☯︎ Пробуждение тигрицы. Наездница на драконе (2/2)

— Господин, — всхлипнула Мулан, невольно двигая бёдрами, энергично насаживаясь на его пальцы, в охватывающем безумном наслаждении выгибаясь в пояснице. — Так хорошо-о-о!

— Моё сокровище, никому не отдам! — горячо проговорил Тунг и прильнул к её лону самым нежным, волнующим и страстным поцелуем.

Твёрдый упругий язык дракона вытворял с ней невероятное: насладившись влажными лепестками, он занялся клитором, танцуя вокруг него древние брачные танцы. Когда от слишком большого удовольствия его прикосновения к самой чувствительной точке становились невыносимыми и Мулан от них вздрагивала, дракон проникал своим безжалостным языком в её лоно. Язык — горячий и сильный, как и он сам, исследовал каждый дюйм её узкого лона. Потом он возвращался к возбуждённому бугорку и снова доводил девушку до исступлённой дрожи. И так — бесконечно!

Вторая его рука, давно уже гуляла по девичьей груди, ласково поглаживая и лаская соски. Мулан, без стеснения стонала, вздрагивала и выгибалась навстречу мастерским движениям наставника. А он, в который раз оттянув губами её клитор, глубже и быстрее двигал в ней пальцами. Это было настолько невыносимо, насколько прекрасно и сладострастно, сдержать крики наслаждения было просто невозможно. А в ушах зазвучал низкий бархатный голос Тунга: «Сладкая моя... Девочка моя желанная... Напои меня своей сладостью!»

От его слов всё внутри Мулан отозвалось звенящим радостным «да!». Она почувствовала, как влага из её лона хлынула ему прямо в лицо, горячими каплями стекая с его подбородка, а Тунг только одобрительно рычал и готов был в ней утонуть. Тяжёлое дыхание и отчётливое хлюпанье звучали совсем бесстыдно. Слишком возбуждающе. Слишком жарко и влажно… О боги, какой она была влажной. Мулан обожала его язык...

— Испей меня, я твоя, любимый! — простонала она и выгнула спину, прижимаясь бёдрами к его лицу.

Сияющая лава внизу её живота качнулась и потекла ровным потоком навстречу жарким губам и ненасытному языку дракона. Мулан хотелось этого. Чтобы он напился её соком, её жаром, её силой. Она слишком долго ждала освобождения, её слишком много! И вот она ощутила, как огненная река, больно обжигая низ живота, сосуды и мышцы, достигла лона, обожгла его и двинулась из неё. Тунг, орудуя языком, губами и пальцами, уже жадно пил, втягивал её всю. Клитор достиг какого-то пика чувственности, и в нём будто что-то взорвалось. Её вознёс к небесам самый невероятный и мощный экстаз. Мулан кричала, стонала и плакала, это было просто невероятно, словно она распалась на тысячу кусочков и вновь соединилась обновлённой.

Дракон жадно впился в неё ртом и не отпускал до тех пор, пока не иссяк поток лавы у неё внутри и пока она не перестала дрожать от сладостной неги. Со стоном наслаждения, нехотя Тунг оторвался от неё, сжал обеими руками ягодицы, погладил ноги. Глаза его сияли огнём. Жадным огнём, пламенем желания! Осторожно раздвинув её ноги и накрыв девичье тело своим, плавным толчком вошёл в неё своим членом. Это было так неописуемо прекрасно, что она задрожала от удовольствия и достигла освобождения громко закричав. Из неё волнами стала выходить энергия, она напитывала дракона, а он отдавал ей свою, прибавляя девушке сил. Всё вокруг стало так ярко и красиво, что невольные слёзы радости вновь покатились по её щекам. В приливе благодарности Мулан взяла его лицо в свои руки, притянула к себе и смело поцеловала Тунга, вкладывая в этот поцелуй всю накопившуюся нежность и любовь. Он ответил охотно и страстно. Его губы и подбородок блестели от её соков, и Мулан с удовольствием провела по ним языком так, как делал с нею он, лаская его, осмелела настолько, что сама вторглась языком в его рот, смакуя сладковато-дурманящий привкус собственного желания, и он подчинился её ласке, принимая её язык, посасывая её, поглаживая своим, наслаждаясь её нежностью и готовностью сделать ему приятное.

Она не замечала, что слёзы блаженства продолжали литься из её глаз, всецело отдаваясь ощущениям. Стыда не было. Он остался там, в прошлой жизни, кажущейся сейчас чёрно-белым сном. Воительница забыла о грядущей войне, о том, что из-за затянувшегося свидания её могли хватиться, не вернись она в лагерь до отбоя. Ей было наплевать. Существовали только она и её дракон — самый сильный и желанный мужчина на свете.

Тунг успокаивал её и осушал поцелуями её солёные потоки, шепча слова успокоения и любви. Прихватывая губами её нежные губы, он чувствовал, как Мулан снова разгорается страстью, как она отвечает ему, — нетерпеливо, жадно, — как разводит шире округлые колени, позволяя ему войти в неё ещё глубже, как обнимает его, поглаживая спину, поясницу и требовательно привлекает к себе, желая большего.

Почувствовав, что её эмоции немного улеглись, Тунг стал двигаться в ней плавными толчками, даря наслаждение и свою любовь, Мулан чувствовала, что вместе с поцелуем они обмениваются энергией, которая так долго ждала своего часа. Его язык скользил взад и вперёд, повторяя движения его мужской плоти внутри неё. И она поняла, что могла бы продолжать с ним ещё и ещё, дальше, много часов…

Дракон был терпелив и осторожен, хотя Мулан интуитивно осознавала, насколько велико было переполнявшее его желание. Он сдерживал себя ради неё, стремясь в первую очередь доставить удовольствие ей. От этого девушке только захотелось побольше его подразнить, заставить потерять контроль над собой, и вновь почувствовать пьянящую власть над мужским наслаждением и пьянящую покорность мужской воле, сладость которой она уже испытала недавно, во время их любовной игры.

От первых толчков Мулан напрягла бёдра, удерживая нарастающее возбуждение, не давая ему разгореться в её теле с новой силой.

— Нет, — шепнула она, нетерпеливо крутя бёдрами и упираясь ладошками ему в грудь. — Не так хочу…

— Не так? — хрипло отозвался Тунг, оставляя багровый засос на тонкой шейке. Его тело, его руки, удерживающие её бёдра, дрожали от сдерживаемой страсти, но он нашёл в себе силы удержаться, прекратить толчки в её тело. — А как ты хочешь?..

— Хочу оседлать вас, мой генерал, — дерзко ответила Мулан, сама шалея от своих слов и действий.

— Так мы отсюда никогда не уйдём, — заметил он с улыбкой, но всё же подчинился мягкому нажиму её рук, лёг и полностью отдался прикосновениям девушки.

Солнечные лучи плясали на рельефном теле, гладили его золотисто-бронзовую кожу, заставляя её сходить с ума от ревности. Только она имеет право прикасаться к нему.

— Я никуда вас не пущу, пока не получу то, что мне нужно, — сладким голосом сказала Мулан, моментально оказываясь сверху.

Она оседлала его бёдра, слегка прижав его рукой за горло, и захватила его губы в жадном, почти кусающем поцелуе.

Быстро отстранившись и хищно оскалившись, Мулан провела языком вниз по его шее. Сильно засосала кожу на его кадыке. Затем стала медленно продвигаться вниз, проводя языком по коже, засасывая её, и даже периодически кусая.

Словно бы их роли поменялись, только маленькая воительница всё делала раз в пять сильнее, чем он в прошлую ночь. Не то чтобы Тунг мог пожаловаться на периодически довольно резкую боль, скорее, наоборот, его член был твёрд как камень, находясь в полной боевой готовности. И его едва ли не разрывало от перевозбуждения!

Но вместе с возбуждением опять возникло острое желание подмять разошедшуюся девчонку под себя и взять её прямо сейчас, жёстко и властно, показать ей, кто главный. Усилием воли Тунг подавил это желание. Нет, сам бы он не прервал эту игру. Слишком хороша была юная магнолия в своём дерзком порыве.

В ответ на очередной укус Тунг ущипнул Мулан за ягодицы и тут же получил следующий укус посильнее. Маленькая бесстыдница, она просто откровенно провоцировала его! Гладила и целовала мускулистую грудь, игриво покусывала шею, одновременно тёрлась сосками о его торс, лизала живот и спускалась всё ниже, не забывая при этом ласкать ладонью его возбуждённую плоть. Тунг засомневался, сможет ли дальше сохранять самообладание.

Он осторожно приподнялся, притягивая Мулан к себе, и слегка коснулся своими губами её губ.

— Похоже, в моей маленькой скромнице проснулась тигрица, — горячо прошептал он ей в губы.

Глаза Мулан, до того блаженно прикрытые, распахнулись, она сурово нахмурилась:

— Кто скромница?! — произнесла она, стараясь придать своему голосу строгость, но вышло смешнее мяуканья котёнка. — Я?!

Мулан извернулась, толкнула наставника в грудь, повалив его на спину. Одним движением снова уселась на него, прижимаясь и поглаживаясь раскрытым мокрым лоном к его возбуждённому члену.

— Ну?! — проворковала она, двигаясь неторопливо и плавно, сжимая бёдра мужчины своими бёдрами. — Кого вы тут назвали скромницей?

Тунг с полуулыбкой наблюдал за Мулан из-под полуопущенных век. Её движения, изгибы стройного красивого тела завораживали его, мягко колышущиеся груди манили прикоснуться.

— Ты маленькая скромница, — поддразнил он, крепко сжимая бёдра девушки и помогая ей двигаться сильнее, резче.

— Я вам сейчас задам!

Мулан склонилась над Тунгом, поцеловала его в губы, чувствуя, как он приподнимает её ягодицы. Головка его члена прижалась к мокрому входу в её тело и Мулан, чуть двинув бёдрами, ощутила, как член проникает в неё.

— Давай, — посмеиваясь, произнёс Тунг между поцелуями, тиская её мягкие ягодицы, — задай мне, девочка моя…

Мулан поднялась, осторожно опускаясь на член с чуть слышным вздохом наслаждения, чувствуя, как он проникает в неё всё глубже, даря ощущения наполненности и удовлетворения. Закусила губу, наслаждаясь каждой секундой собственной смелости и его медленным вторжением.

На ум снова пришли слова матушки о секретах счастливого брака, сказанные ею по случаю будущей помолвки Мулан.

— …однако бывает, что в женщине преобладает энергия ян, а мужчина устал. Тогда возможен обмен ролями. Женщина ведёт, а мужчина следует, подчиняется. Женщина сверху, а мужчина снизу.

Боги! Это было именно то, чего она хотела с того самого мгновения, как впервые его увидела, — обладать им, взобраться на его сильное мужественное тело и впустить его в себя.

Мулан даже и представить себе не могла, что интимная близость с любимым мужчиной может дарить столько радости!

Мысль об этом не оставляла её. Повинуясь какому-то первозданному инстинкту, она сжала внутренние мышцы, шевельнулась, с упоением наблюдая, как по лицу Тунга пробежала короткая судорога удовольствия. И мысль растаяла.

Мулан поняла, что ей ещё многому нужно учиться, много узнать, почувствовать. Она вдруг в полной мере осознала всё, о чём говорила тогда матушка. Обмен энергией, возможность распоряжаться, вести, направлять.

Эта позиция была новой для неё, и Мулан сейчас главная. Это она управляет им и собой. Тунг потянулся к груди девушки, но та перехватила его руки, крепко сжала запястья:

— Руками не трогать, — игриво произнесла она, добавив в свой голос эротической низкой хрипотцы, — только смотреть! Не то наказание.

— Какое? — поинтересовался Тунг.

— Я придумаю, как вас наказать, не беспокойтесь, — произнесла Мулан, соблазнительно и неторопливо двигая бёдрами, наблюдая за реакцией мужчины. — Играем по моим правилам! И попробуйте потом назвать меня скромницей!

От её движений, от узкого жаркого лона, крепко сжимающего его член, дыхание Тунга сбилось, но он покорно положил руки на землю, наблюдая за девушкой.

Мулан двигалась неторопливо, её гибкое красивое тело извивалось, ладони то чуть касались живота мужчины, то поглаживали его. Мягкие приятные проникновения разжигали её желание всё сильнее, откровенное удовольствие Тунга, который с трудом удерживал себя от того, чтобы не положить ладони на её движущиеся шелковистые бёдра, словно подстёгивало её, и она ускоряла темп, двигалась всё настойчивее, всё сильнее, постанывая, прикрывая в наслаждении глаза. Ей казалось, что теперь частые толчки были где-то очень глубоко в её животе, и там разгоралось жгучее наслаждение, которое, однако, не торопилось поглотить всё её существо. Со стонами Мулан чуть наклонилась, подалась вперёд, оперевшись ладонями в землю, её движения стали ещё откровеннее, жёстче, быстрее, поясница извивалась, девушка настойчиво приближалась к точке наивысшего наслаждения. Но даже через захлестывающие её ощущения, через горячее тяжёлое наслаждение она почувствовала, как одна ладонь Тунга нетерпеливо коснулась её бедра.

— Руками не трогать, — выдохнула она, с трудом раскрывая затуманенные любовной пыткой глаза. Тунг смотрел на неё такими же затуманенными глазами, от возбуждения у него хищно раздувались ноздри и покраснели губы, и Мулан не вынесла — припала к ним, даря откровенный поцелуй, позволяя его языку проникнуть в свой рот и ласкать её так, как хотели ласкать руки — бесстыже, развратно, страстно.

Мулан и вправду была хорошей ученицей.

От внезапно обретённой власти закружилась голова. Как же сладко было сознавать, что сейчас она, Мулан, главная и единственная для него, центр его мира. Что в её силах подарить ему невообразимое наслаждение.

Это было всё равно что дразнить хищника — страшно и безумно возбуждающе. Казалось, его тоже заворожила эта игра. Он мог прервать её в любой момент, но не двигался, позволяя женщине властвовать над собой.

Она снова отстранилась от него, села, отчего проникновения стали глубже, сильнее, и со стонами сжала свою грудь ладонями, поглаживая чувствительные соски. Откинувшись назад, всё так же сильно и быстро двигаясь, она бессовестно гладила себя, чувствуя, как мужчина под ней дрожит и осторожно, словно боясь, что она заметит, двигается ей навстречу, делая проникновения всё жёстче и сильнее.

— Руками не трогать, — пролепетала она, когда пальцы Тунга снова скользнули по её животику, по часто вздымающейся груди. Она чувствовала, что мужчина напряжён, как натянутая струна, чувствовала, как он часто и горячо дышит, ощущала, как перенапрягся и стал очень жёстким в ней его член, но продолжала свою игру, мучая и распаляя своего дракона, с удовольствием насаживаясь на его стержень.

— Не трогать, — повторил Тунг за ней, и в его голосе послышалось такое нетерпение и страсть, что Мулан едва не достигла пика, поняв, до какого состояния довела его своей забавой. — Ах, не трогать, значит…

Он обхватил её руками, сбросил с себя на траву, почти насильно уложил лицом вниз, нетерпеливо, властно развёл её ноги и снова вошёл в её горячее, распалённое тело — одним движением, грубо, жёстко, болезненно, так, что девушка вскрикнула.

— Руками не трогать, — прошептал он ей на ухо, страстно впившись поцелуем в нежную кожу на её шее. Он ухватил её руки за запястья, развёл их в разные стороны и прижал их к земле. Теперь воительница лежала под ним беспомощная и распятая, а он яростно вколачивался в её тело сильными жёсткими толчками, проникая глубоко, заставляя её вскрикивать и извиваться под ним.

— Ну, и кто кого наказывает, а? — шептал он, толкаясь в её тело всё чаще и чаще. Мулан, кусая губы, упрямо молчала, извиваясь и вздрагивая от каждого толчка, от каждого шлепка влажных тел друг о друга. — Кто? Кого? Наказывает?

Последний толчок оказался очень чувствительным, Мулан не выдержала, жаркий вздох вырвался из её губ, спина её дрогнула, выгнулась. Девушка, дрожа, приподняла ягодицы, прижимаясь плотнее к паху мужчины, и Тунг просунул руку под её животик, к лунному холмику, нащупал мокрый клитор, поглаживая и теребя его.

От острой ласки Мулан вскрикнула, напрягаясь и становясь узкой настолько, что удовольствие для Тунга стало почти болезненным, но он не прекратил движений. От возбуждения, казалось, кровь закипала, охи и беспомощные, жалобные стоны девушки, распаляли его ещё сильнее, и он настойчиво поглаживал её меж ног, продолжая безжалостно брать, вколачиваться в её тело до тех пор, пока она с криками не сжалась, не забилась под его телом, бешено содрогаясь в экстазе и рыча, как тигрица.

***

Они провели в обнимку половину дня. Солнце давно ушло, окружающий пейзаж погрузился в лёгкий прозрачный полумрак, а они всё лежали, тесно обнявшись, поглаживая разгорячённые тела друг друга, и возбуждение не проходило, пресыщение не наступало.

Тунг прижимался к груди девушки лицом, вдыхая горячий аромат её кожи, нежно целовал приятную мягкость, оставляя тёплые следы. Губами находил сосок, прихватывал его и щекотал языком до тех пор, пока девушка не начинала нетерпеливо подрагивать, извиваться от нарастающего жгучего желания. Мулан сжимала колени, стараясь заглушить возбуждение, охватывающее её лоно, нетерпеливо постанывала, прогибаясь, подаваясь вперёд, млея от острой ласки, от жжения, разгоревшегося в обласканных сосках. Ладонь мужчины поглаживала её бедро, и девушка с готовностью разводила ноги, но он не торопился проникнуть в её мокрое лоно.

Чуть проведя пальцами по возбуждённому бугорку клитора, по влажным, припухшим, ставшими очень чувствительными лепесткам, Тунг погладил меж ягодиц девушки, нашёл сжавшееся тугое колечко. Влажные пальцы касались кожи Мулан, легко, даже не надавливая, просто водя самыми подушечками, и она ахнула, чувствуя, как остро реагирует её тело, как загорается огнём желания обласканное место. Она невольно двинулась, расставляя ноги ещё шире, подставляя своё тело под осторожные, вкрадчивые поглаживания, желая большего, но мужчина не торопил события. Всё так же неспешно, осторожно целовал грудь девушки, постанывающей от нетерпения, поглаживая языком то один, то другой острый сосок, и движения его пальцев были так же неторопливы и осторожны.

— Пожалуйста, — взмолилась Мулан, чувствуя, как от возбуждения у неё вся промежность горит, а место, к которому прикасаются пальцы мужчины, казалось, наливается непереносимым жгучим желанием, набухает и пульсирует. Она чувствовала, как под его пальцами становится всё более мокро, тонкий запах её возбуждения, похожий на сладкий цветочный мёд, витал в воздухе. Но Тунг легко проводил по её раскрытому, горячему лону и снова опускал пальцы на влажное колечко мышц, щекоча и дразня его до жжения, до невыносимых покалываний, до нетерпеливых движений — Мулан, двигая бёдрами, постанывая, отчаянно пыталась заставить его ввести палец ей вовнутрь, заглушить это острое невыносимое желание, эту жажду, но Тунг всякий раз убирал руку, и мучительная игра продолжалась.

— Теперь играем по моим правилам, — коварно шепнул он, отрываясь от её груди и перевернув девушку на живот. Он снова развёл ей ноги, раскрывая перед собой, поглаживая горячие бёдра, и его рука скользнула по её податливому мягкому телу.

Его пальцы настойчиво поглаживали Мулан между ягодиц, до нетерпеливой возни, до постанываний — девушка, лёжа на животе, приподнимала бёдра, следуя за его ласкающей рукой, жадно двигалась, сжимаясь, умоляя, чтобы его прикосновения были более плотными и крепкими, но его пальцы всё так же невесомо скользили по её мокрому телу, и тонкая ласка превращалась в невыносимо жгучую. Иногда пальцы Тунга вкрадчиво опускались ниже, меж разведённых ног, и чуть погружались в раскрытое горячее лоно, и тогда Мулан ахала, опадала, расслабляясь, чувствуя нежные неглубокие толчки, растягивающие чувствительный вход, приносящие ей невыразимое блаженство и удовлетворение. Но Тунг снова принимался поглаживать девушку меж ягодиц, и Мулан со стоном сжималась, чувствуя, как наливаются возбуждением нервы, как горит и покалывает кожа.

— Пожалуйста, господин!

Пальцы Тунга довели её до жалобного поскуливания, она шире раздвигала бёдра, сама ласкаясь о поглаживающую её руку, извиваясь и совершенно бесстыдно двигаясь. Горячее дыхание её сбивалось, Мулан извивалась и стискивала его рубаху пальцами, грозясь разорвать в клочья плотную ткань, когда прикосновения его пальцев становились быстрыми и совсем лёгкими. Мужчина склонился над ней, и она почувствовала лёгкий укус на своей коже, чуть ниже поясницы, в соблазнительную мягкую округлость ягодицы.

— Какая ты красивая, когда хочешь, — прошептал он, поглаживая её возбуждённое лоно. — Какая соблазнительная… а как сладко просишь — смотрел бы и смотрел…

— Пожалуйста!..

Он поднял её, постанывающую, поставил на колени, и Мулан со вздохом, полным удовлетворения, почувствовала, как его напряжённый жёсткий член входит в её мокрое раскрытое лоно. Он обнял её за талию и начал двигаться — осторожно, неторопливо, заставляя её принять его полностью, и девушка постанывала от этих проникновений, потушивших острое желание и наполнивших её удовольствием.

— Иди ко мне, девочка моя…

Тунг поднял, притянул её к себе, прижал её подрагивающую спинку к своей груди, поглаживая её округлые, соблазнительные груди с торчащими сосками. Его первые движения были плавными и вкрадчивыми, почти нежными, его член двигался в теле девушки осторожно, неторопливо, и Мулан, откинув голову на плечо Тунга, блаженно закрыла глаза и подставляла свои губы под его поцелуи, покоряясь его ласке, принимая его всё глубже, обмирая от ощущений где-то глубоко у себя в животе.

— Моя…

Его ладонь легла на её животик, мужчина прижал Мулан к себе плотнее и толкнулся в её тело сильнее, ещё и ещё, продолжая целовать её, заглушая её вскрики и стоны. Его руки жадно скользили по её телу, стискивая грудь, поглаживая трепещущий животик, спускаясь к розовому треугольничку между разведённых ног и поглаживая там — до тех пор, пока девушка не начинала извиваться, стараясь закрыться, спрятаться от ласкающей её руки, беспомощно постанывая.

— Хочу тебя всю, — шептал он, вслушиваясь в её хриплое дыхание и снова приникая к её горячим губам. Его движения становились всё быстрее, всё жёстче, он проникал в её тело всё глубже, сильнее, и Мулан поскуливала, чувствуя, как его член становится жёстче, чувствительно растягивает её нежные ткани. Их горячее дыхание передавалось из губ в губы, стоны смешивались, и Мулан выгибалась, извивалась, прижимаясь к любимому ягодицами, подчиняясь его властным движениям. Бёдра её дрожали под его ладонями, и он нарочно ласкал её клитор, дразнил чувствительный комочек нервов, чтобы ощутить под ладонями мелкую дрожь её тела и почувствовать, как она крепче сожмёт его плоть, как станет ещё жарче и влажнее.

— Кричи, девочка моя. Мне нравится, как ты кричишь.

Как давно он мечтал об этом, как представлял, что будет покрывать это совершенное тело поцелуями, наслаждаться каждым его изгибом! Как хотел ладонями повторить линию стройных бёдер, ощутить мягкость кожи! Как ждал услышать голос Мулан, полный удовлетворения, когда он будет в ней! Как жаждал ощутить трепет её тела под своим, прикосновения её шёлкового животика к своему животу, ощутить свою власть над этой невинной девушкой, попробовать на вкус её губы в момент наивысшего наслаждения.

— Кричи, моя хорошая…

От следующих его ласк Мулан не вынесла — вскрикнула, сделав попытку вырваться, но он удержал её, вжался в её мягкое тело сильнее, чувствуя, как внутри она тоже дрожит. Толчки его члена в её теле стали сильнее, чаще, пальцы Тунга крепко ухватили девушку за бёдра. Теперь он проникал в её тело жёстко, быстро, выбивая крик и стоны, Мулан извивалась, вцепившись в его запястья и сжимаясь, обмирая, чувствуя приближение кульминации. Жёсткая головка его члена внутри её тела проводила полосу, наливающуюся жаром, и Мулан, кажется, на миг перестала дышать, когда член Тунга толкнулся в самую глубину её лона, отчего нестерпимые спазмы наслаждения скрутили её тело.

— Да, мой дракон! — выдохнула девушка, замирая в его руках и чувствуя, как он двигается в ней, быстро, сильно, продлевая её ослепительное наслаждение и приближая своё, которое он выдохнул с рычанием, до боли стиснув её тело, вжавшись в её мягкие бёдра, подрагивая, как натянутая струна.