальчика, который застрял во мне на долгие годы. Но я готов принять тебя взрослой женщиной. И я уже сделал первый шаг. Ты стала матерью, а я очарован тобой еще сильнее, чем год назад.—?Может быть, это просто игра…—?Нет. Ты дорога мне, и этого не отнять и не обнулить. С ребенком, или без?— твое присутствие в моей жизни всегда много значило для меня. А сейчас я вообще не представляю своей жизни без тебя.—?Я… —?Мора посмотрела на сына, который, уцепившись ручками за ножку пытался засунуть последнюю себе в рот. —?Мне невероятно радостно слышать от тебя такие слова, Ардли… И все же…—?Мор… Вчера ты предложила не говорить об этом. Давай не будем?—?Хорошо… Прости…—?Пойдем, выпьем какао?