VIII (1/1)
Вспоминая сейчас все те события, задаюсь вопросом – как я упустил тот момент, когда все рухнуло? Это удивительно – ты живешь, дышишь, любишь, ты счастлив всем своим миром, несчастлив самыми мелкими неурядицами, как любой человек, у которого все хорошо, и нет причин печалиться "по-серьезному", но в один прекрасный момент ты вдруг узнаешь, что мира-то твоего уже нет. И нет давно.Как так вышло, что я пропустил момент начала землетрясения… пожара… наводнения… нападения вражеских войск? Что именно произошло? Стоишь вот так на руинах того, что называлось домом, гнездышком, крепостью, и ума не приложишь, не ответишь на мучающий вопрос – когда. Когда это случилось? Где я был в то время, когда все пропало, разбилось на мелкие осколки, уродливо искрящиеся в лучах закатного солнца. Уродливо – потому что осколки всегда безобразны, несмотря на весь свой блеск. Уродливо – потому что, не глядя на всю красоту битого стекла, единственное чувство, которое оно вызывает, называется "уже не вернешь".Подкрадывается чувство вины. Быть может, если распахнуть глаза раньше, не ходить в розовых очках царящей в собственной душе идиллии, быть внимательнее к любимому человеку, что-то удалось бы спасти? Вынести из разрушительной стихии, пожиравшей ставшее привычным, но от этого не менее дорогое, счастье?..…После той ночи, когда я попал в аварию, ни разу не слышал от тебя слова "люблю", но никогда не возникало сомнения – любишь, ты любишь только меня. От тебя как будто исходило тепло, которое я, по глупости своей, не чувствовал, не воспринимал до тех пор, пока ты не объяснил уже словами, как неразумному ребенку. Все твои поступки, взгляды, жесты указывали на твою любовь с самого начала, а я не верил, боялся обнадежить сам себя, мучился, но в итоге был вознагражден пониманием – осознанием того, что меня любят.Твоя любовь стала обычным явлением, чувствовать ее стало так же естественно, как думать или спать. Или любить тебя в ответ. Но любовь не стала серой, как часто бывает. Наверное, истинное чувство не теряет своих красок со временем, как никогда не темнеет чистое серебро, когда оно действительно абсолютно чисто, без единой примеси.И от того, что твоя любовь стала природной потребностью, воздухом, влагой, я сейчас еще больше поражен, как не заметил ее уход. Как можно не заметить, что закончился воздух?Хочется схватить тебя за плечи, встряхнуть и закричать, громко-громко, чтобы ты точно услышал, чтобы мои слова достигли не только мозга, но и сердца: как такое может быть?!! Твою мать, как??? Если ты не любишь, почему я еще дышу? Почему я жив?!! Как я могу быть живым, если мертва твоя любовь?!! Значит, она жива, значит, ты по-прежнему любишь!!! Но если любишь, какого?.. Я тебя спрашиваю, какого ты это делаешь??!!..Обычный вечер обычного зимнего будня. Щелкаю пультом каналы, не особо концентрируясь на экране – голова занята другим. Скоро новый год, совсем-совсем скоро, а я даже не представляю, что тебе дарить. Просто беда! Чем ближе человек, тем труднее с этими чертовыми подарками. Хотя, возможно, это просто от того, что всегда хочется подарить что-то особенное, запоминающееся и непременно нужное. Но для этого необходимо иметь такие же особенные гениальные идеи, с которыми у меня, как обычно, туго. Уныло думаю о том, что все возможное я тебе передарил за те годы, что мы вместе, и тут следом приходит другая тоскливая мысль – вот ты всегда придумаешь что-то интересное, оригинальное, тебя не переплюнешь… Усмехаюсь, думая, как бы ты посмеялся, если б узнал, что я собираюсь тебя "переплевывать" в дарении подарков.— Чему радуешься? – голос тихий и немного отстраненный. Ты сидишь в кресле, сбоку от меня, поджав одну ногу и обняв ее руками.— Да так… Сюрприз тебе готовлю, — посмеиваюсь в ответ.— Хироки, у меня тоже для тебя сюрприз. Неприятный, я думаю. Надо поговорить.По твоему тону понимаю, что сейчас меня не ожидает ничего хорошего. Случились какие-то проблемы. Но пока не страшно – какие проблемы мы с тобой не решим?— В чем дело?..— Знаешь… — ты вздыхаешь и смотришь на меня, слова даются тебе с трудом. – Я уже давно хотел поговорить об этом, но не знал как. Но, в конце концов, чаша моего терпения переполнилась. Хироки, я устал от тебя.Слова не достигают сознания. "Вот какой нелепый сон," – приходит мысль, и я даже не расстраиваюсь услышанному, это ж глупость какая-то – с чего вдруг из-за нее расстраиваться.— Я не буду говорить, что больше не люблю тебя. Не из-за того, что чувствую любовь, а потому, что сам не знаю, что чувствую. Но я понимаю одно – не хочу быть с тобой больше. Мне надоело. Мы столько лет вместе, просто ужас какой-то, изо дня в день одно и то же, а вокруг такой прекрасный удивительный мир, который из-за твоего розово-слюнявого семейного настроения проходит мимо, — ты горько усмехаешься, смотришь куда-то вниз. – Если бы я хотел семью, Хироки, я бы нашел себе женщину. А семья мужчины с мужчиной – это абсурд. Все было ничего, пока мы с тобой не превратились в двух наседок, не выходящих из своего курятника. Ей-богу, как престарелые муж и жена.Не могу сказать ни слова. Да и что говорить? Что я стою на руинах, рассматриваю битые стекла, вывернутые кирпичи и вспоминаю, когда пришла беда, а я прохлопал ушами, прощелкал клювом, не заметил… Называй, как хочешь. Мне пока не больно, и я сам знаю, что это только пока – быть может, действует какой-то защитный механизм в мозгах, понимание будет приходить постепенно, просто чтобы я не умер в один миг от болевого шока. А в голове пульсирует одинокая мысль: "Это не шутка. Он не шутит".Молчу, а ты продолжаешь.— Я, конечно, ожидаю, что ты начнешь предлагать различные варианты, как поправить ситуацию, потому сразу предупреждаю – не надо. Ничего не поможет, я все уже решил… Расстаться одним махом будет тяжело, зачем кривить душой, я сам к тебе привык, поэтому… Отныне у нас будут свободные отношения. Если тебя не устраивает, придется попрощаться. Одно из двух.Украдкой поглядываешь на меня, и я вижу в твоих глазах жалость и… Черт возьми! Я любовь в них вижу, как видел всегда. Как это может увязываться в одно: твои слова и твоя любовь? Не знаешь, что чувствуешь? Я знаю! Любовь ты чувствуешь, балда кареглазая!
Но вместо этого только и могу вымолвить:— Что значит – свободные отношения?—А то и значит, — кажется, я этого не слышу, просто каким-то образом в сознание приходит твой ответ. — Не хочу больше принадлежать одному тебе. Я буду спать с кем мне заблагорассудиться. Но ты всегда будешь моим самым любимым мальчиком.Но это не твой голос. Ты так не можешь разговаривать – таких интонаций у тебя не было никогда. Кто подменил моего любимого? Как?…— И кстати, мы больше не будем жить вместе, завтра я начну искать себе другую квартиру.Господи, надо покурить. Сейчас я покурю, приведу в порядок мысли и придумаю, какое дать тебе лекарство, чтобы ты пришел в себя. Руки трясутся, но прикурить получается сразу. Сейчас ты скажешь: "Фууу, только не в комнате", и я пойму, что ничего не изменилось, что мне показалось…Но ты молчишь.А я думаю, что подарить тебе на новый год. Просто потому, что ни о чем другом думать сейчас нельзя. Просто потому, что думать о произошедшем – смерти подобно, да и вообще, прямой путь в дурдом.Я смутно помню тот день, когда увидел вокруг себя острые одинокие осколки моей жизни. Помню, что молчал и что всю ночь прижимал тебя к себе. Ты сопротивлялся, просил прекратить, но я просто обнимал тебя и все, не слушая протестов. Мы лежали на застеленной постели, без сна и покоя, ты тяжело дышал, а я вроде бы не дышал вовсе. Мне казалось, что в голове нет мыслей, но при этом перед глазами шел фильм под названием "Мое счастье". Фильм был цветным, но немым, не было слышно ни единой фразы, ни единой мелодии, только оглушающая тишина.…Вот я, простуженный дурак, пришедший с непонятной целью в клуб, выхожу курить, забыв даже зажигалку. Вот ты, точнее твой профиль, полуоборот, вопросительно поднятые брови, сбивающая мое сердце с нормального ритма красота.…Студия, волосы в неаккуратно собранном хвосте, насмешливая улыбка. Ты что-то говорил про перевод часов… Жаль, что фильм без звука, а то я не помню, что именно ты сказал, а теперь никто и не подскажет.…А вот здоровая рыба, трепыхающаяся на леске спиннинга, и твои восхищенные глаза.…Первый поцелуй, испуг – сначала твой, потом мой. А после – неудержимая страсть, шелковая кожа, прохлада простыни в контрасте с горячими объятиями…И далее – бесконечно много картин моего сна. Простого, самого обыкновенного сна, который так неожиданно закончился, но при этом был таким долгим, что я успел поверить в его реальность и полюбить ее. Всего лишь навсего сон, потому что ты устал от меня и не хочешь быть моим. И раз этот так, значит, не любишь. А если не любишь, значит, и не любил. Тот, кто любит, никогда не поверит в то, что устал, никогда не поймет, что пришел конец, ведь ни у чего реального в этом мире нет завершения, и если что-то когда-то закончилось, означает лишь то, что и не было вовсе. Вывод: мне все приснилось, нас не было.Я был уверен, что не усну и даже не пытался поддерживать свою бодрость, но все же задремал в тот момент, когда сюжет фильма дошел до сегодняшней ночи. Мне снились чьи-то ласковые руки и тихий шепот, повторяющий "прости" и "люблю", наверное, проснулся я с улыбкой, и с улыбкой оглядывал спальню, залитую солнечным светом – хорошо же я разоспался.А потом увидел, что твоих вещей нет. Нет бесконечных безделушек, которые в свое время так нервировали меня. Нет разбросанной одежды. Нет твоей улыбки. Нет тебя.Ты ушел, оставив легкий запах парфюма, золотистый след в моем прошлом и сквозную рваную рану в сердце.Ты ушел.