Глава 2 (1/2)

Мы заходим внутрь Дома правосудия. Тут мало света, немного жутковато. Я оглядываюсь по сторонам, ища что-нибудь, на чем можно сосредоточиться, но ничего не выходит. Я боюсь. Боюсь того, что будет со мной дальше.

Пита Мелларка уводят по другому коридору, и я остаюсь одна с миротворцами, которые ведут меня дальше. Один из них касается моей спины и подталкивает, чтобы я шла быстрее, но я отдергиваюсь от него и иду еще медленнее, чем до этого. Пусть побесятся, сами они и их Капитолий дают намного больше поводов беситься нам, жителям Дистриктов.

Миротворцы останавливают меня возле одной из многочисленных дверей и говорят, чтобы я шла внутрь.

Я захожу в комнату. Здесь все так красиво и аккуратно, что сначала я даже боюсь заходить. Вдруг что-нибудь испорчу. Красивые бархатные диваны, камин в конце комнаты с резными украшениями, разные столы и стулья. Небольшое окно. Интересно, это специально так задумывалось, что в Доме правосудия так мрачно будет?

- У тебя час на прощание с близкими, - слышу позади себя голос миротворца, но не оборачиваюсь. Затем следует скрип, с которым закрывается дверь, и я остаюсь одна. Меня немного трясет. Я опускаюсь на край одного из бархатных диванов, делаю глубокий вдох. Убираю упавшую на лоб прядь волос, которая выбилась из хвоста. Нет, так не пойдет, все должно быть, как надо. Распускаю волосы и завязываю аккуратно хвост заново. Жду не понятно чего. Кто из родных со мной пойдет прощаться? У меня нет родных.

Хеймитч, где же ты, а? Почему ты не пришел? Почему ты ушел с Жатвы? Если бы он был в той толпе, телевизионщики не упустили бы момента показать его на больших экранах – все-таки приемная дочка бывшего победителя отправляется на Игры...

Я опираюсь локтями в коленки, подтираю голову руками. Боже, что же мне делать? Я ничего не могу сделать. Мне остается только ждать, ждать своей смерти.

Проходит какое то время, и я понимаю, что Хеймитч не придет. Я уверена, что если бы он мог, пришел бы сразу. Где он? Что с ним? Все ли с ним нормально? Теперь я еще и переживай за Хеймитча. Если миротворцы узнают, что я охочусь в лесу - ни мне, ни Хеймитчу, беды не обойти. Может, они как-то узнали?

Проходит час, и миротворцы входят в комнату. Первое мое желание - быстро выбежать за дверь, и я чуть ему не подаюсь. Но это глупо. Миротворцы догонят меня, если не они - то те, кто стоят на улице. А потом усыпят и посадят в тюрьму. Или убьют сразу. Хотя ужаснее наказания, чем отправка на Голодные Игры, - сложно придумать. Так что если я и убегу, меня все равно догонят и отправят в Капитолий. Замкнутый круг.

Миротворцы берут меня за локти и тащат из комнаты. Как будто я сама ходить не умею. Меня не огорчает тот факт, что со мной никто не пришел попрощаться. Я ни с кем не дружила, ни с кем у меня не было теплых взаимоотношений. Но все равно немного грустно.

Мы выходим с другой стороны Дома правосудия, на задний двор. Там ждет машина, которая отвезет нас с Питом, Эффи и Марком до вокзала. Камер нигде нет, да и по телевизору в предыдущих передачах этого момента никогда не показывали.

Я не могу принять тот факт, что меня увозят из дома. Не могу, просто не могу. Выиграть я не смогу, значит, я больше никогда не увижу Хеймитча? Я даже не думаю о победе. Не позволяя себе думать о том, что могу победить. Я не смогу. И это факт. Я умру на этих Играх. Никогда не узнаю, что такое жизнь, что такое своя собственная семья. Хотя, ябы не стала заводить семью, не стала бы рожать детей. Зачем? Чтобы потом смотреть, как их отправляют на следующие Игры? Нет, это ужасно.

Меня доводят до машины и вталкивают внутрь. Я больше не обращаю внимания на их грубость. Я оказываюсь на заднем сидении длинной машины, которая, кажется, называется лимузин. Сдвигаю ноги вместе и кладу руки на колени, смотрю в окно. Эффи разговаривает с миротворцами. Мне снова хочется убежать.

- Ты видела Марка?

Я вздрагиваю и чуть ли не вскрикиваю от неожиданности. Рядом со мной сидит Пит Мелларк, я даже не заметила его, когда меня вталкивали в машину.

- Прости, - по спешно говорит он, резко меняясь в лице. До этого он был сосредоточенным, даже немного агрессивным. А сейчас он словно искренне испугался, что мог напугать меня. Я не понимаю этого действия.

- Нет, не видела, - говорю я и отворачиваюсь от своего будущего врага. Надеюсь, я ясно дала ему понять, что не хочу с ним говорить. Вообще-то, я ни с кем не хочу говорить, но с ним особенно. Зачем говорить? Зачем привыкать? Ведь все равно победитель один, что не делай, как ни крути.

На переднее сиденье садится Эффи, и нас увозят прочь от дома, от семьи.

- Кэйт, Пит, - Эффи поворачивается к нам с улыбкой на лице. Только этого сейчас не хватало. - Вы держались молодцом! Сейчас поедем к вокзалу. От туда поезд нас довезет прямиком до Капитолия, без пересадок, и всего за два дня! Скорость 200 миль в час, шикарный внешний вид, да и внутренний тоже...

Она так и продолжает расхваливать поезд, который доведет нас до Капитолия. Мне совершенно не интересно это слушать, даже противно. А Пит слушает, даже что-то отвечает иногда. Может он прямо сейчас хочет втереться в доверие к большему количеству людей? Что ж, неплохо. Только меня ведь он не задурит. Чтобы не слушать их болтовню я стараюсь отвлечься старым способом: перечисляю в голове предложения. "Меня зовут Кэйт Эбернетти, я живу в Дистрикте-12, в деревне победителей, вместе с Хеймитчем Эбернетти, лучшим другом моего покойного отца. Я люблю лук и стрелы, хожу охотиться в лес..."

- Кэйт! - слышу я недовольный голос Эффи и возвращаюсь к действительности. Судя по тому, как она на меня смотрит, она уже не один раз позвала меня по имени.

- Да... Прости, я задумалась, - по-честному говорю я. - Можешь повторить.

- Я говорила, что произошли кое-какие изменения. Вашего ментора, Марка, нашли задушенным в своем доме, - Эффи выдерживает паузу, печально качая головой. -Так чтоментором снова будет Хеймитч.

Я не сразу понимаю, о чем она говорит. Постепенно до меня доходит: Марк найден задушенным. Нашего ментора убили. Кто и зачем - не понятно. Но вторая часть предложения... Хеймитч будет нашим ментором?!

Нарастающее счастье раздирает меня изнутри. Хеймитч будет нашим ментором! Хеймитч будет рядом со мной все время до Игр! Я так счастлива, что кинулась бы обниматься с Эффи, даже чмокнула бы ее в щеку. Но говорю лишь:

- Ясно.

Прикусываю щеку, чтобы не улыбаться. Боже, о таком счастье я и не мечтала! Хеймитч будет там, вместе со мной, будет поддерживать и помогать! Он, а не какой-то неизвестный мне Марк.

Я хочу поподробнее расспросить Эффи о Марке, но передумываю. Не хочу с ними разговаривать, ни с кем из них. Только с Хеймитчем.

- Поздравляю, - слышу я голос Пита Мелларка и поворачиваю голову к нему. Он нешироко улыбается.

- С чем? - спрашиваю я и отворачиваюсь от него, снова.

- Ну... Знаешь, у тебя там, в Капитолии, далеко от дома, будет человек, родной тебе человек.

Я снова смотрю на него и понимаю о чем он. Сложно представить, что он сейчас чувствует. У меня действительно большое преимущество над ним. И без чьих либо слов понятно, что Хеймитч всеми силами будет стараться вытащить меня.

Я не знаю, что сказать Питу. Глядя на него, сейчас, сложно представить, как в голове он формирует план мести, план спасения, хотя я усердно пытаюсь убедить себя в том, что это так. Но глядя на него я не могу не испытывать теплых чувств - сочувствия, сострадания.

- Ладно, - говорит Пит и отворачивается к окну, поняв, что я не собираюсь ему отвечать. Я теперь себя еще и виноватой чувствую. Вот этого мне только не хватало.

Мы доезжаем до вокзала, проходим вверх по лестнице к платформе. По ее краям толпятся телевизионщики, и я стараюсь идти между миротворцами, что бы видно меня не было. Скрещиваю руки на груди и просто плетусь вслед за Эффи. Пит идет рядом, но я не обращаю на него внимания.

Мы заходим в поезд, и как только за нами закрывается дверь вагона - он приходит в движение. Эффи говорила, что поезд едет очень быстро, но внутри это никак не ощущается. Здесь и правда красиво - широкие кресла с красивой и, наверняка, мягкой обивкой, на прозрачных столах с серебреными ножками стоят бокалы и блюдца с пирожными. Я бы полюбовалась этим всем, да только это из Капитолия, и я уже все это ненавижу.

- Садитесь и ждите, - приказывает Эффи, а сама начинает о чем-то говорить с миротворцем. Они говорят тихо и быстро, комкают слова по-капитолийски, поэтому как бы я не старалась понять их - не получается.

Пит садится на одно из кресел, и я поспешно сажусь на другое - напротив. Складываю руки на коленях и смотрю на Эффи.

- А где Хеймитч? - в конце концов решаюсь спросить я.

Эффи поворачивается к нам, и щелкает пальцами - словно вспомнила то, что забыла.

- Точно, Хеймитч. Сейчас позову его, наверное, уже в баре.

Последние слова она произнесла с неким отвращением, хотя может мне просто показалось. Здесь, наверное, изысканная выпивка. Не тот самогон, который продается у нас в Котле.Я делаю глубокий вздох, чувствуя, что уже спокойна. Да, я еду в место, которое люто ненавижу. Да, меня неделю будут готовить, подавая публике в самом лучшем виде. Да, меня выбросят на арену, где мне придется убивать или стать убитой. Но я спокойна. Сама не знаю почему. Может от шока, а потом, ближе к Играм, я вообще сойду с ума?

Я слышу кашель Пита и поднимаю на него взгляд. Он не собирался что-то говорить, просто откашлялся, но теперь он смотрит мне в глаза, так же как и я в его. Надо что то сказать? Это глупо, уже в который раз пронизывать друг друга взглядами. Я не знаю, что сказать.

К счастью, кстати, по многим причинам, в наш вагон входит Хеймитч. Я подавляю первый порыв кинуться к нему на шею и разреветься и просто выпрямляюсь, поудобнее садясь на стуле.

- И вот я опять здесь, - угрюмо говорит Хеймитч, подходя к нам. - Позволишь?

Он стоит над Питом, в руках бокал с какой-то жидкостью, видимо алкогольной, и ждет, пока тот уступит ему место. Пит встает и пересаживается на мое кресло, а Хеймитч садится напротив нас. Я отодвигаюсь к краю кресла. Хоть оно и большое, но мы с Питом все равно оказываемся рядом, а мне это не нравится. Во-первых, мне просто не нравится сидеть рядом с людьми, которых я не знаю, а во-вторых, я чувствую себя с ним почему то неловко.

- Что с Марком? - спрашивает Пит. Он уперся локтями о колени и наклоняется чуть вперед, смотрит на Хеймитча. Его голос серьезный, а выражение лица напряженное.

- Эффи не сказала вам? Его нашли повешенным у себя в квартире. Хотя я думаю, что он сам и повесился. Если это так, кто же будет объявлять об этом, правильно? Все же любят Голодные Игры, - Хеймитч прыскает от смеха.

- Не очень смешно, - жестко говорит Пит.

Хеймитч закатывает глаза и поднимает руки вверх, обращая взгляд в потолок.

- Почтим его память, пусть земля ему будет пухом, и так далее и так далее...

- Может, вам уже хватит? - так же жестко говорит Пит, указывая рукой на кубок в руке ментора.

- Слушай, парень, не слишком ли ты много возмущаешься? - злобно сверкая глазами говорит Хеймитч, нагибаясь так же как Пит. Мне начинает не нравиться эта ситуация.

- Эй, может вы оба перестанете уже?..

- Мне просто стало интересно, почему вдруг нашим ментором оказывается не юный победитель Игр, а старый пьяница? - повысив голос говорит Пит, сужая глаза.

- Эй, Пит! - с широко открытыми глазами я поворачиваю голову в его сторону, но он меня игнорирует.

- Я - единственное, что будет связывать тебя с внешним миром на Играх, и если ты хочешь, чтобы твоя жалкая задница продержалась на арене...

- Хеймитч! - уже кричу я. Что за цирк они здесь устроили.

- Если я хочу выиграть, то скорее наоборот не буду слушать ваших советов, - Пит встает со своего кресла, и Хеймитч встает в след за ним.

Я протискиваюсь между ними и руками толкаю их в грудь, оттаскивав друг от друга.

- Прекратите! - говорю я, крутя головой то в сторону Хеймитча, то в сторону Пита. Я в шоке, что за детская ссора?!Пит обхватывает мою руку за кисть, и отводит от себя, сжимая ее слишком сильно. Я морщусь.

- Кэйт, уйди не твое дело...

- Нет, мое. С чего оно не мое? - я выдергиваю свою руку из пальцев Пита и поворачиваюсь к нему всем телом. - Что ты ведешь себя как ребенок? И ты! - осужденного говорю я, поворачиваясь к Хеймитчу. С ним то что? Я понимаю, стресс да, снова приходится возвращаться на Игры, все такое. Но я-то не слетаю с катушек! Ведь не слетаю же!

Я отхожу от них, направляясь к выходу из вагона. Эффи велела ждать здесь, но я не собираюсь оставаться в такой компании, не хочу видеть ни Хеймитча, ни Пита. Выхожу, громко хлопнув дверью, иду по коридору, и оказываюсь в другом вагоне. Тут расположены купе. Я иду вдоль них, на дверях каждого купе значится табличка с именами. Сначала Хеймитч и Эффи, а потом наши с Питом имена. Отлично, пойду к себе в купе. Наверняка Эффи сказала нам ждать, пока сама освободится и проводит нас сюда. Ну а я и сама нашла.Закрываю дверь в свое купе и стою перед дверью. Слезы не приходят, ну и хорошо. Плакать мне не нужно. Здесь немного жарко, но я не решаюсь открыть окно - не знаю, что может случиться на такой скорости. Снова снимаю с себя одежду и в одном только нижнем белье забираюсь в кровать. Простынь мягкая и немного прохладная - то, что мне сейчас нужно. Я опускаю голову на подушку, но спать пока не собираюсь. Просто хочу полежать, подумать.Я никогда раньше не представляла себе, как меня отправят на Голодные Игры. Наверное, это странно, потому что шансы-то у меня были. Но теперь у меня нет ничего. Я знаю, что не смогу выиграть, и принимаю этот факт. Вот такая у меня судьба. Несчастливая. Мне никогда не сразиться с профи.Профи - профессионалы. Трибуты от первого, второго и пятого Дистриктов. Их с самого детства готовят к Играм, третируют, хоть это и запрещено - все должны быть в равных условиях. Но распорядители и миротворцы закрывают на это глаза. Из Дистриктов профи очень часто можно увидеть добровольцев - для них участие в Играх - большая честь. Вначале Игр профи обычно собираются в одну команду и охотятся на самых слабых. А потом начинают убивать друг друга. С ними, ни с кем из них, мне никогда не справиться.Я переворачиваюсь на бок и натягиваю одеяло до самого подбородка. Если бы мое имя не вытащили, я бы сейчас была в лесу, охотилась, или сидела бы в нашем старом доме. А может, мы бы просто разговаривали с Хеймитчем на кухне, обсуждая, может ли наш Дистрикт с такими трибутами выиграть. А если бы меня не вытащили? Выбрали бы кого-то другого, и Хеймитч поехал бы с ним. А я? Мне было бы позволено ехать с ним? Если нет - то меня отправили бы в приют.

От таких мыслей мне становится нехорошо, я прикусываю губу.В дверь стучат. Я не хочу никого видеть, да и вечер уже, вдруг я сплю. Может, уйдут?- Кискисс?Хеймитч. Хеймитч.- Что? - говорю я прежде, чем вспоминаю, что обижена на него.- Можно? - мой ментор открывает дверь и входит в купе. Я подбираю ноги под себя, освобождая ему место на кровати, а сама не встаю.Он садится рядом со мной.- Прости меня.Хеймитч протягивает ко мне руки, и я без промедления заключаю его в объятия. Он кладет руки мне на спину, прижимая к себе. Слез у меня все так же нет- Мне очень жаль, что тебе пришлось вернуться, - шепотом говорю я, но тут же замолкаю, когда Хеймитч говорит: "Тшш".

- Не отчаивайся сразу, понятно? - уверенным и даже строгим голосом говорит он. - Я вытащу тебя.Я киваю головой, но ведь тут даже он ничего не сделает, сколько бы подарков от спонсоров он мне не прислал на арену.