13. it don't matter because it's enough to be young and in love, to be young and in love (1/1)

это неважно, потому что достаточно бытьмолодым и влюблённым, быть молодым и влюблённым( С Грейзером можно не считать секунды-минуты-часы ― и наверняка сутки. Мало того желания не возникало ― как бывало на тухлом киносеансе с тяжёлыми вздохами в ожидании финала, ― так ещё и не угнаться ― слишком быстро пролетало время ― прикидывалось юркими летними стрижами. В скейтпарке они потусили пару часов в компании Финна и той девчонки ― втроём они уламывали Эшера прокатиться на шортборде. Конечно он, как истинный ботан, опозорился ― и навернулся. Есть виды активности, придуманные невесть кем только для тех-самых-пацанов, наверное. Их уже не напугаешь разбитыми коленками ссадинами синяками стёртыми джинсами ― а прихрамывающего Эшера могли дома за это взгреть. Насрать. Если это требовалось, чтобы впихнуться в Грейзерово окружение ― добро пожаловать в клуб, ― Эш потерпит. Ну поворчит отец, ну мать попричитает по поводу внеочередной стирки или ляпнет мы не рокфеллеры чтоб каждый раз покупать тебе новые джинсы эшер. Хороших мальчиков именно так и воспитывали на самом деле ― даже если джинсы они носили уже второй год. Ветер тёплый колыхал Джековы кудри как крупные головки одуванчиков в диком поле пах сыровато нёс ночной дождь ― вместе с ароматом прохлады после. Они шли неторопливо ― то ли Грейзер жалел его покалывающее колено, то ли Эшеру настолько не хотелось домой. ― Как ты узнал, что я в скейтпарке? ― спросил Джек тоном, будто давно хотел ― но возможность подвернулась только что. Хотя молчали они уже минут семь или около того. ― Забежал к тебе домой и спросил у твоей мамы. Джек в ответ как-то блуждающе-странно улыбнулся и что-то промычал. Эшу было незнакомо это задумчивое ммм в исполнении Грейзера ― конечно, блин, они с мамой перемыли ему все косточки. Что ж, имели право ― с учётом того, что уже успело произойти между ними. У Эша никогда не было таких доверительных отношений с родителями. Детей раздражает, когда их обсуждают с другими взрослыми в стиле а вот наш-то вчера отчебучил ― и когда отказываются поддержать даже в мелочах ― милый зачем тебе этот школьный концерт на рождество мы же иудеи. Подростков бесит, когда вскрывают историю их браузера и препарируют каждый посещённый сайтик с энтузиазмом частных детективов ― подумаешь, подрочить пару раз нельзя. ― Болит? ― Джек кивнул на его ногу, озабоченно хмурясь. Эш только отмахнулся: ― Нет. Бывало и хуже. Конечно бывало, дорогой, ― тебе ведь это известно. Грейзер заинтересованно посмотрел на него и кое-как впихнул руку в карман ― будто мальчишка, спрятавший от родаков спёртую конфету, которой ни с кем не хотелось делиться. Он как-то замялся ― Эш приподнял в ожидании брови. Чтоб Грейзер, блин, ― и не знал, что сказать? В конце концов он что-то скумекал в своей кудрявой головёнке и, вздохнув, спросил: ― Ты расскажешь уже наконец? Эш только глаза отвёл. так ты расскажешь почему бросил балет барышников? И неужели, блядь, его этот вопрос взволновал настолько, что он до сих пор им задавался, как ёбаная Опра Уинфри в своём поехавшем шоу с орущими в студии гостями. Его боль закостенела года два назад ― когда удалось её перетерпеть, ― а теперь начинала сочиться гноем, как янтарь с замершим в нём насекомым на солнце начинает течь смолой. Перетерпеть и перебороть на самом деле не одно и то же. Одни раковые больные сидят на морфине, теряя всякую надежду на медицинское чудо, другие мечутся от индейских знахарей Алабамы до продвинутого Среднезападного регионального медцентра в Сионе. Эш относился к первым. Он коротко вздохнул и посмотрел Джеку в глаза, осмелившись. Эшер впервые видел у него такой напористый-пронизывающий взгляд ― окрашенный уверенностью пехотинца, с гранатой ныряющего под гусеницы немецкого ?Пантеры??. Грейзер мог быть удивительно разным ― глядеть по-блядски и ангельски-благосклонно. Может быть, если б он так не напирал, Эш бы никому не решился об этом рассказать. Разве что правнукам за десять дней до маразма и неспособности узнавать в лицах сожителей родственников. Грейзер, заметив его нерешительность, попробовал подтолкнуть: ― Я понимаю ― те тяжело, но начни хотя бы с чего-то, например с… ― Но Эш ляпнул раньше, чем он закончил раздавать советы: ― Это был стрессовый перелом. Джек уставился на него ― бесцветно, Эш даже не понял, с какой эмоцией. Вроде бы без недоумения или недоверия ― с последующим ха сóска меня не проведёшь колись давай ну, ― но Эш автоматически ускорился. Защитная реакция, только и всего ― он, вообще-то, не знал ни одного человека, которому приятно рассказывать о прошлом. Ну может, за исключением родителей ― те обмусоливали свои студенческие годы, как излюбленное лакомство, подаваемое по большим праздникам. Эш на таком торжестве обычно чувствовал себя лишним. Было в этом что-то хвастливо-лицемерное. Ах да, они не считали стрёмными истории о студенческих попойках ― но продолжали гнобить Эша за единственную. Грейзер мягко перехватил его за запястье ― не дал сбежать от разговора. У него тёплая сухая пыльная от контакта с покрытием скейтпарка рука ― как подошвы всех его затасканных кед, чашка Петри для бактерий. Эш шаг всё-таки замедлил ― и опять поравнялся с ним. Вот тебе ещё один урок, дорогой, ― от себя ― и от Грейзера ― нихера не убежишь. ― Хореограф. Они правда бывают жёсткими. Нет, это полезно, потому что в балете часто нужно надавить. Может, он был прав. Но он был таким… настойчивым, блин. Просто как эсэсовец. Втягивайте жопы, складывайтесь вшестеро, завяжите пупки в узлы. ― Вряд ли Джек понимал хоть что-то из его сбивчивого монолога. Эш всё ждал, когда он перебьёт с а давай заново и нормально, ― но тот молчал, а Эш продолжал чувствовать его ладонь в руке. Рассказывай он точно так же доклад о гидразиде изоникотиновой кислоты, его производных и аналогах ― ему шокированный препод влепил бы D. ― Мы втягивали, складывались, завязывали. Я никогда не хотел стоять у воды? и так хотел, чтобы эти долбаные… прыжки, ― выплюнул он, будто это слово острее других засело в глотке и царапало-саднило-вспарывало слизистую, ― у меня получались. Тренировки, прыжки, крики этого… Мудак. Он бил даже. Брал шест и стучал по ногам, только попробуй не затанцевать и крикнуть. И я прыгал, как он хотел, брал высоту по дюйму, с меня так текло, что трусы к заднице липли. Потом постепенно делалось так больно, ну знаешь, списываешь всё на усталость или на то, что мышцы забились, а у меня трескалась кость. Кость, блядь. Хорошие мальчики не ругаются матом ― Эш прикусил изнутри щёку в назидание, но тут же отпустил и выдохнул носом снова вдохнул в глазах начало щипать-покалывать-влажнеть нет нет нет он не ты перестарался родной заплачет, просто не сможет ты сам так опозориться виноват перед Джеком. Но Эш всё-таки всхлипнул ― получилось вроде тихо ― и отвёл глаза ― пусть ветер сушит влагу было тихо где же порыв когда он так нужен почему он пристаёт только к девчонкам в коротеньких юбчонках и к кудряшкам Грейзера. ― Дальше, ― мягко подтолкнул Джек. ― Ты чё, ни с кем этим не делился? Эш промолчал ― стыдно. То ли за себя и скрытность, то ли за родителей. Грейзер сочувственно цокнул языком: ― О, Эш… Давай, я слушаю. И он правда слушал. ― В больнице мне сделали рентген ― когда наступать на ногу стало невозможно. Сказали, что это стрессовый перелом и ему надо срастись. Я остался почти на три месяца без балета, ковылял с бандажом. А когда вернулся к тренировкам и репетициям… ― Эш вздохнул, надувая щёки, и выдохнул ртом ― устало-стыдливо. Три года назад он завёл эту привычку ― чтобы перетерпеть нытьё в ноге. ― Короче, это было жалко, я не знаю… Типа как эти бедные собаки, у которых отказывают задние лапы от старости, а они всё равно ползают в памперсах. ― Ты бросил, ― констатировал Грейзер. ― А что тренер? Ну хореограф. ― Ничего. Пожелал реализоваться в чём-то ещё. ― Ты на него обижен? ― осторожно ― Эшу не показалось ― спросил Джек. Раньше он без раздумий ответил бы да ― словно его хореограф имел прямое отношение к Холокосту над евреями. Нет, детка, из тебя выжимали соки ради результата ― которого ты нихера не добился. ― Нет, ― покачал головой Эш. ― На себя, если честно, больше. Просто я не допрыгивал ― вот и всё. Он перевёл взгляд на Джека ― в его глазах наконец увидев недоумение и ― примесью ― неуместной совершенно ― восхищение, всё равно что в компанию M?tley Crüe? впихнуть какого-нибудь Дебюсси. Эш был уверен: расскажи он кому ― никто бы на него так не смотрел. Мать, конечно, с жалостью-осуждением-сочувствием одновременно ― она до сих пор не понимала, какого чёрта Эш не вернулся в балет. Не то чтобы для этого требовались способности аналитиков Forbes?. ― Знаешь, все думают, что балет ― это охренительно красиво. Нифига. Это уродство: выломанный подъём, пот в глаза льёт, пальцы натёрты до крови, ноги болят, хоть руби. И всё равно танцуешь с улыбкой. Попробуй только сделать лицо, будто штырь в зад воткнули, ― доверительно сказал Эш вполголоса ― так, что Джек был вынужден податься к нему ближе. Он не пошутил про штырь в заднице ― как ожидалось. Эш был ему за это благодарен. Что-то запекло у него в груди ― не то волнение, которое поднимается, когда приходит время вываливаться на сцену, не то переизбыток щекочущей нежности к Грейзеру. ― И где-нибудь на шестом ряду мама, отец, брат с сестрой сидят и тоже улыбаются ― как будто не слышали, как ты орал, пока ломал подъём. Эш на миг осёкся ― вспомнилось вдруг это безразличие холодная маска в стилёчке Тэтчер твоя мамочка истинная Железная Леди так почему чествуют какую-то там Маргарет. Она могла хотя бы раз обнять его, когда было совсем невмоготу, ― и на время отложить методы воспитания детишек девятнадцатого века ― гувернантка даже шлёпала их ладошкой по тощим задикам, да-да. Они с отцом никогда не стремились сваять из него, как ёбаная Дэми Мур в той-самой-сцене с Суэйзи?, талантливого танцовщика ― но в конце концов даже отец согласился, что это благородное увлечение. Вряд ли они считали, что умение разбивать пальцы? поможет консультировать клиентов лучше остальных юристов. Но ― расстроились, что с балетом у Эша ничего не получилось. Потому что, дорогой, у хороших мальчиков должно получаться ― всё, за что бы они ни брались, и неважно, скольких усилий-нервов-сгрызённых-у-ногтей-заусенцев это потребует. О, не страшно ― ты ведь уже отвык от этой ужасной привычки. От остального ― отвыкнешь тоже. Подумаешь, сломал ножку ― ай-ай, попавший в капкан родительского давления оленёночек, ёбаный ты Бэмби, ну похлопай ресничками ― авось смахнёшь слёзки. ― Понимаю. Как могу конечно. Один раз я нырнул скорпиончиком в асфальт. Лицом, ― пояснил Джек, встретившись с его растерянным взором. ― Сломал ребро, нос, чуть не вывихнул челюсть, уж молчу про то, что яйца чуть всмятку не разбил, и синяки со ссадинами. Но любую боль надо отпускать, особенно спустя время, чтоб она прошла. Вот, например, я уже забыл, как ты двинул мне в нос ― и обошлось, кстати, без перелома, если тя утешит, ― и болеть будто перестало. Правда, сейчас опять вспомнил, но… ― Он коротко усмехнулся и покачал головой ― видимо, заметив, что Эш опустил плечи от вновь насевшего на шею чувства вины. Хотя не то чтобы оно оттуда слезало. ― Хуйня это всё. Грейзер не обвинял его ― и не пытался усугубить состояние, ― но внутри болезненно кольнуло, как при гастрите. Мать грозила ему и этим ― если не будешь нормально завтракать разовьётся рак желудка. ― Прости, что так вышло, Джек. ― Эш посмотрел на его пластырь ― влажноватый и прилегающий не так плотно Джек вспотел пока гонял на скейте запасного конечно не было от него пахло ― го-ря-чо ― кожей. ― О чём ты, Тайлер Дёрден?? Я заслужил, ― Джек пожал плечами, и серьёзность на его лице сменилась воодушевлением капитана ?Лос-Анджелес Доджерс??, рассчитывающего выйти с командой в финал Главной лиги. Эш такому кэпу бы доверился. ― Представь, что ты ёбнул так же своей самой сильной боли. И сказал: ?Эй, отвали, сука, и чтоб больше я тебя не видел?. Приблизившись, Джек понаблюдал за ним ― будто наставлял, как швырнуть кручёный. ― Представил? Эш кивнул ― серьёзно отводи плечо назад и швыряй покрепче и посмотрел на него. У Джека влажноватое лицо кудряшки на лбу мокрыми клиньями как у девчонок со светских раутов ?ревущих двадцатых? на висках странная аналогия Гэтсби/Дэзи а мы стареем были бы молоды сразу бы пошли танцевать?. ― Станет легче, но не сразу, ― пообещал Джек. У него тон врача, вытащившего с того света ребёнка с десятью переломами после автокатастрофы ― устало-уверенный ― ты встанешь на ноги сынок просто надо подождать. Эш к этому привык. ― Мне уже легче, ― твёрдо сказал он, остановившись. Джек ― следом. ― Говори ей это почаще, милый. Он улыбнулся ― успокаивающе-тепло в уголке губ застыло невысказанное обещание утешить когда ― если ― придётся. Да придётся конечно ― пошло оно на хер, это обещание не реветь перед ты сам Нет. Блядь. Глаза зажгло будто в них лимонным соком брызнули Эш видел такое в детстве в мультиках про Тома и Джерри смеялся-хохотал-ржал от души ― никогда бы не подумал, что окажется на месте этого долбаного кота, которому просто хотелось по-ко-я. Ветер бесполезный ― если только живописно-детски не играет с Джековыми кудрями ― Эшеровы слёзы смахнуть со склер не мог, он глухо всхлипнул, будто на похоронах ― кого. Как мальчишка, в коробке из-под футбольных бутс ― не пригодились, как бы отец ни ратовал, ― хоронящий хомячка мистера Хрустика. Реветь стыдно ― эши это всего лишь хомяк купим нового, ― стоять с сухими глазами ― стыдно перед самим собой и Хрустиком. Ты ведь не такой, малыш, ты чувствительный ― из таких мальчиков вырастают пе стереотип. Эш никогда не думал, что за последний месяц так устанет с этим бороться ― как защитники прав ЛГБТ после гибели Риты Хестер??. ― Боже, у вас в доме табу и на слёзы у мужчин? ― Джек недовольно фыркнул, привлекая Эша к себе в объятия ― лениво-осторожно-ненавязчиво, боясь, что тот оттолкнёт с рёвом не нужна мне ничья блядь помощь! ― Иди сюда, Эши, поплачь. И Эш вцепился во влажную от пота майку на его талии, комкая в складки ― Джек потом будет ворчать на него, стоя с утюгом в гостиной и прыская на майку водой изо рта ― авось подчинится. Эш вцепился, прильнув, будто Грейзер ― единственное, что у него осталось в мире. Джек изломанный, скроенный, как лоскутное одеяло ― из фрагментов ткани. Джек как пэчворк??, как ?Тетрис?, как все эти головоломки, из кусочков которых надо собрать фигуру. Эш знал ― такие игры мало кому нравились, здесь усидчивость нужна, терпение японца, сооружающего сад камней. А ему с детства нравились такие хобби. Он уткнулся в Джеково плечо, шумно-влажно всхлипнул. Грейзер пах свежим потом, кожей ― Эш, перед тем как зажмуриться, увидел пару содранных-светлеющих акне, ― почти выветрившимся сладковатым дезодорантом и ещё ― хер знает чем ― тёплым. Эш вдыхал ― жадно-судорожно-глубоко-до-самой-глотки-сглотнуть-чтобы ― и целиком им пропитаться. ― Как следует проревись, эй, ― зашептал Джек где-то рядом с Эшеровым ухом, положив ладонь на его затылок. Он вдруг по-доброму хохотнул и швырнул ― бах! ― скейт на тротуар, освободившейся рукой ласково похлопав его по спине. И Эш наконец-то заревел ― по-настоящему, до соли в глотке и вязкости где-то за нёбом, до слипающихся ресниц и надоедливой слизи из носа, которая впитывалась Джеку в лямку майки и смазала кожу. И какого-то хера Грейзер его не оттолкнул ― вместо этого запричитав: ― Если б я тогда знал, как ты в этом нуждался. Понедельник проклинал отец каждый раз, когда спускался завтракать и просил мать застегнуть запонки ― после быстро чмокая её в щёку и уверяя я опаздываю милая. Может быть. Он приедет на работу в адвокатскую контору в дерьмовом настроении ― вдобавок забудет прихватить к американо из Starbucks пару пакетиков сахара. Дело, которое он откроет, будет таким же дерьмовым, как кофе на вкус ― потому что несладкий, ― и отец в дерьмовом расположении духа его запорет. Может быть. Эшу было похеру ― он приехал в школу в хорошем настроении. Они перебросились с Джеком парой сообщений по пути на первый урок ― Грейзер напоследок кинул слащавое-смутившее хорошего дня детка с таким откровенно подмигивающим эмодзи в конце, что Эшер покраснел ― в тон своему шкафчику с канцелярским барахлом. Ну и когда они успели дойти до хорошего дня детка. Не то чтобы Эш хотел притормозить ― Грейзер пёр с такой отвагой-желанием-целеустремлённостью вперёд, что он бы не рискнул ― всё равно что на пути у взлетающего B-17?? вставать. Ладно, блядь, пришлось ответить тупым-ботанским и тебе джек. Эш понятия не имел, как переписывались люди, состоявшие в отнош ну-ка, блин, ― с каких пор. Он брал всё необходимое для уроков из шкафчика под гул весёлых голосов ― иногда в них просачивались жалобы эту хуйню никто не сдаст и плаксивое ну када уже каникулыыы не могууу. А ещё ― возмущённое-обиженное откуда-то из-за спины: ― Ты теперь с Грейзером? Закрыв шкафчик, Эш повернулся к Джошу, закидывая потяжелевший рюкзак на плечо. Он себе не изменял ― тот же недовольный видок замучившегося пацана, что и всегда, особенно ― по понедельникам. Впереди факультативы и злополучная аттестация. Слухи расходятся быстро. Эш не винил Джошуа за претензии ― недовольные муженьки, теряя жён, которых не заслужили, трахают им мозги и после расставания за неимением доступа к вагине. ― Привет, Джош, ― безэмоционально ― эй, неправда, он попытался быть дружелюбным ― сказал Эш. ― Так ты с Грейзером. Да? ― настойчиво уточнил он. Эш терпеливо вздохнул, сжав лямку рюкзака. Джек явно не ёбаный Тенскватава?? ― хорошего дня сегодня не предвидится. Джош смотрел на него ― не то с изумлением, не то с неприязнью, не то обвиняя непонятно в чём. ― Да, мы с Джеком дружим. В чём проблема? ― Эш посмотрел на него внимательно-в-упор. Конечно, он многого не договаривал. Вряд ли друзья могли подержать друг друга за члены и сосаться пару раз. Вот с Джошем у Эша такого опыта не было ― то ли Грейзер относился к другой категории друзей, то ли Джошуа не входил ни в одну с этим определением. Джош хмыкнул ― знакомое ни в чём в сочетании с закатыванием глаз к потолку. Высшая степень обиды почти. ― Джош, я же не бросаю ни тебя, ни Джонни, ― попробовал вразумить Эш. ― И, по-моему, это ты кинул меня тогда в автобусе. Штрафной, блядь. Зря Эш вообще мяч в ту сторону футбольнул ― принимай пенальти. ― Я думал, это тебя подтолкнёт. Рассказать, что тебя так гложет, ― немного раздражённо сказал он. ― Думал, что это сработает. ― Нет. ― Всегда работало. ― Теперь нет, ― твёрже ответил Эш. Джош затравленно глянул на него ― будто ни один метод, который он использовал в воспитании злобной псины, не сработал ― и теперь он не знал, как действовать. Псины в таких случаях обычно набрасывались ― лучше других животных чувствуя растерянность. Эш его состоянием не воспользовался ― хотя, блин, так хотелось высказать херни и навесить на него детские обвинения ― будто тыча пальцем с он первый начал! Это второе, что учат дети, ― после почему? Он шагнул к Джошу и протянул ему ладонь: ― Надеюсь, всё нормально? Прости, если я был виноват. Джош быстро посмотрел на его лицо, на руку ― словно анализируя, стоило ли соглашаться на мир. Времени советоваться с Джонни у него не было. И всё-таки он пожал руку ― Эш чувствовал, что у него холодная от тревоги, с горячим центром ладони ― от стихающей злобы. Копил её небось, чтоб двинуть Эшеру в челюсть, потому что ты теперь с грейзером. Эш коротко улыбнулся и хлопнул его по плечу. Джош только слабо вздохнул и подошёл к своему шкафчику. ― Готов к итоговому тесту? ― спросил он, съезжая с темы. Эш был не против и хотел ответить, но Джош вдруг хлопнул себя ладонью по лбу: ― Хотя чего я спрашиваю…________________________? ?Пантера? — немецкий средний танк Второй мировой войны.? Стоять у воды (сленг.) ― о танцорах в последнем ряду кордебалета, задвинутых подальше. Неудачно сложившаяся карьера.? M?tley Crüe — американская глэм-метал группа, основанная в Лос-Анджелесе в 1981 году.? Forbes — одно из наиболее авторитетных и известных экономических печатных изданий в мире.? Отсылка к кинофильму ?Привидение? (1990).? Разбивать пальцы (сленг.) ― молоточком разбивать мысок пуанта, чтобы в нём было легче танцевать.? Тайлер Дёрден ― герой ?Бойцовского клуба? Чака Паланика, ?Ангельское личико?, самый молодой из участников клуба.? ?Лос-Анджелес Доджерс? — профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Западном дивизионе Национальной лиги Главной лиги бейсбола.? Отсылка к роману Ф. С. Фицджеральда ?Великий Гэтсби? (1925).?? Рита Хестер (1963–1998) ― чернокожая трансгендерная женщина, ставшая жертвой насилия, основанного на предвзятом отношении к трансгендерам.?? Пэчворк — лоскутное шитьё.?? B-17 — первый серийный американский четырёхмоторный бомбардировщик.?? Тенскватава (1775–1836) — лидер индейского народа шауни, известный также как Пророк или Пророк Шауни.