4. (2/2)

Шэдоухарт мечтательно посмотрела на небо, продолжая сидеть рядом с Марлен на неудобном бревне. Марлен слегка улыбнулась, глядя на девушку, а после перевела взгляд на костёр.

— Что ж, я это учту, — Марлен кивнула своим словам. — Красное?

— Само собой, — Шэдоухарт засмеялась. — Белое на вкус отвратительно приторное, что мне кажется, моча вола будет по приятней.

Марлен вновь посмотрела на жрицу, пересекаясь с той взглядами на долю секунды, чтобы они обе разразились смехом на весь лагерь.

Во всяком случае, она узнала о жрице хоть что-то. Но её одежда никак не давала ей покоя. Она часто за восемьдесят лет натыкалась на храмы разных богов разных времён. Некоторые разрушены временем, некоторые искусной работой вандалов. И хоть жрица пыталась вести скрытую игру, лишь по наблюдениям Марлен, та могла заявить, что Шэдоухарт являлась шариткой или, по крайней мере, ею была. Во-первых, её одежда с массивными чёрными вставками на кольчуге так и кричит об этом. Во-вторых, открытая неприязнь к Селунэ. Очевидный факт, который нельзя упустить из виду.

И если так подумать, Марлен могла накопать на всех союзников много информации, исходя из их поведения и внешнего вида. Взять, например, Уилла. Даже с бедной одёжкой и кучей шрамов нельзя было не заметить твёрдую руку Огненных Кулаков, от которых Марлен приходилось бегать в «молодости». Ну а вальяжная поза с бокалом вина наперевес прекрасно говорила об аристократическом прошлом. Клинок Фронтира хоть и не особо скрывает за душой кучу секретов, многое не говорит напрямую.

Если говорить про саму Марлен, то тут она не могла дать точного ответа, просто потому что она знает себя и ей трудно говорить, выдаёт ли в ней что-то её саму.

А ещё, по наблюдениям, Астарион тот ещё книжный червяк.

***

В лагере с наступлением позднего вечера стало тише. Марлен ушла в свою палатку раньше остальных, ссылаясь на усталость в ногах. Сама же она и глаз не сомкнула за те несколько часов, что пролежала на лежаке спиной к выходу. Под подушкой её рука крепко сжимала кинжал. Возможно, сегодня её опасения должны подтвердиться или она просто зря тряслась от страха. Она не доверяет Астариону.

Лёгкое колыхание полога палатки от ветра было нарушено. Марлен подавила желание встрепенуть острым ухом, позволяя монстру подойти поближе. До этого сжатые с силой глаза расслабились. Подушка под весом чьей-то руки прогнулась и Марлен вновь подавила желание судорожно вздохнуть. Она спит. Она его не слышит. Когда она почувствовала холодные пальцы на своей шее, то не удержалась, резко развернулась, отпихивая неназванного монстра и осёдлывая его, приставила нож к горлу.

— Так и знала, — прошипела Марлен, разглядывая растерянного Астариона под собой.

— Постой! Ты не так всё поняла! — он положил руки по обе стороны от своей головы, с распахнутыми на полное обозрение кровавыми глазами и открытой шеей с двумя чёткими точками шрамов.

— Да неужели? — острие ножа прижалось сильнее к бледной коже. — А мне кажется, всё предельно понятно.

— Я не хотел тебе вреда! Клянусь тебе! — Астарион отвёл подбородок в сторону, чтобы лезвие скользнуло лишь по поверхности, не оставляя порезов на его коже. — Мне нужна… кровь.

— Конечно, — Марлен нахмурилась, кивая. — Вряд ли ты сюда за поцелуями полез, — Астарион зажмурился. Хочет соединиться с разумом Марлен, но та лишь дёрнула головой, крепче приставляя нож. — Не лезь ко мне в голову, ублюдок.

Кровь кипит в венах от клокочущего страха. Вампир, в несколько раз превосходящий её по силе, лежит под ней и не сопротивляется. Он может подделать воспоминания в голове, чтобы сбить её с толку. Он может убить её прямо сейчас, но смиренно ждёт её доверия.

— Пожалуйста, доверься мне, — умоляет её эльф под собой, заглядывая своими тёмными глазами в её. В них искренняя мольба, даже некий страх. — Ты можешь доверять мне.

— Если бы я могла тебе доверять, наверняка не спала бы с ножом под подушкой, — цедит Марлен, не разрывая зрительного контакта. — Почему ты не сказал сразу?

Проверка на доверие. Расскажет, значит можно доверять. Не расскажет, доверия и быть не может.

— В лучшем случае, ты бы погнала меня вилами и факелами, — он попытался двинуть плечами, но лишь скривился, когда Марлен прибила его в обратное положение. — В худшем случае, получил бы кол между рёбер. Теперь точно уверен, что получил бы!.. Красотка, знаешь ли, лежать одной половиной на лежаке, а другой на ковре, отвратительная перспектива!

— Ты будешь лежать так, пока я не услышу правды.

— Но я рассказал тебе правду! — Астарион гневно нахмурился, ярко выражая недовольство. Его носогубные морщины стали глубже, а ямочка меж бровей чётче. — Я мог бы доказать это с помощью наших друзей в головах, но ты не хочешь!

Ещё секунду Марлен смотрит на него в ответ так же хмуро, недоверчиво, в голове прикидывая возможности развития событий. Если он попытается на неё напасть, у неё будет примерно десять секунд для принятия решений, прежде чем он успеет вонзить свои зубы в неё. «Между рёбер»… Значит, бить надо в сердце. И того две секунды на перехват ножа, пять на точное расположение сердца и оставшиеся три для точного удара.

— Боги, ты думаешь слишком громко, — в раздражении произносит Астарион, закатывая глаза. — Говорю же, я не причиню тебе вреда. Ты можешь доверять мне. Прошу… Тав.

— Ты слышишь мои мысли?

— Пф, нет! У тебя на лице написано! — фырчит он.

Марлен сжимает губы, но убирает нож с его горла, отползая на доброе расстояние.

— Показывай, что ты не лжёшь, — Астарион было хотел открыть рот со своей приторной улыбкой, но Марлен выставила руку вперёд. — Только быстро.

И Астарион слушается, мягко врывается в её голову с собственными мыслями. Тёмные гулкие улицы, такие же гулкие таверны, куча безликих существ с пульсом. Он уже давно питается животными, но это совершенно не утоляло голод. Идти к ней было отчаянным решением в надежде на понимание. Астарион разрывает контакт между их личинками, усаживаясь намного удобней, чем раньше.

— Почему именно я? — вопрос сам вырывается с губ Марлен, за что мысленно бьёт себя по голове. Ей это неинтересно.

— Твоя палатка намного ближе, красавица, — Астарион кокетливо подмигнул.

Марлен сверлит взглядом сидящего рядом вампира и ищет подвох. Не может он просто прийти к ней, просто сказать правду, хоть и с клинком у горла, просто сидеть рядом, ожидая её дальнейших действий. Не может же?..

Голова идёт кругом. Помогать ему было… неразумно. Кровопотеря никогда не была чем-то лёгким для переноса состояния. Взамен она получает более сильного союзника, который до сего времени и так прекрасно справлялся с этой ролью. Но Марлен никогда не отличалась умом с точки зрения любопытства. Можно же посмотреть, что из этого выйдет?

— Ни каплей больше, — хрипло прорезает тишину её голос, когда пальцы сами убирают лишние волосы в бок под удивлённый взгляд Астариона. — Что? — раздражённо спрашивает эльфийка на выдохе, закатывая глаза. — Ты надеялся прийти сюда и получить кровь. Я, как добрая душа, оправдываю твои надежды и даю тебе кровь.

Губы Астариона спустя несколько секунд расплываются в блаженной улыбке. Он подползает к эльфийке медленно, испытывая. Играет в «кошки-мышки»? Марлен точно не хотелось оказаться в списке тех самых мышек, что этот самодовольный кот сумел поймать или охмурить. Это происходит только из разумных побуждений заиметь себе союзника посильнее, но никак не из симпатии. Астарион хоть и красивый мерзавец, но остаётся мерзавцем.

— Ни каплей больше, — вторит он шёпотом, явно прослушав вторую часть, оставаясь в нескольких миллиметрах от её лица. — Устроимся поудобней, м?

— Нет, — Марлен кладёт руку на плечо Астариона, хмуро глядя на него в ответ. И вновь непонимающий взгляд. Каков же плут. — Сидя. Я должна контролировать процесс.

— Разумеется, — он улыбается шире и Марлен замечает острые клыки. Теперь удивлённо смотрит уже она. И вот это сейчас будет у неё в шее? — Ты никогда клыков не видела, лисичка? Они у тебя тоже есть, между прочим.

— Они не такие, — сухо отвечает Марлен, специально акцентируя интонацией на словах.

— Если ты боишься, мои зубы могут доказать свою нежность…

— О, боги, хватит, — фырчит Марлен, раздражённо сжимая плечо эльфа. — Кусай уже давай.

Астарион припадает к её шее вначале губами, втягивая кожу, слегка царапая клыками, но от Марлен реакции никакой. Она сжимает его плечо сильнее, комкая рубашку в кулаке и невозможно понять, ей это нравится или нет. Когда он вонзает свои клыки, Марлен слегка вздрагивает от неожиданности, жмурясь от обжигающей её шею боли. Она считает его мелкие глотки. Три, пять, восемь. Девятый стал глубже, его руки обхватывают женские плечи, двигаясь к затылку, прижимая ближе к себе. Марлен слышит, как медленно бьётся её сердце в грудной клетке, рикошетом отбивая ритм в грудь Астариона и обратно, словно его сердце снова начало биться. Когда он сделал глубокий двенадцатый глоток, перед глазами медленно поплыло. Она не знает, сколько ему нужно, чтобы насытиться, но это уже слишком. Марлен пытается отпихнуть его от себя, но руки не слушаются. Они словно набиты ватой, и удары по его груди и плечам были похожи на поглаживание пером. Его хватка крепнет, пальцы впиваются в волосы эльфийки с силой, открывая шею ещё больше. Марлен удаётся отпихнуть его на несколько сантиметров от своей шеи. Боль вновь пронзает шею под оглушительный крик Марлен. Астарион наваливается на неё, прижимает к земле и не даёт двинуться, делая ещё более жадные глотки из новых ран.

Марлен впервые за двести восемь лет своей жизни ощущает подобную панику. Руки хаотично бьют по окрепнувшему телу. Она хочет заплакать от боли, но сил нет даже на это. Перед глазами становится едва различимыми очертания импровизированного потолка палатки, блеклым пятном под челюстью щекотят кончики волос Астариона.

— Астарион, хватит… — едва различимо шепчет сквозь боль Марлен, руки хаотично ощупывают землю в поисках заветного ножа. Он выскользнул из рук так неудачно и теперь найти его казалось непосильной задачей. Пять секунд. Клыкастый точно был быстрее гребанных десяти секунд.

В какой-то момент Марлен чувствует как легко выскальзывают клыки из её кожи.

— Это восхитительно… — шепчет Астарион ей в шею, облизывая собственные губы, а после и две колотых ранки эльфийки. Красные, яркие глаза находят бледное лицо напротив. — Это прекрасный подарок, знаешь ли…

Его размеренный, довольный голос звонко прерывает пощёчина. Его кожа не краснеет. Кровь не приливает к лицу. Марлен в панике отползает от него, хватаясь рукой за шею. Сквозь пальцы уже сочится горячая кровь, струясь вниз по пальцам. Она дышит быстро, сердце бьётся всё быстрее и быстрее, в панике пытаясь накачать больше крови. Он видит её страх, и в любые другие разы, ему бы это понравилось, но не сейчас. Ему, разумеется, нет дела до неё как до существа, но в плане боевой единицы, терять её было неразумно. И ещё что-то очень сильно скребётся под рёбрами.

— Убирайся… — впопыхах произносит эльфийка, прижимая руку сильнее к ране. Он видит подступающие хрустали слёз.

— Я…

— УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ПАЛАТКИ! — её крик режет уши. Астарион послушно скрывается за подолом палатки, оставляя Марлен наедине. Она хватает в панике воздух ртом, содрогаясь в рыданиях. Руки перепачканы её собственной кровью и становится тошно. Она не знает почему плачет. Точно не из-за того, что он причинил ей боль. И точно не из-за того, что он чуть не убил её.

Грудь сдавливает от новой волны слёз и боли. Заглушая собственные рыдания ладонью, невольно Марлен находит ту мысль, почему она плачет. Бран так же не давал ей возможность сбежать из своих отвратительных, мозолистых, морщинистых рук.

Марлен сглатывает, моргает, пытаясь прийти в себя. Безуспешно. Её трясёт от одной только мысли, что она всё ещё позволяет делать с ней то, что она ненавидит. Она же так отлично справлялась до этого, продолжая гнуть свою линию и отказываться от любого тесного взаимодействия. Всё равно они скоро разойдутся каждый своей дорогой, как только они отыщут друида. Марлен этого хотелось сильнее всего.