III. V. Моральное уничтожение (2/2)

Тихо закрыв за собой дверь, Алекс, почти ничего не видя, вошла в комнату, скользя взглядом по спящим соседкам. На ходу она начала раздеваться, бросая вещи в одну бесформенную кучу у кровати.

Ложась в постель, Алекс ещё раз удостоверилась, что все спят, прежде чем удобно устроиться на подушке и провести языком по нижней губе. Цитрусовый вкус всё ещё оставался на её языке, и, мечтательно прикрыв глаза, она ощутила фантомные касания на разгорячённом теле, заставившие сердце забиться быстрее.

С трудом разлепив глаза на следующее утро, Алекс тихо прошмыгнула в ванную, пока соседки по комнате затеяли очередной спор. Смывая с себя мыльную пену, ведьма обдала лицо прохладной водой, желая, чтобы холод пробудил её ото сна. Заколкой собрав влажные волосы на макушке, она натянула на плечи белоснежный халат, затянув его пояс.

— Касси, тонна косметики не перекроет твоё недовольное лицо, — ворчала Клементина, натягивая на себя шерстяной магловский свитер, который уверенно заправила в брюки.

— Если бы ты могла сдать экзамен идиотскими шутками, поверь, тебе ничего учить не пришлось бы, mon cher <span class="footnote" id="fn_37231766_0"></span>, — с улыбкой заключила аристократка, продолжая наносить белила на лицо.

— Она меня обозвала сейчас? — Клементина повернулась к вошедшей в комнату девушке, желая узнать, что сказала Малфой, но, пораженная, замерла на месте. — Ну ни хрена себе.

— Не выражайся! — прикрикнула Кассиопея, оборачиваясь.

Алекс внимательно обводила взглядом подруг, те уставились на неё в немом шоке. Хардман открыла створку шкафа с зеркалом, и вскоре её внимание привлекли многочисленные укусы на шее, так ярко выделяющиеся на бледной коже.

— Какой стыд, — прошептала она, прикрывая глаза, краска смущения залила её лицо, пока руки старательно пытались скрыть шею. — Умоляю, никому не говорите, я не выдержу такого позора.

— Это всего лишь поцелуи любви, милая, — усмехнулась Таккар, её большие голубые глаза заблестели от любопытства, она была готова вторгнуться в чужую личную жизнь с наслаждением. — Никто ничего не узнает, но я жажду узнать, кто это сделал.

Удрученно вздыхая, Алекс принялась рыскать по тумбочке в поисках заживляющего бальзама. Она спешно растирала остатки по своей шее, замечая, как покрасневшие синяки начинают исчезать.

Звук закрытия двери отвлёк её всего на секунду. Даже без страсти гадания на кофейной гуще можно было ответить на вопрос, куда направилась Кассиопея. И сейчас Алекс совершенно не беспокоилась о том, насколько быстро та доложит Реддлу об увиденном.

Алекс чувствовала на себе выжидающий взгляд Клементины, но в её голову ни одна ложь не шла.

— Мы можем сделать вид, что ты ничего не видела? — спросила она, надеясь на понимание.

— Нет.

Алекс сжала губы, впрочем она и не ожидала тактичности от соседки.

— Хорошо, — кивнула она, словно приняла самое важное решение в своей жизни.

Наконец, начиная одеваться, она затараторила, голос её был быстрым, нервным:

— На самом деле, я не из Ильверморни, а из одна тысяча восемьсот девяносто третьего года. Моя магия забросила меня в ваше время, и всё бы ничего, но я по ошибке накричала на Реддла в самый первый день, — Алексис закатила глаза. — И это положило начало нашей взаимной ненависти. Он быстро понял, что я из прошлого, а я не стала отпираться — мне нужна была его помощь, чтобы вернуться обратно. Все планы рухнули, когда меня ослепили сторонники Грин-де-Вальда. Меня пытали несколько дней, потому что узнали, что я хранительница древней магии. Узнали, разумеется, благодаря моей глупости — идиотские топеройки! — прошипела она, не обращая внимания на молчавшую слизеринку.

Набирая в грудь побольше воздуха, Алекс быстро продолжила:

— Так вот, летом я вернулась в своё время. Сюда я переместилась ровно на неделю, чтобы попрощаться с тобой, ведь была уверена, что не вернусь. Но опять же, по своей глупости, я обидела Оминиса, когда мы отправились в его поместье… В итоге я разругалась и с Анной, и с Себастьяном. Они были мне очень важны. Вернувшись в школу, я поставила перед собой цель — вернуть зрение, но сделать это можно было только здесь. Поэтому я снова вернулась. Мне вновь помог Реддл, но поставил условие остаться здесь… я согласилась. Иронично, что, как только наша сделка стала подходить к концу, меня стал преследовать призрак умерщвлённой пять веков назад хранительницы магии. Поэтому я снова застряла здесь, пока не разберусь с этим. Проблемы сближают, очевидно, из-за этого мы с Реддлом… нашли друг в друге… некий интерес, последствия которого ты и увидела утром на моей шее, — распуская высушенные волосы по плечам, закончила Алексис, с лёгкой грустью переводя взгляд со своего отражения на замершую Таккар.

Клементина с нечитаемым выражением лица переваривала услышанное. Но как только Алексис захлопнула дверцы шкафа, та рассмеялась, качая головой.

— Правда? — Клементина наигранно округлила глаза. — Чёрт, я-то думала, по ночам ты летаешь на белом гиппогрифе навстречу рассветному солнцу, спасая маглов от всех болезней! Знаешь, у меня тоже есть секрет, — Клементина наклонилась, оглянулась по сторонам и тихо зашептала: — Я замужем за Кровавым Бароном! Мой отец настоял на браке, и я не смогла ослушаться волю Спенсера-Муна… Я не говорила, мой отец — министр магии. А мой пра-пра-пра… и ещё много раз пра-дядя — чтоб его! — Салазар Слизерин!

Алексис подняла бровь, поджав губы, пока Клементина упорно кивала, подтверждая правдивость своего секрета.

— Свихнулась? — еле вымолвила Хардман.

Устало всплеснув руками, Таккар наклонила голову.

— Скажи честно, ты скрываешь своего возлюбленного, потому что он… не с нашего факультета? Или магглорождённый? Или он вообще не из нашей школы? А по ночам ты аппарируешь куда-то, куда запрещено?

Алекс тяжело выдохнула.

— Я сказала правду, я была с Реддлом. Ты же сама сколько раз шутила…

— Ну конечно, — махнула рукой Клементина. — Я скорее поверю, что ты действительно из прошлого, чем тому, что Реддл по собственной воле с кем-то завязал отношения! Это были шутки, потому что вероятность этого стремится не к нулю, а к минусовым значениям! Вестерн? Лестрейндж? А может, это был Уизли? О, Мерлин, Алекс, я не выдержу! Скажи мне правду, пожалуйста!

Таккар сложила руки в умоляющем жесте. Алексис уязвлённо обвела её взглядом, выталкивая из комнаты. Она не представляла, что сказать правду будет ещё тяжелее, чем лгать.

По дороге в Большой зал Клементина успокоилась, хоть и не переставала перебирать всех парней, стараясь уличить подругу. Но та лишь закатывала глаза, никак не помогая ей выяснить, кто же это был.

Кассиопея уже сидела за столом; Таккар, заметив подругу, быстро направилась к ней, потому что Малфой уже начала завтракать без них. Алекс, вздохнув, нашла свободное место рядом с Изольдой, подальше от бушующего вулкана эмоций Клем.

— Что может быть лучше выходного? — мечтательно протянула Таттл, помешивая ложечкой ароматный кофе.

— Мирное соглашение маглов, отступление Грин-де-Вальда, экономически стабильная ситуация в стране… впрочем, я могу продолжать до бесконечности, — выдохнула Алексис, перекладывая кексы на свою тарелку.

Изольда приподняла бровь в изумлении, затем, подумав, закивала головой. Разговор плавно перетек к Хогсмиду, а Алекс задумалась о своих скудных финансах. Пара сиклей в кармане красноречиво намекали на отсутствие сладкой, в прямом смысле слова, жизни в ближайшем будущем. Она едва заметно скривилась.

Изольда без умолку рассказывала о новом магазинчике, и даже сидевшая вдали Кассиопея с интересом поддержала разговор. Лестрейндж и Реддл что-то обсуждали между собой, но сидели слишком далеко, чтобы Алекс могла что-либо разобрать. Том, напротив, был необычайно сосредоточен на завтраке; несмотря на все попытки Алекс поймать его взгляд, он оставался безучастным, даже не смотрел в её сторону.

Клементина, резко встав, увлекла Алекс из-за стола, явно стремясь как можно скорее оказаться в Хогсмиде. Кассиопея и Абраксас не спеша последовали за ними.

— Неужели было так сложно подождать нас перед завтраком? — воскликнула Клементина, с явным раздражением обернувшись на Малфой.

Алекс еле заметно усмехнулась, глядя на молчаливую Кассиопею. Предательство от Малфой было последним, чего она ожидала, но все было очевидно: аристократка, как и другие, явно состояла в шайке Реддла, и верность ему, казалось, значительно перевешивала дружбу. Алекс пыталась найти объяснение: может, Абраксас принуждает Кассиопею? Но тогда та попыталась бы защитить Алекс. Однако поведение Кассиопеи говорило об обратном — она явно пыталась выслужиться перед Реддлом, как преданный пёс.

— Клем, успокойся, у Касси, возможно, были важные дела, — пожала плечами Алекс, бросая мимолетный взгляд на подругу.

Клементина фыркнула, но виду не подала.

Дорога до Хогсмида показалась бесконечно долгой, но, едва показавшись, многочисленные магазины рассеяли все мрачные мысли.

— Погуляем по главной улице и заглянем в кафе, — предложила Клементина, обращаясь к Малфоям и Алекс.

Кафе… Алекс сжала кулаки. У неё не было денег даже на самое дешевое зелье. Она выдавила слабую улыбку, скрывая своё бедственное положение.

— Алекс!

Девушка обернулась, заставляя остановиться и Клементину, которую держала под руку. Мужчина приветливо улыбался, лучи зимнего солнца играли в его пшеничных волосах.

— Оминис! — резко воскликнула блондинка, отпуская руку удивлённой девушки.

Алекс подскочила к мужчине, бросаясь в его знакомые объятия. Она с упоением вдыхала морозный воздух, пропитанный его одеколоном. Отстранившись, девушка вспомнила о подруге.

— Прости, Клем, я позже к вам присоединюсь, — наспех пробормотала она.

— Это он? Это с ним ты… — начала Клементина, поражая Алекс своей бестактностью. Но блондинка успела закрыть ей рот рукой.

— Конечно нет. Я позже всё объясню.

Клементина недоверчиво окинула взглядом мужчину и всё ещё оборачивалась, когда уходила с Малфоями.

— Клементина? — засмеялся Мракс, как только они остались наедине. — Та самая внучка Амита?

— Можешь себе представить? — рассмеялась Алексис, прикрывая рот ладошкой в тонкой зимней перчатке.

— Добрый день, Алексис.

К ним подошла женщина. Её темные волосы словно ожили, лицо посветлело — с последней встречи она сильно изменилась. Теперь она выглядела даже… приятной. Алекс обменялась с Меропой приветствием. Меропа всё ещё озиралась, высматривая кого-то в толпе.

— Он шел в самом конце.

Меропа неуверенно кивнула.

— Я… н-наверное, пока ждём, возьму что-нибудь попить, — сказала женщина, и уже направилась к кафе, но остановилась. — Алекс, ты не знаешь, что предпочитает Том? Не хотелось бы ошибиться…

Девушка задумалась, чуть нахмурив брови.

— Кофе он пьёт редко, только когда не спит ночами, а обычно — очень крепкий черный чай, где листиков больше, чем воды, — хмыкнула Алексис, улыбнувшись уголками губ. — Главное — без сахара, мяты и лимона. Он не любит перебивать вкус чая добавками.

Оминис удивлённо посмотрел на девушку, а Меропа благодарно кивнула и направилась дальше по улице к кафе.

— Как дела в школе?

— Даже не начинай говорить как взрослый, — фыркнула Алекс, широко улыбаясь. — Поругаешь за плохие отметки? — звонко рассмеялась она.

Уголки губ Оминиса приподнялись в ответной улыбке. Вопрос был, действительно нелепым, но он ощущал разницу в возрасте между ними. Для него все эти годы не прошли бесследно, он прожил их.

Алекс, довольно улыбаясь, рассказывала другу о предстоящих экзаменах, подготовке и о том, как им повезло с профессорами.

— О чём говорила Клементина, за кого она меня приняла? — неожиданный вопрос Оминиса заставил улыбку Алекс померкнуть.

Она обещала не врать Оминису. Конечно, вряд ли их прошлые отношения пострадают, если она соврет ему в будущем. Нет. Клятва относилась не к нему, а к ней самой. Алекс скосила взгляд в сторону, заметив, что Меропа уже нашла Тома. Они вполне тепло беседовали, пока взгляд Тома не остановился на ней.

— Я бы не хотела говорить об этом, может, позже? — прошептала она, облизывая пересохшие от холода губы. В её голосе слышалось напряжение.

Оминис понимающе кивнул, принимая её ответ.

— Так ты расскажешь мне… — начала Алекс, но не успела договорить — к ним подошли Том и Меропа.

Мракс приветствовал Тома, тот сдержанно кивнул, отпивая чай из бумажного стаканчика. Меропа протянула такие же стаканчики Оминису и Алексис.

— Прогуляемся? — предложил Оминис, когда напряжённая тишина стала давить на него.

Алексис шла рядом с ним, за ними шли Меропа и Том. Меропа что-то постоянно спрашивала у сына, получая короткие, немного сухие ответы, но, казалось, это её нисколько не расстраивало.

Они вышли на смотровую площадку с прекрасным видом на Хогсмид. Закутавшись поплотнее в белоснежное пальто, Алекс сделала глоток чая, облокотившись бедрами на высокую балюстраду. Оминис встал рядом, Меропа с Томом — напротив.

— Так ты собираешься сдавать экзамены в этом году?

Вопрос Мракса застал её врасплох. Она ещё не думала об этом. Её взгляд невольно скользнул по Тому; он что-то отвечал Меропе, но, услышав вопрос Оминиса, повернулся, ожидая ответа Алекс. Алекс поняла подтекст вопроса: если она будет сдавать экзамены здесь, то и останется здесь, ведь возвращаться в прошлое без «Ж.А.Б.А.» бессмысленно.

— У меня появились некоторые проблемы с магией, — начала Алекс расплывчато, вглядываясь в густой туман, поднимавшийся над обрывом. — Думаю, я смогла бы сдать их и здесь, и в прошлом.

Мракс поморщился от такого ответа.

— Тебе пора перестать бегать, Алекс, и остановиться! Твоя жизнь там, где мы все молоды. Ты должна учиться в своём времени, а не питать иллюзорные чувства, будто сможешь успеть и там, и тут! — его голос звучал резко, с ноткой отчаяния. Он скрестил руки на груди, словно пытаясь сдержать нахлынувшее раздражение.

— Мне тяжело навсегда покинуть это время, — честно призналась девушка, голос её дрогнул, и она опустила глаза. — Здесь у меня есть друзья, которые не ждут помощи при каждом разговоре. Я свободна. Ты, Оминис, не понимаешь, что значит жить, будучи все время под присмотром…

— Но это не твоё время…

— Что дальше? — раздраженно выпалила Хардман, резко развернувшись и вскинув подбородок. — Ты помнишь, на какой ноте мы разошлись в последний раз? Себастьян помешался, наша дружба никогда не вернется. Всё будет иначе. А к июлю будет составлен брачный договор. Я выйду замуж за чистокровного сноба, светские мероприятия, которые я буду обязана посещать… Себастьян, надеюсь, оставит попытки и женится на Имельде, ты будешь с Анной, а я останусь одна. Через пару лет никто и не вспомнит обо мне – героиня, погрязшая в рутине с детскими пелёнками. Не для такого будущего я столько всего сделала!

Лицо девушки выражало крайнюю степень отчаяния. Она вслух сказала Оминису то, в чем боялась признаться самой себе. Вся её магия окажется похороненной под грузом ответственности. Какие подвиги можно совершать с ребенком на руках?

Оминис озадаченно вгляделся в её лицо, обрамлённое тенью грусти. Он и не предполагал, что она так сильно привязалась к этому времени. Одно он знал точно: оставаться ей здесь нельзя.

— А как же твои родители? — предпринял ещё одну попытку мужчина, стараясь не обращать внимания на прожигающий его взгляд чёрных глаз. — Ты единственная наследница.

— Пожалуйста, оставим разговор, — Алекс не хотелось ругаться с ним, но продолжать неприятную тему хотелось ещё меньше.

С рождения ей твердили о долге перед семьей. Ответственность, взваленная родителями, а потом – перед всей Великобританией. И Алекс вдруг поняла: это не подлая ирония судьбы оставляет её здесь, а лишь она сама не хочет возвращаться. Да, груз ответственности мучил её неприятным голоском совести по ночам, но девушка как никогда чувствовала себя… свободной.

— Нельзя закрыть тему, которая имеет прямое отношение…

— Довольно! — спокойный, приказной тон Реддла оборвал Оминиса. Тот недовольно взглянул на него. — Она вправе сама решить свою судьбу, не так ли? Ты ей ни муж, ни заботящийся брат, даже другом тебя не назвать, — едко усмехнулся Реддл, — так какое твоё право руководить её действиями?

— Я ничем не руковожу, мой опыт побольше твоего, Том. Я знаю, как ей будет лучше.

— Никто не знает, как мне будет лучше, кроме меня, разумеется, — недовольно выпалила Алексис, сведя брови к переносице. Она выпрямилась и гордо подняла голову. — Сегодня, на редкость, отличная погода, — вздохнула девушка, поднимая голову и позволяя снежинкам падать на лицо. Она закрыла глаза, наслаждаясь моментом.

Реддл изъявил желание уйти, получив молчаливую поддержку Алекс. Оминис неодобрительно провожал их взглядом, в то время как Меропа неуверенно обняла сына за плечи, уважая его желание, но не желая, чтобы он уходил. Её радость не смог скрыть даже начинавшийся снегопад; сын позволил к себе прикоснуться, и она совсем позабыла о молчавшем мужчине.

— Почему ты так хочешь, чтобы девочка вернулась? — спросила Меропа, как только они отошли. В её голосе звучала тревога.

— Твой сын уничтожает её и всё, во что она верит.