IV. VI. Изучение с нотками страха (1/2)

Немигающий взгляд дымчатых глаз неотрывно следил за языками пламени в камине, свет которых придавал этим глазам хоть какой-то отблеск тепла. Она выкручивала собственные тонкие пальцы, стараясь делать это незаметно, чтобы скрыть свою нервозность, хотя та и читалась на лице. Пергаменты бессмысленной кучей лежали на её коленях, а учебник, в который она смотрела несколько минут назад, все еще висел в воздухе.

Напротив, в кресле сидел брюнет, отстраненно наблюдая за девушкой, словно смотрел сквозь неё, но замечая каждое новое её движение. Он неосознанно поглаживал большим пальцем фамильное кольцо на своей руке, пока остывший чай стоял нетронутым на столике перед ним.

— Ты снова это делаешь, — нарушил тишину бархатистый голос.

Содрогнувшись от неожиданности, Алексис часто заморгала, тяжело дыша. Висевшая в воздухе книга упала к её ногам, поверх пергаментов, которые ранее соскользнули с колен. Рассеяно девушка присела на пол, собирая все, что упало, не поднимая головы.

— Задумалась, — отмахнулась Алекс, кладя всё на стол, — нужно приступать к практике и…

— Подорвать школу из-за твоей несобранности? — изогнул бровь Том, не отводя взгляд от трясущихся рук ведьмы.

— Проклятье! — громко выругалась Алексис, отворачиваясь к окну и поднимая голову. — Хочешь узнать, что меня волнует?

— Не особо, — со вздохом произнес Том, подпирая рукой голову.

— Я расскажу тебе, — повернулась Алекс, в её серебристых глазах плясали угрожающие огоньки злости, едва ли на Тома это произвело впечатление. Он тяжело вздохнул, мысленно стараясь подсчитать количество эмоциональных срывов девчонки с тех пор, как они вышли из кабинета директора несколько дней назад. — Я доверяла весь пятый курс профессору Фигу, по моей вине он умер, но, черт возьми, он был самым лучшим. «Разве профессор может причинить зло?» — думала я, когда вглядывалась в кристально чистые глаза Деламара. Я доверилась ему, забыв о прошлом опыте, но я доверяю и Дамблдору. А если он подставит нас? Сдаст в министерство, тебя посадят в Азкабан, а я… я…

— У них нет причин сажать меня в Азкабан, Алексис, — устало перебил её Реддл, — я жертва случайных обстоятельств по твоей вине. А вот ты — да, другое дело.

Возмущение на бледном лице отразилось, стоило только Тому закончить. Хардман шумно сглотнула слюну, прищурившись.

— Меня тоже не посадят, — решительно заявила она, сложив руки на груди, — я уйду в свое время, и пусть ищут, пока не сдохнут Алексис Хардман, которой на это время будет уже семьдесят лет.

— Тогда замолкни и разберись с хаосом в своей голове! — зарычал Реддл, поднимая учебник со стола пальцами. — Я сдам проект через пару дней. Не будешь принимать в нем участие, я с радостью сообщу об этом Слизнорту, прикрывать безделие я не намерен.

— Пока меня не было, ты сделал половину! Это уже не честно!

— Поэтому ты сделаешь вторую половину под моим руководством.

— Половину ты делал неделю, как я уложусь в два дня?

— Не отвлекайся на то, что тебе не подвластно в первую очередь, — встал на ноги Реддл, — во-вторых, слушай меня, а не голос в своей пустой голове.

Алекс подошла и обиженно вырвала учебник из его рук, вновь падая в кресло. Том удовлетворенно следил, как она часто переворачивает страницы, готовясь в любой момент прервать её, если она вновь отвлечется.

С тех пор как они вернулись и рассказали всё Дамблдору, Алекс стала бить тревога. Желая отвлечься, она насела на учёбу, и первым недоделанным делом оказался проект Слизнорта.

Звук отъезжающего портрета заставил Тома удрученно закатить глаза; женские голоса уже слышались в проходе.

— А потом Галатея попросила быть внимательнее, но он всё равно пялился весь урок на меня, — девичий смех потонул в тишине гостиной, стоило вошедшим девушкам увидеть, что они здесь не одни.

— Добрый вечер, дамы, — без эмоций произнес Том, слегка поворачивая голову к Амандe, второй старосте школы, и её вечным подругам — Джейн Марлоу и Эмили Тайлер.

Том надеялся, что, согласившись поселиться в отдельной комнате, он обретет долгожданную тишину. Однако, как оказалось, Аманда была достаточно популярной личностью в Гриффиндоре, и посиделки с подругами в общей гостиной стали привычным делом. Тем не менее, Том не испытывал дискомфорта от этого, не жалея о своем решении переселиться из подземелий.

Он незаметно усмехнулся, наблюдая, как Алекс неслышно фыркнула на его фразу, закрываясь учебником.

Аманда многозначительно переглянулась с Джейн и Эмили, и они втроем сели на свободные места за столиком. Рядом с Томом уместились Аманда и Джейн, тогда как Эмили заняла свободное кресло рядом с Алексис.

— Мы живем вместе уже полгода, и ты всегда занимаешься, Том. Как тебе это удается? — протянула Аманда тонким голоском.

Очередное фырканье раздалось из-за учебника.

— Учеба не должна быть в тягость, — с прищуром заявил он, замечая, что блондинка уже слишком долго не переворачивала страницы.

Девушки закивали головами, кроме одной, которая, по-видимому, пыталась закатить глаза так, чтобы они вылезли на лоб.

— И еще проект Слизнорта, — печально добавила Джейн. — Ничего не успеваю, столько задают.

— Том, а ты ведь хорошо разбираешься в зельях, да? — с надеждой спросила Эмили, под недовольный взгляд подружек.

Реддл уже собирался что-то ответить, как сидящая напротив него Алекс громко захлопнула учебник, привлекая к себе внимание.

— Эти Ваши бла-бла-бла, — она жестко прожестикулировала рукой, быстро соединяя средний и большой палец, — отвлекают меня. Будьте так любезны, разговаривать в комнате, а не в месте, где люди занимаются учебой, а не пустым трёпом.

— Ты можешь пойти в библиотеку, — пожала плечами Аманда, оценивающим взглядом проходя по девушке. — Там тебе никто не помешает.

— Действительно, это не твоя гостиная, чтобы устанавливать правила поведения, — поддакнула Эмили Тайлер, смахивая с лица длинную русую челку. — Раз мы четверо мешаем тебе одной, не проще ли тебе уйти?

Алекс, сжимая учебник и впиваясь пальцами в корешок, уже хотела высказать все, что думает, желая наконец сорваться на кого-нибудь.

— Грубость неуместна, и она отнюдь не красит, — не дал ей и слова сказать Том, вставая с дивана. — Но нам с Алексис действительно не до бесед, — девушка безмолвно выгнула бровь, когда юноша быстро собрал пергаменты на столе. — Идем в мою комнату и продолжим заниматься.

Три отвисшие челюсти были готовы пробить пол, пока ухмыляющаяся девушка с учебником в руках плелась за Реддлом. Как только дверь за её спиной захлопнулась, Алекс осмотрелась.

Они занимались в гостиной, в библиотеке, но в его личной комнате девушка не была, и ей без надобности было заходить сюда.

В комнате царил идеальный порядок, что было не удивительно. На письменном столе напротив большого, зашторенного зелеными шторами окна каждый пергамент лежал на своем месте, а книги были разложены строго по расписанию занятий. Стены были нейтрального бежевого цвета. Места объективно было мало, большую часть занимала двуспальная кровать — видимо, еще один бонус к званию старосты школы. У стены находился двустворчатый дубовый шкаф.

Сбросив обувь, Алекс с учебником в руках повалилась на заправленную серым пледом кровать, осматривая темно-зеленый балдахин, как в их спальнях в подземельях.

— Насмотрелась? — издевательски протянул Том, опираясь бедрами и руками на стол за своей спиной. — Будь добра с тем же рвением устремить свой взгляд в учебник.

— Амортенция, доволен? — с горячностью воскликнула Алексис, поворачивая учебник к Тому и читая с пергамента, который он бросил на кровать. — Зелье, в состав которого входят три пары крыльев феи, веточки валерианы. Оно не имеет цвета, но обладает перламутровым блеском. Что касается запаха, тут стоит вопрос: это дает подсказку, что Слизнорт имел в виду амортенцию. Студенты её не варят, но он ведь любезно подошел к нам, когда озвучивал детали своей прекрасной новости, и намекнул, что наши задания будут сложнее. Я права? Третьим зельем мы должны сварить амортенцию?

Уголки губ Реддла растянулись в одобрительной полуулыбке, но взгляд тут же приобрел нотки нетерпения.

— Верно, но тебе потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что это за зелье, несмотря на то что ты лично варила его одна в выручай-комнате.

— Мне фантастически повезло не оставить от школы руины, — не обращая внимания на явный упрек, произнесла Алекс, ложась на спину. — Слизнорт явно сошел с ума, раз позволяет сварить это зелье. Его пары́ при завершении одурманивают. Если бы Исидора не перевернула мне котёл, едва ли я не свихнулась бы, и не набросилась бы… — Алекс замолчала, коря себя за чуть не произнесенное: «на тебя». Она уставилась в учебник, как ни в чём не бывало, принимая вид крайней сосредоточенности.

— Все зелья варятся под его контролем, — напомнил Том, не находя это зелье опасным, однако заминку девушки не мог не заметить.

— Это должно успокоить? Не считаю Слизнорта великим преподавателем. Впрочем, он не пытался похитить меня, что определенно возвышает его в моих глазах, — выплюнула Алексис, отодвигая пергаменты с каллиграфическим почерком подальше от себя.

Неожиданно Алекс тихо засмеялась, бросая взгляды на закрытую дверь.

— Думаю, ты дал им повод для сплетен, — указав пальцем на дверь, продолжала улыбаться Алексис, делая свой голос слащаво-приторным. — Как тебе все удается, Том? Ах, Том, ты ведь разбираешься в зельях? Какая пошлость.

— Куда им до тебя? Ненавидеть и страстно целовать у подножия гор, чуть не упав с высоты птичьего полета.

— Так вот чем я тебя покорила...

Реддл хмыкнул, продолжая сверлить взглядом бесцеремонно лежавшую на его кровати девушку. За несколько шагов он преодолел расстояние до кровати. Под выжидающий взгляд снизу перекинул ногу через её тело, нависая над ней. Одним движением Том вдавил её руки в кровать над головой девушки.

— Провокация прошла успешно? — с довольной улыбкой выпалила Алексис, не сопротивляясь, когда Том, хищно оскалившись, припал к её шее.

Он выцеловывал, сжимая зубами каждый участок, оставляя влагу и легкую боль за своими поцелуями. Алекс готова была растечься лужицей под ним. Иначе как зависимость, девушка не могла описать эти чувства. Она была зависима от его поцелуев, касаний, ненависти и упреков, она чувствовала наваждение к тому, к кому должна была ощущать лишь безразличие.

Поравнявшись с её лицом, он увидел нахальную улыбку. Девчонка словно бросала ему вызов, смочив губы кончиком языка. Капитуляция на грани проигрыша. Нет, он не мог этого позволить.

— Попроси, — останавливаясь в дюйме от её губ, хрипло выдохнул брюнет, чувствуя обжигающее, неровное дыхание на своем лице.

Удивленно расширив глаза, девушка попыталась выдернуть руки из его хватки. Она резко приподнялась, оставляя почти целомудренный поцелуй на сжатых в тонкую линию губах, натыкаясь на выжидающий взгляд помутневших черных глаз. Сдалась уже давно его воле, сейчас, только в очередной раз подтверждая это.

— Поцелуй меня, — прошептала ведьма. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Реддл.

Просить долго не пришлось. Уже через секунду Том впился в губы, которые послушно раскрылись навстречу ему, ощущая её вожделение. Оттянув нижнюю губу, он слегка прикусил её, глотая приглушенный стон, когда их языки соприкоснулись в подавляющем поцелуе.

Том пресёк попытки девушки владеть ситуацией. Отпуская её руки, он медленно прошёлся пальцами по шее, оценивая оставленные метки, спускаясь ниже к кромке школьного жилета. Потянув его наверх, он оторвался от припухших губ. Алекс неуверенно помогла ему, доверяя Тому, зная, что он не сделает ничего против её воли. Древняя магия, которую парень, должно быть, явно ощущал на накале чувств, играла не последнюю роль в её уверенности. Осмелев, девушка потянула вверх его жилет, явно показывая, чего хочет. Том снял его через голову, отбрасывая в сторону, и вновь, словно одержимый, дорвался до горячих губ глубоким, мокрым поцелуем, заставляя девушку сжать ноги от накатившей тяжести внизу живота.

Длинные пальцы брюнета уверенно расстегивали верхние пуговицы белоснежной рубашки, когда его рука скользнула к груди, сжимая её через ткань бюстгальтера. Алексис задохнулась от ощущений. Не желая оставаться в долгу, она решительно стала освобождать пуговицы от петель, пока рубашка не повисла на парне, открывая вид на его мускулистый торс. Её пальцы любовно оглаживали его тело, пока губы лениво вторили Реддлу на каждое его движение.

Том неровно дышал, сумбур в голове никак не гасил желание. Коленом он раздвинул её ноги, не понимая, потеряла ли она рассудок или слишком склонна к удовлетворению желаний. Он вновь навис над ней, толкаясь бедрами между её раздвинутых ног, имитируя то, от чего открещивался всю жизнь.

Его прохладные пальцы едва могли сбить жар в её теле. Против воли стон сорвался с губ, юбка была неприлично задрана, но едва ли это волновало девушку, которая сама начала приподнимать бедра навстречу его движениям. Руки беспорядочно блуждали по его плечам, телу, волосам; она не знала, за что зацепиться. Кислорода не хватало, а собственное тело подводило, сгорало от его грубых, резких прикосновений.

Том боялся кончить в штаны, как подросток, впервые увидевший женскую грудь, но и получить полноценный оргазм с ней не мог. Он старался думать о проекте Слизнорта, о том, как Эйвери нарушает слово, данное ему, придумывал наказания для парня, но рука, в противовес мыслям, спускалась ниже, огибая сборки юбки, нащупывая влажную ткань нижних шорт.

Он губами поймал вздох удивления, когда его пальцы стали ритмично двигаться круговыми движениями в самом чувствительном месте. Ткань мешала, и девушка, распалённая от желания, наверняка не будет против, если он уберёт её, но брюнет не мог. Коснувшись её там, он был уверен, что обратной дороги уже не будет. Стоны всё чаще срывались с её губ. Том, опираясь на ноги, второй рукой обхватил её запястье, кладя девичью руку на выпуклость в своих брюках, не прерывая движения пальцев, удивляясь, насколько быстро становится мокрой ткань, облегчая его действия.

Рот приоткрылся в немом вопросе. Алекс несильно сжала руку, не понимая, почему это настолько одурманивает. Штаны на ощупь были грубыми, но то, что они скрывали, было настолько твёрдым, что девушка и без помощи Тома, который до сих пор держал её руку в своей, проводя то вверх, то вниз, поняла бы, что нужно делать. Он убрал руку, как только Алекс плотнее впилась пальчиками в ткань, поддаваясь вперёд на каждое её движение и мелко подрагивая от недостатка ощущений.

Дрожь, пробежавшая по телу девушки, ощущалась им не менее остро, чем его собственная. Решив что-то для себя, Том потянул вверх её рубашку, спешно вытаскивая пуговицы из петель, открывая взору аккуратную, небольшую грудь. Глухо рыкнув, он скользнул губами по ней, нежно проводя языком, пока не добрался до вставшего соска, захватывая его губами. Чувственный стон, вырвавшийся из её уст, подтвердил, что он на верном пути. Пальцы начали двигаться быстрее, нащупывая через влажную ткань пульсацию.

Алекс потерялась в ощущениях, её тело вытягивалось, словно струна, и в ней росло чувство нехватки чего-то важного. Больше всего она боялась, что он уберет руку. Бедра непроизвольно поддавались движениям его пальцев, а сама девушка крепче сжимала руку, быстрее двигая ею, ощущая небольшую влажность на штанах. Красная, то ли от стыда, то ли от возбуждения, она приоткрыла рот, из которого доносились сладкие стоны.

Том жаждал видеть это грехопадение. Он оторвался от груди, глядя на то, как девушка самозабвенно закатывает глаза, и, украдкой проведя пальцем по губам, скользнул ко второй груди, чувствуя, как тесно ему в брюках.

— Быстрее, — хриплый, едва слышный голос донесся до Алекс.

Хардман ускорилась, и полузадушенный стон сорвался с его губ. На несколько секунд рука замедлилась, и девушка чуть не захныкала, когда движения пальцев стали резче, рванее.

— Том, пожалуйста… — простонала она на одной ноте.

Она словно потеряла сознание, погружаясь в невесомость, ощущая легкость по всему телу. От кончиков пальцев шло чистое удовольствие, концентрируясь внизу. Выгнувшись дугой, она почувствовала, как безвольная рука, все еще лежавшая на штанах парня, стала влажной. Алекс трясло, как от лихорадки, когда Том продолжал проводить рукой между её ног. Она старалась дышать ровнее, желая продлить момент наслаждения.

Сознание вернулось быстрее, чем она ожидала. Распахнув глаза, Алексис попыталась закрыть грудь рубашкой, но Реддл, пальцы которого все еще сжимали напрягшийся сосок, не позволил ей этого сделать.

Он все еще отходил от оргазма, медленно, чтобы не напугать девушку, поравнялся с ней. Целуя её чувственно, с трепетом, он нежно провел рукой по её волосам, успокаивая. Такое поведение совершенно не было свойственно Реддлу, и это заставило Алексис поддаться на немые уговоры. Они оторвались друг от друга, когда кислорода стало не хватать. Алекс перекатилась, запахивая рубашку и неловко приглаживая юбку руками.

— Я не должна была… это распутство, это… просто… Мерлин, как же я теперь, — бормотала Алексис, пока румянец предательски расползался по её щекам.

Очищая себя чарами, Том в полуха слушал её, пока ведьма магией старалась пригладить растрепанные волосы. Он ожидал не совсем такой реакции, поднявшись на ноги, остановил нервную девушку, крепко схватив её за плечи.

— Успокойся, Алексис, — произнес Реддл, сжимая хрупкое тело в своих объятиях и поглаживая по спине. — Тебе понравилось то, что между нами произошло сейчас?

Алекс нерешительно кивнула, но отстранилась, смотря в аспидно-черные глаза снизу вверх.

— Это было… до невозможности приятно, но я уверена, что занимаясь этим не с мужем, я кажусь… опороченной.

— Почему умнейшая ведьма столетия временами оказывается такой глупой? — покачал головой Том, заставляя глаза Алекс расшириться. — Моя девочка, — с нежностью произнес он, беря её за подбородок и скользя большим пальцем по её лицу. Алекс уже давно принадлежала ему, её помыслы о женитьбе были пусты, пусть она сама об этом еще не догадывалась. — Не стыдись произошедшего. Мы оба получили удовольствие, и то, что произошло в этой комнате, останется только между нами, как и то, что будет происходить в дальнейшем.

Её раздирали сомнения, но уверенность в словах Реддла заставила её неловко кивнуть. Алекс прижалась щекой к его руке, понимая, что в этот раз ей придется вытаскивать собственные эмоции, если Том оттолкнет её.

Когда недостаток проблем вдруг стал проявляться в влюбленности?

***

— А он не слишком тёмный? — заглянув в котел, спросила Алексис, мельком глядя в учебник.

— По-твоему, грязно-серый цвет слишком тёмный? На то он и грязный, чтобы быть тёмным, — с раздражением убавляя огонь, выпалил Реддл.

Алекс подняла руки в примирительном жесте, пожимая плечами. Она вертела в руках одну из масок, которые им выдал Слизнорт, чтобы ученики не задохнулись от дыма амортенции. Странно, что его это заботило, ведь куда важнее было для него уйти к Дамблдору по очень важному делу. Было очевидно, что перед ужином профессор не соизволит проследить за зельем, особенно когда его варят два лучших ученика. Ответственность по большей части лежала на старосте школы. Том добрые полчаса смотрел, как окрашивается зелье в бордовый, очищая котел раз за разом. На девятый раз, не выдержав, он сам приступил к выполнению, отстраняя от дел сокурсницу, которой оставалось лишь нарезать крылья фей и выдавливать сок из бобов, раздражая его своими комментариями.

— Не забудь надеть маску, — Алекс протянула ему серую маску для рта и носа, заглушающую запахи.

— Ни к чему, — отрезал он.

Алекс запнулась на очередном возмущении, наблюдая, как спиралевидный пар исходит от готового зелья. Перламутровый блеск являл идеальное завершение.

— Чем она пахнет для тебя? — ненавязчиво поинтересовалась Алексис, замечая, как ноздри брюнетa раздуваются. — Меропа ведь говорила правду, ты чувствуешь запах амортенции.

Том продолжал сохранять молчание, и, подойдя ближе, Алекс слегка дернула его за рукав мантии.

— Взамен я могу сказать тебе, чем она пахнет для меня.

— Солжешь, — хмыкнул он.

Алекс принюхалась.

— Сколько раз вдыхала её, столько раз она и меняла запах, но это по-прежнему бельгийский шоколад — молочный. Мятное масло для рук — это что-то далекое из детства. Много незначительного, вроде миндаля и цитруса, но явственно ощущается еще парфюм — древесный, возможно, на основе кедра или лаванды, никак точно не могу понять.

Реддл обернулся на неё с немым вопросом и искрой понимания в глазах.

— Кедр.

— Точно, — закусила губу девушка.

Она не знала, что это признание даст ей, но отчего-то захотелось сказать правду на его провокацию, и обвинение в обязательной лжи. Том хмыкнул, отведя глаза и набирая в колбу зелье для проекта.

— Да, я чувствую запах амортенции, — медленно произнес брюнет, закрывая колбу и подписывая её. На удивление, запахи не смешивались, и он мог разобрать каждый. — Для меня это запах библиотеки, новые пергаменты, книги. Побережье океана с морским воздухом в зимнее время. И рябиновый отвар, будто с послевкусием шоколада, который я терпеть не могу.

Учебник повалился на пол, и, спохватившись, девушка опустилась, чтобы поднять его, печально усмехнувшись. Он издевался над ней, Алекс не верила, что Том мог сказать правду. Не верила, что его амортенция может пахнуть таким непритязательным ароматом. Дорогой парфюм кого-то из слизеринок или запах чистоты — да. Том издевался, и от этого девушка невольно погрустнела.