Глава 10. Королевское гостеприимство. Часть первая. (2/2)

- Ты забываешь, с кем разговариваешь, - гнев короля перекрывал его растерянность, выдавая себя в подрагивающей верхней губе и сжатых кулаках. Но, хоть взгляд его спешно темнел, одеваясь сталью, Ноэриэль видела в серо-голубых глазах сомнение и... вину. - Я даю тебе время подумать, но отказа я не приму.

Ороферион величественно развернул лошадь, отправляясь в обратный путь. Ноэриэль последовала за ним, погружаясь в невеселые думы и напряженную тишину, разливающуюся в обступающей их ночи.

Когда они добрались назад, в притихшем дворе их встречало лишь несколько эльфов, двое из которых были королевскими провожатыми. Эллет узнала владельца ее скакуна, но выдавить приличную улыбку так и не сумела. Чем ближе она подъезжала к дому, тем тягостнее становилось на душе. Каждый миг молчаливой пытки продлевал агонию тех чувств, что медленно сгорали внутри нее, не допущенные к жизни жалящими словами владыки, лишенные права смерти самой Ноэриэль, по крайней мере до тех пор, пока это могло принести вред невинному созданию.

Животное этого не заслужило. Как не заслужил потерять верного друга тот внимательный синдарец.

Эта мысль была единственной, что удерживала на эльфийке маску, плотно прилаженную за столько лет к душе, где дышал и жил сумрак. Она привыкла к этому мысленному контролю. Привыкла холодно сдерживать себя и свои эмоции. Привыкла, потому что была вынуждена, потому что боялась, потому что оставаться собой иначе было нельзя. Но сейчас ей это удавалось с трудом.

Стремительная послушно остановилась, пойманная ловким хозяином под узцы. Девушка бездумно вынула ноги из стремян, мягко выскальзывая из седла и замечая на себе беглый взгляд арана. Но неожиданно владыку заслонил сдвинувшийся в сторону Хитлайн. Эллет подняла на воина помутневший от боли взгляд. Вопреки ее ожиданиям, синдарец смотрел не на нее. Чуть вздернув брови вверх, эльф с тревогой смотрел на подол ее платья. И только тут эллет поняла, что все это время была босая. Длинное платье прикрывало ее оголенные ступни, пока она шла и даже пока неспешно ехала верхом, но не когда она слезала с лошади. Хитлайн вовремя заметил это, благородно прикрыв ее собой. Он не знал, что Трандуил видел куда больше, чем ее щиколотки...

- Думаю, Ноэриэль не помешает переодеться к ужину, - услышала она мягкий голос отца, разговаривающего с тауром Зеленолесья.

- Не помешает ей и переобуться, - как ни в чем не бывало заметил Ороферион, давая понять, что понял маневр собственного стражника, но все равно все знает и замечает.

Наверное ей положено было покраснеть, но никаких моральных сил на это у нее уже не было. Поэтому она, лишь тихо шепнув ”спасибо” невозмутимо улыбнувшемуся Хитлайну, поспешила к себе. Держать лицо дольше она не могла.

Еле слышно скрипнувшая кровать, на которую она бессильно опустилась, стала для эльфийки какой-то чертой, гранью, сломавшейся под натиском нахлынувших чувств.

Душа ее поползла обширными трещинами, неотвратимо переходящими на отшатнувшийся в стороны мир. Рушилось небо, опрокидывая на эллет потоки боли, проваливалась куда-то земля, стремясь поглотить стенающую фэа, и сама она распадалась на куски, отвергнутые тем, кому хотела довериться. Корчась в колких объятиях обиды, горечи и отчуждения, эльфийка стискивала зубы, сдерживая мучительные стоны, рвущиеся с кривящихся губ. Она в панике искала что-то, за что могла зацепиться мыслями, чтобы не ввергнуться во тьму.

Она смотрела по сторонам невидящим взглядом, сквозь пелену слез, понимая, что мир вокруг не померк, как бы ей ни было плохо. Только краски его стали неприятно резать ее по живому, вызывая внутреннее неприятие.

Жизнь продолжалась. Только ей, как и раньше, в ней не было места.

Остальное лишь иллюзии, которые легко разрушились парой фраз из уст владыки Эрин Гален.

Лишь иллюзии...

Ей казалось, что взгляды всех присутствовавших на ужине с подозрением оплетали ее с королем. От такого пристального внимания она так и не смогла проглотить ни кусочка. Даже маленькие глотки вина с трудом проходили в судорожно сжатое горло. Да и хотела ли она есть? Хотела ли она вообще находиться там?

Это было необъяснимо, но острое желание быть рядом с синдарцем осталось даже после болезненного осознания, что он таур, разрушившего так усердно скрываемые ей самой хрупкие фантазии. Даже после того, что он открыл зачем искал ее, погребая ее трепещущее сердце под острыми обломками мечты. Мечты, жившей вопреки здравому смыслу, безнадежной, обреченной, несбыточной. Что-то в ней все еще дышало им, жило его глазами и боролось за призрачную возможность. Отчаянно сопротивлялось, стремясь из беспросветной тьмы к свету.

Ее тянуло к нему. Его лицо притягивало ее взор. Его голос увлекал в бездну мурашек и игривого холодка по спине. Его движения завораживали, подчиняя сознание, заставляя волю истончаться, а тело пылать. И весь этот вихрь эмоций бил по уязвимой фэа, стонущей от отчаянья и глубочайшего обреченного одиночества.

Меньше всего ей нужно было сейчас находиться здесь, под откровенно любопытными взглядами своих и изучающе-пронзительными приезжих. Эта их совместная прогулка с Трандуилом явно вызвала недоумение у большинства. А еще это ”приглашение” в добровольно-принудительной форме... Аран Зеленолесья, вероятно, не обучен прежде справляться о желаниях других, привычно решая за всех и каждого, что и кому делать и где находиться. Присутствовавшие теперь разглядывали ее, как прокаженную, кроме, может, шокированного Малена и сочувствующей Лорэль. Но все возмущение Ноэриэль гасло, когда она смотрела в его глаза, полные твердого намерения и нетерпеливого ожидания. Чего он хотел от нее? Зачем звал? Чтобы показать свои владения? Произвести впечатление? Приблизить к себе? Зачем она ему нужна?

Она не знала. Но знала, что этой ночью ей не удастся уснуть. Поэтому, когда таур с отцом покинули обеденную залу, а оставшиеся увлеклись бурным обсуждением произошедшего, эллет незаметно выскользнула через боковой выход на темный тихий двор. Прижавшись спиной к еще теплым доскам закрытой двери, она прикрыла глаза и глубоко вдохнула свежий ночной воздух, свободный от его дурманящего аромата и запахов приезжих синдарцев.

Слишком много событий за один вечер. Слишком много потрясений. Она открыла глаза, оттолкнулась от дома и погрузилась в зыбкую мглу, пронзенную мягким светом от переплетения лунных лучей и звездного мерцания. Было лишь одно место во всей Арде, где ее ждал покой и умиротворение.

Добравшись привычными тропками до той самой виноградной лозы, жизнь которой ей доверила ушедшая дева-онодрим, эллет опустилась на остывающую землю, нисколько не заботясь ни о чистоте платья, ни о холоде. Возле Аура думалось и дышалось легче. Мягкий шелест его листвы нашептывал что-то успокаивающее и вечное. Густая пепельно-седая дымка пленила звездную россыпь, сотворенную еще до пробуждения детей Илуватара. Посмотрев на север, девушка увидела слепяще-яркое сияние семерых*, грозным вызовом пресветлой Элберет* возженных над первой обителью падшего Валы*. Ей они всегда казались самым ясным созвездием, самым вдохновляющим, самым чистым. Самым сильным.

Силы ей сейчас не помешают... Как она сможет отправиться в Эрин Гален? Как отреагирует на нее древнейший лес в Арде? Как вести себя с проникающим под кожу и мысли владыкой? Как удержать рвущее душу чувство?

Тонкая курчавая веточка нежно царапнула ее плечо, доверчиво ластясь к задумчиво-печальной эллет. Девушка грустно улыбнулась, склоняясь к молодому виноградному побегу и опуская лицо в объятья мелких еще листочков. Осторожные поглаживающие прикосновения отзывались вспышками тепла внутри эльфийки. Трепещущие ветви лозы слепо тянулись к Ноэриэль, будто пытаясь поддержать, приласкать запутавшуюся эльфийку.

”Зачем ему я?” - мысленно простонала она, зажмуриваясь.

Я искал тебя, чтобы поблагодарить...

Как ты сделала это...

А ты полна загадок...

Я ему просто любопытна. Что, если дать ему то, что он так жаждет? Открыть мою ”великую тайну”?

На мгновением перед внутренним взором эллет возникли налитые серым бездушным холодом глаза арана и презрительно изогнутые губы... Это было как удар под дых. Ноэриэль согнулась пополам, съёживаясь под суровым взглядом.

Когда это случилось со мной? Когда он стал моей слабостью? Там, на болотах, когда я упрямо тащила его из тьмы отчаяния? Может, тогда моя душа вплелась в его фэа вместе с отданным светом? Может, поэтому эта связь, это переполняющее чувство оказалось столь ярким и столь болезненным? Это почти как...

Тяжело оперевшись рукой о землю, она с трудом удержалась в нескольких дюймах над гравием, чудом не сломав побег Аура. Воздух с шумом покинул легкие, слезы горячими ручейками прокладывали петляющие дорожки на онемевших скулах.

О, Валар, что же мне делать? Что же он делает? Почему я?

Она не жалела, что спасла его, подвергая себя двойной опасности тогда и сейчас. Она не жалела, что увидела синдарца теперь, убедившись, что не напрасно вложила часть жизненных сил в умиравшего воина. Она испугалась лишь собственной острой реакции и излишне напористого и властного зеленолесца, которому от нее нужно было так мало и так много одновременно.

Ветер холодил ее кожу, высушивая слезы. В голове прояснялось, сердце медленно успокаивалось, смиряясь с тем, что уже нельзя было изменить. Обида в душе истаивала, сменяясь ясным пониманием.

А ведь он не мог сказать мне ничего иного... Чего я, собственно, ожидала? Признания в любви? Щенячьего взгляда? Клятв верности? Я ведь чувствовала не только свое смятение... Да и поведение его сопровождения хоть и не явно, но выдавало их удивление. Не думаю, что этот Хитлайн со всеми столь любезен. Не за красивые глаза и длинную косу он занимает свое место. И все же он был более, чем дружелюбен, с теплом и... заботой отнесся к незнакомке. А он должен знать своего короля и его повадки...

Значит, это не только мои догадки... А что, если и таур чувствует мои переживания? Не потому ли я ему любопытна? Может, дело в свете, которым я поделилась с ним? Может, это создает особую связь между нами? Не это ли причина и всего остального, испытываемого мною?

Девушка села обратно, устремляя взгляд в пустоту перед собой.

В этом свете все уже не выглядело таким безнадежно больным и мрачным. И весь ее разговор с владыкой приобретал иные краски. В конце концов, она спасла ему жизнь, и он настаивал на ответной услуге. Ни у кого во всей Арде не было поводов сомневаться в слове молодого короля Эрин Гален. Ноэриэль, как и все, прекрасно знала о том, что, в отличие от своего покойного отца, Трандуил смог перешагнуть через себя и свою ненависть к нолдор, проведя всю войну под командованием их короля.

Что ж, значит, если что-то откроется в этой поездке: если ее не примет Зеленолесье или тьма вырвется наружу как-то иначе, она сможет воспользоваться обещанием Орофериона.

Теперь ей было не так страшно...

Когда кавалькада эрингаленцев стройным рядом покинула их поселение, Мален тепло посмотрел в глаза Ноэриэль и жестом пригласил следовать за собой. Пройдя по широкому освещенному коридору, отец отворил резную дверь своего кабинета, пропуская ее внутрь. Из проема повеяло прохладой, напоенной ароматом хмеля и терпким запахом соцветий ночной красавки.

В просторной комнате скупо горели свечи, и эльф, подойдя к длинному рабочему столу зажег два больших изящных светильника, свисающих на витых изогнутых подвесках прямо с потолка. В расширившийся круг света, изгнавшего тьму даже из дальних углов, попали высокие стеллажи, тянущиеся вдоль стен до широких оконных проемов. Здесь, между громоздкими фолиантами и виноградными саженцами в крошечных горшочках, были аккуратно расставлены тигли, ступки, разнокалиберные колбы и емкости со всевозможными веществами. Мален старательно изучал и дорабатывал приемы обогащения вин. Чтобы улучшить питательные и целебные свойства изготавливаемого напитка, он добавлял к суслу цветочную пыльцу, шишки хмеля, пряности и разнообразные ягоды, для терпкости косточки белого или черного винограда...

- Сель*, - прервал поток ее отвлеченных мыслей мужчина, - прошу, скажи мне правду.

Девушка зябко повела плечами, чувствуя, как на самом деле успела замерзнуть этой ночью.

- Тогда на Дагорладе я спасла владыку Зеленолесья, - звенящим голосом произнесла эллет.

Вот. Она это сказала.

Мален упал в резное кресло, прикрывая лицо рукой. Бледные пальцы эльфа с силой растирали виски. Ноэриэль стало неловко перед ним. Она приносила ему одни беспокойства, с самого своего... зачатия. Ее передернуло.

- Ада, - тихо позвала она, и мужчина поднял на нее обеспокоенный взгляд. - Ты не должен волноваться за меня. Я поеду в Эрин Гален и проведу там праздничные дни, договорюсь о контракте на продолжительное время и вернусь домой. Я уже даже придумала, как мы будем получать свои бочки обратно...

- Дочь моя, - устало улыбнулся Мален, - я всегда волновался и буду волноваться за тебя. Даже когда у тебя будут собственные дети.

Она дернулась, как от пощечины, замечая, как сразу изменилось лицо эльфа.

- Ты не должна закрываться от жизни, - мягко, но настойчиво произнес он. - Мы любим тебя и живем с тобой довольно давно. И никому из нас ты не причинила вреда, как никто не пожалел о столь близком соседстве. Ты слишком опасаешься...

- Если бы это было так, у меня не было бы причин убегать в тот раз, - возразила эльфийка. - Я не могу быть беспечной. Ты же понимаешь, чем я рискую. И чем рискуете вы все, находясь слишком близко ко мне. Я ценю это, - она остановила его жестом, продолжая: - Но я не хочу множить вероятных... жертв, - последнее слово она вытолкнула из себя, чувствуя, как оно корябает горло и обжигает язык. - А дети... Отец, я не могу обрекать еще кого-то на участь, подобную моей.

Мален встал из-за стола и, подойдя к ней, осторожно взял за руки, сводя их вместе:

- Ноэриэль, но ведь ты не плохая, не злая... Почему же ты думаешь, что твои дети будут иными?

- Я говорю вовсе не об этом, - она наблюдала за тем, как его большие пальцы ласково поглаживают ее запястья. Редкие моменты подобной нежности были для нее настоящим счастьем, таким же теплым и хрупким, каким ему полагается быть в искаженном тьмой мире.

- Ты не можешь лишить себя всех радостей жизни и надежд! И ты не можешь отказать всем остальным в возможности полюбить тебя и принять, как приняли мы. Это несправедливо. Ты это понимаешь?

Она молча кивнула, упрямо думая о своем.

- Сель? Посмотри мне в глаза и пообещай подумать о том, что я сказал, - повелел эльф.

Девушка подняла на него тоскливый взгляд:

- Хорошо, я подумаю. Но ничего больше не обещаю, - тихо проговорила эллет, вызывая понимающую улыбку у Малена. - Так ты отпустишь меня к нему?

Эльф лукаво вздернул бровь, всем видом показывая смутившейся девушке, что обратил внимание на странную постановку вопроса.

- Боюсь, я не смогу отбить тебя у эрингаленцев, даже если призову помощь из Гондора*, - усмехнулся он, поясняя на ее вопросительный взгляд: - Король предупредил, что пришлет за тобой отряд сопровождения. Мне кажется, это будет больше похоже на конвой. Поэтому я и хотел поговорить с тобой, - мужчина сделался серьезным. - Мы можем уехать. Только мы с тобой. Хотя, я больше чем уверен, что и остальные последуют за нами...

- Уехать? - потрясенно повторила она. - Куда? Зачем?

- Если для тебя эта поездка и само внимание владыки неприятно, болезненно, если ты считаешь эту затею опасной и ненужной, мы можем уехать.

Она грустно улыбнулась:

- С чего ты взял, что аран Зеленолесья будет проявлять ко мне этот свой интерес и дальше? Я спасла ему жизнь и он хочет отблагодарить меня за это, вот и все.

Мален как-то странно посмотрел на нее, задумчиво кивнул и отпустил руки.

- Что ж, если тебе эта поездка по душе, - он сделал паузу, пристально вглядываясь в лицо эллет. Так ничего от нее и не дождавшись, эльф продолжил: - Ты, конечно, поедешь. И у тебя будет все необходимое, - он указал ей на кресло напротив своего, - а теперь расскажи мне, что ты там придумала с бочками. Я всегда поражался твоей изобретательности...

Утренний гомон взволнованных чем-то птиц заставил Ноэриэль попрощаться с Ауром и, наконец, отправиться домой. Со времени отъезда Трандуила ей так и не удалось уснуть. Мучительное чувство не позволяло смежить веки, тут же наполняя сознание яркими воспоминаниями о владыке Эрин Гален. Пришлось признаться самой себе, что таур забрал ее покой.

Звонкий каскад трели иволги умолк, рассыпаясь над согревающейся в первых лучах солнца луговой травой. Грузные пушистые шмели, гулко жужжа, облетали свои владения, усиленно работая крылышками. Эллет проводила взглядом трогательную в своей хрупкости и очаровательную в изяществе бабочку, выскользнувшую буквально у нее из-под ног.

Если уже сейчас я не могу уснуть, то что будет со мной там? И что будет после этой поездки?

Мысли эти посещали ее с завидной периодичностью, слишком явно подводя к одной простой и ясной истине. Она была слишком уязвима перед араном Зеленолесья.

Все эти слезы, слишком бурные реакции на его слова и поступки, на его взгляды и интонации, перепады настроения, внутреннее сумасшедшее смятение - все это выбивало ее из колеи. И все это было слишком не характерно для нее. Даже на проклятом поле, отчаявшись найти спасение, даже позволив тьме затопить себя, когда она убила того орка, даже внимая страшному рассказу Малена, она не была такой обессилевшей, слабой, зависимой, какой ее делала близость синдарца.

Да, это упоительное чувство кружило голову, пьянило, окрыляло, давало чувство безграничной свободы. Но вся его сладость не могла сравниться с той болью, холодом и дикой пустотой, которые накрывали эльфийку следом. Возможно, она слишком много размышляла, напрасно нагнетая не столь уж опасную ситуацию. Возможно, было в этом много надуманного, ложного. Так она полагала, пока его не было рядом. Пока его не было рядом, эллет казалось все понятным, ясным и более, чем поддающимся объяснению. Пока его не было рядом, она могла взвешено и разумно мыслить, пытаясь предугадать возможные варианты развития событий и придумать подходящие решения для себя. Но что-то мудрое и древнее, как сама Арда, что обитало внутри нее, знало, что все это будет забыто, когда она увидит его снова.

Ноэриэль не лгала себе лишь в том, что она хотела увидеть его еще раз. И ждала этого, чувствуя, как внутри растет нетерпение и тревога.

Размышляя об этом, девушка не заметила поджидавшую ее у тропинки Лорэль. Только когда жемчужно-белые пальцы названой сестры нежно коснулись ее плеча, эльфийка, вздрогнув, подняла лицо от утоптанной узкой полоски травы. Увидев подругу, Ноэриэль с облегчением выдохнула и улыбнулась:

- Гватель, ты испугала меня...

- Я бы на твоем месте боялась совсем иного, сестра, - даже подобные серьезные речи девушке всегда удавалось пропевать, услаждая слух собеседников. Вот и сейчас Ноэриэль видела обеспокоенность в ее лице, слышала напряженные нотки в голосе, но не могла не насладиться удивительной мелодичностью произнесенной фразы. - Судя по серым теням, не скрывающим себя на твоем лике, милосердный Лурин* по-прежнему не снисходит до тебя.

- Ты всегда слишком проницательна и заботлива, - попеняла ей эллет, думая, как скрыть следы бессонных ночей от отца. - Я боюсь кошмаров...

- Кошмаров ли? - прозрачно-синие глаза смотрели пристально.

Ноэриэль перевела взгляд куда-то за плечо подруги, тихо отвечая:

- Я не знаю.

Лорэль кивнула, разворачиваясь в сторону поселения, и они вместе неспешно отправились к дому.

- Я решила, что поеду с тобой, - нежно пропела темноволосая, глядя, как румяные от зари облака возвращают себе привычную белизну. - И не трать время и силы на то, чтобы отговорить меня, гватель. Я знаю все, что ты скажешь и понимаю степень опасности и для тебя и для себя. Но больше я тебя одну не отпущу. Никогда.

После возвращения Ноэриэль, когда прошла первая радость и были выплаканы первые слезы, Лорэль призналась, что видела тогда, как девушка уходила. Видела, но решила, что важнее уважить ее решение, не чиня препятствий и не задавая лишних вопросов. И об этом эллет жалела потом все время, казня себя в том, что не остановила, не спросила, что произошло, не проследила за подругой.

- Кроме того, ты из рук вон плохо обращаешься с оружием, - ласково улыбаясь, добавила она, на что Ноэриэль удивленно вскинула брови, поворачиваясь к шедшей рядом эльфийке. - И не надо на меня так смотреть, - чуть вздернув остро очерченный подбородок, продолжила Лорэль. - То, что тебе удалось на Дагорладе, говорит лишь о сказочном везении.

Из всех эльфов, пришедших с Маленом в Дорвинион и обосновавшихся здесь, истинную причину ее ухода, как и полную версию того, что произошло с нею за это время, знали лишь пятеро. Мален, его близкий друг Фарот* с женой, Лорэль и ее отец Эстелинд*. Остальным рассказали ”отредактированную” часть, скрыв особо неприятные моменты, на чем настаивал Мален.

- Не проще ли в таком случае мне взять с собой кого-то из мужчин?

Темноволосая немузыкально фыркнула:

- Даже то, что ты много лет провела в глуши, не может объяснить твою наивность, сестра, - Ноэриэль напряглась. - Владыка не позволит ни одному мужчине быть к тебе так близко, как того может потребовать твоя безопасность.

Девушка нерешительно остановилась:

- О чем ты? - неверяще спросила она.

- О, Валар, да опомнись уже, наконец! Только слепой не заметил, как он смотрел на тебя!

В глазах Ноэриэль заплясала тьма, отбирая у нее почву из-под ног. Тело онемело и стало ватным. Она силилась что-то сказать, попросить остановить эту сумасшедшую круговерть перед глазами, но язык отказывался ворочаться. Сквозь тугую пелену она слышала неразборчивые звуки, показавшиеся ей взволнованными, но ей было так хорошо и уютно в этой мягкой мгле, спрятавшей ее ото всех этих многочисленных догадок, мыслей и чувств. От всего этого постоянно меняющегося, неспокойного мира. Она почувствовала себя уставшей, неимоверно, дико измотанной, выжатой всем свалившимся на нее шквалом эмоций и переживаний, истощенной вынужденным постоянным контролем и страхом его утратить...

Чьи-то руки теребили ее за плечи, зовя по имени сквозь плотную завесу темноты. Пришлось открыть глаза, хоть ей и не хотелось.

- Ну, и как ты собираешься ехать туда одна, если от одного упоминания об Ар-Трандуиле падаешь в обморок? - с тревогой спросила Лорэль, помогая ей медленно подняться с земли.

- Ты ошибаешься, - пролепетала Ноэриэль, - он не может...

- Он король, - прервала ее подруга, строго посмотрев на смущенную девушку, - он может все.

- В отличие от меня... - эльфийка продолжала шокировано смотреть на гватель, осмысливая то, что только что услышала.

- Вот именно. Я нужна тебе там. И я буду с тобой.

Примечания

Бренниль*- госпожа (синд.)

Меарас*- порода диких лошадей, живших на севере Средиземья. Их продолжительность жизни была равна людской, разум и сила были совершенно исключительными. Они превосходили обычных лошадей в той же степени, что Эльфы — людей. По легенде они происходили от самого легендарного коня Валы Оромэ (Нахара).

Гватель*- названая сестра (синд.)

Манвэ*- Верховный Король Арды и повелитель Валар. Самый близкий к Эру Илуватару. В переводе с квенья «благословенный». Брат Мелькора и супруг Варды. Стихия Манвэ — воздух, ветер и облака, он также повелевает птицами.

Песни Айнур*- считается, что в шуме моря до сих пор слышны отзвуки песни Созидания, из которой явилось все сущее в этом мире.

Фэа*- дух, душа у эльфов.

Белоликий Владыка*- сребровласый Майя Тилион. После разрушения Двух Древ, освещавших прежде золотым и серебряным светом Арду, прежде чем умереть окончательно, Тэлпэрион породил цветок, а Лаурелин плод, которые впоследствии стали Луной и Солнцем. Валар поместили их в две разные ладьи, поручив управлять ими избранным Майяр. Солнце (Анор на синд.) везла по небу Майя Ариэн, а Луну (Итил на синд.) Майя Тилион. Они плыли с востока на запад, а потом их незримо уносили подданные Ульмо и переправляли тайно снова на восток. Тилион был влюблен в Ариэн, но при попытке приблизиться к ней, луна получила ожоги, оставившие на ней темные пятна.

Сияние семерых*- созвездие Валакирка, соответствующее Большой Медведице. Серп Валар, вызов Мелькору и знак судьбы. Первые звезды были сотворены Вардой еще до прихода Валар. Но после разрушения Двух Древ, она создала новые звезды из росы гибнущего Тельпериона, а старые собрала в созвездия.

Элберет* - Варда Элента́ри, Гилтониэль, одна из Валар, создательница звёзд, супруга Манвэ.

Падший Вала*- Мелькор, Моргот.

Сель*- дочь (синд.)

Если я призову помощь Гондора*- имеется в виду, что в те времена Дорвинион находился под протекторатом Гондора и в случае нападения или войны, именно Гондор обязан был откликнуться на их призыв о помощи.

Лурин*- Ирмо (Владыка Желания), Лориэн, один из Валар, брат Намо и муж Эстэ. Вместе с владыкой Пределов Смерти звался Феантури - Владыка Духа. Его владения находились на земле Валар в Лориэне (Земле Снов), где он поселился вместе с Эсте. Лориэн был самым чудесным местом на земле, так как его населяло множество добрых духов. Каждый, кто жил в Валиноре, приходил в сады Ирмо и Эсте, чтобы отдохнуть и восстановить силы, омыв себя в источнике Ирмо.

Фарот*- охотник (синд.), тот самый эльф, который потерял кисть руки в войнах за Белерианд.

Эстелинд* - песнь надежды (синд.)