Глава 1. Счастье короля (1/2)

Рекомендую читать под Yasuharu Takanashi ”Day and Night”

За две тысячи лет до этого лесной король был счастлив.

Об этом знали, без преувеличения, все в Эрин Гален*. И дело было даже не в сияющих глазах владыки, не в мечтательной улыбке, трогающей его губы при взгляде на рин, и не в особом благостном расположении духа. Сами владения Трандуила были пронизаны счастьем, дыша свежестью и весной, заставляя сердца подданных петь, а души устремляться ввысь, наполняясь надеждой встретить такое же единение.

Трандуил неспешно шел рядом со своей избранницей, привычно подстраиваясь под ее маленькие шажки. Он уверенно обводил окрестности властным взглядом. Каждое его движение было наполнено сдержанной силой, шаги твердо впечатывались в податливую землю под ногами. Гордо поднятый подбородок усиливал его подавляющую ауру, но обычно строгое лицо выражало довольство, а уголки губ едва заметно вздрагивали, сопротивляясь проступающей улыбке. Сердце отбивало спокойный ритм, разливая негу по телу эльфа.

Эти последние дни были наполнены каким-то особым светом для владыки. Ему казалось, что еще немного счастья – и он просто растворится, пропитывая любовью саму Арду*...

Король был влюблен. Но это не освобождало его от обязанностей. Король был любим. Но это не оправдывало безумного желания забросить дела государства и безудержно наслаждаться прелестями взаимного чувства.

После отгремевшей войны с Мордором* Зеленолесье все еще не оправилось. Слишком дорогой ценой досталась победа всем, кто сражался в армии Последнего Союза. Но только в Эрин Гален вернулась всего лишь треть ушедшего войска. Сейчас как никогда эрингаленцам нужен был король – его забота, его сила, его время.

Поэтому такие вот предрассветные прогулки с любимой были редки, но оттого и особенно дороги им обоим.

Неожиданно глаза синдарца заметили кое-что забавное. Во взгляде мелькнула лукавая улыбка, но эльф не выдал ее в своем уверенном голосе. Не поворачиваясь к рин, король с небольшой ленцой уточнил:

– А что, в Зеленолесье внезапно закончилась вся обувь, арвэн нин*? Не спорю, сейчас непростые времена, но уж на пару сапог королеве, думаю, средства найдутся.

Босоногая супруга растерянно глянула на мужа:

– Как ты узнал?

– Ты оставляешь следы, – шепнул он, внезапно наклоняясь к самому ее уху. Она непроизвольно обернулась, сбитая с толку его заявлением. Глаза синдарца следили за каждым ее движением.

– Эльф не может оставлять следы на траве! – опомнившись, ответила эллет, встречаясь взглядом с мужем. И добавила смущенно: – Особенно босой эльф...

Трандуил улыбнулся, поражаясь ее доверчивости и наигранной обиде. Владыка выпрямился и, продолжая неспешную прогулку, коротко бросил:

– У меня просто начали замерзать ноги...

Королева засмеялась, понимая, что муж разыгрывает ее, списывая все на их тонкую связь и глубокое чувствование друг друга.

– Прости, – лукаво посмотрев на супруга, сказала она, – я всего лишь хотела ощутить силу земли.

Он сдержанно улыбнулся, давая понять, что знал это с самого начала, и отвернулся на несколько мгновений, чтобы скрыть собственную веселость.

Он слишком хорошо ее знал, чтобы принять за обман зрения перепачканную щиколотку, случайно мелькнувшую в задравшихся складках подола. Он слишком хорошо ее чувствовал, чтобы не ощутить скрытые потоки магии, поднимающиеся по ее ногам вверх и вплетающиеся в ее тело. Его фэа* слишком сильно была связана с душой возлюбленной.

Такова была любовь эльфов: когда двое влюбленных сплетались телами, будто корнями, их души сливались, как ветви в соседних кронах. Так, что и отделить одно от другого уже было невозможно. Они прорастали друг в друга эмоциями и чувствами, роднясь на тончайших уровнях существования.

У Трандуила и его избранницы эта связь была прочнее и глубже с самого начала. Хрупкие нити, едва пересекшие их пути когда-то, сплелись в прекраснейшее полотно связавшей их навеки судьбы. Юная эллет поделилась с ним своей внутренней силой, спасая ему жизнь. С тех пор жизнь короля всецело принадлежала ей, как и сердце владыки Зеленолесья.

Об этом мелодично журчали родники, пропитывая саму землю Эрин Гален жизнерадостным весельем. Об этом заливисто пели дивные птицы, задорно порхающие с ветки на ветку. Счастье владыки пронизывало его лес, переплетаясь с солнечными лучами днем и мягким сиянием луны ночью. Оно пылало закатами и искрилось чистотой прохладной росы по утрам. Игривый ветер разносил переливчатый смех короля по окрестностям, рассыпая в воздухе тончайшую взвесь искрящейся магии света. Эрингаленцы тепло улыбались, глядя на сияющую молодую супружескую пару и заражаясь их благоденствием. Даже самые древние деревья той весной зацвели.

Одетые в нежную вуаль соцветий, свидетели целых эпох, покинувших эту землю безвозвратно, будто расступались перед королевской четой. Их хмурые обычно лики, видимые эльфу в мудреном рисунке коры на могучих стволах, словно разглаживались и начинали светиться неподдельным ликованием. Древесные души шептали свои благословения, дрожащая листва тянула по гибким ветвям к небу молитвы за них владычице Йаванне*. Зеленый полог плотно смыкался за спинами короля и королевы, оберегая от посторонних тихое счастье двоих.

Они шли очень близко друг к другу, погруженные в ощущение умиротворения, витающее вокруг. Легкий полупрозрачный туман оседал в лесных низинах, нашептывая травам старые легенды. Тропинка под их ногами игриво петляла, настойчиво сужаясь и толкая эльфов ближе. Владыка ощущал, как край ее платья льнет к его мантии, слышал слабый шорох соприкасающихся тканей. Он чувствовал теплоту ее руки так близко у самых пальцев, что, казалось, чуть усилься ветер – они коснутся друг друга. Он вдыхал обволакивающий запах своей возлюбленной: сладостный, нежный, тонкий. Этим запахом пропитались его покои, его дни, его ночи, его лес. И даже он сам пропитался им.

Мягко ступая, они углублялись в предрассветный лес, наблюдая волшебство пробуждения красок и звуков. Лес откликался на первые прозрачно-золотистые лучи солнца, причудливыми узорами пробивающиеся сквозь изумрудную листву высоких густых крон. Утренний свет вступал под тень леса нежно, бережно наполняя теплым сиянием сам воздух. Но владыке казалось, что это королева, зайдя в его лес, привносит с собой тонкий шлейф иной атмосферы, иного покоя, иной магии: мягкой, примиряющей. Казалось, это ее внутреннее тепло и свет разливаются по округе, пронизывая воздух, деревья, воду и землю. А солнце заглядывало сюда, в обитель короля, только желая увидеть ее, прикоснуться к ее нежной коже, заглянуть в необыкновенные глаза.

Лучистые переливы отблесков играли на волосах эльфийки, притягивая взгляд владыки. Это завораживало его, опьяняло, манило прикоснуться...

Взгляд эллет метнулся к нему. Темная зелень глаз растворила в себе весь мир, с его рассветами и закатами. Ее глаза были его миром, его домом, его Валинором*. В них была его жизнь, его любовь, его сумасшествие. В ее глазах рождалось пламя, которое согревало дни владыки и сжигало его ночи.

Она останавливается. Трандуил замирает подле нее, глядя в бездонные сумеречные озера глаз.

– Мелль*, – выдыхает рин, утопая во взгляде лесного короля.

У нее то же чувство растянутости этого момента. Будто само время замирает вокруг, подчиняясь двум бьющимся в унисон сердцам.

Трандуил с гордостью смотрит на свою королеву, впитывая в себя ее нежный образ, хрупкость плеч, тонкость фраз, плавность линий. Она будто соткана из света и тепла. С ее волосами мягко играет ветер, заслоняя несколькими прядями ее прекрасный лик от его ласкового взгляда. Владыка осторожно поднимает руку и убирает локон, перекидывая его за плечо жены. Его ладонь замирает в нескольких сантиметрах от ее лица, пальцы, дрогнув, тянутся к золотистой коже на скуле. Она на миг прикрывает глаза, позволяя себе окунуться в это блаженное чувство, и слегка прижимается к его раскрытой ладони, обдавая запястье теплом своего дыхания. Сердце эльфа сладко замирает. Нежная улыбка трогает его губы. Тепло, прокатываясь волной по телу, оседает в его взгляде, обволакивая его рин.

Королева кладет свою ладонь поверх его и распахивает глаза. Трандуил видит в них искрящуюся радость.

– Я думала, мы идем наслаждаться чарующим видом, – в ее голосе веселые нотки, но владыка чувствует, что она и сама поддалась волшебству момента.

– Я именно это и делаю, – с улыбкой отвечает он, переплетая их пальцы меж собой, – алаэ*!

Румянец трогает щеки жены. Но король знает, что смущение – последнее чувство, которое может быть тому причиной.

– А ты подумала, что я решил соблазнить тебя прямо здесь? – спрашивает он, наигранно удивляясь и чуть вздергивая подбородок.

Он притягивает ее ладонь к своим губам. Не отрывая пристального взгляда от своей любимой, король приникает к ее пальцам, невесомо касаясь самых кончиков. Дрожащая улыбка эллет на миг озаряет ее лицо. А потом она делает то, что пропускает разряды тока под кожей эльфа. Совсем по-человечески рин прикусывает краешек нижней губы, и у Трандуила на секунду темнеет в глазах. Он порывисто склоняется к ней и упоительно целует желанные губы. Пространство между ними лопается, будто сам мир стягивает их друг к другу. Любимые руки оплетают его плечи, скользят по ткани королевской мантии. Дыхание рождается и тает в их поцелуе, сбивчиво смешиваясь с внезапно упавшей на лес тактичной тишиной.

Сплетаются мысли, проникая друг в друга путаными отголосками. Отражения эмоций и чувств лишь усиливают сходство переживаний, добавляя красок и яркости моменту. Королю Зеленолесья ведомы ее тончайшие ощущения, как и ей ведомы его. Легкость слияния душ, ошеломившая их обоих вначале, со временем лишь делалась крепче и глубже.

Мягкость ее губ отвлекала от смутной тревоги, мелькнувшей в чувствах рин. Она всегда беспокоилась, боялась потерять обретенное с таким трудом счастье. Но тяжелые сны давно не посещали королеву, так что волноваться было не из-за чего.

Наконец, оторвавшись от нее, Трандуил перевел дыхание, ловя чуть замутненный взгляд жены и довольно улыбаясь. В ее глазах было неприкрытое, искреннее восхищение.

– Простите, моя госпожа, я не смог сдержаться, – он выпускает ее из рук и отвешивает шутливый полупоклон. А потом, будто между делом, замечает: – Но терзать эти губы могу только я.

– Когда-нибудь по твоей милости, мой господин, случится конфуз, – нимало не уступая ему в тоне, попеняла королева. – Представь, какие поползут обо мне слухи, если кто-нибудь увидит нас, увлеченных страстью в неподобающем месте...

– Почему о тебе? – вскинул бровь Трандуил, наслаждаясь видом возбужденно дышащей супруги. – Мне казалось, для подобных ”конфузов” нужны двое.

– Потому, что ты владыка, – пояснила, улыбнувшись эллет, – тебе позволено все.

– Ты тоже, – резонно заметил эльф, с горечью чувствуя ее потаенные сомнения.

Она подняла взгляд к притихшим кронам деревьев над ними:

– Только на словах, – грусть, сквозившая в ее голосе, сжала сердце Трандуила. – Я никогда не смогу быть своей ни в одном эльфийском лесу. Думаешь, зеленолесцы не чувствуют этого?

– Мелль, – он шагнул к ней, не желая оставлять одну в ее тоске. – Мы исцелим тебя. Мы найдем способ...

Она отрицательно покачала головой, прикладывая тонкий палец к его губам:

– Даже если нет, это неважно. Важно, что ты со мной. Ты мой владыка. Этого более чем достаточно, мой король.

Он чувствовал, что в ней почти не осталось надежды. Она давно распрощалась с мечтой стать полноценной, одной из эльдар, но он сам убедил ее, что не все потеряно. Хотя ее фэа опутывало слишком много темноты, заглушая предначальный свет, столь характерный для эльфов, Трандуил не собирался сдаваться.

– Мой лес принял тебя, – продолжал владыка, чуть отклоняясь назад и упрямо глядя на опечаленное лицо жены.

– Твой лес принял твои чувства, мелетрон*. Они буквально пронизывают весь Эрин Гален, – она улыбнулась, раскидывая руки в стороны и плавно кружась на месте. Владычица тихо напевала ликующую мелодию, запрокинув голову назад. Ее темно-золотые волосы тяжелой волной следовали за ней, закручиваясь вихрем вокруг ее тонкой фигурки. Подол платья обнимал ее ноги, облегая натянутой юбкой линии стройных бедер.

– Я счастлива, – останавливаясь и переводя сияющий взгляд на короля, мягко произнесла она. – Трандуил, я счастлива с тобой, – она шагнула к нему, заглядывая в пронзительно-голубые глаза и шепча: – Я счастлива тобой...

Она уткнулась в его грудь лицом, прислушиваясь к учащенному биению сердца возлюбленного.

– Хэбин ант хэн нэд ‘урэн*, - тихие слова владыки упали в ее волосы, замирая в них нежными переливами колокольчиков.

Наступил рассвет.