Love will tear us apart (1/2)
Why is the bedroom so cold?
You've turned away on your side
Is my timing that flawed?
Our respect runs so dry
Yet there's still this appeal
that we've kept through our lives
But love, love will tear us apart again
Love, love will tear us apart again…
«Love will tear us apart» — Joy Division.
Вопреки опасениям, после возвращения Микасы конца света не случилось ни в первую, ни во вторую неделю. Напрягали лишь периодические хитрые ухмылки и поглядывания со стороны Армина и Конни в его сторону. Сама Микаса, казалось, соблюдала негласный пакт о непересечении невидимой черты меж их жизнями. На уроках садилась чаще всего с Конни или в одиночестве занимала последнюю парту. Бывали моменты, когда, сосредоточившись на предмете урока, Эрен вдруг ловил себя на желании обернуться, чтобы проверить, что Аккерман теперь действительно рядом. И каждый раз неизбежно натыкался на пристальный взгляд с ее стороны и едва заметно изогнутые в усмешке черные губы.
Удивляло.
Прокручивая вечерами вполне рутинные события проходящих дней, все не мог понять, что заставило его думать, будто мир перевернется с ног на голову, стоит ему только заговорить с Микасой. Почему решил, что будто в какой-то детской книжке бессмысленная серость дней должна вдруг обзавестись той пугавшей его отныне солнечной яркостью и былой страстью, стоит ей вернуться в город? У ее семьи была конкретная цель и обстоятельства для возвращения. Их жизни давно разошлись, они оба уже стали совершенно другими людьми, и, пожалуй, это было достаточной отговоркой для единолично принятого решения не пытаться вернуть ее в свою жизнь. Это было бы неправильно по отношению к Микасе после того, как он поступил с ней. Да и ему будет куда спокойнее в этом чертовом панцире, вылезать из которого, привыкнув, не хотелось.
И все же не мог не смотреть. Маленькая слабость, всего взгляд украдкой, когда проходила мимо по коридору, и с трудом отводил глаза, чтобы не смотреть завороженно вслед. В уверенно ступающей тяжелыми ботинками девушке едва угадывалась та девчонка, которую он когда-то знал. Теперь была уверенная походка, чеканящая каждый шаг, покачивание крутых бедер, закованных в кожу брюк, незаинтересованный взгляд из-под полуопущенных век, уверенность и хладнокровие в каждом жесте и взмахе ресниц, даже когда с презрительностью скалились бывшие злопыхатели, явно недовольные странной переменой в некогда излюбленном объекте насмешек. Микаса почти всегда приходила за несколько минут до начала первого урока, и приятели начали шутить, что у Эрена за пару недель выработался условный рефлекс: стоя ли в коридоре, в курилке ли — всегда неосознанно оборачивался на источник звука, стоило только услышать размеренный стук тяжелых каблуков.
Всего лишь взгляд — маленькая слабость, особенно когда она столь легко приковывала внимание своим мрачным образом. И был благодарен, что отвечает ему лишь такими же взглядами, только прямыми и беззастенчивыми. Даже в автобусе садилась с кем-нибудь из парней или той самой девчонкой, которая когда-то запирала ее в туалете. А Эрен все глядел, кляня себя последним идиотом, и не мог понять, откуда взялось в ней столько уверенности и силы, и почему самого себя, решившего все окончательно, ощущает трусом.
В среду сидящий рядом Армин, хлопая один за другим учебники по химии на парту, невнятно из-за жвачки во рту (подхватил привычку от Энни) сетовал на оскудевший выбор хорроров, перебиваясь на рассказ о свидании с Леонхарт. Эрен заторможено кивал, пробегая глазами по параграфу и собственным записям, изредка отвлекаясь на стенания Конни, не готового к контрольной. Йегер и сам накануне едва успел разобрать тему, обалдев до того от вернувшихся проблем со сном из-за участившихся кошмаров. Возможно, стоило оставить таблетки и согласиться на стационар, чтобы затем повеситься в палате на резинке от пижамных штанов.
Эрен сжал губы, силясь не рассмеяться от собственных мыслей и не сбить настрой Армина, хвастающегося силой своей девушки, завалившей мужика в армрестлинге. Чеканный стук тяжелых каблуков, бряцанье подвесок, скрип кожи — силился не поднимать взгляд на источник звука. Виделись уже на других уроках. Вдруг скользящей щекоткой пробежались по боку шеи кончики пальцев, слуха коснулось звяканье колец. Эрен недоуменно поднял взгляд, провожая лукавую усмешку на темно-красных губах. Провожать, правда, пришлось недолго.
— О, ты теперь здесь! — восторженно выдохнул Армин, повернувшись к Микасе, усевшейся позади Эрена. — Как львица на охоте, все ближе и ближе, — под конец Арлерт издевательски понизил голос, покосившись в сторону Эрена. Тот увлеченно вчитывался в собственные каракули в тетради, стараясь игнорировать жар на щеках. Не понимал ни слова, излишне увлеченно вслушиваясь в разговор рядом.
— Ищу наиболее удобное место для наблюдательного пункта. Большой брат следит за вами, — раздалась в ответ легкая усмешка.
— Слышал, его экранизируют в следующем году<span class="footnote" id="fn_38284698_0"></span>, — закивал Армин. Надутый им из жвачки пузырь с раздражающим звуком лопнул. — А вообще нам нужно возрождать добрую традицию походов в кино. А то этого, — Армин недовольно пнул ногой стул Эрена, привлекая к себе убийственный взгляд, — никуда теперь не вытащишь. Но вместе мы обязательно дотащим эту депрессивную тушу.
— Пауэрлифтинг я еще не пробовала, — хмыкнула Микаса и рассмеялась, хлопнув ладонь Армина своей.
— Я вообще-то все еще здесь, — с нажимом протянул Эрен, оглянувшись на приятелей.
— А так и не скажешь, — серый взгляд исподлобья, короткая улыбка на губах. Эрен задумчиво окинул взглядом ее лицо. Играет, не иначе.
— А ты чего вдруг тут? Раньше всегда перед нами сидела.
Ответа Эрен не успел получить. Прозвеневший звонок разогнал трель и шум торопливых шагов по кабинету. Коротко усмехнувшись, Йегер отвернулся к себе. Торопливый химик влетел в кабинет, разметая быстрым движением ворох контрольных вариантов. Влажный воздух кабинета на мгновение окутало облако терпкого вишневого аромата.
— Это, чтобы ты не отвлекался, — теплые губы едва ощутимым движением мазнули по уху, теплый воздух усмешки ухнул вниз по шее, растекся мурашками по коже спины. Эрен сглотнул, шумно вдохнув и неосознанно чуть сжав ладонь на своем колене. Теперь казалось, что все волоски на коже встали дыбом от фантомного ощущения ее губ и дыхания, все еще гуляющих по его исколотой иголками коже.
Чтоб не отвлекался, говорит.
Покосившись на Армина, изо всех сил старавшегося сдержать смех и имитировать глубокую увлеченность выданным вариантом, раздраженно пихнул его локтем в бок.
Титаническим трудом все же удалось абстрагироваться от собственного волнения и смущения неожиданным касанием и сосредоточиться на листе с издевательским наименованием «химические реакции», которых и без контрольной хватало с лихвой. В памяти достаточно легко возникали заученные части параграфа, шустро отмечал ответы, особо не задумываясь над возможными ошибками. За прошедшие два года умудрился поднатореть в ненавистном предмете не хуже многих заучек, у которых еще сам, мальчишкой, просил списать, если Армина не было рядом. Закончил, когда до конца урока оставалось около двадцати минут. Арлерт, сдавший работу, уже увлеченно посапывал, уложив голову на сложенные на столе локти. Эрен хотел было последовать примеру друга, как затылка коснулся теплый воздух, словно кто-то подул. Медленно обернувшись через плечо, столкнулся взглядом с лукавыми глазами Аккерман. Тонкие пальцы незаметно передали сложенный в квадрат тетрадный лист. Выгнув бровь и покосившись на преподавателя за столом, отвернулся к себе с запиской.
Знакомым размашистым почерком лишь: «Помоги мне не завалить контрольную, с меня вишневый пирог». Эрен неслышно усмехнулся, безотчетно проводя пальцем по темно-красному отпечатку губ в углу записки. Мазнул взглядом по завершающему сообщение двусмысленному словосочетанию<span class="footnote" id="fn_38284698_1"></span>. Села сзади, потому что нужна помощь; пирог, потому что знала по старой памяти о его вкусах. Вглядываясь в преподавателя, отчаянно чиркающего что-то в работе подошедшей к нему с вопросом Мины, соседки Микасы по парте, чуть откинулся и протянул ладонь, в которую почти сразу опустился листок. Снова нечаянное соприкосновение пальцев.
Вариант Микасы неосознанно решал тщательнее, чем свой, фокусируясь на малейших неточностях. Не хотелось даже думать, с чем связана такая скрупулезность. Стоило передать листок обратно в прохладные пальцы, как в плечо с шорохом ударился комок бумаги. Эрен недоуменно уставился на Конни, глядящего на него щенячьими глазами со сложенными в молитвенном жесте ладонями…
— Чо нахуй за «гетерогенные реакции»? — выдохнул вместе с облаком дыма Жан, когда собрались в курилке после урока. — Я только гетеросексуальные знаю.
— Эти знания и привели тебя к должности старосты? — с сарказмом протянула Микаса, затянувшись. Эрен сдержал усмешку. Все еще непривычно было видеть Аккерман в мужской дымящей компании.
— Умение работать языком, — назидательно заявил Жан.
— Я так и сказала.
— Это реакции на границе раздела фаз, — отмахнувшись от облака табачного дыма, ответил Армин. Кирштайн собрал глаза в кучу, загрузившись еще больше.
— Ну что, когда отплачивать за помощь? — Эрен перевел взгляд на повернувшуюся к нему Микасу. Качнул головой.
— Ничего не нужно.
Микаса выгнула бровь.
— Эрен, сокол мой ясный! — вдруг загнусавил на весь двор стремительно приближающийся голос Конни. Йегер едва не подавился дымом, когда приятель, повиснув на нем, слезно принялся целовать в колючие щеки.
— Ты в края ебанулся, дружище? — с трудом отцепив его от себя под гогот наблюдающих, протянул Эрен, вытирая щеки рукавом куртки.
— Ебанешься тут, — выдохнул Конни, словно пробежал кросс, и с готовностью принял сигарету от Жана. — Препод сказал, мол, работа заебись, четыре поставил.
— Четыре? У нас с тобой один вариант.
— Снизил за то, что листок мятый как из жопы, — закивал Конни. — Зато теперь отец, как обещал, не разъебет мне доску о тупую башку. Весь месяц нудел, что я не готовлюсь и только дрочу воском серф. Может, по пивку в честь такого? — задвигал бровями Спрингер. — Вся компания в сборе, только Браус…
— Не так быстро, дрочила, — подхватил его за шиворот Жан, деловито возвращая на место. — Я тебя на правах старосты подрядил кабинет истории разбирать под ремонт.
— Охуел? — округлил глаза Конни.
— И это твоя благодарность за автомат на будущем зачете, — Жан сложил руки на груди, досадливо вздыхая. Конни встрепенулся, живо выбросил окурок и потянул приятеля за руку обратно ко входу в школу.
Эрен покачал головой, насмешливо глядя им вслед, пока в поле зрения не попал загадочно улыбающийся Армин. Тот вдруг попятился с невинным лицом.
— Пойду помогу им, скоординирую действия, — уверенно закивал он под убийственным взглядом друга, проведшего ребром ладони по горлу, пока Микаса не видела. — Пассивное курение все-таки, вредно, — театрально закашлявшись, рванул к крыльцу.
— Что-то предыдущие четыре года тебя это не волновало! — с сарказмом крикнул ему вслед Эрен, закатывая глаза от неумелого спектакля, но Армин уже унесся за двери.
Йегер коротко ответил натянутой улыбкой, переведя взгляд на покачавшую головой Микасу.
— Не пойдешь? — кивнула в сторону школьных дверей.
Эрен зажмурил один глаз от слепящих солнечных лучей и покачал головой.
— Не-а. Конни сегодня слишком бурно реагирует на мое присутствие.
Микаса тихо рассмеялась и, сделав последнюю затяжку, втоптала окурок тускло поблескивающим носком тяжелого ботинка.
— Это все химические реакции, — Эрен хотел было ответить на шутку, но едва не закашлялся дымом затяжки, когда Микаса вдруг чуть потянула его тонкими пальцами за ткань футболки. В следующее мгновение на скуле расцвел теплым касанием мягкий поцелуй, а в нос ударил запах терпкой вишни и ментола. — Спасибо, сокол ясный, — чуть охриплым низким голосом проговорила почти на ухо и лишь потом отстранилась, выпустив ткань из пальцев.
Эрен в момент ощутил себя до одури тупым. Едва сообразил выкинуть дотлевший до фильтра окурок. Мгновенно заполнившаяся туманом голова напрочь отказывалась соображать, оставалось лишь смотреть в темно-серые глаза, глядящие без доли смущения каким-то странно томным взглядом. Хватило лишь на то, чтобы кивнуть, кашлянув от неловкости.
— Я… — нахмурил брови, удивившись, как сильно упал собственный голос. — Я мог бы тебя подтянуть по химии, — глянул исподлобья, надеясь, что не звучит как идиот. — Ну, чтобы было проще с самостоятельными.
— Меня по многим предметам придется… подтягивать, — сжав разъезжающиеся в улыбке губы, ответила Аккерман.
— Ну, по всем не обещаю, но с некоторыми могу помочь.
— За пирог? — усмехнулась Микаса.
— За «спасибо», — едва не прикусил себе язык, на мгновение подумав, что она могла углядеть в этом намек на поцелуй. И когда только стал так тщательно подбирать собственные слова, смущаясь из-за каждой мелочи? Как идиот, честное слово.
Только собравшись ответить, Микаса вдруг перевела взгляд за спину Эрена, даже не услышавшего шороха шагов из-за своих мыслей.
— Привет, идем? — смущенно, как всегда, спросила Луиза, неловко сжав пальцами ладоней лямку сумки на плече.
— А? — непонятливо отозвался Эрен, лишь в процессе осознавая, что снова забыл об уроке.
— Твоя девушка? — Эрен округлил глаза, обернувшись на заулыбавшуюся Микасу. Замотал головой.
— Нет, это Луиза, учим итальянский, я рассказывал, — Аккерман будто не слушала. Сделав пару шагу к жутко смутившейся покрасневшей девушке, протянула ей ладонь, представляясь. Луиза неловко пожала, метнув неуверенный взгляд на Эрена.
— Тогда подтягивай Луизу пока, — поправив сумку, улыбнулась Микаса, — мной займешься как-нибудь потом, — ладонь ненавязчиво прошлась по вороту его куртки, поправляя. — А я пойду вытаскивать Армина из-под завалов исторических реликвий. Он, кажется, забыл, что у нас сегодня сеанс прослушивания этих его The Cars. Еще увидимся, — причудливым жестом прижав кулак к левой груди, улыбнулась Луизе, и вскоре стук каблуков по залитому солнцем двору удалился к школьному крыльцу.
— Кто она?
— Никто, — машинально выдохнул Эрен, не сводя взгляда с дверей, за которыми скрылась высокая фигура в черном. — Подруга.
— Просто ты так на нее смотришь, — потупив взгляд, протянула девушка.
Эрен вздрогнул, сдвинув брови.
— Никак я на нее не смотрю, уймись, — не дожидаясь ответа, мягко подтолкнул ее двигаться в сторону школы. — Идем, класс еще свободный выбивать. Я забыл договориться, — Луиза покивала, ускоряя шаг. Кинув странный взгляд на его лицо, густо покраснела.
— У тебя помада на щеке.
Эрен прикрыл на мгновение глаза, терпеливо выдыхая, и быстрым движением утер темно-красный след со скулы.
***
Walk across the garden
In the footsteps of my shadow
See the lights out
No one's home
In amongst the statues
Stare at nothing in
The garden moves
Can you help me?
Close my eyes
And hold so tightly
Scared of what the morning brings
Waiting for tomorrow
Never comes
«Three imaginary boys» — The Cure.
В неторопливое течение дней, едва нарушенное выходкой Микасы, снова вернулась былая серая размеренность. В череде привычных рутинных забот в школе и дома забылось будоражащее волнение от невинного поцелуя, словно того и не было вовсе. Оно и к лучшему.
В попытке затушить едва затеплившиеся в груди забытые чувства — наверняка обычная сентиментальная тоска по прошлому — Эрен со всем энтузиазмом подналег на учебники, стараясь как можно меньше времени оставлять на лишние размышления и пореже пересекаться с Аккерман. Проебался по всем фронтам. Каким бы забитым разнообразными занятиями ни был день, бессонные ночи брали свое непрекращающимся потоком воспоминаний, фантазий и размышлений. Микаса не предпринимала никаких активных действий со своей стороны и вела себя, в целом, даже слишком спокойно, гранича с отстраненностью, но умудрялась являться ему в отрывках снов чаще, чем наяву, а в школе по-прежнему неумолимо притягивала взгляд.
Заслушиваясь ночами меланхоличными текстами Роберта Смита<span class="footnote" id="fn_38284698_2"></span>, пытался убедить себя, что не стоит, по совету лорда Генри из треклятой книжки<span class="footnote" id="fn_38284698_3"></span>, которую разбирали на литературе, поддаваться искушению, чтобы избавиться от него. Не тот случай. Если снова позволит ей пробраться под кожу, заполнить собой, в очередной раз случится беда, как уже было раньше. Черт знает кем, но он был проклят с рождения, и совсем не хотелось испытывать силу этого злого рока еще и на ней. В конце концов, даже рискнув, он не ощутит удовлетворения, только сильнее распахнет прожорливую пасть тварь в груди. Это лишь тоска по прошлому, которое у них украли, лишь память, лишь иллюзия заалевшего под пеплом чувства — не более. Увидев, что вернуть те безвозвратно утерянные мгновения невозможно, он только сильнее озвереет, а этого нельзя было допустить, если не хочет, по утверждению отца, спалить весь мир дотла.
— Поговори с ней, — раздраженно шикнув, попытался схватить Армина за локоть, но тот со злорадным смехом унесся вперед, резво мелькая тощими ногами в широких спортивных шортах.
Не сбавляя средней скорости, продолжил бежать, одарив друга лишь недобрым взглядом и выставленным средним пальцем. Солнце на школьном стадионе припекало нещадно, раскрашивая лица загнанных бегом и упражнениями школьников в розоватый цвет. Резкий басовитый голос бритоголового преподавателя громогласно реял над головами запыхавшихся, подстегивая их бежать быстрее и выполнять упражнения точнее.
Щуря глаза от бьющих точно в цель солнечных лучей, Эрен успел пожалеть, что отрастил волосы, от которых в подобные моменты становилось только жарче. Наслаждался физкультурой только Арлерт, копивший силы все предыдущие предметы, чтобы, очевидно, достать друга по полной, когда выпустят «из загона» на стадион.
— Поговори!
— Армин, заебал! — оскалился Эрен, когда Армин снова замедлился и принялся бежать спиной вперед. Хоть бы уебался куда-нибудь и внимание переключил.
— Да это ты заебал, — слабо пихнул в плечо, когда оба, запыхавшись, остановились на углу стадиона в тени деревьев. Армин утер влажный лоб, взъерошив челку, и распрямился. — Я спрашивал ее насчет тебя, когда мы сидели The Cars обсуждали, которых ты так и не послушал, — снова беззлобный тычок в плечо. — Она сказала, что ты забавный. И очень палишься, когда пытаешься бегать от нее.
Эрен устало прислонился к железной решетке за спиной.
— Я ее бросил, Армин, — прикрыв глаза, выдохнул. — Все в прошлом. Говорить не о чем.
— Ага, вот только ты на нее смотришь так, будто готов ртом ей между ног прижаться при первой просьбе, — усмехнулся Армин.
Эрен медленно открыл глаза, приподняв бровь.
— Ты совсем больной, — покачал головой и, не дожидаясь друга, уверенно двинул в сторону раздевалок, едва заслышав звонок.
— Судьба дает второй шанс, — Армина нагнал почти у самой двери, — а ты снова пытаешься его просрать.
— А знаешь что, ты прав, — Арлерт едва успел затормозить, чуть не врезавшись в резко развернувшегося друга. Эрен холодно взглянул на его удивленное румяное лицо, сжимая кулаки с ощущением, что от злости едва не потряхивает. — Пойду прямо сейчас позову ее на свидание, в койку завалю. Скажу: похуй, что твою мать изнасиловали в клинике моего отца; похуй, что мою мать убили три года назад; похуй, что у меня не осталось абсолютно никаких чувств, кроме искреннего желания сдохнуть поскорее, и теперь без таблеток я сдерживаю еще и желание проломить кому-нибудь череп. Ей точно понравится, — на лице Армина отразилась горечь. Эрен злобно покосился на прошмыгнувшего в раздевалку мелкого школьника. — Занимайся своими отношениями, а не ко мне лезь, — не дожидаясь ответа, звучно хлопнул дверью перед самым носом друга.
Чувство вины, по традиции, нагнало позже, когда холодная вода в душевой смыла яростное потряхивание под кожей и возвратила ему эхо собственных слов. Армин был с ним в самые темные времена, которые еще не закончились, и точно не заслуживал таких жестоких слов, но иначе просто не получалось. Прижимаясь горячим лбом к холодному кафелю, снова ощутил давно забытое ощущение пышущего яростью кома внутри, а в памяти снова разливались собственные слова, что своей злобой он скорее спалит все вокруг, чем добьется чего-нибудь. Искать и извиняться не стал. Как-нибудь потом, когда будет поспокойнее и лучше научится контролировать себя без таблеток.
Автобус подъехал к остановке, когда фильтр второй подряд сигареты уже обжигал пальцы, выдергивая из вязкой задумчивости. Отбросив не глядя, нырнул в галдящий на разные лады забитый салон и без раздумий забурился в самый его конец, лишь бы поскорее оказаться дома в стабильной тишине и тоске.
Прислонившись виском к прохладному стеклу, прикрыл глаза. В наушниках зазвучали первые протяжные ноты мрачного вступления с приглушенными ударными. Едва тронувшийся с места автобус резко притормозил, заставив вздрогнуть. Взгляд машинально дернулся в сторону прикрывшихся дверей, а затем на фигуру в черном. Будто вторя срывающимся крикам в ушах, Микаса уверенной походкой неторопливо проходила по проходу, бросая коротки взгляды по сторонам на занятые места.
«Figure in black which points at me.
Turn around quick and start to run.
Find out I'm the chosen one,
Oh nooo!»<span class="footnote" id="fn_38284698_4"></span>
Едва удержался, чтобы не закатить глаза от ощущения затрепетавшей дрожи за ребрами, когда перехватил взгляд серых глаз. Микаса со всей своей непосредственностью улыбнулась, да так и не отвела взгляд.
«Дерьмо, теперь она идет сюда», — нервно пронеслось в мыслях, пока, натянуто улыбнувшись в ответ, попытался отвести взгляд куда угодно, лишь бы не смотреть на нее и не кормить это дурацкое ощущение в груди.
— Не против? — облако терпкой вишни без спроса влетело в легкие, сжав их в жалкие комки. Эрен обернулся в сторону подсевшей рядом Микасы, внутренне вздрагивая от неожиданной близости ее лица. Покачал головой. А надеялся, что поездка будет спокойной. — Моя новая подружка, кажется, не в восторге от нашего соседства, — хмыкнула Микаса, кивнув в сторону Мины, щебечущей о чем-то с другой девчонкой в нескольких рядах от них.
Эрен согласно усмехнулся, мысленно паникуя от непонимания, что делать. Молчать всю дорогу — явно не лучшая политика, даже если пытался держаться подальше от нее, слишком очевидно это показывая.
— Не видел тебя на последнем уроке, так что… поехал один, — зачем-то произнес, тут же мысленно отвешивая себе за оправдания.
— Да, я отходила к Перегрин, обсуждали варианты консерваторий за чашечкой чая, — кивнул Микаса, устроившись, наконец, на своем месте. — Все равно мне выходить через пару остановок, так что проводить не получится.
— Ты не домой?
— Нет, дела есть.
Эрен усмехнулся, кивнув головой. Секреты какие-то появились, надо же. Прохладные пальцы забытой за три года лаской коснулись его волос, послав мурашки по коже, когда ладони внезапно стянули наушники. Он удивленно обернулся на Аккерман, с блуждающей на губах улыбкой вслушивающуюся в надрывные крики.
— У-у, telling people their desire Satan's sitting there, he's smiling,<span class="footnote" id="fn_38284698_5"></span> — скороговоркой проговорила она, заглянув ему в глаза. — За такое сейчас по головке не гладят.
«Только не улыбайся как идиот».
— Нравится Оззи? — чуть поджав губы, принял наушники обратно, но уложил на колени. Микаса изогнул бровь, наклонив голову.
— Ты б еще спросил, нравится ли мне дышать, — раздавшийся легко и непринужденно хрипловатый смех вспорол ему, по ощущениям, грудную клетку. — Скорее для тебя такой выбор кажется неожиданным. Я думала, ты навсегда останешься среди адептов старой школы рок-н-ролла.
— Обстоятельства изменились, — хмыкнул он.
— Может, ты теперь и Cure с Joy Division балуешься? — прикрыл глаза, сжимая расползающиеся в улыбке губы. — Серьезно?
— Армин называет их унылыми британцами.
— Знаешь, эти его The Cars весьма неплохи, — кивнула Микаса, заныривая рукой в сумку, чтобы вытащить помаду и зеркало, — футуристично, но с налетом минимализма. Не понимаю, правда, как Энни их терпит, когда он ставит кассету у нее в машине, — Эрен, заглядевшись, как она водит кончиком темно-красной помады по мягким губам, едва различил, что она сказала.