☯︎ Жужаньский каганат (1/2)

Бори-Хан был доволен. Его план воплощался просто блестяще. Император дрожал от страха, собрав слабую армию из не нюхавших крови мальчишек и стариков. Успехи Бори-Хана тем временем привлекли внимание других жужаньских племён, и они, следуя древнему обычаю, послали своих вождей, именуемых тегинами, на совет. И вот тегины стояли в большой юрте, над которой реяли и хлестали по ветру их флаги: чёрный медведь, снежный барс, змея, алое пламя и дикий жеребец. Впервые за долгие годы пять крупнейших племён собрались вместе.

И всё благодаря Бори-Хану.

Мазнув глазами по грубой орде, заполнившей его юрту, Бори-Хан впился взглядом в каждого из вождей. Они стояли среди груды сокровищ, награбленных Бори-Ханом и его воинами. Кипы шелков лежали вперемешку со сваленными в кучу драгоценностями, словно поживы было так много, что Бори-Хана вовсе не заботило, если что-то упадёт под ноги. Не забыл он выставить и блюда с яствами, и кувшины с питьём, которым кое-кто уже воздал должное. Но, несмотря на все атрибуты празднества, гости были настороже. То, что племена пришли выказать поддержку Бори-Хану, не означало, что они поддерживали друг друга. Ненависть между ними была застарелой и неподдельной.

— Да разве могу я соединиться с Амгай-тегином?

Обернувшись, Бори-Хан увидел, что Элбэг-тегин смотрит сычом на невысокого мужчину на другом конце юрты. Среди всех вождей Элбэг-тегин обладал самым злобным нравом или, во всяком случае, был особенно несдержан на язык. По юрте прокатился шёпот, и Бори Хан поднял руку, призывая гостей к молчанию. Затем он подал Элбэг-тегину знак продолжать.

— Он и его люди грабили наши поселения со времён дедов моих дедов, — закончил Элбэг.

И мгновенно получил отпор от Амгая.

— Набеги всегда начинали твои люди, — возмущённо вскричал он.

— Истинно говорит Амгай, — встрял Себук-тегин, вождь одного из менее крупных племён, не дав Элбэгу вставить и слова. — Элбэг и на мой лагерь нападал. Я своими глазами видел тот набег!

Юрта загудела криками. При всякой новой встрече старые раны исходили гноем. Бори-Хан молча смотрел, давая мужчинам наораться и перебраниться. Затем он снова поднял руку и, отрывисто крикнув, восстановил тишину.

— Вы, как клубок гадюк, до гроба готовы кусать друг друга за хвост. — Он глянул в глаза каждому из вождей. Ему было нужно, чтобы все до единого внимали ему. — Сражаетесь, племя против племени. Разве не видите вы богатство у ваших ног?

Прошелестели крылья, и Сяньнян соколом влетела в юрту, посеяв замешательство среди мужчин. Те пригнулись, когда большая птица спикировала над их головами и села на насест. Встряхнувшись, она оглядела воинов, и под её взглядом они принялись беспокойно переминаться с ноги на ногу. Бори-Хан с улыбкой кивнул Сяньнян. Затем он продолжил:

— Вместе мы сильнее, — сказал он. — Десятилетиями жужане<span class="footnote" id="fn_35370203_0"></span> были разобщены и размётаны, как листья на ветру. Если же мы выступим все, как один... — он указал на поблескивающую груду сокровищ. — Это лишь толика того, что будет принадлежать нам. Из укреплённых поселений богатства потекут полноводной рекой. — Он замолчал, позволяя своим словам, подкреплённым блеском сокровищ, достичь сердец воинов. Он подошёл к насесту Сяньнян и пригладил пальцами шелковистые перья сокола. Но ни на мгновение он не сводил глаз с тегинов, читая по их лицам.

Наконец заговорил Себук-тегин. Он и не взглянул в сторону сокровищ. Его глаза неотступно смотрели на сокола:

— Всё возможно. Однако, когда мы полагались на колдовство ведьмы?

Сокол повернул голову от Бори-Хана к Себук-тегину. Птица моргнула, и тот отступил назад. Бори-Хан улыбнулся, увидев страх на лице тегина. Поглаживая перья, он сказал:

— Отбросьте страхи, ведьма служит мне. А значит, и всем нам! Она знает, кто её господин!

В единое мановение крыльев Сяньнян обратилась. Перья исчезли, и она предстала перед ними в своём истинном обличье. Под взглядом её ледяных глаз мужчины всколыхнулись. На лице ведуньи мелькнуло выражение удовольствия, и она повернулась к Бори-Хану. Приподняв одну бровь, она заговорила.

— Прошу тебя, продолжай, мой владыка, — сказала она с язвительной ноткой. — Мне не терпится услышать, что ещё ты скажешь.