III. III. Подготовка к последнему рывку (1/2)

В безмятежной тишине раздавались стуки каблуков, когда девушка мчалась по лестнице. Полумрак, вечно окутывающий это место, не был для неё преградой — она помнила каждую ступеньку, каждый поворот, словно шла по знакомым тропам. Войдя в активированную арку, ведьма устремилась к высокой двери, дергая ручку и вваливаясь в огромную комнату.

Тишину разрывали лишь её дыхание и неясный свет, который, казалось, исходил от луны, пусть зал не имел ни одного окна. Четыре больших портрета на стенах оставались пустыми, храня тайны своих обитателей.

— Мне нужна ваша помощь! — прокричала она, склоняясь вперёд и опираясь на колени, чтобы перевести дух после долгого бега.

Нежелание идти к хранителям тянулось весь день. Падение на Лестрейнджа, мокрая от пролитого чая рубашка за обедом и сине-фиолетовые пятна на коленях и локтях, появившиеся с бешеной скоростью, заставили её изменить мнение. Ещё десять минут назад она лежала в постели, пока подушка не начала её душить. Теперь же она была готова отвечать перед хранителями ради помощи.

Краем глаза Алексис заметила, как тени на портретах медленно замирают, доходя до середины старого полотна. Она взглянула на четвёрку давно ушедших людей, и страх затаился где-то в груди.

— Как Вам удалось вернуть зрение? — неожиданно спросила Ниов Фицджеральд, прикладывая руку ко рту и пристально смотря на неё.

Алекс застыла, не ожидая этого вопроса. Взоры Персиваля, Чарльза и Сан Бакара выражали живой интерес. Казалось, они знали ответ и без объяснений.

— Ритуал… я провела тёмный рунический ритуал и переложила все свои страдания на другого человека, — её голос дрогнул под натиском взгляда Ниов, который стал жестоким. — Это не был невинный человек. Я его убила; он был насильником, который истязал своих жертв до самой смерти.

Ниов, нахмурившись, возразила:

— Судьёй быть Вы не вправе. Не Вам решать, кому жить, а кому умирать. Мы предупреждали вас, а Вы связались с тёмной магией, и ни капли раскаяния не ощущаете…

— Я убивала и раньше, — с горечью произнесла Алексис, чувствуя, как холод пронизывает её слова.

— Убийства ради высшего блага и убийства для личной выгоды — это совершенно разные вещи, — с укором заметил Сан Бакар.

Алексис чувствовала, как стены вокруг давят, но терпеливо держалась, не желая показывать своё несогласие. Ей была нужна помощь, и она смогла убедить себя: смерть этого человека спасла множество жизни, и единственное хорошее, что он сделал — это освободил её от проклятия.

— Моя слепота делала меня уязвимой. Разве я заслужила этого? — спросила она жалостливо, словно защищаясь, вспоминая методику Себастьяна, который всегда знал, как давить на слабости. — Я выполнила своё предназначение, спасла много жизней, рискуя своей, подавила восстание… и никогда не жаловалась на несправедливость этой жизни.

— Алексис, никто не заслуживает такого, — начал Персиваль, выдерживая паузу. — Но наш дар заставляет нас делать выбор. Я стал учителем, но Вы же встали на поле боя и до сих пор не уходите из гущи событий. Пора понять: судьбу, которую Вы формируете, не будет легко сгладить. Воин не знает отдыха — и это не профессия, а образ жизни.

— Не вините несправедливость в Вашей жизни, — подхватил Чарльз Руквуд, желая дополнить слова Рэкхема, — у Вас есть возможность сойти с поля боя, но пока Вы на нём, не удивляйтесь летящим в Вас камням.

Поджав губы, Алексис задумалась. Они были правы. Возможность остаться в прошлом без войн была, но она сама сделала выбор в пользу будущего.

— Разве воина осуждают за убийства? — спросила она, опустив взгляд.

— Вы правы. Воину позволено погружаться в кровь врагов ради достижения цели, но убивать за горстку монет в деревнях… это уже другое дело, — с серьезным выражением лица произнес Сан Бакар, а в глазах Хардман читалось понимание. Он единственный из всех был из Слизерина, и потому знал, как трудно балансировать на тонком лезвии, не имея возможности снизойти с него.

— Это разовый случай.

— Переступив грань однажды, обратной дороги нет, — спокойно заметила Ниов, её голос был пронизан тяжестью.

— Значит, я сама проложу этот путь. Героем я никогда не была — и не стану, но и в тьме не погрязну, — Алексис пожала плечами, её жест говорил о внутренней решимости. — Я пришла к вам, потому что вижу человека, который давно умер, — начала она, тщательно подбирая слова и разглядывая хранителей, которые с интересом ждали продолжения. — Этот человек будто мстит мне за что-то. Она материальна: кидает предметы, ставит подножки, душит и портит мои зелья. Я вижу Исидору Морганак.

В воздухе повисла гнетущая тишина. Хранители переглядывались, словно делясь мыслями, но ни один не произнес ни слова.

— Она портит мою жизнь, но, похоже, не пытается убить, лишь очень своеобразно предупреждает…

— Это не она, — решительно произнес Персиваль, его голос был полон уверенности. — Исидора была талантливой ученицей. Она без труда смогла бы создать свою проекцию. Вы активировали её чем-то…

— Проекция не говорит мне, чего хочет, только повторяет: «Найди меня», — Алексис наклонила голову, её взгляд стал задумчивее. — Она кричала на меня однажды, когда я впервые обратилась к ней на «ты». И ещё, перед тем как начать издеваться надо мной, предупредила два дня назад: «Моё терпение подошло к концу». Пару раз называла лгуньей. Я спрашивала, но она не отвечает.

— Персиваль, — Ниов повернулась к портрету мужчины, её глаза светились тревогой, даже через пыльное полотно. — Это похоже на неё. Может ли «найди меня» означать портрет? Она не могла знать, чем всё обернется, не могла предвидеть, что упоминания о ней будут стерты.

— Если это так, то… мне очень жаль, Алексис, — вздохнул Персиваль, опуская голову, словно исчезла надежда. — Все портреты Исидоры сожжены, упоминания уничтожены. Если, как Вы говорите, проекция становится изощреннее с каждым часом, боюсь, в неё вложено конкретное намерение. Исидора горела идеей обучать, делиться знаниями, и её благие намерения могут завести Вас на край пропасти. Она не любила тех, кто не использовал свой потенциал, и сейчас проекция видит, как Вы сознательно отказываетесь от общения с ней.

Поговорить… В голове Алекс закрутились шестерёнки. Всего однажды ей довелось увидеть упоминания об Исидоре, кроме как на испытаниях хранителей.

— Я видела в Фелдкрофте её сожженный портрет. Возможно ли восстановить его?

Персиваль явно колебался.

— Древняя магия имеет множество ветвей, и Вы можете овладеть некоторыми из них, — его голос стал более мягким. — Но Ваша специализация — разрушение, это мощная ветвь, перекрывающая многие другие. В прошлом задача наставника состояла в том, чтобы раскрывать таланты ученика. Часы, которые привели Вас сюда, — это временная ветвь. Иметь возможность перемещаться по временным точкам — лишь часть той магии, которая включает контроль времени…

— Это очень опасная магия, — предупредительно начала Ниов, её лицо стало серьезным. — Если мы возьмемся за Ваше обучение, то только с условием… клятвой! Ни при каких обстоятельствах Вы не должны пренебрегать нашими советами и словами. Строгий контроль: ни шагу без нашего одобрения…

— Магия может восстановить утерянное временем? — спросила Алексис с надеждой.

— Да, — вмешался Руквуд.

В глазах Алексис загорелся азарт, ей с трудом удавалось скрыть волнение от новых знаний.

— Но Вы должны понимать, что не на все вопросы мы сможем ответить, не все пути готовы Вам передать, — наставническим тоном говорила Ниов. — Наше время как хранителей давно подошло к концу.

— Я готова, — резко воскликнула Алексис, её решимость звучала по-настоящему вдохновляюще. — Я буду слушать и не стану…

— Вас некому учить и сдерживать, Алексис. Это должна стать последняя ветвь древней магии в Вашей жизни, — перебила девушку Ниов, её голос звучал как грозовой раскат. — Древняя магия не просто так канула в небытие. Ученики убивали наставников из-за власти. Наставники высших магов! Исидора далеко не первая, кто предал доверие. Быть обладателем этого дара — огромная ответственность и страшное проклятие. В Вас горит огонь юности, Вы вспыльчивы, но если хотите сохранить рассудок, должны узнать истинную историю древней магии. Лишь опыт прошлых лет может уберечь от ошибок.

— Я готова, — уверенно повторила Алекс, сжимая кулаки в ожидании.

— Тогда готовьтесь к самому сложному испытанию, которое было вверено мне в своё время, — произнёс Персиваль, его глаза напоминали глубокую бездну, таящую в себе секреты. — После него я выбрал свой путь, но многие, по его истечении, не возвращались. Либо возвращались не в своём уме — их стали называть темными хранителями. Мы не давали Вам выбора; я, лично, запретил себе ввязываться в Ваше обучение. Но Ваш интерес… к сожалению, только разжигает ошибки.

Их испытания были направлены на закрытие хранилища, но это… У Алекс не хватало слов, чтобы выразить удивление и радость — шанс узнать об истоках дара стал её целью с самого начала обучения в Хогвартсе. Исидоре явно стоило появиться раньше, чтобы хранители, наконец, начали говорить. Пройти испытание, чтобы овладеть магией времени — это было то, на что она была согласна, даже под угрозой смерти — ради возможности узнать больше.

— Алексис, должен предупредить Вас ещё раз: испытание опасное и жестокое… — Персиваль замолчал, заметив в глазах девушки неподдельный интерес и жажду скорее отправиться в путь. Никакого страха. — Бывший замок ушёл под воду много лет назад на побережье Клагмар. Огромная скала в форме креста послужит Вам маяком. Вам придётся проплыть под водой, исследовать замок и найти портрет хранителя. Если он сочтёт Вас достойной, явит испытание. Без знаний о прошлом и проверки духа я не возьмусь обучать учеников. Только Вы решаете, готовы ли пойти на риск ради призрачной надежды, что ветвь времени в Вас не закрыта…

— Я как можно быстрее сделаю это, профессор Рэкхем, — твёрдо кивнула девушка, чувствуя, как внутри разгорается пламя решимости.

Дальнейших указаний не последовало, поэтому она поспешила покинуть зал картографии. Осторожно ступая по библиотеке, Алекс наложила дезиллюминационные чары, как только вышла из запретной секции.

Множество раз она пролетала мимо скалы в форме креста, так что найти замок проблемой не было. Куда большей проблемой стало не задохнуться под водой. Алекс остановилась у книжных стеллажей, понимая: если ей нужна информация, добывать её нужно немедленно. Если бы замок не ушёл под воду, она бы уже сейчас рванула туда через выручай-комнату, захватив зелья и растения. Мысли бурлили, кровь стучала в висках — она была так близка к разгадке, так близка к тому, чтобы сам Персиваль Рэкхем, пусть и почивший, стал ей кем-то вроде наставника.

Алекс вдруг усмехнулась, поднимая книги с полок, которые, по её мнению, могли помочь. На пятом курсе она бегала точно так же, желая как можно быстрее найти ответ на свой вопрос. Она отодвинула на второй план мысли о Реддле, подругах и симпатичном профессоре — её тревоги теперь сосредоточились лишь на поисках истины.

Небольшой шар, созданный Алекс, освещал страницы, и она опиралась головой на согнутую руку, погружаясь в очередную, что оказалась через пару часов — бесполезную книгу. Глаза слипались — сутки без сна проходили тяжело, её подрагивало.

Заснуть было не суждено. Стул резко накренился и с глухим звуком упал на пол. Алекс морщилась от боли в пояснице, лежа на полу, когда над ней возникла Исидора, внимательно смотря в книгу, оставшуюся на столе.

Отбой был слишком давно, чтобы она могла накричать на хранительницу. Впрочем, какой был смысл? Проекция жила отдельной жизнью и не обладала характером создателя.

Вздохнув, девушка поднялась на ноги. Такое пробуждение действовало получше холодной воды в лицо. С новыми силами Алекс вновь принялась за книги, пролистывая страницы чуть быстрее, в надежде выловить необходимую информацию.

С восходом солнца волшебный светильник постепенно угасал, и девушка нежно прикоснулась к его поверхности, словно прощаясь с ночным изучением, которое всегда имело для неё больший успех, чем поиски днём. Вскоре, через пару часов, в воздухе начали раздаваться голоса студентов, снующих по коридорам, наполняя пространство бесшумным гулом. Забежав в туалет, чтобы пригладить свои волосы и умыться, она уверенно направилась в большой зал.

Как ни странно, её серые глаза встретились с Клементиной, явно недовольной ранним пробуждением. Девушка мрачно склонила голову, словно искала внутри себя силы, чтобы справиться с этим утром. Странно, обычно Клем не встаёт раньше конца завтрака.

— Как спалось? — спросила Алекс, опускаясь рядом с ней, стараясь создать атмосферу непринужденности.

За столы плавно стекали ученики. Стол Слизерина оставался еще долгое время с несколькими учащимися. Клементина, подняв глаза, метнула на Алекс настороженный взгляд, который говорил о множестве вопросов, но вместо этого уткнулась в тарелку с сэндвичем, недовольно бурча.

— Где ты была? Выглядишь как живой труп.

— Зачиталась и уснула в библиотеке, — пожала плечами Алексис, и в её глазах сверкнуло что-то, как будто она вновь обрела силы. Второе дыхание, не иначе.

Клементина явно не была удовлетворена таким ответом, но спорить и расспрашивать, похоже, у неё не было ни желания, ни сил.

— Как ты считаешь, — неожиданно спохватилась Алекс, поднимая баночку кофе, — какие способы дышать под водой?

— Может, жабросли?

— А подольше? — Алекс на автомате продолжала наполнять свою чашку кофе, с живым интересом ожидая ответа подруги.

— Было заклинание, но признаюсь, я не помню. Профессор Деламар, возможно, сможет помочь, — произнесла Таккар, подозрительно прищурившись. — А зачем тебе это?

— От знаний становится легче, — улыбнулась Алекс, добавляя горячую воду из графина в чашку.

— Ну, конечно.

Клементина закатила глаза, но ранний подъем не располагал к глубоким разговорам, поэтому она молча продолжала поглощать завтрак. Профессора на месте ещё не было, но спросить его было неплохой идеей — кто, как не он, знает о чарах лучше всех.

— Где ты была всю ночь? — в голосе Кассиопеи звучала настойчивость.

Алекс дернулась, чуть не расплескав кофе, переводя взгляд на подошедшую Кассиопею. Её взгляд искоса глянул на вошедшего в зал Реддла с неизменной компанией Лестрейнджа и Эйвери, Алексис улыбнулась.

— У меня было свидание под луной, — с лукавой искоркой в глазах усмехнулась Алекс. — Ты интересуешься из-за заботы или с другими намерениями… может, кому-то расскажешь? — кокетливо спросила она, бросив взгляд на прищурившегося Эдгара, внимательно слушавшего их разговор.

Клементина закатила глаза, но промолчала.

— С кем? — Малфой продолжала наступать.

— Он такой высокий и красивый… — мечтательно протянула Алекс, делая глоток из кружки.

В этот момент её лицо скривилось, и она выплюнула содержимое в кружку, морщась еще хуже, чем студенты во время питья костероста. Спешно наливая себе воду, чтобы запить, Алекс не обращала внимания на удивленные взгляды подруг.

— Какая гадость, — продолжала она морщиться, даже после того, как запила водой этот странный вкус.

Таккар тем временем покачала перед ней баночкой с кофе, только наполовину полной.

— Она была целая.

Передёрнувшись от отвращения, Алекс с недовольством отодвинула кружку, словно избавляясь от неприятного рода воспоминаний. Малфой, устав, села напротив, медленно осознавая, что Алекс просто тешит себя шутками.

Уроки прошли на удивление спокойно; Исидоры не было видно, сущность проекции словно успокоилась, наблюдая за тем, как девушка старается найти выход из ситуации.

После занятий Алекс решительно направилась в выручай-комнату. Оказавшись внутри, она привычно обошла пространство, выдыхая с облегчением. Быть одной в этом волшебном месте было легче, но всегда оставалось ощущение, что за плечом кто-то внимательно наблюдает.

Поясная сумка, которую Алекс предпочитала брать на испытания, сильно износилась за годы. Тем не менее, девушка уверенно начала пересчитывать содержимое — зелья и растения, аккуратно разложены по карманам. Комната, которая когда-то была лишь её, теперь делилась с расточительным юношей, и Алекс не могла сварить рябиновый отвар из-за отсутствия крови саламандры. Оставался только один выход — ей нужно было украдкой выскользнуть в Хогсмид. Она всегда предпочитала наполнять самый большой карман рябиновым отваром — десяти пузырьков, конечно, могло бы хватить, но рисковать не хотелось. Во время боя времени на восстановление сил всегда недостаточно, тогда как отвар, если превысить дозировку, способен моментально залечивать раны.

Осторожно срезая ядовитую тентакулу с больших горшков, Алекс, снижая её длину, аккуратно помещала фрагменты в дальний карман своей поясной сумки. Она всегда предпочитала быть готовой ко всему, поскольку никогда не знала, что именно может понадобиться.

Закрывая за собой дверь выручай-комнаты, девушка неспешно направилась по коридорам к статуе одноглазой ведьмы. Статуя, находилась возле главных движущихся лестниц на третьем этаже. Пройдя мимо неё, Алекс села на свободную лавочку, потирая пальцы от волнения — пока ждала, когда студенты уйдут из коридора.

Спустя час ей захотелось крикнуть «Империус!» всем, кто задерживался в коридоре. Одни уходили, но приходили новые лица. Раньше Уизли часто помогал ей расчищать путь от любопытных глаз своими экспериментами, когда кому-то из них нужно было добраться до Хогсмида. Теперь же Алекс оставалось только ждать.

Как только компания гриффиндорцев прошла мимо, она дождалась, пока они ступят на лестницу, и, не раздумывая, рванула к статуе. Активировав её с помощью заклинания Диссендиум, она мгновенно скользнула в открывшийся проход, за собой быстро закрыв его.

Затхлый запах подземелья ударил в нос. Поджав губы, Алекс убрала волосы за спину и побежала по коридорам сладкого королевства, надеясь не провести всю ночь в Хогсмиде.

Покинув соблазнительный, но сейчас не представлявший интерес магазин, Алекс устремилась в лавку «Зелья Джея Пепина». В её время ей управлял внук основателя; теперь за прилавком мялся, переставляя пузырьки, очевидно его потомок.

Не теряя времени, Алекс по списку купила ингредиенты, которых не хватало и которые грозили закончиться в любой момент. Пересчитав деньги после всех совершенных покупок, она ужаснулась — очень скоро у неё появятся незапланированные проблемы. Впасть в безденежное уныние ей не давал тяжёлый пакет, который она сжимала в руке, доверху заполненный всевозможными сладостями. С горящими глазами она отправила и их, и ингредиенты в свою сумку с незримым расширением, облегчила её чарами и, натянув капюшон чёрной мантии, двинулась по коридорам сладкого королевства.

Быстро справившись с зельями в выручай-комнате, Алекс наполнила свою сумку рябиновым отваром и эдурусом, прихватив несколько бинтов из шкафа. Она раздумывала, когда лучше отправиться на испытание, опускаясь на большой диван рядом со входом в виварий.

Теперь она была уже переодета, облаченная в привычное одеяние для испытаний хранителей. Черная майка на бретелях служила ей в качестве нательного белья, в неё был вплетён мех пушишки с волшебными свойствами, не позволявшими коже перегреваться или охлаждаться. Поверх неё она надела плотную черную рубашку из драконьей кожи с волосками единорога, придающими огнеупорную защиту; перчатки защищали от нагрева палочки и возможных травм при падении, Алекс была уверена, что её ладони останутся целыми. Небольшие черные доспехи из железа опоясывали грудь и обходили талию, издали их можно было принять за декорированную блузу. С низом было проще — враги целились в голову, а не в ноги, поэтому тёмные брюки, идентичные по составу рубашке, была заправлены в тяжёлые ботинки.

Без единого намека на женственность, Алекс закинула ноги в ботинках на спинку дивана, скрестив их и свисая головой вниз. Белые, пока что распущенные волосы струились по мраморному полу, создавая эффект водопада.

Алекс пыталась настроиться; отголоски страха поднимались в её далеко не бесстрашной душе, как думали хранители. Она боялась не смерти, а того, что вернётся другой. Что бы там ни было за испытанием, девушка без колебаний решила его пройти, но ей сразу пришлось определиться с темной магией. Верно, не стоило её использовать, раз испытание было столь серьёзным. Только вот Алекс, без непростительных чар, прошла всего два испытания, и это было по-настоящему тяжело, после них она и отлеживалась в больничном крыле.

Взгляд серых глаз неотрывно следил за перевернутой, стоявшей рядом с ней Исидорой. Что бы там ни предложила эта женщина, Алекс уже не испытывала такой жгучей ненависти, как раньше. Нет. Исидора явно настраивала проекцию на определенную задачу — терроризировать, однако она и не могла подумать, что это для кого-то обернется в плюс. Хардман была уверена, что без острой необходимости не пошла бы к хранителям, а они не открыли бы ей путь в новое испытание.

— Удобно?

Уйдя глубоко в свои мысли, Алекс не заметила хлопок закрывающейся двери. Она, как ужаленная, подскочила на диване, сваливаясь кубарем вниз и громко выражая своё недовольство ругательствами, которые когда-то слышала от Клементины.

Вскочив на ноги, Алекс потерла шею, через которую посчастливилось перевернуться. Щурясь от негодования, она взглянула в черные глаза напротив.

— Мне сейчас как никогда не до тебя, — ощетинилась девушка.

Реддл не собирался её отпускать, и, взвесив в голове, что успокоить мысли и обрести ясность она сможет лишь в полете, Алекс чарами невидимости сокрыла поясную сумку, прекрасно балансировавшую у неё на бедрах. Схватив метлу из шкафа, она попыталась проскользнуть мимо парня, его оценочный взгляд проходил по ней с настороженностью.

— Куда собралась? — Том резко дернул её за волосы, когда она проходила мимо, одним движением запутывая их в своих пальцах. Кроткий вскрик, как музыка для его ушей, сорвался с бледных губ.