III. II. Завеса будущего (2/2)
Алекс уже не спала; в её взгляде читался ужас. Она жадно глотала воздух, принимая сидячее положение и словно пыталась собрать разбросанные мысли.
— Сколько раз, черт возьми, мне нужно тебя просить остаться со мной?! — гневно воскликнула она. — Если тебе в тягость, позови Клементину! Я не идиотка, чтобы не понимать, что при сотрясении мне нужен отдых. Зелья не подействуют, если я буду бодрствовать!
Противоречивые чувства разрывали его на части. Она осознанно возмущалась, хотя всего несколько минут назад вела себя совершенно неадекватно. Том много раз видел неуравновешенных, психически травмированных людей, чьи слова были бессвязны в моменты обострения.
— Я не смогу пробыть с тобой всю ночь… — произнёс он, стараясь оставаться спокойным.
— Наложи дезлюминационные заклинания или позови Клементину. В противном случае ты рискуешь лишиться крестража! Я не понимаю и не хочу понимать, что задумала эта чокнутая, действуя так, словно диалог не имеет значения! — последний взрыв её гнева был обращён не только к нему.
— Успокойся! — Том встряхнул её за плечи, насильно укладывая на кровать. — Я буду на соседней…
— Нет, я хочу, чтобы ты лег со мной! — ответила она, её голос звучал полным отчаяния.
Алекс сомкнула руки на его груди, прилагая силу, чтобы заставить его лечь рядом с ней. Одной рукой она продолжала давить на его грудь, пока другой подбирала упавший плед, чтобы завернуться в него.
— Это несколько ненормально, не говоря уже о приличии…
— Мне плевать на приличия, когда чертов призрак решил убить меня! — воскликнула она, носом тыкаясь в его руку, словно искала защиту.
Поняв её намерение, Том поднял руку, когда она укрылась пледом, устроившись в его объятиях. Её волосы падали ему на лицо, и он приподнялся, чтобы устроиться удобнее, стянув ботинки и уложив ладонь на её бок.
Ему хотелось встряхнуть эту неподдающуюся разуму девушку, накричать на неё, послать ко всем чертям, но был ли в этом смысл, когда она выглядела настолько измождённой и уязвлённой? Казалось, любой крик может вывести её из равновесия. Поэтому Том позволил себе расслабиться, прижимая к себе уснувшее тело. Нестерпимое желание обнять её крепче и утонуть в сладком запахе овладело им мгновенно; от неё, как обычно, пахло лекарственными травами. Всю жизнь он ненавидел запах бадьяна, но исходящий от неё он считал правильным.
Могут ли воины пахнуть иначе? Нет. Она была одной из них — израненной ведьмой с комплексом неполноценности.
Не сложно заметить: Алекс словно пыталась доказать всем, что может больше, лучше, сильнее. Это отчаяние было так очевидно в прошлом, когда каждый ожидал от неё чего-то ещё, словно победы в войне было недостаточно. Том понимал, что это время ей нравилось куда больше, чем собственное. Здесь не ждали великих свершений от ученицы седьмого курса. Судьба ведьмы словно была написана так, чтобы страдать, и цена за могущество всегда была велика, каждый раз Том недоумевал, сможет ли она её заплатить.
Чем больше он думал о ней, тем интенсивнее разгорался жар, сжимающийся тугим узлом внизу живота. Её магия, когда она была рядом, словно волны, проходила по его нервным окончаниям, успокаивая не хуже отвара из целебных трав. Эта зависимость была крепче тех сигарет, к которым он пристрастился в свои одиннадцать, когда новая семья, забравшая его из приюта, представила ему мир, полный пороков. Пятый по счёту приёмный отец так много курил и пил, однажды решил научить мальчишку своему пагубному хобби. Том жалел лишь об одном — что в тот период не владел настоящей силой, а довольствовался лишь вспышками неконтролируемой магии.
Всяким образом он старался заглушить воспоминания из приюта, злился, когда они снова и снова всплывали в ворохе его мыслей. Но не сейчас. Сейчас, против всех ожиданий, ему было как никогда спокойно.
Мадам Фаренц с раннего утра изучала состояние своей единственной пациентки в больничном крыле. Реддл, усевшись на соседней койке, наблюдал за явно выспавшейся девушкой; цвет её лица больше не напоминал серую пелену, а глаза, словно ожившие жемчужины, вновь заблестели.
Дезлюминационные чары не требовались, он без опаски провёл с ней всю ночь, наложив чары обнаружения. Лишь под утро, когда шаги в коридоре стали звучать размеренно, он снял заклинания и встал с койки, встретив встревоженный взгляд мадам Фаренц. Целительница ни на секунду не усомнилась в добрых намерениях старосты школы; напротив, она была рада его присутствию. В её голове ни разу не закрались дурные мысли — он просто заботился об ученице.
— Алексис, я могу вас попросить внимательнее относиться к своему здоровью? — вздохнула целительница, покачивая головой, словно недовольный профессор, ставящий неудовлетворительную отметку.
— Я постараюсь, — заверила её Хардман, улыбаясь. Эта улыбка явно говорила о том, что мадам ещё не раз встретит её.
Женщина проводила учеников, оставшись в полном одиночестве в своей обители.
Алекс непринужденно шагала рядом с Реддлом. Ей было неловко от нахлынувших эмоций, а ещё больше — от осознания того, что они спали вместе. При пробуждении, взглянув в его насмешливые черные глаза, ей хотелось провалиться под землю. Странно, что он до сих пор не придушил её, ведь они молча шли по коридору уже десять минут.
Алекс открыла рот, собираясь объясниться, но вдруг оступилась из-за невидимой подножки и с глухим вскриком оказалась на полу. Реддл устало обернулся, наблюдая, как девушка, потирая ушибленный локоть, бросает презрительный взгляд на кого-то у окна. Она осеклась, переводя взгляд на парня.
— Что-то я сама не своя последнее время, — как ни в чём не бывало отмахнулась Алексис, опасливо продолжая свой путь, проходя мимо Реддла.
Переступив очередную невидимую преграду, она ухмыльнулась, не отрывая взгляда от пола, словно шагала по минному полю.
Исидора выжимала из Алекс все соки, но та терпела, ожидая, когда женщина смирится с поражением. Идти в зал картографии с жалобами было не в её планах; ненужные вопросы о возвращении зрения обещали появиться из портретов. Морганак, бывало, исчезал на месяцы, и вот сейчас Алекс с надеждой надеялась, что та отстанет, исчерпав свою магию.
Одним резким движением Алекс оказалась прижата к стене; над ней нависал Реддл, опираясь руками по обе стороны от её головы, запирая в ловушку. Она загнанно дышала, испугавшись неожиданного порыва, но заметила, что Том, очевидно, выжидал, пока компания впереди идущих учеников скроется за углом.
— Я хочу услышать объяснения, — прорычал он.
Властный, подавляющий голос не позволял ей сопротивляться; даже оторвать взгляд от потемневших глаз казалось невозможным. Алекс чувствовала легкое давление в голове, которое набирало обороты. Так или иначе, Том докопается до истины. Поэтому, решив не испытывать судьбу, девушка сняла щит, открывая ему свои воспоминания вплоть до событий двух дней назад и полностью меняя обрывок с часами, перенося разговор с Исидорой в комнату с зельем.
Пусть видит, пусть чувствует даже то, ради чего она варила амортенцию; пусть впитает все её чувства в этот вечер. Да. Алекс нарочно не стала менять ничего в этих моментах; она была уверена, что он поймет обман, да и терять было нечего. Том сам невольно раскрыл свои чувства перед ней, так пусть узнает, что это отнюдь не радует её.
Удовлетворенно кивнув, Реддл начал перебирать моменты из её памяти, делая это с такой осторожностью, словно поощрял её за покорность.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем давление начало спадать. Он ошарашенно уставился на неё, наконец отпуская.
— Кто она?
— Одна из хранительниц древней магии — Исидора Морганак, умерщвлённая около четырёх веков назад. Предвидя твой следующий вопрос, скажу: я не знаю, что ей нужно. Я начала её видеть после ритуала по восстановлению зрения; сначала она пугала, но вскоре я к этому привыкла. Она редко говорила, чаще насмехалась, но теперь постоянно злится на меня.
— И ты всё это время молчала? — закричал Реддл, его голос дрожал от сдерживаемой ярости.
Алекс съёжилась. Он редко выходил из себя, и каждое такое мгновение сопровождалось для неё физической болью.
— Я не считала это чем-то важным, — поморщившись, выдохнула она, его глаза приобретали красноватый оттенок, словно у дикого зверя, готовившегося к броску. — Ладно, да, я убедила себя, что пока она не наносит вреда, ничего страшного. Это ещё одна загадка, связанная с моей магией. Да, ты осведомлён об этом, но настоятельно прошу тебя не вмешиваться. Мы связаны тёмной магией, но повторю: это мои проблемы, и они имеют отношение только ко мне.
— Я не могу рисковать осколком собственной души.
«Я всегда буду для него чертовым осколком, — мелькнуло у неё в голове, — насколько он влюблён в самого себя, что даже амортенция приобрела мой запах». Алекс закусила губу. Она крупно ошибалась, считая, что они оба имели привязанность друг к другу, исходя из совместно проведённого времени. Пока она старалась избегать его, пусть не очень-то удачно, с его стороны это была чистая забота о своей душе. Девушка никогда не искала подобной связи, но отчего-то сейчас в ней разгоралась огненное пламя, грозящее сжечь всё на своём пути.
— Ты был предупреждён изначально о моей жизни и способности долго висеть на волоске от погибели. Найди способ, и я верну тебе часть твоей души, а пока не смей попрекать меня этим. Ты мне ни муж, ни брат, да мы даже не друзья с твоих слов, — выплюнула она, пока разочарование в нём росло с каждой секундой всё сильнее. — Поэтому оставь меня с моими проблемами в одиночестве.
Повисла немая пауза, пока девушка переводила дыхание.
— Братом стать я тебе по определению не смогу, — Реддл хмыкнул, не договаривая, глядя, как ведьма теряет свою спесь. — Ты куда-то шла, Алексис, так я не держу тебя…
Взмахнув руками, девушка твердо зашагала вперёд, но, прямо у поворота, споткнулась. Не оборачиваясь на тихий смех издалека, Алекс поднялась на ноги, её глаза сверкали от ярости. Спускаясь по ступенькам, Хардман крепко держалась за перила, проклиная Исидору, Реддла, хранителей… Где-то на затворках она даже успела проклясть Себастьяна, преодолевая лестничный пролет.
Взглянув в свое расписание, Алекс тихо фыркнула, осознавая, что сегодня пропускать уроки — это не лучший выбор. Всего два занятия она должна была выдержать, а мысль о мстительном призраке лишь прибавляла ей нежелательных проблем. Завтрак уже закончился, и ей это было лишь на руку: не придется лицом падать в тарелку или проливать на себя горячий чай. Кто знает, насколько далеко может зайти фантазия Исидоры…
Она зашла на урок одна из первых, уверенно присаживаясь за первый попавшийся свободный стол. Бернис Свилан, с сосредоточенностью, свойственной лишь вдохновенным учителям, уже что-то вычерчивала на доске — что-то напоминающее таблицу три на три. За столами пока царила тишина: ученики только начинали занимать свои места. Рядом с Алекс, ожидаемо, села Клементина, а следом за ней с легкой улыбкой села Изольда. Как на зло, прямо за ними уместились Реддл с Лестрейнджем. Кассиопея отсутствовала, и Абраксас скучающе обводил взглядом помещение, не пытаясь начать диалог с Эйвери.
Прозвучал колокол, прерывая их разговоры, и профессор обернулась к ученикам, взмахивая палочкой. На столах сразу же появились небольшие баночки, в которых содержались загадочные черные зерна. В классе воцарилась такая тишина, что даже можно было услышать увлеченные вздохи.
— Сегодня мы приоткроем завесу тайн будущего, — заговорщицким голосом произнесла профессор Свилан. — Ответ на вопросы, которые так волнуют вас, прямо перед вами, — она показательно потрясла баночкой, открывая её и извлекая зерна черного цвета. — Гадание по бобам пришло к нам с Востока и уже завоевало популярность в Англии. В разных странах существуют свои толкования этого метода предсказания, но итог всегда неизменен. Не пугайтесь цвета: это зерна, защищенные заклинанием впитают вашу энергетику, и в конце урока я лично очищу их.
Ученики осторожно взяли каждую баночку, разглядывая привычные с виду бобы — фасоль.
— Внимательно выслушайте указания, прежде чем приступить, — продолжала она, следя за учениками с проницательным взглядом. — А пока возьмите все зерна в руку: они должны напитаться, чтобы выдать правду. Итак, рассыпаем фасоль… не сейчас, мистер Эйвери! — укоризненно обратилась она к нему, когда тот, с каменным лицом, уже начал действия. — Сперва рассыпаем фасоль на три произвольные кучки — вот так…
Профессор Бернис подошла к свободному столику, который находился ближе всех, и легким движением руки рассыпала фасоль, не считая, деля её на три кучки.
— Начнем с первой, — произнесла она, демонстрируя каждое движение, — я буду убирать ровно по четыре штуки, пока в этой кучке не останется одно, два, три или четыре зернышка, не больше. И так с каждой кучкой. Первый этап завершен — у нас остались зерна, и первая линия уже заполнена. Второй и третий этап проводим точно так же: разделяем, отсчитываем, разделяем, отсчитываем… — по велению женщины, на доске появилась запись с самыми популярными позициями расклада. — Если это не Ваш случай, не беда… — Свилан снова взмахнула палочкой, и с её стола на каждую парту прилетели пергмаенты с цифрами и их значениями. — Вы сможете расшифровать самостоятельно.
Девушки потянулись, чтобы взглянуть на листок, Клементина воодушевленно кивала на каждое слово Бернис, в то время как Изольда с Алексис искренне потешались над восторженной подругой. Профессор подошла к доске, провела указкой по первой линии, объясняя:
— Первая горизонтальная линия — «голова», вторая — «сердце», третья — «ноги». По вертикали крайний левый — «внешние обстоятельства», по середине — «голова и сердце», крайний правый — «намерения». Есть также верхний правый — «рука», который показывает материальные богатства. Чем больше бобов там, тем лучше будет ваш достаток, — Свилан сложила указку, оборачиваясь к классу с энтузиазмом. — Загадать нужно всего одно желание — это может быть что угодно, вплоть до вопроса «любит ли вас ваш спутник», или же ответ на серьезные жизненные вопросы. Меньше болтовни, приступайте!
Голова Алексис словно разбивалась от переизбытка необходимых действий. Она схватила баночку и, с сосредоточенным взглядом, уставилась на Клементину, которая сверялась с листком Бернис. Три кучки — отсчитала по четыре боба, убрала, повторила… Так, как было показано на доске. В итоге у неё образовались девять аккуратных маленьких рядышком кучек, в каждой колличество не превышало четырёх.
— Три-три-три в первом ряду, это хорошо или плохо? — без энтузиазма протянула Изольда, не отрывая взгляда от своей первой линий.
Таккар нахмурилась, быстро удостоверившись в своих мыслях.
— Это значит, что дальнейший расклад можно не делать. Ты выиграла эту жизнь. Купи лотерейный билет, — с лёгкой усмешкой добавила она.
— Кого? — с недоумением откликнулась Алекс.
Подруга тоже не понимала, о чём говорит Таккар, и вопросительно подняла бровь на Клементину. Таккар, закатив глаза, покачала головой.
— Темнота… или как это называется у вас — аристократия… Если скажу про электронный цифровой компьютер ABC, то, вероятно, сломаю вам мозг. Поэтому стоит походить на магловедение; там хотя бы поймёте, что пуховая перина и дворецкие — лишь ваша привилегия, снобы.
— Она завидует, — шутливо вынесла вердикт Алексис, толкнув Таттл локтем.
— Извини-извини, — мечтательно протянула Изольда с ноткой иронии. — Я просто вспоминала, как мой дворецкий тщательно взбивает мою кровать, прежде чем я лягу на неё.
— Ха-ха, — с каменным лицом протянула Клементина, вновь наклонившись над своим раскладом, словно там скрывался ответ на её глубочайшие сомнения.
Хардман рассмеялась, прикрыв ладошкой рот, а Изи откинулась на спинку удобного кресла, расслабленно сцепив руки на затылке. Вот кто был вне всех проблем. Взглянув на листок, Алекс почесала бровь; ничего не было понятно. Она прочитала снова, сверяя свои заметки с зернами, лежавшими на столе.
— И как мне понимать убыль, прибыль и дорога? — протянула она, кривя губы. — Я потеряю галеоны, а потом найду их по дороге? Это же бессмыслица…
Клементина вновь оторвалась от своих толкований, взглянув на расклад подруги.
— Твоя неопределенность в выборе желания мешает сосредоточиться. Как только поймешь, что хочешь — удача непременно придет к тебе. Если ты хотела узнать про любовь, можешь её не ждать ещё долго.
— Ты придумала.
— Да нет же, — с раздражением в голосе ответила Таккар, тыкая пером в листок, — ты толкуешь отдельно, а надо расшифровывать комбинациями. Кроме того, твоя комбинация буквально написана здесь!
Алекс понимающе закивала головой, но как только Клем вновь опустила взгляд, она закатила глаза, смех Изольды заставил Клементину подозрительно обвести их взглядом. Алекс поспешила принять задумчивый вид, будто смакуя предсказания своего будущего.
— Мистер Лестрейндж, у вас есть вопрос? — вкрадчиво спросила Бернис, вставая за спиной Эдгара и вглядываясь в его записи. Алекс обернулась, прислушиваясь к беседе за соседним столом, где до этого царила тишина. — Вы почти верно истолковали значение первой линии два-один-два. Умеренность и порядочность — это важно. Цель обозначена. Достаток будет через время. Любовь сама придет, — профессор улыбнулась, обращаясь уже к Томасу, который даже не смотрел на них. — У вас всё получается, Том?
— Один-три-один, профессор; мои цели и желания ясны. Некие метания в мыслях, но в дальнейшем ожидает благополучие и любовь. Возможность к приобретению или получению чего-либо, — читал он свои записи. «Он уже давно всё истолковал, кто бы сомневался» — фыркнула девушка, внимательно его слушая. — По сердцу три-два-три, если я правильно понимаю, у меня всё будет положительно, но смущают сомнения. И один-четыре-три: необходимо действовать ради светлых событий.
— Великолепно, Том, — вздохнула профессор Свилан, сложив руки на груди, — пять баллов Слизерину.
«Каким заучкой надо быть, чтобы приносить баллы факультету даже на прорицаниях?» — задумалась Алексис.
«Контролируй свои мысли, девочка моя, а то я помогу тебе в этом».
Расширив глаза от страха, Алекс испуганно взглянула на Тома, который ухмыльнулся с той самой наглой уверенностью, за которую она его ненавидела и в то же время восхищалась. Он так хорошо изучил её сознание, что без труда мог озвучить свою мысль в её голове.
«Прочь!»
— Дамы, как ваши успехи? — нежный и уверенный голос Бернис раздался перед ними, заставляя Алекс отвлечься от попыток мысленно расправиться с Томом одним лишь взглядом.
— Я остановилась на линии сердца, — закусила губу Алекс, демонстрируя выложенную фасоль.
— Два-три-три, — продолжила Бернис. — Трепет в душе сменится на приятные и волнующие вас ощущения. Будете радоваться. А по «ногам» — три-четыре-один: есть небольшое препятствие, но дальняя поездка состоится, ожидайте вестей, — профессор удивленно улыбнулась, увидев позицию Изольды. — Мои поздравления, мисс Таттл! Уже как пару лет никто не мог выложить такую комбинацию на моем уроке.
Изольда расплылась в улыбке, обнажив свои белоснежные ровные зубы, как будто это был её тайный способ продемонстрировать победу.
— Профессор, скажите… два-четыре-два по второй линии можно расценивать как положительный прогноз? — задумчиво спросила Клем.
— Конечно, Клементина, у вас сильное переживание, но постарайтесь отвлечься. Думайте о приятном, и любовь сама повернется к вам лицом. Я вижу, вы тоже справились отлично с заданием!
Студенты поднимали руки с энтузиазмом, и Бернис, радостно блестя глазами, уже через пару минут носилась вдоль столов.
Все еще нервничая, Алекс иногда оглядывалась по сторонам, однако Исидоры не было видно, что настораживало. По звону колокола, все учащиеся вышли из кабинета. Подхватив Клементину под руку, Хардман уверенно двигалась в сторону класса заклинаний; ни подножек, ни толчков на пути не было. Она смогла даже отцепиться от Клементины и спокойно дождаться начала урока, не протирая собой полы замка.
— …надо действовать, три-три-три по первой линии, меня буквально зовут что-то предпринять! — уверенно произнесла Изольда, сжимая руки в кулаки, будто готовясь к масштабному сражению.
С любопытным выражением лица Алексис уставилась на них, подняв брови. Она пропустила суть разговора, даже не заметила, как к ним присоединилась Кассиопея.
— У кого-то явно не все в порядке с головой, — шутливо подметила Клем, протянув руку к Изольде и щелкнув пару раз пальцами по её лбу. — Слышали? Там пусто.
— Я бы тоже не отказалась соблазнить профессора, у нас были бы красивые дети, — мечтательно вздохнула Малфой, погружаясь в мир своих фантазий.
— Алекс, поддержи меня, — требовательно произнесла Клементина.
Но вразрез с её ожиданиями, Алекс вздохнула:
— Если у меня серые глаза, у наших детей преобладали бы оттенки голубого или серого. Очевидно, они были бы блондинами, но…
— Не хочу это слышать! — перебила Таккар, не скрывая своего недовольства.
Девушки мечтательно вздохнули, кроме одной, которая лишь скривила губы в язвительной ухмылке, протестуя против общего настроения.
Профессор Деламар, широко улыбаясь, протискивался сквозь поток студентов, открывая дверь своего кабинета. Алекс уютно устроилась рядом с Кассиопеей на второй парте, тогда как Изольда с Клементиной заняли места на стоящем сзади столе.
— Je veux juste parler uniquement français dans ce bureau<span class="footnote" id="fn_36688949_0"></span>, — негромко произнесла Кассиопея, доставая пергамент и перо, она облокотилась на полусогнутую руку.
— Je te comprends<span class="footnote" id="fn_36688949_1"></span>.
Внезапно весь настрой Алекс улетучился, когда она разглядела Исидору за спиной обворожительного профессора.
— Голова кружится, — резко выпалила блондинка, присаживаясь на стул, попытавшись оправдать свои дальнейшие действия, руководить которыми будет лишь Морганак. Явно та напиталась магией за прорицания, либо настолько уважала эту дисциплину, что не хотела вмешиваться и срывать учебный процесс. — И перед глазами что-то все плывет.
— Может, отпросишься в больничное крыло? — предложила Малфой, волнение читалось на её лице, когда она взглянула на девушку.
Алекс покачала головой, отвергая эту мысль. Исидора могла причинить куда больше вреда, стоило им оказаться наедине.
Не прошло и половины урока, как стул, на котором сидела Алекс, вдруг покачнулся, а её сердце забилось быстрее. Она вцепилась в парту мертвой хваткой, стараясь удержаться на месте. Касси бросила на неё подозрительный взгляд. Перо, скользнув с парты, упало на пол. Алексис мельком взглянула на него, но поднять не решилась. Вместо этого достала из сумки новое, не оставляя Исидоре шансов выставить её на посмешище… снова.
Теория быстро перерастала в практику; сосредоточится на движении палочки — куда сложнее, когда мысли все заняты хранительницей.
— Мисс Хардман, задержитесь, пожалуйста, — вежливо попросил мужчина, как только урок подошёл к концу.
Она поджала губы, медленно складывая вещи в сумку. Нагнувшись, чтобы поднять перо, пролежавшее на полу пол урока, Алекс поднялась и оказалась в считанных дюймах от профессора.
— Извините, — промямлила она, заправляя волосы за ухо, и, неловко обогнув его, попыталась бросить перо в сумку.
— Об этом я и хотел поговорить с вами, Алексис, — он обернулся в сторону двери, дожидаясь, пока за последним учеником закроется дверь. — Мне показалось, что сегодня на уроке вы были не собраны. Более того, я заметил в вас большой потенциал. Удивительно, почему вы решили не обращать внимания на мои указания сегодня. Заклинания, которые мы изучали, удавались вам, так что же произошло?
Застегнув сумку, девушка повернулась к нему, опираясь бедрами на парту.
— Признаться, я не очень хорошо себя чувствовала сегодня, — смущаясь под пристальным взглядом профессора, она приложила руку ко лбу, тяжело вздыхая. — Думаю, вчерашняя травма сказывается…
— Наслышан, — скрестил руки на груди Феликс, — вам следовало в этом случае обратиться в больничное крыло. Дайте-ка…
Хардман застыла, расширив глаза, когда профессор наклонился к ней, а его сухие губы коснулись её лба. Если температуры не было, то сейчас она явно поднялась в её теле.
— Предполагаю, простуда вас не беспокоит, — продолжал он, как ни в чем не бывало, отстраняясь от девушки. — Я бы всё же настоятельно посоветовал вам заняться своим здоровьем. У вас же то взрывы, то недомогание…
Заторможенно Алекс кивнула, не зная, куда себя деть. Она глупо старалась улыбнуться, но это выглядело настолько нелепо, что девушка поспешила кивнуть и покинуть кабинет.
— Что могло тебя так сильно смутить, милая? — усмехнулась Клементина, увидев подругу, которая вылетела из кабинета.
— Что? — переспросила она, пытаясь собрать мысли воедино.
— Вы совсем уже с катушек слетели с этим профессором, — закатила глаза Таккар, утаскивая девушку на обед.
Пыталась поскорее прийти в себя, Алекс не замечала направленных на неё потемневших до глубины черного цвета глаз, искрящимися нетерпением.