V. II. Новая жизнь (1/2)

Алекс невидящим взглядом смотрела на свиток в своей руке, пока остальные разворачивали свои. Она то дергала ленту, связывающую его, то крутила в руках, словно искала в этом движении утешение. Возгласы радости, вздохи сожаления, порой даже горькие слезы — всевозможные эмоции царили в большом зале. Гриффиндорские флаги развевались под потолком, факультет забравший кубок мозолил глаза остальным.

Профессора преобразили зал для торжественной церемонии. Вместо четырех длинных столов стояли круглые столики, накрытые белыми скатертями с красными, желтыми, зелеными и синими полосками в углах. В центре каждого стола красовались керамические кувшины с позолоченной росписью, а вокруг них — множество десертов: от больших тортов с ягодами до хрустящего печенья, от закусок из рыбы и мяса до щедрых тарелок с фруктами и ягодами. Десять столов с одинаковыми блюдами были расставлены по всему залу.

За одним из них сидел неполный преподавательский состав, включая директора Блэка, который поднимал уже пятый бокал. Матильда Уизли внимательно следила за студентами, делая вид, что не замечает, как один из столов явно добавил что-то в кувшин с соком. Эзоп Шарп вел беседу с Абрахамом Роненом, порой бросая взгляды на смеющихся преподавателей. Мирабель Чесноук, явно слишком молодая для такой компании, весело общалась с Мадивой Онай, которая наконец перестала сверлить взглядом свою дочь за столом. Дина Гекат улыбалась, но легкая грусть скользила по лицу профессора. Глэдвин Мун, как смотритель, делал вид, что у него все под контролем, но на деле давно захмелел, и лишь чудо позволяло ему не упасть лицом в стол.

Зажженный камин полыхал, оплетенный лозой — видно, работа профессора Чесноук. Искусственный теплый свет освещал весь зал, а свечи парили под потолком, порой меняя цвет огня. Негромкая музыка стала тише, позволяя студентам обсудить свои результаты, которые недавно торжественно вручил Блэк.

Неоткрытый свиток лежал не только у Алексис; многие, как и она, боялись даже прикоснуться к нему, прикладываясь к кувшину с соком слишком часто, чтобы это можно было списать на обычную жажду.

— Итак, — громко начал Себастьян, вставая со стула и внимательно скользя взглядом по свитку, который норовил вновь свернуться, — «выше ожидаемого» у меня по ЗоТИ и Травологии.

— Остальные предметы «превосходно»? — округлила глаза Анна, нервно теребя свиток в руках.

— С ума сошла? «Удовлетворительно», конечно, — весело сообщил он, — как и общая отметка.

Их стол накрыл смех. Себастьян, довольный, сел на свое место; такие результаты вполне неплохи, и он был счастлив получить их. Алексис проследила взглядом, кто следующий. Рядом с ней довольный Себастьян уже переключился на сестру, стараясь вырвать сверток из её рук и зачитать его. Анна била его по плечу, пока Оминис, поглаживая её руку, смеялся над разворачивающейся сценой. Справа от него Натсай Онай нервно снимала красную ленту со свертка, не переставая пялиться на мать за преподавательским столом, а Гаррет подбадривал её. Саманта Дейл, будто не замечая происходящего нервоза, желала побыстрее отведать торт. Сахарисса Тагвуд морщилась, глядя в свой свиток, накручивая на пальцы желтую ленту, но не спешила оглашать его всем, как и Имельда. Поппи замыкала круг, уместившись по правую руку от Алексис.

Столы вмещали по десять человек, и, похоже, лишь их стол был полон. За остальными ребята уместились небольшими группами.

— Ладно, — воскликнула Анна, не вставая, но резко сдернув зеленую ленту со свертка. На секунду она замолчала, взгляд её бегал по пергаменту быстрее, чем ишака, прячущаяся от хищников. — «Превосходно» — заклинания и ЗоТИ, «слабо» — трансфигурация, остальные «выше ожидаемого». Общая отметка «удовлетворительно».

Многие радостно засвистели, и лишь Анна слегка расстроилась из-за отрицательной оценки по трансфигурации, но старалась не подавать виду. Должности, где трансфигурация была важным элементом, она не рассматривала всерьез, осознавая свои ограничения в этой области. Грусть быстро ушла, уступив место спокойствию.

— Заучки! — засмеялся Уизли, показательно открывая свой свиток. — Все предметы «удовлетворительно», — Гаррет бросил лукавый взгляд и, вставая со стула, значительно повысил голос, — кроме «превосходно» по зельеварению. Потому что меня обучал профессор Шарп, лучший профессор по зельеварению в мире! — заорал он, с серьезным лицом завершая свой монолог.

Снова раздался свист с их стола, и все с любопытством поглядели на преподавательский стол. Картину, как Эзоп Шарп покраснел и заулыбался, наверняка запомнили все присутствующие. Смех не утихал долго.

— Давай, Натти, — подбодрил гриффиндорку Себастьян.

Онай была куда бледнее и серее призраков, летающих по большому залу. Нервно развернув пергамент, она резко свернула его обратно.

— Натсай Онай! — повысил голос Гаррет, вырывая сверток из её ослабленных рук и быстро начав читать. — «Превосходно» по истории магии, прорицаниям, заклинаниям, трансфигурации и бла-бла, но «выше ожидаемого» по астрономии. — Уизли цокнул, напустив на лицо грустный вид и похлопывая девушку по спине. — Как же ты справишься с этим? Отметка «превосходно» — как печать заучки, теперь навсегда с тобой.

Натти посветлела, вырвав свой свиток из рук Гаррета. Улыбка на её лице сияла ярче свечей в большом зале. Она взглянула на мать, которая, несомненно, слышала слова Гаррета; впрочем, его голос был слышен всему залу и, возможно, даже за его пределами. Профессор Онай с гордостью улыбнулась, в её глазах читалась радость.

Далее свои результаты оглашала Сахарисса. «Превосходно» по зельям не стало для всех новостью, ведь Тагвуд планировала с помощью зелий избавить мир от несовершенств красоты. Лишь Алексис не смеялась, когда Гаррет поддразнил её, ведь она знала, что Сахарисса добьётся небывалых успехов, увековечив своё имя, и её зелья будут высоко цениться в будущем.

Саманте было всё равно на экзамены; она не хотела в министерство, поэтому радостно зачитала неудовлетворительные оценки, которые никак не задевали её.

Подхватив настрой Дейл, Имельда безбоязненно развернула сверток.

— Что ж, ЖАБА для меня тоже не так существенно, как для вас, — объявила Рейес. — У меня «удовлетворительно» по всем предметам.

Все негромко захлопали. Не самый худший результат, но и далеко не лучший.

— Алекс, твоя очередь, — со смешком обратилась к ней Имельда.

Но не успела блондинка и слова сказать, как Поппи опередила её.

— Нет, сначала я, а то этот мандраж меня погубит, — резко сказала пуффендуйка, неловко вставая со стула. — Итак, уход за магическими тварями и трансфигурация — «превосходно», остальное «выше ожидаемого».

Хлопки раздались громче, послышались поздравления, ведь Поппи действительно сильно переживала из-за экзаменов.

Оминис, следуя за ней, поднял волшебную палочку, привлекая к себе внимание. Коротко провёл ей по пергаменту, пока Себастьян и Анна, совсем позабыв о тактичности, вперились в его свиток взглядами с боков.

— «Превосходно» по истории магии, прорицаниям и маггловедению, «слабо» по зельям, общая — «удовлетворительно».

— Ты молодец, — тепло улыбнулась Анна, помогая Оминису вновь запечатать сверток зелёной лентой.

Оминиса результаты устраивали; он блаженно прикрыл глаза, раздумывая, хватит ли ему баллов для желаемой должности.

— Осталась лишь ты, Алекс, — Себастьян подтолкнул её плечом.

Алексис, скрипя сердцем, развернула пергамент, стараясь не выдать дрожь в руках. Она положила локти на стол, быстро пробегая взглядом по предметам. В этот момент она почувствовала, как напряжение, которое сжимало её сердце, немного ослабло.

«Астрономия — П — Превосходно

Заклинания — П — Превосходно

Защита от Тёмных искусств — П — Превосходно

Зельеварение — П — Превосходно

История магии — П — Превосходно

Травология — П — Превосходно

Трансфигурация — П — Превосходно

Нумерология — П — Превосходно

Уход за магическими существами — П — Превосходно

В соответствии с принятыми нормами в Министерстве магии, отделом магического образования, экзамену «Жутко Академическая Блестящая Аттестация», сдаваемой ученицей седьмого курса факультета Слизерин — Алексис Сесилией Хардман, присвоена отметка П — Превосходно»

— Должно быть, звание заучки теперь моё, — нервно усмехнулась девушка, её голос дрожал от смешанных чувств. — По всем предметам «превосходно».

Стол взорвался аплодисментами и посвистываниями, создавая атмосферу радости и восторга.

— Чёрт, дай посмотреть, как это выглядит! — воскликнул Уизли, протянув руку, чтобы увидеть наяву столь невероятные отметки. Он поднял свиток двумя пальцами перед собой, не переставая удивлённо охать. — Уважаемые студенты, пожалуйста, посмотрите, как выглядит отказ от жизни наяву в пользу библиотеки! — с весёлым смехом произнёс он, вызывая ещё большее веселье в зале.

За преподавательским столом Матильда Уизли сверлила взглядом своего племянника, стыдливо качая головой и прикрывая лицо руками от смущения. Его возгласы вызывали в ней неудовлетворение.

Алексис завязала свиток зеленой лентой, убрав в карман плоды своих недосыпаний. Любая отметка ниже расстроила бы её. Пропадать ночами в библиотеке, выискивая дополнительную литературу, пить залпом умиротворяющий бальзам, тратить вечера, пока другие болтают в гостиной, на конспекты — она была уверена, что заслужила такие результаты. Нервозность отступила, не оставив и следа.

— Дамы и господа, — Уизли встал из-за стола с широкой улыбкой, подняв стакан с соком, хотя тыквенный сок выглядел серым, и все старались не задумываться об этом. — Со многими из Вас мы будем видеться часто в течение года, двух, пяти лет… Пройдет время, и встречи станут редки и немногословны. То, как мы чувствуем себя сейчас, сидя в такой разношерстной компании, никогда не повторится. Мы прощаемся друг с другом, пусть сами и не осознаем этого, — профессора слушали его, не скрывая удивления, а Матильда Уизли прижала к глазам салфетку. — Но этот вечер — он наш. Последний день в стенах школы. Мы оставим руины от Хогвартса, но не позволим забыть себя и друг друга!

Студенты радостно закричали от последних слов, но преподавательский стол явно не оценил шутку про руины. Зная Уизли, они поочередно переглянулись. Матильда Уизли убрала салфетку, вновь неодобрительно качая головой. Музыка в зале стала громче.

Алексис предварительно налила себе сок из чистого кувшина, до которого огневиски Уизли не добрался. И она не прогадала, увидев, как многие за столом поморщились, сделав глоток. Речь Уизли произвела на неё впечатление.

— Это не так ужасно, — слабо толкнул её Себастьян в плечо, ставя свой стакан рядом. — Попробуй.

Алекс покачала головой.

— С недавних пор не приемлю алкоголь в любом виде.

Воспоминания, как её качало, когда она пыталась зайти в скрипторий с Реддлом, не желали растворяться в голове, как и его язвительные комментарии по этому поводу.

— Многое теряешь, — заметил шатен, делая еще один глоток.

И всё же Алекс так не считала. Горячительные напитки вызывали яркие эмоции, от которых девушка старалась уйти. Ей ни к чему было такое увеселение на торжестве; радость тут же возникала, стоило лишь вспомнить об отметках.

Попивая сок и общаясь с Поппи, Алексис старалась не задумываться о том, что, возможно, в будущем Касси и Клем так же где-то веселятся, а Том, наверное, сидит в отдалении, следя за студентами и смакуя гранатовый сок. Эти мысли вызывали тоску, и девушка всячески старалась сосредоточиться на длинном монологе Поппи о том, почему она хочет вступить в должность в отдел регулирования магических популяций и контроля над ними.

— Мы совсем забыли выпить за чемпионов «скрещенных палочек», — громко воскликнула Натти, устав от скучного разговора с Самантой о том, как скучно работать в министерстве.

— О да, — расплылся в улыбке Себастьян, отвлекаясь от перепалки с сестрой. — Мы с Алекс стали чемпионами.

— Я бы поспорил, — недовольно отвернулся Уизли, его лицо выражало недовольство.

— Да брось, — махнул рукой Сэллоу, держа в ней стакан. — Алекс выбила твой щит за секунду, а я отразил все заклятия. Гаррет, это была безусловная победа.

Уизли закатил глаза и замолчал, явно не желая продолжать спор.

— Как Алекс могла стать чемпионкой, если весь год её здесь не было? — не удержалась от язвительного комментария Рейес.

— Зато, когда была, разбивала противников и вырвала одиночное лидерство на пятом курсе, став единственной чемпионкой, — спокойно ответила Натсай, её уверенность была ощутима. — Люкан правильно сделал, что позволил ей участвовать. Дуэли были захватывающими.

Алекс криво улыбнулась, её мысли были далеки от этого разговора. Отвечать Имельде не было никакого желания; яд, который она чувствовала, казалось, вот-вот вырвется наружу.

Темпусом Хардман проверила время и заметила, что через полчаса профессора, вероятно, начнут сворачивать пир. Встав из-за стола, девушка махнула рукой, желая всем доброй ночи.

Двери большого зала захлопнулись за её спиной, и музыка резко стихла. Усталость перетекала по телу; Алексис слишком вымотала себя, чтобы оставаться до конца празднования. Разговоры казались утомительными и скучными, даже с теми, кого она когда-то считала друзьями. Имельда, как назойливое насекомое, вечно вклинивалась в разговоры, стоило только её имени прозвучать.

— Эй, — раздался голос, окликнувший её. Алекс обернулась и заметила шатена, спешно идущего за ней. — Я провожу тебя.

Стараясь скрыть недовольство, Алекс махнула рукой.

— Не стоит.

— Да брось, — усмехнулся Себастьян, — мне не сложно.

Алекс, не сбавляя шаг, направилась по коридорам, сожалея, что не удастся в тишине добраться до комнаты. Прошлые обиды забылись, и компания Сэллоу не раздражала, но было боязно, что это нарочитое спокойствие парня вот-вот исчезнет, и вернется тот самый одержимый Себастьян.

— Должно быть, ты заметила, как Оминис сблизился с Анной. Я не был удивлён, но, признаться, не ожидал такого союза, — желая разбавить тишину, начал говорить Себастьян, поравнявшись с девушкой.

— Ты не против? — спросила она, ожидая лестницу, которая медленно плыла по воздуху к ним.

Себастьян задумчиво почесал бровь.

— Я знаю Оминиса лучше всех. Кому, как не ему, я могу доверить сестру? — пожал плечами он.

Портреты на стенах с недовольством посматривали на них, явно недовольные тем, что молодые люди мешают им заснуть. Факелы ещё горели в коридорах, но в обычные дни к этому времени они уже гасли.

— Я рада за них, надеюсь, у них всё сложится правильно, — произнесла Алекс, стараясь скрыть свои истинные чувства.

«Если ты не помешаешь», — проглотила она это дополнение.

Лестница подплыла к ним, тихо ударяясь о платформу. Они зашли на неё, устремляясь вниз. Алекс держалась за перила, скорее чтобы занять руки. В безопасности лестница не уступала охране министерства; упасть с неё было невозможно. Но если кто-то оказывался слишком неуклюжим, пол внизу ловил студентов на уровне фута от него, обеспечивая обязательный досмотр в больничном крыле и письмо родителям. Первый курс держался за перила, будто свисая с обрыва, а перила выступали в качестве веточки высоченного дерева, за которую они успели ухватиться. Алекс и сама помнила, как в первый раз её окатил ужас на злосчастной лестнице; она не представляла, как можно передвигаться по ним ежедневно. Но это довольно быстро вошло в привычку. На памяти Алексис никто никогда не падал с движущихся лестниц, но меры предосторожности впечатляли.

Себастьян кусал нижнюю губу, мысленно умоляя девушку не вспоминать о начале шестого курса. Он знал, что именно он внес разлад в их дружбу, но шатен не жалел об этом. Нет, он испытывал вину перед самим собой за то, что не сдержал язык за зубами в скриптории, выложив все как на духу.

— И не обращай внимания на Имельду, — сказал Себастьян, как только они спустились в самый низ. — Кажется, с твоего возвращения она совсем с ума сошла. Я бы вступился за тебя, но, честно говоря, сам не ожидал таких нападок от неё.

— Всё в порядке, Себ, думаю, я в состоянии за себя ответить.

Хоть раз почувствовав себя в стальных объятиях, которые защищают и от холода, и от огня, Алексис вновь стремилась оказаться в них… поднять голову, наткнувшись на взгляд черных глаз. Но сейчас её охватило опустошение. Здесь у неё было гораздо больше знакомых друзей и приятелей, и пройти без приветствий в большом зале было невозможно. В будущем их было всего ничего, но на каждого она могла положиться.

— Это точно, — усмехнулся Сэллоу. — Не припомню, когда тебе вообще нужна была чья-то помощь.

Алекс грустно хмыкнула, закивала и отвернулась, не желая показывать горькое сожаление, ведь оказалось, что всё это время она всего лишь нуждалась в защите и помощи, которую растрачивала на других, и которую ей здесь, так никто и не стремился предоставлять. Она произнесла пароль, и стена подземелий отодвинулась, пропуская студентов.

— Можем посидеть у камина и дождаться остальных, — предложил Себастьян, замечая, что в гостиной никого не было.

— Я так устала, что, пожалуй, откажусь.

Понурив плечи, Себастьян кивнул, не желая настаивать. Алекс развернулась, намереваясь пойти в свою комнату.

— Спокойной ночи, Алексис.

— Спокойной ночи, Том.

Шатен опешил и нахмурился — ему не могло показаться.

— Ты назвала меня Томом?

Девушка остановилась перед дверью в коридор комнат и обернулась, не понимая, о чем говорит Себастьян.

— О чем ты? Я лишь пожелала спокойной ночи тебе.

— Я же не глухой, — покачал головой Сэллоу, делая несколько шагов к ней. — Ты назвала меня Томом.

Алекс пыталась вспомнить, что сказала. В голове ненавязчиво прозвучал её собственный голос. Девушка закусила губу, понимая, что действительно так назвала его. Он использовал полную форму её имени, и это сподвигло уставший мозг произнести это имя.

— Это лишний раз доказывает, что я нуждаюсь в отдыхе, — попыталась ненавязчиво отмахнуться она, но нервный смешок сорвался с уст.