1. (2/2)

***

Спустя час, по расчётам Марлен стоящего над горизонтом солнца, она нашла Шэдоухарт. Миловидная, но утаивающая что-то, о чём Марлен думать особо не хотелось. Помимо твари в мозгу, у неё куча проблем, которые ещё нужно решить. Под звон доспехов, палящим солнцем и слишком сильном запахе гари, заставляющий лёгкие сдавливаться каждый раз в порывистом кашле, они продолжали идти. Сил было мало, сама Шэдоухарт отмечала, что в таком состоянии они не способны даже на малейшую перепалку. Несколько раз они поддерживали друг друга, когда без сил валились на раскалённый песок.

Марлен ноги подводили намного сильнее. Когда она в очередной раз упала на колени, Шэдоухарт коснулась её плеча.

— Когда мы доберёмся до безопасного места, я обязательно угощу тебя чем-то крепким, — девушка улыбалась, шрам на её лице искажался, но красота её никуда не пропадала. При лучах солнца её чёрные волосы блестели от пота и крови, пара синяков и ссадин делали лицо более интересной глазу, но что больше удивляло Марлен, так это её яркие сияющие глаза, похожие на маленькие звёзды, которые были так близко к ней.

Наконец Марлен вздохнула, поднимаясь на ноги без чужой помощи, продолжая медленно идти вдоль пляжа. Молчаливая попутчица совершенно не смущала Марлен, наоборот, так было даже лучше. Без лишних расспросов двигаться будет легче им обеим, поскольку неизвестно, насколько далеко они зайдут. Вдруг их путешествие оборвётся в ближайшей деревушке, где местный лекарь вытащит эту заразу, и они разойдутся каждый своим путём. Марлен верилось в этот бред намного меньше, чем в то, что она превратиться в одно их этих склизких существ буквально на следующий день. От одной только мысли по спине бежали мурашки.

Их прервали крики о помощи. Марлен нахмурилась, двигаясь вперёд так же неспешно, как и раньше, замечая на небольшой возвышенности беловолосого эльфа. Прятаться не было смысла, у него более хорошая видимость, чем у них, поэтому выходить пришлось лицом к лицу. Марлен сразу метнула взгляд на его пояс, замечая длинный кинжал, уже чувствуя неладное. Откуда у такого богато одетого может быть дешёвый кинжал без единого камня или вырезки?

— Помоги мне, я вижу, что ты можешь за себя постоять, там одна из этих тварей, — никакого привет или испуга, он знал об их приходе заранее. Возможно, увидел их с высоты и только сейчас начал трубить о помощи. Марлен нахмурилась, оглядывая его со спины, прежде чем мельком посмотреть сквозь листву на происходящее. Никаких движений она не заметила, поэтому сделала шаг назад, не выдавая те знания, что она имеет. Видимо, вышло это провально, поскольку эльф обернулся и прищурился, глядя на её руки.

— Сам разбирайся с этой падалью, — Марлен кивнула на нож, переводя взгляд с него на красные глаза. — Тем более, как я вижу, оружие при себе ты имеешь.

Было глупо поворачиваться к нему спиной и оказаться тут же придавленной к земле с тем же самым ножом у горла. Он что-то говорил, пока голова Марлен была занята вопросом, как вылезти из этой ситуации будучи не задетой ножом. Она не нашла ничего лучше, чем ударить этого эльфа в локоть, тем самым выбивая из его руки кинжал, тут же перехватывая искусное плетение рукояти в свою руку, переворачиваясь и теперь она оказалась верхом на нём, а кончик кинжала в паре миллиметров от его глаза, другой рукой придавливая его тело к земле. Марлен сжала губы в тонкую линию. Прямо сейчас ей хочется выколоть этому идиоту глаз, но останавливает её Шэдоухарт.

— Тав, послушай, нам нужны ещё союзники, — умоляла её Шэдоухарт, хотя у самой явно дёргались от нетерпения руки. Марлен заметила её тягу к боли ещё с начала их путешествия вместе. Она хочет, чтобы Марлен нанесла ему вред, но будет молчать до последнего.

— Тав? Какое идиотское имя, — усмехался эльф под ней, оглядывая её тело и в знак признания поражения, положил руки на пыльную дорожку. — Хотя, если смотреть с такого ракурса…

Марлен встала с него как ошпаренная, дыша быстро и коротко. Ярость или страх, сама Марлен не знала, осматривая кинжал в своей руке, после чего перебросила его, держа за кончик двумя пальцами. Да, это был страх. Уже сотню лет она не терпит никакого внимания к себе и своему телу. С резким рывком, нож вонзился в землю между рукой и головой эльфа, но что больше всего его поразило, так это предложенная рука помощи от неё.

Когда он поднялся и отряхнулся от пыли, Марлен скрестила руки на груди.

— В следующий раз пощады не жди, — скептически пройдясь взглядом по его телу, она отметила, что слажен он хорошо, значит, не будет обузой. — Ты сам слышал её. Нам нужны союзники. Да или нет, быстро.

— Ты уже решила, когда снова будешь лежать подо мной с кинжалом у этой прекрасной шейки? Ты даже не знаешь моего имени, но я польщен, — нахальная улыбка сделалась шире, а кривой поклон выдавал в нём плута. Никакой он не богач, лишь пытается быть на него похожим. — Что ж, раз из тебя и твоей подружки ещё не лезут щупальца, думаю, ваша компания будет слегка мне по вкусу.

— Имя, — Марлен всё ещё стояла на месте, смотря в лицо с мимическими морщинами. Он часто улыбался, щурился и хмурился.

— Какая грозная, — он всё ещё усмехался, слегка поворачивая голову в сторону и немного вниз, заглядывая в её глаза. — Это, знаешь ли, заводит, — когда же он не получил желаемой реакции, а лишь сильнее нахмуренные брови и вдавленные в плечи пальцы, он разочарованно вздохнул. — Астарион, бусинка, смакуй это имя на языке, мне интересно, как ты будешь его стонать.

Разноцветные глаза закатились в раздражении. Марлен двинулась уже более быстрым шагом в сторону проступающей на берегу зелени, отчётливо ощущая ухмылку Астариона между своих лопаток.

Через какое-то время отряд пополнился парой новых лиц, — Лаэзель и Гейла. И поскольку смеркало достаточно быстро на удивление Марлен, лагерь пришлось разбить на возвышенности чуть в глубине леса. Всё ещё стоял отчётливый запах горящего корабля наутилоидов, от чего желудок выворачивало наружу. Никогда Марлен не могла переносить настолько отвратительных запахов. Даже с учётом прошедшего дня с кучей ужасов, которые снились ей только в кошмарах, Марлен была несказанно довольна. Вопрос, «в чём именно?», ещё присутствовал. Возможно, она довольна тем, что нашла себе сопартийцев по проблеме. Возможно, потому что ей удалось оторваться от Брана как можно дальше. Возможно, потому что она может вдохнуть полной грудью. Не технически конечно, но и это тоже сойдёт.

И помимо всего прочего, в её голове звучал один назойливый, но такой громкий вопрос, заполняющий все мысли моментально: что делать с падалью в мозгу и есть ли возможность от неё избавиться. Конечно, с этим вопросом конкурировал и другой, до этого звучавший намного сильнее, но Марлен отложила его в сторону. Под треск костра и шума со стороны временных союзников, Марлен сделала глубокий вдох. Тихое движение за спиной Марлен заставило острое ухо дёрнуться и обернуться корпусом на шум, замечая подходящего к ней Гейла.

— Я подумал, что тебе может быть нужна компания, — он улыбнулся, на что Марлен лишь кивнула, двигаясь на своей лежанке в сторону, позволяя ему сесть рядом. — Хотел ещё поблагодарить за своё спасение.

— Застрять в камне, видимо, не твоя каждодневная практика, — сухо прокомментировала Марлен, слыша глухой смех рядом.

— Тонко подмечено, хоть и с сарказмом, — казалось, только женщины в этом лагере могли обойтись без улыбок. Глаза щипало от пепла. — Обычно телепортация у меня работает в разы лучше, чем в этот раз.

Марлен кивнула, окидывая взглядом лагерь на пару мгновений, прежде чем увидеть заинтересованный взгляд Гейла. Марлен лишь выгнула бровь, ожидая его аргументации на слишком открытый взгляд, но услышала лишь поспешные извинения, на которые захотелось закатить глаза.

— Попытай счастья уложить какую-нибудь другую женщину в постель, Гейл, — послышался негромкий, но достаточно звонкий голос Астариона за спиной у его же палатки, когда он скучающе оторвался от какой-то незамысловатой литературы. — Видишь же, наша мисс капитан-надутые-губки не в настроении на флирт и хорошие беседы.

— У тебя есть лишний язык, как я заметила, — так же негромко вставила Марлен, поворачиваясь к костру и поправляя вывалившееся из него поленье тонкой, но крепкой палочкой. — Так же подвешен или нужно его раскачать перед этим?

— Бусинка, язык у меня один, но, — он поднялся и по звуку его шагов он оказался по другую от неё сторону, усаживаясь на лежанку рядом. Он чуть наклонился к ней, языки пламени играли в опасной близости от его кудрявых волос и бледного лица. — Я дам тебе посмотреть на все его возможности.

— Ты только что сказал, что Тав не в настроении на флирт, — чуть погодя добавил Гейл.

— Да, — губы Астариона растянулись в ухмылке. — С твоей стороны, — прозвучал его смешок, заставивший уши Марлен вновь дёрнуться. — Нет, правда, у тебя такой отвратительный флирт, даже я бы под предлогом тысячи золотых не согласился с тобой говорить, не то что спать.

На хмурые взгляды напротив Астарион лишь посмеялся. Видимо, его забавляла вся ситуация в целом, если не считать косых взглядов от ещё одной нелюдимой барышни-гитьянки и неболтливой брюнеточки, только с которой, в прочем, у их «лидера» произошёл намного более дружеский контакт, чем с кем-либо другим из этой скудной компании идиотов.

Далее вечер продолжился без происшествий, а в лагере воцарилась настоящая тишина, как только все уснули в своих палатках. Только у Марлен не было сна ни в одном глазу. Смотря на тканый потолок своей палатки она не могла закрыть глаз или потеряться в собственных мыслях. Потому что она знала, что её в очередной раз подстерегут кошмары, от которых её никто не успокоит. Всегда было проще одной. Ходишь себе по лесу ночью, когда не можешь уснуть, воруешь себе завтрак на утро в виде какой-нибудь крольчатины, свежуешь, жаришь и вот он рассвет. Даже приходилось покрывать глаза углём, чтобы скрыть недосып, если нужно было идти в город. Да, она падала в обмороки и это казалось намного лучше, поскольку этот сон был бессознательным. Не было никаких снов, только тишина и умиротворение.

Но Марлен нужен ясный и чистый разум на утро, чтобы решить, куда они продолжат путь. Приходилось смириться с тем, что кошмаров в любом случае не избежать. И даже под таким предлогом сон совершенно не шёл к ней. Напиваться ей точно не хотелось. Такой способ рабочий, но похмелье чаще всего мешает куда сильнее недосыпа.

Поднявшись на ноги, Марлен выудила из рюкзака небольшую карту их местности, где дороги были отмечены крестами. И осталась им только одна, если верить этой штуке на слово и вела она в так называемую «Изумрудную рощу», о которой Марлен расспросила у местных тифлингов, когда она вызволяла Лаэзель. Остальные дороги являлись либо тупиками, либо обрывами. Марлен сжала губы в тугую линию, хаотично нащупывая свечу. Тихое «Игнис» в сторону свечи потревожило разве что неаккуратно стриженую прядь её волос, выпавшую из всего безобразия под названием причёска. Свеча загорелась моментально, оставляя мягкий тёплый свет на бледной коже. Мягкий огонёк трепетал от ветра, отбрасывая тень на карту.

— Я, конечно, знал, что ты у нас эталон трудоспособности, — язвительный тон Марлен больше ни с кем не спутала. Астарион стоял в паре метрах от её палатки. Свеча до него не доставала, поэтому его силуэт был сокрыт в тенях. — Не считая нашей зелёной подружки, разумеется.

Его шаги стали казаться ближе, прежде чем он бесцеремонно сел рядом, вглядываясь в карту.

— Почему ты не спишь? — его голос шёпотом прозвучал совсем близко. Марлен скосила взгляд на него, замечая что он в обычной рубашке без своих рюш и высокой горловины.

— У меня тот же вопрос к тебе, — она заметила как его глаза перешли с карты на её лицо, разглядывая медленно, с мягкой ухмылкой на лице.

— Мне нужен был свежий воздух, — он сделал манерный выпад рукой с бессвязным движением пальцами. — Прочистить голову. Теперь ты.

Марлен вновь поджала губы. Таить смысла не было, ровно как и промолчать.

— Сон не идёт.

Она рассеянно пожала плечами, смотря вбок на тлеющий костёр. Из чьей-то палатки слышится храп.

— Я знаю одно отличное снотворное, моя дорогая, — смешок в его голосе был игривым.

— Давай без этого дешёвого флирта, пожалуйста, — говорить ей снисходительным тоном было непривычно и неловко. Обычно она договаривалась кулаками или своим развязным языком, но никак не договорённостями.

— Ауч! — Астарион схватился за сердце, чем вызвал у Марлен раздражённый выдох. — Это было больно, моя сладкая. Но за то, что ты так умоляешь, должен похвалить.

— И пойти навстречу, — на выдохе произнесла Марлен, полностью теряя концентрацию над картой, вновь складывая её в небольшой квадрат. Астарион ухмылялся. Не выдержав, Марлен упрямо посмотрела ему в глаза. — Что тебе нужно?

Он никогда ни к кому не подходил просто за хорошей компанией для коротания времени за пустыми разговорами. Он подходил либо из собственной нужды в чём-то конкретном, либо поглумиться. Ни то, ни другое Марлен пока не замечала.

Астарион не ответил. Обвёл прищуренным в ухмылке взглядом её тело, поднимаясь на ноги.

— Сладких снов.

Когда он скрылся в собственной палатке, Марлен ещё пару минут сидела не двигаясь, наблюдая за шёлковой красной тканью, едва двигающейся от лёгкого порыва ветра. Он ей не нравился. Хитёр, скрытен, болтлив не по делу.

Или он ей не нравится, потому что они похожи в каком-то смысле. Марлен правда умеет заговаривать зубы, хоть по её хмурому выражению лица невозможно это понять, она правда любит поговорить. Досталось ей это от матушки-болтушки, которая на каждое утро, дабы развеселить домочадцев, найдёт новую сплетню или историю. А хмурость, или как бы сказал Астарион, «капитан-надутые-губки» достались от папеньки. Она почти всю молодость провела в лесу вместе с ним, ровно как и на ферме с матушкой или на крыльце, делая незамысловатую куклу из соломы для младшей сестры. Мысли о них доставляли удовольствие ровно до того момента, пока она не вспомнит, что осталось от них к её приходу домой. Она приёмная, если быть точнее, подкидышем, это всем известно. Как у людской семьи может появиться ребёнок-эльф? Они воспитывали её как свою родную дочь и даже после появления собственной. Вдохнув полной грудью запах костра, гари и витающий в лагере аромат чужих тел, Марлен задула фитиль свечи, погружаясь в полумрак, откуда она сползла к себе на импровизированную постель, осматривая в темноте силуэт палатки и некоторых подушек, что она смогла откопать в некоторых ящиках. На её собственное удивление, в сон она провалилась. Но был он беспокойный, кошмарным, как и всегда.