IV. VI. Изучение с нотками страха (2/2)

Она не заметила, как он оказался рядом с ней, как котел за его спиной стал чистым, а в воздухе уже не витали приятные запахи. Поднявшись, она положила книгу на угол стола и заметила, как из головы что-то выскользнуло.

— Оставь мне хоть что-то личное, — попросила девушка, осознавая, что за своими мыслями не заметила легилименцию.

— Назови хоть одну причину, зачем мне над тобой издеваться, — требовательным голосом начал Том, пальцами вцепляясь в её волосы и наклоняя голову, чтобы зашептать на ухо, обдав горячим дыханием ушную раковину. — Если я хочу впиться в твои губы куда сильнее, чем выставить тебя посмешищем, наслаждаться, когда ты лежишь подо мной и стонешь моё имя. Запомни, Алексис, — Реддл заправил её прядь волос за ухо, замечая красные пятна смущения на щеках от его слов и розоватые кончики ушей. — Никогда не сомневайся в моих словах и не смей давать мне повод усомниться в твоих.

— Ты говорил, что я больше не представляю для тебя интереса, ещё в поместье, — напомнила Алексис, отстраняясь.

— Верно, интереса больше нет, — поднял брови Том, поджав губы. — Должно быть, это нечто другое. Меньше всего на свете я хочу разбираться в психологии между людьми. Опустим формальности, признания и подобную чушь.

— Опустим, — согласилась Алексис, выставляя указательный палец вперед, — но я хочу быть уверенной, что нужна тебе не ради удовлетворения интереса, Том. Возможно, я пытаюсь казаться тем, кем не являюсь, и сейчас разрушаю всё, о чем буду жалеть. Но черт возьми, мне нужна прямолинейность — либо на словах, либо прозрачные действия.

Тяжело выдохнув, Том притянул к себе ведьму, припадая к все еще опухшим губам на мгновенье.

— Скоро закончится ужин, нам следует поторопиться, — напомнил он, вновь продолжая терзать алеющие губы.

Алексис верила, что он её услышал. По крайней мере, то, что брюнет не оттолкнул её и не устроил молчаливую сцену, уходя из класса, уже говорило об изменении их отношений.

Ужин действительно подходил к концу, когда они вошли в большой зал. Студентов на лавочках становилось все меньше, а еда на столах не заканчивалась. Алексис взглядом нашла Клементину, спеша сесть рядом с ней.

— Ты обещала помочь, — без энтузиазма воскликнула Клементина, обращая внимание на блондинку. — Мне завтра сдавать реферат, а у меня написана лишь четверть.

Алекс, раскрыв рот от забывчивости, остановила её возмущение, подняв руки.

— У нас впереди целая ночь, реферат про вампиров, работы на несколько…

— Дементоры!

— Дементоры еще легче, — махнула рукой Алексис, виновато пряча глаза, накладывая из общей миски шоколадные кексы. — Прости, Клем, но честное слово, мы все успеем.

— Я ждала тебя весь день, и если получу «неудовлетворительно», закопаю тебя под гремучей ивой вместе с отметкой и своими мечтами на будущее, — с этими словами Клементина отвернулась, показывая свою обиду.

Алекс скосила губы, наливая себе сок из ближайшего графина. Вилкой цепляя кусочек кекса, она с наслаждением прожевала его. Ведь за целый день так и не успела поесть нормально. Прожигающий взгляд заставил её оторваться от тарелки и поднять голову на гриффиндорский стол, встречаясь взглядом с Амандой, которая резко перестала говорить, стоило Алексис взглянуть на неё.

Устало отведя взгляд, Хардман продолжала поедать сладости, не вслушиваясь ни в чьи разговоры, утопая в своих собственных мыслях.

Клементина стала ловить взгляд Алекс и показывать кивками головы на дверь, замечая, как та зевает.

Хардман чуть потянула за рукав Реддла, отвлекая его от разговора с Лестрейнджем. Она раздумывала, стоит ли ей сказать что-то Тому, прежде чем уйти, или просто уйти. Опыта в подобном у неё не было, и поэтому девушка чуть приподнялась, когда внимание парня сосредоточилось на ней.

— Клем тащит в комнату, думаю, я должна сказать что-то вроде «спокойной ночи», — неловко протянула Алексис ему в ухо, хотя переживания от того, что она выглядит глупо, проступали в её взгляде.

Том усмехнулся, наклоняясь к ней ближе.

— Не задерживайся, у нас завтра много работы, Алексис, — произнес он, оставляя легкий поцелуй в районе виска.

Алекс заалела, ведь кто угодно сейчас мог это видеть. Клементина всё же утащила подругу из-за стола, приговаривая по дороге, как важен для неё этот доклад. Она даже не оборачивалась на плетущуюся за ней блондинку, которая была настолько вымотана, что была уверена: коснись голова подушки — и сразу уснет. Они вошли в комнату, и Алекс чуть не врезалась в спину Таккар, которая неожиданно застыла посередине.

— Мы с Эйвери снова вместе, — произнесла Клементина, мотая головой из стороны в сторону, словно от пущенного заклятия.

Усталость, как рукой сняло. Алекс удивленно выгнула брови, бросая взгляд на Кассиопею, что приоткрыла рот от удивления. Малфой вытаращилась на неё, забыв о раскрытом креме для рук, лежащем на кровати.

— Ты с ума сошла? — первой воскликнула Касси, её красивое аристократическое лицо застыло в немом шоке. — Его приказ был озвучен чётко, я же говорила тебе... Если он узнает, Эйвери достанется. А он теперь точно узнает, — многозначительно взглянув на Алекс, уже тише добавила Касси, заставляя Хардман шумно вздохнуть от возмущения.

— Знаешь, Клем, я бы не спешила рассказывать это при Кассиопеи, ведь именно она сдавала меня Реддлу весь год или больше? — произнесла Алекс в издевательской манере, складывая руки на груди.

— Я прикрывала всё, что могла, — закричала Кассиопея, в то время как Таккар решила наложить заглушающие заклинания, не ожидая, во что выльется её новость. — Большинство твоих ночных хождений, ты куда-то вечно пропадаешь днём, а потом… потом я заметила, что большинство твоих секретов не являются для него новыми, и перестала выгораживать тебя, Алекс. У Вас личное, я понимаю, хотя… я ни черта не понимаю! И если он завтра узнает, будет очевидно, кто проболтался.

Кассиопея твердым взглядом серо-голубых глаз сверлила сокурсницу. Алексис продолжала стоять в центре комнаты, опираясь бедрами о письменный стол, заваленный учебниками.

— Реддл знает, — нарушила возникшую тишину Клементина. — Адриан обнимал меня в коридоре, я видела, что Реддл прошёл мимо и увидел. Уверена, он всё понял.

Алексис покачала головой. Том явно забыл сказать ей об этом или не стал. В любом случае, она невольно была свидетелем того, что Реддл говорил Адриану перед тем, как тот расстался с Клем и знала, что будут последствия.

— Но я не могу иначе, мы уже давно общаемся, и этот проект Слизнорта, мы постоянно вместе, это невозможно, — грустно закончила Клементина.

— Алекс может попросить своего парня оставить твоего, — пожала плечами Кассиопея.

— Между нами нет отношений, — устало прикрыв глаза руками, выпалила Хардман.

Малфой засмеялась.

— То есть ты всего лишь его личная подстилка? Что ж, это многое объясняет.

Алекс одним движением достала палочку из кармана мантии, наставляя её на замершую аристократку.

— Повтори.

— Хватит, — попросила Клементина, вставая напротив Алекс и загораживая Кассиопею.

— Действительно, Алекс, должно же быть самоуважение, — хмыкнула Малфой. — Общество не понимает порочные связи без дальнейшего бракосочетания. Я скорее от рода отрекусь, чем поверю в то, что Том обяжет себя узами брака. Тебе следует понять простую истину: когда он наиграется, ты останешься никому не нужной, а сейчас лично хоронишь своё будущее в его руках.

— Тебя это не касается, — ледяным голосом произнесла Алекс, стараясь успокоить бушевавшие эмоции. — А подобное обращение к себе терпеть не стану. Впредь следи за тем, кому и что ты говоришь, — девушка мягко подтолкнула Клементину древней магией, заставляя её отойти. — Crucio!

Кассиопея закричала. Боль, пронизывающая её тело, оказалась настолько сильной, что она скрючилась возле своей кровати, задыхаясь от слёз. Алексис равнодушно смотрела на бывшую подругу, не опуская палочку, пока Клементина не выбила её из руки, что-то громко крича.

Алекс вынырнула из наваждения, окутывающего её, и, не веря, что произнесла «круциатус», испуганно смотрела на корчащуюся на полу Кассиопею. Клементина нависала над ней, поглаживая по голове и бормоча успокаивающие слова. Внезапно Алекс ощутила прилив гнева: Клементина должна была быть на её стороне. Она явно чувствовала себя лишней в этой комнате, и, не сдержавшись, вылетела, как ошпаренная, в гостиную.

Сжимая в руке палочку, Алекс направилась в единственное место, где никто не мог её потревожить — в крипту.

Здесь не было книг, никаких обучающих материалов, и девушка сомневалась, что Том хоть раз был здесь без неё. Крипта служила местом серьезных разговоров для Себастьяна, Оминиса и её, а когда никто не обижался, становилась местом для отдыха.

Алекс опустилась на диван и разожгла камин палочкой.

Она не понимала, зачем произнесла пыточное заклинание. Ей хотелось заткнуть Малфой, продемонстрировать свою силу. Алексис схватилась руками за голову, потянув волосы вниз до боли. Твердая уверенность, овладевшая ей ещё минуту назад, сменилась тревогой. Она не имела права поднимать палочку за непонравившееся слово, не имела права раскидываться «круциатусами», подобно… подобно Реддлу. Она не он.

Судорожный вздох повис в воздухе. Алекс вглядывалась в камин, не понимая, почему в момент злости сделала нечто совершенно несвойственное ей — наставила палочку на подругу. Даже Себастьян за своё предательство ни разу не удостоился такой чести. В прошлом ей удавалось смещать гнев криками и обидами, но сейчас не хотелось истерить. Твердое спокойствие овладевало ею, стоило только подумать чуть шире, чем люди думают во время ссор.

Часы, вызванные заклинанием, показывали середину ночи, когда девушка очнулась от собственных мыслей. Всполошившись, Алекс поспешила в комнату, прислушиваясь к шагам и звукам в коридорах. Без приключений дойдя до комнаты, она бесшумно прикрыла за собой дверь и заметила, что соседки мирно спят.

Стараясь никого не разбудить, Алексис легла в кровать, а школьная форма осталась бесформенной кучей возле шкафа. Тревожный сон быстро настиг её, заставляя вздрагивать и прерывисто вдыхать.

***

Девушка, найдя взглядом темноволосого юношу на первых партах, стала торопливо пробираться к нему. Как только ей оставалось всего пара шагов, прямо перед ней за желаемый стул сел сокурсник. Со вздохом Алекс убрала упавшие пряди с лица и, сделав несколько шагов, наклонилась к тому, кто оказался быстрее её.

— Пересядь, Эд, — требовательно произнесла она, кладя учебник на стол.

Лестрейндж поднял бровь, но, чуть повернув голову, заметил кивок от сидящего рядом парня. Эдгар с недовольным лицом собрал свои вещи и уже намеревался сесть сзади, но, увидев вторую старосту школы за спиной, тяжело вздохнул и поплелся дальше по классу.

Алексис опустилась на отвоеванное место, разложила вещи и повернулась к парню, глядя в его беспристрастное лицо.

— Что ты теперь будешь делать? — закусив губу, спросила Алекс, крутя в руках перо.

Слизеринец скривил губы и многозначительно посмотрел на учебник.

— Сегодня повторение материала на уроке, после займусь домашним заданием, — как само собой разумеющееся, ответил Том.

— Я не об этом, — Алекс наклонилась ближе, — ты знаешь ведь про… мне говорили, ты видел, — она запнулась, в глазах Реддла появился неподдельный интерес, а Алекс боялась сказать лишнее, вдруг Клем ошиблась. Впрочем, в то, что Реддл мог чего-то не заметить, девушка не верила. — В поезде ты говорил Эйвери разойтись с Клем, и они разошлись. Что будет, если они снова сойдутся?

Понимая, как глупо она всё завернула, Алекс сжала перо сильнее.

— Что я сделаю? — медленно повторил её вопрос Том. — Убью его, пожалуй, — равнодушно заявил он, пожимая плечами, наблюдая, как девушка испуганно приоткрыла рот, ломая в руках несчастное перо.

— То есть как? — нахмурилась Хардман. — Ты с ума сошел?

— Выдыхай, Алексис, — уголки его губ растянулись в издевательской манере. — За кого ты меня принимаешь? Разумеется, мне известна их связь с Таккар, но они представляют для меня настолько мизерный интерес, что рассуждать об этом, более того, думать о них — бессмысленно.

Следом он услышал вздох облегчения, что заставило его вновь усмехнуться. Она так переживала за подругу? Эйвери рассказал о своих намерениях Реддлу еще до того, как сделал первый примирительный шаг к полукровке. Ожидая круциатуса, Адриан получил взамен ему сухое безразличие.

Алексис невольно обернулась на Клементину, сидящую с Малфой. Они о чем-то разговаривали в нескольких партах от неё, наклоняясь друг к другу без тени улыбки, чтобы разговор оставался приватным. Клем поймала взгляд серых глаз, направленных на неё, и легкий приветственный кивок головы немного успокоил Алекс. Девушка проспала завтрак, едва успела на первый урок, и они так и не успели поговорить после случившегося.

Дамблдор начал урок со звоном колокола. Профессор был на редкость серьезным, и Алекс даже при желании не смогла разглядеть привычное подобие улыбки на его морщинистом от возраста лице.

Урок пролетел мгновенно. Уже вставая со стула, Алексис заметила, как Дамблдор пристально смотрит на неё, кивая на свой стол. Рука девушки задержала запястье Тома, который без задней мысли хотел взять учебник. Он поднял голову и увидел перед собой обеспокоенный серый взгляд.

Гул кончился, стоило последнему ученику покинуть класс. Алекс поняла, что верно расценила просьбу задержаться после урока. Профессор Дамблдор погладил свою недлинную бороду с проседью редких седых волосков, медленно обводя учеников цепким взглядом.

— Сэр? — первым не выдержал Реддл, стоя возле парты и сложив руки на груди. Он требовательно сверлил глазами старика.

Алекс повернулась к нему, сердце стремительно колотилось в груди, легкий озноб охватил тело.

— Министерство требует воспоминания, — не став растягивать тему неприятного разговора, сообщил Дамблдор. — Я верю вам, но Вы должны понимать, что Спенсер-Мун, нынешний министр магии, поручился лично за Феликса Деламара…

— Насколько мне известен закон, сэр, — начал Том, перебивая профессора на полуслове. Его губы искривились. — В данном случае это нарушение прав волшебника: задержание, пытки. Достаточно показаний свидетелей на слушании для вынесения приговора. Омут памяти может быть использован по инициативе волшебника, и то только в случае, когда других вариантов подтверждения правды у него нет.

— Верно, Том, — кивнул головой Дамблдор. — Но здесь сомнения не самонадеянность. Слишком много поводов. Больница святого Мунго не подтвердила обращение ученицы, мадам Фаренц, разумеется, имеет слово, но повреждения Алексис были минимальны, с трудом можно назвать это пытками. Перед министерством сухой профессор без чувств, они никак не могут рассматривать этот случай как прямое нарушение интересов волшебника.

Приложив руку ко рту, Алексис шумно вздохнула. Та брешь эфемерного спокойствия, которую она усилием воли выстроила в своей голове, стараясь настроиться на прежний лад, треснула, расходясь по сторонам. Сомнения и тревога выплывали стремительно, отражаясь на испуганном бледном лице.

— Я не смогу предоставить воспоминания, Вы же это понимаете, сэр, — поспешно затараторила девушка, отнимая руку от рта. — Опасность, что они проведут параллели между мной и… мной в прошлом, слишком велика даже на слушании. Меня могут помнить люди, вручавшие мне орден Мерлина, да кто угодно старше семидесяти лет представляет угрозу.

Алекс закусила губу, стараясь вспомнить свои визиты в министерство. Их было слишком много. Скандал, учинённый ею и профессором Фигом в конце пятого курса в Хогвартсе, наверняка помнят многие; это и послужило поводом для министра магии присмотреться к главе отдела по связям с гоблинами. Алексис слишком часто присутствовала в роли свидетеля на слушаниях Визенгамота, ведь именно она отправила убийц и сторонников гоблинов в Азкабан. Вручение ордена Мерлина первой степени ученице пятого курса стало настоящим событием, рекордом по возрасту среди получивших его. Едва ли присутствующие на этой церемонии не вспомнят её.

— Даже под сывороткой правды есть шанс наткнуться на неудобные вопросы, — продолжала говорить Алексис, стараясь унять дрожь, нарастающую в её теле.

— Слушание назначено через полтора месяца. Но если у них появится повод или найдётся лишний свидетель, боюсь, я никак не смогу помочь вам, Алексис. Вас направят в Азкабан до суда.

Алекс отсчитывала полтора месяца с текущей даты. Середина июня стала для неё страшнее ЖАБА, проходящего в начале летнего месяца. Как унять страх, если решается судьба?

— Я правильно понимаю, профессор Дамблдор, что министерство позволяет Алексис закончить школу? — ровный голос Тома заставил девушку повернуться в его сторону. — После сдачи экзаменов она будет считаться самостоятельной ведьмой, и Ваше влияние значительно уменьшится, поскольку она больше не будет считаться ученицей. Возраст и окончание школы дают министерству несказанную волю в действиях.

Дамблдор коротко кивнул, понимая, куда клонит юноша. Закон министерства равен для всех, но в случае, когда волшебник учился в школе, поблажки, уменьшение срока, сочувствующие взгляды представителей Визенгамота — невозможно не заметить.

— Они хотят отправить меня в Азкабан, — произнесла Алексис, подводя итоги и чувствуя, как подступает истерика.

— Не стоит отчаиваться, — поспешил успокоить её профессор. — Но и винить министерство, увы, не в чем. Без воспоминаний, со свидетелями, имеющими личные связи с вами, у них есть только неизвестная ученица и заслуженный профессор, работающий без нареканий. Я Вам верю, но если бы министерство опиралось только на веру, наше магическое сообщество не выстояло бы столько времени. Мы живём в сложные времена, и им приходится принимать решения, которые порой кажутся несправедливыми.

Вникая в слова старика, Алекс не заметила, как понурила голову. Дамблдор был прав: будь она в своём времени, с радостью бы всё показала и рассказала в мельчайших подробностях. Но опасность возрождения древней магии во всеуслышание, во времена войны едва ли не навлечёт проблемы и лишнюю ответственность. Рассказав всё, обратного пути не будет, и Алекс, как никто другой, понимала это. Действительно, винить министерство было не в чем. А срок её заключения будет объявлен в середине июня.

— У Вас есть время, Алексис, обдумать, как Вы будете строить свою жизнь. Ведь в Вашем случае всё зависит только от вас, — добродушно улыбнулся Дамблдор.

Алекс пропустила момент, когда их разговор закончился. Еле волоча ватные ноги, она покинула класс. Ведьма оперлась спиной на ближайшую стену, надеясь выровнять дыхание и прийти в себя.

Внутри неё возникло острое желание остаться одной. Нависающий Реддл и проходящие мимо толпы учеников лишь отвлекали её от чувств, не позволяя сосредоточиться на возможных мыслях. Искусство управлять эмоциями, которому невольно научил её Деламар, стало её единственным спасением. Алекс отчаянно пыталась заглушить бурю внутри и придумать пути выхода из этой ситуации.

Она не чувствовала искры древней магии, не испытывала желания что-то разрушить или вступить в бой, не собиралась расплакаться в крипте… Нет. За это она была готова сказать Деламару спасибо. Контроль силы и эмоций не позволял ей уйти в небытие собственной души.

И вариант действительно нашелся в её голове.

Подняв голову, Алекс только сейчас заметила, что губы Реддла двигались, но за гулом в коридоре она не уловила ни одного его слова.

— Ты ведь понял, на что намекал Дамблдор, говоря, что только я решаю, как сложится моя жизнь, — печально усмехнулась ведьма, отлипая от стены и выпрямляясь. — Неужели у меня нет иного выхода, как покинуть это время навсегда? — сама у себя спросила Алексис.

Удивление в черных глазах сменилось на острое негодование.

— Есть, — твердо произнес Том, с нотками грубости в голосе. — Решение всегда имеет несколько вариантов.

Алекс покачала головой, смотря сквозь него. Если ей действительно придется покинуть это время, следовало насладиться им сполна. Она пропустила момент, когда группа девушек, стоящих неподалеку, перестала её раздражать своим смехом. Невольно она начала провожать взглядом спешащих студентов. Мало того, что это её последний месяц в стенах школы, так еще и последний месяц в этом времени.

— Если решение есть, оно придет ко мне, — уверенно произнесла Алекс, уголки губ дрогнули.

Брюнет сжал зубы, передернув плечом, он на мгновение прикрыл глаза. Злость разливалась тяжелыми волнами. Но серые глаза, так уверенно смотрящие на него, будто в последний раз, заставляли его поверить. Он наклонился к ней, прижался лбом, понимая, что девчонка была послана ему как кара, наказание за все его прегрешения.

— От тебя одни неприятности, — выдохнул Том.

Алекс открыла рот для ответа, но неожиданно ощутила холодные чужие губы на своих. Металлический привкус от её прокушенной губы плавно перетек в его рот. Том не старался выказать страсть; он целовал её как свою собственность, с которой был не готов расставаться.

Им было абсолютно всё равно на проходящих мимо учеников, ставших невольными свидетелями их поцелуя. Алекс чувствовала себя защищенной в его руках, которые властно обвивали её талию, вжимая в крепкое, могущественное тело. Том отстранился через долгую минуту, не отводя взгляда от помутневших глаз.

Ей нечего было сказать; она глупо улыбалась, стараясь не смотреть на пораженные взгляды сбоку. Брюнет легко подтолкнул девушку, увлекая за собой по коридору. Ему было глубоко наплевать на печальные взгляды, которыми его провожали некоторые девушки, видевшие их с Алексис. Том хотел показать, что девчонка принадлежит только ему, не своему прошлому, а ему.

Он не позволит ей уйти, теперь нет.