III. VIII. У судьбы есть чувство юмора (1/2)

Тяжелые тучи, налитые дождем, сгустились над головой. Но девушка, уверенно пробираясь сквозь высокую траву, даже не думала о непогоде. Водоотталкивающее заклятие надежно защищало её от весенней сырости. Волосы, собранные в тугой хвост, не мешали движению, а привычная экипировка для испытания хранителей оставалась сухой и удобной. Поясная сумка висела на бедрах, жемчужный браслет чуть поблескивал на запястье.

— Я ненавижу тебя и твои проблемы, Алексис, — юноша, идущий следом, вздыхал так тяжело, словно поднимал неподъёмный груз.

Дождь усилился, но и он, под тем же защитным заклятием, оставался сухим. Черные глаза с каждым шагом становились всё более мрачными.

Девушка обернулась на мгновение. Её взгляд был спокоен, лишен лишних эмоций.

— В твоих интересах избавиться от меня как можно скорее, — констатировала она.

Реддл лишь угрюмо засунул руки в карманы мантии, безмолвно соглашаясь. Они остановились на пустыре.

— Здесь, — Алекс кивнула, — дом Исидоры был здесь.

Исидора Морганак, впервые за всё время, не язвила. Она печально оглядела пустое место, словно призраки прошлого веяли вокруг. Алекс действовала решительно.

— Мне пора, — девушка повернулась к Реддлу, её голос был тверд, несмотря на скрываемую тревогу. — Я предупредила директора, что задержусь после пасхальных каникул. Поэтому на тебе самое важное — убедить Клементину, что я не сбежала.

— По возвращении сама разберешься, — отрезал Том.

Он поднял голову, наблюдая, как усиливается дождь. Алекс в который раз была у него в долгу — теперь ещё и за аппарацию в Фелдкрофт, — но потерять крестраж из-за очередного неудачного её перелета… он не мог рисковать. Ведьма, покидая школу одна, словно всякий раз искала возможность лишить его осколка души.

Алекс уже отсчитывала время на браслете кончиками пальцев, когда воздух вокруг него сгустился. Они упустили одну, но невероятно важную деталь, а девушка, даже не попрощавшись, собиралась уже исчезнуть.

Оставались считанные секунды… Реддл резко перехватил её руку, пытаясь остановить.

Мгновение — и ливень прекратился. Яркое солнце ослепило Алекс.

— Ты что, спятил?! — крикнула девушка, оглядываясь.

Понимая, что не остановил её, а, напротив, переместился вместе, парень гневно скривил губы.

— Почему ты такая… беспросветная идиотка? — прошипел он. — Каждое твое путешествие отнимает у меня частицу души! Ты бы вспомнила об этом, если бы в твоей голове, — он легко постучал пальцем по её виску, — была хотя бы крупица мозга!

Алекс отшатнулась. Она совсем забыла об этом! Упорное обучение у Хранителей, расчет времени для беспроблемного возвращения, разговор с Диппетом о задержке после каникул… с трудом дождавшись этих каникул, она всё забыла. Без неё Реддл грозился стать Волдемортом, и, вполне вероятно, совершил бы какую-нибудь глупость в её отсутствие, например, создал бы ещё один крестраж. Алексис взглянула на небо: Том был прав — она идиотка.

— Прости…

— Я не собирался путешествовать сквозь время вместе с тобой! — Реддл был вне себя от ярости. — Обязательно было перемещаться, как только мы пришли?! Дьявол, моя вина — доверился круглой дуре, в надежде, что она знает, что делать!

Как глупо. Алекс не нашлась что ответить. Оглянувшись, она увидела вместо развалин ту же чистую поляну.

— Ты сбил меня, — сказала она с нажимом. — Из-за твоего рывка я неверно активировала перемещение. Я не знаю, какой сейчас год.

Том горько усмехнулся, оглядываясь по сторонам, словно искал подсказку.

— Прекрасно.

Он гневался на неё, на себя самого — за запоздалое осознание того, что девочка не должна покидать это время. Том не хотел терять душу, не хотел становиться тем, кого видел в видениях Алексис. Это было слишком. Он не отступил от своих планов, но страх превратиться в змееподобное чудовище не оставлял его. Он поселился глубоко в душе, заставляя Реддла пересмотреть приоритеты и выбрать другой путь. Крестражи — слишком рискованное мероприятие, а потеря рассудка для лидера непростительна. Бессмертие у него уже было, оставалось лишь подчинить ведьму себе настолько, чтобы она не могла сделать шагу без его ведома. Проблема заключалась именно в этом, и в том, чтобы не убить её собственноручно; даже сейчас он сдерживался изо всех сил, чтобы не переломить хрупкую шею перед собой.

Алекс была слишком своенравна, и Том начинал подозревать, что она права: она не годилась в качестве вместилища его души, а необходимость в ней… казалось, куда проще было бы вовсе отказаться от ведьмы.

— И куда ты направляешься? — спросил он, сжав кулаки.

Алекс уверенно шла к едва различимой вдали деревушке.

— Выяснять, куда нас занесло, — равнодушно бросила девушка, не замедляя шаг. Её плечи были прямыми, взгляд решительным, словно подобное происходило каждый день, впрочем для неё не впервые точно.

Ему оставалось лишь последовать за ней.

Хардман убедилась, что он идёт следом, прежде чем ускорить шаг. Она корила себя за неосмотрительность. Сама едва не разрушила всё в этом времени, гоняясь за своими испытаниями. Девушка сразу заметила лавку торговца и направилась к ней. На прилавках лежали пучки волос единорога, фестралов и несколько баночек рябинового отвара.

— Сэр, подскажите, когда был сварен этот отвар? — спросила Алекс, указывая на пузырьки. — В каком году?

— Все мои зелья свежи! В тридцать четвёртом, разумеется, всего неделю назад сварил, — проворчал торговец, переключая внимание на подошедшую старушку.

Алекс округлила глаза, обращаясь к стоящему рядом парню. Её брови приподнялись в изумлении.

— Мы вернулись всего на девять лет назад. И раньше, чем через неделю я не смогу переместиться в своё время.

— Я не могу тратить время попусту, слоняясь неделями, — резко бросил Том, с презрительной усмешкой.

— Давай искать виноватых? — крикнула девушка, не обращая внимания на косые взгляды прохожих. Её голос был полон негодования. — Ты сделал меня вместилищем, из-за тебя я не могу вернуться домой. Ты вообще пытаешься найти способ избавить меня от этого бремени? Я чувствую твою злость даже сейчас!

— Правда? — исказил губы Том. — Ты встала у меня на пути в тот день. Сама влезла в ритуал, и ты…

— Поиск виноватых окончен, — перебила его девушка, подняв руки. — Виноват во всём ты! У тебя есть деньги? — её тон стал спокойнее.

Она достала несколько сиклей из поясной сумки, пересчитывая их и тяжело вздыхая, когда Том, ничего не говоря, покачал головой.

— Что нам делать? Я не хочу спать на траве и укрываться мхом! Неделю без еды — мы погибнем…

Реддл закипал. Желание придушить ведьму преобладало над всем остальным. Он грубо взял сикли, которые девушка сжимала в руке. Пересчитывая.

— В магловском Лондоне мы сможем снять жильё на неделю, — заверил её Том, сунув руки в карманы. — Начни наконец думать головой, Хардман. Его голос был твёрд, но в нём слышалась усталость.

Алекс промолчала. Через камин в полуразвалившемся домике они перенеслись в дырявый котёл. Том обменял деньги на магловские.

Она шла за Реддлом, который вёл её по улицам. Роскошь Лондона того времени поражала, ни в какое сравнение с военным временем она не шла. Осматривая здания, девушка замечала контраст; чем дальше они уходили, тем здания становились старше, краска на вывесках выцветала, а люди выглядели беднее и несчастнее.

Они шли, ибо аппарировать в этом времени никто из них не мог. Настроение упало до нуля, когда пробегавшие мимо дети случайно задели Алекс, не обращая на неё внимания. Старое, обветшалое здание с выцветшей вывеской «Хостел» привлекло её внимание. Она остановилась, лёгким движением потянув Реддла за рукав мантии. Быстрым кивком головы она указала на листок с ценами, прикреплённый к двери.

— Это… очень дёшево, — прошептала Алекс, её глаза загорелись надеждой, — Если мы снимем здесь комнату, то сможем нормально питаться.

Том холодно ответил, не отрывая взгляда от дороги:

— Я здесь не буду жить. До нормального хостела осталось меньше двадцати минут.

— Почему? Вряд ли найдём дешевле… Я ужасно голодна и устала… Давай остановимся здесь…

— Я сказал — нет! — резко оборвал её Том. Его слова прозвучали как приговор.

Возмущение исказило черты лица Алекс. Незажившие раны на ногах ныли, и идти было мучительно. Она сжала кулаки.

— Хорошо! Я останусь здесь одна!

Эта идея казалась ей не абсурдной, а… освобождающей. Неделя без Реддла, без его едких замечаний, насмешек и презрительного отношения — казалась подарком судьбы. Если он без объяснений решил жить в другом месте и экономить на еде — пусть идёт.

— Дай мне половину денег, — Алекс протянула руку, вспомнив, что все её сбережения были у Тома. — Встретимся через семь дней в «Дырявом Котле»! Я не буду учитывать твои капризы и следовать твоим правилам, ясно? У меня тоже есть мнение, и, раз ты его не слышишь, очевидно, нам не по пути.

Том молча отдал ей половину денег и ушёл, оставив Алекс одну. Неподходящее время для истерики, но сдержаться она уже не могла. Его поведение её бесило, выводило из себя, заставляло терять контроль. С силой пнув камень, она направилась к хостелу.

Отворив скрипучую дверь, Алексис сжала губы, подавляя прилив ужаса. Лучшее за эти деньги было, пожалуй, несбыточной мечтой. Тесный, маленький коридор, уныло облицованный грязно-голубой краской, облупившейся местами, вел к лестнице на второй этаж. Алексис, брезгливо морщась, бесполезно искала хоть какую-нибудь табличку с указателями. Коридор вывел её на кухню — крохотное помещение, и духота пропитанная застарелым жиром. Каждый предмет, казалось, был покрыт липким слоем грязи, а в темных углах, запутанных паутиной, бурлила жизнь многочисленных членистоногих.

Её взгляд наткнулся на женщину, помешивающую что-то в кастрюле, одной рукой прижимая к себе надрывно плачущего младенца. Мужчина средних лет, стоявший у окна, лениво выдыхал дым сигары, его взгляд, пустой и отрешенный, скользил по прохожим за стеклом. Ещё одна молодая женщина, с влажным полотенцем на голове, громко ругалась с парнем, копающимся в холодильной камере.

В центре этого хаоса, за большим столом из грубого дерева, сидела старушка в толстых очках, с трудом разбирая газету, то приближая, то отдаляя её от глаз. Рядом с ней расположилась полная темноволосая женщина, с видимым трудом чистившая яблоко тупым ножом.

Алексис едва удержалась на ногах, когда двое детей, весело переругиваясь, вломились на кухню, шумно набирая воду из-под крана.

— Ты ещё кто? — прокуренным, грубым голосом спросила темноволосая женщина, рот которой был набит кусочками яблока. Несколько отсутствующих зубов явно мешали ей жевать.

Алекс, сжимая челюсти, сдержала вспышку раздражения. Натянуть улыбку — бесполезная трата сил.

— Я хочу снять комнату на неделю, — перекрикивая ругань у холодильной камеры, стараясь сохранить спокойствие, произнесла Алексис.

Женщина удивлённо оглядела её, затем, не обнаружив никого за спиной Алексис, спросила:

— Ты одна?

Кивок головы стал ответом. Темноволосая, кряхтя и тяжело вздыхая, поднялась из-за стола, вытирая руки о грязное платье с цветочным принтом.

— Идём.

Её взгляд, хотя и быстро, пробежал по Алексис, оценивая.

Она провела её в крошечную комнатку, незаметную при первом взгляде, в самом начале коридора, напротив лестницы. Резкий запах табака ударил в нос, вызвав у Алексис кашель. Она прикрыла рот рукой.

— Чудно́ выглядишь, — со смехом сообщила женщина, садясь за письменный стол. Алекс, возмущённо оглядев себя, не поняла, к чему тот комплимент. — Деньги вперёд, потом анкета.

Алекс протянула купюры, беспомощно оглядывая стол в поисках пера.

— Чего ждёшь? Ручка, бумага — пиши.

Недоверчиво взяв ручку, девушка с удивлением обнаружила, что чернила не оставляют следа на бумаге. Брови её сдвинулись в недоумении.

— А где чернила?

— Дурная что ли? — женщина резко выхватила ручку, нажав на какой-то скрытый механизм.

Алекс снова попробовала. На этот раз чернила появились. Стараясь не выдать своего изумления — неиссякаемый запас чернил был несколько необычен — она старательно заполнила графы имени, фамилии, дат заезда и выезда, расписавшись внизу. Женщина проверила всё с тщательностью опытного министерского работника.

— Шестая комната, — она протянула ключ. — Кухня на первом этаже. Туалеты и душ общие. Проблемы с соседями — твои проблемы.

Не задерживаясь, девушка кивнула и направилась к лестнице. Всё это было ей знакомо, она уже жила в подобных условиях. Ей нужно было доказать Реддлу, что она справится и без него. Решительно, с третьего раза отворив дверь своей комнаты, Алекс вошла.

Односпальная кровать стояла у облупившейся стены, на которой, казалось, вот-вот заведётся плесень. По обоям ползали насекомые, заставив девушку отшатнуться. Потолок был покрыт жёлтыми пятнами, из-за чего одинокая люстра выглядела ещё более безрадостно. Маленький столик с придвинутыми стульями завершал скудный интерьер. Всё. Больше ничего.

Проведя рукой по лицу, Алекс тяжело вздохнула, вынимая палочку. Она не ждала роскоши, но это… это было за гранью. Первым делом девушка очистила комнату от насекомых и плесени. Репаро починило отколовшиеся куски бетона, возвращая их на место в стене. Всё, что она делала, грозило судом Министерства, но так жить было невозможно. Очистив помещение, она преобразовала жалкое подобие кровати в вполне приличную двуспальную, тут же усаживаясь на неё и подтягивая колени к подбородку.

— О, Салазар, почему твой потомок такой кретин? — прошептала она в пустоту, с горечью улыбнувшись.

Ей хотелось верить, что дела у Реддла обстоят ещё хуже. Алекс представила, как он сражается с таким же хаосом, тратя на это гораздо больше денег, чем она. Это немного утешило. Гордость, возможно, играла сейчас главную роль, не позволяя ей расплакаться. Она тщательно рассчитала оставшиеся деньги, распределяя бюджет на неделю, чтобы не оказаться перед Реддлом через неделю истощённой и голодной. Нет. Она не позволит себе упасть в грязь лицом.

Алекс вздрогнула от резкого хлопка двери, хотя её собственная оставалась закрытой. Сбоку раздались громкие голоса мужчины и женщины, яростно споривших. При желании, можно было бы разобрать суть конфликта, но, уткнувшись лицом в подушку, Алекс предпочла поскорее заснуть, наложив бесшумные чары и заперев дверь магическим заклятием. Хлипкий замок не внушал доверия.

Морфей быстро увлёк девушку в свои объятия.

***

Алекс отказывалась готовить еду на этой кухне. Отказывалась даже пить чай из чайника, в котором накипи было больше, чем помещалось в него воды. На второй день, когда желудок напомнил о себе, девушка смогла отыскать небольшой ресторанчик на углу с приемлемыми ценами. Один полноценный обед, а завтрак и ужин заменяла сладостями, по её расчетам денег ей хватало впритык, но кроме как здесь они больше ей и не понадобились бы.

В лавке неподалёку она купила несколько бульварных романов по сходным ценам. И вот, провалившись в чтение, Алекс проводила впустую дни, лежа на кровати и следя за бурными отношениями Элиз и Роберта. Роберт, владелец поместья, тайно любил свою служанку Элиз. Родители были против их союза, поэтому их роман держался в глубокой тайне. Элиз не нужны были богатство и почести, она жаждала лишь любви. Выросшая в бедной крестьянской семье, знавшая лишь холод и жестокость, она нашла в Роберте долгожданное тепло и заботу. Но Роберт, преданный своим родителям, через неделю должен был жениться на девушке из знатного рода…

Алекс потерла глаза от такого поворота событий, бульварная книжонка затянула её не хуже трактатов по темной магии.

Вздохнув, она перевела взгляд на стену, пытаясь заглушить назойливый шум, доносившийся из соседней квартиры. Её соседи — образцовый пример семейной дисгармонии. Полная женщина средних лет с жирными, неопрятными волосами выплывала из комнаты, не церемонясь с домашним нарядом — распахнутый халат едва прикрывал короткую ночную рубашку. Это зрелище заставляло Алекс каждое утро завтракать в кафе на углу. Её мужа — грубого, пьяного мужчину, свидетельством чьей «ласковой» руки служили синяки на жене — было видно еще издалека. Из их квартиры постоянно вырывался удушливый запах табака и дешевого алкоголя.

Но больше всего раздражали глухие удары. Алекс заметила десятилетнего мальчика, предоставленного самому себе. Он ходил в школу, готовил себе еду и ел всегда в одиночестве.

Удары, сменяемые женскими криками, поначалу пугали ведьму. Алекс Хардман даже пожаловалась на них женщине, выдававшей ей ключ, но та отмахнулась: «Не лезь не в своё дело!». Не выдержав, Алекс всё же однажды вышла из комнаты. Крик женщины до сих пор звенел в ушах, сочувствие к соседке испытывать она перестала, разъярённая реакция женщины лишь укрепила её равнодушие к этим маргиналам.

Сейчас же доносился детский плач, и сердце Алекс сжалось. Мальчик редко плакал, она предположила, что ему достаётся меньше, чем матери, и отпустила ситуацию. Но этот надрывный плач заставил её отложить книгу. Крики, удары, звон стекла и плач ребёнка — хуже звука Алекс в жизни не слышала.

Заложив ленточку в книгу, Алекс бесшумно встала. Она замешкалась у двери, раздумывая, что делать. Она понимала, что её помощь никому не нужна. Эта мысль заставила её выйти из дома в поисках успокоения — шоколада.

С несколькими дешевыми плитками молочного шоколада в руках, Алекс уже направлялась к хостелу, как увидела мальчика. Он сидел на земле, спрятав лицо в коленях, возле мусорных баков. Сердце сжалось в тисках боли. Алекс приблизилась, опускаясь на корточки.

— Ты в порядке?

Он поднял голову, вытирая слёзы порванным рукавом. На скуле красовалась небольшая ссадина. Он был одет не по погоде. Алекс не могла оставаться равнодушной. Хотелось кинуть аваду в его родителей, которые убивают этого ребенка своими действиями.

Мальчик кивнул, и недлинная чёлка упала ему на глаза. Он легонько откинул её рукой, взгляд его оставался задумчивым.

— Вы наша соседка, — тихо сказал мальчик, — идите дальше, мисс. Я хочу побыть один.

Алекс не сдвинулась. Её брови слегка приподнялись, выражая мягкое, но настойчивое любопытство.

— Как тебя зовут? — спросила она. — Меня зовут Алекс.

— Ник, Николас, — буркнул мальчик, раздражённо приглаживая чёрные волосы. Его взгляд метнулся к шоколадке в кармане Алекс.

Алекс заметила это. Улыбка тронула её губы.

— Ты голоден? — спросила она, протягивая руку. — Идём, я знаю отличное место, где очень вкусно кормят.

Она указала на ресторанчик за углом, чьё название было хорошо видно.

— Там подают замечательные стейки. Ты ешь мясо, Николас?

Мальчик кивнул, медленно поднимаясь. Его взгляд, полный недоверия, осторожно изучал Алекс. Он словно взвешивал, стоит ли ей доверять.