Перепутье (1/1)

Не верьте мне, как я не верю вам,Посмейтесь надо мной, как я над вами?—Мне все равно, раз жизнь напополам,Сама в себя я брошу первый камень.Самой себе я крикну ?уходи!?,Чтоб был подхвачен крик толпою праздной,Суди меня за то, что впереди,Моя любовь осталась безнаказной.Ведь боль моя сладка, как мед из сот,Хотя черней земли, черствее корки,Я не забыла хищный небосвод,Но я никак не вспомню лица мертвых.И горько улыбаюсь я, когдаМне давит тяжкий камушек на сердце,Я не одна?— со мной моя беда,Мне все равно есть, обо что согреться.(Ольга Арефьева, ?Не верьте мне?, 2011 (Снег, 2011)—?Пап, а Мора правда нас ждет? —?спросила Уна, садясь на заднее сидение машины, которую арендовал по прилете в Дублин ее отец.—?Конечно ждет. Не может не ждать. Она писала, что скучает,?— Энтони завел мотор и двинулся в направлении пригорода.—?А ты рад, что у нее будет малыш? —?спросила дочь через несколько минут молчания.—?Я не знаю. Скажу, когда он родится.—?А я рада, что у меня будет братик.—?Или сестренка…—?Мора сказала, что будет мальчик, когда мы с ней по телефону разговаривали.—?Почему она так уверена?—?Ну, она сказала свое обычное ?я же ведьма?,?— девочка рассмеялась.Услышав ее смех, Энтони немного расслабился. Он очень нервничал перед встречей с Морой. Нужно было взять себя в руки и спокойно доехать до Голуэя. Он свернул с дороги и остановился на обочине. Выйдя из машины, он присел на капот и закурил. Уна выбралась из автомобиля следом за отцом и встала рядом с ним.—?Отойди, малыш, я курю,?— сказал Энтони, глядя куда-то за горизонт.—?Не переживай так. Мора все равно не хочет за тебя замуж,?— тихо сказала девочка и погладила отца по руке.—?Странный у тебя способ попытаться успокоить меня,?— усмехнулся он.—?Ну, ты же переживаешь, как все будет… С мамой вы разведетесь, а с Морой не поженитесь. Ты свободен, сможешь общаться и со мной и с малышом Моры, и никто тебе ничего не скажет. Ты можешь выбирать. Что в этом плохого?—?Плохо то, что без твоей мамы я могу, а без Моры?— нет…—?Она не полетит в Америку.—?Не полетит.—?А ты не переедешь в Ирландию.—?Нет.—?Тогда просто поехали к ней, и вы решите, как быть.—?Уна…—?Что, пап?—?В кого ты такая?—?Какая?—?Такая рассудительная. Тебе всего девять лет.—?В бабушку и дедушку,?— рассмеялась девочка.—?Ладно… Поехали,?— Энтони в последний раз глубоко затянулся, бросил окурок на асфальт и раздавил его ботинком.***Голуэй встретил мелким дождем. Узкие улочки района, где на каждом шагу можно было встретить паб с отменной выпивкой и закуской, с огромной натяжкой можно было назвать подходящими для одинокой беременной женщины, но квартиры здесь были дешевы, а рядом находилось несколько магазинов с достаточно низкими ценами.Энтони и Уна быстро нашли нужный дом и нужную квартиру. Позвонив и убедившись, что дома никого нет, они вышли и устроились в уличном кафе неподалеку от дома. Примерно через полчаса они увидели Мору. Она довольно быстро шагала по противоположной стороне улицы. Ее волосы, все так же растрепанные, медью струились по плечам, лицо было немного бледным. Девушка была одета в свободное серое платье с отрезом и сборками немного выше талии, а на фоне ее обычной худобы отчетливо выделялся небольшой круглый животик. Ее грудь по обыкновению пересекал ремень неизменной холщевой сумки. Остановившись у края тротуара, чтобы пропустить проезжающий мимо автомобиль, она внезапно вздрогнула и, посмотрев на свой живот, мягко коснулась его ладонью и украдкой улыбнулась.—?Не привыкла еще… —?с нежной улыбкой сказал Энтони и, поднявшись, направился в ее сторону, чтобы встретить Мору у подъезда ее дома.—?Пап, а ты больше не боишься,?— констатировала Уна, побежав вслед за шагающим слишком быстро для нее отцом.Мора шла, задумавшись о чем-то своем, и не сразу заметила, что у подъезда кто-то стоит. Подойдя почти вплотную, она вдруг вскинула взгляд и посмотрела на тех, кто ее дожидался. С полсекунды она осознавала, что ей не кажется, а потом широко улыбнулась.—?Привет… —?она была действительно рада видеть Энтони, но кидаться в его объятия зареклась уже давно. А вот Уну, которая тут же бросилась ее обнимать, прижала к себе с огромным удовольствием. —?Это и правда вы. А я была у врача, потом собиралась съездить на ферму, но что-то почувствовала и вернулась. Ну, пойдем? —?она взяла Уну за руку и направилась к подъезду.Квартира оказалась очень маленькой, но о двух комнатах. Мора объяснила, что специально сняла такую, чтобы, когда мальчик родится, крестная могла переехать к ней и помогать. Из небольшой прихожей вело четыре двери: в комнаты, ванную и на кухню. Туда Мора и направилась.—?Мойте руки, я разогрею обед. Крестная вчера привезла много вкусностей. А я не могу все съесть сама, оно портится. Поэтому я стала отдавать часть пожилой соседке.Мора говорила, мыла руки, сновала туда-сюда по кухне, доставала еду из холодильника… Поэтому она не заметила, как Энтони приблизился к ней. Он подошел со спины, развернул девушку к себе и остановил словесный поток чувственным поцелуем, таким же, каким был их первый поцелуй, тогда, на ферме, полтора года назад. Он держал Мору за затылок, поэтому она не могла высвободиться, хоть и очень хотела этого. В конце концов, ее руки крепко обвили шею мужчины, и необходимость удерживать ее силой отпала сама собой. Его горячие ладони переместились на живот девушки, и в этот момент ребенок внутри нее уперся в маму маленькой ножкой. Энтони оторвался от сладких губ Моры, и, нежно погладив то место, где почувствовал толчок, сказал:—?Ну, привет, сын…Мора смотрела на него широко раскрытыми глазами, а потом просто крепко обняла, уткнувшись носом в его шею и вдыхая такой знакомый и такой необходимый аромат его кожи, смешанный с умопомрачительно приятным ароматом одеколона.—?Ардли…—?Что, девочка?—?Какой же ты, все-таки, подлец…—?Я знаю, прости,?— Энтони улыбнулся, прижавшись щекой к блестящим медным прядям.—?Ты каждый раз вот так приходишь, обнимаешь и сводишь меня с ума… А потом говоришь, что я холодная, что никогда не стану ничего требовать от тебя… Как я могу требовать, если ты ждешь, что я не буду этого делать?—?Прости…—?А если бы я влюбилась до беспамятства? Ты просто идиот… Ты слишком самоуверенный и эгоистичный человек.—?Прости меня… Я больше ничего не могу сказать. Прости.Мора высвободилась из его объятий и, подойдя к двери ванной, постучала.—?Малышка, выходи. Мы с твоим папой уже поговорили. Иди к нам,?— негромко позвала она.***—?Что у тебя с учебой? —?спросил Энтони, когда они прикончили обед и пили чай с булочками из дровяной печи миссис Мэрфи.—?Я взяла академический отпуск. Со следующего учебного года пойду на третий курс. А пока штудирую книги, которые ты советовал.—?Смотри, не переутомляйся. А то худая, как щепка. Весу бы хоть чуть-чуть набрала.—?Ну вот, ты как крестная,?— рассмеялась Мора.—?Я беспокоюсь за тебя и за сына. Наш с Молли второй ребенок не родился из-за ее безответственного отношения к своему здоровью…—?Господи… Ты никогда не рассказывал… —?девушка посмотрела на мужчину с жалостью и сочувствием. —?Прости…—?Все нормально. Просто пообещай, что будешь хорошо кушать и нормально спать.—?Обещаю! —?Мора торжественно подняла правую ладонь и совершенно по-детски улыбнулась.—?Теперь мой братик родится у другой мамы, которая будет его больше любить, чем моя,?— задумчиво произнесла Уна, прожевывая третью булочку.Мора серьезно посмотрела на нее, и хотела, было, сказать, что не нужно так говорить, а потом задумалась и прошептала:—?А в этом что-то есть…—?Ты ведь будешь его любить? —?наивные глазенки Уны смотрели с такой надеждой, что Мора чуть не расплакалась от переполнившего ее чувства нежности к этой девочке и к ее еще не рожденному брату.—?Конечно, малыш. Я еще не совсем понимаю, что значит быть мамой, и мало что чувствую по отношению к своему ребенку, но я постараюсь научиться быть хорошей матерью твоему братику,?— она нежно погладила круглую щечку девочки, испачканную сиропом и сахаром, а та улыбнулась и с хлюпаньем запила булку сладким чаем.—?Вот, что значит, матери нет рядом. Поросенок! —?со смехом прокомментировал отец.Так, за разговорами прошла вторая половина дня. Уставшая с дороги Уна очень рано ушла спать в комнату, предназначенную для крестной, и Энтони с Морой остались наедине. Они лежали на постели, обнявшись, поверх одеяла и смотрели телевизор. Шел какой-то фильм военных лет. Но никого из них не интересовало происходящее на экране. Мора в полузабытьи прижалась к теплому мужчине, которого ей так не хватало все эти месяцы, а он целовал спутанные пряди ее волос и одними губами произносил в них множество нежных слов, которые хотел сказать уже давно. Он вспомнил тот момент в душе, после того, как они в первый раз отдались друг другу. Тогда время остановилось. Сейчас оно тоже стояло на месте.—?Ардли… —?тихо позвала Мора.—?Что, Мор?—?Возьми меня…—?А помнишь, ты говорила, что никогда не попросишь? —?усмехнулся Энтони.—?Беременной женщине нельзя отказывать,?— надулась девушка.—?Именно потому, что ты беременна, я откажу. Я не хочу навредить ребенку. Ты же меня знаешь: когда мне сносит крышу, я себя не контролирую. Тем более, Уна за стенкой.—?Уна?— слабый аргумент. Тогда в пабе тебя это не смутило.—?Я был пьян.Мора перевернулась на бок и заглянула в его лицо. Она чувствовала, что он нуждается в ее теле. Поэтому совершенно беззастенчиво глядя ему в глаза, запустила ладонь под ремень его брюк. Энтони тут же закрыл глаза и, закинув голову, тяжело выдохнул.—?Зачем же так мучить себя и меня… —?прошептала Мора и, приподнявшись, жадно поцеловала мужчину в приоткрытые от наслаждения губы. Он ответил и, в ту же секунду завладев ситуацией, быстро, но бережно уложил женщину на спину и навис над ней.—?Ты глупая. Я бы справился сам. А теперь я могу сделать тебе больно. И ты сама в этом виновата,?— он резко задрал подол ее платья, стащил с Моры белье и, расстегнув брюки, приспустил их вместе с исподним.Но, вопреки своим обещаниям, он был невероятно аккуратен и нежен. За все время их близости он слышал только стоны наслаждения, но не боли. А Мора никак не могла поверить, что все это наяву. Она не могла разобраться в той буре эмоций и чувств, которые накрывали ее волнами экстаза. Никогда еще в моменты их близости она не испытывала такого сильного наслаждения от того, что именно этот мужчина рядом с ней, внутри нее.***—?Когда у тебя лекции начинаются? —?тихо спросила Мора, стоя у плиты в рубашке Энтони. Она нежно жмурилась от утреннего солнца и с удовольствием вдыхала аромат свежего кофе, который варила для мужчины.—?С пятнадцатого сентября. Так что я здесь еще на две недели.—?А Уна? Как же школа?—?Через три дня приедут мои дядя и тетя. Они гостили у родных в Белфасте, а теперь собираются вернуться домой в Канаду. Они возьмут Уну с собой, и мой кузен Патрик отвезет ее из Оттавы в Чикаго.—?Хорошо, когда есть куча родственников по всему свету,?— усмехнулась Мора. —?У меня все здесь, на острове, да тетка в Чикаго.—?А у меня во Франции, Швейцарии, Шотландии, Северной Ирландии, ЮАР, Канаде и Аргентине. Не считая, конечно, США.—?Я бы хотела поездить по свету. Знаешь, когда я решилась лететь в Америку, мне было жутко страшно. Но, в то же время, была эйфория от новых впечатлений. Мне очень понравилось в Чикаго…Энтони слушал молча, внимательно вглядываясь в лицо девушки, пытаясь понять, хочет ли она этим что-то сказать или просто болтает о своих впечатлениях. Хочет ли она, чтобы он забрал ее с собой или эти ее впечатления?— только впечатления.—?Помнится, ты намеревалась стать фермершей… —?осторожно напомнил мужчина.—?Ну, папа здоров, как бык. До тех пор, когда мне придется вступать в наследство, я могу и пожить в свое удовольствие,?— улыбнулась Мора.—?Вижу, тебя уже не так сильно тревожит материнство.—?Поживем?— увидим,?— девушка изобразила на лице слабую улыбку и, налив кофе и поставив чашку на стол перед Энтони, уселась рядом, согревая в ладонях кружку с теплым молоком.—?Что-то Уна заспалась,?— задумчиво проговорил мужчина, отпивая горячий кофе.—?Ничего, она вчера очень устала,?— Мора пригладила взъерошенные волосы на макушке у Энтони. —?Ардли…—?М?—?Спасибо, что приехал…—?Мне хорошо с тобой, Мор… Как я мог не приехать?***За три дня непрерывного общения Мора и Уна стали закадычными подружками. Между ними было всего девять лет разницы?— меньше, чем между Энтони и Морой, да и девушка, по сути, совсем недавно вышла из подросткового возраста, не забыла еще детских увлечений и не лишена была некоторого ребячества. С фермы она привезла в Голуэй всех своих кукол, для которых когда-то сама шила платья. Уна пришла в восторг от всего этого великолепия, а, получив в подарок одну из кукол?— рыжую Мэри,?— она была просто вне себя от радости и благодарила Мору еще очень долго.Но всему когда-нибудь приходит конец. В четверг позвонил дядя Роберт. Нужно было отвезти Уну в Дублин. Мора решила, что ей тоже нужно съездить в столицу, чтобы немного развеяться.—?Мор, зачем тебе ехать? —?недовольно спросил Энтони, увидев, как девушка собирается.—?Хочу прогуляться. Если ты меня стыдишься, я могу не ходить на встречу с твоими дядей и тетей. Высадишь меня где-нибудь в центре.—?Что ты несешь, женщина?—?Ну, а что я еще могла подумать?—?Господи, почему моя забота так всем неугодна… —?вздохнул мужчина.Мора посмотрела на него ласковым взглядом и крепко обняла.—?Прости. Спасибо тебе за заботу. Но я не больна. И мне полезны новые впечатления. Поэтому возьми меня с собой.—?Ладно. Ну, что мне с тобой делать? —?вздохнул Энтони.Из Белфаста Роберт с Патрисией приехали на поезде, поэтому назначили встречу в городе, в ресторане на пути к аэропорту. Энтони без труда добрался до этого ресторана, так как сам частенько обедал там, бывая в Дублине. Войдя в зал вместе с Уной и Морой, он сразу увидел своих родственников, сидящих за четырехместным столиком у окна.—?Привет, дядя Роб! Тетя Пати! Как доехали?—?Нормально. Но я не понимаю, зачем такие сложности. Ты ведь мог не брать с собой девочку, раз приехал по работе,?— сварливо проговорил Роберт, усаживаясь обратно на свое место.Но тут он обратил внимание на Мору, которая смущенно стояла на некотором отдалении, и вопросительно взглянул на племянника.—?Я приехал не по работе, дядя. Знакомьтесь, это Мора О’Лири. Мор, это мои дядя и тетя?— мистер и миссис Хэйс,?— представил новых знакомых Энтони, а затем снова обратился к дяде:?— Уна очень хотела увидеть ее, поэтому поехала со мной. Я надеялся, что для вас не составит труда сделать небольшой крюк ради любимой внучки.—?То есть, ты приехал не лекции читать? —?удивилась Патрисия, переведя взгляд с племянника на Мору и невольно задержав его на круглом животе девушки.—?Нет. Я приехал проведать Мору, и останусь здесь еще на несколько дней.—?Ясно… Что ничего не ясно. Как все запутано,?— задумчиво сказал дядя.Мора, которая до сего момента стояла молча, вдруг подала голос:—?Извините, я отойду на пару минут,?— и вышла из зала в сторону уборной.Проводив ее взглядом, дядя и тетя вопросительно взглянули на Энтони, ожидая объяснений.—?Да, это мой ребенок,?— ответил мужчина на немой вопрос родственников. —?И Молли все знает. Мы решили развестись. Не из-за моих отношений с Мор, а просто потому что все перегорело. Собственно, Мор и появилась в моей жизни по той же причине.—?И твоя дочь общается с женщиной, с которой ты изменяешь законной жене? Ты в своем уме? Видимо, Эрин со своими взглядами на мораль и правда что-то упустила в твоем воспитании,?— тихо бушевал дядя Роберт.—?Дядюшка, не надо так говорить! —?встряла в разговор Уна. —?Я очень люблю Мору и моего братика. Она хорошая. И папе с ней хорошо. Она не мучает его, как мама. И ничего от него не требует. Она даже отказывается поехать с ним в Чикаго, чтобы не мешать.Роберт пару минут молча смотрел то на племянника, то на внучку.—?Роб, мы ведь и правда ничего не знаем. Зачем ты рубишь с плеча? Все не так ужасно, как ты подумал, и у племянника есть оправдание. У Тони с Молли давно не ладилось. Не удивительно, что он изменил ей. Тем более, девочка красивая,?— вполголоса оправдывала племянника Патрисия. —?Сколько ей лет, Тони?—?В феврале будет девятнадцать.—?Еще лучше… —?закатив глаза, прокомментировал Роберт, а тетя не нашлась, что возразить.Энтони заметил, что Мора давно вернулась в зал и стояла неподалеку, у барной стойки. Скорее всего, она слышала большую часть разговора, так как была довольно бледна и расстроена. Затем она уверенно подошла к столику и тихо произнесла:—?Вам не обязательно меня любить. Просто отвезите внучку домой?— и все. А мы с Ардли сами все решим. Вы можете осуждать, но вы и правда ничего не знаете… —?и она направилась к выходу.—?Подождите, милая! —?остановила ее Патрисия. —?Подойдите, присядьте. Простите, мы не хотели вас обидеть. Просто мой муж очень категоричен и слишком ценит свое мнение. Видели бы вы, как он реагировал в прошлом… У родителей Энтони тоже не всегда все было хорошо, и Роберт всегда переживал за сестру и даже искренне хотел убить Альберта… Простите его. Идите, присядьте к нам,?— она поднялась, взяла стул от соседнего пустующего столика и поставила его рядом со своим, а когда Мора подошла и села, Патрисия, в знак расположения, бережно погладила ее по спине. —?Вы очень красивая девушка. И сильная, как я погляжу. Знаете, мой племянник очень честный и порядочный человек. Если он… вступил с вами в отношения, будучи женатым, значит, у него была веская причина. И, думаю, вы действительно дороги ему.—?Тетя, мы сами разберемся…—?Подожди, Тони,?— оборвала Патрисия. —?Я хочу сказать, милая, что вы можете на него положиться. Он ни за что не оставит ни вас, ни ребенка, как бы все ни сложилось. Он очень хороший человек.—?Я знаю, мэм. Знаю,?— кивнула Мора.—?Я вижу, что ваши отношения не просто… плотские,?— женщина говорила, аккуратно подбирая слова. —?Энтони не смотрит так на людей, которые ему безразличны. И я хочу, чтобы вы были предельно честны друг с другом, потому что от этого зависит счастье каждого из вас и вашего ребенка тоже.—?Патрисия, ты решила устроить здесь психологический кружок? —?усмехнулся Роберт. —?Эти двое заслуживают хорошей порки! —?а затем, уже спокойнее, обратился к Море:?— Но вы, девочка, и правда очень красивы и, по-видимому, умны и ласковы, раз мой племянник обратил на вас внимание. Так что, действительно: что мы будем лезть к вам в душу? Живите себе. Как говорит Альберт, ?главное, что все живы и здоровы?. От этой фразы, на самом деле, как-то легче становится на душе.Они заказали легкий обед, который с удовольствием съели за отвлеченной беседой. Пообщавшись с Морой, дядя и тетя окончательно уверились в том, что эта девочка и правда чего-то стоит. Поэтому простились они довольно тепло, а Уна долго не хотела отпускать Мору из объятий, пока отец тихонько не пообещал ей, что обязательно уговорит девушку поехать с ним в Чикаго.***Всю дорогу до Голуэя Энтони и Мора ехали в молчании. Оказавшись в квартире, мужчина крепко обнял девушку, но та попыталась высвободиться из его объятий. Энтони настойчиво удерживал ее, но в какой-то момент понял, что вот-вот сделает ей больно. Мора замерла, а потом тихо, почти одними губами, проговорила ему в шею:—?Я не поеду в Чикаго. Зря ты пообещал дочке меня уговорить… —?и беспрепятственно выпуталась из рук Энтони.Девушка сняла плащ, умылась в ванной и прошла в свою комнату. Мужчина продолжал стоять в прихожей, пытаясь унять сердцебиение и уговаривая себя, что это ее поспешное решение вполне можно переиграть, и что, в конце концов, она все-таки согласится на поездку. Когда он зашел в комнату, Мора лежала на постели, повернувшись лицом к окну. Энтони подошел и лег у нее за спиной.—?Мор! Зачем ты так?—?Каждый примет меня точно так же. С враждебностью, а потом с жалостью. И будет прав. Я расплачиваюсь за свои ошибки.Энтони положил ладонь ей на талию, а затем аккуратно провел рукой к середине живота. Почувствовав через одежду и плоть женщины уютные шевеления ребенка у нее в утробе, он тихо и горячо спросил, прижавшись губами к ее затылку:—?Ты считаешь его ошибкой?Мора промолчала, а потом накрыла его руку своей и переплела их пальцы. Энтони поцеловал ее волосы и еще тише прошептал:—?Вот так… Не нужно. Иначе все в этом мире не имеет смысла. Волшебство еще не ушло. Оно все еще существует. И только от нас зависит, продолжится ли оно…