II. IV. Темное мероприятие (1/2)

Исписанный вдоль и поперёк пергамент лежал рядом, пока она поглощала страницу за страницей новую информацию. Скрипторий стал гораздо чище за это время — Алекс знатно потрудилась, разбирая завалы свитков и книг на полу. Зато письменный стол на втором этаже был теперь завален книгами по рунической магии, портя порядок, который, впрочем, никогда и не был идеальным. Алексис старалась систематизировать тот хаос, который создала. У неё была отдельная стопка пергаментов, на которых она вырисовывала необходимые для ритуала руны. За все время изучения она поняла одно: Себастьян был абсолютно прав.

Она не сможет вырезать руны у себя на спине, как и на других участках тела — это казалось невозможным вслепую, сквозь кровь и боль… она точно допустит ошибку.

Сон не шел к Хардман уже вторые сутки: каждую ночь она перебирала варианты, кто мог ей помочь в будущем, каждый раз возвращаясь к одному имени. Том Реддл знал руны, и Алекс была уверена в этом не только потому, что это был его дополнительный факультатив, но и потому, что парень знал, черт возьми, всё. Он не ошибётся, и его рука не дрогнет из-за крови и боли, которую она будет испытывать. Идеальный вариант с непомерной ценой.

Алексис решила для себя, что, какой бы ни была цена, если зрение к ней вернётся — она заплатит. Преклонит колено перед полукровкой, если потребуется, но лишь с одним условием — возвращение домой. Мысли заставили её скривить губы. Алекс не чувствовала себя дома: всех, с кем она дружила, девушка не желала больше видеть, что, впрочем, пока ей удавалось. Все, кто был ей близок, отвернулись от неё, понимая, что, в случае чего, забота о слепой подруге может лечь на их плечи. Она была важна в этом мире только как победитель, как живой памятник, но человека и друга в ней не видели.

Мысли о том, чтобы навсегда остаться в будущем, посещали её голову, настойчиво вбиваясь в черепную коробку, заставляя поверить, что так действительно будет проще.

Никаких презрительных взглядов от Анны, никаких вопросов о прошлом, ничего из этого не было бы… но и правды там тоже не могло быть. Всего две вещи останавливали её от бездумного поступка: она не хотела врать на каждом шагу, и не могла бросить отца, который видел в ней смысл своей жизни.

Перед тем, как отправиться в будущее, девушка составила и уже отправила письмо Лэндону, предупреждая о своих намерениях. В ответном письме он обещал уладить вопросы со школой, сообщив директору, что Алексис больна.

Но уже как пару дней она не могла решиться, обдумывая, как поступить лучше. Окажись она в будущем, часы будут готовы к активации через неделю. Одна неделя. Бессмысленно сообщать директору о своем прибытии, следовало лишь провести ритуал и подождать, как надеялась Алекс, в свободном поместье Хардман эту неделю.

Здесь она изначально хотела дождаться рождественских каникул, но до них еще было слишком много времени. Проводить время впустую оказалось сложнее, чем искать пути решения. Алекс уже давно отошла от рун, вновь ища ответы на свои вопросы по древней магии. Основа рунической магии у неё была на руках — на случай, если все-таки придется действовать в одиночку или с кем-то, кто был не сведущ в этой науке.

Закрыв книгу громким хлопком, девушка стыдливо провела пальцами по телу проснувшейся змеи, которая все еще отходила от Круциатуса.

— … ziláš arššášláš šveláš šéšezár éša šzära láš tu&#039;šáh<span class="footnote" id="fn_36682878_0"></span>, — прошипела Алексис, склонив над ней голову.

— … tä&#039;aha šéšve<span class="footnote" id="fn_36682878_1"></span>…

Алексис аккуратно положила Виру на шею, и та, подобно ожерелью, оплела её. Девушка не представляла, что будет делать с ней, когда та дорастет до полутора метров, как обещал торговец. Желание взять змею, чтобы проходить в скрипторий, не было чем-то необдуманным — конечно, она могла взять любую живность, но практика в парселтанге стала решающим аргументом при покупке.

Она вытащила из кармана мантии часы, в которых магия до сих пор оставалась застывшей. Если она не пойдет сейчас, то никогда не решится; стоило лишь прихватить вещи из комнаты.

Алекс проскользнула в открывшийся из скриптория проход, перехватив палочку другой рукой. В карманах мантии были свернуты не меньше десяти пергаментов.

— Как это возможно?

Она дернулась, направляя палочку на знакомый низкий голос, прозвучавший сбоку от неё.

— Тебе показалось, — протянула Алексис, делая шаг в противоположную от парня сторону.

И почему ей так не повезло наткнуться сегодня именно на него.

— Ты вышла из скриптория. Оминис спит, так кто провел тебя? — взревел Себастьян, дергая девушку за руку, чтобы та остановилась.

— Я не была в скриптории, — повела бровью Хардман, высвобождая руку из захвата. Что за дурацкая привычка хватать её против воли. — Стояла возле стены.

— Я не идиот, Алекс, как ты одна прошла в скрипторий?

Пока Сэллоу рассматривал змею на её шее, составляя в голове только ему известные предположения, слизеринка сумела вывернуться и, быстро крикнув пароль, вбежала в гостиную. Алексис наложила на себя дезиллюминационные чары — хоть гостиной никого не было, она не была уверена, что Себастьян не последует за ней, увиливая от дежурства с Натсай.

Стоя возле камина, девушку отнюдь не успокаивал огонь в нем. Одну руку она положила на змею, на всякий случай, а другой, медленно передав часам магию, перевернула их, замечая приближающийся силуэт Сэллоу.

Никаких вспышек и ощутимых изменений не произошло. Змея до сих пор лежала на её шее, даже не проснувшись. Она провела палочкой — невидимость действовала. Однако, картины в гостиной были в другом порядке, стул с кожаной обивкой стоял теперь у стены, диваны расставлены дальше друг от друга, и никакого разъяренного Себастьяна тут не было, и быть не могло.

Она вернулась.

Удовлетворенно хмыкнув, Алексис сняла обувь, загоняя её под диван, чтобы не издавать лишнего шума из-за каблуков.

Медленно осматриваясь с помощью палочки, девушка проследовала в уже знакомую комнату. Отбросив смущение от того, что ей предстояло вломиться в комнату парней и вытащить одного из них прямо посреди ночи, Алекс медленно приоткрыла дверь, втискиваясь в открывшуюся щелочку.

Она тяжело выдохнула, понимая, что все спят. Надежда, что она сможет поговорить с Томом, упала на дно Черного озера так же стремительно, как и родилась новая идея, за которую девушка хотела убить саму себя. Она, решив не испытывать судьбу, опустила змею на пол.

Отчаяние толкало на безрассудные поступки. Сколько можно действовать так необдуманно, спрашивала себя девушка, но из-за Себастьяна пришлось импровизировать. Алекс лишь надеялась, что останется жива, если разбудит того, к кому не спеша приближалась. Стараясь не шуметь, Алекс отодвинула балдахин, позволяя себе сесть на краешек кровати — и только за это она уже заслуживала, по меньшей мере, Круциатус.

Том не изменился, но таким она его видела впервые, невольно залюбовавшись даже через тусклый образ, являемый палочкой. Всегда уложенные угольно-черные волосы сейчас беспорядочно разметались по белой подушке, но умиротворения на лице не было — он морщился во сне, а закрытые веки подрагивали, будто вот-вот откроются, время от времени уголки губ дергались, ему явно снилось что-то неприятное. Неожиданно ей захотелось узнать, какие сновидения его преследуют, но она отдернула себя от ненужных мыслей.

Наложив предварительно заглушающие, девушка задернула за собой балдахин, забираясь с ногами на кровать, и сняла чары невидимости. Такую глупость она еще не совершала, поэтому была готова даже к Аваде. Если бы кто-то надумал так будить её, он точно не ушел бы целым. Но, она бы не смогла прождать ещё полдня — куда там, она не хотела ждать больше ни одной минуты.

«Спокойно. Всего лишь разбудить», — думалось девушке, пока она решалась. В конце концов, если не получится — всегда можно вернуться обратно и забыть то, что она делает, сочтя это за страшный сон. Песочные часы давали невероятную уверенность в любых действиях.

— Том, — вполголоса произнесла Алекс, проводя ногтями по его плечу, — Том!

Реддл неохотно приоткрыл глаза, бросая взгляд на сидящую рядом девушку.

— Ты снова здесь… — заспанным голосом, почти шепотом протянул он, снова погружаясь в сон.

Алексис кусала нижнюю губу в нетерпении, вновь проводя пальцами по его руке.

— Том, я прибыла сюда не из-за скуки, — наклоняясь к нему, произнесла девушка, — проснись, мне нужна твоя помощь…

— Тебе всегда нужна моя помощь, — переворачиваясь на другой бок, прошептал он.

Способность здраво оценивать ситуацию снизошла до Тома, когда, распахнув глаза, он почувствовал такой знакомый приторно-сладкий аромат вперемешку с лечебными зельями, который исходил только от неё. Сладкая смерть. Резко повернувшись, он схватил девушку за горло, заставляя за секунду поменять свое положение. Он решительно придавил её к своей кровати, нависая над блондинкой.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прошипел он ей в лицо, пока она судорожно цеплялась за его руку, стараясь вернуть себе возможность дышать.

— Мне… мне нужна… твоя помощь, — проскрежетала Алексис, пока рука парня сжималась все сильнее.

Она чувствовала, как венка на шее быстро забилась под его хваткой. Липкий страх за то, что Том может сделать с ней, окутал сознание, заставляя сердце колотиться в бешенном темпе.

— Проклятие, какого черта… — не договорив, он сжал сильнее, и, склонившись, вновь зашептал, — скажи мне то, что можешь знать только ты.

— …gáš šéra téba hába ha&#039;áš<span class="footnote" id="fn_36682878_2"></span>, — хриплым голосом прошипела Алекс, глубоко дыша, как только он перестал давить и спустил руку к ключицам, — …da&#039;áš šéra<span class="footnote" id="fn_36682878_3"></span>…

— Зачем ты вернулась? — не поднимая головы, простонал он прямо ей в ухо.

Алексис задышала все чаще, чувствуя, как бешено бьется сердце в груди. Мужской грубый голос вызывал табун мурашек по телу. Алекс запоздало понимала, это не от страха — фирменное удушение Тома Реддла давно перестало пугать. Вместо этого девушка удивленно замечала неожиданную реакцию тела: тепло внизу живота заставляло её часто и глубоко дышать.

— Помоги мне провести ритуал, — выдохнула девушка, вспомнив цель своего визита, поворачивая голову в его сторону, — я все подготовила, мне нужна помощь сведущего…

— Я думал, ты умерла на том вокзале, где я оставил тебя, — грубо процедил Реддл, запуская руку в её волосы, больно оттягивая их на затылке. — А сейчас ты бросаешься в мою кровать посреди ночи? Тебе нужна помощь колдомедиков, а не моя!

Она понимала, как это выглядит, и Том явно намекал на проблемы с головой, а не на слепоту, но ждать больше не могла.

— Пожалуйста, Том, — жалобно простонала Алекс.

Это тепло, это опаляющее дыхание, касавшееся открытой кожи шеи, мешало ей рассыпаться в красноречивых объяснениях. Теоретически она понимала, как происходит всплеск гормонов, и что они из себя представляют. Читала о половом созревании, но сейчас собственное тело вводило её в ужас, заставляя подставляться парню на любое его движение. Невольно она призывно откинула голову, когда он потянул её сильнее за волосы. Чертовщина. Не видеть, что он делает, казалось куда более волнующим, интриговало, но абсолютно не пугало.

— Повтори, — глухой властный голос заставил её подчиниться.

— Пожалуйста, мой Лорд, — вспомнила девушка, считавшая до этого момента это прозвище глупым, но то, как интимно оно прозвучало, ввергло её еще в более сладкую истому.

Реддл держался — он, как мог, сопротивлялся низменному желанию, но выдержка слетела, когда она исполнила требование и повторила. Вся кровь стремительно приливала к паху. Натянутые просторные пижамные штаны совсем не скрывали его желания.

— Жди меня в гостиной.

Чувствуя прохладный воздух там, где он касался её, Алекс быстро вскочила на ноги. Парень откинулся на кровать, слыша, как дверь тихо закрылась. Сладкий аромат всё еще царил в его постели, когда он положил руку на внушительный бугорок пижамных штанов. Медленно он стал его поглаживать, чувствуя, как тело мгновенно отзывается ласку, невиданную до сего времени. Том привстал лишь для того, чтобы наглухо задернуть полог.

Он тянет руку вниз, спешно отодвигает край трусов и приспускает их, высвобождая полностью эрегированный член. И только от этого хочется громко выругаться — какое же, черт побери, блаженство. Сомкнув длинные пальцы кольцом вокруг ствола, Том легко отодвинул крайнюю плоть, надавливая и шумно задышав.

Картинки, мелькающие в голове, были вполне однозначны — он пытался думать о другом, но бедра сами вскинулись навстречу движениям руки, стоило лишь подумать о бестолковой блондинке, так нагло ворвавшейся в его спальню. В красках он видел, как ведьма стонала под ним, как извивалась и подчинялась каждому его движению. Пожалуйста, мой Лорд. Движения руки по крепкому длинному пенису стали быстрее, резче. Парень тяжело сглатывает, не обращая внимание на испарину и сбитое в конец дыхание, пока воображение всё ещё рисует, насколько далеко они могли зайти прямо сейчас. Он почти чувствует прикосновения иллюзорных рук с острыми ноготками по напряженному торсу, представляет, как неловко двигалась бы мягкая ладонь на его члене. Совершено не так, как надо, но гораздо приятнее.

Низ живота стянуло в тугой узел, как только он ускорился, и всё его тело натянулось, как струна. Поглощающий момент пика и до предела обостренные чувства заставляли напряженные ноги мелко подрагивать от неизвестного ранее блаженства. Белесые капли стекали по поджарому животу на простыни. Том дышал так, словно пробежал по всему Хогвартсу, ни разу не остановившись, а вместе с наслаждением накатило чувство насыщения. Ни одно испытанное чувство не шло в сравнение с первым оргазмом — это было так приятно, что он понял, почему все его товарищи так помешаны на этом.

Как только тело перестало сотрясаться от пережитого блаженства, его чувства сменились на отвращение и злобу к самому себе. Вытерев руку о простыни, он невербально очистил постель и самого себя. Том шумно дышал, когда вынырнул из-за задёрнутого полога своей постели. Унизил сам себя непотребствами. Бестолковая блондинка заставляла его чувствовать неприязнь к самому себе.

На задворках сознания проскользнуло воспоминание, о чём говорила девушка. Реддл замер, вспоминая её цель визита. Ритуал. Она пришла, чтобы совершить ритуал. Наспех Том надел черные брюки с белой рубашкой, закатав рукава той, и накинув на плечи мантию.

Алексис сидела на диване, послушно ожидая Реддла. Она гладила испугавшуюся змею, которую успела подобрать с пола прежде, чем выйти из комнаты. Девушка старалась не акцентировать внимание на произошедшем, списав всё на эмоции от долгой разлуки, хотя прежде они не то, чтобы были хорошими друзьями.

Но теперь стало ещё более неловко рассказывать ему про ритуал. Поэтому, как только он подошел, Алекс молча вручила один ему один из пергаментов, где подробно описывались все действия.

Боясь, что её кто-то увидит, она постоянно озиралась по сторонам с помощью палочки, следя, чтобы никто не вышел из спальни.

— Ты уверена, что хочешь провести именно этот ритуал? — задумчиво протянул Том, как только дочитал все, что она написала, подмечая заодно, какой размашистый и резкий почерк был у девушки.

— Я вернулась ради этого, — взволновано произнесла она, боясь получить отказ. — Я изучала руны с августа и практиковала, как их правильно переплести, — дрожащей рукой Алекс протянула ему все листы, которые взяла с собой. Пока он оценивающе проходился по нарисованным рунам, порой морщась, она продолжала, — никто не сможет сделать это правильно, кроме тебя.

— На что ты готова, чтобы вернуть себе зрение? — прищурился он, внимательно смотря за девушкой.

— Я не представляю, чем могу быть полезна тебе, по истечению семи дней я вернусь домой, но…

— Успокойся, Хардман, — перебил её Том, заметив, что девушка была сама не своя, выламывая себе пальцы, пока говорила с ним и постоянно озиралась по сторонам, вертя палочку. — Когда ты хочешь провести его?

— Когда ты будешь готов. У меня с собой все необходимое, не хватает только души, которая примет на себя мое проклятие, но, боюсь, её поиск — это самая легкая часть…

— Не только проклятие, Алексис. Всю твою боль, все терзания, которые мучили тебя, пока ты была проклята. Не думаю, что кто-то выживет после такого наплыва чужой боли, ты готова пойти на убийство? — понизил голос Том, всё ещё держа пергаменты в своей руке.

— Да, — не раздумывая ответила девушка — она всё решила для себя, и другого пути не было.

— Уверена? Я не стану рисковать, обрывая ритуал. Если ты передумаешь, мне придется убить тебя, чтобы остановить его правильно. И я это сделаю.

— Я всё решила, — уверенно выдохнула девушка, снимая с глаз повязку, — я хочу вернуть себе зрение, я это, черт возьми, заслужила.

— Маленькая девочка, думающая о других, внезапно подумала о себе? — насмешливо протянул Реддл, — мы могли провести этот ритуал давным-давно, если бы ты попросила… что заставило тебя сменить мнение?

Действительно, что, думала девушка. Ссора с друзьями, потеря смысла жизни, или всеобщее осуждение её действий? Беспомощность в ситуациях, когда она могла решить все по-другому? Жалость? Причин было так много, что Алекс не знала, что ответить.

— Я это заслужила, — повторила блондинка, откидывая волосы с лица.

— Я могу изрезать тебя хоть сейчас, если ты…

— Правда? Отлично, идём, — спохватилась девушка, вскакивая с дивана.

Том ничего не ответил, проследовав за ней к выходу из подземелий. В голове мысли всё ещё вставали по порядку, её возвращение внесло невнятный кавардак. Важно было, что этот ритуал был и в его интересах. Вернуть зрение девчонке — благородный поступок, который она точно не забудет. Алексис предусмотрительно наложила на себя дезиллюминационные чары на всякий случай, не спеша ступая впереди него. Реддл не мог сдержать улыбки на каждый шорох от неё, когда Алекс спотыкалась. Так и не научилась ходить слепой. Неуклюжа до отвращения, но сейчас презрения она на удивление не вызывала.

Он не мог сказать, что скучал, по определению она не являлась ему никем, кроме как знакомой. Но что-то такое теплое разливалось по его телу, когда он, не выдержав очередной резкий звук шаркающей подошвы, уже привычным движением заставил её взять себя под руку. Будто и не уходила.

Они покинули Хогвартс, идя по лесной тропе к воротам школы.

— Что нового произошло, пока меня не было? — нарушила тишину Алексис, вцепляясь в руку парня сильнее, как только под ногами почувствовались камни.

Ей хотелось отвлечься, не думая, что через короткое время она будет истекать кровью. Даже радость от того, что, возможно, она сможет видеть, не перекрывала чувство страха.

— Ничего. Если тебе интересны сплетни, ты спросила не у того человека…