Мгновение 6 (1/1)

Не бечено-----------------------------------------Мгновение 6. Знакомство с мистером Споком и капитаном Джеймсом Тиберием Кирком Утро начинается с осмотра доктором Маккоем. Открываю глаза, а он водит мигающей втулкой около лица. Первую четверть мгновения совершенно ничего не понимаю, а оттого чувствую жуткий испуг. Адреналин подскакивает и буквально начинает кипеть в крови. Но затем приходит понимание, где я и узнавание, кто склонился надо мной. Медленно выдыхаю и заставляю себя улыбнуться. — Доброе утро, доктор Маккой. — Утро добрым не бывает, — ворчливым тоном, продолжая всматриваться в прямоугольную штуку, заявляет он. — И не нужно так нервничать. Ты всегда так бурно просыпаешься? — В последние несколько лет — да. — Пропишу тебе курс успокоительных, нужно стабилизировать твою нервную систему. Ненавижу успокоительное и неважно зелье это или лекарство. Эффект один — оно притупляет четкость восприятия. Поэтому не собираюсь его пить, но, конечно, доктору об этом знать не нужно. Концентрирую внимание на устройствах. — Как называется этот прибор? — Медицинский трикодер. Трикодеры — это сканирующие устройства, и они бывают разных видов, соответственно, и выглядят по-разному. — А как называется то устройство для чтения, которое вы мне вчера принесли? — Падд. Они тоже бывают нескольких видов. Тот, что я дал тебе вчера — один из самых простых. Разобрался как им пользоваться? — Да. — Вот и отлично. Еслиразобрался сам, то и с остальными разберешься. Все на самом деле не так сложно, как кажется, не правда ли? Не думаю, что это был вопрос, скорее констатация факта озвученная в вопросительной форме. Поэтому ничего не отвечаю, продолжаю наблюдать за действиями врача. Закончив осмотр, он выключает трикодер и теперь смотрит на меня сверху вниз. — Как спалось? Прислушиваюсь к своим ощущениям и понимаю, что чувствую себя здоровым. В памяти всплывает механическая фраза вулканца из сна о том, что через семь часов мое восстановление достигнет ста процентов. Странное совпадение. Но не развиваю эту мысль, просто отметив этот момент. — Хорошо. — Кошмары не снились? — а вот этот вопрос настораживает, ведь кошмары всем периодически снятся. Почему он задал этот вопрос? Возникает стойкое чувство, что пока спал, опять что-то произошло. — Нет, — и я не лгу. Странный, повторяющийся сон нельзя назвать кошмаром, да и завершился он хорошо — я достиг цели, от чего ощущаю удовлетворение и завершенность. А еще куда-то исчезло чувство безысходности и одиночества. Оно преследовало с момента, как оказался в этом мире, да и раньше появлялось, особенно в последние несколько лет. А теперь пропало, исчезло, его просто нет. Еще одна странность, но приятная. Впрочем, учитывая, что вся моя жизнь — сплошная череда странностей, не вижу смысла и дальше размышлять по этому поводу. А вот к вопросу о кошмарах стоит вернуться. — Что-то случилось? — Всегда считал космос злом. Когда-нибудь он станет могилой для всех нас. Как окажешься на земле, держись от него подальше — дольше проживешь, — вместо ответа ворчливо заявляет врач. Непонимающе смотрю на него. — Опять побывали в очередной аномалии, — вздохнув поясняет он. — Но уже все в порядке. На этот раз ничего не вышло из строя, хотя было пару моментов, когда все аж искрило. Поэтому и говорю, как окажешься на земле, мой тебе совет — сюда не ногой. — Если вы такого мнения о космосе, почему тогда вы здесь? — Так уж сложилось. Видимо, такова судьба. Твои показатели в норме. Ты полностью здоров. Давай поднимайся. Одежду сейчас тебе принесет медсестра Чапел. И хотя для профилактики я бы продержал тебя здесь вплоть до прибытия на базу, официальных причин для этого нет, поэтому вынужден тебя выписать. Сейчас свяжусь с капитаном, сообщу, чтобы забирал тебя отсюда, — с этими словами он покидает палату. Начинаю строить предположения, куда меня переместят дальше, но поток мыслей останавливает следующий посетитель — медсестра Чапел. Она входит буквально через пару минут, после того, как ушел доктор Маккой. На ее губах доброжелательная улыбка, в руках сверток одежды. Она вежливо приветствует меня, поздравляет с выздоровлением и кладет сверток на край кровати. Потом извиняется — у нее много дел, и покидает палату. Жалею, что она занята. Хотел расспросить ее, что же такого произошло ночью, возможно, она знает. Но поскольку не успел, ничего не остается, кроме как надеяться разобраться в этом позже. Чую, аномалия и сон как-то связаны. Разворачиваю сверток, снимаю с себя больничную распашонку и одеваю то, что принесли — самое обычное трикотажное трико с обтягивающей водолазкой, но без воротника-стойки. Одежда по пошиву и ткани напоминает спортивный костюм, только без полосок, которыми украшают подобные изделия магглы моего мира. Ткань однотонного темно-синего цвета. Становится крайне интересно, как выгляжу. И одновременно с этим удивляет собственный интерес. Год, как не задавался этим вопросом, а сейчас вдруг стало интересно. Видимо, и правда, выздоровел и успел прийти в себя от всего пережитого. Для последнего, правда, рановато. По идее должно пройти гораздо больше времени, тем не менее. Спокойствие, уверенность в том, что все точно будет хорошо — эти новые чувства циркулируют, обвивают, текут, пронизывают. Их невозможно игнорировать настолько четко они ощущаются, так же четко, как и то ощущение, что теперь я не один. Чувство, что словно кто-то невидимый приглядывает за мной и, что случись, убережет, вытащит из неприятностей, мигает едва заметным маяком. Оно поселилось, вросло и постепенно становится частью меня. Это приятно и одновременно странно. И снова задаюсь вопросом: могут ли быть эти ощущения как-то связаны со сном? Принимаюсь рассуждать по этому поводу и прихожу только к одному выводу — необходимо это как-то обосновать. Еще через пару минут обоснование находится. Вероятно, это новое чувство связано с тем, что в повторяющемся сне я достиг цели. Подсознание стремилось что-то допереварить, но не могло этого сделать, вплоть до сегодняшней ночи. Да и когда ему было этим заниматься, особенно учитывая последний сумасшедший год, в течении которого не удавалось полноценно поспать. Два-три часа, и снова на ногах. А тут как раз появилась возможность. Сколько я проспал за последние сутки? Десять, двенадцать часов? Плюс хороший медицинский уход и, пусть не вкусная, но питательная еда, вот и смена эмоционального фона в сторону улучшения. Обосновав таким образом эти приятные и одновременно странные ощущения, поднимаюсь, чтобы найти зеркало. Все еще хочется взглянуть на свое отражение. Уверен, если зеркало есть, то спрятано где-то в стене. Зеркало, и правда, обнаруживается. Оно встроено в выдвижной шкаф. Зеркало небольшое, не позволяет разглядеть себя в полный рост, но достаточно и того, что вижу верхнюю часть себя. Смотрю на свое отражение и отмечаю, что неплохо смотрюсь в этой одежде. А вот все остальное... Волосы за год блужданий отросли. Не мешает либо их подстричь, либо собрать и чем-нибудь завязать на затылке. Лучше, конечно, подстричь, но сейчас это сделать невозможно. Но что-то типа резинки для волос точно можно раздобыть, попросить у той же медсестры Чапел. Ее волосы всегда аккуратно убраны под колпак. Чем-то же она их закрепляет. В остальном, выгляжу, как и раньше, только похудел и немного осунулся, но черные круги под глазами ушли. Вот что делает хороший здоровый сон, питание и медицинский уход. Убираю шкаф и, заправив кровать (делаю это машинально — школа Дурслей), жду. Доктор обещал вызвать капитана и коммандера. Значит скоро должны прийти. Волнуюсь. Интересно, где меня разместят? Позволят ли осмотреть звездолет? Очень бы хотелось хотя бы небольшую экскурсию. Эти и многие другие вопросы вертятся в голове. Но долго задаваться ими не приходится. Вскоре дверь открывается и в палату входят два человека, вернее один из двоих человек, а второй — вулканец. Последний крайне сильно похож на мужчину из сна, только черты лица более мягкие, волосы короткие, аккуратно подстрижены, и одежда другая. На вулканце из сна была черная рубашка с V-образным воротником, заправленная в кожаные штаны, на ногах — высокие сапоги. На этом — черно-красная форменка — пиджак-куртка, наглухо застегнутая на скрытые заклепки, и брюки с ботинками. А еще этот вулканец кажется более молодым, но таким же отстраненным, как и тот, что из сна, и, конечно, никаких металлических штуковин, припаянных к коже. Отлавливаю мысли о вулканце из сна и гоню их прочь. Опять, видимо, игры подсознания. Чтобы усилить эффект, окончательно перестать думать о сне и о том вулканце, перевожу взгляд на человека. Невысокий, светловолосый, симпатично-смазливый. Выглядит устало, что не удивительно. Наверняка, половину ночи не спал. (Доктор Маккой говорил, что корабль побывал в очередной аномалии). Отмечаю темные тени под глазами, покрасневшие белки глаз. Да, все признаки усталости и недосыпа. Сам в последний год выглядел также, если не хуже. Но он молодец, держится бодрячком. Приветливо улыбается. Нужно отдать ему должное, на его месте, я бы отложил встречу с незваным гостем и упал спать. — Привет, — человек делает шаг вперед, — Я — капитан ?Энтерпрайз?, Джеймс Тиберий Кирк. Вулканец, поднимает правую руку и странным образом раздвигает пальцы. — Долгой жизни и процветания. Мое имя Спок. Я на этом звездолете выполняюфункцию первого помощника капитана, а так же являюсь главой научного отдела. — Здравствуйте, я — Гарри Джеймс Поттер, — улыбаюсь в ответ и перевожу взгляд на вулканца. — Долгой жизни и процветания, — пытаюсь продублировать приветственный жест коммандера, но не выходит, поэтому опускаю руку. — Докторо Маккой сообщил, что ты полностью здоров. Пойдем, покажу тебе твои апартаменты, — и капитан делает приглашающий жест. После, разворачивается и покидает каюту. Я следую за ним, за мной выходит коммандер. Периодически оборачиваюсь — чувствую на себе его изучающий взгляд. Он словно сканирует меня. Не очень приятное ощущение. Впрочем, наверняка, тоже успел почувствовать нечто похожее, я слишком пристально разглядывал его. Пересекаем медицинский отсек, нашпигованный разнообразной медицинской аппаратурой и уже собираемся выйти из него, как объявляется доктор Маккой. — Джим, может, не стоит селить его на гауптвахте? Он же еще совсем ребенок. Ему и так слишком многое довелось пережить, а вы собираетесь его изолировать. До базы всего два дня. Поглотитель вроде работает. Может, изменишь свое решение? Запинаюсь. Вот так-так. Подозрения оказались верны. Не будет никакого общения с другими, не будет экскурсии по кораблю. Печально, неприятно, но ожидаемо. Снова появляется непреодолимое желание вернуться обратно в свою вселенную. И пусть там я — Избранный, пусть порой меня считали сумасшедшим, а порой, наоборот, героем, спасителем, там я был среди своих, здесь же я чужой. И это сейчас ощущаю как никогда сильно. Капитан останавливается и поворачивается. Вздыхает. — Боунс, мне самому это не нравится, но еще один сбой варп-двигателя, и мы не запустим его, зависнем в этом секторе. А если выйдет из строя варп-ядро... — устремив на меня взгляд, капитан замолкает, не заканчивает фразу. — Потом поговорим, — и устремляется к выходу. А я делаю вывод, что меня считают не только угрозой, но и возможно шпионом. Мерлин и Моргана, как же хочу домой. Нет, меня не пугает то место куда планируют поместить, не думаю, что оно хуже чем подземелья Волдеморта, но настроение испорчено. Кроме того, снова начинаю ощущать апатию и уныние. Как отыскать способ вернуться обратно, если меня будут держать в клетке? А учитывая, как относятся сейчас, что же будет дальше? Точно запрут где-нибудь. Сначала будут с пристрастием допрашивать, а потом начнутся исследования. Я же волшебник, мое энерго-поле иное. Препарируют, как лягушку и разберут на атомы? Становится страшно. — Но ты все равно подумай, так же нельзя, — бросает доктор в след, а я чувствую к нему огромную человеческую благодарность. Хотя бы кому-то тут я небезразличен, хотя бы кто-то не видит во мне угрозу. — Может остроухий своими вулканскими методами продиагностирует? Спок останавливается, и мы останавливаемся. — Доктор Маккой, я обязательно проведу ментальную и энергетическую диагностику мистера Поттера. Так же в мои планы входит обучение мистера Поттера вулканским медитативным практикам, но, полагаю, что для окончательной стабилизации его эмоциональной, нервной и энергетической систем, требуется время. Так же вам не стоит так сильно переживать на счет его размещения. Я лично следил за переоборудованием гауптвахты №2. Уверен, мистеру Поттеру будет там комфортно. — Все равно мне это не нравится, но разве меня кто-нибудь слушает? — ворчит доктор. Благодарность к нему растет. Что же, у меня есть хотя бы один союзник. — Все в порядке, доктор Маккой, — пытаюсь успокоить доктора. Я ведь, и правда, понимаю, на их месте поступил бы так же. Хотя от этого не легче. — Держись малец, я и Чапел обязательно проведаем тебя. И мистер Чехов с Ухурой хотят с тобой познакомиться. А вот это радует — не у всех я вызываю страх. Капитан явно удивлен. — Джим, поскольку энсин Чехов — ровесник мистера Поттера, а лейтенант Ухура увлекается старонаглийским и нуждается в практике, их интерес к мистеру Поттеру логичен, — степенно заявляет коммандер. — Ну вот и ладушки, — Кирк явно доволен. Видимо, и правда, моя изоляция ему не нравится. — Вот видишь, Гарри, у тебя будет компания, — доктор Маккой явно все еще пытается подбодрить. — Спасибо, доктор. — Держись дружок, еще немного и ты будешь свободен. А вот в этом сомневаюсь. Когда это магглы не пытались всевозможными способами изучить неизведанное? Не зря ведь маги скрывают свое существование. Выходим в том же порядке — сначала капитан, потом я, замыкает наше шествие Спок. Снова чувствую его изучающий взгляд и снова от этого не по себе. Чтобы хотя бы в какой-то степени абстрагироваться от этого неприятного чувства, осматриваюсь и, на всякий случай, запоминаю дорогу. Вдруг придется удирать. Коридор хорошо освещен, но мягким светом. Свет исходит, не как я привык, из лампочек, что на потолке или от пламени свечей, а из пола и стен. Подобное вижу впервые, поэтому некоторое время смотрю то на стены, то строго себе под ноги. Так же взгляд приковывают две равномерно светящиеся желтым и красным полоски под потолком. Они тянутся вдоль всего коридора. Интересно, они для красоты — этакая дизайнерская разработка, или еще для чего-то? Пока разглядываю все вокруг, капитан сообщает: — Мы долго решали, где тебя разместить. Пробовали в одну из кают поместить поглотители и усилить изоляцию, но не получилось. Каюты для этого не предназначены, а производить глобальную модернизацию — нет времени. Поэтому было принято решение разместить тебя на гауптвахте. Значит не сразу определили на гауптвахту, это радует, но все равно ощущаю себя фриком. Нужно отвлечься. — Для чего эти полоски? — указываю на горящие красным и желтым полосы. Не убьют же за спрос, а так будет хотя бы какая-то информация о корабле. — На вашем месте, капитан, я бы не давал дополнительных сведений о корабле и его системах, — замечает коммандер. Не доверяет, что предсказуемо. Не удивлюсь, если такой будет позиция большинства. Капитан останавливается так резко, что чуть не налетаю на него. — Поясни. Я чего-то не знаю? — Для подтверждения своих подозрений, с разрешения мистера Поттера, я бы хотел вступить с ним в мелдинг. Очередное незнакомое слово. Хочу спросить, что означает “вступить в мелдинг”, но коммандер не позволяет этого сделать, поясняя: — Мистер Поттер связан первичными узами. Я чувствую их. Вам прекрасно известно, капитан, что вулканцы “видят” узы. Замираю. А вот это уже совсем интересно. Первичные узы — знакомое понятие. Вулканец из сна, говорил, что соединил нас как раз этими самыми “первичными узами”. Что же это получается, сон — был вовсе не сном? — Да, я знаю об этом. Но как это возможно? На корабле, кроме тебя, нет никого с Вулкана. — Я, так же, как и вы, крайне этим озадачен. Поэтому, чтобы понять, как подобное могло произойти, мне необходимо вступить с мистером Поттером в мелдинг, конечно, с разрешения мистера Поттера, — и он устремляет взгляд на меня, словно спрашивая разрешения. — Что такое мелдинг? — Объединение сознаний, — кроткое лаконичное пояснение. Другими словами, коммандер просит разрешения провести сеанс лигелименции. Опыт прошлого диктует избегать этой процедуры всеми возможными способами, но разве у меня есть выбор? Все равно ведь сделают это. — Я согласен. А это не больно? — Уверяю вас, мистер Поттер, я буду крайне осторожен. Может он и будет осторожен, но от этого не легче. Как показывает опыт, мне придется перенести массу неприятных ощущений.