III. VI. Разговоры длиною в бесконечность (1/2)

— Алексис, не спешите! Не просто представляйте, как перо становится цельным, но почувствуйте его душу! Погрузитесь в его историю… Оно само расскажет Вам свою тайну, поверьте мне.

— Оно просто лежит, — обречённо простонала девушка, рукой указывая на поломанное перо на полу.

Персиваль, с неизменным спокойствием, характерным для портрета, не замечал её отчаяния. Остальные хранители ушли часом ранее, найдя более важные дела, чем следить за успехами безуспешной ученицы.

— Разрушение рождается в мгновение ока, в порыве гнева, а созидание требует безграничного воображения, — провозгласил Персиваль, его голос, хотя и не менялся в тоне, был полон мудрости, накопленной за века. — В Вашем случае, необходимы спокойствие и вдумчивость. Укротите бурю своих эмоций! В Вас есть дар постигать прошлое, но Вам не хватает терпения. Ведь Ваш первый дар — это разрушение.

Алексис подняла перо, вглядываясь в него с такой сосредоточенностью, словно надеялась разглядеть в нем трещинки. Понимая, что её попытки тщетны, она извинилась перед портретом, её голос был вежлив, но в нём сквозило разочарование. А затем, с силой хлопнув дверью запретной секции, она оставила Персиваля наедине с его невозмутимым спокойствием. Звук удара эхом разнесся по библиотеке.

Прошмыгнув через библиотеку, Алексис направилась в подземелья. Стоило наведаться в скрипторий, вот только никого, на кого можно было бы наложить «Круцио», не было. Девушка размышляла, где могла бы отловить существо, выдержавшее бы «Круцио» и которое было бы не так жалко.

Прошлое упорно не поддавалось. Всего две успешные попытки за три часа. Единственная утешающая мысль — возможно, в скриптории есть какие-нибудь старые записи, которые прольют свет на эту загадку. Портреты, увы, не заменят живых людей; Персиваль не мог ответить на многие вопросы.

Внезапно, чей-то голос окликнул её. Алексис остановилась на лестнице, медленно повернувшись. Профессор Слизнорт, пыхтя и вытирая пот со лба, торопливо направлялся к ней.

— Ох, Алексис, — пробормотал он, с трудом переводя дыхание и придерживая свой внушительный живот. — Не могли бы Вы помочь мне? Мне нужно присмотреть за провинившимися, но профессор Дамблдор ждёт меня прямо сейчас, а я никак не могу оставить их одних…

«Так вы же уже их оставили».

— Конечно, сэр, — кивнула она, понимая, что другого выхода нет. Слизнорт, пусть и преследует свои цели, но может быть очень полезен.

— Благодарю вас, — улыбнулся Слизнорт, спокойно спустившись по лестнице, обходя Алексис. — Они в моём кабинете. Когда закончат вычищать котлы, отпустите их и закройте дверь, но вероятно, я вернусь раньше.

Улыбка быстро сошла с её лица, стоило профессору спуститься на следующий лестничный пролёт. Хардман казалось, что от её тяжелых, раздражённых шагов под ней скоро провалится пол. Как же повезло оказаться не в том месте, не в то время. Открыв кабинет класса, девушка заметила в углу тех самых несчастных, оттирающих котлы. Она лишь надеялась, что гора котлов возле них уже полностью чистая.

— Меня зовут Алексис, профессор Слизнорт попросил присмотреть за вами, — сказала она, пристраиваясь на свободной парте. Все котлы на столах были возле студентов. — На каком Вы курсе? Как зовут?

— Третий, — пробормотал паренек с каштановыми волосами, постоянно откидывая с глаз челку. — Это Эйлин Принц, а я — Аллан Шумсби. Мы ни в чём не виноваты! Этот мерзавец Тагвуд взорвал наше зелье! Ненавижу его! — прошипел он, с ещё большим усердием начиная тереть котел.

Эйлин шикнула на Аллана, сводя густые брови на переносице. Аллан тут же затих.

Алексис усмехнулась, припоминая фамилии названных. Люкан Шумсби — небезызвестная личность. Забавно, что на третьем курсе тот уже создал дуэльную организацию, в которую были вовлечены практически все — кто в качестве зрителей, а многие хотели попробовать себя и в качестве участников. Жаль, сейчас такое не проводилось в школе.

Бросив взгляд на котлы, Алекс со вздохом опустила голову. Работы предстояла ещё много. Её взгляд скользил по заваленному учебниками шкафу. С тяжким вздохом, она схватила первый попавшийся учебник, и вернулась обратно, углубляясь в чтение о совместимости ингредиентов. Пыхтение и тихие стоны третьекурсников создавали атмосферу, напоминающую симфонию неудач.

Слизнорт появился лишь через час, когда измученные студенты расставляли уже чистые котлы. Алекс, резко закрыв учебник, собралась было улизнуть вместе с остальными, но…

— Алексис! — протянул Слизнорт, его улыбка была до того сладка, что показалась Алекс подозрительно липкой. — Уверен, Том уже сказал, что я приглашаю Вас на свой дружеский вечер четырнадцатого числа. Надеюсь, Вы приняли приглашение?

Девушка озадаченно обернулась, её брови взлетели вверх.

— К-конечно, сэр, — пролепетала она, мысленно проклиная Реддла. Тот, конечно же, ничего не говорил.

— Отлично-отлично! Вы уже решили с кем пойдете? — лукаво скосил он блестящий взгляд.

В этот миг Алекс поняла, почему Слизнорт так спешил к профессору. Вечер с Дамблдором, должно быть, обещал куда больше веселья, чем общение с уставшими студентами.

Её ответ прозвучал уверенно, хотя внутри все сжалось от лжи:

— Да, сэр, я уже нашла пару.

— Прекрасно! Не смею Вас задерживать! — Слизнорт откланялся с почти театральным жестом.

Алекс, кивнув, наконец выбралась из класса. Быстро пересекая подземелья, она оказалась в общей гостиной.

— Эдгар! — окликнула она Лестрейнджа, лениво развалившегося на диване. — Ты не знаешь, где Том?

Лестрейндж кивнул в сторону комнат, бросив равнодушно: «Пять минут назад точно был там». Для Алекс подобные визиты в мужское общежитие были не в первой. Она нашла нужную дверь и, не церемонясь, дернула за ручку.

Реддл стоял у письменного стола, без мантии и жилетки, с закатанными рукавами рубашки. В руках он держал учебник, что-то сверяя с пергаментом на столе. Медленно подняв голову, он бросил на неё ледяной взгляд.

— Я занят, Алексис. Сам тебя найду.

— Почему ты ничего не сказал о вечере Слизнорта?! — взорвалась Алекс, сразу переходя к сути дела.

— Не заставляй меня повторять. — Том даже не посмотрел на неё.

Алекс застыла, открыв рот от возмущения. Но Реддл оставался непреклонен. Она решила действовать иначе, когда села на кровать, где среди разбросанных бумаг лежала книга в чёрном переплете.

— Не понимаю, почему Слизнорт решил, что все должны приходить парами, — протянула она, наблюдая, как Реддл делает глубокий вдох. — Ладно бы это было возможно! Как мне найти пару до завтра? И все это из-за тебя! Мог бы и предупредить, времени было предостаточно.

Она резко открыла книгу. Пронзительный визг разрезал тишину. Алекс, скривившись, захлопнула её. Реддл недовольно посмотрел, но через мгновенье, вновь вернулся к чтению. Тогда Алекс подошла к другой стороне стола и… повторила свой трюк. Визг, хлопок, снова визг… Реддл стиснул учебник, его пальцы побелели от напряжения. Алекс хмыкнула и, оставив визжащую книгу открытой, принялась рассматривать другие. Она уже привыкла к этому звуку.

Другие книги молчали, и Алекс продолжала свою странную игру: открывала книгу, с задумчивым видом рассматривала страницы, закрывала, словно выбирая ритм, создавая собственную, только ей понятную мелодию.

— Silencio! — из палочки парня вырвался тонкий луч света, мгновенно запечатавший книгу.

— Finitus! — прошептала Алекс, её голос, несмотря на мягкость, звучал властно. Комнату снова пронзил визг, резкий и неприятный, словно крик раздражённого зверя.

Она с довольной улыбкой продолжала стоять возле стола, почти касаясь его плеча своим. Книга снова оказалась закрытой по его воли.

— Алексис, клянусь Мерлином… — начал Том, его голос был напряжённым. Он чувствовал, как раздражение растёт внутри него, заставляя сжать кулаки.

— Ничего не случится, если ты уделишь мне минуту, — ответила Алекс, беззаботно пожав плечами. Она вновь открыла книгу, медленно проводя пальцем по пожелтевшим страницам. — Я никуда не уйду.

Том резко обогнул стол, сбив стоящий рядом стул. Грохот раздался в крике книги, подчёркивая его ярость. Он с силой захлопнул разрывающийся переплёт, глаза горели неприкрытой злобой. Наклонившись над Алекс, он прошипел:

— Ты пойдешь со мной. Я был уверен, что Слизнорт не упустит возможности сообщить тебе лично. Я ответил на твои вопросы, теперь ты можешь идти.

— Я не соглашалась идти с тобой, — фыркнула Алекс, притворно-удивлённо вскинув бровь. Она прекрасно понимала, насколько её возражение звучит слабо. — И чем ты так занят?

— Но все равно пойдешь. Чем я занят, тебя не касается, — отрезал Том, его голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Мы обсуждали это, не надейся, что наши отношения изменятся. Мои дела — только мои дела.

Были ли в этом случае какие-то границы? Алекс не знала, но её взгляд постоянно останавливался на тонких, сжатых от злости губах. Игнорируя голос разума, девушка опустила свою ладонь на его руку, обхватив зажатую в руке книгу. Она подошла ближе, утыкаясь носом в его грудь, и, обняв его за шею второй рукой, чуть откинула голову назад, чтобы сократить оставшиеся дюймы между их лицами.

Её губы нашли его, и громкий стон удивления вырвался из её уст, когда, вместо того чтобы оттолкнуть её, Реддл подхватил её под бедра и усадил на письменный стол, вставая между раздвинутых ног. Слух пронзил громкий звук падения книг на пол — благо, последняя не раскрылась.

Переняв инициативу, Том начал, с неимоверной страстью, оттягивать её нижнюю губу, наслаждаясь глухим стоном. Она прогнулась, когда, невольно толкнувшись бедрами, он проехал бугорком в штанах между её ног. Алекс притягивала его ближе, путаясь пальцами в его волосах.

Реддл был уверен, что ему показалось, но нет. Он чувствовал волнующие магические нити, словно окутывающие их, и ощущал импульсы по всему телу, пока вжимался в неё. Все дела, которыми он был занят, в одно мгновение потеряли свое значение, и мысли сосредоточились исключительно на её искусанных губах. Аккуратный, мягкий поцелуй разгорелся во что-то гораздо большее; он жадно сминал её губы, все больше скользя языком в её рту. И это приносило небывалое удовольствие, в котором он растворялся без остатка.

— Что ты со мной делаешь? — еле слышно простонал он сквозь поцелуй, голос его дрожал

Алекс усмехнулась, тут же вновь прикасаясь губами к его, жаждя, чтобы это мгновение продолжалось вечно. Одна его рука нашла своё место на её пояснице, а другой он нежно ощупывал внутреннюю часть её бедра. В глубине души он возненавидел брюки на ней — не ощущая гладкости её кожи под пальцами, он, однако, без сомнений слабо провел большим пальцем ей между ног, легко надавливая на чувствительное место. От этого более громкий, слегка удивленный стон, утонул в их поцелуе. Их игры каждый раз принимали новый оборот, и Том распалялся всё сильнее; он уже сомневался, сможет ли сдержаться не сделать так же, когда она будет в юбке, желая вновь и вновь слышать желанные стоны.

Поглощённый процессом, он не услышал, как входная дверь открылась, и не сразу отпустил Алекс, которая начала отстраняться, чувствуя нарастающее смущение.

— Я… и-извините, я стучала…

На пороге, залитая краской, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояла Кассиопея, ошарашенно пытаясь смотреть на что угодно, только не на них. Лицо её вспыхнуло, а в глазах закипело недоумение и смущение.

— Я занят, Кассиопея, — рыкнул Реддл, резко оборачиваясь к бледной аристократке. Алекс, по-прежнему сидя на столе, мгновенно сдвинула ноги, наблюдала за ней с явным интересом. — Впредь запомни: если стучишься и не получаешь ответа, не следует входить! — Том устало провел пальцами по переносице, его взгляд выражал раздражение, смешанное с неверием. Объяснять правила приличия чистокровной леди, когда собственное тело пылает запретным огнем, было выше его сил. К счастью, волна желания наконец-то начинала отступать — Реддл держался из последних сил. — Говори, что хотела, и уходи.

Малфой, наконец, подняла глаза, заметив, насколько он зол. Ее взгляд скользнул по его напряженному лицу, задерживаясь на сжатых челюстях.

— М-мой лорд… я лишь хотела сказать… что слухи о Прингле подтвердились, — выравнивая тон говорила Кассиопея, глаза, полные ужаса, были устремлены в пол. — Он использует телесные наказания… Министерство и директор не возражают. Друг Дэниеля вчера был у него на отработках… У него вся спина исполосована… Я сама это видела.

Реддл молчал несколько долгих секунд, его лицо было непроницаемо, но в глубине аспидных глаз бушевала буря.

— Неожиданно, — наконец произнес он, голос его звучал холодно. — Можешь идти, Кассиопея, — он махнул рукой, отмахиваясь от нее. Но едва девушка потянулась к ручке двери, его ледяной голос остановил ее. — Надеюсь, ты понимаешь, что для тебя лучше всего держать язык за зубами.

Он не стал уточнять, о чем именно идет речь. Малфой кивнула, бледная, как привидение, и поспешила уйти. Реддл наблюдал за ее уходом, его лицо не выражало никаких эмоций, но он надеялся, что она поняла его просьбу.

— Какой ужас, — выдохнула Алекс, спрыгивая со стола с легким стуком. Её голос искажался от беспокойства. — Мы можем что-то с этим сделать?

— Пока наш факультет не был затронут, мы ничего не станем делать. В любом случае его назначило министерство, поэтому сомневаюсь, что жалобы учеников будут рассмотрены.

— Хорошо тебе рассуждать об этом, — с вызовом подняла брови девушка, её глаза искрились недоверием. — Ты хоть раз был на отработках?