Глава 11. Проигравший не получит ничего (1/1)

Подходя к месту встречи, Анжелика снова возблагодарила небеса, что огонь в ту ночь пощадил завод. Конюшни отмыли от копоти, резервуар с водой почистили, обгоревшие бревна, мешки и другой мусор сгребли к развалинам сарая, вокруг которого прогуливалась, напевая, мадам Корн. На Жервезе было красивое синее платье с замысловатой вышивкой по подолу и кружевным воротником. Тонкие пальцы в золотых кольцах сплетали в венок лютики, перемежая их с зеленью, ножки в мягких кожаных ботинках нетерпеливо отшвыривали попадавшиеся на пути мелкие камни. Сердце больно ударилось в грудь и забилось быстрее?— жена сборщика налогов выглядела угрожающе довольной. Анжелика взяла себя в руки, велев себе отбросить дергающие нервы сомнения. Зачем она понадобилась Жервезе? Может, та хочет вернуться к их договоренности? Пусть скот разбежался, но мадам обещала помочь, а, значит, с ней можно обсудить покупку новой партии мулов. Возможно, гугенот и встал на дыбы, слушая сказки местных о ведьме, но жена сержанта ясно понимает, что все произошедшее?— не более чем глупость. В конце концов, не станут же крестьяне поджигать завод снова! Мадам приветливо улыбнулась, пристраивая на свои каштановые кудри венок и заявила спокойно, по-деловому:

—?Мадемуазель, я хотела сообщить, что купила у месье Берна завод и оценила причиненный моей собственности ущерб. Вы должны мне десять тысяч франков. Жду погашения долга до конца года.

Взглянув на ошарашенное лицо собеседницы, Жервеза картинно вздохнула и заговорила медленно, подчеркнуто спокойно, с изрядной долей снисходительности?— таким тоном обычно Анжелика разъясняла Мари-Аньес или Альберу, почему нельзя бросать башмаки под дождем.—?Пожар, виной которого вы стали, лишил меня фуражной, кормов и сена. Полагаете, я должна восстанавливать все за собственный счет? —?Жервеза указала в сторону груды обгоревших камней.

—?Почему десять? Постройка и материалы стоили не более трех,?— не особенно понимая, что именно говорит, Анжелика вслепую шарила руками, ища на что можно опереться. Сделала шаг, тронула руками остатки стены злосчастного сарая. Растрескавшиеся камни и плиты с грохотом рухнули.—?Ваш сарай мог стоить три, мой будет стоить десять, если судить по заказанным материалам и оценке строительных работ. Вот сметы, вот накладные, вот отчеты. Жена сержанта помахала перед собеседницей исписанной бумагой и снова довольно улыбнулась. Из-под свисавших на лоб лютиков, вплетенных в венок, ласково смотрели умело подведенные карие глаза. Девушка скользнула по строчкам и поперхнулась. Жервеза понимающе закивала и продолжила со сладким сочувствием.—?Согласна, построить можно действительно дешевле, но поставщик —мой хороший друг, он пошел навстречу хрупкой женщине, которая желает помочь родной провинции выбраться из нищеты. Куплю раствор за десять франков?— на бумаге будет пятьсот. И с каменщиками мы договорились. Видите ли,?— голос мгновенно стал серьезным,?— Огюсту необходима лошадь, мул для слуги, да и вообще армейская экипировка стоит недешево. Я возьму из сбережений, а вы, будьте любезны, возместите мне эти расходы.

От такой чистой, уверенно-безмятежной наглости у Анжелики задрожали колени, проклятые цветы поплыли перед глазами желтыми пятнами.—?Прошу прощения, мадам, но с какой стати я должна возмещать военные расходы месье Монтадура? Вам известно, что ни я, ни моя семья не виноваты в случившемся пожаре, почему нам платить за пьянство глупых крестьян десять тысяч? Я отказываюсь!—?В самом деле? —?задумчиво наморщила лоб Жервеза. —?А если я подам в суд?—?Уверена, к судьям можно привести поставщиков, которые покажут, что раствор за пятьсот франков легко заменить на нечто более дешевое без ущерба для строительства. Жена сборщика налогов сделала легкий, почти незаметный шаг и стала рядом с дочерью барона. Прошелестели шелковые юбки, звякнули серебряные браслеты, и Анжелика почувствовала сладкий запах, густой, яркий и настолько непривычный, что не разу поняла, что это духи. Эта женщина надушилась для прогулки на конный завод. Мадам Корн небрежно махнула рукой и заговорила ласково и проникновенно.?— Судей можно убедить в чем угодно, мадемуазель, был бы у вас кошелек потолще и улыбка поярче. А вот как насчет ущерба для вашей репутации? Уверены, что готовы к огласке причин пожара? Вы ведь еще молоды, может, найдете какого-нибудь жениха… когда-нибудь. Не боитесь, что этот несчастный узнает и расстроится? Сплетни в деревне затихнут, а вот если обнародовать все рассказы о вас под судебную запись? Или ваша сестра? С такой родственницей как вы, ее замужество весьма маловероятно. И не стоит забывать о нашей святой инквизиции, разумеется. Полагаете, ее не заинтересует ваша персона? —?глядя в глаза собеседнице, Жервеза подняла брови и в ее голосе заскрежетал металл,?— десять тысяч, мадемуазель. К следующему лету. Мадемуазель де Сансе смотрела на привлекательную, со вкусом одетую женщину, которая держала в руках ее судьбу, и усилием воли сдерживала нервный смех. Это сон, страшный сон, не может это происходить с ней, это бессмысленно! Она словно раздвоилась?— первая Анжелика чуть ли не умоляла: ?Пожалуйста, мне никогда не выплатить такую сумму!?, в то время как вторая взирала на происходящее с холодным недоумением: ?Мадам, согласитесь, вы ведете себя подло. Если желаете помочь в карьере своему любовнику, то при чем здесь я?? Жервеза неправильно истолковала ее замешательство:?— Полагаете, не продай мне ваш гугенот завод, вы остались бы в выигрыше? Хотя, да, здесь вы правы, в долговую тюрьму просто бросили бы вашего, как его? Люценина? Гюцена?—?За что? —?вскинулась Маркиза ангелов.—?Он подписал документы и обязался закончить строительство к маю. Не закончит?— должен заплатить двадцать тысяч. Припоминаете этот пункт в договоре?—?Но, мадам, вам прекрасно известно, что строительство было завершено в конце апреля! Мадам вновь понимающе закивала, подхватила подол платья и огорченно щелкнула языком, обнаружив на синей ткани пятно.—?Завершено, мадемуазель, это если в руках бумаги, а на земле постройки, и эти постройки соответствуют бумагам. Ну, таким мелочам, как... как называются те документы? Что-то с картинками? Ах, нет! План! Вот у меня тут план, в нем написано?— пять строений. Видите, на бумаге такие квадратики нацарапали? Еще написано?— две конюшни, кузница, площадка для резервуара с водой и фуражная. А где фуражная?—?Отстроить чертов сарай дело нескольких дней! —?не выдержала Анжелика отвратительно-покровительственного тона. Жервеза усмехнулась, глаза под танцующими лютиками стали похожи на мелких коричневых жуков, которых Фантина давила на кухне.?— Мадемуазель, я ценю вашу дерзость и гибкость ума, но, увы, вам недостает дальновидности. Опыт приходит со временем, понимание, что информация ценна так же, как и золото,?— с первой неудачей. А вот способность планировать либо есть, либо нет. Вы не внесли в договор пункт о возмещении ущерба, вы не соблюдали простые нормы безопасности, вы даже свою репутацию не сумели сохранить. Так почему бы мне не воспользоваться этими ошибками? То, что вы не видите дальше своей дырявой туфли?— ваше право. Но зачем и окружающих мерить той же меркой?

На миг Анжелике показалось, что ей в лицо плеснули кипятком. Захотелось бросить этой холеной женщине что-то столь же оскорбительное, схватить за воротник, отороченный золотой тесьмой, и тряхнуть, как трясут оливковое дерево. Она медленно подняла голову и постаралась добавить в голос как можно больше яда.—?Мадам, я ценю вашу преданность мужчине, с которым вы не связаны священными узами брака. Хотя, стоит признаться, я надеялась, что вы обладаете хотя бы некими зачатками вкуса в отношении противоположного пола. Впрочем, мне не нужно разделять ваши чувства, достаточно понимать?— оно сильно настолько, что толкает вас на подлость по отношению ко мне и моей семье. И поверьте, силу вашего чувства я уважаю. Однако что-то подсказывает, что ваш муж вряд ли будет столь же снисходителен. Мадам Корн качнула головой, глядя на собеседницу со странной смесью сочувствия и пренебрежения.—?Я же говорю?— не достает дальновидности. Дитя мое, неужели вы думаете, что мой муж просто так представляет в деревне Огюста своим племянником? Полагаете, вы сообщите ему что-либо новое?—?Но… Но почему? —?совсем по-детски распахнула глаза Анжелика. Она ожидала чего угодно, но никак не молчаливого согласия сержанта на измену супруги.—?Потому что он хороший муж. Потому что хочет и дальше делать карьеру под покровительством моего… сюринтенданта нашей провинции. Потому что никому из нас не нужен скандал. А еще потому что, если не можешь помешать, бессмысленно сопротивляться. У нас с мужем договоренность. Моя задача - не допустить в семье незаконнорожденного, это не так сложно, если соблюдать осторожность и пить настои Мелюзины. Спросите у сестры и тетушки, они знают, о чем я говорю.За сим покидаю вас, мадемуазель, вы бесконечно очаровательны, но я не нанималась учить юных глупышек жизни. Помните, вам год на выплату десяти тысяч. Вот долговое обязательство, пришлите мне подписанное с вашим лакеем. Ах, да! Мои слуги выловили на болотах остатки вашего скота, кажется там оставалось десяток мулов. Полагаю, теперь это мой скот? Благодарю! Удачи, мадемуазель.

Жервеза сдернула с головы венок и водрузила его на волосы Анжелики. Девушка мотнула головой, пытаясь отстраниться, и цветы упали на глаза, мешая видеть, как удаляется жена сборщика налогов.

Жук-рогач торопливо скреб лапками, пробираясь к куску хлеба, забытому на столе. Зачем ему хлеб? —?рассеянно думала Анжелика, чувствуя, как кожу под грудью царапает косточка корсета, прорвавшая истерзанную ткань. Что ей больше нужно, новое платье или новые туфли?— подошва у левой все-таки треснула, а правой, кажется, осталась во дворе. Девушка нервно обвела взглядом родных?— они словно и не пошевельнулись с той минуты, как она рассказала о разговоре с мадам Корн. В кухне было тихо и душно, как перед грозой.—?Увозите ее,?— коротко, непривычно властно сказала Жанна братьям. Раймон так же коротко кивнул, Гонтран, отводя глаза, потянулся за очередным кусок угля.—?А долг? —?со спокойствием приговорённого к смерти спросила Пюльшери.—?Долг придется платить,?— вздохнул Раймон, нашаривая в кармане четки,?— я попробую помочь, правда, теперь на мушкетерский патент для Дени не хватит. Дорогая сестра, собирай вещи, завтра утром мы едем в Париж. Анжелика еще никогда не чувствовала себя такой злой и беспомощной одновременно. Она стояла прямо, высоко держа голову, сложив руки на груди. Почему-то стоять было очень неудобно и холодно.—?Какая-то интриганка, желая приобрести саблю своему любовнику, совершила подлог и заставляет платить, а мы должны ей подчиниться? Только потому что бедны? Раймон, а как же: несправедливо бесчестить разумного бедного, и не должно прославлять мужа грешного? —?она чуть не плакала от злости.—?Полагаешь, что страдаешь несправедливо? —?устало поинтересовался иезуит, прикрыв рукой глаза?— что ж, утешайся тем, что сие угодно Богу и переноси скорби, помышляя о нем. Чем ты так разозлила протеже нашего сюрринтенданта, хотелось бы мне знать? Обычно она не считает нужным добивать побежденных.—?Но я…—?Анжелика,?— иезуит смотрел на сестру устало, словно всю ночь таскал камни на руднике,?— собирай вещи. Если ты останешься здесь, то наверняка не удержишь свой острый язык и разозлишь мадам еще больше. Поверь, семье и без того будет несладко в этом году. Попробуем придумать, как и где тебе жить в Париже.—?А мне? —?тихо спросила Мари-Аньес, не поднимая глаза от трещин на полу?— мне можно с вами в Париж?—?Прости, милая, придется подождать. Я пришлю за тобой через год, как и говорил. Или раньше, если Ее Величество решит набирать фрейлин до свадьбы своего сына. И прошу тебя, сестра, сделай все, чтобы оказаться достойной такой чести. Следи за своими мыслями и своими деяниями, не позволяй расцвести новым сплетням на такой благодатной почве. Слухи ползут скоро, если они последуют за тобой в Париж, будет непросто убедить Ее Величество что это всего лишь слухи.?— Хорошо, брат,?— неожиданно послушно прошептала девочка. Раймон серьезно взглянул на младшую сестру, обреченно?— на старшую и вышел из кухни. Анжелике показалось что ее предали.—?Они правы, девочка моя,?— Пюльшери подняла голову,?— Поживешь у Ортанс, да и братья тебя не бросят. Не стоит здесь оставаться.—?Сложно было оставить под крышей ведьму, но оставлять здесь еще и должницу сюринтенданта провинции?— просто самоубийство,?— Жанна методично разрывала свою вышивку на тонкие полосы, не отводя взгляда от Люцена. Пюльшери вскинула на старшую племянницу светлые, будто выцветшие глаза:—?Жервеза Корн?— внебрачная племянница сюринтенданта. Он души в ней не чает, выполнит все, что захочет эта гадюка.—?Он ее так любит? —?Анжелика вспомнила насмешливое выражение и снисходительный голос: ?о, поверьте, я всегда сумею договориться с месье Тременом?. Она тогда подумала, что сюринтендат?— очередной любовник. Но, оказывается, у мадам Корн в наличии самые разные мужчины, и все готовы помочь ей, защитить, подарить желаемую безделушку.—?Говорят, он очень любил свою сестру, мать Жервезы. Та его вроде от холеры выходила. А потом, когда любовника себе завела и забеременела без мужа, брат помогал как мог, акушерок нагнал, врачей. Но без толку?— сестра Жервезу родила и преставилась,?— перекрестилась Пюльшери. ?То есть рожать без брака можно, главное, что брат поддержит и поможет. А просто прокатиться на лодке с мужчиной или отбрить нахала, который лезет тебе в корсаж нельзя, ты сразу ведьма?,?— Анжелика почувствовала, как злость бьется где-то в висках. А Пюльшери все журчала расплавленным свинцом:—?Ты не застала этого, пока была в монастыре. Тремен привез племянницу два годаназад из Лиможа, где та воспитывалась, выдал замуж за Корна, купил им дом. И с тех пор ни в чем не отказывал, хоть сапфировое ожерелье, хоть новая лошадь, хоть рыжий Монтадур.—?И она торгуется за какой-то сарай? Зачем? —?неверяще помотала головой Анжелика.—?Мжет, ты ей не понравилась. Может, к Монтадуру приревновала, в деревне говорили, что он на тебя смотрел больно ласково. А вообще, запомни?— богатые потому и богаты, что не прощают долги,?— Пюльшери легко улыбнулась, словно ее позабавили собственные слова,?— судя по тому, что Жервеза желает получить деньги не прямо сейчас, а через год, у нее какие-то планы. А может, понимает, что через год есть шанс снять с нас хотя бы половину, а сейчас уйдет без единого су.—?Зато с заводом! И со скотом! —?рявкнул из угла Гийом, натирая свою пику. Блеск острия невыносимо резал глаза, наверное, потому солдат вытирал слезы.—?А если мы не заплатим? —?тихо спросила Анжелика.—?Не знаю. Какое у мадам настроение будет. Могут и из замка выселить, если пожелает. Не забывай, у нас в придачу к твоему долгу, вечно неоплаченные налоги, законный наследник фамилии картины рисует в столице как простой буржуа, а остальные?— в возраст не вошли. Вдруг в мадам Корн проснется желание вернуть себе дворянское положение? Может, в тайне мечтает о приставке ?де? перед именем и танцах вечерами в залах замка?—?У нас старый замок, он развалится от частых танцев,?— машинально ответила Анжелика, только сейчас начиная до конца осознавать, в какую мерзкую историю впутала семью. Она нырнула в это болото с преступниками, балансируя на грани закона, без денег, без гарантий, без связей. Просто потому что было нечем платить за кров и хотелось новое платье. Она же могла… Девушка глухо засмеялась, зажимая руками рот. Какой нее был выбор? Да, она могла ничего не делать. Была бы как тетушки?— сидела и вышивала на дырках юбки цветочки. До старости. Пюльшери качнула головой, подвинула сестре кусок пирога и снова обернулась к племяннице.—?Главное, чтобы за этот год Жервезу не разозлило еще что-нибудь, и она не увеличила сумму или не сократила срок. Мы немолоды, не особенно красивы, совсем небогаты, к тому же умеем молчать и извиняться при необходимости. А тебе тяжело будет голову опускать.?— Уезжай,?— отрубила Жанна,?— и учти, деньги этой Корн присылай регулярно. А то ее муженёк задавит нас налогами и об отсрочках придется лишь мечтать. Босой ступни коснулось что-то твердое. Опустив глаза, Анжелика увидела жука, пинавшего рогами хлебную крошку. Так вот почему стоять все это время было так неудобно и холодно, она забыла, что оторвалась подошва на правой туфле. Девушка скривилась, представив, как все это время уродливо выглядела?— перекошенная, скособоченная, колченогая. Как во сне, мадемуазель де Сансе нацарапал подпись в документе, согласно которому обязалась выплатить до июля следующего года Жервезе-Анне Корн десять тысяч ливров. Злосчастная планка корсета окончательно выскользнула из ткани, впилась в бок между ребрами и распорола кожу. Всхлипнув от боли, Анжелика резко наступила на черный блестящий панцирь рогача ногой в целой туфле. В тишине кухни хруст показался особенно громким. Солнечные лучи пронизывали закатное небо золотом, медно-красный мешался с серо-голубым и полыхал странным огнем, обжигающим, но холодным. Анжелика сидела на земле и ковыряла палкой грядку, где, кажется, должны были вырасти помидоры. Она надеялась, что за кустами смородины ее не обнаружат любящие родственники. Разговаривать не хотелось, слушать напутствия перед отъездом?— тоже. Щекам было мокро, губам?— солоно. Замок, сад, небо, трава?— все трепетало перед глазами, словно отражение в водной глади. Подошла Мари-Аньес, поколебалась и все же села рядом, теребя подол юбки. Анжелика открыла рот, хотела сказать, чтобы девчонка убиралась, но не нашла сил. Сквозь ветки кустов было видно, как из замка вышли Жанна с Пюльшери и, ежась от порывов ветра, побрели в сторону огорода. Тот же ветер донес голос младшей тетушки, как обычно мягкий, и словно бы чуть огорченный.—?И все же, Жанна, согласись, Двор?— не самое подходящее место для молодых и неопытных девушек. Дух наших племянниц увы, не так крепок, как мне хотелось бы, а Раймон не сможет присматривать за ними.—?Да, когда они еще попадут ко Двору,?— лениво пожала плечами Жанна, подбрасывая носками башмаков комья земли.—?Год пролетит?— не заметят. Что будут они делать в Лувре без денег, без поддержки, без наставника?—?О, не стоит волноваться, вряд ли они задержатся при Дворе надолго. Ты забываешь о том, что у наших племянниц есть братья, а у братьев?— потребность в деньгах. Кто из нашего многочисленного потомства стремится сделать военную карьеру? Дени? Прекрасно. Помяни мое слово, двум сестрам нужно просто подождать. Их драгоценный братец просадит половину семейного состояния в баккара или ломбр, или какое-нибудь глупое пари. И девчонок заберут со Двора, объяснив, что все оставшиеся средства после уплаты долга чести отныне идут на содержание наследника в полку. Пребывание в артиллерийском полку стоит недешево, а потому девушкам пристало вышивать в тишине фамильного замка и надеяться, что брат прославит имя. Платить за них никто не станет, денег не хватит. А через полгода надежда рода де Сансе явится в этот же фамильный замок с молодой женой-бесприданницей, объявив, что променял дороговизну, суетность и подлость столичной жизни на нетленные радости любви и семейного согласия. И молодожены начнут рожать детей во славу короля и Франции.—?Милая, ведь это было так давно. Ты все еще помнишь, как отец в счет долга Армана продал твою должность придворной чтицы при королеве Анне? —?казалось, Пюльшери сейчас заплачет.—?И как расторгли твою помолвку, когда отец отдал в полцены земли приданого и мамины драгоценности на его содержание в полку,?— Жанна резко остановилась, мазнув юбкой по траве. Анжелика, рассматривая теток через резные листья смородины, грустно усмехнулась, уже ничему не удивляясь. Чтица королевы! Это весьма высокая должность, должно быть обидно было ее потерять из-за легкомыслия отца. Вот почему старшая тетушка так сообразительна, вот откуда ее ум, цинизм, более чем пристойные манеры и неприязнь к племянникам. Коротко ударил гром, пунцово-золотое небо резанула изломанная молния. В густом, ярко-красном свете гаснущего дня младшие сестры де Сансе увидели, как крепко обнимают друг друга старшие. И отвели глаза, словно были в чем-то виноваты. По щекам хлестнул резкий весенний ветер. Коротко прогремело, тускло вспыхнуло, ледяные пальцы стиснули горячую ладонь. Под кустом смородины, в душном предгрозовье прошелестел тонкий детский голос, ломкий от страха.—?Ты ведь заберешь меня отсюда? Заберешь в Париж?—?Заберу,?— шепнул в ответ сухой и горький.

Ранним утром старая карета, скрипя колесами, пересекла подвесной мост. Мадемуазель де Сансе проводила недобрым взглядом дом Корнов, но ни разу не оглянулась на замок, в котором родилась и выросла. Она потеряла веру в то, что земля детства укроет, а близкие защитят. Монтелу отказался от нее. Анжелика отправлялась в Париж.Конец первой части.